Сынок моего мужа. Семья по ошибке

Вздыхаю. Все романтическое настроение улетучивается, как пшик. В душе тревога и горький осадок от того, что мы снова почти что ссоримся. Черт бы побрал эту Реутову с незапланированным приемом!

С самого начала так сложилось, что мы не обсуждали с мужем наше прошлое. Он не любит о говорить о своих бывших девушках, прям вот категорически. А меня никогда не спрашивал.

– Меня не интересуют твои бывшие партнеры, потому что я сделаю все, чтобы ты забыла о них. Главное, что ты сейчас со мной, выбрала меня. Прошлое – это прошлое. И там и должно оставаться, – всегда шутливо – серьезно заявлял Рома.

И я забыла.

Вернее, с Ромой я никогда не смотрю по сторонам. Я не замечаю других мужчин. Их для меня просто не существует. Я все девять лет брака считаю, что Рома – лучший муж.

И думала так по сей день.

Пока один маленький мальчик с точно такими же, как у Ромы, серо-голубыми глазами не надломил это убеждение, заявив, что мой муж – его папа.

– Послушай… – спокойней и примирительно начинает Рома. Подается вперед и накрывает мою ладонь своей.

Но я перебиваю его. Набрав в легкие побольше воздуха, выпаливаю на одном дыхании:

– Сегодня ко мне приходил маленький пациент. Демьян. Твой сын.

И внимательно слежу за эмоциями на лице Ромы.

Секунда…

Две…

Три…

Их нет.

Вернее, есть, но не те, которые я ожидаю увидеть.

Муж внимательно и бесстрастно меня разглядывает. Впивается взглядом в мои глаза так сильно, что неприятные мурашки ползут по позвоночнику. Одна его бровь медленно ползет вверх, выгибаясь в удивлении. Взгляд у Ромы более чем красноречивый.

– Официант, – муж останавливает парня, не отрывая взгляда от меня. Как будто ждет, что я сейчас рассмеюсь и заявлю, что это дурацкая шутка. Но мне не до веселья. – Принесите, пожалуйста, стакан воды, – и продолжает, едва парень удаляется на кухню, – похоже, у тебя жар. Переработала, да, Ник?

Качаю головой, а в груди зреет возмущение.

– Я абсолютно серьезно.

Рома опасно сощуривается.

– Интересно получается. У меня есть сын, о существовании которого я узнаю от…законной жены. Откуда вообще такая ересь в твоей голове?!

Передо мной возникает стакан с водой. Лучше бы чего покрепче принесли. Но все равно осушаю его залпом и рассказываю все, как было.

Под конец рассказа Рома с трудом сдерживает смех. Смотрит на меня с иронией и снисходительностью. Как на несмышленого ребенка.

– То есть из доказательств моего «загула» с последствиями, семилетнего, – выделяет это слово голосом, – прошу заметить! У тебя только…слова шестилетнего пацана, о том, что я – его отец, отчество «от меня», глаза, похожие на мои и мать, которая выскочила из кабинета, как ошпаренная? У тебя есть еще, что мне предъявить, или это все?

Слова Ромы сочатся сарказмом и немного приправлены злостью. Глаза строгие, от него так и веет суровостью. Просто с ног сносит. Теперь понятно, как сторона обвинения в лице моего мужа выигрывает дела в суде. Роме достаточно лишь говорить и смотреть, как сейчас.

– Ром…

– Тебе самой не смешно? – продолжает кипятиться муж.

Внутри настоящий раздрай, и теперь я, взглянув на ситуацию со стороны, понимаю, насколько она абсурдна. Становится стыдно перед Ромой.

– По твоей логике, если кто-нибудь, увидев твое фото на моем столе, заявил бы: о, а это моя жена! У нас с ней ребенок! Я должен был бежать и подавать на развод? Так?

– Все-все, выключай прокурора, – смеюсь, вскидывая ладони в воздух. – Ты убедил. Прости. Просто ты же знаешь, как темы измен и детей для меня болезненны. Я испугалась, – прикусываю губу, чтобы не разреветься. Отпиваю сока и снова признаюсь в своем страхе, обнажая душу: – Подумала, что у тебя есть ребенок на стороне. И ты уйдешь к нему…К другой семье…

– Хм, – Рома барабанит пальцами по столу, как будто задумался. – А тогда почему я не сделал этого за…сколько там пацану? Шесть? Семь?

Призадумываюсь. Действительно, надо быть волшебником и обладать суперспособностями, чтобы скрывать любовницу и ребенка на стороне целых семь лет.

– Ну, тебе меня жалко…

– Жалость – последнее чувство, которое я к тебе испытывал бы, Ник, – жестко отрезает Рома, пронзая тяжелым взглядом. – Жалость от слова «жалкий». А это точно не про тебя. Ты сильная, умная и моя потрясающая жена. И точно не заслуживаешь жалости.

Закусив губу, робко предпринимаю еще одну попытку:

– Ну…тебе со мной удобно?

Глава 6

Вероника

Муж хохочет на весь зал, откинув голову. Громко, не стесняясь и заразительно. Так, что многие посетители на нас оглядываются, а я не могу сдержаться и тоже хихикаю.

– Поверь, Ник, ты точно не самая удобная жена, уж прости.

И это правда.

Я ревнивая, вспыльчивая, мнительная и с очень богатой фантазией. Первые годы брака прошли как на пороховой бочке. Моего мужа всегда окружало достаточное количество женщин на работе. Красивых, умных и успешных. И хоть поводов не было никаких, я ревновала его к каждой. Порой до скандала и битой посуды. Рома лишь посмеивался и бурно мирился со мной в спальне. У моего мужа терпение Иисуса, раз он столько лет со мной живет и не развелся в первый же год.

– Послушай, – проникновенно произносит Рома, снова подаваясь вперед и переплетая наши пальцы. Целует их и улыбается так, что я таю. – Ни одного мужчину нельзя удержать возле себя против его воли. Ни ребенком, ни сексом, ни удобством. Быть с определенной женщиной – это его выбор. Каждодневный. Как и верность ей. Я слишком уважаю себя, чтобы изменять своему выбору.

От откровенности и проникновенности, с которыми Рома говорит эти важные слова, на глаза наворачиваются слезы. Мысленно ругаю себя: накрутила на ровном месте, не имея серьезных доказательств, едва ли не обвинила мужа в многолетней измене…Хорошо хоть хватило мудрости поговорить, а не устроить скандал.

– То есть у тебя нет никакого сына Демьяна? – всхлипываю, улыбаясь сквозь слезы.

– Нет, – Рома цокает языком и закатывает глаза.

– И никакой любовницы Ксении Реутовой?

А вот тут что-то идет не так.

Потому что мой муж замирает. Напрягается всем телом и сдавливает наши переплетенные пальцы до моего писка. Глаза темнеют, ноздри раздуваются. Муж одновременно взволнован и взбешен.

Земля уходит из-под ног: моего Рому все-таки что-то связывает с этой Ксенией Реутовой. Иначе бы он так остро не реагировал.

Глава 7

Вероника

Высвобождаю ладонь. Внутри все органы завязываются в тугой узел, к горлу подкатывает тошнота. Дурное предчувствие толстыми липкими щупальцами опутывает сердце.

– И кто она? – голос сипит, как будто я надорвала связки.

Склоняю голову набок и внимательно изучаю мужа. Дышу через раз, боясь пропустить хоть малейшее изменение. Но Рома уже взял себя в руки и выглядит невозмутимым. Только злость все равно продолжает полыхать на дне его глаз. На лице мужа маска, а в голосе – сквозняк.

– Кто?

– Не держи меня за дуру, пожалуйста, – мгновенно взвиваюсь. – Ксения Реутова. Мама Демьяна, моего сегодняшнего пациента. Кто она? Ты ведь знаешь ее.

Шумно выдохнув, с той же бесячей снисходительной улыбкой на лице Рома качает головой.

– Такая дурочка ты у меня. Я не знаю никакой Ксении Реутовой. И сына на стороне у меня нет. Я за моногамию, знаешь ли.

Но я не могу успокоиться. Меня уже несет и стоп-кран в моей голове не срабатывает. Шестое чувство не просто нашептывает, оно орет во все горло: тут что-то не так! Есть подвох!

Но в то же время мне так отчаянно не хочется верить, что мой муж мне изменяет. Это же мой Рома! Любимый и единственный мужчина! Который обнимает меня по ночам, чтобы мне не снилась работа. Который всегда просыпается посреди ночи и проверяет, укрыты ли мои ноги, потому что они всегда мерзнут. И который варит мне любимый капучино с ореховым сиропом каждое утро. Даже когда опаздывает.

– Она работает с тобой? – начинаю допрос в духе моего прокурора. Брови съезжаются на переносице, взглядом металл можно разрезать.

Но моего мужа это только веселит. Рома закатывает глаза, хлопая ладонью по лбу.

– Неугомонная…

– Рома! – рычу. – Она одна из твоих помощниц?

– Я. Не. Знаю. Никакую. Ксению!

Сощуриваюсь, внимательно осматривая мужа. Воздух вокруг нас густой, искрит. Того и гляди, поднесешь спичку, и полыхнет. Обычно все наши подобные пикировки заканчиваются в спальне, но сегодня у меня нет такой цели. Сегодня я хочу добиться правды.

Вот только глаза Ромы уже опасно блестят. Он ошибочно считает, что я специально провоцирую его. И мгновенно меняет тактику поведения.

Муж вальяжно разваливается на стуле. Коварно улыбается и скользит хищным взглядом по мне, цепляясь за декольте. Весь его вид говорит: ну, продолжай. Рома сейчас напоминает кота, который разрешает мышке немного потрепыхаться, прежде чем окончательно ее поймать.

– Ты такая сексуальная, когда злишься и ревнуешь…

– Ты представлял ее интересы в суде? – делаю вид, что не услышала его комплимент и продолжаю гнуть свою линию.

– Ну, ты серьезно? – Рома качает головой и устало вздыхает. – Ника, ты представляешь, интересы скольких человек я, как прокурор, представлял в суде за эти семь лет? Несчетное множество. А сколько ко мне приходит на прием для решения своих проблем? Столько же. Я не запоминаю их лиц и фамилий.

– Тогда…

Но муж вскидывает ладонь, привлекая внимание официанта.

– Принесите счет, пожалуйста, – возвращает полыхающий взгляд ко мне. – Нет у меня никого, Вероник. Нет и быть не может. Я жену люблю.

Видимо, на моем лице написаны все сомнения и недоверие, на что Рома поджимает губы. Ведет подбородком, и вот он снова сдержанный и строгий прокурор Роман Доронин.

– Пойдем, моя ревнивица, – муж поднимается со своего места, расплатившись картой по счету. Протягивает мне руку и терпеливо ждет, когда я вложу свою ладонь. – Докажу, почему у меня нет и быть не может любовницы.

Поджав губы, все же позволяю Роме помочь мне подняться. Он, не выпуская моей ладони, гордо пересекает зал и ведет к гардеробу. Как обычно, помогает надеть пальто и качает головой на то, что я снова без шапки.

На улице я иду к своей машине. Вернее, успеваю сделать шаг в ее сторону. Как Рома бесцеремонно дергает меня за руку и впечатывает в свою каменную грудь.

– Что ты…

– В таком нервном и взвинченном состоянии ты за руль не сядешь, – отрезает муж. Как приговор вынес, который обжалованию не подлежит. – Садись, – раскрывает пассажирскую дверь своего кроссовера. – Завтра возьмешь мою машину, а я поеду на такси. Садись, – легонько хлопает меня по ягодице, подгоняя. – Давай скорее, продует.

Аккуратно забираюсь в салон и сразу же пристегиваюсь. Рома обходит капот, занимает водительское место. Проверяет пристегнулась ли я и только тогда трогается с места.

Прислоняюсь лбом к холодному стеклу и наблюдаю за мелькающими огнями вечерних улиц. В сознание снова врываются воспоминания последнего сегодняшнего приема, сея сомнения и тревогу в душе. Не дает мне покоя этот мальчик…Сердцем чувствую, что тут все не так просто, как кажется моему мужу.

Припарковавшись, мы молча выбираемся из машины. Также молча едем в лифте. Но чем ближе к нашему этажу, тем сильнее покалывает низ живота, а воздух накаляется. Слегка поворачиваю голову и сталкиваюсь с полыхающими адским пламенем глазами мужа. Они обещают многое.

Рома открывает дверь в квартиру и пропускает меня вперед. Тянусь к выключателю, но муж не позволяет мне этого сделать. Перехватывает пальцы и толкает спиной к стене.

– Ника, – протяжно выдыхает мое имя, скользя носом по щеке. – Что ты со мной творишь?..

Его руки уже блуждают по моему телу, поглаживая, сжимая. Скользят по плечам, сбрасывая на пол пальто. Его отправляется туда же.

Рома целует голодно, жадно. Так, что я завожусь с пол-оборота. Упирается лбом в мой лоб, тяжело дышит. Толкается бедрами, упираясь кое-чем идеально – твердым.

– И вот так с того момента, как увидел тебя в этом охрененном платье. И так каждый день, стоит вспомнить, какая у меня жена. Работать нормально не могу. Девять, мать его, лет, – шепчет, нащупывая молнию на спине. В вязкой тишине ее чирканье звучит как выстрел. Рома невесомо касается моих плеч, и платье соскальзывает к ногам.

Глава 8

Вероника

Муж нежно ведет костяшками пальцев по груди, животу и ниже…Желание, замершее в ресторане, разгорается с новой силой, несется по венам и концентрируется внизу живота.

Привстаю на носочки и тянусь к горячим и таким твердым губам мужа. Он встречает меня на полпути и врезается в мой рот, сразу же углубляя поцелуй. Выбивает из меня протяжный стон, и я чувствую, как Рома усмехается. Мои нетерпеливые пальцы расстегивают его рубашку. По крайней мере, пытаются. Когда все-таки мне удается это сделать, она отправляется к моему пальто. Глажу его плечи, сильные мышцы рук и груди. И снова стону от удовольствия.

Пульс трепещет, отдавая гулом в ушах. Сердце, кажется, пробьет ребра. Оно рвется к Роме. К мужчине, от которого я без ума столько лет.

Он, похоже, тоже, потому что нетерпеливо рвет на мне белье. Осыпает поцелуями: шею, ключицы, ниже, заставляя меня выгибаться и выкрикивать имя мужа.

– Сними их, – хнычу, как маленькая девочка, когда у меня не получается справиться с ремнем. – Бесят.

Муж отстраняется на несколько секунд, чтобы исполнить мою просьбу, и снова нависает скалой. Одним резким движением впечатывает меня в себя, а в следующий миг заставляет обвить ногами его бедра и прижимает спиной к стене.

– Извини, – хрипит прямо в губы, – сегодня будет быстро. Не могу больше терпеть…Раздразнила, пипец…

***

– Я в душ, – бормочу, с третьей попытки поднимаясь на ноги.

После горячей и страстной близости нас хватило только на то, чтобы сползти по стене и сидеть прямо на полу коридора, прижавшись друг к другу.

– Мммм, соблазняешь на второй раунд? – лениво усмехается муж.

– Не-а, Доронин. Даже не вздумай. Я еле стою.

– Теперь понимаешь, почему у меня нет никакой любовницы? –устало улыбается Рома уголком рта. – Я банально не потянул бы сразу троих: тебя, работу и какую-то левую бабу.

Прислоняюсь спиной к стене и виновато гляжу в глаза мужа.

Он и правда очень терпелив. Сколько раз за сегодняшний вечер я буквально в лицо швырнула ему обвинения, а он стойко все выстоял. И разложил меня, тьфу, мне все по полочкам. Знаю, что муж Карины, например, не стал бы оправдываться и что-то доказывать, а, вспылив, ушел бы после предъявления первой претензии.

– Я просто…, – закусываю губу, неловко признаваясь в своих «фантазиях». – Дата рождения этого Демьяна совпадает с твоей командировкой после выкидыша…

Семь лет назад, отчаявшись, мы с Ромой решились на ЭКО. Подготовка проходила для меня адски тяжело, организм переносил ее с трудом. И врач сказала – это первая и последняя процедура ЭКО. Еще одна подобная гормональная встряска может стать фатальной для моего женского организма. Поэтому остальные эмбрионы, которые хоть и хорошо выросли, пришлось уничтожить – я категорически против суррогатного материнства.

Я молилась, умоляла, чтобы подсадка прошла успешно. И мы с Ромой были безумно счастливы, когда в назначенный врачом день тест показал две яркие и жирные полоски.

Беременность развивалась, мы с Ромой едва оба не разревелись на первом УЗИ, когда прослушали биение сердечка. Ладно-ладно, я ревела за двоих.

Все шло хорошо, я целыми днями наглаживала животик и разговаривала с малышом. Я была счастлива до небес.

Жизнь нашего ребенка оборвалась внезапно. Ночью я проснулась в луже собственной крови и не могла вдохнуть от режущей боли. Рома в панике не стал звонить в «скорую», запрыгнул в спортивные штаны и футболку и прямо в тапочках, со мной на руках, как есть, в одной пижаме, повез меня сам в клинику. Он гнал, как сумасшедший, проносился на красный, но мы все равно не успели…

Когда в клинике сделали УЗИ, оказалось, что спасать уже некого.

Я очень тяжело переживала этот выкидыш. Много плакала, не хотела ничего делать и говорить. Встать, расчесаться и позавтракать для меня было сродни подвигу.

Рома стойко переносил все: и заскоки, и истерики, и мои срывы. Взял на работе отпуск за свой счет и был рядом двадцать четыре на семь. Через три недели мне стало лучше, и только тогда муж, хоть и с опаской, вернулся на работу.

А через десять дней ему нужно было уехать в командировку. Рома нервничал, переживал, не знал, как отказаться. Он шел на повышение, и ему была важна эта поездка…

Я отпустила. Потому что знала, как Рома горит работой, и как ему важна эта должность.

Муж звонил мне часто, я даже не успевала соскучиться. Знаю, он переживал, чтобы я не наделала глупостей, и мне была приятна эта его забота.

Мне казалось, что у меня идеальная семья…

Ровно до того момента, пока муж не подвозил меня на работу на следующий день после возвращения с этой злосчастной командировки, и я не обнаружила чужую красную помаду. Вызывающую, пошлую.

Скандал был знатный. Рома утверждал, что это была всего лишь коллега, он ездил с ней вместе. Не стал мне говорить, потому что не хотел, чтобы я ревновала и нервничала, накручивала себя. Дело чуть не дошло до развода.

Мы говорили долго. Обсуждали, высказывали все, что не нравится. Все страхи, опасения, недовольства.

С тех пор я дала себе слово меняться и доверять Роме.

А сегодня, увидев дату рождения Демьяна, сопоставив все, что увидела, с воспоминаниями, подумала, что…

А вдруг…Не было никакой коллеги?

Глава 9

Вероника

Что, если была эта Ксения Реутова, и Рома в той злосчастной командировке так заглушал боль потери? Что просто устал от истеричной жены и захотел отвлечься с горячей любовницей?

Что, если у этой «командировки» были последствия в виде Демьяна, о которых муж не знал? Но вспомнил девушку. Иначе почему он так остро отреагировал на ее имя?

– Ника, – стонет муж и зажимает пальцами переносицу. Рывком встает на ноги и заключает меня в свои железные и теплые объятия. Одна его пятерня сразу зарывается в волосы на затылке и массирует, даря такое нужное расслабление. – Иногда мне страшно становится, что творится в твоей голове. Неужели я хоть раз показал себя му***ом?

– Нет, но…Не бывает таких совпадений, понимаешь?

– Бывает. Ты себя накрутила. Как обычно, придумала. А на деле это просто ребенок, который обознался. У которого серо-голубые глаза, как у половины детей в нашей стране. А мамаша его тряслась, потому что было стыдно за поведение сына, вот и все.

– И все-таки мне кажется, ты ее знаешь…

Рома шумно выдыхает. Я прямо чувствую, как его терпение натягивается, как струна.

– Давай так порассуждаем, Ник. Неужели ты думаешь, что, имея любовницу на стороне столько лет, она не знает ни как тебя зовут, ни как ты выглядишь, где и кем работаешь? И специально поперлась к тебе на работу? Ты сейчас серьезно, Ник?

– Ну, она захотела посмотреть мне в глаза…Рассказать о себе и сказать, что у вас есть сын…

Рома который раз за вечер закатывает глаза.

– А потом испугалась строгого взгляда лучшего хирурга города и быстренько свалила, так ничего и не сказав?

– Все-все, – посмеиваюсь, вскидывая ладони вверх. – Возможно, ты прав. Хорошо, что хоть кто-то может в нашей семье мыслить здраво.

Встаю на носочки, быстро чмокаю мужа в губы и ползу до ванной. Оглядываю себя в зеркало, с удовольствием замечая по всему телу отметины Ромы.

Шагаю в душевую кабину и замечаю, что на крючке нет полотенца. И на полке запасные тоже кончились.

Вздохнув, выхожу обратно и иду в гардеробную. Переступаю порог спальни и слышу приглушенный и раздраженный голос Ромы:

– Нет, я не смогу сегодня приехать…

Глава 10

Вероника

Замираю, не в силах пошевелиться. Грудь как будто бетонной плитой придавило. А в сердце сотню иголок воткнули разом – так больно.

Муж стоит в одних брюках, широко расставив ноги у окна ко мне спиной, поэтому меня и не замечает.

Торможу и медлю, никак не выдавая себя. Я знаю, что подслушивать нехорошо, но в данном случае считаю, что имею полное моральное право на это. Неужели Рома действительно врал мне?! Так искусно и так…сладко?! Целых…семь лет?!

– А я сказал: нет! – рявкает Рома и уже тише добавляет: – Я сегодня с женой. Дома хочу побыть. Ага, романтический выходной посреди недели. Сам в шоке.

Тело прошибает мелкой дрожью. Глазам больно – их печет, как будто песка раскаленного насыпали. Причем давно и с лихвой, если я даже сквозь завалы заметить не могла, что муж мне изменяет.

Мысленно умираю, глядя в широкую спину любимого человека. Я и подумать не могла, что предательство со стороны Ромы настолько сильно размажет меня. Уничтожит до основания. Хочется орать, но связки, как и тело, парализованы.

Муж тяжело вздыхает, глухо матерится, ероша короткий ежик волос на затылке.

– Да млять, Олег! Я в душе не чаю, какой паркет там нужен! Мне по**р, какого он цвета! Я в комп смотрю, а не на пол! Звони Марине, она в конце концов контролирует весь процесс и зарплату за это получает. Не дозвонился – набери еще раз!

Замираю, навострив уши. Вдыхаю воздух и забываю выдохнуть. От гипоксии начинает кружиться голова, в ушах нарастает гул, и голос Ромы уже звучит как из-за стекла.

Но в то же время до меня медленно доходит – это не любовница! Это какой-то мужчина! И речь вообще идет про какой-то ремонт…

Ничего не понимаю…

То есть…Рома все-таки мне не изменяет?! Еще одно гребаное совпадение?!

Между тем муж жестко припечатывает тоном, которым часто разговаривает со своими помощниками:

– Я не собираюсь срываться из-за этого посреди ночи. Задолбался. Прораб ты, а не я. Все, больше не отвлекай меня по всякой ерунде. Звони Марине.

Рома сбрасывает звонок, трет лицо ладонью и шумно вздыхает. Бросает телефон на прикроватную тумбочку и замечает меня, подпирающую стенку.

Схлестываемся взглядами. Замираем оба, как два хищника увидевших лакомую добычу. Глаза мужа медленно скользят по моему телу, цепляясь за мою грудь, живот и скрещенные ноги. Вспыхивают огнем желания, несмотря на то, что у нас все было буквально пять минут назад.

Я абсолютно обнажена перед ним. Как физически, так и душевно.

– Ты уже все? – голос Ромы срывается. Ладони потеют, а пульс разгоняется до сумасшедшей скорости за долю секунды.

Муж делает один плавный шаг мне навстречу, и в тусклом свете фонаря с улицы, освещающим спальню, это выглядит очень опасно и эротично. Он напоминает мне хищника, загоняющим свою добычу в ловушку.

– Н-нет…Полотенце забыла…

Рома склоняет голову набок и внимательно рассматривает меня. Усмехается, приближаясь почти вплотную. Носом ведет по шее, заставляя запрокинуть голову. Осторожно поддевает лицо за подбородок, заставляя смотреть строго в его глаза.

Сердце отбивает чечетку, ноги слабеют. Но несмотря на это, я решаюсь осторожно спросить:

– Кто звонил?

Рома прожигает меня взглядом, зависает и звонко хохочет.

– Вот скажи мне, как я могу тебе изменять, если моя ревнивая собственница не дремлет?

– Я случайно…Правда, полотенце забыла.

Рома бодает меня лбом и целует в висок. Его ладони сжимают мою талию, прижимая к его бедрам. Там снова все кричит о твердом желании. Я таю и млею в руках мужа, становясь податливой, как воск.

– Это Олег – прораб. У нас в здании прокуратуры идет ремонт. Знала бы ты, как я задолбался уже работать в конференц-зале. Сейчас ремонт дошел до моего кабинета. Команда Олега работает до глубокой ночи, потому что они выбились из графика, а у них госзаказ, штрафы там конские. А Олег не может дозвониться Марине – дизайнеру, которая все контролирует и руководит ремонтом. И он не придумал ничего лучше, чтобы позвонить мне и попросить приехать, чтобы выбрать паркет в мой кабинет. Я его и послал. Никакого криминала.

Мои щеки багровеют, а внутри лопается струна, и облегчение разносится по венам. Даже слезы выступают на глазах. Которые, к счастью, не видит Рома.

– Ну, что товарищ дознаватель, я был достаточно убедителен?

– Более чем…

– Казнь откладывается? – продолжает потешаться муж.

– Вы помилованы, Роман Львович, – чмокаю мужа в губы, а его ладони мгновенно сползают ниже и сжимают мою попу. Муж делает недвусмысленное движение бедрами, распаляя меня.

Но я ловко выскальзываю из объятий мужа и отбегаю к гардеробной.

– Крышу сносит, Ник, когда ты пахнешь мной…Сразу хочется завалить и повторить…

– Нееееет, Доронин, – мотаю головой, закусив губу. – На второй раунд меня не хватит…

– Да тебе делать ничего не придется…Лежи и получай удовольствие…

– Не соблазняй, Ром. Я в душ хочу. У меня завтра в девять утра плановая операция.