Целитель. Долгий путь

Иван Жеребилов

Целитель. Долгий путь

Пролог

Дождь… В этом проклятом краю никогда не бывает, ни нормальной зимы, ни весны, какой она приходит во всём остальном мире. Здесь просто прекращается дождь и начинает палить солнце, это означает лето, а к зиме небо вновь станет чёрным и наполнится бесконечным количеством воды.

Горал поморщился и отошёл от окна. Всё-таки несмотря на всю мощь магии, годы медленно отвоёвывают его тело. Вот уже и на погоду начали ныть суставы, особенно в период зимних дождей, когда кажется, что стены замка промокают насквозь. Пусть это только иллюзии, чары могут защитить камень не то что от дождя, а от самих падающих звёзд, что врезаются в землю, оставляя за собой пышущую жаром борозду. Костям, правда, от этого факта не легче: сырость заставляет терять покой и делает его раздражительным.

Горал уселся у камина, огонь в котором, по зимнему времени, поддерживали круглые сутки, и блаженно вытянул ноги, даже зажмурившись от удовольствия. Но жар от огня и удобное кресло не поглотили его настолько, чтобы не услышать, как с тихим шорохом отворилась дверь.

– Говори, – велел Тёмный.

– Их не нашли, господин, – пролепетал помощник. – Наши люди в Китсби и Морхейме ждали всю осень и большую часть зимы…

Убийц Дейта так и не удалось поймать. То ли они сгинули в горах, то ли затаились так, что даже тысяча бездушных не смогла их найти. За годы противостояния коллегии Горал приобрёл привычку в случае неизвестности, предполагать  худший вариант. Худшим было то, что эти черви могли не только остаться в живых, но и продолжить пакостить. Он бы в жизни не поверил, что украсть дракона и с его помощью уничтожить владыку-некроманта можно без тщательно продуманного плана. Следовательно, либо убийцы работали на Коллегию, либо… это одному из пятерых нравилось меньше всего – появилась третья сила, с которой придётся считаться и разбираться. Учитывая обстановку в Элвелане, подобный вариант становится совсем нежелательным.

– А что с предгорьями Кьюста?

– Их перекрыли наёмники, господин. К каждому отряду прикреплён адепт, но результатов пока нет.

– Идиоты. Сухопутную границу проверили?

–Никто, подходящий по описанию, не проходил.

– А горы?

– Патрули постоянно прочёсывают возможные маршруты, но пока безрезультатно. Падение дракона, очевидно, произошло на пути миграции троллей…

Помощник неожиданно прервал объяснение и захрипел, а Горал ухмыльнулся, чувствуя, как натянулась и затрепетала тонкая ниточка, связывающая его с этим субтильным, но пронырливым человечком.

– Ты думаешь, мне нужны твои предположения?

– Не-е-ет… – просипел помощник. – Про…стите, господин…

– Пошёл вон, – приказал Тёмный, но с удивлением отметил, что дверь не хлопнула. Он даже привстал с кресла, чтобы убедиться, что ему не показалось.

Помощник никуда не ушёл. Он стоял, держась за горло, тяжело дышал и со страхом смотрел на хозяина.

– Ты оглох? – любезно уточнил Тёмный.

Слуга побледнел, он слишком хорошо знал, что означает подобный тон, но всё равно остался стоять на месте.

– Есть ещё одна новость, господин.

– Меня не… хотя, ладно. Что там?

В конце концов, если новость окончательно испортит настроение, появится повод придушить этого наглеца по-настоящему.

– Наши шпионы в Коллегии передали донесение…

– Так, не тяни! С тебя надо шкуру содрать, чтобы ты перестал мямлить? Что они там узнали?

– Архимаг… он ищет Кодекс…

Горал только чудом сдержался, чтобы не охнуть. Нет, он, конечно, понимал, что среди всех этих идиотов, есть совершенно безмозглые типы, но, чтобы сам архимаг… Хотя чему удивляться? Он прекрасно помнил, как поступил нынешний глава Коллегии триста лет назад. Конечно, ему не давал покоя тот факт, что он, при всех своих регалиях, богатстве и власти, всё же остался в дураках. Тёмные успели укрыть свою главную ценность так, что ни один ублюдочный недоучка не смог бы найти, а даже если бы и догадался где искать, то уж точно не смог бы достать.

– Это не новость, – как можно более буднично произнёс Тёмный. – Что Архимагу может быть известно?

– Наши люди сообщают, что он сумел вычислить не только место, но и как до него добраться, но…

– Что ещё?

– Они упустили тех, кому поручили выполнение этого задания…

– Как такое могло произойти?!

– Архимаг хорошо запутал следы. Когда они поняли, что пошли не за теми, было уже поздно…

Горал почувствовал, как мир начинает застилать багровая пелена, а ярость уже не просто клокочет в груди, а готова выжечь всё вокруг, превратив реальность в сгусток холодной тьмы. Но он был бы плохим владыкой, если бы не умел контролировать эмоции, поэтому он сначала глубоко вдохнул, а после, спокойно спросил:

– Остальные знают?

– Каждому прилетела птица.

Значит, сложных переговоров с братьями не избежать.

– Что уже сделано по этому делу?

– Предупреждены все наши люди в Морхейме, разослали сообщения всё адептам Къюста. Они будут настороже…

– Хорошо. А что с тем… ну, который притащился сюда перед самой зимой? Он ещё жив?

– Да, господин. Как вы и приказали, мы поручили его допросы самому лучшему палачу.

– Хоть это можете, – проворчал Горал. – Проводи меня к нему.

– Сейчас? – охнул слуга.

– Ты что, оглох?!

– Нет, повелитель. Следуйте за мной.

Человечек засеменил к двери, а Горал, морщась, двинулся следом.

Червяк, которого Тёмному захотелось увидеть, притащился в замок, крича о верности и вечном преклонении перед силой владык. Большую часть осени он провёл в Серебряных горах, пытаясь обнаружить следы убийц Дейта, но ничего не смог найти и решил, что восторженные вопли его спасут. Больше лизоблюдов Горал ненавидел только неудачников, а в этом соединилось и то и другое, так что было приказано не просто его убить, а поручить самому лучшему палачу вытащить из него всё, что только можно вытащить из человека, включая воспоминания из детства и все жилы в организме, но делать это настолько медленно, насколько возможно. Было это почти три луны назад.

Когда Горал появился в подвале и велел привести Червяка, палач не стал задавать лишних вопросов, лишь поклонился и знаком велел подмастерьям притащить пленника. Спустя несколько минут подмастерья принесли и закрепили на щите, похоже, бесчувственное тело. Горал с удовлетворением отметил, что членовредительством заплечных дел мастер не занимался. Всё сделано аккуратно, руки-ноги на месте, разве что кожу попортили…

– Он не сошёл с ума?

– Нет, господин, – почтительно ответил палач. – Я помнил ваш приказ…

– Это хорошо. Как быстро сможете привести его в чувство?

– Он уже очнулся, господин.

Пленник, действительно, вяло дёргался, залитое иссохшей кровью лицо искажено, пальцы дрожат. Но любоваться на мучения Горал не стал, он шагнул к щиту и спросил:

– Ты узнаёшь меня?

– Госпо…

Сил у привязанного не хватило, он снова уронил голову и задёргался. Разговор грозил слишком быстро завершиться, что Горала не устраивало.

– Снимите его, – приказал Тёмный. И уложите хоть на стол, что ли…

Подмастерья снова кинулись выполнять приказ. Когда тело было уложено на обитый железом стол, Горал снова приблизился к нему.

– Ты ведь  сознаёшь, что тебе нет прощения за гибель владыки Дейта?

– А… оспоин…

– Но ты можешь смягчить свою участь. Хочешь ли ты этого?

На этот раз пленник просто кивнул.

– Хорошо. Я слышал, один из убийц владыки был тебе знаком…

– Не оин… Я… помю… их…все…

– Ну, раз у тебя такая хорошая память, то приказ, который я тебе дам, ты должен запомнить.

Снова едва заметный кивок.

– Проследи, чтобы его помыли, накормили и привели в порядок, – приказал Горал помощнику. – Да, и переселите его из этой вонючей камеры в нормальную комнату, а то с вас, идиотов, станется держать его в подвале, даже после моего прямого приказа.

Помощник поклонился и приказал подмастерьям тащить пленника за ним, но Горал уже потерял интерес к этому, в его голове, словно зазвенел колокольчик, давая понять, что братья срочно желают его присутствия. Выругавшись про себя, он порывисто вышел из пыточной и двинулся в ту часть замка, где располагался зал для собраний. Братья, конечно же, будут паниковать, а когда они паникуют, то хоть кто-то должен сохранять холодный разум.

Все трое уже были на месте, когда Горал появился.

– Наконец-то! – прорычал Туве, высоченный, заросший бородой до самых глаз, будто бродяга-кочевник. – Ты получил сообщение?

– Смотря о чём, – откликнулся Горал.

– О том, что скоро архимаг Коллегии будетперед сном с удовольствием перечитывать Кодекс, – едко ответил Ёргун, худой, изжелта бледный, почти облысевший, лишь редкие пегие пряди спадают на плечи.

Горал никак не выказал недовольства таким резким началом разговора. Он, не спеша, подошёл к столику, налил в тонкий, почти невесомый бокал вина и сделал глоток, наслаждаясь терпким, слегка пряным ароматом ягод. Туве при этом заворчал как голодный пёс, Ёргун раздражённо засопел, только Фол остался спокоен: он уже успел привыкнуть к манере брата неспешно вести беседу.

– Так, что вас беспокоит? – спросил, наконец, Горал, любуясь едва заметным узором на стенке бокала.

– Ты оглох?! – тон у бородатого брата окончательно растерял дружелюбие. – Архимаг Ищет Кодекс.

– Неужели, успешно.

– Мы этого не знаем, – наконец включился в разговор Фол. – Шпионы потеряли след где-то у Хаммарслага.

– А сами мы знаем, где Кодекс?

– Ты издеваешься?

Ёргун злобно прищурился.

– Почему же… Просто уточняю.

– Хранением Когдекса занимался Дейт…

Дейт…

Горал едва заметно морщился. Такое ощущение, что его смерть перечеркнула всё, над чем они так долго трудились. Сначала пропадает с таким трудом созданная формула порталов, затем идея управления драконами, перестаёт быть тайной, а теперь и тайна хранения Кодекса… Всё было завязано на Дейта, первого, среди равных, который всё строил из себя мальчишку и никак не мог наиграться в войну.

– Значит, мы сами не знаем? – переспросил он.

– Есть несколько наиболее вероятных мест… – протянул Фол.

– А что, если нас провоцируют? – перебил его Ёргун.

– Поясни.

– Что, если архимаг хочет заставить нас начать искать Кодекс, чтобы мы сами указали местоположение?

– Он не настолько умён…

– Так же, как для того, чтобы украсть чертежи порталов?

Этот удар Горал выдержал безо всякого труда, он ждал подобного выпада, поэтому лишь усмехнулся и произнёс:

– Конечно же, не стоит недооценивать Коллегию, к сожалению, там сидят не одни идиоты, но и превращать архимага в гения шпионажа тоже не следовало бы. Думаю, чем проще мы будем действовать, тем будет лучше. Существует не более десятка мест, подходящих для хранения Кодекса, значит, стоит проверить их все, просто не поднимать шума. Пусть этим занимаются одиночки или небольшие группы. Мы точно знаем, что искать нужно не в Карликовых горах и не в Шагате. Значит, остаются Кьюст и Элвелан, а там уже полно наших шпионов и наёмников.

– Почему, вообще, о местонахождении Кодекса знает только один из нас? – рыкнул Туве.

– Как раз чтобы избежать подобных ситуаций, дорогой брат. Если бы мы все знали о его местонахождении, и вдруг стало известно, что архимаг послал людей, что бы сделал ты?

– Защищал бы его всеми доступными силами, стянул бы все армии к тому месту…

– И сам бы указал местонахождение нашего самого ценного документа, остальное стало бы лишь делом техники и времени.

– Значит…

– Значит, мы верно поступили, когда придумали не держать кодекс на одном месте, а хранителя переизбирать жребием. Никто ничего не может предсказать. Даже магия бессильна перед случайностью.

– Кстати, о магии, – вклинился Фол. – Зачем рассылать людей, если каждое хранилище снабжено сигнальным кристаллом? Просто нужно всем вместе…

– Сгореть в Круге? – перебил его Ёргун.

– Ты преувеличиваешь.

– Скорее ты преуменьшаешь. Сколько адептов мы уже потеряли потому, что не можем выровнять поток энергии в Круге?

– Около трёх сотен, – помедлив, ответил Фол.

– Три сотни человек! Это, не считая их цепных душ!

– А что ты предлагаешь? – повернулся к брату Горал.

– Нужно остановить ход энергии и перезапустить процесс, уже распределив поток на четверых.

– И обречь на смерть десять – пятнадцать тысяч кровососов и почти сто тысяч бездушных?

– Если этого не сделать, то рано или поздно погибнут все.

– А если сделать, мы проиграем войну, и армия коллегии пройдёт к этому самому замку, по трупам нашей армии, которую мы же сами уничтожим.

– Я говорю не о ваших войнушках, а о жизни…

– Мы все говорим о жизни, и главное сейчас то, что мы ослаблены, но не можем себе позволить стать ещё слабее.

– Я согласен с Горалом, – покачал головой Фол. – Если потеряем армии, потеряем всё.

– Я тоже так думаю, – прогудел Туве.

– Идиоты!

Ёргун злобно окинул взглядом братьев, резко развернулся и вышел из зала. Никто его не остановил.

– Значит, решено, – хлопнув по колену, произнёс Фол. – Рассылаем людей по хранилищам Кодекса.

– Я уже начал готовить группу, – откликнулся Горал. – Через седмицу, думаю, всё будет готово.

– Есть ещё один вопрос.

Фол и Горал повернулись к Туве и тот продолжил:

– Что мы будем делать, когда маги полезут из порталов, прямо в центре наших земель?

– Если…

– Не если именно «когда».

– Оставь это мне, – ответил Горал.

Бородач скривился, но кивнул.

Вот и хорошо. В этот раз, кажется, бури удалось избежать, правда предстоит ещё разговор с Ёргуном, но в том, что сможет переубедить брата, Горал не сомневался.

 ***

– Значит, остаёшься?

– Остаюсь, – подтвердил Скъельд. – Что мне в большом мире ловить? Опять в стражу наниматься? А здесь, с Силви, я буду счастлив.

– А леди Эидис?

– С ней уже поговорил. Она освободила меня от клятвы.

Да уж… Погиб, как говорится, казак, для всего казачьего рыцарства… Хотя, что это я? Нашёл человек своё место в мире, даже можно сказать, тихую гавань. Это здорово, а вдвойне здорово потому, что время сейчас такое – всё встало с ног на голову…

Пятый месяц мы живём в посёлке хульдр, затерянном среди Серебрянных гор, и уже больше полугода, как я оказался в этом мире. В один далеко не прекрасный миг, я, Алексей Пирогов, обнаружил себя посреди какого-то капища, в окружении трупов, один из которых оказался магом, а остальные погибшими творениями местных некромантов. Из-за бумаги, которую я забрал у волшебника, уже больше полугода, меня все называют «господин Алек», принимая за мага. Почти все земные вещи либо сломались, либо потерялись во время скитаний, ибо сначала я умудрился влезть в нехорошую историю с ведьмой, а потом как-то закрутило…

У меня остался только почти разрядившийся за это время смартфон, батарея-пауэрбанк да три колоды метафорических карт, для проведения психотерапии. И как-то так оказалось, что профессия психолога сослужила мне хорошую службу не только на Земле, но и в этом странном, средневековом королевстве Элвелан. Я не смог добраться до Коллегии магов, где, как надеялся, мне смогли бы помочь, но зато обрёл друзей… Правда, и врагов нажил, да ещё оказался посреди натуральной войны, с применением драконов, шпионов и совсем уж бесчеловечных приёмов, вроде похищения душ. Кое-как мы сумели убежать от всего этого ужаса, едва не погибли в горах, но, на своё счастье вышли к этой долине.

Надо сказать, что эти пять месяцев не прошли зря. Догадки относительно карт нужно было проверить, и вот у меня появилась такая возможность. Долгими зимними вечерами я ставил опыты в качестве подопытных, привлекая спутников. Попробовал методику и на хульдрах, но они после пары сессий, попросили не втягивать их в магические игры. Так что, отдувались в основном Йорг с сыном, да Скъельд. Сверр и Хельги во всём этом не участвовали, ибо дневали и ночевали в кузне. Как оказалось, хульдры тоже пашут землю и дрова рубят, так что инструмент им ой как нужен. Правда, непонятно, откуда они железо берут, но это уже их забота.

Сегодня получили результат работы со Скъельдом – он решил остаться в долине. Правда, это и так было ясно, когда он вдруг начал много гулять и вечерами уходить в общий дом, слушать песни и разговаривать с местными. Его, кстати, можно понять: Силви – настоящая красавица. Так что, с одной стороны, человек обрёл счастье, а с другой, наш отряд осиротел на одного воина, коих и так было невеликое число.

– Может, и нам остаться? – спросил я бывшего сотника, когда радостный Скъельд убежал к своей ненаглядной. – А что? Женщины здесь прекрасные, мало того, что домовитые, так ещё и богатые.

– Вон оно, моё богатство, –  Йорг кивнул на висящий на стене меч. – Он и стоит, как стадо коров, и дурацких вопросов не задаёт.

– Это ты о чём?

– О том, как госпожа Эидис будет Илте глаза выцарапывать. Вот посмеюсь.

Я даже поперхнулся. Илтой звали хульдру, следившую за домом, который мы заняли. Надо ли говорить, что ни статями, ни красотой природа девушку не обделила, и будь она человеком, чего уж там, я бы не сдержался, тем более что она от меня не шарахалась, скорее даже наоборот. Но с близостью здесь не всё так просто. Это у людей секс ничего не значит, ну, по крайней мере, многие так считают. Я же могу привести, как минимум три десятка случаев, когда человек после секса ощущает партнёра, как часть себя и любое его действие воспринимает, как своё собственное. Обычно это называется «мы словно одно целое», но счастья такая близость приносит мало. Чаще ссоры и непонимание, почему любимый человек так больно ранит. Так вот, в случае с хульдрами этот принцип усиливается раз в сто, то есть сказать «прощай» не получится, а если сбежишь, ранения из душевных быстро станут вполне материальными. Всё просто:  либо женись, либо мимо проходи, баловства тут не терпят. Мне такой сценарий не подходит категорически. Я настроен уйти отсюда, как только станут проходимыми горные тропы, а вот Скъельду понравилось. Каждый делает свой выбор. А вот чего он дочку лорда приплёл сюда?

– А при чём тут леди Эидис?

– При том что я удивляюсь, как она ещё нашу хозяюшку не прирезала. Хотя она любую женщину, появившуюся рядом с тобой, убить готова.

– Ты мухоморов объелся? С чего ей так себя вести?

– Может, нужно ответить взаимностью на её чувства? Она не хульдра, голову тебе не оторвёт в случае чего.

– Ты бы полегче. Всё-таки не про девку деревенскую говорим.

– Хоть крестьянка, хоть дворянка, всё одно – не железная она, – покачал головой Йорг. – А ты её сколько раз спасал?

– Я и тебя спасал, но что-то ты на мне жениться не торопишься.

Йорг только досадливо сплюнул и сделал вид, что на потолке внезапно появилось что-то интересное.

Приехали. Умудрился с боевым товарищем на пустом месте поцапаться. Хорош психолог, и вообще… Что это я себя вести начал как подросток? Можно сколько угодно дураком прикидываться, но я прекрасно знаю, как относится ко мне дочь покойного лорда Эгиля. Выходит, смерть старшины Снорра ничего не изменила, только треугольник разрушился, осталась одна только ниточка между нами…

– Выходит, не прошло у неё ничего…

– Чурбан ты, хоть и маг. В таких условиях, чувства как иголки острыми становятся.

Неплохая метафора, мне сейчас только амурных дел не хватает, для полного счастья. Придётся прояснять, а то, если не договоришься, может статься, что от любви до ненависти один шаг останется, а мне этого ещё меньше хочется.

– Поговорю с ней. Доволен?

– О чём?

– О чувствах. О том, что девушки часто делают из спасителей рыцарей, но всё это только в их фантазиях… Она поймёт.

– Поймёт. Ты только шлем надень.

– Зачем ещё?

– Чтобы, когда в тебя полетит всё, что есть под рукой, светлая магическая голова не пострадала.

– Да, что опять не так-то?!

– Да, то и не так… Она тебе о чувствах, а ты ей о магии своей… Поменьше со своими картинками сиди, может, и с людьми снова разговаривать начнёшь.

Ну вот, опять не так. Не мог с картами ничего дельного сотворить – плохо было, теперь могу, опять им не так…

А с картинками я действительно неплохо освоился за зиму. Наконец-то стало более или менее понятно, почему лица разговаривают, непонятные кляксы превращаются в двери, а из картинок с ситуациями появляются реальные объекты. Даже с местными шаманами пришлось проконсультироваться. А что тут такого? Я шаманизм уважаю, хоть и не изучал его глубоко никогда. Это ведь не просто грибов обожраться, и с бубном вокруг костра скакать, а ещё и тонко чувствовать малейшие изменения в окружающем мире. Шаман, он и на Земле, для племени был, и врачом, и метеоцентром, и аналитиком… Пусть примитивным, но достаточно эффективным, для тех мест, где племя обитало. А местные… Не знаю как, но магию они чуют. Мол, разлита магия повсюду, только успевай черпать, если умеешь, конечно, да ещё и места есть, откуда эта самая магия проистекает в мир, что-то вроде земных «мест силы», там каждый человек может почувствовать первозданную мощь магической стихии. Так вот, ко всем этим потокам и местам, мои картинки никакого отношения не имели. Все эффекты образуются только от меня самого, или от того, кто находится рядом, или от нас обоих. То есть, моя «магия», в отличие от местной, конечна. Такой вот облом… Психология, даже в этом мире, так и не стала волшебством…

Расстроился ли я от такого открытия? Нисколько. Во-первых, не всё упирается в шаровые молнии и рукотворные бури, а во-вторых, для моих собственных нужд хватит и того, что есть. Правда, несколько раз я увлекался, что приводило к потерям сознания, довольно продолжительным, надо сказать. В итоге после очередного трёхдневного обморока Йорг пригрозил, что если я ещё раз доведу себя до такого состояния, то, вместо того, чтобы укрывать меня одеялом и подсовывать плошки для отправления естественных нужд, меня просто выкинут в коровник, глядишь, запах навоза поспособствует пробуждению. Пришлось стать осторожнее.

Нет, конечно, если бы удалось «подключиться» к местному магическому полю, было бы здорово, я ведь до сих пор помню, как древняя старуха чуть не раскатала меня в блин, да и метание брёвен и громадных глыб некромантом впечатляет, но это всё, похоже, для избранных. Местные маги, наверное, тренируются с детства, только для того, чтобы зачастую убивать друг друга всё более изощрёнными способами. По крайней мере то, что я видел доселе, только к смертоубийствам и относилось. У меня же специализация другая – психика. И, как выяснилось, все мои умения и «волшебные» эффекты завязаны исключительно на активности мозга, а не на ауре или внутренней энергетике. Может, если бы встретился хороший учитель, я бы смог что-то там наколдовать, но пока остаются только проверенные техники…

Возвращаясь к картинкам, мне удалось наконец-то, относительно безопасно, и, главное, контролируемо, войти в карту-портал и выйти из неё. Оказалось, что нужно просто сосредоточиться на эмоциях, которые карта вызывает, и мысленно сдвинуть точку из центра груди внутрь изображения. Мир сразу начинает сначала расплываться, терять краски, а потом отображаться таким, каким бы тебе хотелось его увидеть в этот момент. Правда, о настоящем путешествии не может быть и речи – стоит только переключиться на другие эмоции, как всю окружающее пространство рассыпается мелкой пылью. Я снова обнаруживал себя в занесённом снегом домике, на краю горной долины. Как я понял то, что мы с госпожой Эидис так долго смогли отсутствовать в реальном мире, не только, и не столько благодаря моим выдающимся способностям, сколько потому, что одна голова – хорошо, а две – это в два раза больше психической энергии. И, да. Я действительно, на время пребывания в «порталах» исчезал, никакого самовнушения или субъективизма, Йорг специально проверял то место, где я только что находился. Даже тени не оставалось. То же самое и с лицами: они в точности могли рассказать самые сокровенные тайны того, кто вытащил карту, но замолкали, как только эмоции «выравнивались», а ситуации мы вообще тестировали, доставая из них реальные предметы, правда, очень маленькие, вроде пуговицы или крохотного камешка, но не призрачные. Вот уж обрадовались бы ребята, которые изо всех щелей на Земле кричат: «Мысли материальны». Правда, пока непонятно, что с этим делать. Врагов пуговицами, что ли, закидывать?

Но, несмотря на успехи, в «повторном» освоении карт, нужно признать правоту бывшего сотника. С людьми я общался крайне мало, в том числе и с дочерью лорда. Она заходила несколько раз к нам, справляясь о том, как живётся и всем ли нас обеспечивают, но дальше дежурных разговоров и обмена любезностями не дошло.

Если честно, чем вести пустопорожние беседы, мне интереснее было возиться с картинками или сидеть с закрытыми глазами, мыслено расширившись до размеров Вселенной, погрузив мозг в состояние, где разница между воображением и явью стирается. Исцелял израненную за два месяца скитаний, душу и собирал её застрявшие в событиях осколки: вот кровососы жрут оленя… вот чекан врубается в шею бездушного… вот старшина Снор падает с ножом в горле… Можно верить в это, можно не верить, но такая процедура ещё на Земле, помогала многим моим клиентам «стирать» мучившие их воспоминания и травмы, а здесь оказалась просто жизненно необходимой. Йорг говорил, что в такие моменты, моя кожа начинает едва заметно светиться.