Горанос

Таня МаТаня

Горанос

Часть 1. Половинка торта

Глава 1. Мышиная планета и хвосты

Братья Микс и Макс – умные мышата, а вернее шымята. Максу восемнадцать с половиной шымолет, а Миксу девять с половиной. Они не просто серые, а просто абсолютно серые: серые ушки, серое брюшко, серый хвостик. Вот только нос черный, и все время принюхивается. Очень похожи с земными мышами, но на планете Горанос мыши абсолютно свободные и называют себя шымами, так как они ужасно шумные. Земные мыши тоже шумные, иначе коты не смогли бы их ловить на слух, но на Земле мышь считается воришкой, хотя по-другому этому серому малышу не выжить на суровой планете хищников. Мышь – это презрение человека, а шым – это мышь наоборот, то есть свободная и честная. А для тех кто считает, что жи-ши надо писать с буквой «и» сообщаем, что на Гораносе во всём свои правила. Чтобы читателю было понятнее, приведем все формы, образованные от шым:

шым – мыш взрослый самец

шымь – мышь взрослая самка

шымёнок, шымята, шымятки – мышонок, мышата, мышатки

шымыш – малыш

шымишка – мальчишка

шымка, шимочка – мышка, девочка

Как же появилось название планеты – Горанос. Читателю покажется, что надо произносить гора нос, но шымы делают ударение на второй слог. И хоть шыминая планета и похожа на шымь с носом из-за огромной единственной горы , но шымы назвали так свою планету по другой причине. По шыминой легенде, первый на планету прилетел шым Горан. Так как он жил один, а еды было много, то он все время ел и вырос таким огромным, что ему стало тяжело двигаться, и он со временем окаменел. Так появилась огромная гора, из-за которой планета начала вращаться вокруг этой горы. Поэтому шым считает, что обжорство – это очень плохо. Вращается планета Горанос вокруг звезды Пительгейзе. Прошу не путать её с Бетельгейзе! Пительгейзе размером с Солнце, и как положено шыминому солнцу у неё есть нос. Шыминая планета с носом вращается вокруг звезды с носом, вполне себе по-мышиному. К тому же Пительгейзе дальше звезды Бетельгейзе на девяносто с половиной световых лет.

А почему всё с половиной? Да потому, что шымы любят всё делить пополам и считать половинками.

До появления Гораноса на месте планеты была пустота. Одна планета, потом другая, ничего, ничего и потом ещё планета. Планеты, которые вращались вокруг Пительгейзы, решили, что одной планеты не хватает. Ведь в космосе всё на своих местах, и просто так пустых мест не бывает! В них обязательно должно что-то образоваться. Они стали внимательно всматриваться и ждать, что же станет с этой пустотой.

Вначале появился ледяной шарик именно на том месте, где ожидалось. Он стал разрастаться очень быстро. Шар так увеличился, что слишком близко приблизился к звезде и от этого стал нагреваться и таять. На ледяной планете появилась вода, которая собиралась в реки, моря и океаны.

Внутри планета нагрелась очень сильно и появилась раскаленная жидкая мантия. От ее жара часть воды начала испаряться. Образовалась атмосфера и облака. Воды на поверхности планеты стало меньше, и появились острова, а лед остался только на полюсах.

На островах появилась природа. Сначала выросли разные растения. Они были такие вкусные, что появились животные, которые с удовольствием их кушали. Шымы были первыми жителями планеты, потому что они самые шустрые. Шымы любили свою звезду Пительгейзе. Каждое утро они с восторгом и восхищением кричали: «Пи! Пи!» И так как любые длинные названия часто стремятся к сокращению, то длинное название Пительгейзе очень быстро сократилось у шымей до простого короткого Пи. На шымином языке два раза «Пи!Пи!» переводится как «Ура, солнце!» или «Доброе утро». И только астрономы и ученые называют имя шыминой звезды полностью – Пительгейзе. А так как автор этой книги живет на Земле со звездой Солнце, то для него проще называть звезду – Мышиное солнце. Поэтому если вы встретите в книге Пи, Пительгейз, Мышиное солнце – это все одно и тоже.

Шымам хорошо жилось на Гораносе – на планете не было хищников. Никто за ними не охотился, как на Земле, на которой, уж простите, люди развели столько котов, что совершенно невозможно жить спокойно обыкновенной шымке.

Из космоса шыминая планета казалась серой, потому что даже трава на ней серая. По весне она была еще серо-зеленая, а потом совсем серела. Деревья росли разные, но чаще встречались серые березы с черно-серыми стволами и серыми серебристыми листьями. Когда листья опадали, они чернели. Шымы засаживали поля любимыми зернами. Созревая, колосья становились серебристо-золотые, и, когда дул ветер, было непонятно, поле то ли серебрится, то ли золотится.

На Гораносе, как мы уже говорили, одна гора, но такая огромная, что из космоса она казалась шыминым носом. Называлась гора Питая, что на нашей планете означало бы Крутая.

Однажды Микс на мотоцикле с супербольшими колесами заехал на вершину горы и зацепил колесом острую её макушку, а так как он несся на огромной скорости, то колесо осталось на вершине. Не стоит носиться по острой макушке горы! Там так редко что-то происходит, что авария – важное событие в её истории. Возможно, гора сама помогла колесу оторваться. У каждой известной горы должна быть своя легенда.

На оставшемся колесе с криками: «АААААА!!!!» – Микс скатился вниз. С тех пор колесо застряло на вершине, и его видно даже из космоса, как кончик носа. Микс больше ни за что не захотел повторять такой заезд. Но это происшествие произойдет намного позже той истории, про которую мы пишем в этой книге. Не будем забегать вперед.

Вокруг Горанаса вращалась обыкновенная шарообразная Луна. Иногда автор для удобства называет её мышиная Луна или шыминая Луна.

Опишем для вас всю планетарную систему звезды Пительгейза.

Первая – планета Лепешек, 3 000 000 шымокилометров (кратко шык.) от Пительгейзы. Она плоская, как лепешка. Какое еще название ей бы подошло? Тем более на ней живут круглые существа, которые все время пекут лепешки и едят их и на завтрак, и на обед, и на ужин.

Вторая – планета Шариков, 18 000 000 шымокилометров от Пительгейзы. Она состоит из двух шариков: один крутится внутри другого. Это газообразная планета. Она необитаема, так как даже летающие существа не любят всегда летать, иногда им хочется сесть отдохнуть, а на газообразных планетах не на чем сидеть.

Третья планета – шыминая планета Горанос, 35 600 000 шымокилометров от Пительгейзы, про которую вы и читаете эту историю.

И самая удаленная планета – Гидрогеля, 90 000 000 шымокилометров от

Пительгейзы. Она состоит из множества шариков гидрогеля, которые постоянно крутятся. Шарики эти разного размера и цвета. На ней жить очень сложно, так как устоять на шариках невозможно, приходится перепрыгивать или перекатываться с одного на другой. Туристы с разных уголков космоса прилетают повеселиться на ней. Шымы тоже мечтают туда слетать. Но пока Макс ещё не изобрел ракету и скафандр.

Вы спросите, что такое шымокилометр?

Если шым вышел из дома и шёл обыкновенно, когда Пительгейза высунула только свой нос, то один шымокилометр он пройдет к тому моменту, когда солнце полностью вылезет из-за горизонта. А время это равно одному шымочасу. Шымы строят города и сёла через четыре шимочаса или четыре шымокилометра друг от друга, чтоб можно было выйти с утра и успеть дойти к обеду.

Потом для удобства поделили на 1000 маленьких отрезков и получили шымометр.

Очень удобно.

С весом шымы тоже все гораздо проще придумали. Один шымокиллограм – это вес новорожденного шымонка. Каждая шыма в своей жизни хоть раз держала новорожденного шымонка на руках. А килограмм? Каждый ли человек носил емкость, равную кубу объёма чистой воды. Где такие емкости можно достать?

Вернемся к нашим шымам Миксу и Максу. Ведь рассказ наш не про планету, а про то, как Микс и Макс живут на ней, вечно что-то изобретают и попадают в разные истории. Самая интересная история, это та, в которой что-нибудь происходит, а с Миксом и Максом ну просто всегда что-то да происходит. И всё потому что они везде суют не только свои носы, но и хвосты.

Шым не всегда может управлять своим хвостом, а вот хвосты шымом запросто. Вы думаете так не бывает? Еще как бывает! Человек, например, не всегда может управлять своим языком, а язык человеком очень даже может. Если язык согласится быть послушным, то он выполнит команду, но не надолго. Попробуйте дать команду своему языку – не трогать зубы. Он замрет на немного, а потом потихонечку потрогает, как будто хочет найти ответ на вопрос: «А почему нельзя?» Или твердо скомандуйте: «Не проболтаться!» А он по секрету все расскажет. Да, да, наш язык ведет себя как непослушный ребенок.

Вот и у шымей, вроде и хвост – это часть тела, а вроде он и сам по себе.

Хвосты у шымей – это индикатор настроения и отражение мысли.

Мысль сначала идет к хвосту. Тот принимает мысленно правильную форму. И по позе хвоста можно сразу понять, что твориться в голове у хозяина хвоста.

Интерес.

Хвост сразу вытягивается вдоль тела как струна. На нем даже можно играть, как на гитаре. И он никак не успокоится, пока не удовлетворит свой интерес или занятие интересное. У мышей забияк тоже хвост торчит, но он оттопыривается.

Переднее любопытство.

Хвост подглядывает из-за плеча, высматривая, что же там происходит под носом. Неудобно быть сзади, когда самое интересное не видно.

Возможно благодаря любопытству, длина шыминого хвоста выше плеча, но не достает до кончика носа.

Заднее любопытство.

От любого любопытства хвост загибается в сторону интересного. Когда самое интересное сзади, то хвост изгибается и становится похож на змею. При этом хвост чуть трогает голову шыма. Хозяин хвоста чувствует, что надо посмотреть назад, и редко когда не послушается хвоста и не обернется.

Страх.

Хвост замер и вытянулся стрункой под углом сорок пять градусов.

Строгость.

Хвост стоит стрункой вверх. Если отчитывает, то стукает по земле.

Стыд.

Хвост прячется между ног.

У спокойного шыма хвост волной.

Веселье.

Хвост принимает множество извилистых форм и не может остановиться.

Виляние хвостом означает дружелюбность или сейчас будем кушать что-нибудь вкусненькое.

Недовольство.

Очень редкое чувство для шымей, хвост ели заметно подергивается. Шымы никогда не виляют хвостом, как например коты, просто они всегда всем довольны и не умеют показывать недовольство, тем более хвостом.

Хитрость.

Хвост выглядывает с левой стороны шыма, он вроде и прячется, а вроде и чувствует смелость и уверенность, что все получится.

Задумчивость.

Хвост чешет затылок.

Хвосты могут общаться между собой с помощью движений. И хозяин даже не знает, что хвосты передали привет друг другу:

– Ну как твой? – качнулся слегка один хвост.

– Да грустный чего-то, – ответил другой хвост.

Грустный или усталый хвост волочится по земле и заставляет шыма наклонить голову.

Наша история начинается именно с хвоста.

Глава 2. Ум и солома

Шымы любят рыть себе норки. Такое жилище строить просто и быстро. Летом в норке приятная прохлада, а с наступлением холодов, в ней становится зябко. Особенно неприятны первые заморозки, когда мороз еще слаб, чтобы заморозить реку, но от скуки пытается морозить лужи и пробирается в шыминые норы. Снега ещё нет, нора становится холодным местечком.

Как-то утром Макс стал замерзать. Хвост так дрожал, что разбудил его. Макс очень любил поспать, и ему не хотелось, чтобы хвостик его будил. Тогда он засунул свой хвостик под Микса. Но хвост продолжал дрожать и щекотать Микса. Представьте себе, спишь спокойно, а тут под ребрами ерзает дрожащий хвост брата. Вот вы бы возмутились?! А если спросонья еще и не разберешь, что там тебя щекочет. Полусонный Микс схватил зубами щекочущий его хвост. А острые зубы, знаете ли, которые вонзаются тебе в хвост, будят посильнее холода. Макс подскочил, завизжал и, конечно, полностью проснулся.

– Ты чего кусаешься! – спросил Макс, хотя мог без разбора устроить драку-шымяку.

– Я думал, это блохи бегают и щекотят меня, – оправдывался Микс, который так проснулся от визга брата, что это можно назвать его окончательно проснувшимся.

– Я совсем замерз, хотел погреть хвостик, – жалобно дрожащим голосом прозвенел Макс.

– Да, что-то стало совсем холодно в норе, – потер Микс свой замерзший носик.

– Надо бороться с холодом, – решительно сказал Макс.

– А как с ним бороться? Я его никогда не встречал. Вот попадись он мне! Я ему показал бы, как без спросу ходить по норам и заставлять дрожать шыминые хвосты!

– Холод не ходит, и его не встретишь. – Макс любил такие моменты, когда он, как старший брат, мог объяснять и поучать. Он сразу становился очень важным. Нос почему-то задирался, грудь выпирала, левая нога важно выдвигалась вперед, усы разворачивались в струны. Но самым противным становился хвост, он как бы отстукивал поучительный ритм по полу, и было ощущение, что кто-то стучал тебе указкой по голове между ушей. – Это просто дни стали короткими, солнце греет меньше и температура вокруг стала низкой.

– Так и говори тогда, что надо бороться с температурой, а не с холодом, – возмутился Микс, ведь только возмущение останавливает поучение.

– И с температурой не поборешься. Она непоборима, как и холод. Это просто явление. – Макс с надменно смотрел на брата.

– Явилось это явление! Что нам теперь с ним делать?

Микс был возмущен. Он готов был вступить в сражение и победить обязательно, но побеждать было нечего. Обидно.

– Теперь ждать тепла, – спокойным тоном сказал Макс.

– А когда оно придет? – не успокаивался Микс.

– Не знаю, это тоже явление! Когда ему хочется, тогда и является, – ворчливо огрызнулся Макс, ему надоел этот разговор.

Мало того что не выспался, и абсолютно понятно, что выспаться теперь не удастся. Так еще и голод стал напоминать, раз проснулся – не забудь про меня. Согласитесь, что голод, холод, недосып и умные беседы совершенно несовместимы. Каждый бы на месте Макса заворчал, тем более под урчание живота и дрожь хвоста. Но Микс не собирался угомоняться.

– А может, мы тепло позовем? Оно ведь не знает, что надо прийти.

– Тепло не позовешь, его можно только нагреть или удержать!

И тут Макс остановился, лицо его стало думающим. Это лучше, чем серьезное лицо, потому что на нем еще виден интерес. А интерес шибко заразителен, так что Микс сразу заволновался оттого, что что-то придумывается в голове у Макса.

Но вот что? Микс как-то сразу понял, что свое любопытство лучше не выражать словами, а то спугнешь мысли, и ничего интересного не выйдет. Если словечко вылетит, тогда ему влетит от брата. Но это еще ладно. А вот если у Макса придумать не получится от этого неосторожного словечка, то тогда не произойдет чего-то важного, в чем Микс мог бы поучаствовать. Ведь без него Макс никак не будет ничего делать. Самому интересному делу всегда нужен помощник.

Макс вышел на улицу. Микс не отставал. Макс осмотрелся вокруг и почесал между ушами. Микс тоже остановился и тоже почесал между ушами. А так как рассвет уже решил поднять солнце, то две длинные тени тоже чесали между ушами. Макс уверенно пошел в сторону поля. Его передние и задние лапы шагали вместе, как у солдата. Микс тоже шагал твердо и ритмично в такт с Максом. Мордочка сама собой сделалась серьезное. Он не знал куда идет, но был уверен, что куда надо.

И вот два шыма и две их тени, маршируя, подошли к полю. Со стороны они выглядели, как захватчики, готовившиеся к атаке.

Шымы давно уже научились возделывать поле. Весной, которая на Гораносе называлась писна, они вспахивали небольшой участок, кидали зернышки, осенью, или пинью по шыминому, сгрызали верхние колоски и уносили себе в закрома, а солому оставляли на поле, она была им не нужна. И тут вдруг Макс стал собирать солому. Микс оцепенел. Сначала он решил, что Макс сошел с ума, но только не по-дурацки, а по-серьезному. Микс молча и удивленно наблюдал, как брат собирает солому.

– Что стоишь, помогай, – наконец сказал Макс.

– А что помогать то? Поле будем убирать, чтоб согреться?

– Нет, мы соберем солому и будем ею утепляться.

– А как?

– Солома внутри пустая. Если ее связать вместе в соломенные тюки, то они будут держать тепло. На них можно и спать, и укрываться.

«Какой же у меня умный брат!» – подумал про себя Микс и стал таскать солому к норе. Там они ее ровно сложили и связали. Работали они целый день, и к вечеру уже сделали много соломенных тюков и внесли их в норку.

Пока они трудились, другие шымы наблюдали, что это такое придумали эти неугомонные Макс и Микс, но никак не решались спросить. Только самый пронырливый шымёнок Втори подбежал, обнюхал солому и спросил:

– Солому, что ли, есть собрались?

– Нору утепляем, – пробурчал Макс.

Втори мигом побежал за соломой для себя, он тоже не хотел мерзнуть. И все шымы тоже побежали за соломой. Да так быстро она закончилась, что за последние соломинки были дракучки-потягучки.

В норке из соломенных тюков Макс сделал треугольный шалаш, в котором было удобно спать. Микс сделал себе квадратный домик. Снаружи нору тоже обложили соломой, и даже дверь прикрыли соломенным матом. Этой ночью шымята спали в теплой соломе, и Миксу снился сон, что он бегает по небу по созвездиям, которые соединялись соломинками.

Глава 3. Мама и самостоятельность

Теперь утром совсем не хотелось выбираться из своей норы. Тепло, уютно, хоть всю зиму нос не высовывай.

– Вставай Микс, нам пора идти.

– Куда? Отстань! Так хорошо закопался, мне и носа не хочется высовывать, даже за едой.

– Сегодня День рождения мамы. Собирается вся семья. – Макс выбрался из своего шалашика.

– Фу, не хочу. Не люблю эти семейные сборы, – сонно ответил Микс.

– А торт?

Мама делала великолепный сырный торт – тонкие ломтики сыра, промазанные творожным кремом с сухариками. Что еще вкуснее можно придумать! Сыр был в мелкую дырочку, и, если нажать, крем очень смешно вылезал длинными тонкими червечками. Но мама говорила не баловаться, поэтому все шымята делали так, когда мама отворачивалась и слизывали крем, пока она не видит.

– Иди мой уши! – строго сказал Макс.

– Ну вот, – выполз из своего шалашика Макс, – уши. А без ушей нельзя?

– Могу тебе их оторвать, раз они у тебя лишние, – шутливо сказал Макс.

Не мыть уши – это один из поводов, почему Микс живет у Макса, а не с братьями и сестрами в родительском доме, где за этим строго следят. Все мамы любят, когда дети причесаны, в выглаженной рубашке, с помытыми ушами и отчищенными зубами. Пока братья приводят себя в порядок, у нас есть время послушать, как Макс стал жить отдельно в своей норе.

Макс с детства был любознательным. Маме очень приятно, когда сына все хвалят за его ум, изобретательность и сообразительность. Тогда любая мама ходит гордо задрав нос. А уж шыминые носы самые гордые из всех задранных вверх носов в мире, но дома гордость исчезает и превращается в сплошное возмущение.

Вас бы обрадовал дома огромный паук, который сплел паутину на всю дверь? Для Макса это удача! Он с самого начала наблюдал, как паук делал свою ловушку. Он застыл, боясь пошелохнуться и спугнуть этого шустрого трудягу. Сколько Макс провел времени за наблюдением, сложно сказать, но даже мама уже стала беспокоиться. Дети и тишина сложно совместимы, а если происходит такое совпадения, то жди проблем.

– Мама! – кричит радостный Макс. – Я понял! Пауки плетут паутину по строгому алгоритму. Радиальные нити не липкие, а круговые липкие. Он передвигается на маленьких коготках, не задевая липкие нити.

– Отлично, Макс! Теперь я наконец могу убрать паутину и выгнать паука из дома.

Со времен открытия своей любознательности Макс все тащил в дом. Именно тащил, стаскивал и затаскивал. Полноры занимали «нужные штуки» Макса, в остальной половине ютилась шыминая семья.

Но материнское терпение закончилось с появлением Микса. У шымей много братьев и сестер. Мама мирилась с проделками Макса, с его увлечением, пока она была уверена, что он один такой. Но когда появился Микс, стало понятно, что двух любознательных шымей на одну нору слишком много.

А всего-то Макс и Микс испытывали порох. Но испытание оказалось не совсем удачным, и ожидаемая маленькая хлопушка создала оглушительный взрыв с разрушительными последствиями.

Решение тогда принялось быстро.

– Макс, ты большой и очень сообразительный и можешь вполне жить самостоятельно. Обычно шымы делают себе отдельную нору, когда создают шыминую семью. Но ты сможешь жить один. Ты самый самостоятельный из всех шымей, которых я знаю. Ты все умеешь. Я буду помогать тебе, приносить домашнюю стряпню, убирать нору. Там тебе будет больше места для твоих увлечений, а нам безопаснее и просторнее.

Макс обрадовался и после ремонта семейной норы, построил себе свою собственную. Сначала соседские шымы шушукались, где это видано, чтобы шымёнок жил один, сам по себе. Но среди них не было решительных, кто высказал бы возмущение открыто, и, с другой стороны, ни у кого не было другого решения. При таких обстоятельствах общее мнение примиряется с тем, которое уже не изменить.

Микс очень грустил по брату, в норе стало совсем пусто. Все «нужные штуки» Макс забрал с собой. А чтобы натаскать новые, нужно было время и разрешение мамы, которого добиться теперь было сложно. Это Максу можно было быть любознательным добытчиком. Поначалу ее даже радовали новые «штучки» и увлекательные объяснения к ним, ведь мама тогда не знала, чем это обернется. А теперь она точно знает, разреши принести одну «нужную штучку» – и все, конца-края этому не будет.

Микс стал целые дни проводить у брата. Потом выпросил разрешение разок переночевать. Потом возвращался домой только на выходные, чтоб собираться всей семьей. А потом и совсем переселился к Максу.

Макс хоть и ворчал, когда приходил Микс, но он привык жить в большой шумной тесноте, и одному ему было не очень уютно. Да и помощник для его затей нужен был постоянно. Микс был очень непоседливым, как все малыши. К тому же Максу нравилось воспитывать брата, так он чувствовал себя взрослым.

Ну вот, наши шымята при всем параде. Торжественному их виду не хватает только довольного лица. Ведь в красивом наряде, по закону вежливости, главное – улыбка.

Глава 4. Гололед или гололедица

Два носа высунулись из норы прочувствовать какой мороз. По шыминым меркам легкий мороз – это тот, который чувствуется кончиком хвоста, средний – носом, а сильный – ушами. Первый морозный денек бодрит и радует солнцем, в такую погоду неплохо и прогуляться.

«Хорошо, что выбрались из норы», – подумал Макс. Хотя это сложно, оставить комфортное нагретое местечко ради бодрящей прогулки. Покой не любит приободряться.

Шымы не носят одежду, всякие там штаны, рубашки и футболки. Вот кепка или картуз – это с удовольствием! Но по торжественным случаям, чтобы было понятно, что сегодня важное событие, шымы любили наряжаться.

Микс и Макс важно шли по дороге, ведь торжественный вид сразу придает значимость. Для спокойствия шымей, Макс сделал свой дом немного в отдалении от всех других шыминых нор, поэтому идти надо было через лес, и по дороге всегда успевалось придуматься что-то изобретательное. Сейчас Макс обдумывал идею простого транспорта, чтобы ездить в гости. Но как всегда его мыслям мешали восторженные восклицания брата.