Создатели монстров

Внезапно Костя услышал, как позади отомкнулась и поспешно закрылась дверь. В тот же миг он почувствовал, как чья-то рука с силой сдавила ему шею и послышался приглушённый голос Аркадия:

– Сиди тихо, ублюдок! Если вздумаешь кричать, я разможжу тебе голову вот этим, – шофёр показал Пришвину большой гаечный ключ – таким орудием можно было бы запросто вышибить дух.

– Что тебе надо? – проговорил Костя, вцепившись в каменную руку старого спецназовца, к сожалению, без малейшей надежды избавиться от её хватки.

– Признавайся, ты ведь вовсе не газетчик, ты – шпион!

Пришвин повременил с ответом: он не знал, как следует обращаться с сумасшедшими и понадеялся лишь на свою интуицию.

– Чем тебе доказать? Удостоверение ты видел.

– Нахрен мне твоё удостоверение! Я могу заказать такое же в любой типографии. Ты – америкосовский шпион, я вижу тебя насквозь, и не пытайся отмазываться!

– И не собираюсь! – яростно ответил Пришвин. – Как говорится, без комментариев…

– Видимо, мне всё-таки придётся тебя устранить, – глухо, будто из склепа ответил шофёр. – Прямо здесь. И поверь, ублюдок, я сделаю это, и никто, ни один «ботан» в белом халате не узнает, что это сделал я.

Пришвин похолодел: он почувствовал нутром, что этот псих действительно может это сделать в любую секунду. Он уже и так увяз в осином гнезде, и вряд ли кто-нибудь из охраны объекта особо огорчится, найдя его труп с разможженной головой.

– Подожди! – воскликнул он. – Ты хочешь, чтобы я признался?

– Да, признайся, чувачок, и всё будет в порядке.

Что-то в интонации шофёра насторожило Костю: ему показалось, что тот хитрил. Психопаты, над чьей логикой и здравым смыслом явно доминируют игры разума, зачастую дьявольски коварны и непредсказуемы. Пауза растянулась на несколько долгих секунд, показавшихся минутами, как вдруг дверь распахнулась, и вошли двое человек: начальник охраны и следом за ним высокий мужчина в тёмном костюме с очками на носу. Они оба застыли на месте, точно соляные столбы при виде шофёра, замахнувшегося на Пришвина увесистым гаечным ключом.

– Аркадий, – в неподдельном изумлении произнёс Багров, – что ты здесь делаешь?!

Пришвин резко вскочил со стула, отшатнувшись от безумца.

– Уберите от меня этого ненормального! – закричал он. – Ещё минута, и он бы меня прикончил…

– Ты свободен, убирайся! – бросил начальник охраны шофёру. – С тобой я разберусь позже.

После того, как тот поспешно скрылся за дверью, не забыв прихватить с собой гаечный ключ, начальник охраны обратился к Пришвину:

– Аркадий – безобидный человек. Он не смог бы пришлёпнуть даже комара, не то что тебя.

– Безобидный? – Пришвин едва не расхохотался Багрову в лицо. – Лейтенант спецназа и безобидный, ничего себе!

– Какой ещё лейтенант спецназа? – с удивлением спросил Багров. – Что он там тебе наплёл? Он, правда, побывал в своё время в Афгане, повоевал немного, получил контузию под Кандагаром, но не дослужился даже до старшего сержанта. Зато он мастер рассказывать байки про то, например, как уложил один в ущелье сотню «духов», особенно, когда выпьет… хотя, бывает, и по трезвому тоже.

– И у него большая семья? – хмуро спросил Костя.

– В первый раз об этом слышу.

– В таком случае, это объясняет его навязчивые идеи по поводу того, что я шпион. Я рядовой работник прессы, не более того.

– Мы тебе верим, – терпеливо отозвался Багров и представил человека в очках:

– Это доктор Шанц.

Тот быстро кивнул головой и вступил в разговор:

– Я заместитель директора института. Вы хотели задать нам несколько вопросов как журналист – теперь у вас есть такая возможность. И хотя мы не ценим те приёмы, какими воспользовались вы, но так уж и быть, пойдём вам навстречу в виде исключения…

– Хотя могли бы и послать далеко, – усмехнулся Багров.

Оставив этот выпад в свой адрес без комментариев, Пришвин потёр шею, на которой после хватки Аркадия теперь должны были остаться синяки, расправил плечи, поудобнее устроившись на стуле, собрался с мыслями и сказал:

– Мой первый вопрос напрашивается сам собой: ваш институт, судя по всему, не относится к государственным учреждениям. Значит, это частное предприятие?

Савва переглянулся с доктором и с безразличием вставил:

– Думаю, вы тут сами разберётесь. Доктор, если что, я буду рядом, – с этими словами он вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Шанц, оседлав табурет напротив Кости, с минуту не сводил с него пристального взгляда, под которым молодому репортёру стало немного неуютно, и наконец холодно ответил ему вопросом на вопрос:

– А что подсказывает вам ваша собственная логика?

– Думаю, как руководитель частного предприятия вы были бы вправе меня отшить. Однако вы повели себя как вежливый цивилизованный человек, за что я и хотел бы выразить вам свою искреннюю благодарность.

Пришвин достал из кармана своей джинсовой куртки диктофон, включил и задал первый «официальный» вопрос:

– Доктор Шанц, не могли бы вы хотя бы поверхностно рассказать, чем занимаетесь в своём НИИ?

– Вы поверите, если я скажу, что мы работаем над созданием новых средств борьбы с сельскохозяйственными вредителями по заказу одной из крупных торговых фирм? – ответил доктор, не моргнув и глазом.

– Хорошо. Но зачем такие предосторожности: колючая проволока под высоковольтным напряжением, охранники с автоматами?

– Любой научно-исследовательский объект должен охраняться. На нашем объекте так было всегда, с первых дней его основания.

– Значит, это всегда был особо важный объект, – попробовал поддеть доктора Пришвин.

– Всего лишь один из многих научно-исследовательских институтов, занимающихся стандартной работой, – стараясь сохранять спокойствие, ответил доктор Шанц.

– Хорошо. Ваш институт находится на территории биосферного заповедника. С чем это связано?

– Наблюдение за местной экосистемой – одна из тех областей исследований, которыми занимается наш НИИ.

– Но по моим сведениям, ваш НИИ существовал задолго до того, как здесь основали заповедник. Странно, не правда ли?

– Что удивительного в том, что местной экосистеме придали статус заповедника? А то, что мы здесь уже были и работали много лет – это чистое совпадение. Кстати, такое соседство отчасти помогает нам в решении некоторых научных задач.

– Понятно. Меня интересует ещё одно: чем на самом деле занимается бывший Объект 5, ныне маскирующийся под якобы рядовой институт «Биотехнологий», принадлежащий компании «Бион»? Возможно, какими-то исследованиями в области генетики, разработке новых лекарственных препаратов, вирусов, вакцин? – Это был довольно грубый и рискованный ход в интервью, и Костя надеялся вызвать своего респондента либо на откровенность, либо, напротив, на открытую агрессию, причём даже во втором случае это ещё не означало конец разговора.

– Это секретная информация, я не могу вам её открыть только потому, что вы газетчик, – сухо ответил доктор Шанц, уже не в силах скрывать нарастающую неприязнь к молодому настырному журналисту.

После этого Пришвин перешёл в наступление:

– А вот у меня есть сведения, что вы занимаетесь созданием нового биологического оружия. Конечно, пока это слухи. Но если это правда, то вы обязаны рассказать мне всё, а ещё лучше показать наглядно, над чем вы работаете. И давайте на сей раз обойдёмся без вранья!

– А вам не кажется, что вы многого хотите? – раздражённо бросил доктор. – Дать согласие на это может лишь один человек – директор института. Но думаю, что он не согласится. Поэтому я попросил бы вас немедленно покинуть территорию нашего НИИ и впредь здесь больше не появляться.

Наткнувшись на такую вопиющую непробиваемость, Костя вскипел:

– Считаете, что вам удастся так легко меня отшить? Если я захочу, то о вас узнают даже на ТВ! И тогда вам придётся худо!

– Вы так считаете? – губы доктора скривились в неприятной усмешке. – Думаю, что даже если о нас узнают на ТВ, это будет ещё скучнее, чем ваши нелепые вопросы, молодой человек. Так что закончим эти препирательства и пустую болтовню!

Доктор резко встал, вслед за ним поднялся и Пришвин. В этот момент раздался звонок радиотелефона, стоявшего на столе перед доктором.

Шанц взял трубку и услышал голос профессора Волкова:

– Наш нежданный гость всё ещё на КПП?

– Да, я собираюсь отослать его за пределы института сию же минуту.

– Не спешите, доктор, – сказал профессор. – Ведите его сейчас же ко мне, прямо в мой кабинет.

– Но профессор…

– Делайте, что вам говорят, – профессор оборвал связь.

Доктор Шанц в крайнем недоумении с минуту изучал молчащую трубку телефона, словно ожидая от неё вразумительного ответа, затем повернулся к Пришвину и раздражённо сказал:

– Пойдёмте со мной.

10

Такого поворота событий Костя не ожидал. Похоже, вожделенный научный объект становился всё ближе, теряя всю свою внешнюю неприступность, и его тайны раскрывались перед ним сами собой. Как выяснилось, до самого института оставалось не менее трёх километров вдоль унылой песчаной пустоши, и Косте предложили пересечь этот отрезок пути на внушительном, но явно видавшем виды боевом бронетранспортёре. Его немного удивил такой выбор транспорта, но спорить он, конечно, не стал.

В течение первых минут после того, как БТР тронулся с места, он изучал лица своих спутников в полумраке десантного отделения и не нашёл в них ровным счётом ничего внушающего доверия. Таково было его первое впечатление от общения с доктором и начальником охраны, по-отечески покрывавшем чокнутого «лейтенанта ГРУ».

Костю немного насмешило каменное выражение этих двух лиц, и он решил попытаться растормошить своих новых знакомых – репортёрская жилка снова взяла в нём верх, и первым делом он обратился к Багрову, казавшемуся ещё более невозмутимым, чем доктор Шанц:

– Неплохая машинка. Чувствую себя, как в армии.

Багров промолчал, равнодушно глядя в противоположную стену.

– Старая советская техника самая надёжная, – продолжил Пришвин, не собираясь отступать и решив расшевелить начальника охраны во что бы то ни стало.

Савва вяло перевёл на него взгляд и сдержанно ответил:

– Да, неплохая.

– И салон тоже… человек на семь, наверное.

– Отделение десанта рассчитано на десять.

– Наверное, нам тут всё нипочём. Даже если пальнут из танка.

– Если пальнут из танка, мы обречены, – невозмутимо ответил Багров. – Корпус сварен из алюминия. Защищает от пуль и осколков, но не более.

– Шутишь? – спросил Костя, прищурившись.

– Нет, – безучастно ответил Багров и снова уставился на стену.

Неожиданно где-то снаружи, недалеко от машины раздался необычайно громкий яростный лай и пугающее подвывание. Костя вздрогнул и вопросительно уставился на своих спутников, – те, казалось, были совершенно спокойны.

– Что это? – испуганно спросил он.

Доктор Шанц сухо улыбнулся Пришвину и объяснил:

– Сторожевые псы. Мы вывели новую породу специально для охраны объекта. Очень сильные и злобные животные: именно поэтому мы и передвигаемся сейчас на БТР. Здесь мы под надёжной защитой от пуль, осколков и – сторожевых псов.

Багров зловеще осклабился в тон пояснению доктора Шанца.

– Они что – мутанты? – спросил Костя.

– Не совсем, – ответил Шанц. – Хотя и не без этого… Видите ли, специфика этой местности такова, что любая новая форма жизни, появись она здесь, могла бы до поры остаться незамеченной и мутировать в дальнейшем, пытаясь приспособиться к окружающей среде…

– А если попроще?

Доктор язвительно улыбнулся Пришвину:

– Сразу видно, в каком журнале вы работаете! «Сенсации недели», «Загадки планеты»? Вас не приглашали работать на РЕН-ТВ? Ваши читатели, должно быть, явно избалованы не научными доводами, а, скорее, дешёвыми страшилками.

– По всякому бывает, – сухо ответил Костя. – Сложно найти правду в массе слухов. Ну, а работаю я в журнале «Скандальные новости». И всё же вы не ответили.

– Что касается псов, мы даже не пытались их дрессировать. Они подслеповаты днём и всё, что видят, принимают за враждебную среду, будь то змея, человек или даже обычная машина, зато очень зорки ночью, так что перебираться даже через обесточенную ограду нашего объекта я вам не советую. Вдобавок они на редкость злобные и довольно жуткие на вид.

Начальник охраны многозначительно поддакнул Шанцу, ласково проведя рукой по прикладу своего автомата АК-74, лежавшего у него на коленях.

– Кстати, если на дороге появились псы, значит, скоро мы будем на месте, – подытожил доктор.

Так и случилось: вскоре они въехали на территорию НИИ, напоминающую оазис, затерянный в безводной пустыне. Выйдя из машины, Костя увидел ряд довольно неброских трёхэтажных бетонных строений с плоскими крышами, окружённых искусственно возведёнными, несколько заброшенными с виду садами и зелёными газонами вблизи небольшого голубого водоёма – небольшой, прилизанный и внешне ухоженный научный городок, иначе и не скажешь.

Самое высокое здание в центре комплекса, – серое пятиэтажное железобетонное строение, судя по всему, было резиденцией руководства научного объекта, – именно туда доктор Шанц и препроводил Пришвина явно без малейшего энтузиазма. Внутри всё оказалось обставлено без особых изысков. Просторный вестибюль был совершенно пуст, невысокая лестница вела наверх, откуда во все стороны разбегались столь же безлюдные коридоры первого этажа, устланные бесцветным, но натёртым до блеска линолеумом. Спустя минуту они уже находились в кабинете Великого и Ужасного, профессора Волкова собственной персоной.

К удивлению Кости, директор НИИ «Биотехнологий» принял его с распростёртыми объятиями и сияющей улыбкой на лице (наверное, более любезного человека здесь нельзя было себе и представить).

– Профессор Волков, Степан Ильич, – представился он, пожимая Косте руку.

– Константин Пришвин, спецкор «Скандальных новостей», – ответил Костя.

– Ну, конечно, спецкор, – профессор недоверчиво хмыкнул. – Мы вас ждали.

– Меня? – недоверчиво переспросил Пришвин.

– Конечно, именно вас!

Костя присмотрелся к выражению лица профессора, но так и не понял, шутит ли он или говорит всерьёз. Он понял одно: тут что-то не так.

– Послушайте, молодой человек, не будем всё усложнять. Вы хотели посмотреть, как работает наш НИИ? Что ж, нам совершенно нечего скрывать от общественности, я вам всё покажу. Позвольте мне на короткое время стать вашим гидом!

Пришвин ещё пристальнее всмотрелся в улыбчивое лицо старого профессора, напомнившего ему Франкенштейна (помнится, данный литературный персонаж также занимался не совсем благопристойной научной деятельностью). Костя пока не мог понять, что скрывается за этой внешней доброжелательностью руководителя научного объекта, но внезапно ему стало немного жутко. Казалось, он спускался всё глубже в недра мифического лабиринта совсем один, безоружный и беззащитный и, похоже, его гидом был сам Минотавр.

Внутренний голос шепнул ему, чтобы он отказался от своей затеи, пока не поздно, однако Костя был не робкого десятка. Если бы он сейчас повернул вспять, то не простил бы себе этого до последнего дня. К тому же, он чувствовал, что теперь как никогда близок к тайне, которую скрывали стены таинственного научного объекта и потому вцепился в эту последнюю возможность смертельной хваткой.

– Тогда приступим к осмотру безотлагательно, – уверенно сказал Пришвин.

Где-то он слышал, что уверенность и даже наглость в разговоре зачастую сбивает с толку, давая преимущество репортёру подобно тому, как внезапность нападения даёт преимущество в бою, и добавил ещё более дерзко:

– Я хотел бы осмотреть ваш объект сверху донизу. Читатели ждут подробного очерка о его малоизвестной для общественности работе.

– Несомненно, – с готовностью, будто он только того и ждал, ответил Волков. – То, что находится здесь, над землёй ничем не примечательно и вряд ли вас заинтересует. Самое интересное находится там, внизу: наши ультрасовременные лаборатории, в которых ведутся работы в самых разных направлениях микробиологии и генетики. Вы ведь приехали сюда только ради этого, не так ли? Мы тщательно скрываем нашу святую святых от постороннего глаза, это правда, но один раз в тысячу лет, говорят, заветные желания всё-таки сбываются, – Волков подмигнул, с интересом заглядывая в глаза Пришвину, словно пытаясь прочесть его мысли. – Это как в сказках Тысячи и одной ночи. Для того чтобы это увидеть, надо спуститься под землю, так сказать, в самые адские недра… Пройдёмте в лифт, молодой человек!

Они вышли из кабинета и направились по главному коридору к бронедвери, распахнувшейся перед ними сама собой. Костя даже не заметил, как от них отстал доктор Шанц. Этот странноватый тип, слегка напоминавший стервятника, кружившего вокруг жертвы, казалось, слился с фоном однообразных серых стен, что, впрочем, Пришвина только обрадовало.

Миновав ещё один коридор и комнату охраны, они подошли к шахте лифта, и Волков нажал кнопку вызова.

В кабине лифта профессор подшутил над Костей:

– Вы так бледны, как будто мы с вами спускаемся в область Теней. Но это далеко не так, мой друг. Там внизу отнюдь не преисподняя, а всего лишь рабочий цех по производству новых организмов. Сначала мы их вылепливаем, а уже потом вдыхаем в них жизнь.

– Новые организмы? – с любопытством повторил Пришвин.

– Несмотря на то, что наши исследования крайне неохотно и скупо финансируют, мы здесь зря времени не теряли… – пояснил Волков. – Вы наверняка осведомлены, над чем работает наш секретный отдел, мой друг?

– Мы с вами оба знаем, профессор, что это чрезвычайно секретно, —ответил Костя, уклонившись от прямого ответа, на который подбивал его старый учёный.

– Да, это секретно, очень секретно, – сказал профессор. – Но, полагаю, не для вас. Ведь мы с вами оба знаем, зачем вы здесь. И вы не простой газетчик, вовсе нет! Вы – газетчик уникальный и ниспосланы для того, чтобы помочь нам в нашем деле. Вы всё увидите своими глазами, я не скрою от вас ничего, что было бы вам интересно увидеть. Может быть, тогда вы заступитесь за нас, никому не нужных учёных-исследователей и объясните тем, кому надо, что мы нуждаемся во внимании и поощрении властей. Я бы хотел, чтобы об этом узнали самые высокопоставленные лица.

– Я сделаю всё, что в моих силах, – искренне ответил Пришвин.

Створки лифта открылись, и они вышли в короткий ярко освещённый коридор. Сердце Пришвина возбуждённо забилось при виде ещё одной широкой бронедвери в конце прохода. Справа от двери находилась панель какого-то хитрого электронного замка.

– Войти в эту дверь может лишь тот, кто имеет ключ, – деловито заметил профессор. – Замок-сканер реагирует на общий отпечаток моей правой руки. А также на отпечатки большого или указательного пальцев любого из сотрудников подземного корпуса НИИ. Но если я введу команду через нашу компьютерную систему, то никто, кроме меня, уже не сможет войти внутрь через эту дверь. Очень удобный замок!..

Профессор Волков не замедлил продемонстрировать Пришвину достоинства замка, приложив свою худую ладонь с хищными крючковатыми пальцами к поверхности гладкой, как стекло, панели. Раздался короткий сигнал, двустворчатая дверь автоматически раскрылась, словно люк космического корабля, и журналист вслед за профессором вошёл внутрь.

11

В то же самое время, когда Костя Пришвин начал осмотр подземного лабораторного комплекса, в одном из самых нижних и дальних его закутков двое охранников, – Сеня Лёвкин и Жора Петров, – отчаянно резались в карты, даже не обращая внимания на Доминанта, умиротворённо покоившегося в своем саркофаге.

Жора Петров проигрывал и чем дольше он оставался в дураках, тем больше ему хотелось отыграться. Он не мог поверить, что такой олух, как Сеня мог его обыграть и объяснить это можно было только одним: сегодня был не его день.

– Ещё раз? – ехидно спросил Левкин, когда Жору постигла новая неудача.

– Хватит! Надоело, – отмахнулся Петров и встал из-за стола.

Ему больше нечего было поставить на кон, кроме униформы и пары последних сигарет. Он потянулся и прошёлся вдоль стола, чтобы размять мышцы. Его взгляд упал на подопытного, находившегося за стеклянной перегородкой в соседнем помещении. Лаборантов рядом не было. Особа с худым лицом, изуродованным глубоким шрамом, исполнявшая обязанности вечной сиделки, тоже куда-то исчезла. Жора задумался о том, была ли его работа интересной и оправдывающей надежды только потому, что ему приходилось охранять подобных монстровидных парней.

Доминант действительно чем-то напоминал ему человекообразное чудище из того небезызвестного фильма, в котором зарвавшийся профессор создал выродка, осмелившегося покуситься на него самого: такой же неестественно высокий, чрезмерно мускулистый и казавшийся совершенно бесстрастным (хотя пока никто ещё не видел его в сознании). Жора задумчиво затянулся сигаретой, глядя на мощную, атлетически сложенную фигуру, безмятежно застывшую в своём ложе. Его напарник увлёкся изучением каких-то далеко не научно-популярных журналов с изображением обнажённых женских прелестей, когда Петров бесшумно прошёл за перегородку и оказался совсем рядом с саркофагом. Тем самым он нарушил первое золотое правило: никогда не приближаться к подопытным существам на расстояние менее метра.

С минуту он смотрел на Доминанта с интересом и в то же время с некоторой озлобленностью, пока его рука нервно играла на рукояти пистолета, торчавшего из кобуры на поясе. Его положение показалось ему наиглупейшим: ему приходилось скучать, коротая долгие вечера за игрой в карты, причём на редкость в тот день неудачной в обществе хитрого и везучего напарника, которому впору было хорошенько набить морду, благодаря какому-то полуживому уродцу, обмотанному проводами. И в связи со всем этим напрашивался резонный вопрос: стоит ли эта нудная работа всерьёз тех денег, что он здесь получал?

Частенько ему хотелось сбежать отсюда без оглядки, чтобы более не видеть этих белых стен без окон, казавшихся ему страшнее армейского госпиталя, и заняться чем-то намного более интересным: к примеру, торговлей оружием, частным сыском или даже серьёзным грабежом, да хоть наёмником в какой-нибудь ЧВК; по крайней мере, он чувствовал к этому тягу. Он чувствовал необъяснимую тягу к тому, что заставляло выживать, представляя угрозу для других и сталкиваясь самому с очевидным риском.

Петров сделал ещё одну ошибку, нарушив ещё одно немаловажное правило: неизвестно зачем он нажал сенсор на панели саркофага, который привёл в движение верхний герметичный стеклянный люк. После этого он снова затянулся, презрительно выпустив клуб дыма прямо в лицо спящего Доминанта. И наконец, он нарушил третье и последнее правило, из-за которого мог быть тут же уволен, если бы это кто-нибудь увидел. С тупой бессмысленной злостью он затушил сигарету, вдавив её в тыльную сторону бескровной, белой, как мрамор руки подопытного. В этот момент существо открыло глаза и посмотрело на Жору.

Охранник уставился на него, будто под гипнозом, заворожённый этим холодным, немигающим, точно у змеи, взглядом бездонных чёрных глаз. Петров не успел издать ни звука или двинуться с места, когда случилось нечто непредвиденное. Всё произошло за долю секунды – сильнейшим ударом Жору отшвырнуло в сторону, ударив его об стеклянную стену напротив, и его тело скрючило в судорогах.

Это привлекло внимание Лёвкина, от неожиданности рассыпавшего колоду карт. Также напрочь забыв обо всех существующих правилах, он подбежал к Петрову, склонился над ним и внезапно получил от своего напарника жестокий удар кулаком в живот. Жора поднялся с пола как ни в чём не бывало. Его движения были медленнее, чем обычно, но более уверенны и методичны. Он схаркнул сгусток окровавленной слюны, и мощнейшим ударом ноги прервал все дальнейшие попытки Лёвкина к сопротивлению.

Доминант, приподнявшись в своём ложе, смотрел на охранника, казалось, совершенно безразлично, словно сквозь стекло, в то время как Петров невозмутимо придвинул стул к дальнему углу комнаты, встал на него и, дотянувшись до камеры наблюдения, с силой выдернул её вместе с кронштейном, сбросив вниз. Спустившись, он ещё несколько раз ударил камеру об пол, пока весь её корпус не рассыпался на части.

Подопытный встал во весь рост, обрывая провода электродов, и внимательно посмотрел на обломки видеокамеры. В эту минуту его взор, казалось, стал более осмысленным и живым. Подняв с пола один из металлических обломков кронштейна камеры, он неожиданно проткнул его заострённым концом себе кожу чуть ниже предплечья, сделал глубокий разрез и двумя пальцами выдернул из раны какой-то крошечный предмет, отшвырнув его в сторону.

– Что ты делаешь? – простонал очнувшийся после удара Лёвкин, в ужасе переводя взгляд с Доминанта на своего обезумевшего напарника. – Жми красную кнопку, урод!..

Вместо ответа Петров крепко ухватил за ноги распластавшегося на полу Лёвкина и подтащил его ближе к гиганту. Тот склонился над изумлённым охранником, словно собираясь его поближе рассмотреть. Сложно сказать, что произошло секунду спустя, как вдруг Лёвкин забился в конвульсиях точно так же, как совсем недавно его напарник Жора.