ТИТАНИК

20 мая Анна Франклин, американская гражданка, владеющая по меньшей мере портом Нью-Йорка, приплыла в Англию обозреть «Титаник» и процесс спуска. Помимо нее прибыли люди с Европы, Бразилии, с глубин Австралии и некоторая часть Ирландского флота, все они находились на площади близ «Титаника», внутрь никто входить не смел.

В ночь на 29 мая приехал один чиновник с королевской знати и настоял на том, чтобы правительство «Уайт Стар Лайна» застраховало судно на высокую цену. Это было исполнено не сразу, а 30 мая, подали сертификат о новой застрахованной сумме, которая нам неизвестна.

Примерно в 11 вечера 30 мая на порт съехались не только знати, но и большое количество людей.

Утром 31 мая в 10 часов все как один были на верфи, ожидая скорого спуска. «Титаник» заблестел от раннего солнца, немного было холодно, однако это не столь волновало зрителей. После полного сбора очевидцев один работник зарядил пресс, с помощью которого будет двигаться лайнер. Уильям Пирри сказал несколько слов, затем дал слово одному из строящих, Томасу, Боюсу и затем капитану. Так как спешка была на первом месте, то Брюс поторопил кого-то скорее спускать. Однако один из сидящих остановил спешку и попросил подождать съемки, но спусковой механизм, сам при малейшем ударе, выбил пломбу и со скрипом домкраты сдвинули огромное бревно, если можно его так назвать, «Титаник» сдвинулся и с грохотом стал больше и больше набирать скорость. Стояла тишина среди людей, кто-то встал, ожидая чего-то невероятного, и как только винты коснулись воды, то все захлопали и закричали. С шумом погрузившийся «Титаник» оставил волну, которая перелилась на землю и множество вещей, инструментов, находящихся внутри корабля загрохотали, листы имеющие громадный вес пошатнули корабль. Спустя минуту, когда наступила полная тишина, народ стоял в ожидании чего-то необычного и молча смотрели на корабль, как он тихо качается, от своей наигранной волны. Еще немного, и один из матросов опустили в воду лодку, которая доставила 10 рабочих на «Титаник». Когда они поднялись на палубу, один из моряков остановился наверху, другие же спустились в самый низ, чтобы посмотреть состояние дна, кормы и прочих особенных вещей. Люди же в это время стояли на берегу и тихо переговаривались между собой, ожидая новостей. Минут через 20, как только появились рабочие, все замолчали, терзаемо ожидая ответа от столь важного следствия.

– Это не точный ответ, все что мы могли узнать, за это время, – сказал один из 10-ти, то в общих сведениях, всё хорошо!

Кто-то захлопал, и за ним хлопать стали все в округе. Находясь на верфи, множество приезжих благодарили Брюса, Томаса и прочих за вклад в строительство судоходных лайнеров. Недалеко от всех событий сидели Молли, Уильям и некоторые из городского правления, а в отдалении, в краю самой площади стоял Мэл, высматривая кого-то, по всей вероятности Томаса. Когда тесный круг около Брюса разошелся, то многие из приезжих просили осмотреть «Титаник» снутри. На это было дано соглашение и некоторые из гостей выехали на одной шхуне в место «Титаника». Капитан Смит прибыл на него первее, потому тоже сошел вниз, осмотреть дно, хорошо ли оно. Когда некоторые посетили лайнер, другие с нетерпением ждали своей очереди.

Между этими событиями Джессика находилась дома, она заперла дверь и усиленно вычитывала Новый Завет. Помимо этих событий, что развивались в городе, насчет «Титаника», ей было не столь интересно, ведь ясно знала она, что даже и такой красивый корабль ничем не превосходит прежние суда. Однако, отсутствие ее заметил Уильям и стал искать среди народа. Мэл тоже заметил странное поведение брата, но поняв, что он может искать Джесси, направился к ней домой. Молли находилась на платформе до спуска, а потом поспешно ушла, занимаясь домашним делом. Когда Мэл дошел до половины пути, Уильям знал, что она, Джессика дома, и потому решил нагнать своего брата, чтобы скорее поговорить со своей дочерью. Но Мэл пересел к одному из людей на паровую машину, чтобы скорее дать знать Джесси о ее отце. Когда они добирались до ее дома, между тем, один из конструкторов хотел видеть Мэла, в описании паровой системы, но, не найдя его, рассердился. После экскурсии многие разошлись, а некоторые все еще стояли, дивясь на огромное творение.

– Джесси! – постучался Мэл и крикнул.

Джессика отворила незамедлительно и, впустив дядю, снова заперлась.

– Что такое, что случилось? – спросила она с большим волнением.

– Твой отец явно зол на тебя за то, что ты отказалась идти на «Титаник», и сейчас направляется к тебе, думаю поговорить, – ответил Мэл и посмотрел на улицу.

– Ой, дядя Мэл, вы скройтесь, чтобы он вас не видел и не знал, что вы сообщили обо всем этом…

– Он знает, что я у вас…

– Джессика, открой, – вдруг раздался голос Уильяма, – видно религия довела тебя до сумасшествия, открой, это позор не явиться на это парадное событие!

– Я не интересуюсь этим, мне это безразлично, поймите, нет никакого толка посещать те места, – ответила Джесси, стоя напряженно около двери.

– Тебя хотели видеть с Нью-Йорка одни наши знакомые, ты со своей религией вообще пропала, стоило тебя пускать вообще туда, – ответил раздраженно Уильям. – Если ты не появишься на верфи через полчаса, я полностью спишу с тебя мои полномочия, имей это ввиду.

Джесси заплакала, ожидая что-то еще услышать, но, увидев, как отец быстро направился обратно, села на стул и слезно посмотрела в его сторону.

– Думаю, до порядка в вашей семье стоит идти усиленно, – заявил Мэл, встав около девушки.

– Пожалуйста, оставьте меня, меня одну, пожалуйста дядя, – сказала она и вновь зарыдала.

Когда Мэл вышел, Джесси оделась в свое синее платье, надела черные туфли, которые перешли ей от бабушки, и вышла в сторону спуска «Титаника».

По пути она видела многих известных личностей Белфаста, а уже дойдя до первой улицы в городе, ее настиг сам Уильям. Он раздраженно посмотрел на нее, затем, схватив за руку, повел на низ верфи, чтобы показаться одному из родственников с Америки. Когда они дошли до толпы людей, то заместо им назначенной цели, встретили вновь Брюса, который остановив их, стал расспрашивать о жизни семьи и самой Джессики. Судя по времени, простояв с ним больше получаса, они пошли ближе к воде, где находился родственник, но, не найдя его, сочли, что он находится на «Титанике», и Уильям стал ждать их.

– Думаю, он не столь важен, чтобы стоять в его ожидании, – сказала Джесси, – мне абсолютно все равно, кто он.

– Ты должна его знать, – заявил Уильям, – он редкий гость и потому стой в ожидании.

Мэл между тем сидел на лавочке около одного широкого столика и наблюдал за лайнером, что с ним будут делать. Когда утомленный от яркого солнца он пересел в тень, то на его взор попали Джесси и Уильям, стоящие около берега. Судя по выражению лица своего брата, Мэл ясно знал, что он говорит со стороны ругания и более присмотрелся на поведение Джесси. Она стояла, смотря на отца, с поникшей головой и ожидала, как бы скорого его молчания, чтобы ответить самой. Но Уильям, размахивая руками, что-то говорил, перебивая дочь и множество раз указывая на «Титаник», объяснил жестами крест и запрет. Как только с лайнера стали спускать кого-то, все замолчали, смотря на некоторых из смотровых. Уильям повернулся в сторону едущей лодки и закатил рукава в карманы. Джессика же, несмотря на многолюдство, внезапно развернулась и побежала с верфи наверх.

– Глупая девчонка, я не знаю тебя больше! – Крикнул Уильям вслед. – Ты слыхала?!

Но Джесси, не подав ответа, скрылась за огромной железной конструкцией.

Когда церемония кончилась, в конце всего праздника Брюс вновь пригласил рабочих на важные работы, которые планировалось довести до конца 1911 года и запустить «Титаник» в 1912 году в мае. На это согласились многие из некоторых представителей рыболовли, и они, записавшись на стройку, на следующий день продолжили работы лайнера. Уильям же, пораженный горем, не являлся на площадь в течение двух месяцев. Молли знала как неловко выгнать дочь с дома и пустить на свою жизнь, но об отсутствии Джесси немного, но переживала.

Когда на «Титаник» стали спускать трубы, один из рабочих, Джорджи, заметил, что трос, держащий трубу, лопается и крикнул, предупредив людей. Стали спускать быстрее и, уже почти установив, трос, лопнув, набекренил трубу так, что креплением ее занимались весь день. Капитан Смит отметил опасность в плохом креплении и поправил мощность тросов на последующие 3 трубы. Когда взялись вставлять вторую, это было 12 июля 1911 года, она легла не так, как следовало, и полностью переделая, они потратили на это весь день. Третья труба заняла небольшое количество времени, и вставили ее за полдня, последняя выхлопная или вентиляционная, вставилась проще, так как выхлопных труб не было, и работа с их креплением значительно уменьшилась.

Наравне с установкой выхлопных деталей, другие рабочие делали обшивку пола, стен и крепили прочие необходимости в III классе, такие как койки, зеркала, светильники, паласы, двери и множество других вещей. В I классе было завезено больше искусного дерева, и этой работой занимались отдельные мастера, во II классе было тоже, но в сокращении мастерства. На это время Брюс Исмей, Томас и капитан находились на борту корабля, высматривая нижние палубы, III класс, IIи I. Остановившись около парадной лестницы, они молча смотрели на нее, так как самым красивым и привлекательным местом была именно она. Многие из мастеров останавливались, высматривая статую, вырезки и проходили, удивляясь такому таланту. После рабочей смены, она заканчивалась в 6 часов, люди стали расходиться по домам, но некоторые люди оставались там, чтобы закончить начатые каюты. Уильяму требовалось тоже немного заработка, да, он имел огромные суммы, но, получая зарплату с «Титаника» и работая там, он смог видеть ход событий, сколько еще до конца стройки.

Джессика находилась множество дней либо дома, либо в пекарне, несмотря на ссору отца, постепенно приезжала в гости к матери, чтобы обсудить что-то наедине, пока Уильяма дома нет.

В один такой день, это случилось 3 сентября 1911 года, Молли находилась дома, внезапно к ней постучала Джесси и просила скорее впустить. Когда она открыла, девушка вбежала и в слезах упала к ногам матери. Волосы ее были мокры и одежда немного сырой, заметив это, матерь посмотрела на улицу и, не обнаружив дождя, спросила:

– Джесси, что с тобою? Ты упала в воду? Почему ты мокрая?

– Я, я тронулась со старта, я начала новую жизнь, я пошла по пути, – сказала восторженно Джесси и продолжила плакать.

Не успев что-то ответить, Молли увидела быстро идущего Уильяма, он зашел в дом и, толкнув девушку, сказал довольно громче:

– Это что такое было на берегу? Это что за белые одежды? Весь порт считает меня глупостью из-за тебя! Я говорил уже не появляться на мои глаза! Выйди из дома и не приходи сюда!

– Уильям, спокойно, – вступилась Молли, прижав дочь к себе, – это наша дочь, нужно иметь умеренность в крике и грубости…

– Умеренность? – спросил Уильям. – Какая умеренность в этом бестолковом религиозном поведении? Она на уши поставила весь Белфаст! И кого гнобят? Меня! Я виноват, я внял ей это учение…

– Это не учение, это вера! – крикнула Джессика и, встав, выбежала из дома.

– Можно было отнестись понежнее, – сказала Молли и вышла из дома, закрыв дверь.

– К черту эти религии! – крикнул Уильям и бросил вазу с цветами на пол.

О раздоре в семье первым узнал Мэл, он пришел к Джесси и Молли в надежде побыть с ними, чтобы больше узнать о их горе, но, побыв с ними совсем немного, он отправился к своему брату, который на то время сидел дома и, растопив камин, смотрел в окно.

– Уильям! – постучался Мэл и вошел. – Думаю, стоит помириться с семьей, лучше ты не сделаешь.

– Ты не знаешь, что такое семья, это сложный механизм, который, разобрав, не соберешь…

– Но этот механизм создан из шестерней: ты, твоя жена и Джессика. Это каждая шестеренка, без одной движущей силы, стоит все, если все станет на место, механизм станет крутить вновь.

– Механизм – это легко сказано, тут паровой двигатель, который не разберешь, он настолько тонок, что вернуть их невозможно, да и не хочется.

– Паровой двигатель может не работать из-за сущих мелочей, допустим если в трубе есть маленькая дырочка, он потеряет огромное количество мощности, стоит заделать ее и лайнер обретет новую силу.

– Ты это говоришь по отношению к моей семье? – спросил Уильям, ни разу не посмотрев на Мэла.

– Да, ты просто та маленькая дырочка, которая рушит семью.

– А про Джессику ты не хочешь ничего сказать?

– Джесси лишь провинилась в том, что ходит в Церковь, ты ревнуешь этому?

– Да, я ревную, – крикнул Уильям и встал. – Это моя дочь, я хочу знать ее, как она живет…

– Тогда почему ты прогнал ее? – ответил вслед Мэл. – Ты не любишь свою дочь, она хотела найти мир, но ты сам этот мир разрушил.

Уильям хотел что-то ответить, но Мэл закрыл дверь, поспешно ушел.

Когда «Титаник» полностью вывели на законченный вариант, я имею ввиду открытые палубы, рабочих требовалось меньше на осуществление дизайна остальных незаконченных мест, которых было больше нежели законченных.

Капитан Смит все время находился внутри судна, там же были Брюс и Томас, они выводили все тонкие и незначительные вещи на свет, чтобы судно не только было красивым, но и совершенным. Об этом заботились и другие дизайнеры, имеющие огромный навык в этом деле. Ближе к декабрю из-за постоянных морозов снизили и саму работу, мастера во время стройки были только в машинном отделении, крепя остальные выводы проводов, труб и многих крепежей прочих, неважных приборов. Когда это было закончено, то рабочих отпустили на выходные дни, до 9 января. Но помимо праздников раз в неделю приходили служебные люди, вытирали места, которые не были до конца собраны и делали наглядные осмотры всего лайнера.

Когда «Титаник» покидали, то на следующую смену выходили часовые, однако работы не было. В эти часовые записался и Уильям, чтобы выходить на смену ночью. Охране лайнера давали фонарь и дубинку, но помимо этого им запрещали спускаться вниз, охраняя лишь верхние палубы и борта судна.

Уильяму пришлось выходить в смены с одним знакомым человеком, которого он знал с самого детства. Ему-то и сообщил он, что в сейфе впередсмотрящих лежит рукопись Уильяма Пирри. Когда друг детства узнал о том, что хотели сделать с рукописью, то предлагал ее лучше не трогать, но если только просто посмотреть. Однако Уильям настоял на том, чтобы взять ее домой при смене других людей. Ключи охране как правило давались только от капитанской каюты, чтобы во время дождя укрыться или взять инструменты. В этой же каюте стоял сейф, запертый на ключ. Когда Уильям вышел на смену, то при сумерках открыв каюту, решил выломать дверь сейфа, но сильно удивился, увидев дверь уже открытой. Внутри было пусто, сочтя за то, что сейф открыл капитан, Уильям запер каюту и направился в сторону дальней палубы, где находился его фонарь. Однако, пройдя лишь половину, он увидел лежащую недалеко от него арматуру, ножовку, молоток и кучу разных зубил. Дальше от инструментов лежали разобранные топоры и что-то похожее на керосиновую лампу, а уже почти в конце палубы крепилась веревка за решетку и скинутая за борт.

«Неужели рукопись украдена?» – подумал Уильям, высматривая, куда вела веревка. Затем он начал вспоминать, кто был до него, был ли открыт сейф во время передачи ключей. Явно осознав, что во время его смены был открыт ход в каюту, он ужаснулся, поняв, что обвинить могут его. Не зная, как поступить, Уильям оставил все как было и, сойдя с «Титаника», быстро направился в сторону Брюса.

– Брюс! – закричал он и не переставал стучать.

– Что такое? К чему такая рань? – спросил тот, открыв двери.

– Рукопись Уильяма украдена! Сейчас до моей смены.

– Рукопись? Ты как знаешь о ней? Как украдена? – удивлился Брюс и, дрожа одевшись, побежал на «Титаник». Уильям побежал следом, но вскоре ему сказали бежать за капитаном и Томасом. Помимо капитана об этой новости узнали другие люди, занимающиеся строением дизайна. Прибыв на палубы, Брюс и Томас выведали все возможные ходы в каюту капитана без ключа и высмотрели, как могло произойти преступление.

Капитан Смит не сообщал о краже Уильяму Пирри и старался найти след к преступности.

– Самые простые следы – это лодка с веслами и дальний порт, который принимает лодки, дальше не пускают, – заявил Томас.

Брюс посмотрел на канат и добавил:

– Простой вариант, что кто-то привязал канат на низ, у меня ведется дневник всех охранников попарно, всего на лайнере было 14 служащих, один лишь Ховард был сам, без напарника. Значит сделаем так, вызовем всех служащих, если придут все, то переберем каждого, если кто-то не придет – тот виновен.

– Как же перебирать их? – спросил капитан, смотря в черноту моря.

– На рассвете, позовем последних, кто был здесь, а после них, если не выявится, то откроем дальше, – ответил Томас.

– До меня на смене было двое – Стивен и Мартин. Это жители Белфаста, они мои соседи. До них один Ховард, но у него должен был быть напарник Мартин, но тот переписался к Стивену, – заметил Уильям и посмотрел на капитана, тот все еще стоял, смотря в воду.

– Стивен и Мартин – это братья? – спросил Брюс.

– Это сироты, они родственники, но дальние. Их я знаю, как добрых и веселых.

– Добрые и веселые тоже становятся веселыми бандитами, – заметил Брюс, – стоит только дать повод.

– Сходите к Мартину и Стивену, – сказал капитан одному из помощников, – если их нет дома, то узнайте у соседей, быть может, они видели.

Уильям сошел с «Титаника» и направился к Ховарду, который жил недалеко от порта, чтобы узнать, кто мог быть на лайнере, или кто был во время смены. Между тем, наступало утро 4 января 1912 года. Стивена и Мартина дома не было, по всей видимости они были в своем втором доме. Ховард же клялся, что украсть рукопись он не мог и не смел, говоря, что во время его смены приходил Уильям Пирри, тем самым отослав на другой конец охрану. Стивен и Мартин говорили об Уильяме тоже самое, что он пришел на смену и спускался вниз трюма

– Вероятно, может он сделал кражу, спустившись вниз и зайдя в каюту через запасной люк, открыл ключом сейф и так же вышел, – подумал Джим.

– Чтобы нам платить якабы страховку за рукопись, – добавил Уильям. – Плюс к этому, сейф погнут совсем немного, не думаю, что просто удастся открыть его.

– Скажем об этом Уильяму, – предложил капитан, – Если он будет искать по следу, может приведет…

– К невиновному, – перебил Томас, – думаете, он будет рыть собственный след?

– Нет, – ответил Брюс, – но просто сообщить, можно увидеть, что он будет делать.

Капитан посмотрел на сейф и хотел было сказать что-то вопреки, но тут же предложил:

– Поступим по-другому: если что, я ничего о краже не знаю. Брюс, давай ты сообщи о краже, а Томас с Уильямом будьте в ожидании на «Титанике», остальные возвращайтесь домой, когда Уильям позовет меня, я подстроюсь под него в поиски рукописи, если же он будет просить цену, то нет сомнений в том, что он вор.

Все согласились и разошлись.

Уильям поднялся на верхнюю палубу и позвал Томаса, чтобы ожидать остальных на вершине, но однако на «Титаник» пришли другие охранники, меняя смены и уже было расположились на лавочке. Томас отправил их обратно, заместо службы выведать место Стивена и Мартина. В 11 дня Брюс Исмей пришел к Уильяму Пирри и, постучавшись, стал кричать:

– Ваша рукопись украдена?! Сэр, рукописи нет!

Дверь внезапно отворилась:

– Как нет, как она пропала? – сказал Уильям и, поспешно одевшись, побежал на судно.

Брюс же, делая вид, что отстал, направился прямо к капитану и доложил об Уильяме, тот же оделся в капитанский камзол и поспешно, притворяясь незнающим, направился к лайнеру. Мысль о краже достигла Мэла, а до жены Молли дошло, что вор – ее муж, Уильям. Узнав о случившемся, даже сама Джессика удивилась и не верила. Но так как это все были лишь ложные слухи, то и по присутствии на «Титаник», Брюс сообщал о возможной краже простых охранников. Но о рукописи Уильяма знали лишь Брюс, капитан, сам Уильям и понаслышке Уильям, который послушал разговор.

Томас же знал об охранных сменах больше, потому искал, как бы найти, кто мог быть во время кражи на смене. Желая скорее найти свою находку, Уильям сразу же подвел все следы на оставленных предметах, что лежали близ борта на палубе. Капитан, делая вид, предлагал ехать на след, что остался от неизвестного преступника, и скоро они двинулись по устью реки в дальние порты. Томас, Брюс и Уильям остались же на «Титанике», желая узнать что-то от Ховарда еще раз. Но вместо Ховарда приехал Стивен, он не мог добраться до судна, котому Уильям и Томас приплыли сами.

– Я видел во время ночной смены только Уильяма, он приходил с тремя людьми, но те остались на берегу. Уильям не знал, что я дежурил, и по-моему о смене на 3 января он не предполагал, потому я скрытно сел около шлюпок и смотрел…

– Уильям сначала спустился вниз или сразу в каюту? Или он поднимался на верхние палубы? – спросил Брюс и не сошел с лодки.

Стивен задумался и посмотрел на лайнер:

– Нет, он сразу спустился напарадный, потом его не видно было, когда он отплыл, то постояв на берегу, говорил с тремя, потом разошлись, после этого ты Уильям пришел.

– А канат, инструменты были? – спросил Брюс и сел.

– Не видел, я был на другой стороне, на той палубе был Мартин, но он вероятно пьяный уснул, думаю во время нашей смены произошел случай, но перед нами Ховард тоже видел Уильяма.

– Можешь идти, – сказал Брюс и тут же остановил его. – Нет, останься, поплыли на корабль, а по прибытии Уильяма попробуем его вывернуть, быть может, он просто тянет на цену нас.

Едва отплыв, они увидели приближающегося человека.

– Постойте, – крикнул тот.

Уильям узнал голос Мэла и хотел былоплыть, но Брюс велел подождать.

– Чего?! – спросил Уильям.

– Я, я знаю вора, – ответил запыхавшийся Мэл. – Уильям Пирри украл свою рукопись, но следы, подставленные им, ведут в твой дом, Уильям, я случайно достал со шкафа книгу и выпала рукопись, дойдя до твоего дома, он обнаружит ее отсутствие и станет подозревать тебя в том, что ты виновен в его раскрытии, и может что-то произойти!

– Хорошо, – сказал Брюс. – А рукопись где?

– Она у его дочки, Джесси…

– Джесси?! – завопил Уильям. – Эта религиозница сожжет его, скорее на берег!

– Уильям, не до Джесси сейчас, нужно на лайнер! – крикнул Брюс и стал тормозить.

– Нет, я за рукописью! – крикнул Уильям и, не доплыв до берега, побежал скорее к дому дочери.

Джессика находилась на то время в пекарне и рукопись хранила в фартуке, узнав о том, что ее ищет отец, встрепенулась и поняла о его намерении. Достав этот лист, сложенный воедино. Она положила его около выхода и стала дальше. Уильям забежал в кухню и сразу же крикнул:

– Где рукопись?!

– Она лежит на выходе, – ответила девушка, – около окна.

Схватив лист, он выбежал. Когда капитан и Уильям Пирри дошли иным образом до «Титаника», то некоторые удивились тому, что все безрезультатно.

– Думаю, стоит начать поиски с охраны лайнера, – сказал Пирри, и они переправились на судно.

– На лайнере нет рукописи, и у всех охранников тоже, – ответил Брюс, – единственное, что остается доложить обо всем офицерам, опросить их, быть может кто посетил лайнер ночью.

– Нет, этого не нужно, – сказал Уильям. – Думаю осмотреть охрану.

– Не нужно знать о себе? – перебил капитан.

– Что? – спросил Уильям и посмотрел на Смита.

– Про то, что ты был ночью на «Титанике», не хочешь говорить?

– Хм, а доказать эту глупость?

– Рукопись в книжной полке, – сказал Уильям и поднял листок вверх.

– Это ты вор! – крикнул Пирри и гневно затрепетал.

– Но все следы идут на мой дом, неужели я стану плыть через порт, идти в твой дом за ключом с моего дома и прятать в шкафу эту ерундовину?

– Уильям, – вдруг сказал капитан, – у тебя в руках не рукопись, это оберток.

Все изумительно посмотрели.

– Джессика, – подумал он и направился к лодке.

– Эй! – вдруг кто-то крикнул на берегу. Все посмотрели на место берега, там стояла Джессика и высоко над головой держала рукопись.

– Джесси, верни мне лист! – крикнул Пирри и стал спускаться в лодку.