Подснежные истории

Ближе к осени все собаки набирали густую шерсть к зиме, и, к сожалению, порой даже трагедии, становились объектами охоты браконьеров, да, были и такие, которые забирали собак для шерсти…Это ужасный факт существовал и видимо их никак было не поймать или это было не наказуемо с точки зрения законов. Тогда все хозяева своих Полканов и Белок выстригали им клоками все густую шерсть на спине и по бокам, и они все становились в горошек, смешные и одинаковые.

Музыкальный спектакль

В музыкалке Наталья Владимировна, кстати давно нас с Ленкой простившая за прогулянный урок сольфеджио и нашу месть за ею поставленные двойки, объявила, что будем ставить музыкальный спектакль по сказке Андерсена «Дикие лебеди». Если бы мы в тот же момент или к тому моменту прочитали эту сказку, наверняка бы побоялись участвовать в сием действе – если вы реально вдумчиво читали вообще сказки Андерсена, то там сплошная готика и культ смерти и сказка «Дикие лебеди» не исключение! Например, там сестра братьев-лебедей Элиза траву ночами на кладбище собирала, а в это время упыри поедали мертвецов из могил, ужинали так сказать, за Элизой следили городские власти, т.к. заточена она была в тюремную башню и сбегала ненадолго по ночам на кладбище за травой, ее в результате поймали и обвинили в шабаше, приговорив к смертной казни через сожжение. В общем жуть писал Андерсен, но к этому времени содержания этой сказки мы не знали, а проявить свое врожденное актерское мастерство прям не терпелось.

С Ленкой мы устраивали спектакли и концерты очень часто у себя дома. Обычно это происходило, когда у кого-то из нас были гости и в середине веселья, когда родители с гостями еще не ели сладкое и не танцевали. Да! Да! Вот так раньше проходили вечеринки по квартирам – сначала раскладывался стол, как правило это был стол-книга, накрывался накрахмаленной праздничной скатертью, выставлялся хрусталь и праздничные сервизы, серебряные ложки, я любила крутить салфетки в стакан красивым цветочком-лилией, на кухне умопомрачительно пахло очень вкусно, в хрустальные вазы раскладывались салаты, на красивые тарелки бутерброды со шпротами, в специальные селедницы – селедка присыпанная сверху зеленым луком, выращенным на подоконнике. Подавалось сначала закуски, хлеб нарезанный в отдельную корзинку передавался гостям из рук в руки по кругу, говорились тосты, смеялись. Потом хозяйка торжественно выносила горячее – это было зачастую курица с картошкой, видимо в советские времена это был показатель роскоши, а может и доступности. Дальше следовало длительное застолье, с тостами, потом с разговорами небольшими кучками, с перекурами мужчин в подъезде или на кухне (в Снежногорске дома без балконов). Далее мужчины могли сесть играть в шахматы, женщины говорили про чулки, рецепты, врачей и эстраду. И уже далеко вечером, убирались и мылись тарелки, заново раздавалась на стол и подавался торт и ваза с конфетами, разливался чай в чашки, включался громко проигрыватель или магнитофон, и все вставали танцевать. Вот здесь начиналось безудержное веселье иногда с перерывом на выпить пару рюмок, чашек чаю или покурить.

Так вот мы с Ленкой выступали в том промежутке, когда еще сладкое не подалось и мужчины еще не сели играть в шахматы.

Обычно сценарий был спонтанный, главное было не повторяться, чтоб мы были всегда актуальны и интересны. Бывало, что это просто было исполнение пьесы в четыре руки на пианино, но об этом просили сами гости, мы были не в восторге, нам это и на сцене и в музыкалке надоедало, души наши требовали нового и свежего. Бывали кукольные театры, сооруженная загородь из табуреток и покрывала, участники спектакля из всего подручного материала и игрушек. А бывали и личные дуэтные выступления с танцами и песнями. Вот для таких выступлений тетя Люба разрешала брать все ее платья, Ленка на правах дочери хозяйки гардероба конечно надевала самые лучшие, особым было желтое в крупный черный горох с кружащейся юбкой и широкими рукавами, мне же надо было еще подобрать что намотается на меня как на спичку и будет нормально смотреться. Были и цыганочка с выходом, и кружащиеся цветы, и танцующие куклы, и елочные игрушки, и кружащиеся снежинки (между прочим это все названия танцев, которые не озвучивались зрителям, они должны были догадаться, и кто давал первым правильный ответ получал от нас приз).

Вообще к выходу на большую сцену мы с Ленкой были готовы. В спектакле были задействованы все наши одноклассники по музыкалке, в том числе Дашка Котова и Катя Петрова. У Кати Петровой кстати были известные родители на весь поселок – папа врач хирург, мама учитель биологии. Таня тоже, как и мы с Ленкой, была круглой отличницей, и мы с ней дружили с садика, еще и жили в одном доме. Таню выбрали играть роль Элизы. Это самая прекрасная роль, ведь она мало того, что главная и девчачья, так она предусматривала шикарные платья принцессы, вот Кате повезло. Нам с Леной и Дашей и еще восьми девочкам достались роли братьев, но из этих всех братьев мне естественно самая отличительная роль – самого маленького брата-лебедя, если вы знаете сказку, то самого несчастного, которому рукав сестра в конце не успела довязать и остался он навсегда человеком-лебедем с одним крылом. Тут можно было даже не сомневаться, что роль несчастного заморыша будет моей. Наталья Владимировна, будучи очень грамотным и тактичным учителем, дабы сгладить сие назначение меня на роль последыша, объявила, что я назначаюсь еще и ГЛАВНЫМ помощником в этом спектакле вместе с Леной Угловой! Нам предстояло много репетиций, пошив костюмов, отработка смены декораций. Это было так завораживающе интересно! Как сейчас это называют – амбициозный проект!

Наши мамы колдовали над костюмами, кроили крылья из старых простыней и сооружали короны из проволоки, обмотанной золотой фольгой, мы ведь были принцами, лебеди с коронами. Мы все выступали в синих трико (подштанники которые носили зимой) и свитерах. Самый красивый свитер был у Дашки, ее мама так красиво вязала, и свитер она связала специально к выступлению, сине-зеленые нитки с блестящими ниточками. С Ленкой крутились у зеркала дома и не могли дождаться выхода в свет наших принцев)

В самом спектакле было много смены декораций, ведь Элиза то в лесу вязала, то набрела на озеро, где плавали мы, братья-лебеди, замуж вышла за принца во дворце, но сбегала на кладбище ночами к упырям, то в темнице плела рубашки, то на казнь ее вели. Для этого были нарисованы на плотном картоне деревья (имитация леса) и прикреплены к доскам, устойчивым на полу, нарисованы камыши и кувшинки с лягушками (озеро), страшный забор (видимо это было кладбище или что-то наподобие), замок со светящимися окошками (дворец принца), огромный костер и цветущий куст (для кульминации сказки, где костер превращается в цветущий сад после того, как братья стали людьми, а Элиза заговорила).

Нам с Ленкой предстояло успевать и уносить/приносить декорации, из огромных кусков ткани делать вид полей (ярко зеленая ткань заменяла траву) и озеро, по которому плыли лебеди, для этого мы разворачивали рулон ткани брали концы в руки и делали «волны».

В принципе мы так же с папой раз в месяц вытряхивали и чистили ковры и дорожки на снегу. Рано утром в субботу начинали уборку, сворачивали рулонами ковровую дорожку из зала и половики из нашего длинного коридора и кухни и с веником и палкой шли во двор, взгромождались на наш высокий, спрессованный долгой зимой сугроб, образовавшийся поверх кустарного парка, разматывали рулоны и начинали топтаться по ним, папа бить палкой, потом переворачивали и делали тоже самое, в самом конце сметали с поверхности веником снег, делали «волну» половиками и сворачивали в рулон, на снегу оставались серо-черные следы от выбито- вытоптанной пыли. В процессе иногда из форточек нашего дома доносилось:

– Колька, ну вот кто тебя просил так делать?

– Коля, ну ты человек или нет?

– Николай, оставайся на улице, теперь придется тебе мне помогать, у тебя же лучше и раньше всех получается!

– Коля, ну кто ж так делает, а? Кто ж в святую субботу половики чистит?

– Иди теперь сам объясняй моей, почему ты так делаешь, а я не могу!

Как я потом слышала рассказ папы маме, что это мужчины нашего дома, так высказывали недовольство, что их жены «пилят» на тему «Иди и ты почисть ковры! Видишь, Коля Терехов может, а что значит ты не можешь?».

Был генеральная репетиция без костюмов и две генеральные репетиции в костюмах. Какое же красивое принцессинское платье было у Кати – красное с белым, с прозрачными рукавами, длинное и объемное как колокольчик, до пят, со стоячим накрахмаленным воротничком, золотая корона на голове у Кати была шикарной! Мы были тоже хороши – синие костюмы, прикрепленные крылья к спине и рукавам. У меня самая сложная конструкция, так как я должна была остаться с одним крылом. У всех крылья были пришиты к свитерам, у меня тоже, а в конце, когда Элиза накидывала на нас рубахи из травы, мы очень быстро скидывали свои свитера и оказывались в белых рубашках, а у меня на рубашке было пришито еще одно крыло на правом рукаве!

Настал день спектакля! Мы волновались, переодевались в кабинете сольфеджио, репетировали свои песни, кружились, с Ленкой проверяли как мы слаженно носим декорации (многие были спрятаны за роялем на сцене, а некоторые в кабинете сольфеджио), Катя проверяла и поправляла то юбку, то воротничок на платье.

Наши родители сидели в зрительном зале, были и учителя из обычной школы, все работники музыкальной школы. Больше всех конечно волновалась Наталья Владимировна, от этого она еще строже давала нам напутствия. Мы каждая мысленно пообещали не подвести никого, ведь репетировали и готовились так долго и упорно!

Спектакль прошел практически без запинок, пару раз мы столкнулись с Ленкой чуть не лбами, так интенсивно носили, убирали декорации, наши короны еле удержались на головах. У Дашки так сверкал свитер! Волны из ткани получились безупречно, кстати наши вокальные партии тоже!

В конце вот эта интрига, когда все оказываются в рубашках, а я медленно поднимаю правую руку и под ней расправляется крыло – было изумительно и потрясающе, я даже слышала в зале удивленные возгласы!

Нам аплодировали стоя, спектакль и правда шикарный, как вокалом, так и сыгранными ролями)

Очередной наш звездный час в актерском мастерстве).

Побег из дома

Была у меня еще одна подружка с детского сада дружили – Оля Доникова. Мама ее была тренером по спорту в общественном, папы у нее не было. Оля была всегда такой целеустремленно боевой, готовой на любые подвиги, спортивная как мама, дома выполняющая всякие задания, порой даже мальчиковые – вынести мусор, самой протрясти дорожки на улице, соответственно и забавы у Оли были больше схожие на мальчиковые, ну далеко не наряды со спектаклями и пианино. Играли мы с ней всегда отдельно, без Ленки, Кати и Даши. Любили с ней играть в больницу, причем делали мы операции куклам. Оле даже удавалось принести лейкопластырь и бинты из дома, играли обычно у меня! Однажды разлили зеленку и конечно нам не удалось скрыть свой косяк, получили обе, но так и не сознались где ее взяли.

Вот как-то играли мы с ней в больничку, играли и надоело нам уже оперировать этих кукол, а оставлены мы были под присмотр моей сестры, она тогда на каникулах зимних была в Снежногорске, но к Ире пришли ее одноклассники и они сидели в зале, что-то там делали, тоже играли, наверное. Она один раз к нам заглянула в спальню, убедилась, что все хорошо и ушла. Вот гулять нам почему нельзя было, хотя был выходной день, было светло, т.е. это была или осень, или весна, возможно был сильный мороз, т.е. по метеоусловиям мы с Олей были оставлены дома. Но сидеть то нам надоело, хотелось на улицу, пошла я отпрашиваться к Ире, а не тут – то было – нельзя и точка. Причем им там весело в зале, а нам в пустой операционной без пациентов нет. Оля высказала гениальную идею – давай убежим!

Ну давай, вот только как, самая главная опасная составляющая была в том, что в зал дверь была стеклянная. Знаете, такие двери в СССР, где стекло как в рамочку, как паспарту заключено в дверях? Не орг. стекло рифленое, а именно просто стекло! Вот такое и было в нашем зале, а за ним Ира с веселыми одноклассниками, и мы с Олей как в телевизоре перед ними. И еще была проблема –верхняя одежда, которая находилась в сушилке – это такой встроенный шкаф, который был у всех в квартирах кирпичных домов, где располагалась батарея для сушки и обогрева одежды, а сушилка была практически напротив двери зала.

Мы решили все делать поэтапно и сначала стащить одежду в комнату. Некоторыми усилиями и отвлекательными маневрами, мы открыли половину двери сушилки, которая была за углом просмотра из двери. Вытащили штаны, кофты, шубы и валенки, перетащили в комнату и спрятали под кровать. Несколько раз мы почти одетые резко раздевались, так как к комнате кто-то приближался, 2 раза ложная тревога – шли в туалет, 1 раз зашла, улыбаясь, Ира проверить все ли в порядке. Она спросила, что мы прячем под кроватью, но там к счастью была прооперированная кукла, которую я и вытащила с честными глазами!

Потом мы поняли, что проблема еще в захлапывающемся замке, который очень громко открывается на входной двери. А для того, чтобы пройти к двери, надо пройти незаметно мимо двери зала. Идея была, что мы типа играем в догоняшки туда-сюда по коридору и остановимся около двери и откроем ее неслышно. Мы стали бегать от двери к двери, нас заметили, но не вышли, остановились и стали тянуть язычок замка, он щелкал и очень слышно щелкал. Тогда Оля стала петь, сначала тихо, по мере продвижения язычка громче и громче. Тут вышла Ира с вопросом: «Че горланите как ненормальные и почему возле двери?», я успела отпустить язычок, и он предательски на фортиссимо захлопнулся… Ира отправила нас в комнату назад.

Вы думаете нас остановил захлопнутый замок? Этот громкий щелчок сработал как сигнал к старту!

Мы решили вынести мусор в мусоропровод и оставить незакрытой дверь. Пошли к мусорке, она как назло наполовину заполнена. Быстрыми штрихами было искалякано пол альбома и смято, порвано на куски, сложено объемно в мусорку. Я так гордо шагала к двери с мусорной корзиной в обнимку, заглянула в зал и вежливо спросила не надо ли чего еще выкинуть, а то я несу «рисунки» в мусоропровод. План сработал, дверь была оставлена открытой!

Далее по-солдатски мы были одеты и первой отправилась Оля по коридору по-пластунски, под нижней рамкой паспарту двери, я держала половик чтоб не съехался гармошко и очень нервничала. Дальше поползла я, но у меня задача была сложнее – я продвигалась сбоку половика, по доскам пола. Доползла, оглянулась, половик нормально, не зацепила. Мы вышли в подъезд, прикрыли дверь и со скоростью звука побежали вниз по ступенькам. Выбежали на крыльцо, пошли вдоль дома, под окнами по снегу, чтоб не видно было нас и из окна, быстро-быстро, до последнего подъезда, дальше от угла дома до угла общественного и до помойки! Все! Сердца бешено колотятся, но погони нет, нас никто не увидела, ура!

Пошли мы гулять до пожарки, потом назад к общественному и тут Оля сказала: «а вдруг нас кто увидит и доложит Ире?». Было быстро решено лезть под общественный! На севере все здания строятся на сваях, низ зданий прикрыт, но не до земли и там всегда есть очень много места, чтоб пролезть или даже пройти, нагнувшись в моем мизерноразмерном случае.

Пролезли и пошли в полный рост там гулять. А там! И коробки, и тряпки и огромные сталактиты! А еще эти сталактиты все желтые! То есть присутствие собак в больших количествах было отмечено везде. Присели мы на ящик и сидим…

Оля запела нашу любимую с ней песню я подхватила:

Я бегу по полю, а в руке сачок.

Он такой голубой.

От меня не спрячется ни жучок,

И никто другой.

Тапс, тапс тарурай, тарурай, тарурай

Солнце в небе светит, словно вери вэл

Майский жук пролетел.

Я бегу по полю, а весна идет,

Пчелка з-з-з поет.

Тапс, тапс тарурай, тарурай, тарурай

Соберу для школы я коллекцию

Бабочек не одну.

Ну, а если попадется червячок,

И его возьму.

Тапс, тапс тарурай, тарурай, тарурай

Тапс тапс

Мы так запевали и тянули, аж самим понравилось, а под зданием еще и эхо звучное такое, как лед, которым оно обросшее снизу.

Очень символично петь про лето, червячков под зданием со сталактитами, сидя на ящике, в крытых одинаковых шубах (как роба в тюрьме) и валенках, мы конечно вовремя и в тему песню исполнили.

Стали мы подмерзать, я еще и варежки забыла, пальцы остекленели, не забывайте, что метеоусловия были неблагоприятными в этот день даже для прогулки, не то чтобы для сиденья под зданием, где даже летом снег не тает из-за вечной мерзлоты.

Стали мы выбираться назад, и тут…выскочила свора собак из-за сталактитов! Мы ускорились, они тоже, Оля стала паниковать, я тоже. Оля побежала, а я не смогла, то ли страх сковал, то ли холод, то ли моя нефизкультурная натура. Меня охватывал ужас быть съеденной дикими собаками под общественным, но бежать я не могла. А Оля рванула и тут я увидела, как уже перед выходом ее догнали собаки. То есть собаки сразу плюнули на меня немощную, что с меня взять, а Оля очень аппетитно трясла попой и щеками, когда убегала.

Собака схватила ее за штанину, в этот момент подбежала я и умоляя просила ее отпустить мою Олечку. Я вспомнила все Дашкины навыки разговора с собаками, но руками я тоже махала. В результате что – то сработало, то ли руки, то ли язык собачий, но они отступили, и мы вылетели из-под здания. Я тут же упала и покатилась по снегу, Оля неслась за мной, а собаки остались в укрытии.

Знаете, куда я прикатилась? Никто не догадается, но прямо к ногам моей Иры! Сердце ушло в пятки, причем в пятки к Ире, в моих оно было, когда я бежала за собаками или от них.

Ира подняла меня на шкирку с такой силой, что голова моя повисла как у куренка, намотавшись шеей на ее руку, и потащила домой

Я начала скрипеть: «Отпусти! Я хочу гулять!»

На что Ира просто молча тащила домой, сзади бежала Оля и умоляла простить.

Дома Ира швыранула мною по коридору, но летела я не далеко, тормозной путь сократил половик в коридоре, я шмякнулась возле косяка двери-паспарту и начала рыдать. Все громче и громче набирая оборотов с требованием «отпустить меня гулять!». Вот зачем мне надо было немедленно вернуться на пустую холодную улицу я пока не знала, видимо мною двигал инстинкт самосохранения во избежание неминуемой казни за побег.

Ира подпихнула меня в зал и сказала снимать верхнюю одежду, я рыдая поняла, что отпустить она меня не собирается и стала с таким рвением сдирать с себя шубу и шапку, что стаскивая шапку, я чуть не удушила себя резинкой. Знаете, такие резинки из трусов, которые пришивали к концам «ушей» шапки-ушанки и потом ловкими движениями рук резинка скручивалась на подбородке и натягивалась наверх шапки, таким образом «уши» не развязывались, шапка сидела плотно на голове и не сносилась ветрами, а мальчишки очень «любили» подойти ко мне, как к самому низенькому одетому пеньку, натянуть резинку на моей шапке и резко отпустить – пемссс!!! и у меня звенит в ушах, сыпятся искры из глаз, а мальчишки бегут в разные стороны. Кинула я шубу в одну сторону, шапку с почти оторванной резинкой головой в другую и тут Ира приказала снимать валенки. Ах так! И матанула я своей ногой в одну сторону, другой в другую, валенки легко улетели с моих худых ножек по – моему даже с носками. Шмякнулась я на пол рыдая дальше, вот тут я рыдала уже от безысходности и страха за содеянное. И когда стала немного успокаиваться, Ира сказала посмотреть на телевизор, а там…сверху лежал мой валенок! Второй под стулом пианино… Я рванула убрать следы преступления, а не тут-то было! Ира сказала, что оставит как есть, чтоб родители увидели, как я себя вела без них, и что обязательно расскажет и про побег, и про обман и что я обед плохо ела…Вот тут-то началось взывание к Ириной сестринской любви, к совести, потом угрозы мести, слова что никогда ее уже не полюблю, но Ира была непоколебима!

Я ушла рыдать в спальню и решила, что там залезу под кровать, там и умру, чтоб никто не узнал и я не смотрела в глаза родителей. Страх и стыд!

А знаете, как любила меня Ира? Она все прибрала и валенки, и шапку с шубой и дорожку поправила, разгладив тормозной путь и пришла успокоить. Как только эффект был достигнут, Ира все же сказала идти заниматься музыкой, иначе как я понимаю, Ира бы огреблась тоже, ведь Людмила Григорьевна живет над нами и пока не слышала моих криво исполненных гамм сегодня.

Я впервые была счастлива на миллион процентов от чувства прощенности!

Но, когда пришли родители, они уже все знали, Олина мама им все рассказала, опять сказался малый масштаб нашего поселка и всеобщее знакомство с сарафанным радио. Папа взял табуретку, сел рядом, я вжалась в свой кокон. Он очень серьезно, но почему слегка заплетающимся языком, стал расспрашивать зачем я обманула, обидела и испугала Иру? Ответа у меня не было…Я же не могла сказать, что авантюра не моя, и что мне было безумно интересно убежать из дома, что под общественным такие сталлактиты классные, что я смогла отогнать собак от Оли, что научилась ползать по-пластунски. Это было огромное приключение, которое пока описать не могла, потому что слова упрека были у всех.

Потом родители ушли на кухню, а рядом села Ира…Я как кинулась ей в объятия, как давай рыдать и просить прощения, что Ира не выдержала и тоже стала плакать, вот так мы с ней поклялись друг другу, что не будем обманывать и убегать друг от друга никогда!

Как мы познавали мир

В нашем поселке все новости разлетались моментально, причем у взрослых были свои новости, не интересные нам, а наши новости хоть и интересовали взрослых, им никто не сообщал.

Одной из таких новостей, например, было место где сдохла собака или кошка. Причем кошки то ли умирали чаще, то ли не уходили далеко, но их мы рассматривали чаще. И такая новость была актуальна только летом или осенью, когда не было морозов. Иначе даже самая огромная, но мертвая кошка на морозе становилась не интересной, так как в ней не было ОПАРЫШЕЙ! Да, мы ходили смотреть на опарышей, причем интересней всего это было на третий или четвертый день, когда их много, запах нестерпимый, а ИНТЕРЕСНО!

Ходили маленькими партиями, секрет передавался из уха в ухо и только своим. Мы ничего не делали ни с трупом, ни с опарышами, просто смотрели и день ото дня интерес рос по мере исчезновения шкуры и мышц и роста количества опарышей. Потом, когда опарыши исчезали, оставались одни кости, интерес пропадал и место забывалось.

Еще нас интересовали не только мертвые животные, но и места, где ближе к весне собаки приводили щенков. Обычно это было под домами или на теплотрассе. Всегда щенков по пять-шесть было у одной собаки. Знаете, такие серо-коричневые комочки с высоко поднятым коротким хвостиком, лапы у них широкие с блестящими ноготочками на пальчиках. Берешь такого пузыря в руки, а он аж кряхтит, как мне казалось от удовольствия. Начинаешь его тискать и прижиматься к его мордочке, а от него молоком пахнет и чудом!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.