Невеста Короля Теней

– У вас есть выбор, друг мой! – кричу я ему. – Вы можете прямо сейчас поехать с нами в Белдрот или остаться здесь до рассвета в ожидании, что кто-нибудь явится и поможет вам отловить ваших лошадей. В любом случае решать лишь вам, я ни на чем не настаиваю.

Принц выглядит так, словно вот-вот подавится ругательствами, рождающимися у него в глотке. Но, к моему удивлению, он лишь коротко кивает.

Приняв это за согласие, я поворачиваюсь в седле и кричу:

– Хэйл!

– Да, мой король?

– Найди сопровождение для принца Теодра.

Мой капитан недовольно рычит, но отдает честь. Доверив ей выполнение этого задания, я направляю Кнара туда, где двое моих людей помогают юному Йоку сесть в седло. Раг и Тоз, уже взобравшиеся на своих скакунов, парят рядом, на их лицах озабоченность. Ко лбу Тоза все еще прижата припарка, а рука Рага на перевязи. Но им обоим досталось намного меньше, чем Йоку, который, похоже, вот-вот упадет в обморок. Сможет ли он добраться обратно в Мифанар?

– Присмотрите за мальчиком, – обращаюсь я к парням. – Доставьте его домой в целости и сохранности.

Раг торжественно кивает. Тоз ухмыляется, сверкая острыми зубами.

– Удачи, Ваше Величество. Желаю вам успеха в вашей миссии.

– А мне кажется, успех уже у него в руках, – заявляет мой брат.

Я поворачиваюсь и вижу Сула, гордо восседающего на своем морлете с многозначительной ухмылкой на губах. Раг и Тоз смеются, и я внезапно радуюсь, что девушка, едущая впереди меня, ни слова не понимает на трольдском.

Резко натянув поводья, я направляю своего морлета вниз по склону.

– Держитесь, принцесса, – шепчу я девушке на ухо. Я смотрю, как ее пальцы вплетаются в темную гриву Кнара, пока я гоню своего скакуна вперед, в ночь.

Глава 3. Фэрейн

Если бы кто-нибудь сказал мне всего несколько часов назад, что еще до рассвета я окажусь верхом на спине огромного, шипастого, кошмарного зверя, заключенная в объятия великолепного, голубокожего короля-воина, уверена, что в ответ лишь громко рассмеялась бы. Меня уж точно нельзя назвать романтичной натурой. В конце концов, я провела бо́льшую часть своей жизни, пытаясь избегать любых сильных и неоднозначных эмоций.

Однако чудесным образом все же обнаруживаю себя на месте героини какой-нибудь баллады!

Спустя некоторое время я окончательно прихожу в себя и наконец начинаю обращать внимание на то, что происходит вокруг. Тролли общаются на своем грубом, скрежещущем языке. Воин, едущий по правую руку от короля, особенно разговорчив. Я изучаю его исподтишка, пытаясь составить более четкое впечатление. Он очень похож на короля, у него такая же форма лба и сильная челюсть, однако он немного выше и бледнее своего правителя, его кожа лишь слегка отдает голубизной.

В один момент он внезапно поворачивается в мою сторону и ловит мой взгляд. Всего на секунду – но за это мгновение я успеваю испытать такой укол недоверия, что у меня в желудке все скручивается. Я быстро отворачиваюсь.

Всадница слева от короля – та, кого он назвал Хэйл. Я не могу ее как следует прочувствовать, ведь позади нее едет мой брат, и его тревога настолько сильна, что мешает почувствовать другие эмоции. Тем не менее, даже прорвавшись сквозь бурю переживаний Теодра, ловлю отзвук чего-то сильного, исходящего от нее. Тревоги, если я не ошибаюсь.

– Вам удобно, принцесса? – Услышав голос Короля, я вздрагиваю. От его дыхания на моей шее по спине бегут мурашки, но мне быстро удается вернуть себе самообладание.

– Фэрейн, – говорю я. – Прошу вас, зовите меня Фэрейн.

Несколько мгновений он ничего не говорит, а затем:

– И вы позволите мне подобную фамильярность?

Я морщусь… Как я могла забыть? Фейри считают имена драгоценными и опасными. Доверить свое имя фейри может быть смертельной ошибкой. Но я же не могу теперь взять свои слова обратно, не так ли?

– Да, пожалуйста, – я надеюсь, что мой голос не выдает внутреннего напряжения. – Последние два года я жила вдали от двора и немного отвыкла от титулов.

– В таком случае вы должны звать меня Фор.

– Боюсь, я не смогу.

– А почему бы и нет? Если вы желаете, чтобы я звал вас по имени, будет справедливо, если вы окажете мне такую же любезность.

– Но мой… мой отец был бы недоволен.

– Вашего отца здесь нет.

Что ж, с этим сложно поспорить. Однако с каждым движением могучего зверя подо мной я чувствую, как приближаюсь к замку Белдрот. Скоро я вновь предстану перед строгим и разочарованным взором моего отца, и, если честно, я сомневаюсь, что готова к этому.

Поспешно меняю тему:

– А как насчет ваших приближенных? Как бы они отнеслись к подобной фривольности?

– О, они были бы шокированы, потрясены до глубины души, – сразу отвечает он. – А это будет то еще зрелище, так что вы просто обязаны мне уступить.

Мне не удается сдержать тихий смешок.

– Хорошо, – говорю я спокойно, пытаясь вернуть себе самообладание вместе с утраченным достоинством, а затем, для пущей убедительности, добавляю: – Фор.

Это странное имя, такое грубое и отрывистое. Оно, кажется, совсем ему не подходит.

Мы вновь замолкаем. На самом деле довольно странно, что мне сейчас так хорошо. После нападения на карету, всей той смерти, что окружала меня, всего страха и ужаса, мой разум должен быть разрушен. Такой поток чувств обычно выводит меня из строя на несколько дней. Но сейчас все, кажется, в порядке: голова ясная, боли нет. Это странно и невероятно. Мне хочется держаться за это чувство.

Король Теней останавливает своего зверя. Мы добрались до скалистого мыса, с которого открывается вид на долину внизу. Вдалеке, едва различимые в лунном свете, возвышаются высокие башни Белдрота.

Мое сердце сжимается при виде этого зрелища. Не могу сказать наверняка, испытываю ли я страх, тоску по родным местам или какое-то странное сочетание того и другого. Хоть я и скучала все это время по сестрам, дом всегда был для меня местом боли. Жизнь в монастыре Норналы, конечно, была одинока и скучна, но там я наслаждалась относительным покоем по сравнению с суматохой, что извечно царит во дворце моего отца.

– Это и есть наш пункт назначения? – спрашивает Фор.

– Да.

– Занятно.

Я поворачиваюсь, пытаясь разглядеть его лицо. Он кажется задумчивым, возможно даже немного растерянным.

Вдруг его взгляд встречается с моим.

– Это мое первое путешествие в мир людей, – говорит он. – Мне кажется очень странным строить крепость под открытым небом. На мой взгляд, она выглядит опасно незащищенной. Скажите, принцесса, чего мне следует ожидать, когда мы прибудем во дворец?

Я колеблюсь. К ответу на подобный вопрос следует подходить с максимальной осторожностью.

– Я полагаю, это зависит от обстоятельств. А чего ожидаете вы?

Я чувствую исходящую от него неуверенность.

– Ваш отец обещал мне пир и дружбу. Его послания были довольно… эмоциональными. Мы оба заявили о наших надеждах на установление прочного союза и крепкой дружбы между народами Мифанара и Гаварии на поколения вперед.

Брак. Под «союзом» он подразумевает в первую очередь брак. Даже если это слово не было произнесено вслух, и так понятно, что Фор говорит именно об этом.

– Что ж, – продолжаю я, решив отвечать прямо, – раз мой отец обещал, значит, должно быть много еды, выпивки и развлечений. Именно так он принимал потенциальных женихов раньше.

– Неужели? – его тон слегка меняется. – Насколько мне известно, у короля Ларонгара три дочери. Он выдал замуж кого-нибудь из ваших сестер?

– Пока нет.

Фор на мгновение замолкает, а затем направляет своего скакуна вниз по горному склону, и вся наша компания вслед за ним начинает спуск. Затем он вновь обращается ко мне:

– Какое положение вы занимаете в семье? Ваш брат является старшим ребенком, я прав?

Его интерес приводит в замешательство. За время этой поездки он уже успел задать мне больше личных вопросов, чем принц Орсан за весь месяц ухаживания. Одна часть меня недоумевает, стоит ли мне проявить больше скрытности и осторожности. Другая же не может не наслаждаться вниманием. Но я должна помнить: он стратег и хочет подготовиться, прежде чем вступать в переговоры с моим отцом. Только и всего.

Так почему же от него исходит столько… тепла?

– Я родилась второй, и у меня также есть две младших сестры, Ильсевель и Аура.

– В самом деле? – Фор снова замолкает, погружаясь в раздумья. Хоть мой божественный дар и не позволяет мне читать чужие мысли, я почти чувствую, как к нему приходит осознание, что именно меня отец неудачно пытался выдать замуж в прошлом. Сейчас Фор, вероятно, задается вопросом, что же со мной не так, раз помолвка была разорвана.

Я с трудом сглатываю и быстро пытаюсь увести его подальше от подобных размышлений:

– Вам предстоит большое удовольствие познакомиться с моей сестрой Ильсевель.

– В самом деле? И почему же?

– Ее многие считают самой красивой женщиной во всей Гаварии. К этому достоинству она добавляет множество иных: у нее есть талант и к танцам, и к верховой езде, и к охоте, и к рукоделию. Ее ум острее, чем у всех придворных дам, и ей нет равных как в чувстве юмора, так и в обаянии.

– Ты, кажется, очень гордишься своей сестрой.

– Верно. В моем сердце она занимает особое место.

– Я уверен, это высокая похвала.

– Самая высокая, что я могу дать. – Я опускаю взгляд на свои руки, на пряди черной гривы, в которые впились мои пальцы. – И, конечно, нужно учитывать ее божественный дар.

– Божественный дар?

– Именно. Разве вы не знали? Все дети короля Ларонгара были благословлены богами необыкновенными дарами в день своего крещения. Ильсевель была наделена даром пения. Во всем королевстве нет голоса, который мог бы соперничать с ее, и она блестяще играет на всех инструментах.

– В таком случае я с нетерпением жду ее выступления.

Фор умолкает. Я стараюсь этого не делать, но просто не могу не потянуться к нему своим даром, чтобы понять, что он чувствует. Его эмоции сложны. Не уверена, что смогла бы их определить.

– Если вы не возражаете, я задам один вопрос, – внезапно говорит он, – каким даром боги наградили вашего брата?

– О, а вы еще не догадались? – я ухмыляюсь. – Его дар – красота.

Некоторое время Фор молчит, а затем произносит:

– Если честно, я не могу определить, подшучиваете ли вы надо мной или же говорите серьезно.

Услышав это, я разражаюсь громким смехом, привлекая тем самым к нам несколько настороженных взглядов.

– Нет, в самом деле! Среди людей Теодр считается потрясающе красивым. Куда бы он ни пошел, за ним тут же увязывается вереница воздыхательниц, восхваляющих каждый его шаг. Мой отец, конечно, надеялся, что ему достанется дар войны, который мог бы пригодиться короне. Однако брата, кажется, абсолютно устраивает текущее положение вещей.

Низкий смешок вырывается из горла Короля Теней. Звук проходит будто сквозь меня, пьянящий, как глоток крепкого вина.

– Прошу меня простить, принцесса, но я с трудом могу себе это представить.

– О, вы просто еще не видели моего брата в его стихии.

– Верно. – Я чувствую, что следующий вопрос уже готов сорваться с его губ. Какое-то время он молчит, но я не позволяю себе расслабиться, понимая, что он неминуем.

– Простите за дерзость, – говорит Фор наконец, – могу ли я спросить о вашем божественном даре?

– Спросить можете.

Еще мгновение он колеблется, а затем:

– Но вы мне не ответите.

– Нет.

– В таком случае я лучше придержу язык за зубами.

На некоторое время мы погружаемся в молчание. Мерная поступь нашего монстроподобного скакуна под звездным небом почти убаюкивает. Стоит признать, ехать верхом на морлете гораздо удобнее, чем в карете. Если закрыть глаза и попытаться забыть отвратительный облик зверя, можно почувствовать, что тебя несет теплый и нежный ветер. Вкупе с необъяснимым умиротворением, исходящим от Короля Теней, я обнаруживаю, что совершенно расслабилась. Почти готова погрузиться в сон, положив голову на твердое широкое плечо.

– Проклятье! – внезапный вскрик Теодра нарушает мое спокойствие. – Эфес твоего меча впивается мне в живот! Да помогут мне боги, это же недопустимо. Я требую, чтобы ты немедленно остановила своего монстра и разобралась со своим оружием, женщина!

Низкий смешок вновь гремит возле моего уха:

– Красота, значит?

Я улыбаюсь.

– Что ж, в конце концов, красота в глазах смотрящего.

– Боюсь, трольдов это не касается.

Жар приливает к моим щекам, и я не могу точно сказать, вызвано мое смущение неподобающими словами брата или же чем-то другим.

Внезапно в моей голове возникает вопрос: если этот величественный король не считает моего благословенного богами брата красивым, что он тогда думает обо мне? Меня никогда особо не волновали мысли о собственной привлекательности, ведь я никогда не жила в иллюзиях и понимала, что в сравнении с Теодром и Ильсевель я выгляжу довольно невзрачно. Ситуацию усугубляет еще и то, что особенность моего дара не позволяла мне часто выходить в свет достаточно, так что у меня не было особой возможности развить в себе обаяние или остроумие. Всякий раз, когда принц Орсан пытался флиртовать со мной, меня переполняло таким количеством противоречивых чувств, что максимум, на который я была способна, – это хотя бы попытаться разобрать смысл его слов. За всю свою жизнь мне так и не удалось научиться вовремя отпускать колкости или игриво строить глазки. Не то чтобы меня это беспокоило. Орсан, к примеру, был заинтересован во мне лишь из-за моего титула и положения. Правда, как оказалось, этого все же не хватило, чтобы его покорить.