Бывшие. (Не)случайная встреча

У Егора дела шли хорошо, он много ездил по бизнесу, а я работала. Освоила все их логистические манёвры, к тому же мне очень часто перепадали красивые шмотки почти задаром из-за размера, и я реально избаловалась: платье – не платье и так далее.

Свадьбу наметили на сентябрь.

– Ну, так что ты решила? Принимаешь предложение?

Мы едим тортик ложками прямо с тарелки, на которой он стоит. Я ещё и чаю попросила. Привычка.

– Пока не решила. Неожиданно как-то. Фёдор мог бы меня и предупредить заранее.

– Да, никто не ожидал. Ты почему про заплату не спросила?

– Завтра спрошу.

Ещё пять минут, и я его оболью чаем. Но он, кажется, поднимает руку, чтобы позвать официанта и попросить счёт.

ГЛАВА 10. Уверенность в завтрашнем дне

Еле от него отвязалась.

– Спасибо за чудесный вечер! Спокойной ночи, дорогая!

Ещё чуть-чуть и выпрыгнет из штанов. Какая же я бесчувственная!

Что у Глеба в голове, так до конца и не поняла. Неужели хотел меня соблазнить? Просто так девушку в дорогой ресторан не водят, это понятно. Могли бы просто посидеть в баре внизу в гостинице и выпить того же шаманского за его здоровье. Вполне приличный бар и всё такое. Нет, надо было по полной программе. Только я с самого начала тебе дала понять, Глебушка-хлебушек, что ты мне нужен, как прошлогодний снег, да ещё и маячит начальственный пост по мою душу. Но это вряд ли.

Почему Глеб сказал, что этого никто не ожидал? То есть моего назначения. У Фёдора появилась веская и неожиданная причина принять такое решение? Что это за причина?

Наконец я в номере. Закрываю дверь и выдыхаю. Ещё ощущаю запах хвои от парфюма Глеба, но это психологический момент.

Первым делом смотрю в телефоне, откуда мне пришло сообщение от Егора. Села в креслице в номере, вытянула ноги и набила ответ.

«Я скоро приеду».

Не стала писать, когда – просто «скоро». Также как он меня спросил – ты где? Что это за вопрос? Как будто я с работы опаздываю, а он меня дома ждёт. Так три года и ждёт. Зайка. На часах было почти одиннадцать, но это здесь, в Хабаровске, а в Москве сейчас уже шесть утра. Не самое романтичное время.

Разделась, постояла в душе минут пять, и легла спать.

Кого бы спросить, какая шлея Фёдору под хвост попала, как говорила бабушка про наше политическое руководство. Не Валентине же звонить, а она, пожалуй, единственная, кто в курсе.

Не спится. Надо завтра решение выдать. Чую прям, что зарыта там огромная лохматая собака. Вроде, долгов у нас в компании нет, зарплаты платят, сделки идут, грузы перевозим, склады работают, айтишники пашут, искры летят. Может, и правда решили вширь податься?

Нет, на такое место ставят блатную сыроежку, родню или близкого другана. Даже если Глеб будет контролировать денежные потоки, возможностей, как говорится, пруд пруди, и сговориться можно с Глебом в два счёта. Может, Глеб поэтому и хочет меня трахнуть? Чтобы близость была и завязочка? Мужикам всегда кажется, что они нас контролируют через постель. Так, но не всегда. Скорее, наоборот. И сдался ему Егор. А ведь копает.

А Фёдор ни слова мне про Егора не сказал, хотя тоже с ним разговаривал на ужине тогда на выставке. Один постоянно напоминает, а второй вообще не вспоминает.

У меня есть ещё время, через два часа все начнут просыпаться. Ставлю таймер, чтобы проснуться через два часа. Только вот кому буду звонить, пока не решила.

Я проснулась от смс-ки. Она звякнула раньше, чем будильник. Смотрю, до будильника ещё почти час. Ищу спросонья, никак не могу открыть глаза.

«Не соглашайся на новую должность» – кто? Кто это мне послал? Никак не могу проснуться. Неужели Егор? Он-то тут причём? Откуда он может вообще про это знать? Что за номер, с которого пришло сообщение? Неизвестный номер.

«Ты кто?» – спрашиваю.

Если кто-то послал сообщение с неизвестного номера, то либо я его не знаю , как и не знаю его номер, либо он не хочет открываться. Но советы раздавать готов прямо с утра. А может, это вообще не Егор? Ответов не было ни на первое сообщение, ни на второе.

Надо было сразу спросить «почему». Почему не соглашаться.

Кому-то надо, чтобы я отказалась от должности. Действительно, почему?

Размечталась, что это Егор, а это вообще не он, а незнакомец-доброжелатель.

Когда Алла приходила к нам домой, у меня было ощущение, что я играла с огнём или ходила по канату над пропастью. Она никогда не приходила одна – с приятельницей или приятелем. Потом со Стасом, когда они стали жить вместе. Они почти всегда цеплялись языками с Егором и спорили на почве политики, в смысле, Стас и Егор. Я не встревала, но это не значит, что не понимала, очень даже хорошо всё всегда секла и следила за новостями. Дед научил и сделал это моей привычкой – утром просматривать новости: сначала внутренние, потом международные. Просто я вообще долго наблюдаю и только иногда подаю голос или совершаю поступки. Такая.

Когда они спорили, Алла всегда была на стороне Егора. До смешного. Один раз Стас даже ей замечание сделал, что она как враг какой, никакой поддержки. Кажется, речь шла об уверенности в завтрашнем дне. Тоже, нашли, о чем говорить. Зависит это от ситуации в мире или от количества денег на счету.

– Ни от первого ни от второго, – сказал Егор

– Вот, и я так думаю, – сразу вставила Алла.

– Что ты думаешь? – спросил Стас.

– Ни от войн ни от денег.

– А от чего?

– От чего? – переспросила она Егора.

Что-то в таком духе. Мы все тогда рассмеялись. Но Стасу это не могло понравиться, хоть он и мастерски это скрывал. Она всегда создавала какое-то напряжение, и хотелось побыстрее сгладить все углы.

Стас очень неплохо зарабатывал, но до Егора ему, наверное, было далеко.

– Стас нормальный парень. Она его сожрёт, – как-то обронил Егор.

И тут меня шарахает по голове. Я вскакиваю с кровати и открываю сумку. Вытаскиваю кошелёк , достаю визитку и сравниваю телефонный номер с смс. Попала. Сообщения мне прислал Павел Павлович. Это ещё что за дела?

ГЛАВА 11. Телескоп

Павел Павлович приезжал пару раз в Москву, и в основном я с ним занималась. Фёдор наказал оказать партнёру гостеприимный приём. Я старалась. Даже подарки ему выбрала для дочери в ЦУМе. Павел Павлович дал карточку и сказал, что купить. Самому было некогда толкаться по московским магазинам. Благодарил сердечно. Я ему и дисконтную карту завела. Мало ли. Потом с праздниками поздравлял. Ну, и всё. Никаких других контактов у меня с ним не было и нет. А тут такое. Он же рисковал. А может, я как раз из того лагеря, где не надо предупреждать? Откуда он знает, в курсе я чего-то там или нет? Возьму и расскажу всё Фёдору.

Спи, Катерина!

Офис у Егора был на Смоленке, недалеко от дома. Причём, это был его офис, он его не снимал. Я иногда туда заходила, рядом со Смоленским пассажем, в старом историческом здании, которое отреставрировали и превратили в очень достойное место. Наверняка и сейчас им пользуется.

Я заезжала иногда в пассаж за обувью и за косметикой. Помаду всегда лучше выбирать живьём, если хочется чего-нибудь новенького, как и парфюм попробовать и так далее. Да и туфли лучше сразу примерить, особенно босоножки.

Машину я обычно загоняла вниз, в подземный паркинг. Припарковалась и пошла к лифту. Смотрю, чуть поодаль – Аллкина машина. Её нельзя было перепутать, она на капоте приклеила картинку – белую рысь. Как по мне, так это абсолютный китч. Ей часто нравилась безвкусица, она говорила, что несочетаемое и есть индивидуальность. Я никогда не спорила, нравится пошлятина и яркое что-нибудь, имеет право, также как называть зелёное с красным сентиментальностью. Не самая страшная черта характера.

Я обрадовалась даже, что увижу её в каком-нибудь магазинчике наверху. Но я её не нашла. Купила, помню, тени для век и шлёпанцы какие-то, спустилась вниз ехать домой. Машины Аллкиной уже не было. Никакого значения я этому факту не придала.

Через пару недель я опять увидела её авто на паркинге. Пошла её искать. Не нашла. Позвонила. Трубку она не взяла. Ну, нет так нет. Я почувствовала тогда что-то неприятное, тревогу какую-то. Приехала домой, Егора ещё не было. Не успела решить, что делать, как он открыл дверь, приветливый, в отличном настроении, с пакетом каких-то сладостей из соседней пиццерии.

Я ничего не сказала. Гнала от себя всякие ужасные мысли. Первая о том, что надо было проверить в пиццерии. Что проверить? Где Алла. А вдруг они сидели в пиццерии всё это время? В прошлый раз тоже? О чем они говорили, и что у них могло быть общего? Лучше не думать.

Но проблемы такого рода сами не рассасываются, если рыбка попалась на крючок. Кто из них был крючком, я ещё не понимала.

Дня через два Алла подошла ко мне на работе.

– У Стаса днюха в субботу. Мы сняли коттедж – бассейн, баня, барбекю. Приглашаем.

Кто их только выдумал эти днюхи! И не откажешь. Обидится. Да и Стас вообще ни в чём не виноват.

– Отлично! Я поговорю с Егором, если он никуда не уезжает.

У меня сложилось такое впечатление, что она уже с ним поговорила. Как оно сложилось, сложно сказать.

И ещё, она стала очень милой и умиротворённой.

Вечером Егор мне сказал, что ему звонил Стас и пригласил в субботу на день рождения.

Двойное приглашение какое-то.

– Ты подумаешь над подарком? – спросила я.

– Могу, – с лёгкостью ответил Егор.

На следующий день я поинтересовалась у Аллы, что бы Стас хотел в подарок по её мнению.

– Будешь смеяться, но он мечтает о телескопе, – она ответила сразу. Ответ был наготове.

– Ой, я тоже когда-то хотела телескоп. Как я его понимаю!

На следующий день вечером Егор резал арбуз и сказал как-то между прочим:

– Я решил Стасику подарить телескоп. Завтра привезут.

– Отличная идея, – ответила я. Даже не уточнила, а он Стасику нужен вообще, телескоп-то.

Егор как-то особенно тщательно собирался утром в субботу.

Я опять ничего не сказала.

Натура у меня такая. Наблюдаю – а прыгаю, если вообще прыгаю, только точно убедившись. Это не всегда правильно, иногда можно успеть и предотвратить. Но предотвращение срабатывает временно, а старое потом наступает с новой силой. Всё в голове, оттуда идут команды. Так что я бью в голову. Как могу, конечно.

Будильник свое дело знает. Семь часов десять минут. Встаю. До завтрака больше часа.

– Павел Павлович, мы можем поговорить? – да рано, но другого времени нет.

– Катерина, он кидает тебя под танк, как пробный шар.

– Гришин?

– Ну, а кто? Он, конечно. Хочет посмотреть, какая ситуация в городе, и сколько это будет ему стоить. У тебя априори ничего не может получиться, но всё равно сделает тебя виноватой. Из принципа.

– А почему не ставит Глеба?

– Глеб ему нужен как финансист, зачем его увольнять, а тебя не жалко, если что. Да и Валентина считает, что он тебе слишком много платит. Так что решай. Работать тебе тут особо не дадут. Продержишься какое-то время, но недолго. А Глеб будет информацию собирать, пока ты будешь стараться сделать то, что не имеет смысла.

– Поняла, Павел Павлович. Спасибо.

Я его не спрашиваю, почему он так поступил. Такие вещи не спрашивают. Их надо самой вычислить и понять.

ГЛАВА 12. В коттедже

Значит, эта любопытная сова Валентина, считает, что Фёдор мне слишком много платит. Она же никогда со мной ни за что не цеплялась и вела себя максимально корректно?! Хотя Фёдор мне пару раз намекнул, что я у него в высшей категории. Обычно это говорится для того, чтобы больше не просила. Как будто я просила когда-нибудь. Мою работу очень легко проверить: всё задокументировано, все договора на виду.

Причесываю голову, подкрашиваю глаза, надеваю бежевый брючный костюмчик и белую кофточку. Ну, насильно меня никто на должность не поставит, а уволить одним днём тоже не получится, не девяностые на дворе.

Завтракаем.

– Сейчас сходим в офис, подпишешь документы и поедем кататься по Амуру. Я уже договорился, – наливает Глеб сливки в кофе.

Когда же ты договорился? Ночью, что ли?

Почему Глеб настолько уверен, что я всё подпишу, странно как-то. Я ни разу вчера не подтвердила, что уже всё решила.

– Может, мне с собой куртку захватить, если по реке поедем? – хлопаю глазами.

– Да, можно.

Идём.

Алла со Стасом сняли роскошный коттедж и пригласили уйму народу. В основном это были друзья Стаса по работе, он работал генеральным в какой-то строительной компании, а кто он был по образованию, не помню. Инженером, но каким, не важно. Английский знал хорошо, мы с ним песенки пели вместе и потом по-английски трепались, так, в шутку.

Девицы были разные, может, жёны, может, нет, может, вообще какие-то случайные, не суть. Я мало кого знала. Один парень отвечал за барбекю и вообще стол. Я тоже помогала. Стасу стукнуло целых тридцать пять. Шарики надули и привязали над столом.

Если честно, то я была на стрёме. Я начала за ними следить помимо моей воли. Егор всё время крутился около меня, нечего сказать, да и Стас тоже, а вот где Алла пропадала не могла понять. Она то появлялась, то исчезала.

– Какие у нас красивые ножки! – прошептал мне на ухо Егор и поцеловал в щёку, когда я делала салат. Лето, жарко, я была в белых шортах. Не очень подходящая одежда для готовки, но это не имело особого значения.

Подключили маленький фонтанчик. Один из гостей его починил, он сначала не работал.

Все веселились, пили вино, ели мясо и так далее. Я пошла в дом за бумажными полотенцами и увидела Аллу, стоявшую у окна. Почему она там стояла одна?

– Аллка, ты что там стоишь? – странно как-то.

– Ой, голова болит сегодня, выпила таблетку. Всё нормально.

Всё нормально, конечно, только почему у неё зарёванная морда.

– Выпей воды. Всегда помогает. Целый стакан.

Я не стала её тормошить, всё равно наврёт, если что. Пошла в сад.

– Спасибо большое за телескоп, – поблагодарил меня Стас.

– Хорошо, что ты честно и откровенно сказал Егору, что ты хочешь на день рождения, вот правильно поступил, – ответила я. Я знала, что он этого не говорил.

– Да что ты, Катерина, разве я мог! Это они с Аллкой, наверное, договорились.

– Наверное, – спокойно ответила я.

Вот как поступить?

– Тебя Аллка ждёт в доме, что-то хочет спросить, – подошла я к Егору.

– Где в доме? – он немного напрягся.

– На кухне, кажется, я её видела только что, когда ходила за полотенцами.

– Хорошо.

И он пошёл. Как будто это само собой разумеющееся дело. Я не стала за ним красться, осталась со Стасом и его друзьями. Рискнула малость. Поглядывала на дорожку из дома и ждала, сколько времени они там пробудут. Не хотелось портить день рождения Стасу, но могла и испортить.

И тут сам Стас встал и пошёл в дом. Причём, быстрой такой походкой. Я стояла с какой-то девушкой на другой стороне беседки, это он сам решил.

– Ты знала про Аллу? – сразу подошёл Стас, когда вернулся.

Меня как ледяной водой окатило.

– Что знала?

– Что её с работы уволили за растрату?

– Нет, первый раз слышу, – у меня даже во рту пересохло, – когда? Я же с ней виделась в офисе в пятницу. Какую растрату?

– Я сам офигел. Мне так неудобно за неё. Она попросила денег у Егора.

– Я ничего этого не знаю, Стас, честное слово.

– Но ты же сказала Егору, что Аллка его ждёт, а она тебя не просила.

– Кто это тебе всё сказал?

– Они оба. Вон Егор идёт, можешь у него спросить.

Кажется, я перемудрила. И смешно и грустно. Но осадочек остался всё равно. Не всё было так чисто, как хотелось казаться. Вот хоть убей.

– Я конечно, понимаю, что ты хотела помочь подруге, но сначала надо было меня предупредить, – буркнул Егор, – как она отдавать-то будет?

– Много денег?

– Два лимона и то до среды.

– Что ты решил?

– Я не хочу ничего решать. Я помогу ей взять кредит.

– А на что она потратила столько денег?

– Это ты у неё спроси.

Я спросила. Пошла и тут же спросила. И наорала ещё на неё, что надо было мне сначала сказать. Вот только мне показалось, что она рассчитывала не на кредит.

С работы её не уволили.

Это были якобы старые долги, которым пришло время. По крайней мере, так она объяснила.

Я не прекратила с ней общаться, просто стала ещё внимательнее, и уже не такой искренней. А Стас и Егор наоборот чувствовали себя как-то ближе.

Фёдор и Павел Павлович уже нас ждут в офисе. Фёдор в приподнятом настроении и улыбается до ушей.

ГЛАВА 13. Давайте телефон!

Заходим, рассаживаемся. Фёдор начинает:

– Хочу познакомить тебя, Катерина, с сутью вопроса, так сказать, поподробнее. Тут все свои.

Я на Павла Павловича вообще не смотрю. Слушаю внимательно Фёдора, что он мне приготовил в качестве морковки, за которой я прям сейчас всё брошу и побегу.

– У тебя будут полномочия полноправной хозяйки и без твоей высочайшей подписи дела здесь делаться не будут. Я надеюсь, ты разовьёшь наши традиционные преимущества до самого высокого уровня, особенно безопасность и контроль перемещения.

– Что значит, разовьёшь? С нуля? Вы хотите сказать, что из всего персонала у меня есть только Глеб? Или я у него есть? Не знаю, как лучше выразиться.

За ночь он решил, что дело в шляпе. Покривлялась девушка малость для приличия и готово. Никто от такого не отказывается, по его мнению.

Я примерно знаю, сколько платит компания директору региона – от полмиллиона до миллиона при выполнении всех контрактов и так далее. А там ещё премии и разные проценты от сделок. И это всё официально. Можно ещё и неофициально, но опасно.

– Во-первых, я подготовил план работы со сроками и со всем фаршем. Куда ты спешишь?

– Фёдор Степанович, я вообще никуда не спешу, – тут я обвожу всех взглядом и делаю паузу, – Я беременна и принять ваше предложение не могу. Без обид.

Ничего другого мне в голову не пришло, чтобы он меня оставил в покое, как и Глеб. Глеб, кстати, сразу потускнел. Прогулка по Амуру, видимо, в эту же секунду показалась лишней – погода ветреная, и возможны сильные осадки.

Какой облом! Немая сцена продолжается и продолжается.

– Да врёшь ты всё, Катерина! – вдруг произносит Фёдор.

Такой наглости я от него не ожидала. Тут и я не знаю, что сказать.

– Врут все, – говорю, – и я не исключение.

Глеб опять оживает.

– Чего ты боишься-то? – Фёдор настаивает и ни на шаг не отступает.

Павел Павлович ёрзает. Наверное, сто раз пожалел, что со мной связался. Вдруг что-нибудь ляпну.

– А расскажите мне, уважаемый Фёдор Семёнович, о чём вы беседовали на гала-ужине по поводу окончания последней выставки с одним бизнесменом приятной наружности? У него ещё фамилия такая же, как у меня.

Фёдор опять на меня лупится, как телепат какой. Потом смотрит на Глеба. Глеб весь нейтральный и притихший. Насколько мне известно, они беседовали с Березовским после того, как я ушла уже.

– Да не припомню. Причём тут это?

– Он вам что-то про морские перевозки говорил. Вспоминайте-вспоминайте!

– Ты что, Катерина, знакома с Егором Евгеньевичем из «Дромоса»? Больно уровень крутой. Не родственник ли он тебе случайно?

– Очень дальний.

– Да ты что! – восклицает и поглядывает на Глеба. Не справился Глеб, не разузнал, видимо, что попросили, – Он же это… Ну, ты знаешь, Хабаровский край – это вам не Тульская область, два моря, пять портов, – Фёдор опять не знает, куда ветер дует, даже верхнюю пуговицу у рубашки расстегивает и галстук теребит.

– Это он вас попросил? – спрашиваю, а сама блефую. Я только догадываюсь, точно ничего не знаю, но, кажется, иду по следу.

– Ну, как попросил? Зачем меня просить? Это ж мой бизнес, и я решаю, кого куда мне ставить. Ты с ним в контрах, что ли, Катерина?

Гришин только выглядит подкаблучником и растеряшей, на самом деле он хитрый делец и компанию свою вывел практически в одну из ведущих в стране. А его манера делать растерянный вид и удивляться, как провинциальная девушка в ГУМе, создаёт ложное впечатление превосходства у собеседника. Известный мастер забивать ножи в спину или принимать решения диаметрально противоположные договорённостям, если они не скреплены печатью. Не всегда, но применяет. Сейчас он уже сечёт, что у меня есть отношения с Егором Евгеньевичем, и тут же меняет тактику.

– Я у вас один маленький вопросик спросила, Фёдор Степанович, а мы всё разговариваем и разговариваем.

Я интуитивно чувствую, что он какую-нибудь сделку заключил с Егором и меня туда вписали, как необременительное и обоюдовыгодное условие. Большие дяди, типа, порешали. Узнать бы, в чём суть. Павел Павлович меня предупредил, но всего знать не мог.

– Катерина, давай на чистоту! Кем тебе приходится Президент «Дромоса»? Крупная компания, со своим морским транспортом, с огромным влиянием, одна из ключевых на рынке морских перевозок. Склады в портах немаленькие. Я тебя как шеф спрашиваю.

Н-да. Вывернул. За эти три года, что я не общалась с Егором, он работал, видимо, как конь. Всегда был трудоголиком. Странно как… Мне стало так интересно, как и чем он живёт. Ну, и, конечно, с кем он живёт. Не может же такой мужик, как Егор, жить без женщины. Это глупо и нереально. Так в жизни не бывает.

Что значит, стало интересно? Я не собиралась его прощать и с ним сближаться. Он просто часть моего прошлого, и большая часть времени, проведённая с ним, была очень счастливой. Такое ни одна женщина не забудет. Но… есть и другая сторона медали.

– Я же первая спросила, Фёдор Степанович, – включаю я дурочку.

– А, ну, перестань кривляться! – повысил тон Гришин.

– У меня условие. Пока я не переговорю с Егором Евгеньевичем, я ваше предложение не приму. Давайте мне его телефон. У меня его телефона нет. Я сама ему позвоню, не волнуйтесь.

Они опять на меня все смотрят и молчат. А Глеб совсем растерялся.

ГЛАВА 14. Звонок

Мне показалось, что я немного переборщила, стала условия выставлять и так далее. Гришин же может и взбрыкнуть, как любой шеф-мужик, когда какая-то молодая сотрудница начинает проявлять излишнюю активность. Только он наоборот никакой злости или недовольства не показывает, даже выглядит сосредоточенным без своей обычной маски случайно зашедшего посетителя за латте.

– Вбивай! – и начинает диктовать мне телефон.

На самом деле, наверное, я его могу и знать, этот телефон, зачем Егору вообще менять свои контакты. Подумаешь, три года. Нормальные люди свои контакты не меняют каждые три года. Но я пробовала как-то ему позвонить. Было дело. Номер был заблокирован. Психанула и больше не звонила. Восприняла это как знак судьбы. А если он резко последнее время в гору пошёл, то мог и поменять нафиг все номера и оставить связь через секретаря. Я бы так сделала.

Вбила.

– Звони! – говорит Гришин, а мы послушаем.

– Нет, так не пойдёт. Я хотела бы без свидетелей. Сейчас сколько в Москве времени?

– Половина пятого вечера, – услужливо подаёт голос Глеб. Его как будто тут нет. Притих совсем.

Я встаю, беру сумочку и выхожу из кабинета.

А что я ему скажу? О чём он с Гришиным разговаривал, я-то понятия не имею. Начинаю волноваться. Щёки точно красные, потому что горят. И губы пощипывает. А если трубку не возьмёт? А если возьмёт?

Звоню.

– Это ты, Кити? – сразу, поле первого гудка, как будто ждал и держал телефон наготове.

– Твой телефон мне дал Гришин, мой шеф. Почему ты хочешь, чтобы я взяла офис в Хабаровске?

Трясучка и сухой рот. Я так волнуюсь как будто делаю какое-то преступление против человечества.

– Кто тебе такое сказал? Гришин?

– Ну, так почему?

– Ты в Хабаровске?

– Да.

– И я.

Тут у меня начались чуть ли не конвульсии. Это ж надо такому случиться! Я сжимаю свободный кулак так, что ногти впиваются в кожу, делаю пару шагов, чтобы прислониться к стене, а то и грохнуться могу от таких неожиданностей.

– Ты что молчишь?

– Удивлена немного.

– Надо встретиться. Срочно. Кити, пожалуйста. Оно само как-то получается.

– У кого?

– Скажи ему, что я тебя срочно вызываю. Он знает, что мы муж и жена?

– Даже я этого не знаю, а ты говоришь о Гришине каком-то.

Предметы отдаляются, потому что всё теряет смысл. Мы муж и жена? Так просто?

Всё, что я произношу и скажу ему потом уже не имеет никакого значения. Я – это опять та самая я, которая разговаривала с ним по телефону, когда он был в Греции, которая летела к нему на лебединых крыльях, забыв обо всём на свете, которая думала о нём каждую секунду. Я не знаю, что мне делать. То есть прекрасно знаю. В голове всё смешивается в смузи.

– Егор Евгеньевич просит меня срочно приехать к нему в офис. Машина будет через пять минут. Прошу меня извинить, пока сказать ничего не могу, – смотрю на троих мужиков, двое из которых ничего не понимают, это точно, а третий, если и понимает, то не до конца.