Когда большинство в толпе. Фантастическая повесть

По мере взросления, Иван стал меньше общаться с людьми, так как всё чаще наталкивался на непонимание. Любые ожидания понимания, которые не оправдывались, слегка расстраивали парня. Так он пришёл к тому, что не нужно ожидать многого от окружающих, чтобы не расстраиваться. Иван и сам про себя стал говорить, что он отшельник.

2

Сквозь вой метели Иван расслышал ленивый лай своей собаки из-под крыльца. Никакого забора возле дома не было и после лая для Ивана не был удивительным последовавший робкий стук в окно горницы с торца избы. Один раз к нему так постучался водитель сломавшегося неподалёку УАЗика. Ивана выдали следы его трактора. Он безотказно помог – отбуксировал машину до соседнего села. При этом водитель дал в знак благодарности 200 рублей. Иван не стал отказываться. Тот случай тоже был ночью, но летом. Тогда уличного фонаря у Ивана ещё не было. В дневное время очень редко люди заезжали или забредали до ивановской избы. В зимнее время днём раза два были специалисты по электросетям (бдят, чтобы Иван не совершил несанкционированного подключения). Но ночью, зимой, да ещё и в такую жуткую морозную метель людям тут было взяться просто неоткуда.

Иван слез с печи. Включил свет, чем дал знак, что скоро выйдет, а также этим же самым облегчил себе поиски одежды. Накинул поверх спортивных штанов с протёртыми коленками ватные штаны, накинул телогрейку, положил на макушку чёрную матерчатую шапку-ушанку с поднятым козырьком из светлого искусственного меха. Запрыгнул в большие валенки, сваленные ещё руками его деда на глазах первоклашки Ивана. Входную дверь в сенях он даже ночью держал незапертой. Раньше днём в деревне никто не закрывал двери на замки, когда уходили на работу. Просто втыкали палочку куда-нибудь на входной двери, давая понять, что никого нет дома. Теперь Иван днём закрывал, потому что однажды, когда он был на работе, по деревне проехались-прошлись подбиратели всего, что плохо лежит и по совместительству торгаши, которые утащили из дома кое-что по мелочи. Брать было особо нечего.

Сильный ветер со снегом обдал лицо парня, как только он вылез, через наметённый возле двери сугроб, на улицу. Он понял, что валенки опять нужно будет сушить – местами снега намело по пояс. А если придётся кого-то тащить трактором, то сушить придётся всё. И не факт, что трактор сможет проехать, не говоря уж о «тащить». «Ятицкая сила, сколько намело и как быстро навалило. Какой тут на фиг трактор? Всем стоять на приколе».

Иван подошёл к неровным, изрезанным, местами с острыми гранями от позёмки сугробам около окна, в которое только что стучали, но никого не было видно. Зато было видно свежие следы, которые вьюга уже начала затягивать блестящим от света уличного фонаря снегом. За наметёнными сугробами не было видно места, с которого кто-то стучал в окно. Иван решил подойти поближе и увидел как торчит рука в вязанной варежке. Чтобы увидеть лежавшего целиком пришлось почти взобраться повыше. Оказавшись по пояс в снегу, Иван увидел лежавшего у окна человека. Стараясь не завалить его снегом, Иван наклонился и, взяв лежавшего за плечо, развернул к себе. «Ё-моё! Это, чё? Девчонка?» В этот момент свет на уличном фонаре погас. Иван смахнул с лица девушки снег. От неяркого света из окна он увидел, вернее, ему бросилось в глаза, что лицо у неё было красивым.

«Очевидно, что она выбилась из сил. Долго шла. Хотя по такой погоде и недалёкий поход выбьет из сил кого угодно», – подумал Иван и уже взял девушку на руки. «Не пушинка». Фонарь еле зажёгся и снова погас. По пути до входной двери было темно и в темноте всматриваться мешали рои колючих снежинок. Иван потерял равновесие в наносе, вытаскивая из него ногу. Немного полежал, собрался с силами и начал вставать со своей ношей, которую так и держал руками. Вставать не получалось. Поэтому пришлось незнакомку отложить рядом. Выбраться, а потом снова её поднять на руки. «Пурга не выходит. Завалило её, небось, а может просто не хочет носа высовывать. Ща с гостьей разберусь и пойду гляну, как она там… Ды пёс с ней, с Пургой-то. Нашёл о ком думать. Надо быстрее шевелиться – тут человек замерзает. Как она тут оказалась?»

3

– Куда она могла деться?.. Я же говорил, что ваше химичанье с её колымагой не гарантирует её поимку. Какого я вообще вас послушал, что её нужно запустить в вагончик? Что? Что-то прояснилось от этого в плане её информированности? – Высокий мужчина лет сорока в тёплом камуфляже пытался согреть замёрзшие пальцы рук, кричал и в перерывах криков дышал на них, хотя сильный ветер со снегом «дышал» гораздо сильнее. – В какую сторону… в какую сторону?.. А-а? Давайте разделяться и идти в разные стороны. Может, она совсем рядом, за каким-нибудь деревом сидит.

– Шеф, она не могла уйти далеко от своей машины. Следы уже замело. Никогда не видел такого мощного снегопада. И телефон, как назло, выключила. А то бы отследили. – Пытался оправдываться низкорослый коренастый мужик. – Мы увидели, что свет её габаритных огней погас. Но мы подумали, что просто машина нырнула в низменность. Всё равно на её машине жучок. Поэтому мы не парились. Как назло, вы дали команду по рации: «Вернуться на раскопки для наведения порядка». Мы и не стали её преследовать. Вы же сказали по рации, чтобы Дворянин5 её принял. Ну, мы же знали, что он и его люди перекрыли дорогу к селу… м-м… Забыл, как называется село. Короче, Дворянин сказал, что ожидает её.

– Проожидался. Нет её. Вот только колымага её тут врастает в снег. А девахи и след простыл. – Продолжал проявлять недовольство высокий.

– Короче, господа, пока мы метались туда-сюда, она вылезла из машины и упорхнула в неизвестном направлении. Запас времени у неё большой. И у неё хватило ума не идти по дороге в село. – Заключил подоспевший со стороны села, в направлении которого ехала сбежавшая, мужчина по кличке Дворянин. Он должен был встретить Ксению.

– Да ты што? – Съязвил высокий. – А обрезать ей тормоза в такую погоду имеет смысл? Нет, вот ты мне скажи, толстопуз.

– Нормальное у меня пузо. Я что ль резал тормоза? Это при тебе… это вы там сами: резали, не резали – моё дело было другое. Моя задача была… Я всё сделал, как надо. Мимо нас она бы не проскочила.

– Подождите, – окликнул своих товарищей третий преследователь с пухлыми щеками, выбираясь из посадок. – Там видно свет. Трудно сказать. Думаю, что меньше километра. А может и не меньше. Тут фиг сориентируешься.

– Во-от, бездельники. – Обрадовано протянул высокий и посмотрел на коренастого, второго из преследователей. – Ты шуруешь пёхом за ней.

– Шеф, почему вы думаете, что она пошла в сторону огонька? – спросил коренастый. – Вы хотите, чтобы я искал её в чистом поле в темноте и в такую погоду?

– Она пошла или туда, или лежит рядом с нами в сугробе замерзает. Если она замёрзнет, то нам лучше, отчитаемся, что мы молодцы. Если бы она пошла в сторону села в коридоре этих посадок, то она попалась бы Дворянину. Или он бы её отыскал, двигаясь нам навстречу. Прожекторы у него на джипище во-о какие… Так, значит… Ща разделимся. Я буксирую её тачку к кургану. Чтоб нам потом всё в одном месте зачистить. Вы вдвоём едете к фонарику. Дворянин, зови своих и шуруйте к кургану, там надо зачищать. Вопросы?

– Один нюанс. Я один остался. – Сказал Дворянин высокому. – Остальным я приказал сворачиваться. Второй джипище, как вы изволили выразиться, сейчас приближается к базе и тащит на буксире сразу два «гелика». Никто не думал, что разыграется такая стихия.

– Нехилый резерв ты с собой прихватил. Только без толку.

– А что, мне одному оцеплять местность? – Возмутился Дворянин.

– Всё равно вы не оцепили со всех сторон. Расслабились. Значит один ехай на базу прямо сейчас, начинай доскональный обыск. Мы там бегло посмотрели и ни артефакт, ни намёков на его местонахождение не обнаружили. Я скоро буду там.

Не успел высокий закончить свою речь, как сквозь метель попытались донести свои слова его помощники.

– Вы же сказали мне пёхом, шеф, – уточнил задачу коренастый.

– Шеф, прям по полю ехать? – одновременно с коренастым задал свой вопрос и пухлый.

– О-о-о, с кем приходится работать. По дороге ехать. Или, что тут вместо неё? Оба. Оба – это значит вместе. Но не на одном снегоходе, а каждый на своём. Если в деревне не обнаружите, то мне доклад. И тогда прочёсывать поле. А полей тут до… много, короче. – Высокий распоряжался уже не так чётко, морозный ветер давал о себе знать, мимические мышцы лица уже плохо слушались. В один момент они словно одеревенели. – Если пойдёт по полю куда-то ещё, то есть не к фонарю, или, повторяю, останется сидеть, то замёзне. Кроме фомря е ыты бовше некуа. Далеко она по тако по-го-те атсюта не удё. По-э-то-му огонёк атраатывате. Взать её и ташшшить на базу, ну, к ургану. Там всё и…, – высокий сказал ещё несколько слов, но сам понял, что они нечленораздельные.

– Шеф, печка в машине вас подвела не вовремя. Теперь вы понимаете, каково нам на снегоходах? Шеф, ну, а что по ней решено? Убиваем? – Поинтересовался коренастый.

Высокий хотел многое высказать коренастому, в том числе и то, что в машине ему кажется холоднее, чем на улице, что он уже замучился подогревать лобовое стекло зажигалкой, чтобы хоть что-то видеть перед машиной.

– Пока нет. – Смог сказать шеф, а про себя подумал ещё кое-что: «Испугались её что ли? Нам ещё её надо попытать». Жестом он дал понять своим подчинённым, что нужно немедленно ехать.

Если бы низкорослый и пухлый не отошли от света фар, то шеф увидел бы недовольные лица двоих своих спутников, которым совсем не улыбалось опять рассекать на снегоходе по усиливающемуся морозцу и на сильном ветру, да ещё и непонятно куда и за вооружённой девицей.

Высокий тем временем полез в темноту, откуда он только что появился. Там он оставил свою «шниву» на резиново-гусеничной платформе. Темнота эта не давала спокойно смотреть вокруг посредством бьющих по лицу снежинок. Двое подручных раскатали свои вязанные шапки на лицо и стали похожи на ниндзя. Подойдя к машине, высокий отметил про себя, что снег падает, «как из ведра». Обычно так говорят про ливень. Но про этот снегопад так вполне можно было сказать. Задние габаритные огни вездехода дворянина уже удалялись в сторону кургана.

4

Девушка действительно была красива. Иван расположил её на диване, уже снял с неё варежки, шапку, куртку, обувь и повесил к печке на место, где он всё сушил. Нужно было и дальше снимать мокрую одежду. Иван предпочитал предоставить гостье самой это сделать. Но она была без сознания. Дышала. Телесных повреждений на лице Иван не обнаружил, попытался привести в чувство. Невольно Иван отметил стройную фигуру девушки.

«Блин, неужели ещё можно повстречать нормальную, без колец, даже без серёжек, без ужасных причёсок, без пирсингов, без наколок, без надутых губ? Просто скромную и красивую особенной природной естественной красотой. Если она ещё и без понтов… А то чуть симпатичная, сразу в масоны заманивают и сразу красные нити, кольца на средних пальцах, татуировки в виде пирамиды с глазом или пирамиды с выделяющейся вершиной…». – Так думал Иван. Раньше он ещё сомневался на счёт того, не слишком ли он требователен, не слишком ли он заморочен на своих взглядах на мир. Но с некоторых пор его мировоззрение лично для него нашло неопровержимые доказательства правдивости.

На вид девушка была одиннадцатиклассницей: длинные русые волосы, собранные сзади в толстый хвост, промокший фиолетовый свитер, обнажавший тонкую шею, задравшаяся штанина утеплённых лыжных брюк сиреневого цвета оголила стройную нижнюю часть голени. Дальше взгляд Ивана упёрся в серые носки. Он их снял тут же и положил сушиться. От прикосновений к девушке возбуждение давало о себе знать. «Хорошо ещё, что горницу протопил как следует».

Вернувшись к гостье, Иван нашёл её уже проснувшейся. Девушка испуганно смотрела на молодого парня. Она лежала. Переутомление давало о себе знать. Пока не было Ивана, девушка попробовала встать и решила повременить с этим. Силы возвращались постепенно и, пока они приходили, она решила сообразить, где находится. Она ожидала здесь повстречать дедулю, бабулю, пропитого алкаша, но не симпатичного молодого человека. Пятидневная небритость только добавляла ему привлекательности в её глазах. Но все эти привлекательности мелькнули в её мозгу долю секунды.

– О, вы уже очнулись, – Иван уставился на её большие голубые глаза и, замерев с полуоткрытым ртом секунду, подумал при этом о том, что широкие штаны с потёртыми коленками, вроде бы, должны скрыть от гостьи его возбуждение, уже давно возникшее; затем продолжил:

– Вам нужно срочно переодеться. У меня есть кое-что, главное сухое. Уже грею чай и печка в вашем распоряжении. Там отогреетесь.

– Здравствуйте, спасибо вам, – с этими словами девушка не спеша встала на ноги и по изумлённым глазам Ивана она поняла, что её высокий рост и вообще её внешность его изрядно впечатлили. Снова доли секунды потратились на всякие привлекательности, – принесите мне, пожалуйста, во что можно переодеться.

– Да-да, конечно, сейчас… Здравствуйте. – Иван проскользнул между ней и старым шкафом с закруглёнными углами. Из этого шкафа он вытащил свою серую футболку, лёгкий свитер, спортивные штаны, тёплые новые носки чёрного цвета. Пока искал, успевал следить боковым зрением, что гостья восхищённо следит за ним. Всё это было передано двумя руками гостье. И так же двумя руками она приняла одежду. Их руки едва коснулись: горячие руки парня и ледяные руки девушки. Иван прикрыл двери в горницу, чтобы не смущать. А сам стал суетиться по поводу чаепития.

Девушка быстро переоделась. Спросила, где можно развесить на просушку свои вещи. Иван всё развесил. И тут до неё дошло, что к дому этого парня могут добраться и её преследователи. Как и она нашла его по высокому яркому уличному фонарю, так и они непременно выйдут на эту избу.

– Если надо в ту…

– Послушайте, нужно срочно выключить свет на улице. И вообще, погасить свет в доме.

По тому, как она эта сказала, Иван понял, что за ней кто-то гнался. Не просто так она вынуждена была забраться в эти дебри.

– Вот вам фонарик. Задвиньте пока шторы. Они плотные. На кухне я зажгу свечку. Через шторы её видно недалеко. А в такую погоду и того меньше. И, вообще, шторы довольно плотные, вряд ли её вообще видно будет. И…, – Иван говорил, задёргивая шторы на кухне, а гостья в это время задёргивала шторы в горнице.

– Да-да… Фонарь, пожалуйста, уличный фонарь. – Тревога в её глазах говорила о большой опасности, от которой она бежала.

– Он сам погас, когда я вас увидел. Сейчас я и выключатель щёлкнул, пока вы закрывали шторы в горнице. Быстро вы их… Давайте пить чай и, заодно, расскажете, что у вас приключилось. – Иван не стал пока говорить гостье, о том, какие мысли его посетили на счёт преследователей.

– Да, давайте. Я ужасно замёрзла, такая слабость, ноги подкашиваются, очень устала…, – несмотря на пережитый стресс, девушка отметила для себя, что в доме порядок и уютно, что молодой человек, на вид, лет 18, худой, но жилистый. «Наверно, как и мне, 25». Обратила внимание и на предложенную одежду, она чистая, аккуратно сложенная, приятно пахнет. Да, и сам молодой человек сразу же создаёт о себе приятное впечатление, даже ничего не делая и просто помалкивая. А когда он говорит или что-то делает, чтобы помочь ей, то она невольно опять допускает мысли о симпатии к своему спасителю. «И ведь он меня спас реально». Но вот девушка снова вспоминает об опасности, которая где-то рядом, в заснеженных полях и густых посадках, через которые она недавно пробиралась, бросив свой застрявший внедорожник. Мысли об опасности не покидали девушку. Отвлекшись от тревожных предчувствий, она глянула, как Иван хлопочет на кухне. – Скажите, как вас зовут?

– Иван. А вас? – При тусклом свете одинокой свечи молодой человек всё равно старался недолго заглядываться в лицо незнакомки. «А то ещё подумает, что я маньяк, попробуй потом объясни, что она мой идеал, поэтому и заглядываюсь».

– Ксения. Скажите, Иван, у вас есть оружие?

– Иначе я представлял знакомство с девушкой мечты.

– В другой обстановке я бы посмеялась над вашей шуткой. Но мне не до шуток, извините.

«Нет, она добрая. Если она притворяется, если она так искренне может смотреть, обманывая меня? Нет, невозможно. Вот зарекался, а тут… Я ей верю».

Пока Ксения усаживалась за стол, а Иван хлопотал с накрыванием, разливанием чая, разрезанием яблочного пирога, диалог продолжался:

– Ксе-ни-я, – протянул Иван. – Хм, а вы часом не наш новый участковый? – Он попытался пошутить, но увидев, что шутка не находит отклика в красивых глазах собеседницы, сказал:

– Есть дедовское незарегистрированное одноствольное. Четыре патрона на утку.

– Хм, откровенно! Охотитесь тут?

– Нет. Но волков разок отпугнул. Их развелось… и ещё больше лис развелось. Раньше зайцев было полно. Сейчас зайцы редко встречаются мне. По живым созданьям я стреляю только в плане обороны. Ну, как по ним, по живым-то? Пока не приходилось стрелять на поражение.

– То есть мне ещё повезло, что я не повстречала стаю голодных волков?.. Радует, что хотя бы умеете стрелять. Я бы на вашем месте ружьё это сейчас держала наготове. За мной гонятся. Они не успокоятся, пока не найдут меня.

– Си-ту-а-а-ци-я-а. А на счёт волков…

Ксения перебила Ивана:

– Про волков можно вы расскажете попозже? Сначала вооружитесь… пожалуйста.

– Вы просите таким… тоном или, как сказать, голосом, что я не могу вам отказать. Если бы вы истерили или командовали, я бы не пошевелился, а…

– Дайте, угадаю. Продолжили бы рассказывать про ваших любимых волков? – Девушка едва заметно улыбнулась, когда заметила намёк на улыбку на лице Ивана.

Иван сходил в сени, слазил на чердак и через минуту Ксения уже увидела длинное ружьё с патронами.

– Совсем забыл, Ксения, вот ведро, не уступающее по удобству унитазу. Не стесняйтесь, закрывайтесь в комнате. Если умыться, то вон в углу умывальник. Вот свежее полотенце. Зубную щётку предложить не могу, у меня одна.

– Большое вам спасибо. Что там про волков? – Промолвила Ксения, запивая чаем яблочный пирог.

– На счёт волков: их численность по закону должна контролироваться. В каждом регионе, где они водятся, определено, сколько их должно быть. Это очень опасный хищник. Взрослый самец может запросто весить 70 кг иногда даже больше. Вот в вас сколько? – Проговорил Иван и откусил пирог.

– 60, а в вас?

– Во мне 74…, – сказал Иван с пирогом во рту. Быстро прожевал и добавил: – Ну, в общем, вы поняли, что даже один волк – это опасность, а против двух-трёх уже ни один человек с голыми руками не справится. Тем более против стаи в дюжину волков.

– Мы с вами, кажется, одного роста.

– 175. – Констатировал Иван. Он обдумывал, как бы подготовить девушку к его догадкам о преследователях. Попутно его интересовало всё, что касалось Ксении. «С другой стороны, она сама про оружие, торопит вооружиться».

– Во мне 174. На вид вы совсем юный. И к тому же, судя по весу, ну, и по внешности, я бы вам дала 18 лет.

– Мне 25. Хоть немного, но я вас выше. – Иван подавил в себе желание дотронуться до Ксении. Последние её фразы подействовали на него возбуждающе.

– Ух, мне тоже 25. – Ксения не стала изображать удивление. Она так и думала, что 25. Но её умозаключения основывались не только на внешности. В Иване она почувствовала какую-то зрелость. За моложавым видом его глаза выдавали мудрость, что ли. Хотя, по мнению Ксении, мудрость не всегда зависит от возраста. Или мало зависит от возраста. «Женское чутьё меня не подвело на счёт возраста». У Ксении, вообще, молодёжь никак не ассоциировалась с мудростью. Является ли мудрым большинство пожилых людей, она не задумывалась. Однажды Ксения отметила для себя, что люди в своём большинстве очень доверчивы. Ксения была из тех, кто не захотел мириться с мракобесием, пусть даже мракобесные слова, просьбы, советы… изливались из уст авторитетных для неё людей.

Иван продолжал:

– Вес нормальный, хотя для большинства сложилось мнение, что такой рост/вес – это значит худой. Конечно, все люди разные, у всех разные телосложения или, как говорят сучёные, конституции. Я не считаю здоровым телосложение при моём росте, скажем в 85 килограмм. Представьте, что человек день и ночь вынужден держать ведро воды, у него лишних 10 кг. – Проговорил Иван и мысленно отметил: «Ксюша не сказала, что я худой или худющий, не сказала, что я невысокий. Может быть, я ей понравился, главное не тупануть. Эти преследователи тут ещё, будь они неладны. Патроны древнющие. Думаю, не стоит ей говорить, что волков я пугнул только со второй попытки после первой осечки».

– А мой вес, по-вашему, нормальный? – Спросила Ксения и испытующе слегка прищурилась.

– У вас нормальный. И, сдаётся мне, вы занимаетесь спортом. – Иван забылся и засмотрелся больше обычного в сверкающие от вздрагивающего пламени свечи глаза Ксении. При свете маленького огонька испытующий взгляд с прищуром не ушёл от внимания Ивана.

– Ды, так. Держу себя в форме просто… И ещё, среди спортсменов много с лишним весом.

– Тогда поговорим о разнице между физкультурой и спортом. Что более радеет о здоровье? – Парировал Иван.

– Ладно-ладно. Вижу, вы в теме. Я занималась. Но то же я могу сказать и про вас. Признавайтесь, чем вы занимаетесь или недавно занимались?

– Помилуйте барышня, чем можно заниматься в глуши? – Иван отметил, что Ксения не задавала бы такой вопрос, не разглядывая его скрытно.

– Ну, серьёзно? – Скорее улыбнулась, чем сказала, Ксения. «Этот скромный деревенщина мне определённо нравится».

– Просто, в перерывах между лежанием на печке, шевелюсь. Сочетаю умственную работу с физической. Ведёрки с цементным раствором поподнимаешься и никакие гантели не нужны. Разум, я думаю, ценнее, чем вес или масса. Оба понятия, между прочим, далеки от истины.

– Разум далёк? – Спросила Ксения, не успев за мыслью Ивана.

– Не. Я про вес и массу. Если там разобраться, то можно найти интересные противоречия и недосказанности или просто выдумки. Хотя далеко не факт, что моя работа разумна. Если я начинаю откровенничать, то сразу становлюсь в глазах собеседников сумасшедшим. Поэтому у меня мало собеседников и совсем нет таких, с которыми я бы мог разоткровенничаться. Кто знает, может, вы сейчас поговорите со мной и сделаете вывод, что мужик того… ку-ку.

– Значит, Иван, вес и масса вам не угодили? И давно вы так скептически относитесь к науке? – Ксения сделала вид, что не заметила последние фразы Ивана.

– С тех пор, как начал заниматься этой умственной работой. Вот выводы и напрашиваются сами собой.

– О! Умственная работа? Что это за работа? – Удивилась Ксения.

– Если можно так сказать, творческая. Но я самоучка. Так что пики популярности и вообще популярность, уверен, не для меня.

Ксения хотела порасспрашивать о творчестве, но в это время Иван ловко встал из-за стола и повернулся к ней спиной. Пока он брал чайник с электрической плиты, она успела заметить широкую спину Ивана. Тёплая рубашка в клетку с длинным рукавом с трудом скрывала крепкие плечи. От любования её отвлёк голос Ивана:

– Давайте я вам ещё подолью и ща скипячу. Думаю, вечер будет долгим. Спать нельзя, раз такое дело… И вот про волков. – Иван подлил Ксении воды из большого чайника с плиты, затем добавил из заварного чайничка. – Сахар сами. Во, а, мож, вы мёда хотите?

– Мёд свой?

– Да, у меня два улейка.

– Не густо. – Спокойно сказала Ксения. «Скажи ещё, что ты разбираешься в истории… Раньше идеал я представляла иначе. Ладно, лучше не очаровываться, чтобы не разочаровываться. Тем более, что, действительно, си-ту-а-ци-я. Ксюша, идеальных людей не бывает, может у него полно ужасных недостатков, может он маньяк, не очаровываться… По крайней мере сразу не очаровываться».

– А больше трёх держать не советую.

– Это почему? – Не поняла Ксения.

– Это секрет, который я расскажу как-нибудь в другой раз. (Иван не раз зарекался сам себе не учить пчеловодству никого, кроме своих потомков). «Жену или будущую жену можно посвящать…». А сейчас я бы хотел договорить про волков. – Иван не знал, как сказать Ксении свои соображения и решил подготовить её со страшилок про хищников. – Говорят, и до ста килограммов могут доходить. Теперь представьте, что таких семидесятикилограммовых овчарочек несколько. То есть это хищники, которые по массе, примерно, как мы с вами. Самые крупные сухопутные хищники в мире и в России – это тигры, белые и бурые медведи. Далее в России идёт волк. Так получилось, что в здешних степях и лесах волк – самый крупный хищник. Добавьте к этому их смекалку и согласованные действия. Они чётко всё делают, как в хорошо сыгранной команде. Они чувствуют слабость и страх противника или жертвы, они чувствуют опасность для себя. Опытный вожак чувствует сильного или вооружённого человека издалека. Так же, как и слабого или беспомощного. Добавьте то, что они не будут глупо кусать за ногу, они – убийцы. Это их хлеб. Волк бросится, например, в горло и одним движением мощными челюстями с острыми клыками разорвёт человеку горло.