Апокалипсис в подъезде

– Спокойнее, новичок. Это лифтовый коридор, он хорошо забаррикадирован, так что опасности здесь нет. – Подбодрил меня Кирил.

– Значит так, план следующий. – Командирским голосом начал Максимов. – Мы с Игорем патрулируем квартирный отсек. Проверим баррикады и двери. Не хватало только чтобы дикие выломали нам дыру наружу. Кирил, за тобой контроль основной двери.

– Шутишь, командир?! Да это же скука смертная! Дай мне в напарники малого. Хоть языками потрещим. – Возмутился Кирил.

– Нет, пусть новичок пообвыкнется полночи. Марина. – Повернулся он к девушке. – Семён на тебе. Занимайте караулку. Введи парня в курс дела и подготовь к обходу. Вы выходите во вторую смену, как мы закончим проверку.

– Как скажешь, командир.

Подобным решением женщина явно была недовольна, но в этот раз протестовать и возмущаться она не стала. Вместо этого она извлекла из-за пояса целую связку ключей, и, подойдя к очередной металлической двери, безошибочно нашла нужный ключ, вставив его в замочную скважину.

– Идем, новичок, познакомлю тебя со «святилищем» нашего отряда.

«Уникальное» место, или как его еще называли караулка, оказалась просторная комната с бетонными стенами и двумя окнами в противоположной стене. Но нужно было отдать должное, комнату оборудовали по высшему разряду. Да что говорить, когда здесь в караулке стоял самый настоящий диван! Удобный с мягкими подушками, на которых было так приятно сидеть. По стенам были расклеены постеры с различными рок исполнителями. В углу стоял металлический шкаф для хранения оружия. Еще один шкаф, только большего размера, обнаружился у соседней стены.

– Обустраивайся! – Махнула рукой женщина. – Нам тут еще полночи торчать. Так что снимай с себя этот резиновый костюм, пока не спарился в нем.

– Но как же…

– Не переживай. Здесь безопасно. – Успокоила меня Марина. – Это бывшая комната консьержа, которую мы переоборудовали для своих нужд. Стены тут толстые и прочные. Масла для огня в светильниках достаточно. Даже окна сделаны отрядом «Б» по нашему заказу. Обещали, что эти стекла способны выдержать даже дробь 12-го калибра. Так что не переживай. Эта комната – считай, бункер нашего отряда.

Два небольших окна прямоугольной формы и впрямь выглядели солидно. Толстые стекла, между которыми были впаяны металлические пруты, были вставлены в стальную раму, прикрученную болтами к бетону. За окном открывался хороший вид на главный холл нашего дома. Две декоративные колоны, обшарпанные за годы стены, висящие на противоположной стене почтовые ящики с номерами квартир.

–Не туда смотришь. – Встала за моей спиной Марина.

Проследив за ее пальцем, я увидел толстые металлические двойные двери. Как же давно я не видел их. Выход из дома! Те самые двери, что стали для нас сейчас максимально недоступными. Двери, охрана которых являлась главной прерогативой моего отряда.

– Почему главные двери не забаррикадированы?

– Ну, сперва, на этом настоял мой муж, посчитав, что нам необходимо иметь прямой свободный выход на улицу. В первые годы люди все еще верили, что туман в скором времени сойдет, и мы сможем выбраться из этого гребанного дома. Спустя годы, когда стало уже понятно, что никуда туман деваться не собирается, этот вопрос снова подняли на повестку дня. Вот только старшие чины решили все оставить так как есть. Вроде как на этом даже настаивали научники из «Б»– отряда.

– А им какой от этого интерес?

– Да прямой. Они ведь, как и мы, пытаются найти выход из той задницы, в которой все мы оказались. Как раз на случай возникновения «гениальной» идеи спасения, эти двери решено было оставить не запечатанными.

– Как-то немного боязно. – Передернул плечами я.

– Ой, да ладно! Боязно ему! – Засмеялась женщина. – Может ты за прошедшие четыре года забыл выход из собственного дома, но за этими двойными дверьми еще одна дверь. Так всегда строят в наших домах. Для того, чтобы создать воздушный карман, который сохранит тепло в подъезде, в случае холодов. Так что холл нашего дома отделен от улицы сразу двумя толстыми металлическими дверьми. Неужели ты думаешь, что эти две двери – менее надежная преграда, чем те жалкие хлипкие баррикады, что устанавливают на окнах? Так что здесь мы в куда большей безопасности, чем на любом другом этаже.

– А черный туман? Он ведь окутывает как раз первый этаж.

– Это да. – Нахмурилась Марина. – Черный туман – это новая напасть, справиться с которой куда труднее. Я тебе больше скажу, он постепенно поднимается над землей. Если раньше он окутывал только первый этаж, то теперь он покрывает и почти весь второй. Воздействие этой дряни на психику людей, куда страшнее и разрушительнее чем прежде.

– Вы сталкивались с ним? Ну, я имею ввиду, напрямую.

– За этими стенами почти везде над землей клубится черный туман. – Вздохнула девушка. В этой части дома еще относительно безопасно. Мы контролируем холл, но в квартирном отсеке периодически возникают проблемы.

– Точно, на первом этаже ведь тоже были квартиры.

– Ага, целых три. Раньше, сразу после катастрофы, первый этаж был полностью заселен. Хочешь верь, хочешь нет, но на первом этаже было множество разместившихся людей. Даже в холе разбили целый палаточный городок.

– Я помню. – Хмуро кивнул я. – Отец тогда отдал людям две своих туристических палатки. Как раз для тех, кто разместился в холе.

– Ну и жили тут люди, как раз до момента, пока туман на уровне первого этажа не стал приобретать черный оттенок. Паника тогда поднялась страшная. Охранителей на этаже смели подчистую. Никто не ожидал подобного. Люди рвались на верхние этажи, чтобы спастись от новой напасти. Да еще как раз в то время дикие впервые предприняли рейд из свего сра… подвала. Толпой вылетели из подвальной двери, с ножами да кусками арматуры. Избили несколько человек, утащив их тела с собой на нижние уровни.

– И их не попытались остановить? – Подобное я слышал впервые, и эта информация вызвала… удивление, смешенное с яростью.

– Да как ты их прикажешь останавливать?! Вокруг орущая толпа. Одни требуют пустить их на верхние этажи, другие орут, что необходимо собирать людей и двигаться в подвалы, спасать своих. Гвалт, крики, драки, постоянно вспыхивающие потасовки между группами. Отряд «В», даже усиленный бойцами с других этажей, почти не мог справиться с бушующей толпой. Люди под воздействием даже той малой толики тумана, что проникал в дом, превращались в диких животных, сходящий с ума от страха. Только спустя сутки после инцидента, глава подъезда собрал наш отряд и дал приказ выдвигаться в подвалы на спасение похищенных.

– И вам удалось? – С робкой надеждой спросил я.

– Да хрен там плавал! – Закатила глаза женщина, поправляя челку. – За год, проведенный в подвалах, те психи превратили нижние уровни в настоящий лабиринт. Там ведь кроме подвала есть еще бомбоубежище. Оно располагается на самом нижнем уровне дома. Почти в основании фундамента. На случай войны строили. Там, собственно говоря, и засели дикие. Когда мы спустились в подвалы, нас там уже ждали. В полной темноте эти психи устроили нам настоящую бойню. А ведь у нас были с собой карабины. Правда, в полной темноте, опираясь лишь на фонарики, от которых толку было ноль, использовать огнестрел – значило просто перестрелять своих. Если честно, я и по сей день не могу понять, как мы выбрались оттуда все. Да, порезали нас не слабо, но выжили, к счастью, все члены отряда.

– А похищенные?

Девушка лишь пожала плечами. Я же представил себе, что чувствовали те люди, которые были похищены еще недавно цивилизованными людьми, которые за короткий промежуток времени превратились в психопатов, в диких. А если вспомнить слухи о каннибализме, что им приписывали, то картина похищения приобретала совсем скверный характер. Не удивительно, что власти попытались максимально скрыть эту историю с похищением людей.

Между тем, девушка вскипятила воду в электрическом чайнике, бросив в трехлитровую банку два чайных пакетика, залив их доверху водой. Да уж. Электрический чайник. Да еще электричество. Я, пожалуй, уже ничему не буду удивляться.

– Не плохо, правда? – Заметив мою реакцию, улыбнулась Марина. – Электрический чайник – считай наша гордость и достояние этой караулки.

– Но откуда вы электричество берете? – Не удержался от вопроса я.

– Умники из отряда «Б» смогли собрать в своей лаборатории велогенератор. Он же и производит необходимое электричество. Немного, правда. Но для того, чтобы зарядить пять имеющихся в нашем доме генераторов, этого хватает. Один из них обеспечивает работу света на верхнем, четырнадцатом этаже, где проживает глава подъезда вместе со сливками общества. Другие три у научников. Нам же досталась самая маленькая и поганенькая батарея. Мощности мало, заряд держит хреново, так что особо ею не попользуешься.

– И вам её дали для того, чтобы чайник кипятить? – Улыбнулся я.

– Как же! Если наверху узнают, куда мы энергию расходуем, нас всех к стенке прижмут. – Заржала женщина. – В действительности этот аккумулятор используется в крайнем случае при проникновении диких на верхние уровни. Масляные лампы слишком легко потушить, лишив нас света, тем самым блокировать нам возможность использования огнестрельного оружия. На такой случай предусмотрена система подачи энергии на несколько светильников в холе, которые все еще сохранили работоспособность. Собственно это одна из главных задач для группы в караульном помещении. Так что следи, парень, как только дикие поползут штурмовать наши позиции, подключай генератор к разъему и дергай рубильник.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что надо мной просто смеются. Если я правильно понял характер женщины, то в напарники мне досталась весьма ехидная и не лишенная чувства юмора особа. Глянув в окно, я увидел сидящего у одной из колонн Кирилла. Развалившись на подстилке, кинутой на плиточный пол, мужчина читал книгу в свете висящей на колонне масляной лампы. Он был совершенно спокоен, словно отрешенный от всего происходящего вокруг. В этот момент мне даже стало завидно, что человек может вот так просто выкинуть из головы мысли об опасности, поджидающей буквально за дверью. Да, возможно, на других этажах не сильно безопаснее, но там хотя бы есть люди, и чувство тревоги не столь сильно проникает в душу. Здесь же, на этаже, где кроме тебя почти никого нет, кажется, что угроза буквально клубится в воздухе.

– Постой. В холле ведь еще две двери есть. – Заметил я.

– Да, ты прав, «Шерлок». Как точно подметил. Словно, не ты жил в этом доме всю свою жизнь.

– Ну не всю. Мы с семьей переехали сюда всего за два года до катастрофы.

– И тем не менее, каждый день проходить через первый этаж и не знать его расположения… Как же это типично для многих людей, не видящих ничего дальше своего носа!

Девушка театрально закатила глаза. Но все же сжалилась и протянула мне стакан с водицей, которую тут незаслуженно именовали «чаем».

– Первая дверь та, что справа, ведет в квартирный отсек. Мы патрулируем квартиры и тамошний коридор, проверяя прочность баррикад на окнах, латаем бреши и следим, чтобы туда не проникли дикие. Ну или не лопнула баррикада, впустив на этаж туман.

– А такое бывало?

– Один раз. К счастью, парни это быстро заметили и брешь оперативно залатали. На счет диких… Вроде из подвалов они почти не вылезают, но хе… его знает, что происходит в их спятивших мозгах.

– А вторая дверь?

– А вторая одиночная дверь в дальней стене была окрашена черной, облупившейся краской. Удивительно в ней было то, что она единственная была хорошо забаррикадирована. Кроме обычного дверного замка, на нее приварили еще несколько задвижек, которые можно было открыть только с этой стороны. Более того, для надежности в пол вбили два металлических прута, которые полностью блокировали возможность открыть дверь, даже с распахнутыми замками.

– А ты не догадываешься, что за этой дверью?

– Дикие? – Предположил я.

– Почти. – Хмыкнула Марина. – На самом деле, за этой дверью небольшой коридор, из которого ведут еще две двери. Первая, открывает спуск в подвалы. Собственно, как раз к территориям диких. Именно оттуда они и приходили. Для надежности, забаррикадировали как дверь в подвал, так и ту, что ты видишь перед собой.

– Ты сказала, что в том коридоре две двери. Куда ведет вторая?

– В пристройку, разумеется. – Даже удивилась моему опросу девушка.

– В при… точно, там ведь еще продуктовый магазин был.

– Не только продуктовый. К первому этажу нашего дома со стороны проспекта пристроили этот хренов стеклянный прямоугольник. Жильцы, конечно, возмущались, но владельцам, строителям и местным чиновникам было глубоко плевать на наше возмущение. В итоге там появился продуктовый магазин, различные отделы с одеждой, киоски с сигаретами. Да кучу разной дряни там продавали. В дальнем углу даже офисы пары мелких компаний расположились. Кстати, между прочим, многие выжившие сейчас люди, проживающие в доме в день катастрофы, были тамошними работниками или покупателями.

– Знаю. Люди делились своими историями. В сущности, это одно из немногих развлечений, что у нас осталось. Но там ведь должно было сохраниться немало ценного – продукты там, одежда, всякая необходимая мелочь.

– Хахахаха. Ты чертовски прав. Рейды в ту часть здания являются второй задачей нашего отряда. В сущности, мы тащили оттуда все, до чего только могли добраться. Как думаешь, откуда у нас столько продуктов на содержание такого количества людей? Плесень, которую собирают на крыше – это конечно существенный бонус, позволяющий экономить продукты питания, но без нормальной пищи люди бы уже давным-давно загнулись в этой бетонной коробке. Ты этого скорее всего не знаешь, но лет за двадцать до катастрофы ученые из одной забугорной страны смогли разработать очень классный способ консервации продуктов в свежем состоянии.

– Знаю-знаю. Такие серые консервные контейнеры, которые стояли в магазинах для хранения продуктов. Мы с мамой раньше частенько закупались там.

– Ага. Эти контейнеры позволяли помимо продуктов хранить даже некоторые лекарственные средства долгие годы, даже после истечения срока годности. Довольно полезная технология, которая очень быстро разлетелась по миру. Все продукты, доставляемые в магазин и хранящиеся там на складах, были запечатаны в подобные контейнеры, что и позволило нам питаться нормальной пищей.

– Но почему просто не отправить большую группу людей, и не зачистить там все магазины и офисы, выгребая там все подчистую? Я слышал, что наш отряд до сих пор совершает туда вылазки, принося необходимое на склады дома. Да я сам после школьных уроков помогал перетаскивать ящики с нижних уровней на склад.

– Ты вообще бывал там? Стены в пристройке выполнены в виде стеклянных окон в самый пол. И так в большей части помещений. После катастрофы многие из тех стекол побились, в здание проник туман. Мы, конечно, пытались перегородить выбитые витрины баррикадами, но делать это во всей пристройке все равно, что выстраивать новые стены с нуля. У нас попросту нет таких ресурсов. Да и кто этим будет заниматься, когда в помещения уже проник туман? Не пара «капель» как в щели сквозь наши баррикады, а полноценный туман, заволакивающий все помещения.

– Но вы все равно совершаете вылазки.

– Приходится. Там еще куча полезного барахла. Продуктовый мы, конечно, давно почистили, как и соседнюю аптеку, но на складе, где грузили продукты и лекарства, еще много чего полезного осталось. Так что раз в два-три месяца наш отряд отправляется в очередной рейд в пристройку. Тебя, между прочим, тоже сия учесть не минет. Считай это боевым крещением.

Как же, «боевое крещение». Возможно, я не мог признаться даже самому себе, что чувствовал страх. Панический страх перед тем, что ждало меня за стенами этого дома. Одно дело представлять и размышлять о том, как бы ты поступил, оказавшись в той или иной ситуации, а совсем другое – когда ты сам оказываешься лицом к лицу с опасностью, грозящей тебе смертью. Как поступит человек в такой ситуации, невозможно предсказать заранее. Как я сам поступлю? Буду бежать, панически подвывая и скуля от ужаса? Стисну зубы и переборов себя, двину дальше? Да фиг его знает, если честно. Не испытав себя, мне не удастся ответить на самый главный вопрос, терзающий мой разум – какой я человек?

Между тем, Марина уже разлила чай по кружкам, подготовив его для возвращающихся с патрулирования парней. Вернувшиеся Максимов с Игорем, поставили на стол котелок с едой. Работники из кухонной бригады, в чьи обязанности входило не только приготовление пищи, но и доставка готовой еды на каждый этаж дома, не рисковали спускаться на первый этаж. Для большинства людей дверь, отделявшая этот этаж от остального дома, была той самой чертой, переступать через которую не станет ни один разумный человек. По этой причине, они в сопровождении охранителей подходили к двери, оставляя у нее котелок с провизией. Дальше уже наши парни забирали еду, разделяя ее на членов отряда.

Это было даже забавно. Я провел в составе этого отряда всего полночи, сидя в караульном помещении, но даже отсюда я буквально кожей ощущал, как на меня больше не действуют те правила и оковы, что связывали остальных жителей этажа. Именно в этот момент я понял, что ощущали и о чем говорили другие бойцы отряда. Это была свобода. Именно здесь, в месте, где кругом кишит опасность, где нет других людей, кроме твоих боевых товарищей, ты лучше всего ощущаешь те самые ограничения, что довлеют над людьми, жившими в так называемой свободе. Удивительно, но именно здесь я впервые почувствовал себя своим. Ощутил, что я действительно нахожусь на своем месте. Мои силы и возможности кому-то необходимы и рядом со мной находятся люди, которые могут опереться на мое плечо и подставить свое, когда это станет необходимым.

– Эй, новичок, ты есть-то будешь? Я все, конечно, понимаю, новые впечатления, эмоции захлестнули. Но в большой семье клювом не щелкают. Не успеешь глазом моргнуть, как твою порцию Марина схомячит, у нее задница исхудала, нужно набирать килограммы.

В караулке грянул хохот, а говоривший Игорь увернулся от метко брошенной ложки и спрятался от разгневанной женщины за одним из шкафов.

Для меня же все происходящее в какой-то мере было необычно. Скрывавшиеся в доме люди вели себя совершенно по-другому. После катастрофы было не так то и просто услышать на одном из этажей смех или веселье. Да, у жителей были праздники, дни рождения, даже новый год праздновали. Но в большинстве своем люди вели себя весьма аппатично, стараясь не реагировать на окружающие раздражители. Даже разговоры зачастую велись полушепотом, стараясь не привлекать лишнее внимание. На этажах царила атмосфера уныния и безнадежности. Пожалуй, единственным исключением из этого правила были дети, которые вносили в жизнь взрослых людей некую толику сумбурности, на время рассеивая сгущавшуюся серую хмарь человеческого настроения. Однако здесь,в караулке витало совершенно другое настроение. Эти люди были куда ближе к опасности, ежедневно подвергая свою жизнь риску и выполняя самую трудную работу в экстремально опасных местах. Но, тем не менее, тут была жизнь настоящая и полная. На лицах бойцов цвели улыбки, а атмосфера в караульном помещении царила радостная и безоблачная. Возможно, впервые за долгое время я почувствовал настоящее спокойствие и… тепло домашнего уюта.

– Ладно, заканчивайте уже этот балаган! – Отложил ложку Максимов. – Игорь, иди, смени Кирилла на посту, его еда уже остывает. Марина, бери нашего новенького, и дуйте в квартирный отсек. Там в центральной комнате двушки брешь в оконной баррикаде. Оцените степень работ, и залатайте дыру. К концу смены чтобы баррикада была полностью восстановлена.

– Издеваешься? Совсем мозг протек, как офицера получил? Хочешь направить парня в его первую смену на ремонт бреши?

– Спокойнее, Марин. – Поднял руки верх Максимов. – Что же ты такая взрывоопасная. Успокоительного что ли попей. Травок там каких-нибудь. С таким взрывным характером тебя, в конце концов, кто-нибудь обязательно пришибет. А на счет ремонта – я что, идиот по твоему? Мы с Игорем все тщательно проверили и оценили степень риска. По сути, там просто металлический лист немного отошел от стены и прорвал брезентовую натяжку. Дыра там в два пальца, и туман особо не проникает. Возьмете два факела и лампу, чтобы нивелировать воздействие, если оно будет и в спокойном темпе все заделаете. Мы сами хотели поправить, но подумали, что это будет неплохой урок для новенького. Парню нужно набираться опыта в нашем деле, а сидя в караулке знаний и навыков он не получит.

– Окей, если так. – Встала со своего места женщина, подхватывая из шкафа карабин. – Поднимайся, Семён. Натягивай костюм и хватай оружие, пойдем вершить великие дела. Да оставь ты этот чай, как вернешься с дежурства, допьешь. Кипятка у нас хватает.

Я отставил стакан, натянул на себя резиновый костюм и, подхватив карабин, двинулся за напарницей.

– Ничего не забыл?

– Эм.

– Патрон. Мы выходим на боевое дежурство, малыш. Там может оказаться все что угодно, вплоть до нового нашествия диких. Так что, выходя из караулки, всегда проверяй, что у тебя заряжено оружие и подготовлен факел или любой другой предмет, способный дать открытый огонь.

– Маринка дело говорит. Поверь, Сёма, эти правила писались совсем не зря. Если дикие подкараулят тебя за углом, времени зарядить карабин у тебя уже не будет. Так что слушайся свою напарницу и набирайся опыта. Возможно, однажды это спасет тебе жизнь. – Сказал Игорь.

Переломив ствол карабина, я сунул туда один из пяти выданных мне патронов. Правила есть правила. Хотя, положа руку на сердце, я вовсе не был уверен, что смогу вот так хладнокровно навести оружие на живого человека и спустить курок. Разумом я, конечно, понимал, что при встрече с дикими других вариантов у меня может и не быть, но… как же иногда тяжело переломить то воспитание, что закладывали в тебя с самого детства. Мне всегда твердили, что жизнь человека священна, в не зависимости от того, что из себя представляет тот самый человек. Однако сейчас, в той ситуации, в которой мы оказались, вполне возможно, что у меня попросту нет другого выхода. Главное не запаниковать, и действовать решительно, ведь в противном случае, я поставлю под угрозу не только свою жизнь, но и жизнь своих товарищей по отряду.

– Нервничаешь? – Остановилась Марина.

– Есть немного. Мой первый рейд, думаю это простительно.

– Хаха, вот ты салабон! Это патруль. Причем, патруль по вполне безопасному отсеку. На рейд, мы выходим в пристройку. Вот тогда и стоит начинать нервничать. Сейчас же тебе стоит взять свои эмоции под контроль. Слышал, езжай, парни там уже все проверили. Так что не переживай, это будет увеселительная прогулка.

Замолчав, девушка достала из связки очередной ключ, отперев одиночную дверь. Раздался тихий скрежет давно не смазываемых петель, и металлическая дверь распахнулась, обнажая вход в темное жерло, заполненное густейшей тьмой.

– Фонарь! – Скомандовала напарница. – Держись позади меня и постарайся освещать пространство по правую руку.

– Принял.

Первый этаж нашего дома сильно отличался от остальных квартирных отсеков дома. Здесь расположились всего три квартиры, отделенные от основного холла подъезда двумя стенами и одной металлической дверью, в которую собственно мы и вошли. Пройдя через небольшой коридор, мы уперлись в три дверных проема, по логике вещей ведущих в квартиры.

– Двери с них сняли еще в те времена, когда жители покинули первый этаж. Все три здешних двери были деревянными, так что власти решили пустить их на дрова, раз уж эти помещения больше не востребованы их жителями.

– Разве это не правильное решение? Ну, я имею ввиду, что дерево – это один из сильнейших дефицитов в доме, когда как без открытого пламени мы долго не продержимся. А двери, ну они ведь действительно никому не нужны сейчас? – Едва слышно сказал я.

– Ага-ага, как же! Тоже самое нам втирал глава подъезда, когда изымал эти двери. Вот только металлические он нам так и не выдал, хотя мы не раз обращались. Они якобы нужны на других этажах. Ты только представь, если одна из баррикад на окнах рухнет, то входящий в помещение туман, попросту заполнит все три квартиры одновременно. Представь на секунду, сколько сил нам придется потратить, чтобы залатать серьезную брешь, а сколько нужно будет огня, чтобы избавить от попавшего тумана во все помещения. Да дерево с тех трех дверей покажется детским лепетом!.

Я промолчал, резонно полагая, что глупо влезать в политические разборки в свой первый день в составе отряда. Фиг его знает, какие там у них терки с руководством, но как по мне, прежде чем влезать в эту помойную кучу, сперва следует как можно тщательнее разведать обстановку и составить свое собственное мнение на данный счёт.

Обстановка в квартирах была убогая. Все перевернуто и разрушено. Мятые вещи, дырявые матрасы, пакеты, коробки еды, все валялось на полу, превращая помещение в подобие городской свалки. В детстве, бегая с другими парнями по различным заброшенным домам, я встречал похожие картины. Вот только видеть подобное в своем собственном доме, мне категорически не нравилось.