На краю Бостона

Подъезжая к дому, замечаю свет на крыльце шикарного особняка. В доме темно. Значит, хозяина нет дома. Перевожу взгляд на свое убежище. По сравнению с его дворцом – у меня сарай. Дом достался в наследство от бабушки. Стоит на отшибе. Вокруг лишь лес. И один сосед.

Паркер переехал почти год назад. Он выкупил землю, построил особняк. А теперь надрывает мне нервы разными гнусностями. Все из–за того, что я мешаю ему спать громкой музыкой. Жаль, нельзя включить еще громче. Иногда думаю вывести колонки на сторону его спальни, чтобы он сошел с ума.

Эшли останавливается около почтового ящика. Я смотрю на два абсолютно разных дома – богатый принц и нищая соседка. Красавец и чудовище.

– Вываливайся, подруга. Отомсти загадочному соседу. Завтра расскажешь. И не эксплуатируй собаку слишком сильно. Если у него появится психологическая травма, я тебя убью.

– До завтра, Эш.

Чмокаю ее в щеку и выбираюсь с пассажирского сиденья. Открываю заднюю дверь, зову Бэмби, но тот не торопится выходить.

– Да, дружище. Сегодня тебе придется потесниться, – Эшли выталкивает пса из старенького кадиллака.

– Намекаешь на мое маленькое убежище? – Щурюсь.

– Что поделать, если такому большому псу будет мало места в твоих четырех стенах. – Подруга улыбается и машет рукой.

Хватаю за ошейник Бэмби, и мы вместе поднимается по дорожке к дому.

Глава 5. Адам

Мисс Психованная Сучка притащила в дом собаку?

Раздеваюсь в темноте, наблюдая за соседкой. Она лежит на диване на первом этаже и читает. Огромный датский дог расположился рядом. Что ты задумала, Софи?

Бросаю галстук в корзину. Расслабляю манжеты рубашки и потираю запястья. Пребывание весь день в студии измотало меня. Хочу принять душ, но не могу оторвать глаз от оголенных ног девушки в доме напротив. Ее следуют арестовать лишь за то, что расхаживает по дому в слишком коротких шортах и принуждает член вставать каждый раз, когда я вижу ее.

Софи переворачивает страницу, предварительно смочив пальцы языком. Парень в брюках сразу реагирует и поднимается.

Прекрати подглядывать!

Ухожу в ванную, раздеваюсь и встаю под горячие струи воды. Но член не хочет падать. Он зациклен на несносной девчонке. Жаль, Вивьен, вторая или третья девушка–повар из агентства, уже ушла. Хотя сгодилась бы и Жаклин. Или как там ее зовут. Каждая из них старается не только приготовить еду, но и разрядить меня после трудного рабочего дня.

Набираю в рот воды, споласкиваю и выплевываю. Стараюсь переключить мысли.

Я работаю над новым трюком. Он сложный и опасный. Но гениальный. Были случаи летального исхода при подобных испытаниях. Я придумал кое-что иное, не менее опасное и завораживающее. Отработка трюка до идеального варианта отбирает силы.

Каждый раз, когда я возвращаюсь домой раньше, Беатрис, Вивьен или Жаклин–Жасмин или как ее там полны желанием отыметь меня прямо в прихожей.

Вивьен нравится мне больше всех. Она молчалива, покорна и чертовски сексуальна. Ее минет – лучший. Жаклин – дикарка. Любит страсть, боль и жесткий секс. Беатрис – нежный цветок. Ее я трахаю дольше всех, потому что она предпочитает размеренность, плавность и поцелуи.

Интересно, какая Софи в постели?

Струи хлещут по лицу. Дышу ровно, успокаивая парня. Но он стоит колом. Прикасаюсь к себе и сначала медленными движениями вожу рукой вверх–вниз, затем ускоряюсь и сильнее сжимаю член, представляя губы Софи. Из груди вырывается стон, я кончаю, и семя исчезает в потоке воды.

***

Ужинаю пастой и томлеными грибами в сливочно–чесночном соусе. Большое витражное окно кухни совершенно открыто, и я как на ладони. Так же, как и Психованная Сучка напротив. Теперь она закинула ноги на спинку дивана. Но из–за чертовых кустов не видно ее попки. Напомню Альфредо, чтобы нанял кого–нибудь выкорчевать их. На часах девять вечера. Я доедаю и готовлюсь ко сну. Наконец все мысли заняты работой.

Продюсер шоу «Иллюзии Паркера» настаивает на заморозке во льду в прямом эфире. Хочет пригласить наблюдателей. Он зациклен на деньгах. А то, как я буду исполнять трюк технически, его не волнует. Кретин.

Однако понимаю, что ставки необходимо повышать. Зритель уже наелся стандартными трюками, ментальными способностями и исчезновением. Они жаждут крови, хлеба и зрелищ.

Закрываю глаза и погружаюсь в сон. Кажется, проходит всего минута, как растворяюсь в забытье, когда адский грохот ужасной музыки обрушивается на меня. Подскакиваю.

Эта психопатка снова врубила басы. С меня хватит!

Надеваю серые трико и спускаюсь. Пересекаю гостиную и останавливаю взгляд на своем отражении в окне. Приспускаю штаны, чтобы косые мышцы брюшного пресса были видны.

Безупречный.

Вот уже стою на крыльце старомодного дома. На фоне моего – кажется крошечным и ветхим. Звоню, но вряд ли звук звонка перебьет музыку. Сквозь прозрачное стекло двери вижу, что пес выходит из гостиной и лает.

Жду минуту, но соседка не появляется. Прихожу в ярость и тарабаню в дверь, дергаю ручку – заперто. А на что ты надеялся, Адам? Что оставит парадную дверь открытой для тебя?

Огибаю дом, заглядывая в окна, но не вижу ее. Небольшой забор отделяет переднюю площадку от заднего двора. Подтягиваюсь и перепрыгиваю полтора метра трухлявых досок.

Никому, кроме меня не мешает то, что она зовет музыкой души. Ближайший дом пожилой пары в в миле отсюда. И Софи спокойно устраивала вечеринки, пока не появился я.

Выглядываю из–за угла и замираю. Из дома мне не доступна эта часть ее участка.

В тени на просторной веранде под светом студийной лампы сидит Софи. Она кладет мелкими мазками краску на холст. Я щурюсь. Издалека сложно увидеть детали, но понимаю, что это арена цирка, кто–то в центре. Яркие краски смешиваются в прекрасную картину. Дух захватывает. Я не знал, что Софи художница.

И вот я уже не злюсь. Прислоняюсь к стене и наблюдаю. Если бы я не знал, что мисс Психованная Сучка грубая, подумал бы, что она совершенна. Изящные изгибы ее тела тонут в ночном мраке. Она собрала волосы в пучок, и ее шея открылась.

Во мне вспыхивает непреодолимое желание укусить за уязвимое место.

Сейчас в свете одной лишь лампы она кажется незнакомкой. Держит зубами тонкую кисть, а другой – широкой, кладет краску, отклоняется и оценивающе смотрит. Смешивает что–то на палитре и снова делает мазок.

Готов наблюдать за этим вечность. Но рядом хлопает москитная дверь, и из дома счастливо выскакивает пес размером с мою машину. Он виляет хвостом, лижет ей руки и прыгает. Вдруг замечает меня и бросается бежать. Я в замешательстве, продолжаю стоять, хотя должен рвануть на выход сломя голову, чтобы чертов пес не съел меня. Софи что–то вынимает из ушей.

Наушники?

Она оборачивается, вскрикивает и бросает в мою сторону кисть. В ее глазах ужас. Мне хотелось сказать «один – один, соседка. Думаешь, я забыл, как ты меня напугала утром?» Она присматривается и понимает, что это я.

– Какого хрена, Паркер? Ты как стремный маньяк! – визжит она.

Магия обворожительного образа юной красавицы мгновенно исчезает, растворяясь в ночи. И чего это ты, дружок (обращаюсь к члену), так на нее реагируешь?

Большой пес вертится вокруг, обнюхивает меня и лижет руки. Я похлопываю его по голове и уже представляю, как вымоюсь под кипятком с хлоркой, чтобы удалить собачью слюну. Если соседка рассчитывала напугать меня псом, то ошиблась.

– Пес только выглядит ужасающе, – уверенным тоном произношу я. – Если думаешь, что напугаешь…

– Иди к черту! Убирайся! – верещит она, приближаясь, и ее взгляд опускается ниже. Ловушка захлопнулась. Софи не отрывает глаз от пресса. Я демонстративно упираю руки в бока, давая ей возможность полюбоваться телом. Уже спокойным тоном повторяет она: – Уходи.

Вижу, что смущается. Краснеет и отводит взгляд.

– Вон из моего дома, Паркер. – Гипноз моего тела продлился недолго.

– Скажи мне вот что, психопатка, если ты рисуешь картинки на заднем дворе, зачем тебе музыка в доме? Ты мешаешь нормальным людям спать. У меня завтра серьезная репетиция.

– Да мне плевать! – Она перебирает что–то в руке.

– Ты была в наушниках? – Шестеренки в голове начинают скрежетать. И паззл складывается. – Ах ты, гадкая девка. Назло мне врубаешь это уродство, а сама сидишь в наушниках? Ну–ка дай сюда. – Вырываю один из руки и втыкаю в ухо.

– Верни, Паркер. – Она подпрыгивает и пытается забрать. – Сукин сын!

– Что я слышу! Баллады о любви? – Сам не понимаю, откуда у нее такой вкус, если каждый вечер играет клубная хрень. Мне становится смешно.

Она резко ударяет меня в голень, а затем коленом в живот. Я сгибаюсь. Несмотря на слабый удар, все же неприятное ощущение.

– Это – мое, – отбирает наушник. – А теперь вали отсюда, сраный вуайерист.

– Кто?

– А что, в твоей вселенной фокусов никто не подскажет тебе, что следить за соседями пошло и мерзко? Я знаю, Паркер, ты подглядываешь за мной.

Бросает вызов, хитрая девчонка. Не может знать наверняка, потому что, когда я слежу за ней, свет выключен.

– Выруби чертову музыку, Блэйк, – делаю акцент на фамилии, давая понять, что тоже знаю, кто она такая. – Иначе ты пожалеешь!

Последнюю фразу почти рычу, стиснув зубы, и напоминаю себе, что она портит мне жизнь.

Возвращаюсь в дом. На часах половина одиннадцатого. Я уже выбиваюсь из привычного ритма, и завтра это скажется на мне. Злюсь, расхаживаю по дому из угла в угол. Что она о себе возомнила? Грохот дебильных басов был всего лишь спектаклем? Назло мне? А сама карябает картинки под песни Агилеры?

Не могу успокоиться. Так бы и раздавил ее, как букашку. Бегу наверх, хватаю телефон и набираю номер Мириам, молоденькой секретарши.

После второго гудка она поднимает трубку и щебечет.

– Отмени на завтра репетицию. Перенеси на субботу. Да, как слышала. Я занят для всех. Переводи на голосовую, потом прослушаю.

Кладу трубку и думаю о мести. Я размажу тебя, мисс Психованная Сучка. Отодвигаю шторку и вижу Софи в спальне. Музыка немного стихла, но все равно грохот доносится до моего дома.

Софи не задергивает шторы. Сиреневая подсветка играет на ее коже. Она снимает длинную футболку и шорты, оставаясь в спортивном белье. Ненавижу ее, только мой дружок думает иначе.

– Тебя заводит ее вздорный характер? – Смотрю на бугор в штанах. – То, как она дразнит нас?

Поднимаю голову, а она стоит и смотрит в мое окно, прямо на меня. Отскакиваю и закрываю штору.

– Это война, соседка.

Глава 6. Софи.

Горячая ладонь опускается на мой живот. Он гладит кожу вокруг пупка, вырисовывая круги, и я сжимаюсь. Его дыхание возбуждает. Он ведет пальцами ниже и…

Я просыпаюсь. Будильник издает мерзкий пульсирующий звук. Шесть ровно. Все еще ощущаю послевкусие интимного вторжения незнакомца во сне. Лица не видела, лишь чувствовала присутствие. Слегка возбужденная встаю и иду в душ. Мне стоит огромных усилий одеться и привести себя в порядок. Я наклеиваю патчи под глаза, надеясь снять припухлость после нескольких часов сна. Легла поздно, дописывала картину. Не уверена, что она готова, сегодня взгляну на нее при дневном свете. Смотрю на кровать и подавляю огромное желание упасть на теплую нежную постель и утонуть лицом в подушке, наслаждаясь продолжением яркого сна.

Внизу слышу цоканье когтей Бубончика по старому паркету. Даже радуюсь, что не одна. Возможно стоит рассмотреть вариант завести живность, чтобы не чувствовать себя такой одинокой в бабушкином доме.

Спускаюсь по лестнице, каждая ступень скрипит. Вдоль ступеней тянутся в ряд фотографии на стене. Вот бабушка держит меня на коленях, мне года три. Папа целует маму в висок, а она улыбается. А здесь мне семь. Рядом портрет бабушки. Я провожу пальцами по ее лицу, и на меня нахлынивают воспоминания. Вдыхаю глубоко, словно ощущаю ее запах – выпечки и лавандового парфюма. Ком застревает в горле, а затем камнем падает в желудок. Слезы наворачиваются.

– Мне тебя не хватает, ба, – шепчу я.

Бэмби приветственно лает, когда видит меня.

– Привет, Бубончик. Как тебе спалось?

Спускаюсь и тереблю холку.

– Идем, – зову его за собой и проскальзываю на кухню. Открываю холодильник. Бэмби начинает вилять хвостом.

– Посмотрим, что у нас тут, малыш!

Дог облизывается.

– Интересно, чем тебя кормит хозяйка? Ты такой большой. Может это подойдет?

Вынимаю три жирные сардельки.

– Вот так, малыш.

Скармливаю все собаке, и Бэмби довольный встает на задние лапы и упирается в грудь передними. Пес оказывается выше моего роста. Я шатаюсь, едва удерживаясь на ногах.

– Ты гигант, дружище! А теперь за дело.

Я надеваю тонкую лиловую кофту бабушки, в ней чувствую себя защищенной, и впрыгиваю в растянутые штаны. Подхожу к окну в гостиной и осторожно выглядываю. Из окна видно гостиную Паркера. Встаю так, чтобы он не смог меня заметить. Наблюдаю за ним. Его темные волосы взъерошены, он с голым торсом пританцовывает и бреется.

Если не думать о том, как именно я с ним познакомилась, то он выглядит вполне нормальным, а не тем засранцем, появившемся в моей жизни восемнадцать лет назад. Именно тогда я встретила Паркера и запомнила на всю жизнь. И теперь он мой несносный сосед. Уверена, даже не помнит меня.

Адам Паркер – красивый кретин. Интересно, есть ли у него девушка? Наверняка, трахает все подряд, что может двигаться. Он жуткий бабник. Ну, мне так кажется. Любит внимание женщин. Современный нарцисс. Но выглядит божественно. Особенно когда на щеках легкая щетина. Яркие пронзительные голубые глаза, копна каштановых волос, широкий подбородок и выделяющиеся скулы. Чем–то похож на Ченнинга Татума5, только еще симпатичнее.

Тело словно слеплено руками искусного мастера. Я бы сказала, что ручки Эшли поработали над его фигурой. И тут же испытываю неприятное ощущение в животе, словно… ревность? Нет. Что за вздор. Если Эшли захочет «полепить» с ним, я не против. Такого идиота вынесет только она.

Сосед оборачивается, и я скрываюсь в тени. Не хочу, чтобы он заметил меня раньше времени. Спустя минуту снова выглядываю, но не вижу его. Он исчез. Ищу глазами. На втором этаже зажигается свет. Тень падает на штору. Видимо, одевается. Скоро пробежка. Откуда я это знаю? Не то, чтобы слежу за его графиком, но он делает каждый раз одни и те же действия вот уже год, а я как бдительная соседка, не могу не заметить постоянство. Он как чертов псих. Все отлажено. Никогда не меняет график. В шесть встает. В шесть тридцать отправляется на пробежку. В семь завтракает. В семь сорок пять водитель ждет около дома и открывает дверь своему господину. Может быть, он робот? Живой человек не следует скучным правилам. Он отменяет встречи в последний момент, просыпает работу, торопится или забивает на дела. Человеку необходимо менять нейронные связи, чтобы заставлять мозг работать. Но Паркер не такой.

Свет гаснет.

– Идем, Бэмби. Пора! Не подведи!

Хватаю поводок и цепляю за карабин ошейника. Не хочу, чтобы он весело бежал навстречу соседу, виляя хвостом, будто приветствует его.

На улице еще мрачно. Густой туман опустился на землю, и дом Паркера кажется замком в облаках. Оборачиваюсь, мой – дом с привидениями. Старый и жуткий.

Съеживаюсь и запахиваю бабушкину кофту сильнее, веду Бэмби по газону, где вчера еще росли мои тюльпаны. Гнев молнией пронзает меня и напоминает, почему должна отомстить Адаму Паркеру.

– Давай, дружок, вот сюда, вот так, – останавливаюсь на дорожке, ведущей к дому соседа, и умоляю Бэмби выполнить уговор, который я обсудила с ним мысленно.

Дверь шикарного особняка раскрывается, и я слышу возмущенный голос.

– Какого хрена? Эй! – Паркер выскакивает на крыльцо в спортивной черной одежде, облегающей торс и задницу. Он сердито сводит брови, и на лбу появляется глубокая ложбинка. – Убери пса с моей дорожки, дрянь!

Опускаю глаза и победно вскликиваю. Бубончик устроился на чистенькой каменной плитке и делает свое дело, сгорбившись.

Я широко улыбаюсь.

– Бежим, – кричу собаке и тяну поводок в сторону дома. Бэмби оставляет огромную кучу дерьма перед особняком соседа.

– Я убью тебя, Софи Блэйк. – Он уже близко. Грозится окунуть в дерьмо лицом, если не уберу собачью кучу немедленно.

– Это тебе за тюльпаны, Паркер! Еще теплое, смотри не поскользнись на влажной земле, а не то придется отмываться, – кричу я, оглядываясь через плечо, и тороплюсь попасть в дом.

Впускаю Бэмби и закрываю дверь, только она не поддается. Оглядываюсь. Паркер просунул ногу. Его ноздри раздуваются от злости. Он выглядит оскорбленным.

– Не так быстро, психопатка.

Дергает дверь. Я стараюсь сдержать ее, но без толку. Он сильнее.

– Паркер, успокойся. – Пытаюсь сделать хоть что–нибудь и вытягиваю руку перед собой, разрывая дистанцию, а сама пячусь назад. Паркер наступает, стискивает челюсть и не отрывает глаз.

Натыкаюсь на ступень, медленно поднимаюсь, при этом держа зрительный контакт. Его глаза обезоруживают. Такие небесные.

Оступаюсь и падаю на ступенях. Он мгновенно оказывается надо мной, нависает, будто здоровенный монстр, вылезший из–под кровати и пугающий маленького ребенка.

– Лимит терпения исчерпан, психопатка, – рычит он.

Вдыхаю его аромат. Дерзкий, слегка отдает сандалом и древесиной. Приподнимаюсь на локтях и хочу отползти вверх, вылезти из–под него, но Паркер будто давит на меня, применяя свои ментальные фокусы. А я, как подопытный кролик, поддаюсь чарам и не двигаюсь.

– Ты еще заплатишь за это, чертова стерва, – шепчет он. Его грудная клетка быстро двигается, словно он только что с пробежки.

– Пошел ты, козел.

– Маленькая дрянь.

– Идиот.

– Ведешь себя, как ребенок.

– А ты – как… как… – Клянусь, если бы умела самовозгораться, то сгорела бы дотла прямо сейчас.

В висках пульсирует. Дыхание замедляется, почти прерывается. Он смотрит на мои губы, а я – на его.

– Как кто, мисс Недотрога?

Я провожу языком по пересохшим губам и глубоко вдыхаю. Между ног предательски ноет. Приятное тепло разливается по телу и снова скапливается внизу, давя на клитор.

– Как придурок! Отвали от меня! – Толкаю его. На миг хочется задержать руки на груди и потрогать мышцы, пощупать пресс и опустить их ниже, схватить за то, что у него в штанах. Я машинально опускаю глаза и вижу, что его член выпирает. – О боже!

Паркер отстраняется. Пользуюсь его смущением, быстро поднимаюсь, бегу, перепрыгивая через две ступени, и кричу, чтобы убирался из моего дома. Только в спальне перевожу дыхание и пытаюсь успокоиться. Кладу руку на шею, где мгновение назад ощущала его теплое дыхание.

– Невообразимо, – заявляю сама себе. Что со мной? – Тебе не хватает секса, Софи. Только и всего.

Подношу руку ко рту и прикусываю палец. Я ненавижу тебя, Адам Паркер.

Глава 7. Адам

Что это было? Поверить не могу, что остановился и не перешел грань. Надо было поцеловать ее. Она же молила об этом. Я видел во взгляде. Так и сочилась похотью. Трахнул бы и забыл про нее. Обычное дело.

Мечусь по гостиной, запустив пальцы в непослушные волосы. Эта девка так раздражает. Понимаю, что необходимо вызвать кого–нибудь, кто уберет дерьмо с моей территории.

Хватаю телефон и набираю Мириам. Знаю, что слишком рано.

– Мистер Паркер, – слышу сонный голос в трубке.

– Срочно найди клининговую компанию, занимающуюся придомовой территорией, и вызови ко мне домой. Срочно, это приказ! – Нажимаю отбой.

Теперь отправляю сообщение Альфредо, чтобы был готов позвонить Хэнку. Я накажу соседскую сучку.

– Черт! – Бью кулаком в межкомнатную дверь. Остается вмятина. Придется заменить.

Мисс Психованная Сучка не просто сводит с ума, она выводит из себя. Спешу на кухню и задергиваю шторы. Не хочу, чтобы она видела меня. Достаю из холодильника галлон молока и наливаю в стакан. Софи перевернула мой день с самого утра. И это выбивает из колеи. Замечаю в шкафу буфета три одинаковых банки, повернутые в разные стороны, этикетками вперед. Неприятное ощущение в голове заставляет встать и повернуть их так, чтобы они ровно стояли этикетками назад. Нужно предупредить новенькую Жаннет или Жаклин, как ее там, чтобы ставила все на свои места. Не переношу беспорядок.

Не знаю, сколько просидел со своими мыслями наедине. Но пульс все еще зашкаливает, сердце бешено стучит, а я недоволен проигрышем. Мое негодование прерывает звук открывающейся двери. На кухне появляется повар.

– Жаклин! – Радостно вскидываю руки, приветствуя ее.

– Жасмин, – поправляет она и смущается. Все–таки Жасмин, надо запомнить. – Вы дома, мистер Паркер, приятный сюрприз. Обычно, вы редко одариваете меня своим присутствием утром.

Она игриво прикусывает губу, ставит сумку на пол и снимает жакет. Я пристально смотрю на нее, пока она расстегивает пуговицы на блузке.

– Хотите что–нибудь особенное на завтрак, обед и ужин? – девушка медленно подходит и кладет руки мне на плечи и начинает массировать, расслабляя мои напряженные мышцы.

Я трахал ее дважды. На мраморной столешнице, за которую я выложил кругленькую сумму, и на диване в гостиной.

Разворачиваюсь и хватаю ее за задницу. Она любит грубый секс. Задираю юбку, впиваясь губами в ее губы. Она издает громкий стон и откидывает голову назад, давая доступ к шее. Я спускаю трусики одним движением, кусаю за оголенный участок и разворачиваю спиной. Она упирается руками в стол. Хлопаю по попке и сжимаю ягодицы в руках. Жасмин томно вздыхает и ждет, когда я войду в нее. Не спеши, цветочек. Тянусь к ящику под столешницей и вынимаю презерватив. Думаю, девушка слышит звук разрывающейся обертки и поэтому хихикает. Приспускаю штаны, надеваю презерватив и быстрым движением вхожу в нее.

Жасмин дает мне то, что я хочу – разрядку. Мы словно животные. Плевать, получит ли она удовольствие, я хочу забыться. Жесткими толчками впиваюсь в нее. Она выгибает спину и кричит. Беру за волосы и натягиваю на себя. Ей нравится. Она улыбается. Ее лицо отражается в идеально чистом стекле гарнитура. Ускоряюсь. Она оборачивается, и ее глаза блестят от удовольствия. Подаюсь вперед и рукой прижимаю к столу, а другой хватаю запястье и завожу ей за спину. Перед глазами образ гадкой Софи.

Еще пара толчков, и вся сладость момента скапливается в члене. Взрыв, и оргазм овладевает мной. Склоняюсь над Жасмин и тяжело дышу.

– Приготовь стейк средней прожарки на обед, цветочек. Очень хочу мяса.

Стаскиваю презерватив и бросаю в урну. Жасмин молча поправляет юбку и застегивает блузку. Ее волосы растрепались, а щеки раскраснелись. Я подхожу к ней и целую.

– Ты спасла мой день, Жасмин.

– Мистер Паркер, я спасу еще много ваших дней, – говорит она и достает из сумочки китель.

Глава 8. Софи.

Эшли опаздывает. Мы с Бэмби сидим на крыльце и ждем ее. Большой датский дог вертится вокруг, лает и виляет хвостом. Он хочет играть. Хватаю поводок и машу перед мордой. Пес цепляется зубами и дергает, стараясь выхватить из рук. Он сильный. И долго играть не получится. После пятого рывка я разжимаю руки. Ладони горят. На сгибе пальцев брезентовый поводок натер кожу.

Звук приближающегося «кадиллака» Эшли доносится еще из–за поворота. Бубончик суетится, почуяв знакомый запах. Машина подруги останавливается напротив. Эш опускает окно, и громкий голос Оптимуса Прайма6 завершает поездку по навигатору.

Пес бросается к хозяйке, когда она покидает машину. Он подпрыгивает и ставит грязные лапы на белую блузку. Эш верещит и ругается.

– Бэмби, чертов пес, мог бы без бешеного приветствия. Мы не виделись меньше суток. И вот что мне теперь делать? Ты оставил пятна, засранец.

– Засранец еще какой, – подавляю смешок и оглядываюсь на дом Паркера. – Парой часов ранее Бубончик привел план мести в исполнение.

Эшли недоверчиво смотрит.

– Что он сделал?

– Нагадил на дорожку мистера «Я клоун–зазнайка».

Глаза подруги расширяются. переключает наше внимание. На крыльце появляется молодая длинноногая красавица. Она целует в щеку Паркера и спускается, словно модель. Подъезжает «Убер», она садится в такси и проваливает. Кто она такая?

Паркер замечает нас, машет рукой, словно инцидента с собачьим дерьмом вовсе не было, улыбается и исчезает в доме. Почему он не уехал на работу или куда он там сваливает каждый день? Я видела час назад службу по уборке территории. Они отмывали каменную дорожку перед его домом. Но самого Паркера не было. Я считала, он уехал.

Бросаю взгляд на подругу. Эшли стоит, разинув рот.

– О боги! Какая ты лучшая подруга, если скрывала от меня это? – Она показывает пальцем на особняк.

– Что? О чем ты говоришь? – Пес тыкается носом в руку и лижет ее. Я одергиваю и вытираю ладонь о штаны.

– Если бы я раньше узнала, что рядом с тобой живет ходячая секс–машина, то поселилась бы в твоем подвале! Как ты могла прятать такого красавчика? Напомни, чем он занимается?