Сочинение на тему

– Я рада приветствовать всех сегодня на построении для открытия первой смены пионерского лагеря «Бережок» летнего сезона тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года и готова заслушать доклады всех командиров отрядов. Докладчики – доложить готовность!

Первый отряд по виду – не планировал отличаться дисциплиной. Кое-кто из парней стоял без формы, галстуков; с видом – «А вертел я вас всех на одном месте». Тем не менее, командир отряда сумел выдохнуть из себя протокольные слова. Это был высокий, крепкого вида юноша по прозвищу – «Шеф». Я знал его по предыдущим своим очередям. Рядом с ним стояли его друзья – Кабан, Карась и примкнувший к ним Живодёр. Тоже – хорошо известные мне персонажи. Особенно не хотел я встретить здесь Кабана. Очень смуглый черноволосый амбал в прошлый раз пообещал мне при встрече надавать тумаков за то, что я на зарнице самонадеянно сорвал с него погон, тем самым – переведя бойца в разряд «раненых». Живодёр, изображавший из себя уголовника тоже – вызывал опасения: он слыл любителем обижать слабых. Карась, манерный худощавый молодой человек, охотно выполнял все приказы Шефа и позиционировал себя как-бы – его заместитель. Дошла очередь нашего отряда. Наша высокая девушка сделала шаг вперёд, сделала пионерское приветствие и бодро отчитала:

– Третий отряд в составе тридцати человек, без числа отсутствующих, на торжественной линейке в ознаменование открытие первой очереди построен! Командир отряда – Милда Буткевичюте, воспитатель – Орлова, пионервожатая – Илиеску.

После нас – шла очередь малышей. Начальник лагеря строго стояла на своём месте, тоже – в галстуке, отвечая на приветствия командиров-пионеров. В заключение она обратилась к Шефу:

– Председатель дружины лагеря, слушай мою команду: «Поднять знамя!»

Под барабанную дробь высокий юноша парадным шагом подошёл к флагштоку, взял красный флаг из рук Марины Сергеевны, прикрепил его к верёвке и поднял вверх, знаменуя окончание ритуала всё тем же салютом.

– Первая смена объявляется открытой! – Торжественно произнесла начальник. – Теперь же мне хочется сделать для вас несколько напутственных пожеланий. Во-первых, я заметила – что некоторые из вас слишком вольно себя почувствовали после объявленной в нашей стране перестройке и демократии. Дисциплину на местах никто не отменял, и я попросила бы несознательных членов всесоюзной пионерской организации – впредь приходить на важные мероприятия в подобающем виде. Как положено. И вести себя – соответственно. Во-вторых, мне очень приятно видеть новые лица в нашем лагере, и я возлагаю большую надежду на их всецелое вовлечение в общественную жизнь. Отмечу тут же – не очень приятно видеть уже хорошо знакомые физиономии, которые из раза в раз непонятно зачем осчастливливают меня своим присутствием. Для них скажу одно: если вам в лагере по каким-то причинам не нравится – можете ехать к себе домой вместе с родителями и там радовать их своими незабываемыми выходками. В-третьих, в местах общего проживания нужно поддерживать неизменную чистоту и порядок, чтобы не было так: «Это не моё, намусорил не я, потому – и убирать не мне». Никакие подобные оправдания меня не интересуют. В каждом отряде нужен график дежурств, где на каждый день чётко прописано – кто в данный момент ответственный за уборку. С них и спросят. Вожатым к завтрашнему утру надо подготовить эти самые графики и вывесить их в каждой комнате. В-четвёртых: вы, думаю – не против чтобы в конце смены для всех был организован выпускной памятный вечер с угощением. Для сбора средств на данное мероприятие – я предлагаю: всю стеклотару, оставшуюся после ваших лимонадов, сдавать мне на крыльцо в ящики. Бутылок после вас всегда остаётся много, каждая из них стоит двадцать копеек. Сдачу бутылок возьму на себя. По итогу, не сомневаюсь в том, что денег на угощение вполне окажется достаточно. Отличившиеся ребята на этом вечере получат грамоты и призы…

Эту речь я слышал всякий раз. Посмотрев на довольное улыбающееся лицо Гоги, не возникало никаких сомнений в том, что большая часть призов достанется именно ему. Протокольное мероприятие подходило к концу и мне хотелось поскорее сходить на ужин. Перловая каша или омлет – это, конечно, не предел мечтаний; но – «голод – не тётка», тут можно с аппетитом съесть что угодно, любую общепитовскую гадость. Лето началось без жары, потому – тёплая каша была бы очень даже к месту. Очень хорошо, что знакомые ребята попались – есть за кого держаться. Главное – не попадаться в поле зрения Кабана, придётся делать вид – что впервые его вижу. И тогда – всё будет нормально!

Глава 4. Хочу домой!

Обычно хочется домой на следующий день, но в этот раз захотелось в первый вечер. Превозмогая тоску, я старался делать вид – что мне очень хорошо и весело. Пьер после ужина просидел до отбоя у матери. Хорошо ему. И накормят досыта, и телевизор у неё есть. Мультики посмотрит. Лёха воспринимал пребывание в лагере с безразличием, ему всё равно, везде – одинаково. Родители, если и выходят из тюрьмы, так – пьют беспробудно. Тоже – радости мало. Когда все легли спать, он сразу же захрапел. Я так не мог. На новом месте поначалу всегда сплю плохо. Остальные ребята, похоже – также. Время от времени они вставали и бегали в туалет. На дворе стоял холод, когда кто-то возвращался, то – сразу же кутался в одеяло, как куколка, стараясь согреться. Из окна немного дуло, я даже боялся заболеть. Только этого здесь не хватало до полного счастья.

Утром проснулся от голода. В тумбочке еды не осталось. Всё подъели ещё вчера. Остальные – спят. До завтрака ждать часа четыре. Как же есть хочется! А ещё на зарядку надо идти. Не дождавшись сигнала подъёма, я встал, вышел наружу и направился к «умывалке». Справа от аллеи, по направлению к главным воротам, стояло каменное строение, разделённое на две половины. Там располагались умывальники. Через час к ним будет не пробиться. Хоть какая-то выгода от того, что встал рано. Я спокойно умылся и почистил зубы. На обратном пути мне попались несколько человек, которым – как и мне не спалось. Они также решили принять водные процедуры. Утро выдалось холодным. Первое время, я размышлял – что делать: лечь снова в кровать или одеться? Решил всё-таки одеться, а кровать – заправить. Через час с небольшим началась заряда, а следом – утренняя линейка. Явиться на неё уже дозволялось в повседневной одежде, но в галстуке. Только потом – завтрак.

– Раз, два, три! Приятного аппетита!

– Тьфу ты, чёрт, опять эта мымра из четвёртого отряда со своим аппетитом. – Ворчал Лёха, уплетая пшённую кашу, услышав традиционное приветствие.

– Ребята, сейчас вы доедите завтрак, и мы все отправимся на специальное боевое задание: «Зелёный десант». Всем бойцам приказано прибыть к местам дислокации своих отрядов! – Не унималась похожая на сушёную воблу бабенция лет двадцати пяти.

Я взглянул на комарика и увидел горящие детские глазки, которые предвкушали какую-нибудь весёлую игру в войнушку. Толкнув локтём Пьера, я тихо произнёс ему на ухо:

– Смотри, сейчас ему «крутой облом» выйдет.

– Тихо только, а то заподозрит. Чёткий сюрприз получится.

В гранёных стаканах плескалась как раз та самая противная красно-коричневая жидкость. С пенками. Фу! Комарик, морщась выпил свою порцию напитка и со всех ног побежал к павильону. Мы втроём задорно засмеялись, прикрывая рты ладонями.

– Беги-беги, а то – автомат не достанется. – Буркнул вдогонку Лёха.

Неторопливым шагом наша компания поковыляла до «дома». Мы даже через лес не пошли. Вдоль асфальтированной дороги росли дикорастущие злаки. Я выдернул один стебелёк и пожёвывал мягкий сладковатый кончик. По прибытию на место – «спецоперация» шла в полном разгаре. Комарик с кислым видом держал в руках своё оружие – большую боевую метлу. Ему было трудновато орудовать ей из-за маленького роста и неразвитой мускулатуры. «Зелёным десантом» в лагере называли обычную уборку территории. Вдоволь насмеявшись, мы услышали сзади строгий бескомпромиссный голос нашей новоиспечённой командирши:

– А вы где шляетесь, бездельники? Не стыдно вам – маленькие детки стараются изо всех сил, а этим лбам – смешно?! Ты – длинный: бери палку с гвоздём и собирай на неё бумажки и листья. Ты – пухлый: грабли. А тебя, растрёпа – как зовут?

– Виталий.

– А ты, Виталий возьми у Вадика метлу и мети как следует. С малыша хватит, всё равно – никакого толка, одна пыль стоит. Я для него что-нибудь попроще найду.

Не скажу – что уборка сильно нас обрадовала. Однако, заняться всё равно было нечем, и мы спокойно отнеслись к заданию от Милды. Когда десант закончился нашей безоговорочной победой, пришла вожатая Рада. Она велела всему отряду подойти к медпункту, где медсестра осмотрит нас, измерит рост и вес. По очереди. Зачем это делали каждый год в начале и конце смены – я не знаю, но видимо – эти данные для кого-то имели большой интерес. Медсестра не понравилась сразу. Полноватая, очкастая, губастая и вечно всем недовольная. Мымра, одним словом.

Пока большая часть отряда топталась возле избушки, я пристально рассмотрел своих товарищей. Дети как дети, обыкновенные. Что мальчишки, что девчонки. Скучноватые, недоверчивые друг к другу. Всё, как всегда. Девочки в самовязаных кофточках и ситцевых платьицах старались держаться обособленно, будто мы представляли угрозу для них. Временами, они секретничали. Шептали на ухо друг другу нечто тайное, прикрываясь ладошками, и осторожно бросая косые взгляды в нашу сторону. К обеду солнце полностью вышло из-за туч, возвещая землянам о начинающейся жаре.

Вторая половина дня посвящалась кружкам. Многие сразу же побежали в «Умелые руки», где под надзором трудовика появлялись на свет разные поделки. В основном – это были доски с выжженым на них рисунком, крашеные морилкой и покрытые лаком. Я в прошлый раз смастерил из фанерки две ракетки для игры в настольный теннис, но так ими никогда и не сыграл. В этом году было решено посетить сие заведение как-нибудь попозже, когда ажиотаж спадёт. Второй кружок занимался рыбной ловлей. Физрук отбирал десятерых мальчишек и ходил с ними на речку. Меня он никогда не брал, потому – то, чем они там занимались для меня всегда оставалось загадкой. В красном каменном павильоне второго отряда находилась библиотека. Как-то раз я взял в ней книгу про Атлантиду, в самом начале очереди, и так до конца её и продержал. Зато – прочёл, она оказалась очень интересной, с иллюстрациями и фотографиями. В библиотеке за задержку книги меня отругали и внесли в «чёрный список». А когда же успеешь прочесть толстый фолиант? Ладно, обойдёмся на этот раз без библиотеки. Ещё – много детей любили играть в шахматы. Я иногда тоже – играл, но больше – любил в карты. Это не приветствовалось, колоду приходилось прятать, правда – особых проблем я что-то с этим связанных не припомню.

В тихий час почти весь отряд разошёлся кто-куда. В павильоне остался я да Лёха. Мы отсыпались за ночь. Пьер вновь ушёл к матери смотреть какой-то фильм по телевизору. На полдник традиционно подали чай с двумя печеньками. Чай я выпил залпом, а печеньки оставил на вечер. Сильно болела голова. Пока спал днём – Солнце, видимо – светило прямо на голову. Неприятное ощущение.

Возвращаясь назад, наша троица обнаружила толпящихся людей вокруг лавочек, покрашенных в синий цвет, как и сам дощатый барак.

– Это что за столпотворение? – Спросил я у стоящего рядом Мишки Коровина.

– В шахматы играют. Никто нашу Милду не может обыграть. Даже взрослые.

– Ну пусть играют, мы чем-нибудь другим займёмся.

Пока все увлекались шахматными баталиями, Лёха обучал нас игре в «Тысячу». Нас – это меня и Пьера. Присоединившийся Митяй уже умел в неё играть. Митяй – жуликоватого вида паренёк, наш ровесник, с короткой стрижкой, похожий на «интернатовского». Игра оказалась слишком сложной для меня, но полноценную партию в конце обучения сыграть получилось.

День подходил к концу. Ничего интересного он не принёс. Правда, тоска по дому стала поменьше. Я с нетерпением ожидал ночь, так как на неё планировалось самое интригующее – обмен страшными историями. Это было очень старой лагерной традицией советских школьников. Чтобы описать данную затею, я даже отдельной главы не пожалею.

Глава 5. Страшные истории.

Летний закат при ясной погоде всегда красив. Уходя к горизонту солнечный диск, как бы на прощание, озаряет нижний край неба красноватым сиянием, словно это место есть атмосфера на какой-то другой планете. Высоко в небе летают стрижи. Их щебетанье доносится попеременно с разных сторон. Иногда одна заблудшая птица проносится совсем низко на большой скорости, но затем – вновь поднимается ввысь. В лесу наступает время прохлады. Из своих укромных мест выходит мошкара и долгоносые кровопийцы. Они начинают кружить возле скопления потенциальных жертв, выискивая подходящее существо для реализации коварного замысла. Из окна рядом с моей койкой открывался завораживающий вид. Небесное светило заходило за макушки елового леса, где-то вдалеке маячил берег реки, а между ними показывался силуэт старой заброшенной церквушки с колоколенкой, наверху которой был отчётливо виден покосившийся от старости крест. В годы лихолетья культовое сооружение устояло, но находилось в явном запустении, создавая благоприятный внешний фон для неторопливой беседы на разные мистические темы.

– Мне однажды дед рассказывал, – начал повествование в темноте комнаты невысокий рыжеволосый мальчишка с косящим к носу глазом, сидящий на разобранной кровати в одних трусах, – это с ним произошло на самом деле, ещё до войны, когда он нашего возраста был. Стоял в их селе, на самой окраине, дом. Прежний хозяин давно умер, а новый хозяин – его сын, жил в городе и дом сдавал дачникам. Так вот, в самом конце лета дачники съехали. А рядом с этим домом – был заброшенный сад с очень вкусными яблоками. Мой дед вместе с друзьями решил как-то в этот сад слазить. Вот перелезли они, значит через забор и только – яблоки рвать, смотрят – из избушки мужик выходит с обрезом. Как так? Никого ж в доме быть-то не должно? Ну все, значит – «зашухерились» и махнули назад, через забор. А мой дед не успел. Что делать? Мужик-то уже совсем близко! Смотрит: сортир стоит в углу сада, обычный «скворечник», он раз – и спрятался в него. Через дыру глядь – мужик прямо к нему идёт и затвором щёлкает, сейчас стрелять будет. Что тут делать? Дед спрыгнул прямо в очко, стоит там поуши в дерьме и только голова наружи, за «кремль» прячется. Слышит – мужик дверь-то открыл и стоит, смотрит, пыхтит и зубами щёлкает. Постоял какое-то время и всё затихло. А мой дед до утра так там в дерьме и проторчал. Родители хватились и начали шум поднимать: куда их пацан делся? В милицию заявили. Менты, конечно – быстро всё разузнали и к обеду моего деда из ямы вытащили, до смерти перепуганного. Когда же дед рассказал про мужика с обрезом – те решили его поймать. Вызвали даже подкрепление из города. Мало ли какой «кулак», может – с гражданской, от советской власти там прячется? Устроили засаду. Оделись в гражданское и залезли в сад. А у самих – пистолеты наготове. Поздно вечером смотрят – и впрямь выходит тот самый мужик с обрезом. Они закричали ему: «Стой, стреляем!», а он хоть бы что, никак не реагирует. Тогда они давай по нему из револьверов палить. Смотрят потом: а мужика то и нет! Подошли осторожно к дому, открыли дверь, а оттуда – стая летучих мышей вылетела. Покружила немного над ментами и давай их кусать. Те отмахались, конечно, но потом с ними что-то произошло и с тех пор у них появилась потребность пить кровь.

– Они в вампиров превратились! – Послышался чей-то голос из темноты.

– Это по-английски – «вампиры», а по-нашему – их «упырями» зовут. – Продолжал свой рассказ косоглазый. – И с тех пор стали они пить человеческую кровь. Поймают какого-нибудь воришку, который не нужен никому, закроют его в одиночную камеру, а ночью придут – свяжут его и давай кровь сосать! Наутро сделают всё так, будто вор этот сам и повесился. Похоронят как самоубийцу и новую жертву ищут. Только длилось это не особо долго. Их вычислило НКВД. Там тогда особый секретный отдел был, который и занимался всякой нечистью. Ментов-упырей поймали и расстреляли. А после смерти Сталина этот отдел закрыли. Потому – теперь нечистая сила плодится с огромной скоростью. В газетах и по телеку про неё запрещено говорить, вот и ходят всякие истории от человека к человеку. Только так.

– Я тоже слышал: в соседней области бесследно пропадали люди. – Продолжил разговор Митяй. – Стали расследовать и вышли на одну старуху. Пришли к ней домой и смотрят такие: рядом с диваном капли крови. Отодвигают диван, а там – подвал с огромной мясорубкой. Все, кто на него садился – проваливался в подвал и перемалывался в мясорубке. А бабка потом – из человеческого мяса пирожки пекла и на рынке их продавала.

– Про упырей ещё расскажу. – Влез опять косой. – В одном маленьком городе жила красивая девочка. Худенькая, бледненькая, с алыми губками и большими голубыми глазами. Никто толком не знал – кто она вообще такая? И вот как-то две другие девочки решили проследить за ней. Идут следом, куда она – туда и девочки. Завела их бледная в дальний заброшенный дом и идёт по коридору. А вокруг – темно! Те двое – за ней. Вдруг, резко бледнолицая разворачивается, а у неё глаза покраснели, а изо рта огромные зубищи повылазили. И как бросится на них! Растерзала насмерть, крови их напилась и снова стала как прежде. Дом потом снесли, а девочка-упырь в другой город уехала и опять – в заброшенном доме поселилась. И люди в этом городе пропадают – неизвестно куда. Так вот!

– Однажды одну девчонку мать отправила в магазин купить таз. – Послышался незнакомый голос из темноты, принадлежавший кому-то из мальчишек. – Ну вот, она его купила и принесла домой. Через несколько дней мать решила постирать в нём бельё, а из него: раз – и высунулась рука, и давай – мать-то душить! Мать вырвалась кое-как, схватила топорик для мяса и отрубила эту руку. Пошли они потом вдвоём, с дочкой, в этот самый магазин. Смотрят – а там продавщица одна без руки стоит…

– Я вот в прошлый раз, когда в лагере был, одну историю услышал от старших пацанов. Реально всё было лет пять так тому назад. – Подключился Пьер. – Тут в километре от нас ещё же один лагерь есть. «Строитель» – называется, больше нашего раза в три-четыре. Он уже от областного центра будет. Так вот, познакомились как-то двое из наших пацанов с двумя девками из этого Строителя и пошли в село, что вон там – за речкой погулять. Нагулялись и разошлись по своим лагерям. Нашим пацанам там пришлось через кладбище идти. Смотрят – а там мужик на одной могилке сидит. Сам с собой в карты играет. Те подошли к нему и говорят: «Давай с нами в карты сыграем, в дурака хотя бы». А тот и отвечает: «А давай!» Сыграли несколько партий, у одного из пацанов – карта падает на землю. Девятка пик. Тот полез её доставать, смотрит: у мужика вместо ног – копыта, как у чёрта. А темно уже. Может – показалось? Ту партию они доиграли и пацан, у которого карта упала и говорит: «Пора уже нам, поздно уже…». А друг его не врубился что к чему и дальше играть хочет. Ну, первый со всех ног ломанулся и прибежал в лагерь один. А друга-то нет и нет. На следующий день ментов вызвали, давай искать везде. Ну на том самом кладбище и нашли. Прибитым к дереву, всего в ранах и без капли крови. Мёртвого, в общем. А на дереве надпись: «Тебя спасла девятка пик»!

– Да ну, ерунда это всё, сказки наговорили тебе, а ты – больше слушай. – Лёха привстал с постели и замахал руками. – Там те чуваки на танцы с девками пошли знакомиться. И не из соседнего лагеря, а с местными. Ну и тамошние пацаны в драку и полезли, из-за баб. А они пьяные были – ножи повытаскивали, одного из наших и пришили, а тело – на кладбище утащили. Там ещё тогда менты нашли тех, кто в убийстве участвовал и посадили всех лет на десять. А второй чувак, уцелевший – ранен был, его из лагеря турнули и на учёт поставили. Меня, когда в прошлый раз менты за кражу словили – я этого кекса сам видел. Он мне и рассказал – как дело было. Так что – враньё это всё. Лучше давай Витаса послушаем, он много сказок знает. Витас, ну-ка сбацай нам что-нибудь. Только не про «чёрную руку», а то – про неё и так уже все по сто раз слышали.

– Ребя-ят! Может хватит, мне страшно! – Послышался жалобный голосок комарика. – Я и так плохо спать буду!

– Комар, ты чё там, а? Давай-привыкай. Ты же хочешь в школу пойти? Если будешь так всего бояться, то тебя там всякий обижать будет. – Снова послышался незнакомый голос.

– Вы про мёртвую невесту слышали? – Собрался я с мыслями.

– Нет, не слышали. Давай, Витас – рассказывай!

– В одном селе парень жил. И вот как-то идёт он мимо соседней деревни, смотрит – а там у дороги деваха одна стоит с женщиной какой-то, ну вроде как – с матерью. Красивая очень та девка была! Проходит он мимо них, а мать и говорит: «Хочешь, парень, с моей дочкой познакомиться?» Он им: «Конечно! Очень хочу!» Ну и познакомились. Потом эта девка стала к нему домой на ночь приходить, а мать типа – провожала и встречала её. А родители парня и рады: «Вот какая красивая невеста у нашего сына!» Да только однажды к ним в гости его бабушка пришла. А она говорят, была ведунья. Отвела внучка она в сторонку и говорит ему: «Внучок, девушка-то твоя покойница уже давным-давно! Пойдём, я тебе могилку её покажу. Много лет назад пошла эта девушка со своим женихом в лес. Жених-то вернулся, а его подруга – нет. Вроде как заблудилась. Нашли её через неделю мёртвой, всю истерзанную, а жених – пропал, как в воду канул. У матери этой девушки больше никого не было, и она как узнала о смерти дочери – сама от разрыва сердца умерла. Так и похоронили их вместе. Что там в лесу было – никто не знает, да с тех пор ходят те покойницы парой, да парней ищут. Уводят в лес и пропадают вместе. Так что – ты внучок не общайся с ней. Вот – иконки возьми и у въезда в село в укромном месте спрячь их. Они потом в село прийти не смогут». Сходили они на кладбище, бабка показала могилки. А на памятнике фотографии – тех самых: матери с дочкой. Парень испугался, сделал всё как его бабка велела. Сидит вечером дома и слышит – как та самая девушка жалобно зовёт его издалека. Зовёт час, зовёт два: не унимается. Не выдержал, пошёл к ней навстречу. А она у таблички с названием с матерью стоит и рукой ему машет. «Подойди ко мне, дай хоть попрощаться с тобой…» Тот и подошёл. А они, как схватили его и давай – в лес тащить. Парень перекрестился и давай – «Отче наш» читать. Чувствует – у них хватка ослабла. Ну и вырвался, побежал домой. В селе, когда обо всём этом узнали – то взяли, собрали народу и пришли на то самое кладбище. Раскопали могилу, открыли гробы, а там – и мать и дочь обе истлевшие, одни кости. А вот одежда – как новая, чистая, и та самая – в которой они к тому парню и приходили. Ну, взяли, раз такое дело – им осиновые колья в грудь, там – где сердце, и воткнули. Закопали всё назад и с тех пор больше они никогда не появлялись…

– Шухер! Воспиталка идёт! – Крикнул Митяй, посмотрев в окно.

Все мальчишки нырнули под одеяла. Дверь в комнату открылась, включился свет, раздался громкий строгий голос Нины Егоровны:

– Это что такое? Орёте на весь лагерь… Ой, да ладно тут притворяться – спали они, глазоньки протирают! Мне уже из других отрядов на вас жаловаться приходили. Ну-ка: спать всем! Ещё раз такое повторится – к Гелашвили на ковёр пойдёте, сразу всем отрядом, ясно? Она найдёт – что сказать вам…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.