Чертополох и золотая пряжа

Бессвязные мысли рождались и умирали глубоко внутри, не имея ни малейшей возможности вырваться на волю, разлететься стаей слов. Оставалось только молчать… Когда ужас неминуемой смерти схлынул, позволяя вновь ощутить окружающий мир, Румпель вспомнил о своем уродстве. Впился колючим взглядом в лицо Айлин, ища следы страха и отвращения, но наткнулся на широко распахнутые глаза, полные мягкого, как лебяжий пух, интереса. Едва не утонув в бирюзовой синеве, чувствуя, как никогда, свою неполноценность, он отвернулся первым.

* * *

Айлин не сразу поняла, что произошло, но жадно впитывала каждое безумное мгновение, чтобы потом, позже, в тиши потрескивающего камина, распутать канву этого вечера. Темный лэрд появился неожиданно. Конечно, она думала о нем, звала, но, как в детстве, маг являлся, только когда мысли о нем переставали быть явными. Кажется, в этот раз она размышляла о том, что он похож на чертополох: непритязательный, прекрасный в своей простоте цветок, обрамленный острыми колючками.«Но вчера ничего подобного не было, я прощалась с жизнью, ни о ком не думая».

Мысли разметались снежной бурей, стоило ей наткнуться на колючий пурпур чужих глаз. Колдун появился посреди запертых на замок покоев, и только это позволило не вскрикнуть от неожиданности. А когда он с безумным взглядом сорвался с места и замер подле нее каменной скалой, Айлин захотелось шагнуть ему навстречу, разделить это сумасшествие на двоих. Она, словно зачарованная, смотрела в незнакомое лицо, запоминая его, стараясь напиться грубыми чертами. Уродство, от вида которого бросало в дрожь даже храбрейших из воинов, испугало бы и ее, если б не было тех далеких вечеров, наполненных шуршанием прялки и их беседами.

«Лэрд, отчего вы не снимете капюшон? Вам же неудобно».

«Я не хочу напугать своим видом одну маленькую девочку».

«Вы последний в королевстве, кого бы я стала бояться».

«А зря. Храбрейшие из воинов теряли сознание, видя мое лицо».

«Отлично! Тогда я выйду за вас замуж, и вы станете меня ото всех защищать!»

«Для начала подрасти, малышка Айлин».

Воспоминание выпорхнуло птицей. Айлин отметила, что правая половина лица лэрда так же обезображена, как и его рука. Кожа смята, перетянута, сжата, словно кора у векового дуба. Нет ни бровей, ни ресниц. Зато вторая – обычная, как у любого мужа, что носит меч. Широкий, гладко выбритый подбородок, обветренные губы и острые скулы, будто у него в роду действительно были сиды. Черные как смоль волосы были собраны в небрежный хвост.

Хотелось что-то сказать, разбить лед тишины. Но колдун не проронил ни слова, и Айлин безмолвствовала в ответ. Это молчание на двоих уже взялось прясть крепкую нить единения. Та вилась, скручивалась, намертво сплетая две судьбы.

Но Темный лэрд разорвал взгляд, отвернулся, накидывая капюшон.

– Нет! – остановила его Айлин. – Пожалуйста.

– Хочешь полюбоваться? – Маг попытался сказать это насмешливо, но вышло как будто зло.

– Нет! – Дева выдержала колючий взгляд и не отвела глаз. – Просто… прошу.

– Не придумывай то, чего нет, малышка Айлин, – посоветовал гость, но лицо прятать не стал. Деве это не повредит, к себе же он давно привык, пережив и слезы, и проклятия, и отчаянный поиск решений. – Кажется, вчера мы с золотой пряжей покончили, так отчего же я не в зале для пиршеств, а вновь в этих покоях? И вокруг вместо гостей солома?

Айлин смутилась. Колдун прав, и они вернулись к тому, с чего начали. Прялка, солома и одна ночь на двоих.

Не желая показывать всех эмоций, дева отвернулась к окну. Там, далеко, среди деревьев Бернамского леса, горели сотни огней. У сидов, жестоких и страшных, праздничная ночь была в самом разгаре. Но если люди чтили мертвых, то для бессмертных это была пора любви и свадеб.

«Я же стою посередине двух миров, не принадлежа ни одному из них. Люди со своим пиром, волынками и плясками так же от меня далеки, как и сиды с их флейтами, песнями и кострами. Я никогда не была своей для деревенских. Они боялись и презирали меня, как все, что было им непонятно. Ровней чопорной знати мне тоже никогда не стать. Хоть трижды сделаюсь королевой, все равно буду слышать за спиной шепот. Что остается? Лес? Его я сама боюсь. Того и гляди заплутаешь, потеряешься, а в конце концов сгинешь! Нет, этот страх сильнее презрения и людской ненависти. Так если нет разницы, то лучше страдать в королевских покоях, чем в крестьянском доме. А раз между мной и замужеством стоит Темный лэрд, то сделаю шаг навстречу, я не гордая».

Айлин повернулась к магу и заметила, что он внимательно рассматривал спящую служанку.

– Недурно, – наконец выдал он. – На имени или на крови?

– На имени, – облизнув пересохшие губы, ответила Айлин.

– Хм. – Маг сложил руки за спиной. – А как узнала?

– Подобралась через повседневное.

– Молодец, значит, мои уроки не прошли зря. Горжусь. Кстати, что за магия сокрыта в фибуле, что ты мне вчера дала? Я чувствую ее, но не могу определить. Поверь, со мной такое нечасто.

Айлин усмехнулась, хотела было съязвить, что великий Темный лэрд не смог разгадать маленькую тайну. Хотела, но не стала. Во-первых, с матушкиными подарками не шутят, а во-вторых, золотой трилистник все еще скалывал ворот его дублета, поблескивая в свете свечи.

– Все просто, мой лэрд, – Айлин подошла и коснулась тонкими пальцами застежки, посмотрела в темно-сиреневые глаза. – Я так долго вчера слушала о чудовище из бездны, что мне захотелось доказать вам обратное. Фибула развеет в прах любое порождение тьмы, стоит лишь коснуться ее.

Румпель покачал головой.

– Ничего не стоит мне доказывать впредь. Я не первый год живу на свете и знаю, что самые страшные чудовища – люди. Но за подарок спасибо. И потому мне любопытно, что ты предложишь за помощь в этот раз, леди Айлин? Ты ведь теперь леди, не так ли?

Насмешки колдуна кололи не хуже острых листьев цветка, на который он так походил.

– Да, его величество велел меня теперь так называть. Но между нами ведь ничего не изменится, не так ли?

– Ошибаетесь. Если вам суждено стать королевой, то придется меняться, заново себя перекраивать и вновь сшивать. Учиться сладкой лжи и придворной фальши. Окружать себя верными людьми, но никого не подпускать близко. Блистать на пирах и знать, сколько стоит каждая пинта эля, поданная на стол. Знать, чем живет столица королевства и что творится на его самых отдаленных островах. Слышать, что говорит король и о чем умалчивают придворные. Уметь находить компромиссы, знать, когда стоит казнить, а когда помиловать. И главное, каждый светлый день повторять себе, что в первую очередь вы королева и уже после мать, жена и женщина. Тогда, быть может, этой многострадальной стране повезет, и ее не поглотит очередная пучина войн.

– Вы поможете мне с этим? – спросила Айлин.

– Нет. Я лишь помогу вам выполнить задание короля. Но сначала подарок!

– Мой лэрд, у меня осталось лишь матушкино кольцо с рубином, оно подходит на любую руку.

– Я принимаю ваш дар, леди Айлин. – Румпель взял кольцо и надел его на безымянный палец. Рубин загорелся алым. Следом за ним вспыхнули и щеки девы.

– Вновь магия? Поведаете мне ее суть?

– Вы просили подарок, и вы получили его, но раскрывать магическую природу вещи я не стану. Скажу лишь, что она не несет для вас ни беды, ни выгоды. Теперь ваша очередь исполнять условия сделки. Ночь длинна, но и у нас соломы целых пять мешков, так не приняться ли нам за работу?

Глава 5. Утро нового дня

Утро, сменившее темноту ночи, выдалось на редкость холодным. В камин некому было подбросить дров, и он потух. Но еще до первых лучей вынырнувшего из проруби солнца последнее веретено увивала золотая пряжа.

Вместе с работой тянулась и тонкая нить беседы. Большей частью они говорили о магии.

– Сейд, леди, это женское искусство. В каждом роду он свой и редко бывает доступен мужчинам. Он передается по наследству от матери к дочери, от бабки к внучке. Но одной сидской крови недостаточно, нужны и знания. Очень жаль, что у тебя не было наставницы. Ты по природе своей сильная сейдкона.

Айлин глубоко задумалась:«Сидской крови… Значит, правду люди говорили, что матушка моя не человек, и Холмы ей дороже собственного ребенка оказались…»

– Но меня учили вы, – ответила Айлин, спрятав грусть в самый дальний уголок сердца. Она подумает об этом позже. Примет и простит. Сейчас же на это просто не осталось сил. – И я бы не сказала, что это учение прошло даром.

Маг улыбнулся одними глазами. Он сидел вполоборота, привычно подставив свету нетронутую часть лица. Свою наставницу по сейду он не помнил, знал лишь, что она была. Но тепло, которое всеискусная подарила ему за годы обучения, до сих пор грело сердце.

Айлин нравилось наблюдать за скупой мимикой гостя, по крупицам складывать историю его жизни. В детстве маг представлялся добрым сказочником, матушкиным подарком, посланным для присмотра и защиты. Она представляла, как ночной гость приведет ее к волшебному камню, который своей песней подтвердит ее благородное происхождение. Дальше будет пир и прекрасный принц, о котором мечтают все девочки. Но не все исполнившиеся мечты, как оказалось, приносили радость.

– Ты только никому об этом не говори, а то я стыда не оберусь, – иронично произнес маг.

Дева уставилась на него, перебирая в уме последние слова, а сообразив, вспыхнула, как цветок мака.

– Ой, а я ведь о том, что вы меня рукодельничать учили, рассказала нашим… только мне все равно никто не поверил. Но про сейд я молчала, хотя все и без того догадываться стали, когда я своим пледом сына пастуха накрыла, а он исчез.

Собеседник покачал головой и взял последний пучок соломы. Он помнил тот плед…

– Вот и хорошо, что не поверили. Видишь ли, магия этого мира делится на мужскую и женскую. Сейд и спа присущи женщинам. Скальдическая и руническая – мужчинам. Сейд своей матери я получил целиком в противовес проклятию. И все равно нужно было учиться. Потом, намного позже, чтобы постичь мужскую начертательную магию рун, мне пришлось отправиться на север к одному саамскому колдуну и долго познавать его премудрость. Зато теперь ни один смертный не рискнет смеяться мне в спину.

Айлин открыла рот, желая задать вопрос, но тут же передумала, больно прикусив губу. Она ничего не знала о своем ночном госте, и сегодня он впервые поделился с ней чем-то личным, пусть и так, между делом. Ее подмывало разузнать о его детстве, отрочестве, и о том, как он получил свои проклятья и увечья. Наверное, их оставила война с сидами, что закончилась почти тридцать лет назад. Ей вдруг стало интересно, сколько ему лет. Выглядел маг чуть старше короля, но кровь волшебного народа сильно увеличивает срок жизни. И чем больше ее, тем дольше живет человек. Правда, бессмертие можно было заполучить лишь в Холмах, и только при условии, что путник будет есть их хлеб и пить их воду. С другой стороны, гостя выдавал умный, цепкий взгляд. Таких не встретишь у юнца, недавно начавшего брить бороду. Да и «малышкой» маг звал ее уже тогда, в давно забытом детстве. Слова зудели, прыгали на языке. Сотня вопросов роилась в голове, но Айлин не задала ни одного, рассудив, что маг не захочет об этом говорить.

– Ночь подходит к концу, пришла пора прощаться. – Румпель поднялся со своего места и, хромая, подошел к пряхе.

– Но ведь это не навсегда? Прошу, не исчезайте с лучами солнца. – Она подняла на него глаза и теперь смотрела снизу вверх, как, пожалуй, прибрежный цветок глядит на черный утес.

– Зачем тебе это, будущая королева?

Айлин опустила глаза. Она не знала правильного ответа на его вопрос. А неправильный ее пугал.

– Я, кажется, нашла разгадку, – сказала она, переводя тему. – Я знаю ваше имя. Хоть меня и удивляет, что именно его мать выбрала для своего ребенка, но вам оно как будто подходит…

Ее слова оборвал стук в дверь. Айлин оглянулась на шум, а повернувшись обратно увидела, что колдун исчез.

«Имя. Ты обещала назвать мое имя», – едва слышно прошелестел ветер и стих.

В дверь постучали снова.

Айлин сбросила оцепенение, метнулась к спящей служанке, выдернула из ее волос гребень и принялась тормошить. Растолкав Мэри, она отперла засов.

Король, возникший на пороге, сиял ярче зимнего солнца. Рыжая борода вычесана и умаслена. На крепком теле, словно чешуя, плотно сидел короткий узкорукавный дублет. Поверх – широкий эскофль[19], подбитый мехом выдры и расшитый красными королевскими львами. Тонкие шерстяные шоссы плотно прилегали к массивным ногам. Высокие кожаные сапоги позвякивали золотыми шпорами. На широком поясе висели небольшой рог и кинжал с богато украшенной рукоятью.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Лэрд – землевладелец, лорд. Представитель дворянства, имеющий во владении (пользовании) землю и кормящийся с нее.

2

Сиды – волшебные существа, вечно живущие и не стареющие, обитающие в Холмах. Красивые, но чуждые людям. Сами себя сиды называют туатами. Еще одно название сидов Туат де Дананн – дети Дану.

3

Тан – исторический дворянский титул в Средние века в Шотландии вплоть до XV века. Здесь применяется для обозначения феодала, наследника короны.

4

В деревне Фортингалл в Шотландии существует тис, примерный возраст которого составляет от 2 до 5 тыс. лет.

5

Шоссы – мужские высокие чулки, подвязываемые к поясу брэ (нижние штаны) или к краю пурпуэна (верхняя плечевая одежда).

6

Сейд – разновидность женского магического искусства, завязанного в первую очередь на рукоделии.

7

Самхейн, самайн – кельтский праздник сбора урожая и начала темной части года. Прародитель Хэллоуина.

8

Бернакельские гуси или берникли – гуси, выросшие на дереве.

9

Плакун – иван-чай. Его стебли, как и стебли крапивы можно обмять и спрясть.

10

Худ – головной убор, изначально в виде капюшона с хвостом.

11

Дублет – мужская верхняя одежда, распространенная в Западной Европе в период с XIV по XVII век. Первый вид одежды, который плотно сидел на теле.

12

Келпи – водяной дух, хранитель озер. По сути своей – метаморф. В воде выглядит или как огромная рыба, или как конь с плавниками. На суше предпочитает образ коня или человека.

13

Брауни – домашний дух (домовой) в мифологии Шотландии.

14

Котта – туникообразная одежда с узкими рукавами. Надевалась поверх камизы (нижней рубахи).

15

Сюрко – в Европе XIV в. вид плечевой женской одежды без рукавов с широкими выемками по бокам. Часто подбивался мехом и украшался вышивкой.

16

Виела – струнный смычковый музыкальный инструмент, широко распространенный в средневековой Европе.

17

Спа – магическое искусство чтения судьбы (вирда).

18

Вирд – судьба. Судьбой, согласно скандинавской мифологии, заведуют три норны: Урд, Верданди, Скульд.

19

Эскофль – свободная охотничья одежда с широкими рукавами.