Исполнение обетов

В 1196 году Генрих добился согласия германских князей на провозглашение двухлетнего Фридриха немецким королём, а через год вызвал в Италию своего брата Филиппа, чтобы тот отвёз Фридриха в Германию. Однако 8 ноября Генрих скоропостижно скончался. Императрица – теперь уже вдовствующая – Констанция категорически воспротивилась переезду сына в Германию.

– Ты – человек хороший, тебе я верю, – говорила она Филиппу, – но нашу знать я знаю как облупленную. Так она и признает королем трехлетнего малыша, да еще и рожденного не в Германии! Начнутся свары, дрязги… Нет уж, мы останемся здесь, и я постараюсь обеспечить ему хотя бы Сицилийскую корону. А ты забирай своих соотечественников и возвращайся на родину. Постарайся отстоять права племянника, я подожду и буду молиться за тебя – и за него.

Так она и поступила. Констанция увезла сына Фридриха из Сполето в Палермо, где его провозгласили королём в мае 1198 года. А Филипп с большим трудом добрался до Германии. Там он довольно быстро понял, что отстаивать права племянника ему будет действительно трудно, особенно в отсутствии королевы и наследника престола. Если бы хотя бы он был назначен опекуном! Единственный выход, казавшийся ему разумным, – принять корону самому. Филипп был избран королём Германии за две недели до коронации Фридриха королем Сицилии. Филипп пытался убедить Констанцу – и самого себя, – что это только временно, что как только Фридрих подрастет, он передаст ему трон, но вдова не поверила.

27 ноября 1198 года Констанция умерла. Согласно ее завещанию Сицилия была передана в управление Иннокентию III, недавно избранному папе Римскому. Поручив папе опеку над сыном, королева надеялась сохранить Фридриху корону. Но Папа находился в Риме и не мог править Сицилией лично. Он прислал на Остров кардинала Ченчио Савелли. Но тут Филипп, король Германии и герцог Швабии, вдруг решил, что он будет лучшим опекуном короля-ребёнка, чем папа римский. Опасения Констанции оказались не беспочвенными. Опекать короля Филипп поручил Маркварду фон Аннвейлеру. Тот захватил сначала Неаполь, а потом, в 1200 году, и Сицилию. Фридрих с воспитателем безуспешно пытались скрыться.

Однако противники обвинили Филиппа в том, что он нарушил присягу своему племяннику и выдвинули своего кандидата и как короля Германии, и как опекуна Фридриха. Им оказался Оттон Брауншвейгский. Филипп обратился за помощью к королю Франции – и началась 10-летняя свара… Но опять смерть внесла свою лепту – умер король Ричард, поддерживавший Оттона. Казалось, виден конец междоусобице, но неожиданно вмешался Иннокентий – на стороне Оттона. Представители Филиппа говорили папе:

– Ваше святейшество, Вы – опекун Фридриха, законного наследника престола, а Филипп – его дядя. Он не обидит племянника!

– Допустим, племянника он не обидит, а вот меня?

Послы растерялись: на этот счет у них полномочий не было. Филиппу нечего было предложить понтифику…

– Оттон предложил папе Равенну, Анкону, Тоскану и Сполето, – доложили послы, вернувшись в Германию.

– Вот мерзкий торгаш! – взорвался Филипп. – Так он свое опекунство понимает!

Иннокентию донесли о неосторожных словах Филиппа, и тот отлучил его от церкви. Впрочем, в калейдоскопе событий этого почти никто не заметил… Или почти не заметил. За пару лет на сторону Филиппа перешли не только многие феодалы, но и священство, включая архиепископа Кельна.

– Так, глядишь, дело до раскола дойдет, – раздумывал папа. – А такая выгодная междоусобица была… С другой стороны, вроде негоже переходить теперь на сторону Филиппа. Надо бы их помирить…

Отлучение с Филиппа он снял, но и этого, похоже, никто не заметил. Помирить противников явно не удавалось. Правда, и на этом папа не прогадал.

Энрико присутствовал на переговорах папы и посланников Филиппа и с огромным интересом наблюдал за происходящим. Это был бесценный опыт!

– Поскольку Оттон явно потерял преимущество, рассчитывать на обещанные им земли Вам уже не приходится, – говорили послы. – Эти земли теперь принадлежат королю Филиппу.

– Ну, положим, принадлежат – это громко сказано, их надо не только захватить, но и удержать. Для этого нужна сильная рука, причем здесь, поблизости.

– И Вы знаете такую руку? – спросили посланники, и Энрико понял, что предыдущая их фраза была «домашней заготовкой». У папы загорелись глаза: такой вопрос означал готовность к торгу.

– Найти можно…, – сказал он. – Вот, например, мой брат Рикардо – очень способный на это человек.

– Да, это так. Но не может же король просто так подарить ему Тоскану, Анкону и Сполето…

– Зачем просто так? Неужели у вашего короля не найдется лишней дочери, которой можно было бы дать приданное?

Энрико поразился тогда, как молниеносно Иннокентий среагировал – как кот при виде очень вкусной мышки…

Сейчас же он думал о том, что не стоило королю Филиппу нарушать свои принципы и вступать в торги. Эта злосчастная беседа стоила ему жизни. На свадьбе своей племянницы с братом Папы он был заколот отвергнутым предыдущим женихом родственницы. Той самой…

1209 год

Спустя год Энрико снова ехал в Мессину, но на этот раз на свадьбу. Он был очень доволен собой. Пожалуй, это была его первый серьезный успех как дипломата.

– Ваше величество, – говорил он год назад королю Сицилии и племяннику Филиппа, передавая ему буллу понтифика, – этим документом Его Святейшество признает Вас совершеннолетним.

– И что мне это дает?

Энрико не знал, как объяснить мальчику все дипломатические тонкости этого решения, поэтому ответил просто:

– Вы можете жениться, – на самом деле, не «может», а «должен». Папа прекрасно понимал, что его 13-летний воспитанник, обладавший незаурядным умом и непростым характером, к тому же сирота, не готов должным образом управлять королевством, и решил женить его на взрослой опытной женщине, богатой сильной родней. Но говорить это прямо Фридриху не стоило: он вполне мог взорваться и отказаться от брака.

– Жениться? Уже? Это хорошо, – реакция подростка была неожиданной. Энрико был готов увидеть растерянность, может, даже страх, но никак не радостную готовность. – А на ком?

Это был сложный момент. Папа сам выбрал Фридриху жену – вдову, на 15 лет старше него и уже имевшую ребенка, правда, недавно умершего. Сначала Гвевара хотел притвориться, что его интересует мнение короля о том, какой должна быть его жена, и постепенно подвести его к мысли, что это должна быть взрослая, зрелая женщина. Однако теперь он понял, что с этим мальчишкой лучше говорить прямо.

– На Констанце Арагонской. Правда, она немного старше Вас…

– На 15 лет, – уточнил Фридрих. – И вдова. Это тоже хорошо.

– Почему?! – не удержался от вопроса Энрико: лично ему совсем не казался привлекательным брак с такой разницей в возрасте.

– Опытная значит. – Энрико хотел было удивиться неожиданной мудрости мальчика-короля, но тот добавил: – А то мне с этими девчонками скучно, ничего не умеют, только хихикают и повизгивают.

Энрико понял, что тот имел ввиду совсем другую опытность. Фридрих все больше поражал его и даже немного пугал. Пугал непредсказуемостью и неординарностью.

– А свита у нее будет большая? Я имею ввиду, воинов много?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.