Исчезающий маяк

– Спокойной ночи!»

Глава 8

Я чуть ли не скрипела зубами. Сегодня провалился ещё один план побега. Я спряталась на подвесной галерее над дверью комнаты, держа в руках тяжёлый горшок с цветком. Ждала, пока кто-нибудь из пиратов, чтобы оглушить его и выбраться из комнаты. Увы, руки у меня дрогнули, и я просто выронила горшок вместо того, чтобы прицельно бросить его на голову вошедшего.

Хорошо всё же, что пираты ведут себя как образцовые зомби. Иначе мне пришлось бы придумывать объяснения валящимся с потолка горшкам. Будь пираты хоть немного в здравом уме и трезвой памяти, наказали бы без всяких сомнений. Я поёжилась от этой мысли. Но худой пират, принёсший еду, просто передёрнул плечами, чтобы стряхнуть попавшие на него комки земли.

Хорошо, что кухарка любит убираться. Я быстренько нацарапала какую-то бредовую историю про чистоту, чтобы она пришла и собрала с пола свидетельства моей криворукости. Засунула листок в мусорку, села за стол и стала ждать.

Я провела рукой по столешнице. Пальцы царапнуло. Склонив голову, я обнаружила новую подсказку:

НЕ СПЕШИ, А ТО УСПЕЕШЬ

И рядом:

ОСТАНОВИСЬ НА ПОДУМАТЬ

От этой народной мудрости во мне опять начало подниматься раздражение. Мама мне постоянно твердит о том же самом. Ну какое может быть «подумать», когда надо действовать? Тим с Мышкой бродят где-то снаружи одни, без моего присмотра, а я тут буду мыслителя изображать!

Я невольно усмехнулась. Я подсознательно считала своими подопечными не только Мышку, которая была младше на два года, но и моего лучшего друга Тима. И то, что им сейчас приходится справляться с чем-то без меня, сильно беспокоило.

Откуда-то издалека донёсся низкий голос пиратки. Она пела что-то бравурное. Лихой марш настолько не подходил под моё настроение, что я невольно заозиралась, ища, где выключается звук. Но вдруг я застыла, прислушиваясь. Пели двое! К женскому голосу присоединился мужской. Неужели тощий пират так красиво поёт?

Тем временем певцы зашли ко мне и вместе, дружно стали наводить порядок. Они закончили одну песню и начали следующую, медленную и тягучую. Про предсмертный разговор бойца со своим конём. Странноватый хор. И выбор репертуара оригинальный. Но получается красиво. Я хмыкнула. Ощутила себя на концерте в vip-ложе.

И вдруг меня взяла такая тоска! Даже у зомбированной кухарки и пирата-тугодума есть друзья, работа и радость в жизни. Свобода передвижения, в конце концов! А мне даже просто, чтобы получить миску каши, нужно сочинять бредовые истории! А ведь когда-то в мою честь давали банкет! Я блистала на сцене в роли Прекрасной Дамы. Рядом был мой благоразумный Тим. И куча поклонников, подарков, цветов…

И мне так захотелось испытать ощущение праздника. Захотелось людей, смеха, веселья. Комплиментов. Удовольствий.

Приступ внезапно навалившейся ностальгии был таким острым, что я глубоко вздохнула, взяла голубой лист бумаги, украшенный тиснением, и записала то, что сумела вспомнить о банкете.

Посередине просторного зала стоял длинный накрытый стол. Меня посадили в центре стола. По одну руку от меня сидел Тим, по другую – Влюблённый Рыцарь.

Стол был уставлен блюдами, тарелками, подносами, бокалами, графинами, бутылками. У меня кружилась голова. От шума, от запахов, от обилия красок вокруг, а больше всего – от переизбытка чувств.

Я в деталях описывала каждое блюдо, которое мы тогда пробовали, все напитки, ароматы и ощущения. И когда я уже собиралась закончить своё сочинение, что-то будто заставило меня написать ещё несколько фраз:

Но главным украшением стола стало совсем другое блюдо. Никто не знал, кто его заказал или приготовил. Никто не понимал, как оно появилось посреди праздничного стола. Видимо, его прислал нам какой-то добрый волшебник или тайный доброжелатель. Как ещё можно объяснить то, что именно это блюдо помогло мне понять, что происходит на самом деле и как мне выбраться отсюда.

Я намеренно не стала описывать, что это за блюдо. Пусть Экзаменатор поломает голову, раз уж он запихнул меня сюда. Не буду облегчать ему жизнь, подсказывая готовое решение.

Уже забросив лист в мусорку, я вдруг сморщилась от неожиданной мысли. Зачем я заказала себе в помощь какую-то еду? Почему я не попросила, скажем, волшебника или джина? Да хотя бы просто какой-нибудь могучий воин сгодился бы. Такой, чтобы смог скрутить кухарку. Она казалась достойным противником в отличие от хилого пирата.

Я только покачала головой. Я вела себя странно, но, честно говоря, когда я бралась за перо, у меня было чувство, что мозг мой отключается, а подключается какое-то внешнее устройство, закачивающее мне в голову истории.

* * *

Пока я размышляла над проблемами борьбы за свободу, пираты безропотно воплощали написанное. Мне притащили столько еды, что вся моя немаленькая комната была заставлена блюдами, тарелками, супницами, графинами и прочей посудой.

Я с сожалением окинула взглядом комнату, заставленную сервировочными столиками с тарелками. Не было никакой надежды хотя бы попробовать каждое из блюд. «Но я всё же попытаюсь!» – решила я с внезапно нахлынувшим воодушевлением и принялся поднимать блестящие колпаки, закрывавшие блюда.

Всё было на высшем уровне: свежесть, вкус, сервировка. В самом центре этого гастрономического рая обнаружилось большое, овальное блюдо, прикрытое блестящим колпаком. Я с любопытством приподняла колпак и невольно отпрянула. Что это? Салат? Десерт? Или просто насмешка?

То, что лежало на блюде, меньше всего походило на еду. Там была фигурка маленького спящего голого старичка в какой-то очень условной набедренной повязке. Вокруг его лысой головы пенился пушистый ворох сахарной ваты. Из неё же была сделанная длинная седая борода. Старичок лежал на листьях салата среди нарезанных яблок и апельсинов, распространяя приятный аромат ванили и корицы. Что за бред? Неужели это торт? Да у кого рука поднимется его разрезать? Я взяла длинный нож, который лежал рядом, отложила его в сторону и уже собиралась отодвинуть подальше дурацкое блюдо, когда торт вдруг ожил.

Старичок завозился, заворочался, сел и стал протирать глаза. Я выронила колпак из рук. Он глухо стукнулся о ковёр.

– А вы, простите, кто? – вырвалось у меня.

– Носитель мудрости старинной,Твой верный друг и проводник,

– немедленно отрекомендовался старичок. Говорил он неспешно, тягуче, так что получались полустихи-полупесня.

– Носитель мудрости? Какой такой мудрости?

– Премного мудрости скрываю,Но поделиться ей готов.К примеру, горло кутай шарфом,На ноги надевай носки.

Я посмотрела на свои босые ноги и рассмеялась. Сегодня с утра мне было лень обуваться, так что наставление странного старичка попало в яблочко.

– Спасибо за совет. А почему вы так странно говорите?

– Я поэтичен от природы,Талантлив волею богов,

– скромно потупился в ответ носитель старинной мудрости.

Я окинула его подозрительным взглядом. Был один вопрос, на который мне очень хотелось узнать ответ:

– А как же вы сюда попали?

– Чтобы сойти за поросёнка,Пришлось отринуть мне штаны.Кафтан мой тоже был отринут,А также туфли и чалма,

– охотно сообщил старец.

– И вас приняли за поросёнка? И положили на блюдо, чтобы накормить меня? – я просто не знала, верить ли своим ушам. Может, я сплю? Даже для сна ситуация была слишком нелепой. Размером маленький старичок был действительно где-то с хорошего поросёнка. Но как можно спутать человека, пусть и невысокого, с животным?

Старичок продолжал вещать:

– Все, кто плывёт на этом судне,Не очень-то сейчас в себе.Они с открытыми глазамиЖивут, но всё же видят сны.

– Что ещё за загадки? – спросила я. – Какие сны?

– То называют полудрёма,Беспамятство, гипноз иль транс,А всего чаще – виртуалом.Я ж называю это сном.

Я помотала головой, пытаясь сообразить:

– То есть пираты находятся под гипнозом? Или всё же в виртуальной реальности?

Старичок с охотой пояснил:

– Сон они видят дивный, чудный.Не в силах выйти из него.Лишь там они живут и дышат.Питаются они во сне.Без этих чудных приключенийНет счастья им, нет жизни им.Ты виртуальность им включаешь,Ты создаёшь им чудный мир.

– Да вы с ума сошли? – невольно вскричала я. – Что вы говорите? Я из этой каюты шагу сделать не могу, не то, что погрузить в транс целую команду!

– Вот потому-то под замком ты,Уйти не можешь, лишь писать.И твои записи, конечно,И создают тот дивный сон.

Я потрясла головой. Сложно было поверить в услышанное, но в глубине души я подозревала, что дело так и обстоит. Очень уж сильно пираты походили на зомби и появлялись они только после того, как я сочиняла что-нибудь.

Тем временем старец увидел в углу комнаты открытый сундук, из которого свисали разные тряпки. Выбирая утром одежду, я не сильно церемонилась. Складывать аккуратно было лень, а если свалить грудой, то потом ничего не найдёшь.

Поэтому я махнула рукой на получившийся бардак, рассчитывая, что он как-нибудь сам собой испарится. Например, с помощью кухарки.

Ткнув пальцем в развороченные недра сундука, старичок заявил:

– Хранятся разные нарядыВ твоём глубоком сундуке.Достань оттуда мне одежду,Ибо сейчас я наг почти.

Хм. Пока что я находила одежду только моего размера. Но сундук был гигантским, так что я его не расковыряла и на треть. Может, в оставшихся двух третях найдётся что-то подходящее.

Из глубин сундука я выудила детский банный халат, шаровары на малыша лет четырёх и пару шлёпанцев. Старец с величавым видом принял одежду и облачился.

Пока он разбирался с поясом халата, я постаралась собраться с мыслями.

– Послушайте… кстати, как вас зовут?

Старичок, нагнувшись, пропыхтел в ответ:

– Мне имя выдала русалка,Мой крёстный – древний дух лесов,Пусть будет тайной моё имя,Хотя меня зовут Дуван.

Я похлопала глазами, пытаясь свести воедино противоречивую информацию. Так всё же имя – это тайна или нет? Но этот чудик не заметил моей заминки.

– Послушайте, ммм, Дуван, а откуда вы взялись? Я поняла, что вы пробрались в мою каюту, притворившись поросёнком. А до этого что было? Кто вас прислал?

Старичок с кряхтением распрямился.

– Пускай тебя не беспокоит,Откуда прибыл я сюда.Благодаря Всевышним СиламЕсть в мире у тебя друзья.

Интересно, на кого это Дуван намекает?

– Вы не про Тима, случаем? Или Мышка договорилась, чтобы вы мне помогали?

– Нет, то не кошка и не мышка,И не жираф, не бегемот,И капибара не подходит.Секретов я не выдаю.

Тьфу ты! Ну что за нелепый старикашка! Развёл какие-то тайны на ровном месте!

– Но вы же сказали, что вы мой проводник? – вдруг вспомнила я, как отрекомендовался Дуван в самом начале. – Тогда помогите мне выбраться отсюда!

– Торопишься ты очень сильноУйти с фрегата-корабля.Оставь ненужные метаньяОстанови всю суету.

Я аж вызверилась от таких советов:

– А вы предлагаете спокойно сидеть взаперти? Мои друзья развлекаются, у них там приключения всякие, а я ломлюсь в закрытую дверь! И совсем не в переносном смысле этого слова! Разве это справедливо?

– Судьба велит тебе податьсяВ свой знаменательный поход.И тебе надобен корабль,Чтобы доплыть до Маяка.Не покидай своей каюты,Останься здесь, пускаясь в путь.И есть ещё совет вторичный:Не забывай смотреть в окно.

Что! За! Бред! Как можно отправиться в путь, не выходя из каюты? И ещё окно зачем-то приплёл! Я глубоко вздохнула и закатила глаза. У меня появился проводник, но толку от него было как от козла молока.

Мне хотелось выругаться, но я сдержалась. С совершенно невозмутимым лицом я прошла к столу. Он был уставлен блюдами с моего «заказанного» пира, но аппетит у меня пропал начисто. Старичок ковылял за мной, время от времени спотыкаясь в великоватой обуви.

Для начала надо избавиться от посуды и еды. Я добыла пустой лист бумаги и села писать очередную муть про кухарку-уборщицу. Дуван зудел под боком:

– Ты черезмерно импульсивна,Мой возбуждённый юный друг.Нельзя дела творить и быстро,И вместе с этим хорошо.

Бросив листок в волшебную корзину, я собиралась заниматься разработкой очередной попытки побега. Но меня зацепили слова Дувана.

– Почему это невозможно делать быстро И хорошо? У меня всегда только так и получается! В этом моя сила и преимущество!

Я даже сощурила глаза и подбоченилась. Я и правда так думала. Если сила Тима – анализировать и создавать новое, то моя – действовать! Быстро, безжалостно и хорошо. Ну, чаще хорошо, чем наоборот. Если честно, то бывало по-разному. Но я предпочитала думать, что моё преимущество именно в девизе «Пришёл, увидел, победил». Без всяких «просчитал, спланировал, порефлексировал». Дуван продолжал вещать:

– Наш мозг устроен очень мудро.Он либо точен, либо быстр.Ускоришься – пойдут ошибки.А станешь думать – тормозишь.Для лучшего же результатаТебе необходим баланс.А ты, мой юный сочинятель,Предпочитаешь быстрой быть.

– Ты хочешь сказать, что я не думаю? Да я только и делаю, что думаю! Все мозги уже сломала, размышляя, как вскрыть эту дурацкую дверь!

Были бы у меня беруши, я бы сейчас обязательно ими воспользовалась. Но уши заткнуть было нечем, так что пришлось максимально абстрагироваться от нудного стихоплёта. Дуван что-то причитал своим речитативом про импульсивность и расторможенность, которые приводят к бессистемности, неупорядоченности, пропускам и ошибкам. Я больше не слушала его чушь. Это не имеет ко мне никакого отношения! Я сосредоточилась на самом важном.

Самый простой и очевидный способ открывания дверей – ключом. Поэтому я недолго думая написала сказку про ключ, выросший на дереве и подходящий ко всем замкам. Этакая волшебная отмычка.

Долго искать его не пришлось. Я сорвала ключ с дерева, покрытого листвой интересного серебряного цвета. Открыла замок – он послушно щёлкнул. Я уже приготовилась торжественно завопить, но… Дверь не поддалась ни внутрь, ни наружу.

Я проворачивала и проворачивала ключ в замке. Он послушно крутился в обе стороны, щёлкал, но дверь так и оставалась неподвижным монолитом.

Ко мне подошёл Дуван и похлопал меня по руке. Видимо, хотел поддержать меня и по-дружески похлопать по плечу, но для этого ему не хватило роста.

– Ты ощущаешь возбужденье,Гнев, беспокойство, маету.Пора бы сделать остановку,Прервать свой бесконечный бег.Вдохни и выдохни неспешноИль посчитай до тридцати.Спой песню или, скажем, мантру[2],Чтоб суету остановить.

Дуван накрыл мою руку своей. Он взял у меня ключ и положил его в карман своего халата. Я ощущала себя совершенно потерянной. У меня же был ключ, открывающий все замки, почему не получилось?

Дуван довёл меня до сундука, на котором я спала, уложил и укрыл одеялом. Я лежала, пялясь в потолок. Сон не приходил. Если дверь не открывается ключом, то как ещё её можно вскрыть? Я тяжело вздохнула. Подумаю об этом позже. И я закрыла глаза.

Глава 9

«Мышка пыхтит и пытается отжаться от пола. Бормочет себе под нос:

– Каждый раз одно и то же!

Руки подламываются, Мышка плюхается на пол. Продолжает говорить сама с собой:

– Кажется, я стопроцентный дохляк.

Встаёт в планку. Произносит на разные голоса:

– «То ли дело Тим». «Вот брат у тебя – это да!» «Смотри, как он учится, будь такой же умной, будь такой же замечательной»…

Падает на пол, сердито говорит:

– Я пыталась! Но разве можно с ним сравняться!

Смотрит на свои дрожащие руки.

– Всегда-то у родителей Тим на первом месте, а Мышка идёт в приложение… – добавляет почти шёпотом: – Никому не нужное приложение…

Решительно встаёт, начинает приседать.

– Я… вам… всем… докажу… что… и Мышка… может…

– Мышаня! Что это ты делаешь? – в помещение входит Вентор. Он с недоумением рассматривает пыхтящую от натуги Мышку.

Мышка отвечает, продолжая приседать:

– Трени… руюсь…

Лицо Вентора слегка вытягивается.

– А… зачем?

Мышка с лёгким стоном садится на пол.

– Чтобы стать сильной, ловкой и полезной.

– Мышенька, ты и так прекрасна! Чесслово! Тебе вовсе не обязательно…

Мышка бросает на него сердитый взгляд:

– Ещё как обязательно!

– Может, лучше я тебя свожу в конфетный отдел? Мы проберёмся туда как две мышки и…

Мышка сглатывает, но решительно мотает головой:

– Нет, Вентор. Я не хочу шоколада, – опять сглатывает, – я хочу тренироваться. Извини, но ты мне слегка мешаешь.

Вентор встаёт, несколько разочарованно вздыхает, разворачивается.

– Ты мне обязательно покажешь конфетный отдел! – примирительно бросает ему вслед Мышка. – Как только я научусь быть такой же ловкой, бесшумной и незаметной, как все секретари.

– Мышуль, – пытается снова начать Вентор, – да зачем тебе это? Я прикрою.

– Нет, спасибо, – качает головой Мышка. – Я пойду с тобой только тогда, когда меня не надо будет прикрывать.

С решительным видом Мышка кладёт руки за голову и начинает делать упражнения на пресс. Разговор окончен.

* * *

– Болдер, ты только посмотри на неё, – возмущённо заявляет Вентор.

Мышка поднимает глаза и видит, что в комнатку пришёл Болдер, который спокойно наблюдают за её потугами приобщиться к большому спорту. Мышка краснеет. Злится.

– Мышуня, давай поговорим. – Вентор присаживается на корточки и наклоняет голову, пытаясь заглянуть ей в глаза. – Вот что ты хочешь?

– Ну, давай поговорим! – выпрямляется Мышка так, что теперь она смотрит на Вентора сверху вниз. – Чего я хочу? Я много чего хочу! Готовить как Кукер и Веджи. Бесшумно передвигаться. Обращаться со всякими обвязками-снарягами. Понимать, что можно брать в «Пирамиде», а что нет. Ну вот это всё, что умеете вы!

Мышка делает широкий жест рукой. Она в напряжении ожидает ответа. Время от времени она слегка приподнимается на носочках, как будто стараясь стать немного повыше. Болдер с сомнением разглядывает Мышку.

– Мне это всё очень интересно! Не переживай за меня, я смогу. У меня точно получится. Я только кажусь слабой и неуклюжей, на самом деле…

Мышка замолкает и стискивает зубы, вспомнив, что Болдер только что наблюдал за её упражнениями. Навряд ли он поверит в то, что она в прекрасной форме.

– А ты ничего не забыла?

Мышка с удивлением смотрит на Болдера.

– Кажется, ты ждала кого-то, когда мы встретились впервые.

Ох, точно! Про встречу с братом и его подругой она как-то подзабыла. Слишком уж много всего интересного происходит вокруг.

– Ну… да. Надо найти Тима и Рири. Но это ждёт, это не срочно!

Вентор смотрит на неё с подозрением:

– Не срочно? Да ты уходить не хотела, собиралась остаться под дверью Низвуки несмотря на всю опасность…

Глаза Мышки сверкают нездоровым возбуждением:

– Слушайте, я всю жизнь пыталась догнать и перегнать старшего брата. Его все любят, хвалят и постоянно ставят мне в пример. И сейчас я, может, впервые в жизни очутилась в ситуации, где его нет. Где меня ни с кем не сравнивают. Где я могу быть собой. Разреши мне попробовать всё, что хочется. И добиться чего-то самой.

Вентор растерянно разводит руками, а Болдер слегка хмурится и говорит:

– Ты хочешь всё сразу. Возможно, стоит расставить приоритеты и выбрать что-нибудь одно?

Мышка задумывается, поднимает глаза к потолку. Через минуту уверенно мотает головой:

– Хорошая мысль. Но нет. Мне интересно примерно всё. Можно сказать, что я всеядная. Как таракан.

Болдер хмурится:

– Послушай, секретари проходят серьёзную подготовку прежде, чем выйти на охоту…

– Я согласна.

– С чем? – уточняет Болдер.

– Пройти подготовку.

Болдер задумчиво рассматривает Мышку.

– Хорошо. Договаривайся с куратором и определяй график занятий. Когда Гайс скажет, что ты готова…

– Кто?!!

Болдер не успевает закончить фразу. Гайс, который вошёл незаметно для остальных и тоже услышал о своём новом назначении, возмущён не меньше Мышки. Он таращит глаза в шоке:

– Болдер! За что ты так со мной! В чём я провинился?!!

Мышка подхватывает:

– Пожалуйста, ну пусть это будет не Гайс? Давай мой куратор будет Вентор?

Вентор активно кивает, но он успевает только открыть рот, как Болдер обрывает всех:

– Куратором Мышки назначается Гайс. Как самый ответственный и принципиальный в вопросах безопасности. Как самый щепетильный во всех мелочах.

Вентор с досадой отворачивается, кривит рот в обиде. Мышка опускает голову. Болдер кладёт ей руку на плечо и тихо поясняет:

– Вентор, конечно, с радостью возьмётся за твоё обучение. Вопрос в том, чего ты хочешь от этих занятий. Если научиться выживанию в условиях борьбы с Сихраси, то лучше Гайса тебе куратора не найти. А если приятно провести время в болтовне и комплиментах, тогда…

Мышка не даёт Болдеру закончить фразу:

– Я всё поняла. Моим куратором будет Гайс. Я приложу все усилия, чтобы обучиться и помогать вам…

– Вообще, это необязательно, – мягко прерывает её Болдер. – Веджи, например, никогда не ходит на охоту. Но нам и в голову не придёт упрекать её этим или допустить хотя бы тень осуждения даже в мыслях.

Мышка упрямо трясёт головой:

– Я смогу. Я буду. Я стану секретарём.

* * *

Обучение на секретаря оказывается не таким лёгким, как надеялась Мышка. С доставшимся ей куратором не слишком просто найти общий язык.

Мышка сжимает в руке лист бумаги так, что он мнётся в кулаке. Читает вслух:

– «Тема занятия: ходьба». Серьёзно?!! Вообще-то, я умею ходить!

Гайс скрещивает на груди руки и цедит:

– Покажи.

Мышка резко разворачивается на пятках и делает несколько шагов туда и обратно, нарочито топая.

– Ну как? Убедительно?

Куратор хмыкает и закатывает глаза:

– Если бы мы не находились в самом звукоизолированном помещении, Сихраси уже бы изучала тебя. Изнутри. Пыталась бы понять, что это за странный паразит без инстинкта самосохранения, – тут Гайс щурит глаза и с нажимом добавляет: – А вместе с тобой она переловила бы остальных!

Мышка вздрагивает и пытается сделать несколько шагов на цыпочках. Подошва на её босоножках поскрипывает, соприкасаясь с полом.

– Ты так далеко не уйдёшь, – Гайс поджимает губы, с неудовольствием глядя на попытки Мышки двигаться бесшумно. – И всё равно тебя слышно.

Плечи Мышки опускаются, голова поникает.

* * *

– Тема сегодняшнего урока: движение около препятствий.

Мышка стоит навытяжку. Вид у неё решительный.

– Попробуй пройти вдоль стены так, чтобы тебя не было видно. Торчит локоть! Теперь голова! Колено! И ты забыла основы бесшумной ходьбы! Снова грохочешь так, словно приглашаешь Сихраси на свидание с собой. И всеми остальными заодно!

* * *

Мышка мотает головой, крепко зажмурив глаза:

– Нет, нет! Я не полезу! Я боюсь высоты!

Гайс довольно улыбается:

– Это же прекрасно! Тогда мы с тобой сейчас же расстаёмся, я возвращаюсь к своим делам вместо того, чтобы учить упрямую девчонку, которая шумит как стадо носорогов, требует к себе особого внимания и…

– Мышонок, не слушай его, – прерывает Гайса невесть откуда появившийся Вентор. – Тебе не придётся висеть над пропастью! Надо всего лишь пройти по довольно широкому карнизу. Я покажу тебе дорогу, я пойду впереди!

Мышка делает несколько глубоких вдохов и кивает. Вентор бесшумно взбирается на учебный тренажёр. За ним следует Мышка. Лоб её блестит от пота, губы подрагивают, но она лезет наверх.

* * *

Сегодня у Мышки другой куратор. У неё урок на кухне. Гайс предполагал, что урок будет вести Веджи, но она была не в духе и отказалась от такой чести. Так что обучение выпало на долю Кукера.

Сначала Кукер предлагал Мышку прекратить урок, потом просил, затем стал уговаривать и едва ли не умолять… Сейчас же, стоя в кухне, засыпанной мукой чуть ли не по колено, он в ярости рявкает:

– Я сказал, что тебе это не надо!

Мышка и не думает пугаться. Она вздёргивает нос кверху, упирает руки в бока и заявляет Кукеру:

– Ещё как надо! И я буду учиться добывать нам продукты! И ты меня не остановишь!

Кукер отшатывается от Мышки, как будто она угрожает прирезать его на месте.

– Мышенька, а у нас полно еды!

Та в ответ легонько топает ногой, поднимая в воздух мучное облачко:

– Мы её съедим.

– И у нас полно обученных добывать продукты секретарей!

– Ещё одна пара рук лишней не будет!

Кукер печально обводит взглядом кухню. Уборка предстоит на полночи, не меньше.

– Послушай, Кукер, – пытается донести свою мысль Мышка. – Я, конечно, пока приношу мало пользы, – при этих словах Кукер издаёт нервный смешок. – Но я же научусь! Я буду заниматься! У меня станут сильные руки и я больше не выпущу мешочек с мукой! Правда-правда!

Кукер тоскливо глядит на Мышку:

– Да зачем тебе это?

– Надо. Я смогу. Это важно для меня самой в первую очередь! Но и вы не пожалеете! Я стану полезной!

В кухню заходит Веджи. И Кукер, и Мышка вздрагивают и слегка съёживаются, как будто пытаются стать как можно незаметнее. Они с опаской ждут скандала.