Новая Норма

Она проводила дочь через их с мужем спальню в ванную комнату, вяло махнула рукой, когда Джонатан Росс заржал над увиденным, и оставила девочку одну отмываться от этого красно-сине-зелено-черно-желтого безумия.

Кассандра первым делом огляделась по сторонам и увидела не одну, а целых три пары брюк, небрежно скомканных в углу ванной комнаты за унитазом. Скорее всего, хозяин про них вспомнит, когда уже кроме последней пары чистых трусов не останется ничего другого, и тогда Норме Дэринг не поздоровится. Заплясав от предвкушения, девочка было дернулась схватить первые брюки, когда вспомнила о том, что ее руки измазаны краской, а оставлять следы своего маленького преступления было ни в коем случае нельзя.

Наспех помывшись – благо, краски были водорастворимыми, что девочка даже не удосужилась проверить перед тем, как измазаться ими с ног до головы, – Кассандра вытерлась старым некогда махровым полотенцем и наконец-то подбежала к валяющейся груде тряпья. И с первой же попытки – удача! Несколько монет завалялось в правом кармане брюк.

Прошмыгнув в свою комнату, не попавшись на глаза отчиму, отвернувшемуся к стене и захрапевшему, Кассандра запрыгнула на кровать и растянулась на ней в полный рост. Ее губы расплылись в улыбке, а глаза зажмурились от удовольствия, предвкушая завтрашнюю поездку на другой конец города.

«Я вырвусь отсюда, я вырвусь отсюда, я вырвусь отсюда, – мелькало у нее в голове. – И это будет настоящая сказка».

С этими мыслями, перевозбудившись от событий дня, маленькая Кассандра уснула, даже забыв подпереть дверь стулом. Повезло, что в тот день Джонатан Росс был, во-первых, трезв, а во-вторых, удовлетворен своей женой прямо там, на кухне, где потом она до ночи сидела одна в темноте, ела отвратительный торт с масляным кремом и смотрела в темноту на улице, как будто одним глазком стараясь подсмотреть свое будущее.

***

Кассандра, засыпая на ходу, держалась за на удивление холодный поручень в автобусе и тряслась в такт его движению.

Утром она наспех собралась, еле влезла в самое красивое платье, которое уже стало чуть мало, и выбежала из дома, даже не удосужившись предупредить мать о своих планах на день. Да и не могла она этого сделать – узнай Норма Дэринг о ее желании поехать на другой конец города, девочке несдобровать. И не потому, что кто-то будет переживать за нее, такую маленькую, в таком большом и, возможно, опасном районе. Нет. Попало бы Кассандре за кражу нескольких монет из карманов Джонатана Росса.

– Девочка, а ты что, одна? – незнакомая женщина уже давно смотрела на нее подозрительно, пытаясь понять, с кем едет ребенок, слишком маленький для того, чтобы путешествовать в одиночку. Хорошо еще, что Кассандра была достаточно высокая для своего возраста и на шесть лет точно не выглядела.

– Почему одна? – Кассандра постаралась сыграть удивление и показала маленьким пальчиком вперед. Она давно приметила чуть вдалеке женщину, которая сейчас спала у окна метрах в двух от нее. – Вон, моя мама просто спит.

– Да? – протянула женщина, явно не поверив в эту историю. – А почему ты не с ней рядом?

– Там тесно, – девочка улыбнулась, обнажив ряд мелких желтоватых зубов. – А тут просторно. И никто не ходит, потому что тут двери не открываются. – Автобус приехал к следующей остановке и открыл передние двери. – Видите? Поэтому тут и людей меньше. Мы в кино едем. А вы?

Женщина поджала губы и отвернулась. Интерес к этой незнакомой девочке тут же угас, когда она поняла, что не получится посудачить об удивительном спасении маленькой беглянки со своими подругами. Хотя… Кто ей мешал соврать? Подумав об этом, она заулыбалась и прикрыла глаза. Ехать было еще долго.

Всю оставшуюся дорогу до элитного квартала Кассандра стояла в напряжении. Ей с трудом дался этот разговор, а ведь не факт, что он будет сегодня последний – маленькие девочки не должны быть одни. Ни в автобусе, ни на улице.

Доехав до места и соскочив с высокой подножки старого «фольсксвагена», Кассандра оцепенела. Девочка открыла рот и широко распахнула ярко-голубые глаза, удачно подчеркнутые платьем, – ей показалось, что она попала в сказку. Вдоль дороги тянулась череда домов, которые раньше она видела только в телепередачах, транслируемых по вечно включенному маленькому старому телевизору.

– Эй, девочка, тебе куда? – мужчина, вышедший из автобуса за Кассандрой и уже собиравшийся пройти мимо, остановился.

– Я… я иду в гости, – сглотнув подступивший к горлу комок, прошептала девочка.

– Проводить? Ты, наверное, тут первый раз? А где твоя мама? – мужчина оглядывался по сторонам и хмурился.

– Она не поехала со мной – слишком далеко. Посадила меня на автобус и попросила водителя присмотреть за мной. А тут меня должны встретить родители подружки и проводить до их дома. Вы не волнуйтесь. Я их тут подожду, наверное, приехала раньше. Я боюсь потеряться, поэтому не убегу никуда. Не переживайте!

Мужчина прищурился, посмотрел на девочку, явно оценив ее наряд как не самый подходящий для праздников, которые обычно устраивали в этом районе, пожал плечами, развернулся и пошел прочь.

Кассандра подождала, пока он скроется за поворотом, а когда он напоследок обернулся на нее – помахала ему вслед и, закатив глаза и взвизгнув от восторга, побежала в противоположную сторону.

Район выглядел действительно потрясающе. Дома были в основном двухэтажные, но попадались и настоящие исполины, поражающие не только высотой, но и шириной. Маленькие и большие сады или даже одинокие клумбы благоухали цветами всевозможных расцветок, от чего над ними копошились маленькие бабочки – синие и желтые.

Девочке казалось, что она попала в сказку, и при одной мысли об этом у нее приятно сжалось сердце.

Потеряв счет времени, Кассандра уходила все дальше и дальше от остановки автобуса, не уставая вращать головой по сторонам, пока не услышала вдалеке детские крики. Сердце запрыгало от предвкушения. Если ей еще и посчастливится увидеть хоть одним глазком чей-то день рождения, она точно поверит в волшебство.

Так и есть. Пробежав метров триста, девочка увидела большую поляну перед огромным бледно-бежевым домом, полностью уставленную столами, надувными батутами, качелями и бассейнами с мягкими шариками. Вокруг копошились около двадцати детей. Кассандре показалось, что этот визг и беготня должны вызвать гнев и раздражение у группки взрослых, которые устроились в тени большого дерева за простым деревянным столом и поглядывали постоянно на эту мельтешащую кучу малу. Но нет, они как будто, напротив, наслаждались этим наивным счастьем и смехом, вспоминая и свое такое же яркое детство.

Кассандра замерла. Ей до ужаса захотелось присоединиться к этой компании, а еще больше – почувствовать эту заботу и радость родителей, которыми ее никто и никогда не баловал.

– Эй, малышка, – невысокого роста худая женщина в сером спортивном костюме подошла к ней так, что Кассандра и не заметила, увлекшись своими мыслями, а потому напугалась и отшатнулась. – Не бойся. Ты откуда здесь? Ты на праздник? А где твои родители?

– Я… я просто проходила мимо, – грустно опустила голову Кассандра. Врать и притворяться, что ее кто-то сюда звал, она не хотела.

– Ах вот что. Твоя мама знает, где ты?

– Да, – соврала девочка и покраснела. – Ну то есть… Она знает, что я ушла гулять.

– Понятно, – женщина скрестила руки на груди и наклонила голову к правому плечу. – И что же нам с тобой делать?

– Ничего, – насупилась Кассандра, – Я уже самостоятельная. Я найду дорогу домой.

– Не обижайся, – отреагировала незнакомка таким приятным смехом, что девочка невольно залюбовалась ею. – Если мама не будет тебя искать, ты можешь пройти и поиграть с детьми. Мы скоро вынесем торт, но там на столах уже много всего вкусного. Хочешь?

Кассандре показалось, что она ослышалась. Как минимум добрые феи в жизни бывают. Теперь она в этом убедилась.

Девочка огляделась по сторонам, начала переступать с ноги на ногу, но в итоге, конечно, не смогла устоять и кинулась к другим детям, смешно размахивая длинными руками.

– Пливет! – мальчик, очевидно младше Кассандры, смотрел на нее с любопытством. – Я плинес тебе толт. Будешь?

Мальчик улыбался, абсолютно искренне, как это могут только маленькие дети, еще не знакомые с основами социального неравенства и даже не умеющие распознать в случайной гостье человека не своего круга.

Девочка улыбнулась ему в ответ, взяла пластиковую тарелку с разноцветными шарами на дне. Она, уже наскакавшаяся на батуте с одной из девочек с такими же рыжими волосами, как и у нее самой, – кто выше прыгнет, отдыхала в тени дерева и наблюдала за столом, где сидели взрослые. Ей было непривычно видеть, с какой обходительностью мужчины разливали женщинам какие-то напитки из блестящих графинов, а если кто-то начинал вздрагивать от холода, подавали мягкие пледы, лежащие тут же, недалеко от их стола.

– Я Майк, – улыбнулся мальчик, обнажив дыру от недостающих сверху пары зубов.

Не успела Кассандра поблагодарить мальчика и представиться, как подбежал второй, чуть старше, но такой же светловолосый и тощий.

– Марк! Побежали, сейчас будет фокусник! – переведя взгляд на незнакомку, он осекся и с любопытством начал ее разглядывать. Совсем как его младший брат только что. – Я Ник, – представился он, наклонив в задумчивости голову к правому плечу. – Пойдешь с нами?

Кассандра улыбнулась и истово закивала головой. Конечно, она пойдет смотреть на фокусника!

Подскочив на ноги, она отряхнула платье, к которому прилипли несколько травинок, и побежала вслед за ребятами за угол дома, где были расставлены маленькие стулья и валялись подушки, чтобы на них можно было сесть тем, кому не хватило места.

Недолго думая, Кассандра плюхнулась на ярко-розовую подушку и стала вертеть головой по сторонам, рассматривая собравшихся. Детей было много, и всех их объединяло, кажется, одно – они выросли в семьях, ни в чем не нуждающихся, а потому не успели еще узнать правду о суровой реальности. Они весело смеялись, общаясь между собой, даже и не думали поспорить из-за того, кто куда хочет сесть, не кривились в обиде и не бежали в слезах жаловаться родителям. Ах, как это было не похоже на редкие детские праздники у них школе. Там нужно было чуть ли не драться за место, а о том, чтобы так свободно общаться, вообще не могло быть и речи – дети из бедных районов были настороженны и недоверчивы к людям. Больше, чем даже их родители.

– Тебя как зовут? – Ник, белокурый долговязый мальчик, завалился на подушку рядом с ней и чуть не промахнулся, от чего начал громко смеяться, заражая своим смехом всех вокруг.

– Кассандра, – она редко играла с мальчишками – в их школе они презирали девчонок и сторонились друг друга.

– Ясно, – Ник поискал глазами младшего брата, увидел его на другой стороне от импровизированной сцены и помахал рукой. Марк ответил широкой улыбкой.

Она ковыряла ложкой вкуснейший в ее жизни торт и украдкой смотрела на своего случайного соседа, стараясь лучше разглядеть этого мальчика, который казался абсолютно обычным, ничем не примечательным, если не считать родинки слева над верхней губой, а он разглядывал ее.

– Мне кажется, ты не похожа на других девочек, – наконец вынес вердикт мальчик.

Кассандра вспыхнула. Можно ли считать, что он назвал ее красивой? Сама она себя такой называла только в мыслях, даже боясь сказать это вслух за закрытой дверью своей комнаты с приставленным к ручке стулом.

Воспоминания о доме омрачили ее настроение. Как ни крути, но ей придется возвращаться из этой случайной сказки туда, где живет вечно пьяный Джонатан Росс, где мать печет отвратительные комочки теста, называемые блинчиками, на завтрак, и где никто не предлагает ей кусок торта.

– У тебя очень взрослые глаза, – продолжал Ник, прищуриваясь и наклоняясь еще ближе, заглядывая ей в лицо. – И ты грустишь… Ты не отсюда, да? Мне уже восемь, я не дурак.

Кассандра помотала головой и подцепила кусок нежнейшего крема и ягоду свежей малины. Блаженство.

– А мне шесть, кажется, – улыбнулась она.

– Кажется? Так не бывает! – засмеялся мальчик.

– Бывает, – улыбнулась она снова, – но я не буду тебе говорить, почему. Ты мне все равно не поверишь.

Кассандра задумалась. Мысли отнесли ее обратно в свое будущее, к затуманенному дыханием стеклу, к дому напротив, где прятались такие же неудачники, как она сама, перебивающиеся случайными заработками, а то и вовсе живущие на одно лишь пособие по безработице. Без преувеличений можно было бы назвать ее жизнь бесполезным существованием, если бы не одна авантюра, в которую она ввязалась, когда…

– Поверю, – Кассандра вздрогнула, смотря на Ника. Он нахмурился и даже сел ровнее, чтобы доказать свою решимость выслушать откровения девочки.

– Ты знаешь, что мы можем путешествовать во времени? – сама не зная почему, выпалила она и тут же прикусила губу так сильно, что на белый крем упала капелька крови. – Ой.

– Что? – Ник все-таки не смог сдержаться и засмеялся. – Так не бывает!

– Ну видишь, я же тебе говорила, – девочка прижала кончик языка к ранке на губе, поэтому разобрать, что она сказала, было непросто. Но Ник понял.

– Извини, извини. И… ты прилетела из прошлого? Или из будущего?

– Я не прилетела, – теперь был черед смеяться Кассандре. – Хотя я очень люблю птиц и хотела бы летать, как они… Я… как будто вернулась в свое прошлое. Понимаешь?

– Нет, – честно признался Ник и начал вертеть головой по сторонам. Было видно, что ему становится неинтересно слушать эту странную девочку, одетую в совсем старое платье, из которого она выросла.

– На самом деле я уже была взрослая, и вот вернулась в свои шесть лет. Мне кажется, что шесть, но я не уверена, – Кассандра наморщила лобик и выпятила нижнюю губу, чем опять рассмешила Ника.

– Я верю тебе, – просмеявшись, наконец ответил мальчик.

– Правда? – девочка просияла и почувствовала, как быстро забилось сердце. Она не могла сама сказать, почему ей вдруг пришло в голову открываться перед этим незнакомцем. То ли ради эксперимента, то ли от осознания, что никогда его больше не встретит.

– Конечно, – кивнул Ник и наклонился к ней ближе. – И какое оно, будущее?

– Я не помню, – призналась Кассандра. – Точнее, я помню какие-то отрывки. Знаешь, такое ощущение, что как раз наоборот – я заглянула ненадолго в свое будущее, а теперь вернулась в настоящее.

– Как странно, – задумчиво протянул Ник. – А зачем ты… путешествуешь?

– Я не уверена… – девочка начала вертеть головой по сторонам, словно ища ответ. – Мне кажется, это как-то связано с нашими мыслями.

– Мыслями? – удивился мальчик.

– То, во что мы верим, определяет нашу дальнейшую жизнь, – после небольшой паузы выпалила Кассандра и выдохнула. Эта фраза далась ей нелегко.

Девочка помолчала, глядя куда-то мимо сидящего рядом с ней мальчика, а потом наклонилась и стала что-то шептать ему на ухо, чуть заметно шевеля губами.

Ник слушал, коротко кивал, а потом еще несколько секунд молча рассматривал ее, улыбнулся и убежал.

Она удивленно смотрела ему вслед, и вдруг кольнуло предчувствие, что ее обманули, над ней посмеялись. Что на самом деле Ник ей не поверил, а сейчас побежит рассказать всем вокруг, и они будут смеяться над ней.

Уже собираясь встать и поскорее убежать отсюда, девочка поставила тарелку рядом с креслом и вытерла губы, испачканные кремом. Нижняя губа болела, и Кассандра аккуратно потрогала ее языком.

– Держи.

Кассандра удивленно посмотрела вверх. Ник протягивал ей тарелку с тортом и пластиковый стакан с вишневым соком.

– Спасибо, – прошептала девочка и покраснела. Ей стало стыдно за свои мысли об этом мальчике, которого она без причин обвинила, пусть даже только у себя в голове.

– Пожалуйста, – Ник уже опять устраивался на подушке. – Я заметил, что у тебя закончился торт, и решил принести еще. Он вкусный.

– Да, – так же тихо ответила девочка.

Ник какое-то время смотрел на нее с улыбкой, наблюдая, как аккуратно она смазывает с бисквитных коржей крем и отправляет ложка за ложкой себе в рот, а потом наклонился к ней ближе и прошептал:

– Не бойся, я никому ничего не скажу. Это секрет. Договорились? – Кассандра благодарно кивнула и отпила глоток сока. – И, знаешь, я тоже люблю птиц.

Она хотела поблагодарить его в ответ, сказать что-то важное и нужное, но ее слова потонули в музыке, доносящейся из динамиков, расположенных по обе стороны от импровизированной сцены. Сейчас выйдет фокусник!

***

– Ну и где ты была? – Норма Дэринг вяло мешала ложкой уже остывший давно чай и смотрела в окно.

– Мам, извини. Я заигралась с ребятами.

Кассандра вернулась домой, когда уже начало садиться солнце. Она задержалась на празднике, не решаясь расстаться с жизнью, которой раньше не знала. И лишь когда за детьми стали один за другим приходить их родители, девочка, не говоря никому ни слова, убежала на автобусную остановку, оглядываясь, чтобы никто не попытался ее догнать. Не никто, а Ник.

Они с ним смотрели выступление фокусника, ели торт, а потом он долго рассказывал какую-то удивительно интересную историю из книги, прочитанную им на днях. Она была про пиратов, которые охотились за сокровищами и похищали прекрасных принцесс. Но они были благородными пиратами, поэтому никого не обижали, а скорее наоборот. Как это, «наоборот», Кассандра так и не поняла. То ли потому, что ее неокрепший мозг не смог связать образ оголтелых пиратов с благородными девицами, то ли Ник сам толком не понял суть истории, а потому рассказывал ее путанно, как сам запомнил.

– Надо договориться с Ланой, чтобы она каждый день за тобой присматривала, – равнодушно протянула Норма, так и не обернувшись к дочери.

Кассандра, ничего не ответив, на цыпочках прокралась в свою комнату и приставила стул к двери. Ей хотелось взять старую тетрадку, в которой она училась писать, и вылить в нее события сегодняшнего дня. Ей казалось, что это самое важное сейчас, потому что боялась забыть хоть секундочку из этого прекрасного дня. Решится ли она когда-нибудь на такой поступок еще раз? Она не знала. А потому это должно запомниться в каждой неважной мелочи, в каждом ее вздохе, в каждом движении руки, чтобы никогда-никогда она не смогла больше разувериться в том, что сказки бывают. А если так, она в нее обязательно попадет.

Покусав ручку, смотря на свои записи, Кассандра вздохнула и вывела еще несколько слов. Она не должна их забыть. Никогда.

Жизнь 2. Одиночество

Кассандра проснулась от яркого света и зажмурилась. Сколько времени? Почему не прозвенел будильник?

Схватив с прикроватной тумбочки телефон, девушка увидела на часах 7:02, откинулась обратно на подушки и закрыла глаза. Время еще есть.

Вдруг ее пронзило странное ощущение. Не решаясь открыть глаза, она пошевелила руками и ногами – точно, это явно была не ее постель. Этот матрац был гораздо жестче и ровнее, а одеяло очень тяжелым. Она читала про такое в каком-то журнале, описывающем его чудесные свойства, но сама никогда бы не позволила себе такую роскошь. Она повела зрачками, все еще не решаясь открыть глаза, и повертела головой – подушка тоже не ее. Эта, мягкая и в то же время упругая, в точности повторяла движение ее головы.

Зажмурившись сильно-сильно, Кассандра на секунду задержала дыхание, а потом открыла глаза.

Абсолютно белый матовый потолок никак не вписывался в ее квартиру, не знавшую ремонта с момента постройки дома.

– Что за… – пробурчала девушка и села на кровати, чтобы оглядеться по сторонам.

Да, это определенно не ее квартира. Более того, она теперь была уверена, что это был и не ее город и, возможно, не ее страна, так как за огромными окнами во всю стену неторопливо покачивались пальмовые листья, а где-то вдали виднелось море.

Сама комната была светлая и просторная, без нагромождения старой полуразваленной мебели. Белая кровать, белые прикроватные тумбочки и шкаф, декорированный деревянными панелями – очень красивый!

Кассандра подскочила с кровати и подбежала к шкафу, чтобы потрогать – не мерещится ли ей все это? Но нет. И шкаф, и деревянные панели, и даже куча красивой женской одежды – все было настоящее.

– Ничего не понимаю.

Наморщив лоб, девушка подошла к окну. Так и есть – это не мог быть ее северный город, в котором на ближайшую неделю объявили проливные дожди. Здесь на улице светило солнце, отражаясь на лазурных волнах, перекатывающихся по бесконечной глади и рассыпающихся белым воздушным зефиром по светло-желтой крошке песка.

Потрогав пальцами стекло, уже нагретое лучами, Кассандра прислонилась к нему лбом и выдохнула, оставив размытое затуманенное пятно. И сразу все вспомнила.

Вспомнила, как сидела на колченогой табуретке, как отловила мысль о том, что она навсегда застряла в этой дерьмовой жизни, как записала ее, как увидела свое отражение в зеркале, кривляющееся от боли, которую приносила эта мысль, и как потом попала в свое прошлое, в свои шесть лет.

Вспомнила она и все, что случилось с ней после.

Сразу же, как пошла в школу, Кассандра много училась, запоем глотая книгу за книгой. За ее старания девочку начали отправлять сначала на районные олимпиады, а потом и на городские. Но по-настоящему изменилась ее жизнь после того, как она выиграла Всемирный конкурс молодых биологов, и ее позвали учиться в академию биологических наук.

Мать, вопреки опасениям Кассандры, палки в колеса ставить не стала и подписала разрешение отпустить дочь на полный пансион в другую страну, хотя Джонатан Росс пытался было сопротивляться, доведя разборки до синяка в половину лица своей жены. Но это не остановило Норму Дэринг, привыкшую к побоям еще от своего отца.

Уже в четырнадцать лет она переехала на побережье, где жили такие же одаренные и любящие живую природу дети. Практически все были ее возраста или максимум старше на четыре года – именно столько времени нужно было отучиться, чтобы поступить дальше в университет.

Эти четыре года были незабываемы – они много путешествовали по разным пляжам, городам и заповедникам, изучали все разнообразие птиц и животных, которым славилась местная фауна.

Вспомнилось и как первый раз она увидела лазурное море. Оно было таким, как она себе его представляла, часами пялясь в очередной журнал с фотографиями, и даже намного лучше. Оно было живым, и мелкая рябь, и волны, и белая кучерявая, совсем как сама Кассандра, пена, манили девушку к себе, обещая спрятать от всего этого безумного мира, в котором она жила все эти годы. Она чуть было не поддалась порыву и не выпала из открытого окна автобуса, но тут огромный серо-белый пеликан, сидевший чуть справа от нее на выступающем из воды бревне, взлетел в небо, расправив широко свои огромные крылья, и девушка так сильно завизжала от восторга, что водитель со страху затормозил, и вся детвора, воспользовавшись возможностью, вылетела на улицу и побежала по песку, пугая жирных желтоклювых чаек и прыгая в попытке схватить их за перепончатые лапы. Один раз у нее это почти получилось.

От воспоминания о том дне, таком ярком, как будто она вернулась в свои четырнадцать лет, Кассандра радостно засмеялась и вдруг подумала еще об одном.

Она же и сейчас была известным биологом, посвятившим свою профессиональную жизнь изучению птиц. Вместе со съемочной командой они ездили по разным странам и снимали ролики для одного крупного канала, и сейчас как раз самая пора была расслабиться – они только-только вернулись из очередной поездки, материал из которой еще будут пару месяцев обрабатывать, а потом запускать в эфир, так что три-четыре месяца Кассандра и вся ее группа отдыхали.

Ей нравились люди, с которыми она работала, только за то, что они не навязывали свое общение, и как только сходили с трапа самолета, все рассыпались кто куда в надежде смыть с себя эти долгие месяцы полукочевой жизни и насладиться дарами цивилизации.

А наслаждаться было чем. Несмотря на все большую социальную дистанцию между людьми, перегруженными личными заботами и разделенными друг от друга экранами мобильных телефонов, все население стремилось улучшать свою жизнь, создавая новый уровень комфорта. В их век, в этой богатой на солнечные лучи и добрых соседей стране большинству людей не нужно было переживать за то, что кто-то будет умирать с голоду – жить можно было круглый год хоть на пляже, а нашествие туристов помогало им зарабатывать. А что еще нужно человеку, живущему в раю? Наверное, чуть более совершенный рай с выстриженными газонами, минимальной преступностью, чистыми парковыми зонами и повальным увлечением бегом.

Скрестив пальцы в замок и вскинув руки вверх, Кассандра потянулась и пошла в ванную комнату – вспомнив про бег, ей захотелось умыться и выйти на улицу, пока не стало слишком жарко.

Бежалось легко. Ее тренированное тело скользило в соленом морском воздухе, продвигаясь все дальше вдоль по побережью. Кое-где уже начали выходить рыбаки на своих маленьких лодках – к обеду в местных ресторанчиках будут подавать свежую рыбу с долькой лимона и большой порцией свежесорванных овощей с одной из местных ферм. Редкие парочки туристов томно бродили по еще прохладному песку, а одна девушка с визгом бросилась в холодное утреннее море, то погружаясь в него головой, то выныривая под аккомпанемент мириады брызг.