Шпионские страсти. Часть 1. Роковые яйца. Пародия

Шпионские страсти. Часть 1. Роковые яйца

Пародия

Елена Л. Исаева

…У леса на опушке снесла яйцо старушка,

А мы его купили и съели, наконец.

Теперь мы всем колхозом больны сальмонеллезом,

Ну, вот и сказочке конец, кто слушал – не жилец!

Тимур Шаов, «Сказки нашего времени».

© Елена Л. Исаева, 2024

ISBN 978-5-0064-1388-7 (т. 1)

ISBN 978-5-0064-1389-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

В один прекрасный летний вечер в миниатюрную местную забегаловку под громким названием «Во, блин!» вошел неизвестный. Он уверенно подрулил к стойке и, к великому изумлению бармена, заказал только бутылку колы. Завсегдатаи зашептались, с уважением глядя на мощный торс новоприбывшего. От сидящей в углу бара почти что трезвой компании отделился самый смелый. Рискуя получить в репу, он подобрался к сидящему за стойкой сзади и громко спросил:

– Братан, ты чей?

Тот обернулся. Даже без намека на испуг.

– Хочешь колы? – Спокойно спросил он верзилу.

– Колу лучше пить со льдом, – смелый завсегдатай выразительно кивнул головой, указывая на стакан незнакомца, наполненный теплым и, видимо, очень противным напитком.

Гость замолчал, что-то обдумывая.

Верзила просверлил его глазами.

– Как ПК? – Глаза незнакомца напоминали два кубика льда.

Завсегдатай вздрогнул, как от удара.

– Спасибо, все хорошо, – поспешно ответил он.

– Интернет работает? – Незнакомец продолжал испытующе смотреть на смельчака.

– VPN больно дорогой, – ответил верзила виновато и потупился.

– Значит, ты так и не попал на сайт, – разочарованно констатировал тот. Он налил себе еще стакан колы и отпил изрядный глоток. – Плохой ты хакер. Как это у вас называется? – Он выразительно пощелкал в воздухе пальцами, – отстой?

Верзила повесил голову.

– Я знал, что придется все делать самому.

– Что ты задумал? – Забеспокоился завсегдатай.

Незнакомец, не торопясь, допил свою колу и со стуком поставил стакан на стойку.

– Мое дело, – он расплатился с барменом, демонстративно повернулся к верзиле спиной, небрежно бросив через плечо, – если что – звони. – И, провожаемый испуганным взглядом, вышел на улицу.

Чужак сократил путь, пройдя через заросший лебедой пустырь и вспугнув по дороге невесть откуда взявшуюся курицу. Ровно через пять минут он без каких-либо приключений оказался в холле местной гостиницы. Незнакомец уверенно подошел к портье и потребовал забронированный номер. Гостиничный дока протянул ему ключ, к кольцу которого была прикреплена картонная бирка с номером тринадцать. Гость брезгливо посмотрел на бирку и ключ в руки не взял.

– У меня номер четырнадцать, – сказал он тоном, не допускающим возражений.

– Но у нас люкс – тринадцатый, – попытался настоять портье.

– Четырнадцатый. – Твердо сказал клиент, демонстративно отвернулся от стойки и протянул руку, молчаливо требуя ключ.

Портье воспользовался моментом, взял маркер и ловко поправил тройку на восьмерку, дописав на картоне литеру «а». Так, для себя.

– Вот, восемнадцать «а», тоже люкс! – Радостно сообщил он клиенту, кладя ключ на протянутую ладонь.

Этот ключ клиент взял без каких-либо сомнений.

– Соседей не будет? – На всякий случай поинтересовался он.

– Что вы, что вы! Больше ни одного постояльца! Весь этаж в вашем распоряжении, – поспешил заверить его портье. – Такие люди у нас редкость.

Незнакомец в ответ на любезность одарил портье таким взглядом, что у того засосало под ложечкой.

– Я все понял, – портье поспешно приложил палец к губам.

– Ужин в номер, – скомандовал странный клиент и стал подниматься по лестнице на второй этаж.

Портье с трудом перевел дух, взял журнал посетителей и сделал в нем такую запись: « (13=18а)». Потом сокрушенно покачал головой и рядом со скобкой поставил знак вопроса.

В это время ничего не подозревающий и очень крутой незнакомец уже распаковывал прибывший ранее багаж. Он достал новенький ноутбук, включил его и, пока загружалась система, осторожно вставил в ухо миниатюрный наушник. Потом набрал на мобильном нужный номер и настроил связь. Теперь далекий абонент мог постоянно слышать его голос. После этого он зачем-то вынул из чемодана новенький шокер и поиграл им, выстреливая электроды в подушку. Вдоволь натешившись, гость сел на кровать и провел минуты три совершенно неподвижно. Вся его поза говорила о том, что он принимает очень серьезное и важное решение.

Потом незнакомец направился к остаткам нераскованного багажа и вынул оттуда обыкновенную кожаную аптечку. Наподобие тех, которые автомобилисты держат в салонах своих машин. Постоялец покрутил аптечку в руках, открыл ее и достал две большие ампулы. В одной из них была запаяна какая-то мутноватая жидкость. Содержимое другой было темным и подозрительно шевелилось. А может, просто жидкость во второй ампуле была очень текучей? Поэтому у непосвященного зрителя создавалось впечатление, что содержимое ампулы живое.

Мутную ампулу незнакомец сразу же спрятал в карман рубашки. Потом взял в руку темный сосуд и с нежностью посмотрел на его текучее содержимое.

– Фейерверк будет потрясающим, – на губах постояльца захолустной гостиницы заиграла зловещая улыбка.

Раздался осторожный стук в дверь.

– Кто там? – Сурово спросил он. Улыбка исчезла с лица так же быстро, как появилась.

– Ваш ужин, – за дверью послышался подобострастный голос гостиничного доки.

– Минутку, – поспешно ответил незнакомец и одним движением накрыл разобранный багаж одеялом. Черная ампула отправилась в карман рубашки. Гость открыл дверь.

На пороге стоял портье с блестящим подносом в руках. На подносе стояла огромная тарелка с запеченной в духовке курицей. Ножки румяной птицы были украшены бумажными папильотками, вокруг жаркого на свежайших листьях салата лежали малосольные огурчики, ярко-красные помидорчики и тонко нарезанный сладкий перец. Блюдо умело украсили зеленью кудрявой петрушки, молодого укропа и базилика, а на разноцветных срезах сладкого перца, как капли росы, выступили бисеринки сока. При виде курицы со свежими овощами лицо постояльца брезгливо сморщилось.

– Это все?

Портье судорожно сглотнул.

– Принесите мне бутылку колы, – приказал клиент и капризно добавил: – со льдом.

– А это вы не будете? – Портье просто обалдел. Отказываться от такого!

– И не забудьте соломинку! – Вместо ответа крикнул гость и закрыл дверь перед самым носом гостиничного доки.

Портье недоуменно пожал плечами и отнес курицу к себе за стойку. Он записал блюдо на счет странного постояльца, сокрушаясь о том, что не может приступить к трапезе прямо сейчас. Потом пошел на склад искать проклятую соломинку для своего такого капризного, но такого крутого клиента.

Глава 1

Поздно вечером в Кокурино

Уже смеркалось, когда Евгения Гавриловна, надев потертые джинсы и по-молодецки подтянув пахнущий кожей ремень, вышла на крыльцо своего старого деревенского дома. Проработав почти сорок лет сельской учительницей, она вырастила не одно поколение молодых и рьяных. Теперь старая женщина могла наконец-то позволить себе отдых, заслуженный годами нелегкого учительского труда. Свои дети давно выросли, внуки тоже вышли из младенчества. Конечно, бывшая учительница могла бы уехать в город, к сыну. Или к дочери. Звали бабушку Женю и внуки. Но старушка упорно продолжала цепляться за землю. Она была уверена, что ее корни, ее смысл жизни здесь, на земле, в гармонии с потрясающим деревенским закатом, обжигающей утренней росой и запахами свежескошенного сена. А еще Евгении Гавриловне не на кого было оставить мужа. Точнее, его могилу.

Столько лет были вместе! Старушка украдкой вытерла нечаянно подступившую слезу. Ладно, хватит воспоминаний! Муж был всегда весел и много шутил. Иначе как бы они прожили вместе столько лет, вынесли столько испытаний? Перед глазами внезапно встало лицо молоденькой фельдшерицы Клавы. Ладно, Евгения, только не об этом. Ну да бог ей судья. А покойный супруг был видным мужчиной. Недаром ей в молодости вся деревня завидовала.

Старушка брезгливо отогнала нахлынувшую, было ностальгию и плотно застегнула ветровку. Вечерами в деревне свежо. Потом Евгения Гавриловна вложила два пальца в рот и по-молодецки свистнула. Свист остался без ответа. Тогда бывшая учительница ласково позвала:

– Георгий!

Со стороны конюшни послышался мерный цокот копыт. Георгий, гнедой в яблоках и с сивой гривой послушно подошел к крыльцу и остановился в ожидании. Евгения Гавриловна протянула ему морковку. Конь с удовольствием захрустел лакомством. Старушка надела на Георгия видавшие виды седло, бережно подтянула подпругу и лихо вскочила на спину жеребца. По пути старая учительница проверила карман ветровки. Фонарик оказался на месте.

– Н-но! Поехали за Машкой. Устала, поди, ждать-то. – Старушка нежно потрепала коня по морде, пригладила на голове непослушный седой «ежик» и легонько тронула поводья. Конь привычно вышел через калитку и зацокал по пыльной деревенской улице мимо светящихся окон соседских домов. На небе зажигались первые звезды.

Старушка давно жила одна, и нередко ее единственными собеседниками были животные. Поэтому она относилась к ним с особой заботой. Вот, например, Георгий. Казалось бы, обычный жеребец. Ан, нет! Покойного мужа Евгении Гавриловны тоже звали Георгием. Жеребенок родился через неделю после смерти супруга. Сельская учительница сильно тосковала по своей сильной половине. Поэтому решила назвать несмышленыша Георгием. Хоть какая-то память! Соседи, правда, были сильно против. Зачем коню человеческое имя? Зачем тревожить память? Но жеребенок рос, и соседи постепенно привыкли. А теперь уже никто и не спрашивал, почему твою лошадь зовут как покойного мужа. Евгения Гавриловна вздохнула и подняла лицо к звездам.

– Давай поторопимся, милый, а то нашу Машеньку волки съедят.

Конь понял тревожный смысл ее слов и послушно перешел на рысь.

Скоро Георгий со своей всадницей миновали последние дома, потом оставили позади деревенскую околицу. Перед путниками открылось бескрайнее русское поле. Сколько талантливых писателей пытались передать его красоту. Но ни одному не удавалось достоверно описать его неповторимый запах. Евгения Гавриловна полной грудью пила целебные ароматы трав. Что-то поднималось в ее душе. Что большое, необъятное, неразгаданное. И такое чистое. Ах! Как они с мужем любили кататься по полю на лошадях. Ах! Как же давно это было.

– Где же я оставила мою козу? – Пробормотала старая учительница, беспокойно озираясь по сторонам. Взгляд Евгении Гавриловны случайно скользнул по небу. На его звездном фоне появился некий светящийся предмет. Предмет постепенно приближался, испуская тонкий тревожный свист. Наконец, он завис над полем, освещая округу разноцветными огнями. Старушке показалось, что предмет имеет абсолютно круглую форму.

Вверху раздался скрежет металла. Из брюха предмета выбился пучок ярчайшего света. Георгий захрапел и шарахнулся в сторону. Старушка не удержалась в седле и мешком свалилась в густую траву.

– Георгий! – Грозно крикнула она.

Ответом ей был удаляющийся топот копыт.

– Перешел в галоп, – констатировала Евгения Гавриловна и, не в силах вынести стресс, потеряла сознание…

…Когда бывшая учительница пришла в себя, над полем повисла непроглядная тьма. Первый звук, который донесся до ее расстроенного слуха, отчетливо напомнил старушке козлиное блеяние. «Ежик» на голове Евгении Гавриловны предательски зашевелился. Бывшая учительница рывком пригладила непослушные волосы и повернула ухо на звук. Блеяние стало отчетливее. Евгения Гавриловна с опаской пыталась разглядеть темноту. Тарелки не было.

– Тарелка? – Спросила старая женщина вслух, но тотчас же вспомнила о козе и забеспокоилась, – Маша! – крикнула она в темноту – Машенька!

Коза заблеяла громче.

Евгения Гавриловна пошарила вокруг себя и нашла оброненный при падении фонарик. Потом проверила, все ли кости целы и осторожно встала на ноги. Падение оказалось удачным.

– Маша, Маша, Маша, – бывшая учительница посветила фонариком вокруг. Разглядев поодаль козу, Евгения Гавриловна сразу же позабыла о себе и, сминая траву, поспешила на помощь несчастному животному.

Машка занервничала. В ее мемеканьи послышались истерические нотки.

Луч фонарика осветил печальную картину. Коза лежала на брюхе. При виде хозяйки она попыталась подняться, но не смогла: ноги разъехались в стороны, и Машка с перепугу не соображала, как их собрать.

– Девочка моя, хорошая, – приговаривала Евгения Гавриловна, подходя к насмерть перепуганному животному. Она погладила козу по спине и между рогами. Почувствовав хозяйскую ласку, Машка расслабилась, закатила глаза и медленно перевалилась на бок. Сельская учительница пощупала у животного пульс и удовлетворенно кивнула головой.

– Жить будем, – с оптимизмом проговорила она, а испуг… – старушка не договорила и еще раз опасливо огляделась. – Господи твоя воля, – у бывшей учительницы сами собой вырвались крамольные слова. Евгения Гавриловна была убежденной атеисткой. Но от того, что она увидела, получил бы шок даже очень сильный мужчина. С железной волей и стальными нервами. На поле, прямо на том месте, где мирно паслась привязанная к колышку Машка, образовался круг! Евгения Гавриловна посветила вперед. Метрах в пятнадцати от Машкиного круга она обнаружила еще один, точно такой же. Тогда старая учительница решила проверить все основательно и нашла еще два свидетельства приземления инопланетян: одно справа, другое с левой стороны.

– Так они сюда не раз прилетали? – Вопрос, естественно, остался без ответа. – Интересно посмотреть на это с высоты птичьего полета, – в Евгении Гавриловне как-то некстати проснулся дух исследователя. Это давал о себе знать пережитый шок.

Машка закатила глаза. В отличие от хозяйки коза не имела богатого педагогического опыта, поэтому не могла похвастаться ни стальными нервами, ни железной выдержкой.

Евгения Гавриловна попыталась поднять животное на ноги. Безрезультатно. Коза либо не хотела вставать, либо не могла. Старушка еще раз проверила, все ли у нее в порядке. Оказалось, что все: Машка не была ранена, ее ноги были целы, но передвигаться коза отказывалась наотрез. Она только трясла бородой и капризно мемекала. Бывшая учительница отвязала животное от колышка и попыталась взять Машку на руки. Оторвать животное от земли ей удалось. Но, пройдя каких-нибудь десяток шагов, Евгения Гавриловна поняла, что задыхается. Она положила Машку на землю.

– Будем ночевать здесь, – сказала она козе и присела рядом.

– Утром в поле бывает роса, – услышала она над собой приятный мужской голос, – вы обе рискуете простудиться.

Евгения Гавриловна резко обернулась и посветила фонариком в сторону говорившего. Поверхностный осмотр незнакомца ее удовлетворил. Это был высокий мужчина, молодой и, по-видимому, хорошо воспитанный. Старая учительница судила по тому, что незнакомец не попытался напугать ее, подойдя со спины, как это делали порой некоторые деревенские балбесы.

– Добрый вечер, – благосклонно поздоровалась Евгения Гавриловна, присматриваясь к незнакомцу. – Я вас в деревне не встречала, – заметила она.

– Простите, я не представился. Меня зовут Евгений. Я снял через агента комнату в вашей гостинице, вот иду устраиваться. Надеюсь, портье еще не спит, – парень широко улыбнулся.

«Ишь, ты, улыбается как в кино», – подумала старушка.

– Тезки будем. Евгения Гавриловна, – старая учительница первая протянула руку.

Женя пожал крепкую сухую ладонь Евгении Гавриловны и сразу же предложил выход из затруднительного положения.

– Евгения Гавриловна, давайте я донесу ваше животное до дома. Мне это не составит труда.

– Ой, Женечка! Это был бы самый лучший выход. Кстати, а вы не заметили здесь поблизости чего-нибудь особенного? – старушка постеснялась упомянуть о летающей тарелке – сочтет еще за сумасшедшую. Уж в чем-чем, а в здравом уме бывшей учительнице отказать было трудно.

– Летающей тарелки? – Запросто спросил новый знакомый, – Так это ж давно всем известно: они существуют. Вот и по телевизору недавно… – Женя поднял Машку с земли, взвалил ее себе на плечо и принялся рассказывать о недавней телепередаче, где речь шла как раз о летающих тарелках и знаках на полях. В самых разных уголках земного шара.

– Неужели инопланетный разум существует? – Евгения Гавриловна была поражена.

– Конечно, – подтвердил ее попутчик, – и даже ходят слухи о том, что правительство Соединенных Штатов давно ведет переговоры с инопланетянами. Только нам, простым смертным, об этом не говорят.

Старушка задумалась. Интересно, откуда Евгений знает, с кем ведет переговоры правительство США? Потом вспомнила, что в наше время можно услышать и увидеть по телевидению, и сразу успокоилась. «Ну что ж. Тарелка, значит тарелка», – подумала Евгения Гавриловна и решила, во что бы то ни стало, посоветоваться на этот предмет со своей бывшей однокурсницей Викой Сторожевской. Та, в отличие от нее, окончила институт с красным дипломом и осталась жить в городе, где пребывала до сих пор вместе со своей капризной и взбалмошной дочерью Лерой.

Квартира Сторожевских, понедельник, 8:25

– Женя!

– Вика!

– Лерочка! Посмотри, кто к нам приехал!

Бывшие однокурсницы обнялись прямо на пороге.

Лерочка выглянула в прихожую. Когда первая волна восторга спала, девушка увидела, как обе старушки достали носовые платочки и вытерли набежавшие слезы. Радость была настолько откровенной, что у нашей актрисы тоже защекотало в носу. Правда, восторг Виктории Владимировны она разделяла только отчасти. Нет! Конечно же, Лерочка была рада приезду одной из бывших маминых подруг! Просто к ее восторгу была подмешана изрядная доля удивления. Актриса никак не могла припомнить, чтобы в кругу их знакомых числилась такая накачанная и подтянутая бабка.

– Знакомься, дочка, это Евгения Гавриловна, моя бывшая однокурсница, – Виктория Владимировна спрятала платочек и отошла от двери, пропуская гостью в квартиру.

Евгения Гавриловна с огромной спортивной сумкой на плече чопорно нагнула стриженую под расческу седую голову.

– Она уехала по распределению в Кокурино. Женя, – Виктория Владимировна повернулась к гостье, – сколько же лет мы с тобой не виделись? Двадцать? Тридцать? – В глазах старушки снова блеснули слезы.

– Полно, тебе, Вика! Не так уж и давно все это было, – гостья снова обняла Викторию Владимировну. – Лучше расскажи как ты, – Евгения Гавриловна в своих потертых джинсах по сравнению с Лерочкиной мамой казалась моложе лет на пятнадцать. И нервы у нее, видимо, были намного крепче, потому что сельская учительница более сдержанно выражала свои чувства.

Но… Разница разницей, а Лерочка быстро поняла, что сегодня от Виктории Владимировны толку не будет. Поэтому она надела фартук и отправилась на кухню готовить завтрак. Сама.

– Лерочка, погоди, – остановила ее Евгения Гавриловна, – я вам тут гостинцев захватила, – деревенская учительница подала девушке небольшое пластмассовое ведерко, в котором та обнаружила свежайшие деревенские яйца невиданных в городе размеров.

– Чьи это? – Глаза девушки от удивления округлились.

– Куриные, – улыбнулась Евгения Гавриловна, – у нас в Кокурино у всех такие.

– Чем же вы кормите кур? – Изумилась Лера.

– О-о-о, – протянула Евгения Гавриловна, – это долгая история.

Девушка хотела было обидеться, но сельская учительница ей не дала.

– За столом расскажу, – пообещала она.

И повеселевшая Лера отправилась на кухню готовить завтрак для своей не в меру расчувствовавшейся мамы и ее странной, но такой привлекательной и продвинутой гостьи…

…Лерочка разбила над сковородкой первое деревенское яйцо и взвизгнула от восторга. Привезенные Евгенией Гавриловной гостинцы были аж с двумя желтками.

– Сегодня у нас двойная глазунья, – сказала она себе и всерьез пожалела о том, что недавно села на диету. Но прерывать процесс было опасно: Лерочка рисковала не сбросить лишние килограммы. Девушка взвесила все «за» и «против» и решила воздержаться. В конце концов, яиц в ведерке достаточно, чтобы в конце недели можно было со спокойной совестью позавтракать этими диковинами.

– Всмятку, – размечталась Лера и с шумом проглотила голодную слюну.

Квартира Сторожевских, понедельник, 9:02

Когда Лерочка подала старушкам чай, Евгения Гавриловна резко прервала совместную ностальгию.

– Вика, ты только обещай, что не будешь надо мной смеяться. Я тебя очень прошу. – Сельская учительница приложила руку к сердцу.

Виктория Владимировна дала понять бывшей подруге, что в этом доме никто над ней смеяться не собирается.

– Не знаю, может, конечно, я сошла с ума… – бодрая бабка никак не решалась начать рассказ.

– Да ладно, Евгения Гавриловна, – вмешалась Лерочка, – нам иногда тут такое выдают… Правда, мама?

Мама кивком головы подтвердила Лерочкину правоту.

– Ну, тогда слушайте… – и сельская учительница начала свою повесть о приземлявшейся в Кокурино летающей тарелке.

Лерочка поначалу крепилась. Потом, когда речь пошла о сбежавшем коне Георгии и бьющейся в истерике козе Машке, актриса не вытерпела. Пытаясь удержать смешинку, Лерочка фыркнула в чашку с чаем. Горячая жидкость выплеснулась ей на платье, заодно намочив джинсы сидящей рядом Евгении Гавриловны.

– Ну вот, а говорили, что не будете смеяться, – Евгения Гавриловна не на шутку обиделась.

– Я не над «тарелкой», – оправдывалась Лерочка.

– Я знаю, – упавшим голосом сказала сельская учительница, – надо мной!

– И не над вами, – в свою очередь обиделась актриса. – Просто у вашего коня имя как у человека, а коза – истеричка.

– Смотри-ка ты. И коза ей не такая. И яйца мои она не ест. – Евгения Гавриловна сделала вид, что хочет встать из-за стола.

– Женя, постой, – остановила ее Виктория Владимировна. – Лерочка – натура впечатлительная, она же у нас актриса.

Евгения Гавриловна недоверчиво покосилась на Леру.

– Правда, что ли?

Лерочка очень похоже показала как коза падает в обморок.

Сельская учительница не выдержала и рассмеялась. Инцидент был исчерпан. Почти. Евгению Гавриловну не устраивали объяснения насчет диеты. Она почему-то считала, что все диеты придумали недобросовестные производители, которые только и ждут, чтобы люди стали покупать их низкокалорийные продукты. Лерочка приложила немало усилий для того чтобы заставить Евгению Гавриловну хотя бы выслушать ее доводы о пользе диет.

– Нет, вы только представьте себе, Евгения Гавриловна, – увлеченно щебетала бывшая актриса, – всего неделя по этой схеме, и пяти килограммов как не бывало.

– Твои диетологи в поле не пахали. Всего неделя – и десяти не досчитаешься. Да и болячки, как рукой снимает. – Сельскую жительницу трудно было убедить в преимуществе городских ухищрений. А слово «низкокалорийные» звучало для нее как «низкопробные».

Отчаявшись склонить Евгению Гавриловну на свою сторону, Лерочка махнула рукой на спор о питании и сконцентрировала внимание гостьи на летающей «тарелке».

– Евгения Гавриловна, а вы видели, как высаживались инопланетяне?

Сельская учительница подозрительно посмотрела на Леру. На предмет, а не издевается ли она? Потом махнула рукой на формальности и все-таки ответила.

– Инопланетян я не встречала. Но то, что опустилось над полем, было круглым. – Евгения Гавриловна замолчала, подбирая слова, – и потом оно не гудело, как наши машины, а как-то подсвистывало.

У Лерочки загорелись глаза. Она уже четко представляла себе контуры летающего предмета.

– А снизу был свет?

– Да-да, днище у тарелки открылось – вот так, – Евгения Гавриловна показала руками, насколько открылось тарелкино брюхо, – оттуда ударил яркий свет… – сельская учительница опять замолчала.

– А дальше? – Дрожа от нетерпения, спросила Лера.

– Я потеряла сознание, – упавшим голосом сказала Евгения Гавриловна.

– Они тебя не изнасиловали? – Забеспокоилась Виктория Владимировна, вдоволь насмотревшаяся фильмов о разных безобразиях инопланетян. Теперь городская учительница ловила каждое слово бывшей однокурсницы.

– Вика! – По-учительски строго осадила ее Евгения Гавриловна и показала глазами в сторону Лерочки.

– Все-все, молчу, – пробормотала Виктория Владимировна и приложила палец к губам. Говорить о сексе при детях?! Старшей Сторожевской стало неловко.

– Значит, инопланетяне все-таки высадились, – сделала вывод актриса. От ее внимательных глаз не укрылись ни таинственные жесты, ни перешептывания двух учительниц. Девушка оценивающе осмотрела фигуру Евгении Гавриловны. Та перехватила ее взгляд и густо покраснела. Из чего Лерочка тотчас сделала вывод, что сельская учительница многое недоговаривает.