Полная версия
Гостья из другого мира
С утра до вечера изменившаяся Катя вместе с Ники носилась по своему крылу в замке, в который вместился бы ни один детский дом, поражая домочадцев неуемной энергией и веселым нравом, засовывая любопытные носы куда надо и не надо, приходя в восторг из-за обычных вещей.
Но такая странная мисс нравилась всем больше, чем прежняя – тихая, незаметная и вечно печальная девушка.
Тем более, веселая леди Кэтрин для каждого находила доброе слово и улыбку. Конечно, иногда молодая мисс употребляла в речи непонятные выражения, но слушать ее было приятно и весело. Всем, кроме Артура Червинга. Вскоре молодой лорд стал подозрительно коситься на девушку.
Катя пыталась и его обласкать вниманием, но военный маг не поддавался ее обаянию, сохранял дистанцию, уделяя немного своего драгоценного внимания лишь младшему брату.
– Фифа какая! – сердилась Катя. – Ужасно вредный этот Артур! Но ничего! И не такие крепости брали! – с возмущением добавляла она.
– Когда это ты завоевывала крепости? – удивлялся Ники.
– Честно? Каждый день! – фыркала Катя, представляя миледи Червинг, герцога, прислугу.
– Я тоже хочу! – Прыгал от восторга Ники, сжимая в руке игрушечный меч.
– Слушайся меня и станешь победителем! – Катя подмигивала братику, гордо и решительно вскидывая подбородок и распрямляя худенькие плечи.
Николас слушался сестру, с которой стал хулиганить. Когда Катя ловила равнодушный взгляд Артура, то неожиданно скашивала глаза к переносице, или показывала язык, после чего молодой лорд выглядел искренне ошарашенным, а его взгляд намертво приклеивался к младшей сестре.
Катя мысленно хихикала, ведь она понимала: леди в этом мире подобное не вытворяли!
– Я еще не видел, чтобы леди так умели! – восторженно фыркал Ники. – Да и лорды тоже! Это так весело, Кэтрин! Ты меня научишь?!
– Роем подкоп к крепости под именем «лорд Артур Червинг»!
Землянка научила братика скашивать глаза, герцогиня приходила в неописуемый ужас. Еще девушка показала малышу страшную рожицу, увидев которую хмыкнул даже сдержанный высокомерный Артур. Правда, молодой человек через несколько секунд вновь надел привычную серьезную маску, но улыбка так и просилась на невозмутимое лицо, Артуру постоянно приходилось контролировать эмоции.
Когда за очередным семейным ужином Катя оттянула двумя пальцами нижние веки, скосила глаза к переносице, а указательным пальцем второй руки подняла кончик носа, Артур, в это время спокойно попивавший чай, поперхнулся так сильно, что его еле отстучали.
Герцог Ричард, к счастью, не заметил проделки Кати, а герцогиня и Ники не могли остановиться от смеха.
Слуги, прислуживающие за чаепитием, тоже еле сдерживали недоверчивые веселые усмешки.
– Что ты снова устроила, Кэтрин? – допытывался заинтригованный милорд Червинг, но Катя хитро улыбалась и помалкивала, догадываясь, что подобного поведения от леди герцог не одобрит.
К удивлению Кати, Артур ее не выдал, сказал отцу, что подавился случайно.
* * *Катя слышала за спиной шепоток: странная, невоспитанная, тронулась умом. Но она не могла сдерживать свою неуемную веселую натуру, да не очень-то и хотела. Кто виноват, что она попала в семью лордов?
Землянка мечтала о простой семье, но она не уточняла, кем должны быть родители и малявка. Конечно, она не предполагала, что станет частью семьи аристократов.
Поскольку так случилось, что она попала в семью Червингов, к тем, кто привык жить по правилам и постоянно сдерживать чувства, значит, так было нужно. И землянка решила, что ее задача расшевелить сонное скучное царство чопорных Червингов.
Глава 4
Катя издалека наблюдала, как Ники в сопровождении двух слуг высоченного роста приближался к ней.
Маленький лорд выглядел взволнованным, синие глаза не отрывались Кати.
– Как же ты меня напугала, Кэти! – задыхаясь от бега, проговорил мальчик, добравшись до девушки. Лакеи-верзилы застыли за ним молчаливыми истуканами. – Хорошо, что Арчи видел, как ты уходила!
– Испугала? – расстроилась землянка и от слов малыша, и от того, что придется возвращаться.
В детском доме учитель физкультуры, Алексей Геннадьевич, часто водил детей в походы на природу. Уроки физкультуры, если позволяла погода, тоже проходили на улице. И теперь, когда Катю посадили под домашний арест и не выпускали на свежий воздух, девушке казалось, что она задыхается.
– Прости меня, пожалуйста, я не хотела тебя испугать, – вздохнула Катя. – Но без прогулок и свежего воздуха мне сложно.
– Больше так не делай! – Голос Ники прозвучал строго, он покрепче сжал ладошку Кати, словно боялся, что сестра опять исчезнет, и потянул девушку по направлению к замку. – Раньше ты не любила прогулки, предпочитала сидеть в комнате и читать книжки, – задумчиво заметил мальчик.
Катя пожала худенькими плечами. То раньше. И не с ней. Поэтому Кэтрин Мэнсор и была такая хилая и бледная.
– Как ты вышла из дома? Почему тебя никто не увидел, кроме Арчи?
– Спустилась по дереву, – призналась девушка, в ответ сжимая теплую ладошку младшего брата, подстраиваясь под шаг мылыша, но умышленно замедляясь, чтобы возвращение не стало скорым.
Услышав слова сестры, Ники остановился, как вкопанный.
– Что ты сделала? – переспросил мальчик, округлив глаза. – Ты не умеешь лазить по деревьям. Леди и лорды не делают этого!
– Очень зря! – прищурилась Катя. – А у меня просто повода не было. Теперь, когда запретили выходить из дома, я спустилась по дереву, которое растет возле окна. Во-первых, это был самый короткий путь в парк. Во-вторых, незаметный.
Благодаря этому способу, она сначала хорошо погуляла по чудесному парку, полюбовалась на необычные яркие цветы, кустарники и деревья с выгнутыми в одном направлении стволами.
Потом девушка поплутала по живому яркому лабиринту, который был не только зеленым, – в нем смешалось всё многоцветье радуги. В лабиринте Катя встретила садовника с помощниками, которые вежливо поклонились ей, а один из работников вывел из неожиданной приятной западни, после чего вернулся подстригать живую изгородь.
Катя вспомнила, как ей было тоскливо, как парк манил красотой и необычными красками, она не выдержала соблазна – недолго думая, заткнула юбку за тонкий поясок, залезла на широкий подоконник, с него на дерево, которое давно заприметила, – если бы в детском доме росло такое дерево рядом с ее окном на третьем этаже, она каждый вечер гуляла бы по территории.
Дерево оказалось высоким, крепким, раскидистым – в общем, находка для тех, кто сидит под домашним арестом несколько дней.
Землянка тогда подумала: хорошо, что в этом мире леди носят панталоны, и она не будет сверкать трусами. А то мало ли кто мог увидеть ее. И это «мало ли» вдруг случилось.
Когда Катя осторожно переползала с ветки на ветку, и увидела сводного брата Артура, который следил за ней. Оказалось, что окна его комнаты расположены напротив ее окон.
– Давно наблюдаешь? – насмешливо улыбнулась девушка.
– Достаточно, – невозмутимо ответил Артур, а потом ехидно добавил, вскинув бровь: – Не хочешь юбки опустить?
– Нет, конечно. Как я, по-твоему, слезать буду?
– Ты еще и слезать собралась? – наследник Червингов так уставился на нее, словно у нее рога на голове выросли.
– А зачем я вылезла? – усмехнулась землянка. – На дереве посидеть? Делать мне нечего?
– Вот и я гадаю, – сухо отозвался наследник герцога. – Ты совсем того? – Он выразительно покрутил пальцем у виска, скопировав ее жест и слова, которые ему не нравились.
Катя покачала головой, подумала, приложила палец к губам и подмигнула.
– Я не того. Просто устала сидеть в четырех стенах. Душно мне. Посидел бы сам без прогулки несколько дней, точно вылез бы. Я погуляю и вернусь, окей? Надоело попу отсиживать, скоро мозоли на ней появятся.
Потом, словно обезьянка, девушка стала ловко слезать с ветки на ветку огромного раскидистого дерева, похожего на дуб, только с круглыми синими листочками.
«Блин, я снова сказала «попа»?» – Катя искоса посмотрела вверх – на Артура, который пялился на нее, хотя и пытался выглядеть невозмутимым.
Катя поджала губы, ведь она обещала миледи не произносить «вульгарные слова», потому что после фразы «Детство в попе играет» миледи чуть в обморок не свалилась.
– Я буду должна, окей? – Катя заискивающе улыбнулась и стала спускаться дальше, не беспокоясь, что сверкает белоснежными кружевными панталонами.
Что такого?
В ее мире, считай, что она в брюках, которые даже велики ей на пару размеров.
Здесь наряжаются в кучу одежды и летом, и зимой. Вот сейчас тепло, а на ней лиф, панталоны, нижнее платье и верхнее. Не дурдом? Еще какой! Брюки в этом мире леди почему-то не носят. А шорты – тем более. Вот бы шортики сюда! Еще и те малиновые, хлопковые и короткие, и майку на лямках!
«Наверное, местный король казнил бы меня из-за этой одежды, ведь ему только повод дай казнить кого-нибудь», – вздохнула Катя.
Когда девушка спустилась на землю и подняла личико, то увидела, как Артур выглядывает, перегнувшись через подоконник, – из-за веток ее сложно было рассмотреть.
– Кэтрин! Ты в порядке?
«О, неужели в его голосе я слышу беспокойство?!»
– Всё хорошо! – Девушка опустила юбки, привела себя в приличный вид и только тогда показалась молодому человеку и помахала ему рукой.
– Меня Арчи зовут, а не «окей». Артур, – проворчал парень, внимательно осматривая невысокую девичью фигурку, и добавил через пару секунд: – Недолго гуляй, хорошо? Если миледи или отец узнают, накажут тебя.
– А то я не знаю, как тебя зовут, – рассмеялась Катя. – И про маму с отцом – спасибо за напоминание! Я быстро вернусь, не успеешь соскучиться! – пообещала она и скользнула в сторону огромного парка Червингов, который давно манил ее из окна яркими лабиринтами и озером с дивными птицами.
«Словно пчелу на мед», – фыркнула Катя.
Издалека послышалось:
– Я не собираюсь по тебе скучать, сумасшедшая девчонка.
Девушка улыбнулась, узнав раздраженный голос Артура.
* * *Какое-то время землянка и Ники шли молча. Солнце садилось, небо быстро темнело, а парадный вход в замок Червингов становился всё ближе.
– Должен тебя расстроить. Мама узнала, что ты сбежала, рассердилась на твое непослушное поведение и в этот раз наказала тебя – лишила ужина.
– Да? – удивилась Катя. – Вот черт! А я нагуляла себе такой зверский аппетит, что корову готова съесть! Или даже целого быка!
– Какую еще корову? – Ники поежился: иногда сводная сестра выражалась странно.
Катя только вздохнула. Она знала, что в этом мире нет коров и быков, но забылась. Есть похожие на них животные, которые назывались по-другому.
– Когда лягут спать, я принесу тебе чай и печенье, – улыбнулся мальчик. – А мама испугалась. Не обижайся на нее. Когда она чуть в обморок не упала, Артур рассказал, что видел тебя в парке. Знаешь, я заметил, что мама стала часто о тебе спрашивать и заботиться. И обо мне тоже. Она теперь целует меня на ночь и говорит, что любит меня. И тебя тоже. Я спрашивал у нее.
– Это замечательно! – искренне обрадовалась землянка. – Мать и дочь должны думать друг о друге и волноваться, если что-то не то происходит.
– А мать и сын? – Ники с ожиданием уставился на Катю.
– Точно так же! – твердо проговорила землянка, а потом добавила с невинным взглядом: – Вообще-то, я люблю хлеб с молоком, а не чай с печеньем.
– Когда ты полюбила молоко? – поразился Ники. – Ты терпеть его не можешь, – он вновь остановился и с таким подозрением стал рассматривать Катю, что девушка залилась румянцем.
– Ну-у… – с загадочным видом протянула она и подумала, что она настоящая идиотка. – Сама не знаю, когда. Наверное, после того случая, – многозначительно пробормотала она.
– А-а-а, – с пониманием в глазах ответил мальчик, вздыхая с видимым облегчением. – Тогда понятно.
Катя давно заметила, что Ники удобно объяснять все странности «тем случаем».
– Хлеб с молоком любила одна замечательная девочка, поэтому и я тоже люблю, – задумчиво пробормотала Катя.
– Какая девочка? – поинтересовался Ники.
– Очень хорошая, потому что в отличие от тебя, – Катя выразительно покосилась на малыша, – она умела играть и не капризничала.
– Я тоже умею играть! – воскликнул мальчик.
– Нет, – покачала девушка головой. – Ты капризничаешь не по делу, часто не знаешь, чем себя занять, хотя игрушек у тебя, как в магазине. Вагон и маленькая тележка. Нет, даже больше, чем в магазине или вагоне. А та девочка всегда знала, что нужно делать и во что играть, хотя, – Катя подняла указательный палец вверх и выразительно замолчала, – у нее не было ни одной игрушки!
– Как можно играть без игрушек?
– Очень просто.
– Откуда ты знаешь эту девочку?
– Из прошлой жизни, – грустно улыбнулась Катя.
– Когда мама еще не вышла замуж за моего папу? – с пониманием во взгляде спросил мальчик.
– Да! – с энтузиазмом согласилась Катя, с облегчением выдохнув и мысленно закатила глаза от возмущения на саму себя.
Ну и дурында! Сколько можно оговариваться?! Если и дальше не будет думать, то белокурый ласковый малыш испугается ее и начнет избегать!
– Ты расскажешь, как играть без игрушек? – насупился Николас, глаза его засверкали от любопытства.
– Вечером, когда принесешь молоко с хлебом, – сощурилась Катя, у которой поднялось настроение, ведь она поняла, что голодной сегодня не останется.
Глава 5
Катя ждала Ники и молоко с хлебом и вспоминала друзей из детского дома.
Девушка переводила взгляд с одного предмета в своих новых роскошных покоях на другой и думала, как сильно они отличается от той комнаты, в которой она раньше проживала вместе с девочками.
Узкие кровати с довольно жесткими старыми матрасами, с одинаковыми темными покрывалами в мелкий светлый горошек; небольшие тумбочки рядом с кроватями, в них девочки хранили только самые нужные вещи; общий, вечно перекошенный, шкаф для одежды, старый, скрипучий, но достаточно крепкий, чтобы выстоять и не развалиться в тот момент, когда несколько девчонок с громким хохотом одновременно запихнут в него вещи…
Катя подумала, что, несмотря на огромную разницу между той жизнью и настоящей, ей хорошо было в детском доме, в котором директором являлась строгая, добрая и справедливая женщина, а весь персонал и подопечные от мала до велика находились в ее крепком кулачке. Друзей у Кати было много – практически весь детский дом. За некоторым исключением, конечно, ведь в любом месте находились те люди или, вот в ее случае, дети-подростки, с которыми дружить совсем не хотелось.
Лучшей подружкой у нее, сколько она себя помнила, была Наташка, ее ровесница, с которой выросли вместе. Натка стала ближе, чем сестра. С ней Катя сидела за одной партой все годы учебы в школе, с ней участвовала в шалостях и делилась секретами.
Наташа всегда говорила, что она ведьма в десятом поколении и скоро войдет в силу. Она носила с собой кучу амулетов и книгу по магии, но никто серьезно не относился к ее словам, в том числе и Катя. Хотя подруга хмыкала и сверкала зелеными колдовскими глазами: «Я еще докажу вам! И тебе тоже! Вот увидите! В очередь ко мне будете выстраиваться!»
«Вот и дошутились мы, подружка, – грустно усмехнулась Катя. – Так увлеклись, что я в другой мир попала. Вернее, – девушка вздохнула, – моя душа. Но это одно и то же, в принципе. Для меня. Сейчас. Как ты без меня? Надеюсь, не думаешь, что я умерла?»
Катя помолчала, справилась с невольным волнением, а потом вновь мысленно обратилась к Наташе:
«Спасибо тебе, моя ведьмочка, за лучший подарок в жизни. Знаю, что нахожусь здесь временно и скоро вернусь. Ведь ты заберешь меня отсюда? Поэтому стараюсь каждую минуту использовать с толком. Если слышишь меня, знай – я радуюсь каждому мгновению, как мы с тобой когда-то решили делать. Вернее, я живу так, как мы договорились. Я ничего не забыла. И ничего для меня не изменилось».
Катя помнила тот день, когда мировоззрение подруг перевернулось с ног на голову. Две маленькие девочки, неожиданно для себя, поняли, что на самом деле они счастливые дети, а не наоборот, как считали до этого.
Шел урок литературы, во всех классах, от первого до одиннадцатого, его преподавала директор детского дома, Ольга Николаевна, невысокая, худенькая женщина с короткими каштановыми волосами и строгим стальным взглядом. Директор любила и детей, и предмет, а на уроке рассказала об американской писательнице Элинор Портер и ее замечательных книгах о Поллианне.
Кате тогда было десять лет. Наташе – тоже.
Сложная судьба сиротки не оставила двух подруг равнодушными. С тех пор книга о Поллианне стала настольной и руководством к действию находить в жизни радость.
Сотрудникам детского дома и Ольге Николаевне едва хватало времени и сил следить за тем, чтобы дети были накормлены, одеты и здоровы, а радовать их… у них это получалось довольно редко – на Новый год, например, или на чей-то день рождения.
«Жаль, что книга осталась в другом мире. Было бы здорово почитать ее с Ники», – вздохнула Катя, вдруг сообразив, что любимую писательницу зовут так же, как миледи Червинг, ее маму в этом мире, – Элинор.
* * *Маленький лорд Червинг с ожиданием уставился на старшую сестру, а та недовольно покосилась на Артура, делающего вид, что читает учебник по боевой магии.
«Вот, приперся на мою голову!»
Некоторое время назад старший брат поймал младшего на серьезнейшем преступлении – тот пытался тайно пронести в комнату Кати молоко с хлебом.
Николас убеждал брата, что еду несет для себя, чтобы перекусить перед сном, но Артур не поверил: когда это Ники любил еду бедняков? И когда он самостоятельно ходил за ней на кухню? Почему не вызвал лакея или горничную и не приказал им принести в комнату любимое сахарное печенье и чай из горных трав с медом?
Боевой маг быстро сообразил, кого Николас решил накормить, кого пожалел – Кэтрин, которую сегодня лишили ужина, и которая после того, как немного сошла с ума, могла полюбить и еду бедняков. Артур неудивился бы, если бы девушка вдруг решила погрызть камни, уж очень странной та стала.
В то же время Артур искренне поражался: раньше капризный и избалованный Ники ни о ком не заботился, прежнюю Кэтрин брат гонял похлеще леди Червинг, вечно придирающейся к тихой послушной дочери, которая излишней покладистостью и скромным нравом раздражала миледи.
– Вылитый отец! Такая же никчемная! – сквозь зубы цедила леди Червинг. – Почему ты всегда хмурая и молчаливая?!
Покойный отец Кэтрин был слабохарактерным и тихим человеком, магом-бытовиком. Магия лорду досталась унизительная для мужчины, поэтому он спивался и проигрывался.
В итоге доигрался.
Артур разрешил Ники отнести еду, только когда понял, что тот собрался заплакать из-за того, что любимая сестра останется голодной. Лорд пошел за младшим братом, чтобы лично посмотреть, как леди будет есть хлеб и пить молоко.
Теперь Арчи сидел в комнате Кэтрин и убеждал себя, что охраняет брата от подозрительно неуравновешенной дочери мачехи.
– Расскажешь о подружке? – в третий раз спрашивал Ники, от нетерпения, не зная, куда себя деть, подпрыгивая на кресле, пока Катя, совершенно не торопясь, пила молоко. Малыш не подозревал, что девушка тянула с рассказом, потому что надеялась на скорый уход Артура.
Но тот не собирался их оставлять.
Наконец, Катя сдалась.
– Папа моей подруги научил ее играть в одну интересную игру, – с загадочным видом протянула девушка. – В радость. Они начали играть в нее, когда она была маленькой.
– А как это? Не слышал, чтобы играли в радость, – Ники с сомнением и подозрением рассматривал Катю.
Артур выразительно хмыкнул.
– Не хмыкай, чучело, а то выставлю, – хмуро поговорила девушка.
– Хотел бы я на это посмотреть, – процедил наследник герцога.
– А «чучело» – это кто? – спросил Ники очень некстати.
– М-м. – Катя отпила теплое молоко, размышляя, чтобы такое ответить малышу. – Это красивый и умный человек.
Артур подозрительно покосился на девушку.
– Верится с сомнением, – отозвался он.
– Тебе лучше поверить, – ухмыльнулась Катя, вдруг поняв, что старший брат Ники очень даже привлекательный парень и мало похож на чучело.
Катя повернулась к Ники:
– В эту игру сложно играть, но интересно, потому что смысл в том, что нужно радоваться тогда, когда вроде бы нечему, – с мягкой улыбкой проговорила девушка.
– А разве возможно веселиться тогда, когда нет для этого причин? – малявка выглядел озадаченным.
– Чтобы не плакать, лучше радоваться, – мудро заметила старшая сестра.
– Бред! – насмешливо фыркнул лорд Артур.
– Слушай! – Катя возмущенно повернулась к парню. – Захлопни варежку! И не мешай нам разговаривать!
– Да где ты набралась этих выражений? – уставился на Катю Артур, он отложил учебник по магии и скрестил руки на груди. – Иногда даже я не понимаю тебя, а я – мужчина.
– Где взяла, там уже нет. Ясно? – огрызнулась Катя.
– Неясно, Кэтрин. Ты стала странная. И подозрительная.
Землянка демонстративно откусила большой кусок хлеба, запила молоком, чтоб не отвечать, и с невозмутимым видом уставилась на парня.
– В следующий раз, когда будешь есть, поставь перед собой зеркало. Увидишь в нем неряху, – с презрением заметил Артур.
Девушка замерла, прищурила глаза. Медленно дожевала хлеб и холодно проговорила:
– Надо же, какие мы остроумные. Ха-ха. Тебе тоже не мешает заглянуть в зеркало.
– А зачем? – тут же спросил Николас.
– Чтобы увидеть в нем самодовольного придурка, – резко ответила Катя, ввинчиваясь взглядом в застывшие глаза Артура. – Передашь ему привет от неряхи.
Некоторое время Арчи внимательно смотрел на Катю. Он уже собрался ответить девушке, но маленький маг проговорил с возмущением:
– Арчи! Не мешай нам!
Потом Ники преданно взглянул на сестру:
– Кэтрин! Продолжай! Не обращай внимания на Арчи!
Вздохнув, старший брат промолчал и прикрылся книгой. «Ведьма, а не девчонка!»
– Мама Поли умерла, она жила с отцом-священником на пожертвования людей, – продолжила девушка рассказ, чувствуя, что Артур сейчас дырку в ней прожжет взглядом над книгой.
– Это как? – не понял маленький лорд.
– Вот так. Что люди принесут им, тем и довольствовались. Поле, как всякой девочке, хотелось куклу, но никто не жертвовал. А однажды среди пожертвований оказались костыли. Поля расстроилась. Даже хотела заплакать. Тогда отец научил ее этой игре. Он предложил порадоваться тому, что костыли ей не нужны.
– Но это невозможно, когда ты ждешь куклу, а тебе присылают костыли! – воскликнул Ники. От удивления, которое распирало мальчика, синие наивные глаза мага стали как два маленьких блюдца.
– Это трудно, – согласилась землянка, – но возможно.
Ники глубоко задумался, а Катя допила молоко, размышляя: «У этой избалованной всеобщим вниманием малявки есть всё, что душе угодно, поэтому ему будет неинтересно играть в радость. Зря я рассказала о ней, теперь у его старшего брата появился повод для насмешки».
У Ники были другие причины для радости, далекие от желаний детей-сирот. Наверное, маленького лорда и наказали впервые в жизни тогда, когда он применил без наставника свою особенную магию, чтобы ее спасти. Слава богу, обошлось без выгорания.
А вот она с друзьями много лет играла в радость и хорошо натренировалась находить ее там, где ее не было на первый взгляд – нетренированный.
В младенчестве Катю подбросили в детский приют, она не знала родителей. Разве не повод для печали? Конечно, повод.
Первые десять лет жизни Катюша Найденова переживала из-за этого. Как и все дети-сироты. Когда же узнала про игру в радость, то долго думала, размышляла и в итоге осознала – жизнь сложилась не так уж и плохо.
Если сравнить ее жизнь с судьбой Лены Борисовой, которую так же подбросили, как и ее, но которая родилась инвалидом по зрению, то ей, Кате, определенно, есть чему радоваться, – она здорова и отлично видит. А Лену подруги любили и поддерживали тем, что восхищались, как она слепым методом сочиняла прекрасные истории и одерживала победы на литературных конкурсах. Сама Ольга Николаевна научила Лену этому методу. А девочка радовалась своим победам.
Катя долго мечтала о красивой кукле с белокурыми волосами и большими синими глазами, но получала карандаши, фломастеры и книги. Повод для расстройства?
Наверное.
По крайней мере, сначала она грустила и даже плакала, иногда, а потом научилась радоваться тому, что ей, сироте, дарили драгоценные книги, а те помогали погружаться в необыкновенные волшебные миры, и карандаши, которыми она потом с удовольствием рисовала эти самые миры.
Катя с подругами, Ольгой Николаевной и учителями часто искали что-то хорошее и радостное в жизни. И находили. И веселились. Зачастую вместе. Иногда каждый находил что-то свое. А бывало, что трудно было найти хоть какую-нибудь, даже самую маленькую, причину для радости. Но они очень старались.