Мир короля Карла I. Накануне Великого мятежа: Англия погружается в смуту. 1637–1641

Когда королева показала ему великолепный украшенный алмазами крест, подарок ее крестного отца папы Урбана VIII, он улыбнулся и сказал, что должен изменить свое мнение относительно католических священников. До этого времени он верил, что они всегда берут, но не дарят. Невинная шутка дала повод для слухов: что именно король имел в виду, когда говорил, что готов изменить свое мнение?

Имея перед собой идеал единства и единообразия, Карл желал бы вновь увидеть объединившееся католическое христианство. Но подобно архиепископу и его клиру, был убежден, что этого можно добиться, если только папа пойдет на уступки англиканам. Он был решительно против назначения римско-католического епископа для окормления католиков в Англии. Установление двойной системы церковного управления, то есть наличие католического и англиканского епископата, грозило расколом. Дружественные контакты между королевским двором и Ватиканом все же сохранялись, и папа подарил королю замечательный бюст работы знаменитого Бернини, созданного по рисункам Ван Дейка.

В 1636 г. Ватикан обменялся представителями с двором короля Карла. Король послал в Рим шотландца сэра Уильяма Гамильтона, католика, который с оптимизмом говорил о грядущем возвращении Великобритании в лоно церкви. Отец Джордж Кон, представитель Ватикана в Англии, был тоже шотландцем, но более реалистично смотревшим на вещи: он признавал крайнюю непримиримость обеих сторон и отдавал себе отчет, насколько сильно пуританское влияние в Англии. Умный и высокообразованный, Кон нравился королю в трех ипостасях: как соотечественник-шотландец, как знаток искусства и как занимательный собеседник. Хотя он не имел намерения сменить свое вероисповедание, Карл принимал его с дружеской фамильярностью и даже заставил себя ждать одного сановника, кавалера ордена Подвязки, в течение более получаса, потому что показывал Кону новые приобретения для своей коллекции. Это неуважение к самому важному ордену в королевстве, естественно, вызвало толки.

В других случаях привязанность короля к жене и ее друзьям толкала его на необдуманные поступки. Однажды он сопроводил жену во время ее визита в небольшую общину капуцинов, находившуюся под ее покровительством. Королевская чета посетила часовню, кельи монахов и разделила с ними их скромный ужин.

Сам Карл, уверенный, что он ни в чем не виноват, не знал, что сказать об этих глупых недоразумениях, появлению которых дало повод его поведение, и сурово наказал тех, кто распространял клеветнические измышления. Человек, утверждавший, что король принял участие в мессе вместе с королевой, был принужден заплатить штраф в 5 тысяч фунтов. Но король продолжал благоволить католикам, и такое строгое наказание было напрасным. Его критики утверждали, что он выбрал случайную жертву, чтобы замолчать неудобную для себя правду. Архиепископ Лауд, который понимал всю опасность положения, высказал сожаление, что король поощряет Кона. Он просил Карла ограничить влияние некоторых других протеже королевы. Двое придворных особенно беспокоили его – Тоби Мэтью и Уот Монтегю. Первый был сыном англиканского епископа, второй – сыном благочестивого и сурового протестанта графа Манчестера. Оба недавно приняли католичество и были людьми просвещенными. Монтегю был более серьезным, Мэтью – более веселым. Ему нравилось дурачиться и развлекать придворных. Когда он предложил приготовить новый напиток – шоколад для королевы, то сварил его, но якобы по рассеянности тут же весь и выпил. Под маской легкомыслия скрывался острый пытливый ум. Он был широко начитан и знаком со всеми новейшими достижениями науки. Не последним достоинством католицизма было то, что он представлял авангард интеллектуальной жизни. Лорд Герберт из Раглана и сэр Кенелм Дигби, оба католики, вместе с Тоби Мэтью были одни из самых выдающихся ученых-любителей эпохи.

Архиепископ прекрасно понимал, какое впечатление производит такое благоволение короля к католикам. Народное суждение было далеким от истины, невежественным и прямо-таки убийственным. Если король, глава англиканской церкви, преследует честных протестантов и улыбается папистам, то из этого следует, что церковь ведут обратно в Рим. Значительное большинство английских протестантов, а не только экстремисты и фанатики, разделяло эту точку зрения.

Непонимание только росло, особенно среди той части общества, которая могла повлиять на политику Европы. Образованные люди имели свое представление о внешней политике и о роли Англии в европейских делах. На протяжении последних семидесяти лет Западная Европа была разделена на два враждующих лагеря. Борьба между Габсбургской династией, правившей в Испании и Австрии, и династией Бурбонов, правившей во Франции, привела к дальнейшему распространению религиозных войн, которые стали следствием Реформации. Габсбурги организовали крестовый поход против еретиков, в результате французский король, хотя и был католиком, посчитал мудрым шагом предоставить протестантам деньги и оружие, в то время как Ватикан, который тоже имел свои политические интересы, решил поддержать Францию в войне с Испанией. В Англии не совсем понимали смысл этих запутанных династических и религиозных отношений, и война выглядела просто как религиозная борьба или как противостояние господству Испании. Когда во время правления Елизаветы англичане вступили в конфликт, то сражались против испанской морской державы, которая препятствовала их экспансии в обеих Америках, и против Рима и испанской инквизиции. Тот факт, что не все католические державы сражались на одной стороне в войне и что Ватикан постепенно приближался к союзу с Францией против Испании, почти ничего не значил для среднего неинформированного англичанина.

Последние двадцать лет были отмечены в Европе возрождением не только испанских, но и австрийских Габсбургов, которые в первые десять лет Тридцатилетней войны отвоевали для католической церкви большую часть Центральной Европы и немецких государств. В протестантской Англии видели, в каком положении находятся их братья по вере. В страну прибыло множество немецких и чешских беженцев, которые жили в такой нужде, что посылали своих детей просить милостыню, обходя дома от двери к двери. Выражение «протестантское дело» стало демагогическим лозунгом в политических дискуссиях. Не имея внятного представления, что должен сделать король, чтобы помочь делу, политики в пабах, а также значительное число «умных» критиков обвинили его в бездействии. В Европе за протестантское дело против Испании и Австрии на полях Германии и Фландрии сражались голландцы и шведы, на Рейне – французы. А на море против испанцев сражались лишь одни голландцы. Король Англии, имея большой флот, не делал ничего, только спорил о праве на рыболовство с соседними протестантскими державами.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Термин, обозначающий социальную или фамильярную поэзию. (Примеч. ред.)

2

Танец Морриса – английский народный танец. (Примеч. ред.)