Покоритель Звездных врат 5

В конце нашего путешествия мы приземлились около той самой «МосАрены». М-да… солидное здание, напоминающее скорей крытый стадион, но внутри оказавшееся не столь гигантским, как выглядело снаружи, но тем не менее вполне уютным. Честно говоря, не слишком радостно постоял я на сцене, обозревая пустой партер и кресла на трибунах. Несмотря на все убеждения моих спутников, я все равно чувствовал какой-то мандраж перед грядущим моим выступлением во вторник. Кстати, по городу уже вовсю на экранах демонстрировали афиши-анонсы моего концерта, правда, меня на них показывали издали и в маске. Странно, я вроде не снимался в таком виде. Да и вообще почему со мной такие вещи не утвердили? Пришлось сделать выговор моим смущенным менеджерам, которые объяснили, что все нейросеть сделала, они не стали меня беспокоить.

Также выразил я сомнение в том, что народ за пару дней так вот резко подорвется на концерт. Но вот здесь меня дружно подняли на смех русские товарищи.

– Кенто, – весело заметил Орлов отсмеявшись, – ты не знаешь наш народ. Во-первых, твое имя на слуху. Во-вторых, насколько я понимаю, по Сети идет массированная рассылка. К тому же на МосАрену продаются абонементы. И их, между прочим, больше десяти тысяч штук. Половина придет точно… Так что вот за зрителей не переживай. Я уверен, что зал будет полон.

В клубе наверху располагался вип-зал, в котором мы и поужинали. Кстати, очень удобный оказался. Мягкие кожаные кресла, аккуратные столики, негромкая музыка и приглушенный свет, такая, я бы сказал, расслабляюще-интимная обстановка. Пообщались с народом. Как раз подобная обстановка располагала к доверительным и откровенным разговорам. Узнал немало нового о своих русских друзьях. Они, конечно, были не столь богаты, как Булатов, но по знатности и древности родов превосходили его. Как ни странно, ни Голицын, ни Потемкин, не Трубецкой, ни Орлов, несмотря на свою авторитетность и знатность, не смогли стать приближенными к императору. Нет, они входили в рейтинг тридцати самых могучих родов, но первые три место после Романовых занимали Шуйские, Оболенские и Вяземские. Три главных рода, составляющие так называемый императорский пул. Основные производители магических артефактов и вообще главные изыскатели в области магии, причем в каждом свой архимагистр.

Те же самые Орловы были всего десятыми, остальные чуть дальше в пределах второго десятка. Но именно на них держалась большая часть экономики российской империю. Те же Орловы владели самой мощной сетью гипермаркетов практически на всех планетах Российской империи. Трубецкие и Потемкины были владельцами фабрик и заводов, выпускающих технику для легкой и тяжелой промышленности… в общем, все они были богатыми и самодостаточными. На их фоне род Каядзаковых выглядел по меньшей мере убого. Но вот что мне нравилось в русских, ни грамма какой-то надменности или чего-то подобного.

Правда с наследниками мы уже пуд соли съели, но мне почему-то казалось, что и их отцы будут вести себя подобным образом. Хотя… не было бы у меня талантов столь нужных Российской империи и вообще не произошло ситуации с изгнанием из Японии, не факт, что отношение не поменялось… Блин, что-то я загоняюсь. Усилием воли отбросил все сомнения, тем более народ начал поглядывать на своего отрешенного командира с удивлением.

Вечером я вернулся домой со своими девчонками. Остальные русские отправились по своим поместьям, судя по всему, докладывать своим родичам. Для них, кстати, на этой самой «МосАрене» была устроена специальная Вип-зона. Всем я предложил тоже в ней смотреть концерт, но нет же. Весь мой отряд заявил, что будет в партере, у сцены. Мол заодно и выступят в качестве своеобразных охранников. Хотя охрана из них… учитывая что Ватанабэ с Веденеевым итак озадачились вопросом, выставив сразу перед сценой аж десяток бойцов в мехах. Так что мои товарищи будут рядом с ними. Типа супер вип партер. За ними уже отгороженные силовым барьером все зрители.

Зачем все эти предосторожности, спросил своего главу СБ. На что тот, укоризненно посмотрев на меня, только покачал головой и произнес сакраментальную фразу, что охраны мало не бывает. Я не стал ему напоминать его же слова о том, что не рискнет Алобэ напасть в подобном месте. Ну заботится человек, переживает. Работает в конце концов.

Понедельник я посвятил репетициям. Вместе со своей волшебной гитарой и девушками в сопровождении пяти флаеров охраны отправился на «МосАрену». Сегодня из русских присутствовала только Булатова, которая вообще не отходила от меня последнее время, чем вызывала саркастическую улыбку Юки.

Итак, для концерта у меня имелось четырнадцать песен, которые практически все успели побывать в хит-парадах, да и почти все стояли в них до сих пор. Так что спел я все. Честно говоря, слегка подзадолбался, но зато аппаратура на «МосАрене» оказалась выше всяких похвал. Здешние звуко-инженеры подключили мою гитару к своим усилителям и колонкам, и звук получился офигительно мощный и чистый. По крайней мере мои слушатели заявили, что вообще все слышалось идеально.

Повторив еще разок все песни и наконец убедившись, что все нормально, я наконец сошел со сцены, где принял заслуженные поздравление фанаток моего творчества. И лишь потом, перекусив в вип-зале, мы отправились домой. Едва я оказался в своих апартаментах, как раздался звонок. Ого…

– Да, Иван Семенович.

– Князь, здравствуйте. Хотел сообщить, что в четверг вам назначена аудиенция у императора Алексея Романова. Время аудиенции 17.00. В 14.00 за вами прилетит князь Третьяков. Помните такого? Будьте готовы, пожалуйста.

– Конечно… а можно с собой кого-то взять?

– Аудиенция будет приватная. Я бы не советовал кого-то брать с собой, даже вашу невесту. Думаю, чуть позже будет официальная аудиенция с приемом в честь принятия вашим родом подданства Российской империи. Там и пригласите.

– Хорошо, – приватная? Вот это слово мне не особо нравится. В прошлый раз все закончилось плохо, хотя тут вряд ли так получится – предпосылки иные.

– Тогда увидимся в четверг во дворце. Удачи вам на концерте.

– Вы знаете?

– Да кто же еще не слышал, – рассмеялся собеседник, – говорят, там даже из императорской семьи кто-то будет. Слышал я, что старшая принцесса большая поклонница вашего творчества. Да и брат ее тоже…

– А… – вот чего-то и не нашелся, что ответить.

Но абонент уже, как говорится, был не абонент.

Блин, какие еще принцессы? Появившаяся Булатова в компании Каору и Масаки ввела меня в курс дела. У Алексея Романова оказалось семеро детей. Но если одному сыну было лет пять, то еще двоим шестнадцати и восемнадцать (вот среди них и был тот самый Виктор которого по словам Орлова бортанула Мария). Принцессе Елене двадцать один год, Анастасии двадцать три. А их брату Николаю, соответственно наследнику трона, двадцать пять. Учитывая, что самому Алексею Романову перевалило за семьдесят, то я только мог поаплодировать его жизненным силам. Хотя понятно, что без магии здесь не обошлось. Известие о присутствии на концерте царственных особ, к моему удивлению, порадовала княжну.

– Как чему я радуюсь? – искренне удивилась она, – Кенто, тут же такая реклама.

Услышав знакомое слово, мои менеджеры сразу обратились в слух.

– То, что на концерте присутствовали Романовы, сразу разнесется по Новой Москве. И никакие Распутины палки в колеса вставить не смогут. А если верить Разумовскому, то скорей всего они захотят с тобой пообщаться.

– Мария права! – выпалила Каору, – настоящий подарок судьбы!

– Главное выжать из визита по максимуму, – добавила Масаки.

– Выжмем, – рассмеялась Булатова, – ты только не теряйся, Кенто. Елена Романова, говорят, очень шустрая девушка. Периодически эпатирует аристократическую публику. То фото выложит в неглиже, то в каком-нибудь дешевом торговом центре появится… Но народ ее любит. Пусть и Николай Романов наследник, но народная любовь принадлежит именно Елене. Анастасия по сравнению с ней тихая и спокойная.

– Кхм, – кашлянул я. Не слишком впечатлили меня слова княжны. Но девушки сразу заметили мое сомнение и бросились объяснять, что все отлично и тому подобное. Кстати, мне показали фотки принцесс. Анастасия строгая брюнетка. Стройная, симпатичная, но вот какая-то скромная что ли. А вот Елена… особенно когда я увидел те самые фото, что в неглиже. Ух… отпадная высокая статная блондинка с зелеными глазами с поволокой. М-да. Убийственная красота. Я осторожно осведомился о том, что известно о ее личной жизни. Ухажеры там или еще чего…

– А с какой целью интересуешься? – весело прищурилась Мария

– Просто, – коротко ответил я. Ну правду сказал. Интересно же!

– Интересно, значит, – рассмеялась девушка. – Да ничего толком и неизвестно. Вот ее сестра настоящая заучка, о ней и то больше информации. Анастасия по всяким научным конференциям заседает… кстати, почетный председатель Портального общества Российской империи. А вот сестра ее… несмотря на всю свою эпатажность, о ней почти никто ничего не знает.

– Как это? – не понял я, – ну сплетни же должны быть… при подобном поведении нельзя не проколоться. Папарацци же имеются скорей всего.

– Конечно, – кивнула Мария, – и сплетни кое-какие ходят. О том, что она девушка весьма строгих правил в смысле любовных отношений и в связях пока не замечена вообще. Даже если что-то и есть, то все происходит настолько кулуарно, что никакие папарации добраться не могут. Вот год назад к ней сватался принц Альберт из Европейского союза, но помолвка не состоялась.

Ещё интереснее. Такая красавица. Вот хоть убейте, не верю, что поклонников нет. Значит очень осторожна. Хотя что я всех по себе меряю. Может, действительно она себя блюдет. Да и вообще мне-то какое дело? Последнюю фразу я произнес вслух и пожалел. На меня сразу наехала вся троица, заявив, что моя задача принцессу очаровать, к тому же если она моя фанатка, провернуть все будет несложно. Мол такая поддержка стоит много. Я только кивнул, решив не вступать в дискуссию с женщинами. К тому же они, наверно, правы. Короче, там видно будет!

Вторник начался с того, что непонятно с чего возбудившие девушки буквально напали на меня в постели. Даже эолки подключились, которые, кстати, все время, что мы находились в Новой Москве, были какими-то незаметными. Но вот в постели резко поменялись… Я, конечно, не против, но в результате постельных баталий выбрался на завтрак я только к двенадцать, и то с помощью эльфийской целебной магии, ибо умотали меня мои красавицы как никогда. Но волшебство вкупе с вкусной едой и крепким кофе творит чудеса, так что с завтрака я вышел свежим, бодрым и полным сил.

После него девушки потратили час на переодевание, и я оценил новые прикиды моих спутниц. Скажем так… преобладали короткие кожаные юбки и косухи разных цветов и фасонов. Учитывая, что фигурки у них подходили практически для любых нарядов, смотрелась моя группа поддержки убойно, особенно эолки. В подобных нарядах они немного ломали для меня шаблон эльфиек, которых я представлял по фильмам и книгам оставленного мира.

Концерт должен был начаться в семь часов вечера. Но, как выяснилось, меня ждал неприятный сюрприз. Опять не спросив меня, боевая троица – Каору, Масаки и Мария, назначили какую-то пресс-конференцию за два часа до концерта, чем меня очень разозлили. Ну не публичный я человек. Хрен знает, как на концерте я буду перед таких количеством народа, а они еще бензина в огонь подливают со своими журналистами. Пришлось всем троим сильно постараться, чтобы уговорить меня на такую авантюру. Но блин, женщины, конечно, если что-то хотят, то добьются. В конце концов я сдался, предупредив их, что если вопросы мне не понравятся, отвечать они будут сами. Меня заверили, что я могу не переживать, и все будет без сюрпризов.

Ага… как же… В результате, когда после обеда мы прибыли на пресс-конференцию, все трое ее инициаторов имели весьма бледный вид, так как она началась с весьма неприятных вопросов. Во-первых, почему-то вообще мои менеджеры считали, что никто до сих пор не знает о том, что Кенто Фудо и Кенто Каядзаков или Каядзаки, один и тот же человек? А в академии когда у меня брали автографы? А то, что слухи распространяются быстрее скорости света? Нахрен вообще такая пресс-конференция нужна?

Задавшая первый вопрос девушка из какого-то труднопроизносимого женского журнала, хотела знать, почему вообще японский род вдруг стал российским, да еще с такими преференциями. Пока мои организаторы засунули языки в одно место и пытались переварить столь неожиданное начало беседы, я объяснил тупорылой блондинке, что разговор на мероприятии идет о музыке, и на иные вопросы я отвечать не буду.

Но тут последовал новый вопрос, теперь от какого-то длинноволосого мужика с телевидения, причем о том, какие у меня отношения с родом Распутиных. Понятное дело он узнал о том что никаких отношений с этим родом у меня нет… а следом второй или, точнее сказать, третий вопрос – почему Кенто Фудо вдруг стал Кенто Каядзаки и что теперь изменится. Я хотел правильным «русским» языком пояснить, что ни хрена не изменится, но тут в дело наконец включились разозленные и бросавшие на меня виноватые взгляды девушки. Слава богам, больше коварных вопросов не было, а та самая блондинка, похоже, уже пожалела о своем вопросе и, втянув голову в плечи под прожигающем ее взглядом Булатовой, постаралась, как любили говорить в моем древнем мире «прикинуться ветошью и не отсвечивать».

Так что на вопросы о своем творчестве и творческих планах я отвечал спокойно. По крайней мере люди, задававшие их, были явно доброжелательны и хотели услышать нормальные ответы, а не спровоцировать меня на какую-то сенсацию, как первые двое. Короче, началась пресс-конференция за упокой, а закончилась за здравие. Обычно наоборот бывает, но у меня всегда все не так как у людей.

В шесть вечера журналистам объявили, что надо и честь знать, и я отправился готовиться к концерту. По пути поручкался со своим отрядом, который специально ждал меня, чтобы поддержать. Ну а после они отправились в зал, а я в сопровождении двух менеджеров и своих эолок, которые заявили, что будут рядом со мной за сценой, с гитарой на плече, отправился на свой первый в жизни концерт.

Глава 5. «Концерт, банкет и Романовы»

Когда я появился за кулисами, у меня гитару подхватили двое неприметных мужчин из числа обслуживающего персонала и отправились на сцену настраивать, вызвав шум и крики в зале. Мне тем временем сообщили, что народу уже полно. А до начала концерта еще пятнадцать минут…

– Да непросто полон! – появилась Булатова с свежими новостями, – он битком! Шесть с половиной тысяч билетов продано! Учитывая, что они недешевые, ты уже пару миллионов с одного концерта заработал. – Она восхищенно прищелкнула языком, – и все при том, что билеты практически разлетелись за полтора дня. Чтобы лишний билетик спрашивали, такого я и не припомню. Тебе нужно с туром прокатится по Российской империи… денег соберешь…

– Нет уж, – отрезал я, – пока к подобной карьере в шоу-бизнесе я не готов! Мне бы нынешний концерт пережить!

Ну блин… приоткрыв тяжелые шторы, служившие по старинке занавесом, выглянул. Да… права была Мария. Зал действительно был битком, начиная от полного партера и заканчивая местами на трибунах, на которых яблоку некуда было упасть. Твою ж мать… Я уже чувствовал мандраж. А чего вы хотели? Выступление перед публикой – серьезный стресс. Как я понял, такому учат. Меня вот вообще никто не обучал. Но пути назад, как говорится, не было.

– Тебе, – Мария аккуратно вставила в ухо наушник, – будем с тобой общаться. Там практически конференц-связь. – И только сейчас я заметил такие наушники у всех присутствующих. М-да. Совсем ослеп.

Булатова обняла меня, поцеловала и, заявив, что я всех порву, убежала в партер. А вот Каору и Масаки решили остаться вместе с эолками. Кстати, мои эльфийки что-то там сотворили магическое, и я почувствовал легкое тепло, прокатившееся по телу и, к моему удивлению, смывшее предательскую дрожь. Круто… тяжело вздохнув, раздвинул руками занавес, который сразу разъехался в стороны, и я явил свою тушку зрителям. Кстати, маску снял нахрен. Толку в ней уже не было, личность Кенто Фудо была раскрыта, и я думаю, что уже завтра все будут знать, кто такой Кенто Каядзаков.

Мое появление на сцене вызвало оглушающую бурю криков. Правда я не разбирал, что кричал народ, пока их вопли не трансформировались в дружный хор скандирующий – «Фу-до! Фу-до!» Надо же. Я буквально физически ощущал энергию народа в зале… нет тут никакой магии. Точнее есть, но она другая. Человеческая. И заводила она изрядно.

«Кенто, начинай,» – раздался в наушниках голос Каору.

«Да,» – поддержал ее Орлов, – «Гитара стоит рядом с микрофоном. Все настроено!»

«Ты главное не волнуйся!» – подала голос уже Мария. – «Расслабься!»

Советчики, блин… но новая волна тепла от эльфийских целительниц, притаившихся в глубине сцены, подстегнула меня, и я действительно расслабился. Взял гитару, повесил на плечо и привычным жестом пробежался по настройкам. Посмотрел перед сценой. Да, в супер-вип расположился весь мой отряд. Увидев, что я обратил на них внимание, мне сразу замахали руками.

Так… будем косплеить поведение рок-звезд в моем мире. В конце концов я разве не звезда?

– Привет, Новая Москва! – рявкнул в микрофон и буквально оглох на несколько секунда от криков и свиста, которыми взорвался зал.

Решив пока завершить текстовую часть, ибо в голову больше ничего не приходило, я начал концерт с «Куклы Колдуна». Все-таки песни, написанные на русском языке, на своем родном языке, куда проникновеннее звучат, чем в переводе на японский…

Зал сразу взорвался… твою дивизию, вот теперь я понимаю артистов. Как наркотик… драйв, бивший из зала, захватил и меня. И хотя я прикладывал минимум усилий, в отличие от тех же самых рок-групп покинутого мной мира (ни скакал по сцене, ни терзал струны гитары и тому подобное), все-таки в моих руках была практически готовая рок группа со всеми инструментами, тем не менее завелся.

Ну а после «Куклы» я вдарил «Проклятый старый дом», ну и пошло, короче, по возрастающей. К середине концерта зал уже представлял собой настоящий бушующий котел. Честно говоря, я слегка испугался, так как создалось впечатление, что силовой купол не выдержит. Но в наушник меня заверили, что все нормально.

Итак, концерт длился где-то полтора часа. Ну учитывая, что я все-таки делал паузы между песнями, чтобы дать народу проораться. Надо признать, что все мои опасения оказались напрасными. Народ принимал Кенто Фудо на удивление позитивно. Приятно, черт возьми. Хоть все песни создавал не я, но никаких угрызений совести счет не испытывал.

Ну и закончил я концерт «Прыгну со скалы». Ну как закончил. Пришлось еще спеть на бис «Куклу» и «Жаль, нет ружья». Как ни странно, именно они зашли русской публике лучше, чем танцевальные, хотя и под последние народ тоже бесился. Кстати, если бы не эолки, которые постоянно поддерживали меня, было бы гораздо тяжелее. Все-таки постоянное подпитывание энергией – крутая тема. Мало того, когда я наконец ушел со сцены, меня в течении пяти минут приводили в себя они же. В результате, когда я вышел в просторный зал, который располагался сразу за выходом со сцены, то чувствовал себя бодрячком.

Пообнимавшись со своими девушками и приняв от ребят заверения в том, что все было невероятно круто, я вместе со всеми отправился наверх, в уже знакомый вип-зал. Сейчас его антураж претерпел изменения. В центре выставили в ряд столы, заставленные едой и напитками, устроив что-то типа банкета. Нас встретили Булатов, а вместе с ним шестеро серьезных и представительных мужчин. Одним из них был Накамура Все одетые в строгие костюмы. На их фоне мы смотрелись какой-то неформальной тусовкой. Мы быстро перезнакомились. Как меня и предупреждали, собрались отцы моих русских участников отряда. Именно отцы. Странно, конечно, ну да ладно. Может, там жен столько, что их и не пригласишь.

После знакомства мы отправились к столу. Меня сразу взяли в оборот главы родов, а мои спутники ненавязчиво отодвинулись на дальнюю часть стола, где с любопытством наблюдали за происходящим. Слава богу, что рядом был Накамура. Так что на экономические вопросы отвечал он и мои менеджеры. Ну и Юки, которая наотрез отказалась покидать своего жениха. Так что мне достались моменты непосредственно личного характера. Все шло как-то ненавязчиво, в режиме дружеской беседы, но я понимал, что отчасти оно так. В основном пытал меня Геннадий Ильич Орлов, отец Александра, который, похоже, был заводилой в компании. Понятно, в кого пошел его сын. Орлов-старший и Орлов-младший были похожи не только внешне.

Больше всего князей интересовала причина появления нового рода в Российской империи. Что-то они, конечно, знали от своих детей, хотя я строго-настрого запретил тем распространяться обо мне, ну лишили подданства и ладно. Больше типа ничего неизвестно. И меня порадовало, что ни один из русских не рассказал больше того, о чем я просил. Дисциплина на высоте в отряде, короче. А Третьяков, судя по всему, никому не рассказывал, да и здешние СМИ просто молчали, совершенно игнорируя подобное (вроде сенсационное событие), ограничившись краткой информационной справкой о появлении в Российской империи нового рода. И все! Ну как бы не знаю, о какой свободе слова мне когда-то говорила Каору, как я вижу, если надо, СМИ весьма жестко контролировались. С другой стороны – разве плохо? Для правителя точно нет. Мало того. Больше всех обо мне знал Булатов, но он тоже оказался не болтлив, хотя его то я не просил хранить молчание.

– Хирошито, конечно, был не прав, – осторожно заметил Орлов, – после того, как мы подняли третий тост за императора российской империи Алексея Романова. – Да и вообще, Кенто, как такой беспредел может в Японской империи твориться. Взять и законно наследника просто лишить подданства.

После его слов наступила пауза. Народ, видимо, ожидал от меня ответа, но я разочаровал слушателей.

– Ну меня оно удивило, – пожал плечами, – но вот император всероссийский оказался мудрым и дальновидным политиком. И я признателен, что он столько сделал для меня! Да и вообще чувствую у вас себя как дома, – последние слова произнес, чтобы добавить красок в свой банальный ответ.

О как завернул. И не возразишь ничего, и не расспросишь. Ну что, буду я рассказывать о тех проблемах, которые у меня сейчас имелись? А зачем? Мои слова явно понравились одобрительно закивавшему народу, особенно после того, как я предложил поднять тост за Российскую империю.

– Сочувствую гибели вашего деда, – вдруг произнес Голицын-старший, двухметровый здоровяк, на которого костюм явно шили на заказ. По мне, ему к лицу больше бы подошла борцовская форма, – слышал, он был достойным человеком.

– Дедушка был настоящим аристократом! – вдруг выпалила Юки. – Жаль, что таких в Японии мало осталось!

Ого… не ожидал. Но то, что моя невеста любила сурового Икеру Каядзаки как отца, мне прекрасно было известно. И следующим тостом мы помянули достойного человека адмирала Каядзаки.

Тем временем молодежь, явно заскучавшая без меня, передислоцировалась ближе к нам, но сначала Орлов-старший подвел итог разговора, заявив, что все они (он оглядел стоявших рядом с ним князей) очень рады тому, что их дети попали именно под мое руководство.

– Вы меня удивили, Кенто, – признался он, – такое впечатление, что вам не восемнадцать, а двадцать пять минимум. Похвально. Понимаю, почему вас так слушаются наши дети.

Вот даже не нашелся, что ответить. Просто пожал плечами. Ну а потом, учитывая, что их, как они говорили «дети» смешались с родителями, к моей радости расспросы закончились, и общение стало более неформальным. Правда я вдруг вспомнил, что на концерт собирались прийти Романовы и поинтересовался о принцессах у Марии. Девушка саркастически хмыкнула и сообщила, что если у нас вип-зал, то у Романовых имеется собственная вип-ложа. А вот были ли они на концерте, надо у Орлова старшего спросить… я хотел поинтересоваться, но увы, не успел. В зале словно по мановению ока повисла тишина. Не понял? Повернувшись, увидел, что в двери вошел уже знакомый мне бородатый и лысый князь по фамилии Третьяков, а вот с ним… Похоже, из-за них и наступила тишина. Романовы!

Весело улыбающийся представитель императора, явно наслаждающийся столь эффектным появлением, громко сообщил, что счастлив всех видеть, но особенно рад познакомить новоиспеченного князя Российской империи Кенто Каядзакова с видными представителями императорского рода. Вместе с ним было трое гостей. Девушек я сразу узнал. Вот фото недавно видел. Парень… ну не знаю, обычный, черноволосый. Среднего роста, ничем не примечательный. Вот не сказал бы, что передо мной наследник престола.

– Анастасия, – протянула мне руку, которую я церемонно поцеловал, невысокая худенькая черноволосая девушка, одетая в строгий брючный костюм, сильно отличающийся от нарядов ее сестры и брата.