У мечты нет возраста

Подзарядиться дали в первом попавшемся строительном магазине, где клиенты-зомби шатались меж стеллажей с совершенно одинаковыми смесителями, но упорно делали вид, что выбирают смысл своей жизни. Солнце разошлось до +23. Горло Матвея молило о холодном квасе или чае из расписных холодильников.

«Так, у меня осталось на расходы где-то рублей 400… Буду экономить. Но, с другой стороны, как мне экономить, если я умру от жажды? Решено».

От контейнера с прохладой веяло жизнью. Ехать под палящим солнцем оказалось труднее, чем Матвей рассчитывал, но все эти страдания и работа окупятся, так ведь? Должны же шляпка и кепка помочь путешественникам не сгореть? Да и эта чудаковатая мадама никуда от него не денется.

– Что брать будешь? – из ларька выглянула молодая девушка с огромными синяками под глазами. Ей хотелось прогнать всех людей и закрыться пораньше.

– Сколько стоит холодный чай?

– Цены там указаны. Брать будешь?

– 150 рублей? Там даже половины литра нет…

– Ну, и что? Цены такие, я-то в чём виновата? – рявкнула продавщица.

В этот момент Матвей почувствовал себя самым нищим неудачником во всей области. Как ему потом выбирать себе невесту, строить семью, воспитывать ребёнка, если сейчас он не может себе позволить купить напиток?

«Это не продукт дорогой, а я мало зарабатываю. Да. Я виноват в том, что не могу себе что-то позволить. А мои родители так не думали, они винили во всём других… Даже до сих пор».

Тень сомнений нависла над его сознанием, а голоса и шум растворились в глухом гуле. На затылок насела тяжёлая истина его положения. Светлицкий сжался и мечтал о том, чтобы провалиться сквозь землю. Ему было стыдно за свою заношенную одежду и полупустой кошелёк перед незнакомой тёткой. Перед самим собой, в конце концов!

Из личного траура его вытянул громкий гудок прямо в спину: Нина Петровна завербовала дохленького грузчика, удачи ему на новой работе, и тот отвёз её к ларьку после подзарядки аккумулятора. От бабушки исходил очень боевой настрой.

– Уважаемая, да-да, я к вам обращаюсь! Не стыдно детей обдирать? Такие деньжищи!

Продавщица выпятила свою грудь и скривилась так, словно объелась испорченного маринованного лука.

– Алё, приём! Повторяю ещё раз: я эти цены не утверждала, рынок такой.

– Ах, рынок? Умная моя, ты хоть знаешь, что это? Это торги, свободные цены от сетевых обжор! Здоровая конкуренция. 150 рублей за банку сладкой мочи? Да она старше, чем я! А документики все в порядке? На карте этой точки вообще нет, да, Матюш? Как лицензия поживает? У меня полно знакомых в Роспотребнадзоре. Я сейчас позвоню вашему территориальному. Как его там по батюшке? А он вообще существует?

Две жрицы своей правды столкнулись в искромётном желании одолеть соперницу. Закалка и приоритет годами против наглой молодости и самоуверенности, где не воспитывалось уважение к мудрости. Скорее наоборот, девушка за прилавком сочла своим долгом поставить старуху на место. Подведённое толстым слоем нависшее веко со слипшимися комочками от туши скрестилось с пронзительным выпадом морщинок-лучиков, но у Нины Петровны было и есть главное преимущество: её давно ничего не пугает. И нахождение здесь – тому доказательство.

До Орла двое странников ехали обновлёнными: директор магазина был так увлечён болтовнёй своей посетительницы, что организовал с ребятами-консультантами навес, дабы спасти её от жары и солнца. Матвею перепал кусочек тени с выпирающим козырьком – парень блаженно оглаживал больше не горячую раму руля и поедал ванильное мороженое. Нина Петровна не отставала и уминала свой стаканчик, всё ещё радуясь выгодной покупке трех товаров за сто пятьдесят рублей.

Как оказалось, продавщица способствовала нелегальной уличной торговле, пользуясь местными подвязками – начальник строительного раскололся.

– Не грусти, светик. Если мы постоянно будем винить себя в том, что недостаточно зарабатываем, мало достигаем и не можем себе что-то купить… То, как понять, не обдирают ли нас? Этим палец в рот не клади, всё оттяпают! А то сейчас модно это у молодёжи… Карьера и достаток. Так, а если, по правде, грабят? Снова мы нехорошие? Надо учиться различать хороший дорогой продукт от плохих и лживых намерений продавца. Тогда мы перестанем быть строги к себе и сможем видеть больше.

Это был первый раз, когда Матвей сознательно повернулся к Нине Петровне и стал внимательно её разглядывать, чтобы узнать лучше. Она лишь вначале казалась ему наивным состаренным дитём, нет, сейчас в Нине Петровне открылось нечто большее, чем те ярлыки, которые вешали люди: «типичная пенсионерка, которая устала спокойно доживать». Ох, какие у неё забавные глаза в этих громоздких очках… Добрые, но с прищуром всё меняется – кролик становится хищником и может обмануть даже самого бывалого волка своей невинностью. Светлицкого больше не раздражали эти чуть обвисшие щёчки, как у запасливой бурундучки, а кудрявые седые пряди напоминали ему зарождавшуюся тучу… Только вот ей никогда не превратиться в грозовую, ведь свет рядом гораздо сильнее.

«Это будет увлекательная поездочка…» – теперь Матвею хотелось узнать свою спутницу в дороге как можно лучше, чтобы поучиться нелёгкой науке жизни.

Новая вибрация от телефона никак не могла радовать, но теперь Матвей смахнул вбок уведомление с гораздо большим спокойствием, нежели раньше. Сзади будто появилась ограда, которая мешает прошлому вцепиться в их колесницу и спровоцировать аварию. Разогнавшись до 14 км/ч, водитель проверил маршрут до выбранной гостиницы и резво блеснул короткой улыбкой – он успеет на всё заработать, но сначала увидит море.

Глава 2:

Бабуля, не гони!

По берегам слияния двух рек – Оки и её притока Орлика – раскинул свои позолоченные крылья Орёл на Среднерусской возвышенности, оберегая своих жителей со времён правления Ивана Грозного. Много повидали эти стены: и Смутное время, и период сплочения, чтобы восстановить достоинство и сложить кирпичики в будущий город.

Чаще всего от жителей можно услышать: «Город провинциальный, но такой тихий и родной», пусть и некоторые жалуются на дорогое жильё в новостройках. Или на то, как власти отдают предпочтение строительству новых жилых комплексов, нежели, восстановлению тротуарной плитки в парках и скверах. Хотя это совсем разные вещи.

Проезжая по одной из центральных улиц города, Матвей понял: люди всегда будут жаловаться на нынешний расклад и цены, хотеть жить выгоднее и платить меньше. А пока его обгоняют сплошь иномарки.

С Ниной Петровной они переночевали… сносно. Безусловно, от дикого храпа бабушки никуда не деться, но просить отдельную комнату в гостинице было бы слишком нагло. Да и Матвей всегда помогал ей. Бабуля не скупится: оплачивает им жильё и каждый приём пищи, постоянно заставляя Светлицкого накладывать себе добавку. Важные условия при выборе ночлега: частная парковка и наличие инвалидной коляски для гостей. Хорошо, что бабуля не страдала лишним весом – Матвей мог поднять её на руки в нужный момент.

Сейчас же Нина Петровна с радостью причмокивала свежим кренделем, пока они проезжали по Тургеневскому мосту. Предлагала и своему спутнику угоститься, однако Матвей сомкнул челюсть и отказывался уже в третий раз. Манеру забывать сказанное он отметил практически сразу, стоило им заселиться в комнату – эффект старости, тут уже ничего не попишешь. Этикет и манеры заставили юного исследователя бабуль прийти к выводу: им даже приятнее повторяться, если слушатель делает вид, что слышит житейскую историю о годах работы на заводе впервые. Даже реакция и эмоции могут быть разными! Старики будут только рады, убедившись, что их долгая жизнь кому-то интересна.

Отовсюду пахло мясом, мангалом и горячими завтраками. Перед дорогой было решено прогуляться в местном парке Победы. Потому в корзине валялась пачка с орешками для белок, а Нина Петровна без умолку рассказывала, как на проданной даче в детстве убивала грызунов по приказу отца, удивляясь, как в современном мире всякую вредительницу могли приручить и одомашнить.

– Это же абсурд, Матюша! Как это крысы добрые и живут у людей в клетках? Они же помойные, дикие и опасные!

Светлицкий завернул, слушая сигнал автомобиля сначала в спину, а потом спереди: на них частенько обращали внимание.

– А как вам такое? Есть фонды, где занимаются защитой, передержкой и заботой о «помойных крысах». Там же они одомашненные, ласковые. Говорят, что у крысы разум трёхлетнего ребёнка.

От шока Нина Петровна выронила кусочек кренделя, и он свалился на асфальт, мгновенно атакованный воробьями. Пернатые разбойники выслеживали добычу уже давно, прыгая от радости полакомиться.

– Фонды! Это что, им, как больным детишкам, денюжку собирают?

– Ага.

– Мать честная! Мир сошёл с ума! Крысам… Благотворительность? А жукам и паукам тоже помогают в их нелёгкой жизни?

Парень призадумался.

– Наверное, нет. Они же не милые и тупые.

– Ах, вот как… И чего я удивляюсь? Человек приручил и привязался. В газетах часто у молодых спрашивают: кого вы спасёте из горящего дома? Собаку или ребёнка? Многие даже не задумываются и выбирают хвостатого. Ох…

– Такие времена, бабуля, в интернете постоянно грызутся. Я выделил три группы: семьянины, туда входят неадекватные мамочки, которые считают своих ангелочков не только своим, но и общепризнанным центром мира. Затем идут жуткие папаши, они обожают из своих дочек делать вторых жён по модели поведения. Да и просто те, кто видят смысл всей жизни в создании правильной ячейки общества и за иное осудят. За ними следуют безумные зоозащитники и просто токсичные люди.

– Токсичные? – громко переспросила женщина. – Они болеют чем-то?

Матвей усмехнулся.

– Только самими собой. Токсики, так мы их зовём, причиняют дискомфорт другим. Злят, раздражают, провоцируют, часто насмехаются над остальными, демонстрируют в большинстве своём негативные качества в любых отношениях. У меня в школе были очень токсичные одноклассники, поэтому мы и не сдружились. У них на уме одно, а я – лошара, если не как все. Тут главное – не прогибаться! А то они подумают, что правильно поступают. Родители точно такие же.

– Оттого ты с ними не живёшь, светик? Обижают тебя?

«Что-то я разговорился. Надо отвлечься».

Диалог был резко окончен, как и основная дорога к парку. На смену выхлопным газам, мигалкам скорой помощи и свисту из водительских окон пришла громкая музыка, детские крики и смех взрослых.

«Только не туда…» – взмолился Матвей, наблюдая, как привязанная гирлянда из флажков будто качается не от ветра, а от звуковой волны, исходящей из парка Победы. Белые и голубые цвета пестрели на фоне листвы. Народ облепил кусок пространства, пританцовывая в такт заводной песни.

– Туда! – отдан приказ сзади.

Коляска загудела и направилась в гущу неизвестных событий. Толпа сразу расступалась, завидев неожиданный локомотив, рвущийся только вперёд: женщины ахали, провожая взглядами сожаления Нину Петровну, мужчины посвистывали, изучая диковинный транспорт, а ребятишки хохотали и пытались на велосипедах перегнать «повозку с бабушкой». У них получалось.

«Спортивная неделя для семей! Сегодня в программе четверга: мастер-класс по вышивке с бабушками, выжигание по дереву с дедушкой, прыжки в мешках с мамой и папой. Не пропустите! Есть призы! Запись у фонтана».

Большой стенд красовался прямиком на входе, и Матвей сразу промчался дальше, чтобы Нина Петровна не успела прочитать объявление. Он почему-то догадывался, что она не прочь тряхнуть стариной и разжечь в себе былое чувство конкуренции. Вот только самому Светлицкому колоть пальцы совершенно не хотелось.

Маленькая концертная программа с аниматорами осталась позади, и, кажется, пора выдохнуть. Но…

Хитрый смешок заставил табун мурашек пробежаться по затылку. Матвей сглотнул и медленно повернул голову.

– Фонтан в другой стороне. Запись же там? – кто посмел усомниться в скорочтении Нины Петровны? Получай сполна.

– Молю, давайте просто посмотрим! Мне вообще не хочется.

– Матюша, не бегай от мира. С людьми надо взаимодействовать и учиться преодолевать… Стой-ка, сейчас, – сморщенными ладошками она взяла недавно купленную газетку и через плевок нашла нужную страницу со счастливыми фотографиями, – зону комфорта… Вот, тут женщина без руки покорила Эльбрус. Ах, молодая и счастливая…

– Не уговаривайте, я пас! Не хочу быть       кри́нжем.

– Кем? Это на вашем языке «проигравший»?

– Да!

Матвей категорично отказывался участвовать в любой лишней жизнедеятельности. Тут же под скрип колёс и гудение электроники раздался вопль. Сегодня под таран попал не голодный барсук или мшистая коряга, Авиатрон – так Матвей прозвал коляску Нины Петровны, отталкиваясь от латинского слова «avia»3, – вызвал на бой одного из сильнейших противников на свете. Закрученную на конце старушечью трость с головой орла.

Хищная птица лупила по раме так дико и противно, что от стука хотелось ущипнуть руку её управленца и громко вскрикнуть: «Хватит». Матвей попытался успокоиться и подумал, что старуха спереди сама догадается, что ещё удара три и можно официально признавать эти побои настоящей порчей чужого имущества.

Но хилая дама отчаянно плевала на желания какого-то наглеца, чуть не наехавшего на её драгоценную тушку, выращенную под любовью отца и матери, и вырастившую трёх сыновей и двух внуков. Один из них, старший, стоял рядом и слишком отстранённо наблюдал, как голуби воркуют, пыжа грудки. Светлицкому сначала показалось, что его ровесник чем-то болен. Лишь потом он заметил беспроводной наушник и лёгкое мотание белокурой головой.

– Хулиган мерзкий! – верещала старуха.

Пронзительный писк был схож с последней агонией крысиного короля, да и незнакомая бабуля Матвею явно не понравилась: удлинённый сиреневый кардиган облез по краям нитками, белый платок закрывал почти весь лоб, а широкие штаны смешили и пачкались о землю. И если «его бабуля» удивлённо хлопала глазками и поправляла спортивную кофту со стразами в виде сердечка, да и в целом была приятна и интересна, то эта особа источала ту самую ненавистную молодёжи бабушкинскую желчь!

– Чего уставился, отродье адское?! – конец трости опасливо приблизился к лицу начавшего вскипать Матвея. – Уму-разуму не учили в школе? Да по тебе видно, что ты пьянь и урод! Тьфу! Проклинаю тебя и твою семью!

Обычно Матвей был рад, когда государство принимало новые законы против насилия и жестокости, но изредка… Хотелось дать по голове некоторым личностям, чтобы они пришли в себя. Например, Мише из класса, что обожал цеплять на его рюкзак свои склизкие козявки. Или матери, когда она снова провоцировала отца на драку.

«Тише, это всего лишь злая бабка. Сейчас она успокоится и уйдёт. Это надо же быть такой… Сколько ей лет? А нас всё воспитывают, учат жизни. Я же успел затормозить, даже не задел её! Несправедливо! Ладно, пока попробую загадать желание между двумя бабулями, глядишь, и сбудется», – прикрыв глаза, Светлицкий ожидал конца ада.

– Эй, Матюша, кто там так верещит? Мы в парке или в свинарнике? – Нина Петровна наклонилась вбок и пыталась рассмотреть причину долгой остановки.

На секунду злая женщина опустила свою трость и презрительно сузила глубоко посаженные глазки, облизнувшись.

– Вот те на! Петровна, ты, что ли?! Я твой голос никогда не забуду! Чайки и то приятнее орут, помнишь?

Пытаясь не попасться под горячую руку, Матвей мигом наклонился вправо, чтобы открыть угол обзора своей не менее удивлённой барыне.

– Задрипина, ты ещё живая? – рассмеялась Нина Петровна.

– Зарепина я! Я весь ваш гнилой цех переживу! Ты сама-то… Давно из своей халупы вышла? Мне Митька рассказывал, что тебя уж не слыхать и не видать. Я ещё обиделась, что ты меня на похороны не пригласила!

«И часто они шутят о своей смерти? Это нормально в их возрасте?» – эта мысль теперь не даст покоя. Столкнувшись с внуком Зарепиной взглядами, Матвей надменно поднял голову, показывая, что его бабуля априори лучше. И откуда в нём появился этот дух соперничества?

Нина Петровна продолжила:

– Да потому что твой бывший муженёк слепой и глухой! Как иначе объяснишь, что он тебя замуж позвал? Хотя мы с бригадой знали, что ты его приворожила! Ведьма!

– Ах, ты! Постыдись! Вон какого паразита воспитала! Он чуть меня не убил!

– И в чём же плохая новость? – не унималась давняя знакомая, продолжая тихо хохотать. – Это, светик, Любка Задрипина, из соседнего цеха на нашем БМЗ4. Я её парня-слесаря по молодости увела, вот она и ворчит на весь свет. Люб, а, ты уйди с дороги, мы на прогулке, а не в психушке, чтобы твои визги слушать.

– Сашка, Сашенька, – обратилась Любовь к внуку, дёргая за разноцветное худи с вырвиглазным принтом жёлтого цвета, – вот, смотри, какие невежи пожаловали. Мотай на ус, как людям не повезло в жизни! Оборванец и вертихвостка, вот вам и встреча. Пойдём запишемся на соревнования, я тебе потом шоколадку куплю.

Ещё никогда в молодой и пока бесформенной груди обычного подростка не начинало так резво и героически биться сердце, требуя справедливого суда, любого шанса или возможности отыграться, заявить о себе. Сегодня настал этот великий шанс… Упустить его – себя не уважать, свои принципы.

– Дамочка, а покажете нам, как правильно воспитывать надо? Я бросаю вам вызов. Мы против вас, вон там, на эстафете!

Нина Петровна присвистнула и похлопала в ладоши, искренне радуясь настрою Матвея, что умел поражать в самый непредсказуемый момент.

Поначалу удивлённый работник за чахлым пластиковым столиком возле фонтана предлагал двум парам заняться вышивкой, как все остальные со своими бабушками. Но общество ещё не знало, как сильно между давними знакомыми вскипел воздух… Потушить буйный пожар можно было только самыми радикальными методами – демонстрацией навыков успешного управленца.

Эстафета в мешках – традиционная весёлая забава, переосмысленная на новый лад. Участвуют двое из семьи: один бежит в мешке из-под картофеля, перепрыгивая различные препятствия… Но вслепую! Второй руководит им из рупора со старта. Побеждает тот, кто первым пришёл на финиш.

«Идеально подходит нам», – Светлицкий надевал старый, местами порванный мешок с надписями и рожицами, нарисованными фломастером.

Немного волнительно.

С прошлого забега на лавочке хныкала девочка, потирая ушибленную ножку. Она и её отец по-разному воспринимали «лево» и «право». Но Матвея не остановят чужие сопли и мычания. На кону…

Рядом с Ниной Петровной показался знакомый платок. Любовь Зарепина, вооружившись рупором, звала всех на старт, чтобы самоутвердиться за счёт своего внука, вмиг ещё больше отупевшего: Александр Зарепин возмущался грязи внутри мешка, неприятно морща нос.

Пять дорожек и четверо самоубийц – Светлицкий озорно осмотрел противников и дьявольски ухмыльнулся. Сердце готово выскочить из груди от вожделения настоящей битвы. Отлично! Так даже лучше… Оно-то и займёт почётное первое место.

Нина Петровна поудобнее уселась в коляске, протёрла очки и негласно закляла их на встроенный фокус, чтобы лучше направлять своего товарища. Напоследок оба кивнули друг другу. Организатор попросил всех приготовиться. Больше десятка человек окружили место забега и ставили ставки, радуясь возможности увидеть страдания молодых. Бесплатно и вживую, всё как любит ненасытная публика!

– Эй, полуфабрикат ходячий, – обратился Матвей к соседу Александру. – Готовься глотать пыль.

– Ты мне? – опасливо завертелся Зарепин, поправляя пушистую чёлку с глаз. – Треш… Во что я ввязался? А его как допустили?!

На третьей дорожке стоял мешок, из которого смотрела большая голова с глубоко посаженными голубыми глазами. Мальчику надевали повязку и желали удачи его старшие сёстры. Весьма симпатичные… Повезло же счастливчику. Если мешки Саши и Матвея были им до груди, то для малыша соревнование окажется сложнее. Набирали же вроде одну возрастную группу…

Повязки на местах. Корпуса пригнуты. Пошёл обратный отсчёт.

– Матюша! Проверка связи! – крикнула Нина Петровна. – Слушай только мой певчий голосок!

– Как бы нам тут всем не оглохнуть… Сашенька, милый, слушай бабушку!

Прозвучал свисток. Участники помчались вперёд. Никакой эстетики, только настоящий дух борьбы порубленных мешковатых червячков, отчаянно несущихся к спасению.

Зрители захлопали.

В уши врезались крики и ор. Толпа диктовала, как обогнуть препятствия. Каждый счёл долгом указать на притаившуюся кочку или конус, не заботясь о горлах людей, надрывающихся из-за этой «помощи» ещё сильнее.

«Конусы, брёвна и яма. Я запомнил последовательность, сейчас быстро обойду и финиширую. Не зря развивал визуальную память! – Светлицкий был уверен в себе, и грубо отрицал помощь Нины Петровны. – Она всё равно еле видит, какой смысл? Я сам справлюсь».

Одна из основных проблем нового поколения – они не доверяют пожилым людям, порой осуждая их образ жизни и выработанное мышление. Логика проста: как дедушка или бабушка могут стать примером и опорой в мире, который во многом сами не понимали? Не знают современные тренды, технологии, подходы к чему-либо, даже модные явления и предметы. Но обиднее всего становится познавшим жизнь тогда, когда с ними обращаются как с детьми, возятся и словно впервые учат терпению и необоснованной приземлённости. Опуская глаза, они смиренно соглашаются… Неуверенные в себе, согласные с клеймом «отсталых» – несправедливо.

– Вправо, светик, давай вправо! Ты бежишь прямиком к…

«Я знаю, куда бегу, господи! Не отвлекайте!»

Ах, как сильна жажда первой победы в жизни. Да, в незнакомом месте. Да, среди чужих людей и за смешные награды. Но где ещё открыться мальчишке, который с детства терпел унижения и оскорбления за то, что родился? Что якобы виноват в страданиях своих отца и матери? Эта дорожка стала для него личной тропой к громкому возгласу: «Нет! Я не виновен в своём рождении и ваших неудачах! Смотрите, я всё могу!»

Добиться успеха в одиночку очень трудно – в конечном итоге общество тебя сжуёт и даже косточек не оставит. Массовый пир против всякой индивидуальности.

Матвей прыгал бешено, даже малость безумно. Совсем потерял контроль, действуя по нарисованной в голове карте. Но принцы не могут всегда надеяться на воображение, завоёвывая новые территории – нужна тактика и военная сила. Пусть сейчас она и позади, прикованная.

Падение удивило Светлицкого. Как же так? Почему победивший самого себя сейчас позорно валится вниз, запутавшись в собственных ногах и врезаясь в стену из конусов? Где новая бравада об одиночном правлении?

«Одинокий король – мёртвый король», – последняя мысль перед ударом. Подбородок обожгло огнём. Здравствуй, содранная кожа. По торопливым прыжкам рядом было понятно, что главный оппонент его обогнал. Матвей сжал губы и захотел сдаться. Как всегда и делал после первой неудачи…

Жалкая попытка оттащить отца, который набросился с кулаками на дедушку – проигрыш. Фингал не красит десятилетнего, а служит маячком для издевательств одноклассников. Или, например, как он пытался забрать у матери бутылку, а получил домашний арест. Матвей тогда не попал на день рождения к единственному другу. Вот и сейчас… Поражение и замирание.

Матвею хотелось всё бросить, уйти и пнуть конусы, чтобы все внутренние ошмётки разлетелись, как и его ожидания. Обидно, что поверил в себя чересчур рьяно. Получай горькую порцию кармы, невежа.

– Матюша! Победа никогда не приходит сама! Вставай! А то заставлю тебя помогать мне в ванне и туалете!

Кучки людей засмеялись, а Матвей вместе с ними. Не удержался, как представил эту пугающую картину. Ранее невиданное тепло растеклось по его телу: стало легче двигаться, да и его голова больше не пыталась сожрать саму себя, вот так достижение! Почаще бы каждый человек мог себе позволить это перемирие с вечным сожителем – разумом.

Светлицкий встал, вдохнул три раза и помчался вперёд, внимательно слушая голос бабушки.

– Левее! Да, вот, обходи эту головёшку! Дальше деревяшки, не разгоняйся, а то больно будет!

Прыжок, присед, выпад в стороны… В мешке он чувствовал себя неуклюжим и отчаянным. Как олицетворение всех потопленных котов, он мчался к свободе.

– Справа пень валяется!

«Отлично, обошёл».

– Слева два пня, господи, они ростом с меня, не врежься!

«Тихо, тихо!» – Светлицкого закрутило, завертело и, как мистера-болванчика, понесло ещё быстрее. Краем уха он отчётливо слышал, как падают другие ребята.

– Впереди яма! Прыжок!

– Бабуля! – громко крикнул Матвей. – Не гони!

Ошибка каждого участника забега в мешках – пытаться управлять ими, рисковать в сложнейших пируэтах. Матвей точно знал, что ямы нужно было оббегать, а не перепрыгивать.

Удача! Он вырвался вперёд! Ругань отстающих из-за падения – тому доказательство.

– Сашенька! Он впереди! Давай, хватай его! – Любовь гневно брызгала слюной и косо поглядывала на бывшую коллегу.