Зеркало в магической академии

Из-за плохого освещения девушки давно отложили рукоделие в сторону. На столике стояли чаши с травяным чаем и корзинка с медовыми пряниками.

– Завтра вечером посидим? – перед уходом уточнила леди Филона.

– Я хочу наведаться после занятий в библиотеку. Баронет Ласер говорил, книги лучше читать сразу после лекций, перед зачетами обычно все бросаются в библиотеку, а манускриптов мало, на всех не хватает.

– Ты всерьез хочешь изучать магию? – удивилась леди Магдена.

– Я хочу получить всё, что может дать мне Академия. Пусть даже я проучусь тут только год.

После ухода гостий мне еще пришлось подождать, пока леди подготовится ко сну. Заодно я в подробностях ознакомилась с особенностями местной одежды и гигиены.

Наконец, Фальма ушла из будуара и затихла в спальне, служанка вынесла воду после умывания, подкинула в камины по паре толстых поленьев и ушла спать в свою каморку.

* * *

Настал волнующий момент. Я попыталась выбраться из зеркала полностью. У меня это получилось. Я зависла в воздухе. Глянула на себя. Я приняла форму девушки в джинсах и короткой куртке-пуховике. Именно в таком виде я была, когда меня настигла Внезапная Смерть.

Потом я спряталась в зеркало. Это получилось, но очень медленно. Я попробовала выйти и спрятаться скачком, телепортироваться. Получилось.

Это меня ужасно обрадовало. Теперь я могу прогуляться, а если что-то пойдет не так – мгновенно смыться в свое зеркало. Я его чувствовала, как часть своего тела, даже если не видела. Как будто у меня есть хвост, которым я двигать не могу, но всегда знаю, где находится его кончик.

Я осторожно высунула свою призрачную голову сквозь дверь в гостиную. Там было пусто и темно, комната освещалась только пламенем камина.

Теперь в спальню. В спальне тоже горит камин, но там еще и теплится маленькая лампадка – это чтобы было от чего зажечь свечи, если понадобится свет. Леди Фальма лежала под балдахином и тихо сопела.

«Устала за день», – с теплотой подумала я. Я провела так много времени рядом с ней, что почти сроднилась. А может, мы просто похожи чем-то, и потому я чувствую к ней симпатию. Не зря же я оказалась именно в ее зеркале?

Теперь настало время для прогулки.

* * *

Я сунула голову сквозь входную дверь покоев, в коридор. Там на стенах висели кованые фонари с горящими свечами внутри. Некоторые свечи уже догорели и погасли.

Стукнула дверь, по коридору в сторону лестницы прошла усталая служанка с ночной вазой.

Я попробовала уменьшить свое тело, сжать его, чтобы легче было маскироваться. Это получилось, я стала небольшим бесформенным облачком. Взлетела под высокие своды потолка, куда не добивал свет фонарей, и спряталась там в темноте. Медленно полетела вдоль коридора.

В моей душе немного поспорили воспитание и любопытство, любопытство победило. Я осторожно проникла за несколько дверей, глянула, что внутри. На нашем этаже располагались покои аристократов. В большинстве из них уже спали.

За одной из дверей я услышала громкие мужские голоса и смех. Конечно же, я не удержалась, осторожно сунула через стену жгутик с глазами. Я попала в гостиную, мои глазки оказались под самым потолком, где их никто не мог заметить.

Комната освещалась пламенем камина и свечами, стоящими на столе. Стены и потолок скрывались во тьме. Около стола на кресле сидел богато одетый парень, на коленях которого пристроилась пьяно хихикающая девчонка. Я смутно вспомнила ее лицо, она была с нашего курса. Вторая девушка сидела на диване, с боков ее подпирали еще два парня. Парни уже переходили от сальных шуток к сальным прикосновениям. Девушка вяло отбивалась, но было очевидно, что поднимать шум она не готова, а ее вялое сопротивление разгоряченных парней не остановят. Еще трое парней сидели у стола и чрезмерно громко переговаривались. На столе стояли кувшины и чаши с вином. Можно было поспорить на золотой против гнутой копейки, что в чашах вино не разбавлено водой. В углу, сидя на сундуке, привалившись к стене, дремала пухлая молодая девушка в одежде служанки.

Чем продолжится этот вечер, было совершенно очевидно. Вряд ли девушки понимали это, когда шли сюда, но теперь помочь им уже никто не сможет. Трудно помочь тому, кто неосторожными поступками сам разрушает свою жизнь. Тем более, ничем не могла помочь я, мне даже говорить вслух не удается.

Наблюдать, не имея возможности что-то изменить, было физически болезненно. Я выбралась в коридор.

Быстро пролетела по общежитию, чтобы получить представление, как кто живет. На третьем этаже находились комнаты небогатых студентов, они ютились там по четверо. На первом – комнаты джентри, они жили по одному, но кроме господина в комнате на сундуке спал и его слуга.

* * *

В общежитии мне делать больше было нечего. Я захотела скачком переместиться в тот лекционный зал, где с первокурсниками встречались преподаватели. У меня получилось, захотела – и переместилась.

Зал оказался пуст и темен. Через высокие окна внутрь попадал свет луны, он позволял ориентироваться.

Было что-то волнующее в том, что я нахожусь в темном тихом здании Академии. Что-то запретное.

Я прогулялась по залу. Пролетела по проходу, по которому приходили и уходили магистры. Проникла в преподавательскую комнату, совершенно темную. Осторожно выбралась в коридор и поднялась под темные высокие своды.

В здании стояла полная тишина. Наверное, какие-то люди тут присутствовали. Может, привратник какой-нибудь, или слуги, живущие в незаметных каморках. Но в коридорах сейчас никого не было, и ни один звук не отражался эхом от каменных стен.

Прогулка по зданию привела меня в другое крыло, двухэтажное. Я сунулась в несколько кабинетов. Они были предназначены для занятий группой. Напоминали обычный школьный класс со столами и грифельной доской на стене.

Несколько кабинетов, их стены и двери, отсвечивали в темноте странным мерцающим светом. Я осторожно прикоснулась к нему пальцем и отдернула его от резкой боли.

«Защита от призраков?» – предположила я.

Я не стала терять время на защищенные помещения. Запретный плод сладок, но не настолько, чтобы тратить сейчас на него много времени и сил. Меня ждали еще множество мест, которые я хотела посетить.

Я заглянула в безлюдную библиотеку, где стояли шкафы с большими пергаментными манускриптами, а на пюпитрах для чтения лежали раскрытые книги.

Потом выбралась наружу. Взлетела вверх, земное тяготение никак меня не ограничивало.

С высоты территория Академии имела форму большого неровного круга. За главным зданием располагались конюшни и сараи, рядом – поле с вытоптанной по периметру беговой дорожкой, чуть в стороне, в парке, прятались небольшие трехэтажные домики.

Из любопытства я полетела к ним. Домики были закрыты защитой от призраков.

В одном из них горели свечи, я заглянула в окно. Чтобы что-то рассмотреть, пришлось найти в витраже прозрачный кусочек, вот через него я и заглянула.

В комнате с роскошной мебелью, богато украшенной резьбой и позолотой, находился молодой мужчина. Магистр Нелес, преподаватель некромантии. Он сидел на кресле за столиком и что-то чертил на пергаменте. На столике стоял семисвечник, который освещал центр комнаты и оставлял углы в полумраке. Рядом висел призрак старика в длинной, до пола, рубахе. Они о чем-то говорили. Потом некромант жестом отпустил призрака, тот исчез. Магистр расслабленно откинулся на спинку кресла, взял в руки пергамент и вытянул ноги на край столешницы. Ноги облегали домашние шоссы, подшитые кожей на ступнях, чтобы ходить без обуви. Ноги оказались мускулистыми. Вскоре преподаватель отложил пергамент, поднялся. Он был одет в свободную рубаху до середины бедра. Как-то некстати вспомнилось, что художники Возрождения считали идеалом гармонии не женское тело, а мужское. Ну, может они не так уж и неправы, если тело вот такое вот…

Преподаватель забрал подсвечник и ушел в другую комнату. А я отправилась дальше.

Следующую остановку я сделала на небольшом кладбище, расположенном внутри стен Академии. Там молодой парень, довольно симпатичный, в свете фонаря что-то рисовал на могильной плите. Он закончил рисунок, тот мигнул, рядом с ним появился призрак. Студент поговорил с ним, разочарованно махнул рукой, и призрак исчез. А парень стер рисунок с камня, забрал свой фонарь и побрел к общежитию. По дороге он неожиданно обернулся и, кажется, заметил меня. Я испугалась, тут же телепортировалась в свое зеркало. Потом одумалась, вернулась обратно, сместившись чуть в сторону, в тень кустов. Парень повертел головой, поискал меня взглядом, не нашел. Продолжил путь.

Когда молодой некромант скрылся за дверью, я поднялась ввысь, глянула на город, который начинался сразу за воротами. Туда, за стены, вылетать пока не стала. Вместо этого я до утра методично обследовала все помещения Академии, которые не были защищены от привидений. Мне хотелось знать, что где находится. Вдруг пригодится.

Потом встретила рассвет, полюбовалась на него.

На хозяйственном дворе заорал петух.

С первым лучом солнца ударил колокол на башне главного здания. В жилых помещениях закопошились сонные слуги, которые разжигали камины, чтобы прогнать ночную сырость, и грели воду для умывания своих господ. На кухне около трапезной запылали печи, там готовили завтрак для студентов.

Я телепортировалась в свое зеркало. Сладко зевнула и заснула. Мне нужно было переварить ночные впечатления.

Глава 7. Фамильяры

Проснулась я, когда леди Фальма уже пришла на первую лекцию. Мое зеркало висело на ее поясе, так что я тоже смогу с ней учиться. Услышав голос лектора, я протянула под одеждой Фальмы жгутик и разместила свои глаза в ее прическе, чтобы видеть преподавателя.

Магистр Нелес вел лекцию об обороте душ. В углу аудитории застыл скучающий призрак, которого я уже видела около некроманта раньше.

Я старалась ловить каждое слово. Для меня тема лекции имела особое значение, меня интересовало, как меня занесло в этот мир и почему именно в зеркало. И что с этим делать дальше – тоже интересовало.

Леди Фальма тоже слушала внимательно.

Почему меня занесло в этот мир я поняла. Души умерших людей иногда вселяются в тела тех, кто им близок по своим душевным и телесным качествам. Правда, магистр говорил, что умершие вселяются обычно в младенцев, которые еще не обзавелись собственной душой. Но известны и случаи, когда в свежие трупы, не испорченные ранами.

Это не объясняло, почему я умерла на Земле, и почему попаданка Даша вселилась в тело вполне живой леди Фальмы, и почему я сама оказалась в зеркале. Если бы я была живой, могла бы задать вопросы, а так… мне пришлось смириться с тем, что мое положение пока яснее не стало. Да и какой практический смысл в знании о том, почему моя душа покинула земное тело? Что это знание изменит?

Некоторую полезную информацию из этой лекции я всё же извлекла. Я узнала, что призраки – это души, выдернутые некромантами в материальный мир. Впрочем, об этом было нетрудно догадаться и самой.

Еще магистр сказал важную фразу, на которую я не сразу обратила внимания. Он сказал, что призраков и источники магической энергии видят и слышат некроманты и ведьмы. А другие маги, и тем более неодаренные – не видят. Так что, если мне захочется пообщаться с живым человеком, мне нужен некромант или ведьма.

* * *

На следующем занятии первый курс разделился на группы. Наша отправилась к ведьмам в зоопарк. Выбирать фамильяров. Я настроилась на развлечение.

Питомник животных находился рядом с конюшней. Длинный павильон, уставленный вдоль стен клетками. В клетках – в основном птицы: совы, вороны и другие, еще – много котов, небольшие собаки, похожие на такс и терьеров.

– Хищники обычно умнее и более активны, поэтому их чаще используют в качестве фамильяров, – объяснила ведьма-преподаватель. – Птицы пользуются большой популярностью, их можно посылать с поручениями и письмами, разведывать местность их глазами и другими способами использовать их умение летать.

– А почему нет крупных хищников? – разочарованно спросила одна из девушек. – Волков, крупных собак или рысей?

– В общежитии их держать неудобно. Эти неудобства перекрывают преимущества крупных животных. В сущности, преимуществ у них всего два – способность носить тяжести и нападать на людей, да и то – серьезную опасность они представляют только для безоружных.

Студенты группы столпились около входа, разглядывая клетки с питомцами.

А я обратила внимание на крайнюю клетку, где копошилась целая стая мышей.

Одна мышь сидела у передней стенки клетки на попе, схватилась крошечными пальчиками передних лапок за прутья решетки и смотрела глазами-бусинками на людей. Ее круглые ушки были растопырены в стороны, что придавало ей вид безнадежно-печальный.

Мне стало ее жаль. Я, не задумываясь, выбросила в ее сторону жгутик и попыталась погладить им мышь по спинке. Я ждала, что жгутик оттолкнется от живой плоти, как отталкивался от тела Фальмы. Но он вдруг провалился внутрь мышиного тельца и даже как будто прилип к нему кончиком. Мышь встрепенулась, повела мордочкой по сторонам.

«Кто тут?» – я услышала испуганный голос внутри своей головы.

– Я… а ты кто?

– Я – Мыш.

– Мышь?

– Мыш. Я – мужчина.

– А я – Настя.

– Ты хочешь сделать меня фамильяром?

– А можно?

– Похоже, ты уже сделала. Ты же чувствуешь связь?

Я втянула в себя свой туманный жгутик, который кидала к мышке. Жгутик исчез, но связь осталась. Я теперь чувствовала, что рядом находится нечто живое и мое.

– Забирай меня скорее!

– Как же я тебя заберу? Я – призрак.

– Призрак? – ушки у мышки от удивления встали торчком. – Ты должна как-то меня отсюда забрать. Иначе меня съедят!

– Как съедят? Разве фамильяры едят друг друга?

– Мыши – не фамильяры. Мыши – корм для фамильяров!

Студенты отправились бродить между клетками. Я воспользовалась тем, что все они были заняты, и бросила по полу длинный тонкий жгутик, чтобы мои глаза оставались около Мыша.

Я внимательно рассмотрела клетку, ее дверцу и запор. По моему впечатлению, Мыш мог его открыть своими ловкими пальчиками. Просто он не видел, как. Но если я его буду направлять…

– Видишь железную пластинку рядом с дверцей?

– Конечно вижу.

– Снаружи в ней сделана петелька. И в дверце сделана петелька, так что они находятся друг над другом. И в эти две петельки вставлен деревянный чопик. Тебе надо просунуть лапку сбоку от пластины, дотянуться коготками до этого чопика и вытолкнуть его вверх.

– Не разговаривай со мной, как с ребенком. Я взрослый мыш.

– Ты взрослый, но очень маленький. Суй лапу!

Мыш встал боком к решетке, протолкнул лапку между прутьями, пошарил за пластиной. Наощупь нашел запирающий клетку стерженек. Попробовал толкать его снизу. Не получалось, не хватало сил.

– А если еще и вторую лапку сверху запустить, схватить и тянуть?

– Я не могу схватить. У меня на передних лапах нет больших пальцев, как у человека.

Лапка Мыша действительно не имела хватательного пальца.

– А если коготками зацепить?

Мыш просунул между прутьями вторую конечность. Для этого ему пришлось раскорячиться. Одной лапкой он толкал деревяшку снизу, второй тащил. Чопик пополз вверх. В какой-то момент Мышу стало неудобно держать его, и он чуть не уронил, но нет – справился. Удержал, перехватил удобнее, вытолкнул. Круглый стержень упал на стол и скатился на пол. Дверца распахнулась.

Мыш замер, не веря в свое счастье.

– Быстро на пол! Видишь леди в голубом платье у клетки с галкой? Проскочи к ней, заберись сзади под подол между верхним платьем и нижним. Там спрячься.

Мышка спрыгнула на пол и быстрой мохнатой тенью метнулась между людей к леди Фальме, а затем юркнула к ней под подол. Там уцепилась коготками за ткань и замерла.

Операция по спасению рядового Мыша была успешно завершена.

В это время другие мыши в клетке нашли открытый выход. Они задержались ненадолго, потом стали неторопливо вываливаться из клетки на стол и ползать по нему, исследовать территорию. Они привыкли к людям и не пытались сбежать.

Скоро ведьма-преподавательница заметила беспорядок и усилием воли загнала мышей обратно в клетку. Всех, кроме моего нового фамильяра, притихшего под тканью.

* * *

Студенты выбирали себе животных и устанавливали с ними контакт. Потом слуга выдавал им инвентарь. К птицам полагались подгузники, чтобы те не гадили, где попало. Владельцы котов и собачек получали лотки для песка. И те, и другие получали ошейники, на которые можно повесить защитный медальон, жетон с именем владельца или записку, которую надо доставить.

После некоторых колебаний леди Фальма выбрала сороку. Птица жизнерадостно прыгала по столам и клеткам, пока хозяйка не посадила ее к себе на плечо.

Сорока была красива. Крупная, белобокая, с длинным хвостом, с сильными черными крыльями, отливающими синевой. Очень живая, любопытная. Она периодически щелкала, крякала и трещала.

* * *

Пока студенты занимались своими животными, я продолжила мысленное общение с Мышем.

Оказалось, он не просто мышь. Он – мышь разумная, продукт научно-магического эксперимента!

– Несколько лет назад ведьмы решили вывести породу разумных мышей, – рассказывал он, обрадованный тем, что теперь у него есть собеседник. – У них получилось, но они сами этого не поняли!

– Как это?

– Они решили, что чем быстрее мыши запоминают путь из лабиринта, тем они умнее. Большая магическая сила не всегда сочетается с наличием мозгов. Вот сама подумай – человеку легко запомнить дорогу в лабиринте?

– Вообще-то нет.

– Вот! Запомнить несколько поворотов легко, а дальше – всё. Возможностей у мозга для этого нет, нужно многократное повторение. Но это же не делает человека неразумным? Потому что разум – в другом.

Мыш рассуждал удивительно разумно. Разумнее многих моих знакомых людей.

– И вот, под действием магии мои родители и их братья и сестры научились логике и стали понимать речь. А ведьмы этого так и не заметили!

– А почему они с ними не пытались поговорить? – удивилась я.

– Так ведь голос у мышей очень тонкий, намного выше, чем звуки, доступные человеческому уху. Вот ты знала, что мыши умеют очень красиво петь?

– Мыши??

– Ну! Самцы мышей, когда привлекают самок, поют не хуже соловьев. Только человек нас не слышит, голос у нас слишком высокий.

– Ух ты!

В общем, ведьмы вывели разумных мышей, но признали эксперимент неудачным и пустили всех этих мышей на корм совам и котам. Конечно, разумные мыши пытались спастись, увильнуть от рук, шарящих в клетке в поисках очередной жертвы. И многим это удавалось.

Из-за жизни в нечеловеческих условиях, под давлением постоянного страха, разумные мыши не стали размножаться и не оставили потомства. Исключением стали родители Мыша. Они так любили друг друга, что решили рискнуть и родили нескольких мышат. Большинство из них поймали и скормили котам еще до того, как те повзрослели. Из всего помета удалось спастись только Мышу. Больше попыток размножения родители не повторяли.

Мыши живут недолго, так что через пару лет все разумные особи умерли от старости, и мой Мыш остался один среди безмозглых дикарей.

– Даже поговорить не с кем было, – вздохнул он, заканчивая свой рассказ.

– И что мне теперь с тобой делать?

– Как что? Сама подумай – ты привидение, а у меня есть лапки. Я могу что-то делать по твоей команде. Это раз. Еще ты можешь использовать мой резерв магической энергии. И свой резерв пропускать через мое тело и тоже использовать. Это два.

– Так что, я теперь смогу овладеть магией? – обрадовалась я.

– Наверное. Я много раз слышал лекции об использовании фамильяров, которые в нашем питомнике читали студентам, но как это делается на практике – не знаю.

– Ничего. Других студентов будут учить, и я научусь.

* * *

Леди Фальма отнесла свою сороку в птичник, расположенный в мансарде главного здания. Там мирно уживались самые разные птицы, ставшие фамильярами. Держать их рядом с хозяином необходимости не было, если понадобятся, они сами прилетят.

По дороге из птичника в трапезную я дала команду Мышу. Он отцепился от подола Фальмы и убежал в кусты. Еще долго до меня периодически доносились его мысленные восторги. Он впервые очутился на воле, снаружи помещения. Правда, скоро восторги сменились недовольством. На улице было прохладно, а ночью станет холодно. А у него нет ни уютной норки, ни навыка выживания в природной среде, ни запаса еды. Свобода – она иногда вот такая, холодная, голодная и неустроенная.

Вечером я помогу своему питомцу проникнуть в общежитие или библиотеку, в зависимости от того, где мне потребуются его маленькие лапки.

Глава 8. Драма

Первый курс собрался вместе только в трапезной, во время обеда.

Не успела леди Фальма войти, как к ней навстречу решительно направилась леди Магдена, которая почти тащила за собой леди Филону.

Лицо Магдены горело фанатичным энтузиазмом, это было заметно даже несмотря на плотный слой белил, превращающий кожу в маску.

– Нам нужно поговорить наедине. Срочно! – вцепилась в рукав Фальмы Магдена.

– Идемте за свободный стол.

Три леди проследовали за свободный стол и устроились около него.

– Вы слышали? – трагическим голосом поинтересовалась Магдена.

– Что?

– Двух девушек-джентри с нашего курса сегодня на рассвете видели выходящими из покоев графа Свирского! Их одежда и прически были в беспорядке, а лица смущены.

Фальма пожала плечами.

– Хуже того! Вслед за ними из покоев вышли несколько парней из свиты графа!

Теперь пожала плечами Филона:

– Что-то подобное должно было случиться. Среди такого количества девушек наверняка найдутся те, кто готов на любые глупости ради того, чтобы оказаться подле мужчины, намного превосходящего их положением.

Фальма с сомнением уточнила:

– Я могу представить, что девушки ожидали от знакомства с графом другого. Но неужели они рассчитывали выйти замуж за графа или кого-то из его свиты?

– Некоторые девушки готовы и на место любовницы, просто потому, что им льстит, что аристократ выделил их из толпы и приблизил к себе, – ответила Филона. – Подарки, опять же.

– В их глазах место любовницы графа может быть ценнее, чем место жены джентри. предположила Магдена. – Так или иначе, они потеряли честь. И не просто потеряли, а пали ниже некуда.

– Ниже всегда есть куда, – пробурчала Фальма. – Но причем тут мы?

– Как? – возмутилась Магдена. – Надо же их наказать! Предлагаю запретить всем девушкам нашего курса разговаривать с падшими.

Леди Фальма встала, молча потянулась к большому блюду с печеной свиньей, воткнула в ее бок длинную двузубую вилку. Ножом вырезала себе пласт грудинки. Положила его на свою тарелку. Аккуратно вернула вилку и нож на блюдо. Села. Только после этого ответила:

– Зачем? Они и так наказаны. Их жизни разрушены. Они даже совершили полезное дело – стали для других девушек примером того, что некоторые ошибки жизнь не прощает.

– Они теперь станут развратными и будут отбивать мужей у честных женщин!

Филона усмехнулась:

– Напоминаю две вещи. Во-первых, мы еще не стали честными женщинами. Мы пока только честные девушки. Во-вторых, если свита графа будет с этими девицами развлекаться, честные женщины от этого не пострадают, так как все парни в свите холостые.

– В любом случае, эти девицы не входят в число моих людей. Я им не судья и не палач, – заявила Фальма.

– Но как же? – возмутилась Магдена. – Если не наказывать развратных женщин, мужчинам не будет смысла жениться!

– Ой, да ладно! – рассмеялась Филона. – Уж аристократы всегда найдут, куда сунуть свой отросток. Хоть бы и к актрискам в театр сходят.

Девушки еще некоторое время обсуждали отношения парней и девушек, но ни к каким карательным мерам прибегать не стали, как это ни возмущало леди Магдену.

Вместо этого леди Фальма решила поговорить с обесчещенными и точно узнать, кто из парней участвовал в разврате. Но девушек этих в столовой не оказалось. Они в этот день на занятия не пришли. Разговор с ними перенесся на вечер.

* * *

После обеда мы прослушали еще две лекции. Студентов учили управлять магической энергией. Я пыталась управлять магической энергией через тельце Мыша, но у меня ничего не получалось. Впрочем, у других тоже сегодня никаких успехов не случилось – ни зажечь свечу, ни пустить волну в блюдце никто не сумел.

В перерыве я задумалась о том, что после смерти слишком спокойно отношусь ко многим вещам. Хоть бы и к самому факту своей смерти, и к попаданию в новый мир, и к неопределенности моего будущего.

Поразмышляв, я решила, что это связано с отсутствием тела. Нет тела – нет выброса гормонов, нет выброса гормонов – нет настоящих страхов и страстей. Как-то так это работает.