Вселенная-26

– Можешь не отвечать. – Мэт расхохотался, отломил большой кусок пирога и с трудом запихал в рот, перепачкавшись сливками. Девушка расхохоталась, глядя на него, – напряжение немного отпустило. – По твоей длинной паузе все понятно. Я так понимаю, ты не думала об этом раньше, но теперь как будто придется.

– Это только твои предположения. – Она пожала плечами. – Так зачем ты пришел?

– Соскучился. Имею право. Или нет? Дай мне почитать ваши правила, может, лучше пойму, как теперь с тобой общаться.

– Не перегибай. – Его слова неприятно отозвались раздражением. Совсем как та крошечная капля соуса, растертая ей самой до огромного пятна. И сейчас точно так же одно брошенное в шутливой форме слово грозило перерасти в скандал.

– Ладно, прости.

– И вообще, раз ты сюда попал, у тебя есть разрешение. А раз есть разрешение – ты либо член сообщества, либо в списке привилегированных посетителей, которых также просят придерживаться правил.

– Ну, я точно никакой не член, – заржал он и, схватив последний кусочек пирога, одиноко лежащий на перепачканной сливками и корицей тарелке, отправил его в рот. – Для меня нет границ, если ты об этом. И, да, мне давали что-то подписать и даже пересылали жуткий файл на триста страниц. Но кто же их читает?

– Я, например, – соврала Ариана. Она не удосужилась даже открыть этот файл, думая, что будет вполне достаточно вести себя как обычно – не влезая в чужие проблемы и не напрашиваясь на общение.

– Врешь, – Мэт легко разгадал ложь, хоть и знал ее относительно недавно. – Ну, да ладно. Вообще, я хотел позвать тебя на выходные за город. Поедешь?

– На все выходные? – она нахмурилась. Идея провести целых два дня – единственные выходные на неделе – в незнакомом месте, где, скорее всего, не получится нормально полежать и отдохнуть, ее не прельщала.

– Да. Ну же, – Мэт перегнулся через барную стойку и потрепал ее по руке, – вспомни себя прежнюю. Бесшабашную, готовую пуститься в любую авантюру.

– Ты меня слишком плохо знаешь, чтобы такое говорить.

– Я познакомился с тобой в баре, мы провели вместе все выходные, и ты даже спонтанно наколола татуировку в сомнительном, между прочим, ночном салоне. Прошло всего пару месяцев. Что с тобой?

– Ничего. – Она дернула плечами и поднялась со стула, чтобы убрать в посудомоечную машину грязную посуду.

Повисла тишина, нарушаемая лишь звяканьем тарелок. Она хотела отказаться, но что-то в его словах заставляло начать доказывать, что он не прав, что ничего не изменилось, и она все так же способна на сумасбродные поступки.

Сопротивление ощущалось всем телом и даже пугало. Никогда в жизни ей не было так трудно на что-то решиться.

***

Белый Ford Bronco легко скользил по ночным осенним улицам, влажным и блестящим в свете фар от недавно прошедшего дождя, убаюкивая засыпающую на переднем сидении рядом с водителем девушку. Матиас Ньюман смотрел, не отрываясь, на дорогу, и хмурился.

Он не просто так появился этим вечером в квартире Арианы Уйэн.

Последние два месяца закрутили его в процессе продажи компании, и он совсем выпал из жизни. Иногда, плавая по вечерам в собственном бассейне на балконе, он думал о ней – не хотел, само получалось, – но позвонить и куда-то пригласить не решался. Слишком много было в его жизни выворачивающих наизнанку событий, чтобы терпеть ее безграничную страсть к жизни. Так бывает – человек нуждается в том, чтобы раствориться в проблемах.

Сначала все шло как по маслу. Желающего купить его бизнес удалось найти всего за неделю, но потом началось: бесконечные проверки, совещания, отчеты, аналитика, документы. Теперь он не мог бросить все на крепкие плечи Джонатана Росса, и прятать голову в песок больше не получалось. В итоге выяснилось, что его бизнес не такой уж и процветающий, и некоторые из ресторанов давно нужно закрывать, чтобы они не тянули прибыль с других. Это была капля в море его вполне прибыльных локаций, но на общее настроение и нынешнего владельца, и будущего она повлияла так, что пришлось снизить цену на несколько миллионов долларов, – закрытие, как и открытие, требовало больших вливаний, хоть и сулило в будущем увеличение прибыли. Но кому было до этого дело? Конечно, самым лучшим вариантом было бы приостановить сделку, почистить самому эти неприглядные для покупателя моменты, но Мэт торопился. Сам не понимая, куда так спешит.

В итоге за эти два месяца он похудел еще на пять килограммов, хотя и так всегда был тощий, как жердь, перестал бриться каждый день, отращивая себе щетину, все больше угрожающую перерасти в бороду. По вечерам он частенько прикладывался к бутылке виски, и вечерние заплывы становились все реже и реже, оставляя вместо себя компьютерные игры до красных глаз и до поздней ночи, а утром снова надо было бежать в офис. Не удивительно, что Матиас Ньюман вымотал себя до предела, но остановиться не мог, вплоть до сегодняшнего дня.

Сегодня он подписал все бумаги и официально передал свой бизнес, оставшись один на один с несколькими миллиардами долларов. Он выплатил хорошую премию своему бывшему аппарату управления и с чистой совестью вышел за стеклянную дверь, чтобы никогда туда не вернуться.

Он навсегда запомнит эти последние несколько минут, впечатавшиеся в его память. Белые коридоры с огромными стеклянными окнами, открывающими вид на аккуратно выстроенные кубиками рабочие пространства за низкими перегородками, из которых торчали напряженные лица его бывших сотрудников, – все переживали, чем им грозит смена руководства, и теперь провожали бывшего босса взглядами, полными ненависти. Некоторые места пустовали – особо расторопные и пугливые решили не дожидаться вердикта нового начальства и уволились, найдя другое место. Благо, в их городе практически не было проблем с трудоустройством, особенно, если у тебя за плечами опыт в такой большой компании.

Сейчас, смотря на черную, поблескивающую в свете фар дорогу, Мэт вспоминал эти глаза, смотревшие на него, и в который раз задавался вопросом – правильным ли было его решение? Именно поэтому он сегодня решил позвонить Ариане, а когда девушка не ответила, заявился к ней без предупреждения. Казалось, что она, со свойственной только ей неуемной страстью к жизни, сможет встряхнуть его, как уже сделала однажды, окончательно убедив в том, что продать компанию – лучший вариант для него, начинающего скатываться в безграничную скуку слишком комфортной жизни, разбавляемую приключениями, в которые получалось пускаться все реже и реже. То ли старел, то ли начинал задыхаться в подушке безопасности, которую гарантировали ему его миллиарды, пусть даже вложенные в компанию.

Справа мелькнул последний выезд в город, и дорога побежала между темных полей. Яркие огни магистрали сменились редкими тусклыми фонарями, отбрасывающими желтый свет на мокрый асфальт, мешая водителю размытыми бликами. За полями виднелся густой лес, уходящий на несколько километров вглубь. Именно там, среди деревьев, покрывающих низенькие сопки, раскинулся один из загородных комплексов, состоящий из маленьких домиков, расположенных на охраняемой территории на достаточно далеком расстоянии друг от друга, чтобы соседи не мешали уединению, которого так хотелось крупным воротилам бизнеса, привозящим сюда своих любовниц в то время как их жены думали, что они собираются на очередную важную конференцию.

Через пару километров Матиас повернул направо, и машина выехала на узкую двухполосную дорогу, въезд на которую перекрывал шлагбаум, установленный рядом с внушительной будкой с двумя бдительными охранниками. Документы были в порядке, и уже пять минут спустя они ехали между высаженными вдоль обочин маленькими елями.

Ариана проснулась, когда их остановили на проходной, и сейчас сидела, хлопая заспанными глазами и смотря по сторонам.

– Куда мы едем? – голос охрип ото сна.

– Ты только сейчас решила это узнать? – Мэт рассмеялся. – Мне кажется, уже должно быть все равно.

– А и правда, все равно, – пробурчала девушка, развернулась всем телом к нему и, нахмурившись, очень серьезно сказала: – Спасибо.

– За что? – опять развеселился молодой человек, поворачивая налево и вглядываясь в темноту, не тронутую яркими белыми фарами его машины.

– За то, что вытащил меня из дома. Мне, правда, это было нужно.

– Погоди, может, тебе и не понравится. Тем более что у меня корыстные цели.

Ариана удивленно округлила глаза, в темноте салона став похожей на большую сову, и Мэт опять рассмеялся, но ничего не сказал. Он очень устал, и сейчас все его силы были направлены на единственную важную задачу – найти нужный домик среди этой темноты, ориентируясь по белым светоотражающим стрелкам, установленным на каждом перекрестке. Территория комплекса была действительно большая, и стоит им повернуть не туда, как придется возвращаться, чтобы начинать все сначала, иначе есть риск и вовсе заблудиться.

– Приехали, – выдохнул молодой человек и откинулся на спинку водительского сидения. Последние несколько минут он сильно наклонялся вперед, вглядываясь в таблички, от чего давно нетренированная спина затекла и болела.

Перед ними стоял небольшой деревянный дом, выглядевший как два огромных куба, сложенных друг на друга, с рамкой, расположенной с правой стороны и представляющей собой крытую веранду с камином, двумя подвешенными к потолку круглыми креслами и узким длинным столом. Слева открытая пристройка с лестницей, ведущей на второй этаж. Передняя и задняя стены основного корпуса полностью стеклянные, поэтому даже отсюда был виден бассейн, установленный на заднем дворе и сейчас бликующий в свете фар.

Девушка выбежала первая, забыв про свой наспех собранный рюкзак с вещами. Включив в доме свет, она огляделась. Внизу была просторная гостиная, соединенная с кухней, почти незаметной на фоне такой же светло-бежевой стены. У другой неостекленной стены стоял камин, похожий больше на старую печку, – толстые черные трубы уходили вверх и вниз, а на уровне примерно полуметра от пола была установлена металлическая коробка с решетчатой дверью. На верхнем этаже, примыкая одной стеной друг к другу, расположились две спальни – одна с видом на подъездную дорожку, вторая с видом на задний дворик и бассейн. Обе были обставлены одинаково – огромная кровать, занимающая почти все пространство, встроенный шкаф для одежды и такие же печки для отопления.

Свесившись с перил второго этажа, Ариана закричала:

– Чур, я беру вид на бассейн!

Матиас, только выбравшийся из машины и оглядывающийся по сторонам, безразлично махнул в ее сторону рукой, не желая спорить. Ему было все равно, на какую сторону будут выходить его окна.

Воздух был по-осеннему холодный. Подхватив свою сумку и рюкзак Арианы, а также пакет с едой, предприимчиво прихваченной им в ближайшем к дому супермаркете, Мэт поднялся на второй этаж, раскидал багаж по комнатам и спустился вниз. Девушка сидела на диване, обхватив себя руками и всматриваясь в темноту возвышающегося за стеклянными стенами леса. Лишь маленькая площадка, на которой могли с легкостью разместиться всего две машины, отделяла их от нетронутой человеком природы.

Он разжег огонь во всех трех комнатах – печки подпитывались газом, поэтому не было проблемы регулировать пламя и подкидывать дрова, – и, кинув на диван пакет с продуктами, пошел к кухонному столу, чтобы сварить им обоим горячий кофе. Возясь с незнакомой ему моделью кофемашины, он украдкой поглядывал на девушку. Блики пламени бегали по ее лицу, уставшему и все еще хранящему отпечаток ладони, которую она подложила под щеку, пока спала всю дорогу. Пожалуй, ее можно было назвать симпатичной, если бы не чуть больше, чем нужно, широкий нос, вздернутый кверху, и слишком узкие губы, которые она имела привычку обкусывать, когда задумывалась о чем-то своем.

Вот и сейчас, погрузившись в мысли, она покусывала до крови сухую кожу на губах, явно не понимая, что делает, и не ощущая боли. Было в ней что-то от прежней Арианы, и Мэт искренне надеялся, что здесь, в этой глуши, получится ее оживить. Быть может, это поможет и ему вернуться к жизни.

***

Рабочий день начинался как обычно – с всклокоченной головы, размазанной туши под глазами, которую она забыла смыть, завалившись домой уже за полночь. Со стоном оторвав голову от подушки и сев на кровати, Кэрри Эванс еще пять минут пыталась прийти в себя, чтобы, наконец, подняться и поплестись в ванную, проклиная все на свете – и понедельники, и работу, и свое неуемное желание выжимать из выходных все, что можно, забывая, что никакая сила в мире не способна заткнуть проклятый будильник, настроенный ровно на пять утра. Никто, кроме нее самой, а она явно не собиралась этого делать, пока не обзаведется приличным мужем, способным ее содержать.

Удачно выйти замуж было самой страстной мечтой маленькой Кэрри с тех самых пор, как она побывала в гостях у подруги, где внешняя и, возможно, показная идиллия была настолько притягательна, что не могла никого оставить равнодушным, – трое детей, обнимающая всех мать, заботливо отодвигающий стул для жены отец и собака. Нельзя было придумать ничего более прекрасного и в то же время пошлого. Не то, что у нее в семье, где вечно уставшая жена, работающая на двух работах, прибегала домой, чтобы обхаживать своего муженька, считавшего себя великим художником. Он и правда рисовал гениальные портреты карандашом, превращая их в настолько живые картины, что, казалось, человек на изображении вот-вот вдохнет и начнет рассказывать свою непростую историю. А в том, что истории и правда непростые, можно было не сомневаться, если знать, где находил персонажей для своих работ мистер Эванс. К сожалению, пробиться куда-то ему так и не удавалось, что еще больше злило, и весь свой гнев он вымещал на детях – маленькой дочке и чуть более взрослом сыне, особо не выбирая и не имея никаких предпочтений, довольствуясь тем, кто попадется под руку.

Когда девочка подросла, ее желание только укрепилась с первых же дней, проведенных в институте. Она не могла себе представить, что когда-нибудь ей придется самой отвечать за себя, – страшила сама мысль об этом. И тем более привлекательно выглядели молоденькие дурочки, охомутавшие сынков богатеньких бизнесменов, учившихся в основном на юридическом факультете, и забившие на учебу, почти прекратив ходить на лекции и кое-как сдавая выпускные экзамены, чтобы не шокировать родителей и подстраховаться на случай, если дело с замужеством не выгорит. Кэрри мечтала быть одной из них. Мечтала о том, что у нее тоже будет все, как в сказке, – в нее влюбится богатый и обязательно красивый парень, новая семья примет ее, как родную дочь, и, конечно, согласится на скорую свадьбу. Она родит троих детей, заведет собаку и никогда в жизни не пойдет работать в душный офис, чтобы не стать выгоревшей от усталости грымзой, какой была ее мать. Она тоже всю жизнь посвятила построению карьеры, одновременно беря подработку в маленьких частных компаниях, чтобы ее семья могла ни в чем не нуждаться. Были ли у нее другие мечты в жизни?

Чуда не произошло. Выпустившись из института, девушка так никого себе и не нашла, кто хотя бы в будущем рассматривал ее в роли жены. Конечно, было много тех, кто не против был поразвлечься с красивой стройной блондинкой, готовой практически на любые фантазии, но дальше этого дело не заходило.

И сейчас, стоя рано утром над умывальником и пытаясь привести свое опухшее от излишних возлияний лицо в порядок, девушка мысленно проклинала все на свете.

Ровно в семь часов Кэрри выбежала из подъезда, прыгнула в свою старенькую красную тойоту и вырулила со двора. Предстояло толкаться часа полтора в пробках, не имея возможности превысить хоть на чуточку скорость, и это время она обычно тратила на то, чтобы подвести еще непроснувшиеся глаза и сжевать пару бутербродов с отварной индейкой и зерновым хлебом. Каким бы беспечным ни казалось ее поведение на выходных, начиная новую рабочую неделю, она принималась строго следить за собой, чтобы, не дай Бог, не потерять единственный козырь – свою красоту.

Бесконечные таблицы с цифрами мелькали перед глазами, наводя на нее смертную скуку. Девушка в очередной раз задумалась о том, чтобы попросить о переводе в другой отдел, хоть к Ариане, которая раньше работала с ними, а теперь занимается составлением и ведением договоров и контрактов. Эта работа казалось гораздо интереснее, чем финансовые отчеты и поиски жалких копеек, лишь бы сошелся бухгалтерский баланс.

Вспомнив о подруге, Кэрри бросила взгляд на часы – 12:30 – и решила, что пора сходить на обед, а заодно завернуть в соседний кабинет и рассказать ей про эксперимент, который она вспомнила еще в пятницу, пробираясь до первого за тот вечер бара, и благополучно забыла на все два последующих дня.

Люди стройной чередой разбредались с рабочих мест. Кто-то спешил в столовую, кто-то пытался успеть съездить по каким-то мелким делам, другие брали принесенные из дома ланч-боксы и отправлялись в небольшой парк, расположенный за зданием, чтобы пообедать на природе и спокойно обсудить последние новости, не опасаясь быть услышанными.

В кабинете Арианы почти никого не было. Подойдя к единственной оставшейся женщине, склонившейся над смартфоном и что-то судорожно печатающей, Кэрри кашлянула, но, не дождавшись реакции, потрогала ее за плечо.

– Что? – взвилась женщина, не ожидавшая, что ее кто-то побеспокоит в обеденное время.

– А где Ариана? Не подскажете?

– На больничном.

Женщина отвернулась, давая понять, что разговор окончен, а Кэрри, удивленно выпучив глаза, тихонько вышла из кабинета и пошла к лифту, чтобы спуститься в столовую, одновременно набирая текстовое сообщение подруге.

«Эй, привет. Говорят, ты заболела?». Сообщение улетело к адресату, но девушка не спешила убирать телефон в маленькую сумочку, периодически поглядывая на экран, словно боялась, что пропустит сигнал, оповещающий о пришедшем ответе.

Телефон молчал и весь обеденный перерыв, и до самых шести часов вечера, пока из офиса не потянулись измученные работники, мечтая поскорее очутиться кто дома, кто в спортзале, а кто в ресторане на свидании. Были, конечно, и те, кто с сожалением оставлял офисное кресло, либо потому, что любил свою профессию, либо предвкушал встречу с соскучившимися по родителям за день детьми.

Щелкнул замок на двери старенькой тойоты, и Кэрри опустилась на сиденье, еле впихнув длинные ноги. Давно пора было поменять машину, но накопить никак не получалось, а брать кредит она считала крайне неразумным, учитывая, что вся ее зарплата куда-то улетучивалась, едва попадая к ней на карточку. Посмотрев на экран смартфона, девушка взбодрилась – пришло сообщение от Арианы.

«Привет, потом расскажу)))))))». Судя по количеству скобок, завершающих сообщение, подруга явно была в отличном расположении духа.

«Рада за тебя ;)» – отправила ей в ответ Кэрри и, ухмыльнувшись и уже строя в голове предположения о том, что могло произойти с такой тихой в последний месяц девушкой, тронулась с парковки.

Вечер понедельника по традиции она проводила дома, пытаясь прийти в себя после выходных.

***

Огонь полыхал в маленькой черной печурке, отбрасывая блики на светло-бежевый деревянный пол. Ариана лежала на кровати, смотря на пламя, и вспоминала свое детство. Почему-то именно сейчас, в этой глуши, оставшись один на один с, в общем-то, незнакомым мужчиной, она чувствовала себя маленькой девочкой.

Она выросла в городе. Ее семья, ничем не выдающаяся, состояла из работяг, всю жизнь проведших в офисных коридорах, и двух детей – у нее была старшая сестра. Все детство она чувствовала себя не такой, как другие. Ей постоянно казалось, что родители каким-то чудом оставили дочку, так не вовремя решившую появиться на свет, когда карьера матери только-только набирала обороты. Повезло, что пожертвовать решили не ребенком.

Несмотря на это, у Арианы было счастливое детство. Даже эта некоторая холодность, с которой к ней относились все члены семьи, играла ей на руку – никто никогда не требовал отчета, где она пропадает и что делает, не обращали внимание на оценки или неподходящих для девочки ее возраста друзей. А таких было полно.

Маленькая Анна росла пацанкой, проводя время за чисто мальчишескими играми, , лазая по заброшенным гаражам и домам, забираясь на чужие участки, расположенные за городом, где семья Уэйн снимала маленький домик на две недели каждое лето, чтобы дать возможность детям, весь год дышащим выхлопными газами во дворах у магистрали и не видящим солнца из-за загораживающих его высоток, впитать немного природы.

Когда девушка выросла и пошла в институт, ничего не поменялось. Она так же общалась только с парнями, которые считали ее «своим парнем» и никогда не делали попыток сблизиться. Да и она была не против таких отношений, считая, что семейная жизнь только портит, а в материнстве вообще нет ничего привлекательного. Конечно, у нее были поклонники, но кроме пары ночей, проведенных обычно на их территории, – к себе она приглашала гостей неохотно – им ничего не светило.

Сейчас, смотря на пламя в печурке, освещающей комнату в простом деревянном коттедже, стоившим несколько миллионов в неделю, она вспоминала те самые волшебные две недели, которые проводила за городом. Дом, который могла позволить себе их семья, и в подметки не годился этому, но в нем был небольшой камин, где отец каждый вечер разжигал огонь, и они всей семьей садились на полу, ели нажаренные матерью специально к вечеру сладкие пирожки с яблоком и клюквой и запивали теплым молоком, купленным у бабушки-соседки после вечерней дойки. Это были те самые два часа, пока они не разбегались по своим комнатам, когда они все вчетвером были настоящей семьей.

– Эй, не спишь? – взлохмаченная голова Мэта заглянула к ней в комнату. Глаза были зажмурены, видимо, чтобы не увидеть чего-нибудь лишнего.

– Заходи, – рассмеялась девушка и села на кровати.

Было только семь часов вечера, но солнце уже садилось, а здесь, среди высоких елей, было совсем темно.

Они провели все выходные, не выходя из дома. Еду им привозили сразу на весь день, и оставалось только разогреть ее в микроволновке. Пару раз молодой человек предлагал разжечь во дворе гриль и самим пожарить мясо, но Ариана отказывалась – было так тепло и хорошо внутри, что не хотелось вылезать на улицу.

К вечеру воскресенья, когда она внезапно поняла, что скоро придется возвращаться в город, девушка загрустила. Она только-только начала оживать и даже согласилась прогуляться до местного озера, находившегося где-то за лесом, а уже пора была ехать обратно, чтобы снова попасть в свой теплый кокон комфорта, из которого так трудно, оказывается, выбраться.

Они вышли из дома почти в шесть часов вечера и пошли по тропинке, подсвеченной рядом тусклых фонарей, создающих романтическое настроение, и Ариана пожалела, что не питает никаких чувств к молодому человеку, идущему рядом. Да и он, она была уверена, отвечал ей взаимностью, никогда не претендуя на что-то большее, чем просто дружба. Так они дошли до озера. Здесь, над огромной водной гладью, еще светило солнце, отбрасывая красно-оранжевые лучи на покрытую мелкими волнами поверхность, и гулял слабый ветер, словно только ради приличия развевающий их спутанные после обеденного сна волосы.

Здесь, стоя на берегу, ей показалось, что она оживает. Как будто это огромное природное творение, дышащее и волнующееся, разбудило в ней дремавшую до этого дня энергию.

– Я не хочу уезжать, – прошептала девушка и заплакала. Она не помнила, когда последний раз что-то доводило ее до слез, а сейчас не могла остановиться.

Мэт все устроил. Один звонок – и он договорился о липовой справке из больницы, в которой врач напишет, что Ариана Уэйн больна. Второй звонок – и аренду домика продлили еще на неделю, приняв, заодно, заказ на доставку еды. Самое главное – два больших сырых куска мраморной говядины, вылежавшей достаточно времени, чтобы буквально таять во рту.

Когда молодые люди вернулись, пакеты уже стояли у двери: угли, мясо, жидкость для розжига, свежие овощи, зелень и огромный яблочный пирог, посыпанный сахарной пудрой и корицей. Следующие два часа они хохотали до боли в животе, пытаясь сначала развести огонь, потом проверить, готово ли мясо. В итоге куски оказались сильно пережарены с одной стороны и не дожарены с другой, но это не помешало им насладиться своим творением. И это было вкуснее, чем блюдо пятизвездочного ресторана.

– Дубль два? – Мэт присел на пол у окна, скрестив перед собой ноги. Они собирались повторить попытку сотворить шедевр из сырого мяса и их слабых познаний в кулинарии.

– Ты какой-то неправильный владелец ресторанов, – засмеялась Ариана и кинула в него подушкой.

– Бывший, прошу заметить. Бывший! – Он ловко увернулся и вытянул затекшие ноги.

Матиас Ньюман рассказал ей про себя вчера, когда они шли от озера домой. Девушка не знала, что побудило его это сделать, – она никогда этим не интересовалась – но выслушала с любопытством и даже смогла сдержать рвущееся наружу удивление. По его возможностям тратить деньги она понимала, что новый знакомый богат, но, скорее, он представлялся папенькиным сынком, живущим за счет родителей.