Хроники пропавшей Атлантиды. Зов Упхарана

–Яниш, – сказал тролль, а затем, указывая рукой поочередно, представил всех. – Яниш, Ветта, Эррант.

–Так вот, – сказала Эона. – Яниш, я правда попала сюда случайно. Мне не следовало ходить за этой дамой. Это я уже поняла. Единственное, что я сейчас хочу, это вернуться назад и отыскать свою группу.

–Здорово! – услышав их разговор, воскликнул Эррант. – Ты покажешь нам дорогу в большой мир, и мы проводим тебя там до твоих друзей. Вот это будет приключение!

–Совсем сдурел? – возмутилась Ветта. – Видать, Костолом тебе всё-таки что-то в мозгах повредил. Нам нельзя идти в большой мир, даже если это возможно.

Яниш был задумчив. Какое-то время он молчал, почесывая рукой острый подбородок, а затем сказал:

–Как не жаль мне это говорить, но Ветта опять права.

–Съел! – Ветта, вскинув бровь, посмотрела на Эрранта.

Не обращая на внимание их перепалку, Яниш придал себе вид знатока всего сущего и продолжил:

–Что вы знаете о барьерах, окружающих Упхаран?

–Что они не дают нам попасть в большой мир, – шутливо проворчал Эррант.

Яниш недовольно поморщился, но всё же кивнул.

–Барьеры – пояснил он. –это зоны сконцентрированной высокоуровневой энергии. Они не просто окружают Упхаран, но и накрывают его, подобно куполу. За счёт них со стороны большого мира наш город невозможно увидеть. К тому же энергия барьеров настолько сконцентрирована, что разрушает всё, что попытается пройти через неё в ту или иную сторону. Это наша защита, но… –тролль многозначительно посмотрел на Эону. – У меня есть пара знакомых в среде контрабандистов, и они утверждают, что толщина барьера не везде одинаковая. Есть небольшие участки, где энергетический слой даёт слабину и именно там возможно без труда пересечь границу. Некоторые контрабандисты якобы выбирались по этим путям в большой мир и возвращались оттуда с ценным товаром. Вероятно, одной из таких троп ты и пришла сюда.

–Здорово, –обрадовался Эррант. – Найдём эту тропу и вернём тебя обратно.

Яниш недовольно хмыкнул, но возражать не стал. У него не было никакого желания выходить в большой мир, но с точки зрения науки ему казалось крайне любопытным посмотреть на место, где легендарный барьер давал слабину, пропуская сквозь себя кого-угодно.

Взвесив все доводы и оставив без внимания возражения Ветты, мужчины решили отправиться к барьеру. Эона указала сторону, откуда пришла, но призрачная дама вела её мелкими, петляющими улицами, и девушка не запомнила точную дорогу. Не сразу им удалось отыскать правильный путь.

–А там, в большом мире, –по пути расспрашивал её Эррант. – Все такие, как ты?

–Ты имеешь в виду «люди»? – уточнила Эона.

–Ну да.

–Более или менее, –сказала Эона. – Люди там отличаются по цвету кожи, волос или глаз. У нас существует много национальностей и культур.

–А другие расы? – спросил Яниш. – Тролли, например. У них тоже развилось несколько… Как ты говоришь? национальностей?

–Если честно, – призналась Эона. – То других разумных рас там нет. За этим барьером живут только люди и животные. Ну, насколько это известно современной науке.

Друзья уставились на неё с удивлением. Они не представляли мира без многообразия рас и видов разумных существ.

Солнце перешло полуденную точку, когда Эона заметила знакомые скалы, отмечающие конец поселения.

–Там, – указала она. – За этими скалами должна быть тропа, которая через ущелье выводит к барьеру.

Эона оказалась права. Не прошло и четверти часа, как тропа вывела друзей к первой каменной россыпи, отделявшей Упхаран от барьера. Спуск по камням давался друзьям нелегко. Яниш и Ветта быстро запыхались. То и дело они останавливались, чтобы отдохнуть. Ветта без конца ворчала.

–Устала идти, –отвечал ей Яниш. –Оставайся здесь. Мы тебя на обратном пути заберём.

Циклопушка фыркала и бормотала под нос возражения, но оставаться одна в неизвестной местности не желала. Эррант прыгал по камням с лёгкостью мотылька. Он успевал убежать далеко вперёд, посмотреть, что ожидает их, и снова вернуться, чтобы поделиться новостями с друзьями.

–Там впереди ещё одно ущелье, –сообщил Эррант, в очередной раз вернувшись к друзьям.

–Если в нём нет барьера, –проворчала Ветта, тяжело опускаясь на ближайший камень. – Я лично убью вас обоих.

–Ты не умеешь развлекаться, –возразил Яниш.

При этом он, почти задыхаясь, опустился на камень рядом с подругой. Его рубашка насквозь промокла от пота. Ветта из-под бровей посмотрела на тролля. Где-то вдалеке послышались звуки, подобные раскатам грома.

–Вы это слышали? – тревожно спросила Эона.

–Камни? – спросил Эррант.

–Мы живём на горе, –пояснил для Эоны Яниш. – Здесь часто бывают оползни. На окраинах города такие звуки можно слышать каждый день.

–И вы не боитесь, что оползень пойдёт в нашу сторону?

–Это мало вероятно, –пожал плечами тролль. – Город строили так, чтобы его жителям ничего не угрожало.

–Да, – Эона скептически поджала губы, –но мы уже не совсем в городе.

–Это ничего не меняет, –проворчал Яниш. – Идёмте уже.

Тролль торопливо поднялся и помог Ветте встать. Каменные россыпи сменялись небольшими ущельями, которые открывали путь к другим россыпям и другим ущельям, пока одно из них, наконец, не вывело друзей к барьеру.

Зеленоватое сияние озарило лица путников.

–Ты попала к нам отсюда? – с тревогой спросила Ветта.

–Думаю, да, –кивнула Эона.

Она смело шагнула к барьеру. Воздух вокруг него был пропитан напряжением. Эона почувствовала страх. Она знала, что там, за пределами барьера, её родной мир. Ей предстояло отыскать путь к монастырю, связаться с гидом и, возможно, присоединиться к другой группе туристов, чтобы вернуться домой.

Где-то наверху снова послышался шум падающих камней. Казалось, звуки нарастали. Эона приблизилась к барьеру.

–Подожди, –остановил её Эррант. – И ты вот так уйдешь?

Эона обернулась и удивлённо уставилась на него. Яниш и Ветта тоже вопросительно посмотрели на друга.

–Ну, – пояснил полуэльф. – Тебе не кажется, что всё это величайшее приключение в твоей жизни? Разве ты не хотела бы увидеть наш мир, прежде чем возвратиться в свой?

–Кажется, я уже увидела больше, чем могла бы вообразить, – пожала плечами Эона. – Я должна идти. Меня там ждут. Прощайте и спасибо за помощь.

Сказав это, она сделала уверенный шаг прямо в барьер. Но вместо того, чтобы, как прежде, мягко пропустить девушку сквозь себя, зеленый энергетический слой вдруг вздулся, словно хотел закипеть, в нём начались неясные брожения. А через секунду вздутый пузырь барьера прорвался, выплеснув из себя мощный поток энергии. Он ударил прямо в Эону, откинув её в сторону. Девушка упала, ударившись спиной о камни. Друзья тут же подбежали к ней и помогли подняться.

–Ты цела? – спросила Ветта.

–Не понимаю… –пробормотала Эона, пытаясь подняться. Голова у неё кружилась от удара. В ногах чувствовалась слабость.

Где-то наверху снова раздался громоподобный треск. Друзья подняли головы и с ужасом увидели, что прямиком на них с вершины ущелья идёт лавина камней.

–Скорее! – вскрикнул Яниш.

Он резво вскочил и, схватив за руку Ветту, потащил её прочь от барьера. Эррант рывком поднял Эону с земли. Девушка в ужасе не отрывала глаз от надвигавшейся на них лавины. Не теряя времени на приведение её в чувства, Эррант закинул новую знакомую себе на плечо и поспешил вслед за друзьями.

Каменная лавина сошла, завалив четверть ущелья, отделявшую друзей от барьера. Они смотрели на громадные движущиеся камни, застыв от изумления и страха. Когда шум утих, Эррант, наконец, осознал, что всё ещё сжимает в объятиях Эону. Девушка мягко отстранилась.

–Кажется, ты только что спас мне жизнь, –смущённо пробормотала она.

–Всегда пожалуйста, –пожал плечами Эррант и виновато улыбнулся, поймав на себе хитрый взгляд Яниша.

–Как же ты теперь попадёшь домой? – с сожалением спросила Ветта.

–Не знаю, – пожала плечами Эона.

Она не без опаски подошла к камням, которыми было усыпано ущелье.

–Наверное, есть и другие выходы из Упхарана, – предположил Эррант. – Мы найдём их…

–Что это? – перебила его Эона.

Она наклонилась и просунула руку в узкую щель между камней.

–Что ты нашла? – спросил Яниш.

Секунду Эона пыталась ухватить что-то между камнями, а затем выпрямилась и показала свою находку друзьям. В раскрытой ладони её лежала старинная монета.

–Монета? – удивился Эррант. – Такими пользуются в большом мире?

–Нет, – покачала головой Эона.

–Но это и не наши монеты, –заметил Яниш.

–Кажется, –вздохнула Ветта, обречённо осознавая, что безумие этого дня ещё не завершено. – Я уже видела подобные.

Глава 11

В последние недели Алебастр Когтеточ почти не покидал тренировочного зала. Близился финал Гладиаторских игр, и это будоражило Алебастра. Он не мог спать, не мог есть и отдыхать, не мог оставаться без дела, но в то же время не мог и заниматься чем-то всерьёз. Тревожные мысли метались в голове Когтеточа, не давая ему ни покоя, ни отдохновения.

Алебастр настраивал себя только на победу – иного пути у него и не было. Однажды он уже становился победителем Гладиаторских игр. Это случилось в позапрошлом году. Тогда же в финальной битве он получил травму спины, из-за которой не смог принять участие в играх прошлого сезона. Целый год потратил Алебастр на то, чтобы восстановить спину и снова обрести свободу движений и былую силу. И всё же травма не прошла для него бесследно. Был задет позвоночник, и теперь, усиливая нагрузки на тело, Алебастр всё чаще ощущал предательскую тянущую боль в спине. Временами отзвуки её чувствовались в руках и ногах гладиатора. Когтеточ понимал, что этот сезон Гладиаторских игр может оказаться для него последним. Ещё одна подобная травма, и доктора больше не выпустят его на арену, а значит, он просто обязан завершить сезон битв победителем.

Несколько часов назад состоялся поединок между ним и чемпионом прошлого сезона игр Джеромом Викингом. Когтеточ одержал победу, но какой ценой. Во время одной из атак Викинга Алебастру пришлось спешно отступить. При этом он споткнулся и неудачно упал, сильно ударившись спиной. Старая травма не замедлила напомнить о себе. Казалось, острая титановая спица разом пронзила позвоночник гладиатора. На мгновение Алебастру почудилось, что он больше не сможет встать. В глазах потемнело. На висках выступил ледяной пот. Через секунду Когтеточ собрался. Превозмогая боль, Алебастр поднялся на ослабевшие ноги. Гладиатор не желал обращать внимание на этот внезапный бунт собственного тела.

«Признание боли – есть слабость,» – так всегда говорил ему отец. Единственное, о чём Алебастр позволял себе думать во время боя, была победа. Только эта мысль вела его вперёд. Только она не давала сдаться. И только она в конечном итоге и привела его к победе.

Алебастр продолжил сражение. Бой длился более получаса, но в конце концов ему удалось серьёзно ранить Викинга. Бой был остановлен и Алебастра провозгласили победителем. Только так и должно было случиться. По крайней мере, Когтеточ в этом не сомневался.

Наверное, где-то в глубине души Алебастр радовался и этой победе, но вряд ли хоть кто-то из тех, кто подходил к нему с поздравлениями после боя, заметил это чувство. Даже одержав победу над одним из главных соперников, Когтеточ оставался собран и холоден. Ни единой эмоции не отражалось на его лице. Победа над Джеромом Викингом была лишь полуфинальным этапом его пути. Расслабляться сейчас Алебастр не мог. Слишком многое стояло на кону. Ему необходимо было подтвердить своё звание победителя. Тем более, что в этом сезоне Гладиаторских игр соперники Алебастра оказались куда более опытными и сильными, чем те, что сражались с ним два года назад. Он обязан был доказать своё первенство. Вот только в этот раз Когтеточ не ощущал себя таким же сильным и могучим, как раньше. Возможно, травма спины оставила в его теле слишком глубокие следы, а может быть, дело было и совсем в другом.

Алебастр ежесекундно ощущал, что его зрительская поддержка ослабевает. Многие из прежних поклонников за время прошедшего сезона игр переметнулись на сторону Костолома. Это не просто расстраивало Когтеточа, но приводило его в настоящее отчаяние. Несмотря на свой грозный вид, он обладал возвышенной, творческой натурой. Алебастр был чувствителен к вниманию окружающих, и в моменты, когда этого внимания ему не доставало, испытывал немалые душевные страдания. Он ревновал зрителей к Костолому и жаждал одержать над ним верх. В этом финале Алебастр Когтеточ просто обязан был доказать свою силу, иначе его навечно ждало всеобщее забвение. Себялюбивый Костолом, даже не моргнув, отберёт у него всех поклонников, в этом Когтеточ был уверен. Популярность же гладиатора в обществе Упхарана напрямую определяла его ценность. Только всеобщий любимец публики мог надеяться на благополучное и безбедное существование даже после ухода с арены.

Для большинства гладиаторов участие в играх было лишь рядовым увлечением, но для Алебастра всё было иначе. Игры стали для него делом всей жизни. Когтеточ не знал ничего, кроме жизни гладиатора, и понимал, что, если теперь в бою он окажется опозорен, то смысла в его будущем существовании не останется.

Алебастр Когтеточ был орком, так, по крайней мере, он утверждал. Но всё же орком он был не совсем обычным. Он с рождения жил вне общины, не знал и не исполнял традиций, присущих этой расе. Искусство боя – вот какой была его религия.

Отец Когтеточа, Гризфид, был чистокровным орком, чей род немало гордился своей незапятнанностью. И Гризфид в своё время тоже этим очень гордился. Впрочем, лишь до тех пор, пока не повстречал прекрасную Кидерф. Она была сиреной. Очаровательной, задумчивой и загадочной. Любовь их длилась недолго. Едва на свет появился малыш Алебастр, произошёл несчастный случай. Кидерф погибла, а гордый Гризфид, очевидно, подозревавший в убийстве своей любимой кого-то из родни, покинул дом вместе с ребёнком и переехал жить на окраину Упхарана.

Алебастр рос похожим на отца. Он унаследовал не только внешность орка, но и многие таланты, присущие этой расе. Он был крепким, мускулистым и невероятно выносливым. Ещё в детстве благодаря отцу Алебастр заинтересовался гладиаторским искусством. Гризфид очень гордился сыном. Он восхищался удивительной силой Алебастра, выделявшей его даже среди представителей рода орков. Но ещё больше Гризфид радовался, замечая в сыне черты матери. Внешне он почти ничего не унаследовал от неё, но вот внутренне… Душа Алебастра была возвышенна и открыта чувствам, как душа подарившей ему жизнь мечтательной сирены. В юности Алебастр был влюбчив, но отношения приносили ему страдания. Позже молодой орк закрылся от них и посвятил всего себя искусству боя. Гладиаторские игры стали для него всем: именно они заполнили пустоты его души, и более ничто не интересовало его так страстно, как эта всепоглощающая наука битв.

Проиграть в финале этого сезона Гладиаторских игр – означало для Алебастра Когтеточа не просто потерять дом или семью. Это было всё равно, что навсегда лишиться собственной души.

Глава 12

Крепыш Бенни в это утро был не в духе. Не то от выпитого ночью эля, не то от столкновения с Эррантом, у него раскалывалась голова. Это злило его.

После драки с полуэльфом друзья утащили Бенни домой, но находиться в четырёх стенах гоблин не мог. Проигрыш в драке жутко раздражал его. Крепыш Бенни привык ощущать себя непобедимым. Все, кто жил в его квартале, не понаслышке знали это. Любого, не пожелавшего признать его авторитет, ждала суровая кара. Гоблины жили по закону силы, и Бенни всегда был сильнейшим из них. Он не считал себя слабым и сейчас. Полуэльфу всего лишь повезло. Да! Ему просто повезло, что Крепыш был слишком пьян. В другой раз, несомненно, победа будет за Бенни. По-другому и быть не может!

Оставшись в одиночестве и не зная, чем себя занять, Крепыш Бенни около часа бродил по своей квартире. Спать он не хотел. У него не было никаких пристрастий и увлечений, кроме разве что ночных разгулов. Единственным же, что могло занять его ум и тело в дневные часы, был поход в спортзал.

Не стоит думать, что Крепыш являлся большим приверженцем спорта и здорового образа жизни. В квартале гоблинов вообще редко кто занимался спортом ради здоровья. Походы в зал помогали Бенни оставаться сильнейшим среди прочих. Любой гоблин, жаждавший попасть под крыло Бенни, знал, что проще всего это сделать, продемонстрировав свою физическую силу в спортзале. То были места сбора и взращивания криминальных помощников Крепыша.

Обычно Бенни приходил в зал после обеда, хорошо проспавшись после ночных гуляний. Сегодня же он не стал ждать. Крепыш решил, что нет смысла пытаться заставлять себя уснуть. Вместо этого он схватил сумку, с которой всегда ходил в спортзал, и вышел из дома.

На улице было тихо. Большинство жителей квартала гоблинов засыпали с рассветом и просыпались только тогда, когда солнце миновало полуденный пик. Утро в среде гоблинов было временем уж очень бесполезным.

Стареющий гоблин, охранник и отчасти управляющий залом, бывший некогда близким другом отца Крепыша, встретил Бенни удивлённо приподнятой бровью.

–Что-то ты рано сегодня, Бенни. Не спится?

Крепыш бросил на него суровый взгляд из-под нахмуренных редких бровей. На секунду в нём зародилось подозрение, что до старика уже могли дойти слухи о печальном для Бенни утреннем столкновении с полуэльфом.

–Поговори мне тут, –пробурчал Крепыш.

Старый гоблин лишь добродушно усмехнулся и отдал Бенни ключи от его личного шкафчика.

В раздевалке никого не было. Крепыш раздражённо скинул с себя уличную одежду и натянул спортивные штаны. Словно желая ещё больше разозлить Бенни, правая штанина запуталась и никак не хотела надеваться. Гоблин злобно зашипел, встряхнул штанину и на этот раз она легко натянулась на его жилистую ногу. Сумка тоже решила поиграть с нервами Бенни. Она не желала помещаться в шкафчик, хотя в другое время влезала туда без особого труда. Крепыш Бенни грубо выругался, с силой запихнул сумку в шкафчик и закрыл его, звучно хлопнув железной дверцей. Всё, буквально всё сегодня было настроено против него.

Покинув раздевалку, Бенни сразу отправился в зал, где размещались тренажёры. В этот час он был совсем пуст, лишь в дальнем углу, отведённом под зону свободных весов, высилась одинокая громадная фигура. Ещё издалека Бенни узнал его.

Вальдемар Костолом был не самым обычным гоблином. Как минимум, от прочих его отличала любовь к ранним подъёмам. Кроме того, он обладал поразительными для гоблинов трудолюбием и целеустремленностью. Видимо, именно поэтому он был известен и уважаем во всём Упхаране, а Крепыш Бенни только в своём квартале.

–Уже работаешь, –подходя к Костолому, Бенни постарался придать себе как можно более жизнерадостный вид.

Вышло не очень. Едва обернувшись, Вальдемар окинул Крепыша озадаченным взглядом.

–Кто это тебя так? – спросил Вальдемар.

Бенни поморщился. Он повернулся к зеркальной стене, перед которой занимался Вальдемар и впервые за это утро увидел своё отражение. Добрая половина лица Крепыша приобрела бордово-фиолетовый оттенок. Через всю правую щёку шла широкая ссадина, покрытая запекшейся кровью. Правый глаз заметно отёк и покраснел.

Увидев своё лицо, Бенни злобно поджал нижнюю губу. Заметив Вальдемара в зале, он забыл про утренний инцидент и теперь был весьма раздосадован тем, что столь важная персона квартала гоблинов знает о его поражении.

Бенни отчасти завидовал Вальдемару. Но завидовал он больше успеху Костолома, а не тому пути, который гладиатор прошёл для достижения этого успеха. Крепыш Бенни, как и все гоблины, был ленив, а путь участника игр требовал усердия. Именно поэтому среди гладиаторов было так мало гоблинов. Вернее, он был всего один – Костолом. Благодаря этому Вальдемар и пользовался невероятной популярностью в их квартале. Наверное, если бы Костолом того захотел, он легко бы мог сместить Бенни с позиции главаря. Но он этого не хотел. Гладиатору не было дела до мелких разборок гоблинов. Крепыш уважал его за это и при любой встрече называл своим хорошим другом.

Заметив неудовольствие Бенни, Вальдемар усмехнулся. Он отставил в сторону гантель, с которой занимался, и перешёл к весам потяжелее. Бенни последовал за ним. Он старательно делал вид, что тоже подбирает себе гантель, но было очевидно, что те веса, с которыми работает Костолом, для Бенни были слишком велики.

–Ты чего сегодня так рано? – осведомился Костолом, наблюдая за тем, как Бенни берёт очередную гантель и, сделав неловкое движение, торопливо кладёт её на место.

–Не поверишь, во мне сегодня пробудился трудоголик, – ответил Бенни, криво усмехнувшись.

–Пробудился? – засмеялся Вальдемар. –Судя по твоему запаху, он ещё и не засыпал. Ты в курсе, что ты до сих пор пьян?

Бенни недовольно фыркнул и снова бросил взгляд на зеркало.

–Ну и что, –возмутился Крепыш. – Когда хочу, тогда и занимаюсь. Хочу пьяным, хочу нет. Мне, может, готовиться надо.

–К чему это? – удивился Костолом.

Поведение главаря гоблинов забавляло гладиатора. Вальдемар знал Бенни слишком давно, чтобы понять, что в это утро спорить с ним не стоит.

–Думаешь, у тебя одного поединки, –Бенни начинал закипать.

Вздохнув, Вальдемар отложил гантели в сторону и повернулся к Бенни. Он был на голову выше главаря гоблинов. Костолом успокаивающе положил руку на плечо Крепыша.

–Брат, – сказал он. – По-моему, тебе нужно остыть. В таком разгорячённом состоянии опасно заниматься.

Бенни недовольно поморщился и рывком скинул с плеча руку Вальдемара. Он понимал, что Костолом прав, но это не мешало ему злиться.

–Ты прав, брат, –выдохнул Бенни, вновь бросив взгляд на своё отражение. – Просто тяжёлое утро. Но я в норме. Видишь? Всё круто. Мы с парнями всю ночь отмечали твою вчерашнюю победу.

Лицо Вальдемара расплылось в улыбке.

–Рад, что хоть кто-то её отмечает, –засмеялся он, вновь возвращаясь к своим гантелям. – Мне вот до финала ничего отмечать нельзя.

–Я не понимаю, как ты вообще держишься, –признал Бенни. – Если б мне запретили пить хоть на день, я б с ума сошёл. А ты целый сезон сухой!

–К этому привыкаешь, –Костолом пожал плечами.

–Кстати, – глаза Бенни сузились, придав его лицу хищное выражение. – Знаешь, кого мы видели сегодня в нашем баре?

Костолом пожал плечами, давая понять, что не имеет никаких предположений.

–Этого выскочку Эрранта, –Бенни, казалось, плюнул этим именем. – Представляешь, пришёл в квартал гоблинов и думал, что ему здесь будут рады.

При имени Эрранта Костолом вновь посмотрел в лицо Бенни. В глазах гладиатора мелькнуло подозрение.

–Уж не от Эрранта ли эти синяки на твоей физиономии? – спросил он.

Бенни злобно фыркнул.

–Ему просто повезло. Если б я его увидел, когда был трезв, этого полуэльфа относили бы домой по частям. Тоже мне боец! Жалкая пародия. Хорошо, что ты его отделал в полуфинале. Жаль только не покромсал.

Вальдемар был несколько озадачен ненавистью, сквозившей в словах Бенни. Как опытный гладиатор, он не привык оценивать своих соперников с вершин эмоциональных порывов. Объективность и холодный ум – вот главные критерии успеха в бою.

–Вообще-то, – сказал Костолом совершенно спокойно, –этот полуэльф весьма неплох. Ему недостает опыта, но через пару лет, не удивлюсь, если он завоюет чемпионство.

Бенни бросил на него недовольный взгляд, но Вальдемар не дал ему заговорить.

–Ты уж прости, Бенни, –сказал Вальдемар. – Я этого Эрранта тоже не особо жалую, но скажу, что это тебе очень повезло, что из стычки с ним ты вышел относительно целым. Лучше не пытайся его преследовать. Гладиаторы, особенно проигравшие в бою, субъекты весьма непредсказуемые. По себе знаю. В период игр мы все превращаемся в диких зверей. И нет зверя опаснее и злее, чем недавно побитый.

Глава 13

Гигантскими шагами Зверь передвигался по улицам Кристоша. Он хватал всех, кто попадался под руку, голыми руками разламывал людей на части и кидал их истекающие кровью куски себе в рот. Зверь пожирал всё на своём пути, но не чувствовал ни удовлетворения, ни насыщения. Слишком много времени он провёл взаперти. Слишком долго он терпел чувство голода. Слишком сильно он жаждал мести. Чувство внезапно обретённой свободы пьянило его. Он уже не мог контролировать себя и свои желания. Бесконечный голод – вот всё, что занимало сознание чудовища.

Отовсюду доносились крики. Жители Кристоша, многие поколения которых не видели в своей жизни ничего, кроме мира и покоя, впадали в панику, узрев это странное создание. Они выбегали на улицы, чтобы посмотреть, что происходит, и сразу же попадали в лапы Зверя. Небо затянули тяжёлые грозовые тучи, но дождь не шёл. Воздух был серым и плотным. Даже деревья, ещё утром сиявшие молодой зеленью, теперь, казалось, потускнели и выцвели, словно бы прячась от чудовища. Сама природа оплакивала судьбу несчастного Кристоша.