Алексей Белозер
Руки
Темнота – то зло, то благо самосозерцания, от которого бегут, которого боятся люди.
1
Чёрт его дёрнул задержаться сегодня на работе! Нет, это надо же! Хотел побольше успеть, хотел всё закончить, ну и остался на полчасика! Вроде мелочь-мелочью, а тут – на тебе…
Что-то не сходилось в таблицах. Где-то в бесконечных цифрах потерялся нолик, или запятая не на своём месте оказалась и теперь приходилось всё перелопачивать, искать косяк. От бесконечных столбцов и строчек в глазах пестрело, мозг пытался удержать фокус, но периодически изменял, заставляя начинать заново. Но Иван и не такие камни грыз. Всё ему было по зубам, что касалось цифр. Потому со всех отделов к нему то и дело стекались несчастного вида сотрудники, у которых не клеилось, не сходилось, не ладилось с поиском досадных недоразумений в вычислениях. Кто-то шоколадку притащит, кто-то коньячок, а кто-то и денежкой одарит. Да и брался он за это отнюдь не ради презентов. Ему действительно нравилось ковыряться в цифрах, дрессировать непослушные вычисления, выискивать невидимые другим ошибки. Ну и ради самодовольства, конечно. Немало приятности ему доставляло то, что он порой, как орехи щёлкал задачки, которые прочих доводили до слёз, до истерик, до нервных срывов. Кто-то за глаза его называл «Фея», а кто-то киборгом. Естественно он знал об этом, и поскольку сам обожал смотреть не так давно хлынувшую в страну из-за рубежа видеопродукцию, то прозвище «Киборг» ему нравилось куда больше. Иной раз он и впрямь чувствовал себя этим самым киношным киборгом – кибернетическим организмом, который создан для того, чтобы высчитывать, анализировать, сравнивать.
Но в этот раз цифры оказались упрямыми, никак не желали сходиться. Иван не сдавался. Хотя денёк выдался напряжённым и жарким, он решил во что бы то ни стало закончить именно сегодня. Мужчина в задумчивости медленно, одним за другим постучал пальцами по поверхности стола. Тук. Тук. Тук. Тук. Это всегда помогало ему сосредоточиться. Размеренный стук ногтей, словно метроном, придающий музыке порядок и стройность, помогал структурировать и раскладывать мысли по полочкам. «Так!» – сказал он сам себе: «Тридцать минут тебе на то, чтобы со всем разобраться». Мозг сразу же расписал это время – десять минут отдохнуть, пять минут потом пробежаться по структуре ещё раз, потом по пять минут на проверку ключевых данных, на сверку разделов, на детали. И ответ точно будет найден. Он не сомневался. Иван встал с неудобного стула и переместился в уютное кресло, окунулся в него, закрыл глаза, чтобы отвлечься… да и вырубился. И тоже ведь – ничего особенного вроде! Ну подумаешь – задержался на работе. Ну подумаешь – задремал…
Он открыл глаза и сразу понял, что прошло куда больше положенных на отдых десяти минут. На улице успело потемнеть, а так как днём он работал не зажигая света, то и в кабинете тоже стало темно. «Вот это номер…» – обескураженно пробормотал он, потирая глаза. Взглянул на погасший монитор, по которому теперь уродливыми, объёмными цифрами плавало время из угла в угол. 21:05. Получается, что его отключило на целых два часа. Такого с ним раньше не случалось, но всё было объяснимо – усталость, напряжение… Теперь перед ним стоял выбор – либо отложить до утра сверку, либо всё-таки закончить и со спокойной совестью отправиться домой. По-прежнему сидя в кресле, Иван склонялся то к одному, то к другому варианту. Он протянул руку и щёлкнул выключателем. «Схожу умоюсь, приду в себя немного, и станет ясно» – решил для себя он. Он поднялся и подошёл к двери, потянул на себя. Дверь оказалась заперта. Это вовсе не поставило его в тупик. Его гибкий, натренированный мозг за долю секунды нашёл причины.
Контора, в которой он работал, полностью занимала двухэтажное здание. Они перебрались сюда недавно. Раньше приходилось трудиться в совсем аварийной постройке, в которой постоянно что-то затоплялось, коротило, скрипело. В итоге, муниципалитет, приняв во внимание важность их организации, величественным жестом выделил им, пусть не новое, но всё же куда более прочное сооружение. Ивану всегда казалось, что раньше это был какой-нибудь дореволюционный особняк, или барский дом. Он обещал себе, что обязательно пороется в истории и узнает, что здесь было раньше. Но времени пока на это не находилось. Снаружи здание обладало приличной прилегающей территорией, обнесённой забором из рабицы. Это убогое ограждение сильно контрастировало с внешним обликом особняка. Да и внутри он претерпел значительную перепланировку – не было никаких просторных комнат, теперь только длинный коридор, да крохотные кабинеты по обеим сторонам, в которых сотрудники корпели над цифрами и чертежами. Второй этаж был совершенной копией первого. При въезде на территорию стояла будка сторожа, и в ней по ночам дежурил охранник, чтобы… Иван на самом деле не знал зачем. Знал только, что в обязанности сторожа входило делать обход после рабочего дня и проверять – все ли кабинеты заперты. А если нет – то запирать их. Так всё и складывалось в логичную картину. Сторож делал обход, обнаружил, что дверь не заперта, может даже заглянул внутрь, но поскольку было темно – решил, что никого нет и запер. Всё сходится.
Иван ругнулся про себя и на сторожа, что запер, что не заметил; и на то, что по какой-то сверхосторожности администрации этот самый сторож не ночует внутри здания, что здорово упростило бы задачу – покричи и откроют; и на то, что окна его кабинета выходили в противоположную от сторожки сторону.
Такой вот нелепый набор случайностей получился. Однако, впереди его ждало ещё много сюрпризов.
И хотя поиск причин не составил труда, а вот следствия завели Ивана в тупик. Телефон в каждом кабинете не полагался – был только один общедоступный и находился он в приёмной директора, на столе молоденькой девочки-секретарши (они с ней частенько многозначительно переглядывались, когда Иван заходил по делам). Вариантов в голову не приходило. Не ломать же дверь, в конце концов. Замаячила перспектива ночёвки в собственном кабинете. До утра.
Поразмыслив, Иван счёл это не таким уж страшным. Приятного, конечно, мало, но зато сразу разрешалась дилемма – что делать с незаконченной работой. Плюсом к этому, товарищ на два дня дал ему послушать CD с танцевальными новинками девяносто девятого года, поэтому время можно провести и с пользой и интересно. Кресло в кабинете раскладывалось, а дома его сегодня не ждали – уехали погостить в деревню к родственникам. Ну вот так совпало.
В целом, у него не было оснований жаловаться на то, что случилось. Его склад ума позволял извлекать выгоду из всех комбинаций, которые складывала жизнь. С какой-то стороны ему даже повезло. Ему до чертей надоело серое, однообразное существование, вялотекущее, как мёд. Давно не было никаких неожиданностей, никаких углов. Жизнь покрывалась плесенью, а тут…. Какое-никакое, а приключение….
А завтра утром расскажет сослуживцам, вот смеху будет….
Иван улыбнулся. Всё совсем не плохо. Он пододвинул стул к столу и сел, поводил мышкой. Громоздкие часы, являющие причудливую фантазию нездорового дизайнера моментально исчезли и на экране его встретили такие знакомые, такие родные таблицы.
2
Иван подпевал незатейливым хитам, внося в программу последние данные. Он уже заканчивал работу и планировал после перекусить оставшимися с обеда бутербродами, на которые не нашлось времени днём. Он терпеть не мог есть за компьютером. Завалиться на кресло, включить заново диск и насладиться моментом – вот это другое дело! Ещё чуть-чуть и готово….
Как вдруг… На него обрушилась темнота, и экран монитора мгновенно лишился цифр и таблиц, превратившись в черный квадрат.
Отключили свет…. Еще одна случайность….
«Да вы издеваетесь…», – больше от неожиданности, чем от досады сказал сам себе Иван. Данные не были потеряны. С его педантичностью, он сохранялся чуть ли не после каждого действия, а поесть и послушать музыку можно и в темноте. Минуточку. Выходит, что музыка тоже отпадает. Компьютер погудел еще секунды полторы и стих, словно удаляющийся гул истребителя. Появился некоторый дискомфорт. Он перегнулся через стол и отвёл в сторону занавеску с окна. С облегчением он увидел, что в некоторых окнах домов дальше по улице горел свет, но ближайшая к нему пятиэтажка была полностью погружена во мрак. Не то, чтобы ему хотелось быть неодиноким в своих несчастьях, но тот факт, что свет погас не только у него в здании, давал надежду, что жильцы обязательно вызовут аварийную бригаду, и свет в скором времени починят. Старый, раскидистый вяз нависал своими ветвями над его окном. Ну и окей. Из всех прелестей жизни на ближайшее время доступными остались только бутерброды – вполне годная компания. Он вернул занавеску на место и в темноте нащупал на тумбе бумажный пакет с едой. Расположился в кресле.
Поначалу, расслабленно растянувшись, он неожиданно испытал смутное беспокойство. Беспокойство иррациональное, глубокое. Иван попытался осознать, что именно стало источником неприятного чувства. Оглядел тёмную комнату, но ничего особенного не увидел. А потом вдруг понял, что тревожность была во всём – в каждой детали, в каждой мелочи. В шуршании бумажного пакета, во вкусе заветривших бутербродов, в шептании старого вяза за окном, в нелепости ситуации, в неудобных деревянных подлокотниках кресла. Всё это напрягало. Он сделал десяток глубоких вдохов, сосредоточившись на входящем и выходящем воздухе, и успокоился. Вся его тревога показалась ерундой. А потом…
Иван вдруг вздрогнул. Как вздрагивают обычно от неожиданного, резкого звука. Но вокруг него было всё так же тихо, как и раньше. Вздрогнул он от воспоминания давно забытого, вытесненного, которое не заявляло о себе уже многие годы, но почему-то именно сейчас яркой молнией вспыхнуло в его мозгу. Вздрогнул и спина его вмиг похолодела, тело его стало каменным и неподвижным, напряжённым. Из глубин его сознания возник страх, и моментально распластал свои щупальца, сковывая тело и волю. Страх перед обволакивающей темнотой. Оказалось, он очень боится темноты. Дыхание изменилось, и сердце забилось чаще. То был страх из детства. Темнота воскресила былое….
Когда-то, в детстве он шёл по ночному лесу. Это был остров. Один из многих островов на той реке. Друзья его родителей пригласили их сюда на пикник с ночёвкой в палатках, они взяли его с собой. Это было что-то типа целого архипелага. Совершенно дикая, речная природа, не имеющего ничего общего с базами отдыха, с их беседками и песчаными пляжами. Он слышал разговор взрослых о том, что это такая романтика – оказаться вдалеке от цивилизации, остаться наедине с природой, быть отрезанным от остального мира, да и на лодке туда несколько часов хода. Ему самому тоже нравилась идея такого путешествия, правда ровно до тех пор, пока не стемнело. Кто-то из взрослых вскользь заметил, что острова эти называются «Собачьей дырой», и даже в названии этом было что-то зловещее, неприветливое, безнадёжное. Остальные лишь посмеялись над названием, видимо, вложив в него какой-то другой смысл. Ваня никогда раньше не был на островах, он не знал – как на других. Но в этом лесу, а точнее – в ночном лесу, что-то было. Он чувствовал что-то нехорошее в черных силуэтах деревьев, в черной кромке воды…. Ему казалось, что здесь, под землей, что-то живет…. Он жался к костру, постоянно оглядываясь в обступающую темноту, где деревья грозно нависали над их освещённой огнём поляной. Вроде бы – обычные детские страхи.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
