Покажи мне звезды

– Тони… Вернись ко мне, – позвала я, прислонившись к дверному косяку.

Но парень даже не услышал, вдохновенно нанося крупные мазки на полотно, которое – я уже знала – при взгляде под определенным углом превращалось в потрясающей красоты картину с эффектом объемности.

– Тони-и… – позвала я чуть громче.

В этот раз он услышал и, дернувшись, обернулся ко мне. Его зрачки чуть расширились от удивления, взгляд метнулся к окну, сквозь которое проникали последние закатные лучи. Лицо парня тут же озарилось пониманием и, практически без перехода, виной.

– Уже вечер? – уточнил он растерянно, хриплым от долгого молчания голосом.

Усмехнувшись, кивнула. Судя по всему, мой художник находился здесь с самого утра.

– Прости, я снова увлекся, – в его глазах плескалось раскаяние и едва ли не отчаяние.

– Так понимаю, ужина у нас нет? Позвонил бы хоть, когда только накатило вдохновение, я бы купила что-то домой, – вздохнула я.

Но понимала – сколько ни повторяй это, Тони все равно забудет обо всем, поймав свою музу.

– Никки… – парень совсем поник, олицетворяя собой образ полнейшего уныния.

– Ладно, ничего страшного, сейчас что-нибудь приготовим. Только переоденусь и приму душ. Жара жуткая, я вся липкая, брр… Тебе, кстати, тоже не помешало бы переодеться и умыться – на щеке краска… – подмигнула ему и вышла в коридор.

Такие ситуации раз в пару месяцев периодически случаются, так что я давно отношусь к этому спокойно. Но сам Тони потом себе места не может найти, переживает.

Вот и сейчас, стоило мне выйти из душа, уже посвежевшей и довольной жизнью, как едва не столкнулась с парнем, поджидавшим под дверью с виноватой физиономией.

– Я не сержусь и не обижаюсь, пойдем на кухню, – тут же пресекла все его попытки заняться самоуничижением.

– А можно сначала… ну… чтобы вина надо мной не висела? – сбивчивым тоном, бросая на меня взгляды, полные надежды.

Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. И это проходили уже не раз, а все равно возвращаемся к той же теме.

– Нет. Повторяю уже, наверное, в сотый раз: я не собираюсь тебя бить, учись сам отвечать за свои поступки и справляться с их последствиями. Тем более что конкретно сейчас ничего особо страшного не произошло. Давай, прекращай страдать, пошли готовить, – фыркнула я, взъерошив его волосы, растрепав их еще больше.

Но и во время приготовления ужина, несмотря на то, что этим все равно в основном занимался Тони, его тоскливые вздохи и виноватые взгляды не прекращались, лишь усиливались.

– Слушай, ну не первый же раз уже проходим через это! Знаешь, что я не сержусь, чего себя зря доводишь? – не выдержала я, доставая тарелки, пока Тони заканчивал тушить мясо.

– Это неправильно, что ты так легко прощаешь меня. Каждый проступок должен повлечь за собой наказание. Ты пришла уставшая, голодная, а я… – и снова обреченный вздох.

Я же едва сдержалась от тоскливого стона. Иногда на самом деле хочется дать ему от души по заднице, чтоб снова стал моим веселым и улыбчивым Тони. Так ведь он только этого и добивается…

– Предлагаешь прощать тебя тяжело? Ну ладно, после ужина сделаешь мне массаж, и я тебя прощу. Годится? – предложила вариант, подставляя тарелки под одуряюще пахнущее рагу, с наслаждением вдыхая вкусный аромат.

– Я бы и так сделал, – еще и зыркнул обижено. И вот что ты будешь с ним делать?

– Пороть тебя все равно не собираюсь. И не смотри на меня так. Ладно. Тогда, раз я пострадала из-за твоего творчества, нарисуй меня, – выдала я неожиданно для самой себя, жестом приглашая парня за стол.

– Но я никогда не рисовал людей… – растерялся он.

– А я и не говорю сейчас. Потом когда-нибудь, когда снова придет вдохновение. Достаточно простого карандашного наброска, – чем больше я говорила об этом, тем больше мне нравилась эта идея.

А самое главное, что выражение вины с лица Тони уходило, сменяясь мечтательной задумчивостью, как всегда, когда он продумывал детали новой картины. Таким я его любила больше.

– Можно… А еще я завтра испеку торт, хочешь? – воодушевился парень, снова загораясь изнутри тем особым светом, что заставлял меня улыбаться рядом с ним, отбрасывая все дурные мысли.

– Большой и шоколадный? – невольно улыбнулась в ответ.

– Самый большой и самый шоколадный!

– Хочу!

Это окончательно примирило его со сложившейся ситуацией, и он снова стал моим ярким улыбчивым солнышком. Окончательно успокоившись, принялся щебетать, делясь впечатлениями от рисования.

Сама идея картины, ее потаенный смысл, расстановка деталей на полотне, использованные краски… Я ни демона в этом не смыслила, но Тони рассказывал с таким упоением, что хотелось слушать и слушать его, наслаждаясь вкусным ужином, и лишь изредка перебивать парня, напоминая, что ему тоже необходимо поесть.

Его щеки раскраснелись, в глазах вновь появился шальной блеск, а сам он практически фонтанировал восторгом, делясь своим видением мира, изображенном на его картине…

Иногда я ему даже немножко завидовала. Наверное, это невероятно интересно видеть мир не таким, какой он есть, в каждой мелочи угадывать образы, а у себя в голове создавать целые миры, подконтрольные лишь собственной фантазии… И находиться как можно дальше от грязи реального мира, с которым мне приходится сталкиваться каждый день.

Под конец ужина на мой артефакт связи пришел вызов с высветившимся незнакомым кодом. Меньше всего я любила, когда мне звонили вечером. Еще ни разу таким образом не сообщали приятную новость. По спине тут же пробежал холодок, и появилось неприятное тянущее чувство в животе.

Тони сразу осекся, с беспокойством глядя на меня. Ласково улыбнувшись ему и подмигнув, вышла из кухни и только тогда ответила на звонок, направляясь в свою комнату.

В первую секунду меня затопило облегчением, когда услышала голос следователя. Совсем вылетело из головы, что он обещал просмотреть сканы, переданные ему утром, и отзвониться сразу, как только просмотрит их. И что бы он сейчас ни сказал, это ожидаемая неприятность.

– Николетта? Я просмотрел все. Причин, чтобы возбуждать дело, нет. Девушке не был причинен серьезный физический вред, все в рамках закона. В рабство она также пошла добровольно, зная, что ее ожидает. Спустя два года, как и указано в договоре, ей вернули свободу, – услышала я его усталый голос.

– Точно? Просто вы ее не видели тогда. Она не производила впечатления девушки, с которой хорошо обращались… – протянула я с сомнением, хоть и понимала, что если интуит не увидел подводных камней, значит их там действительно нет.

– Рабство на многих накладывает отпечаток, но здесь закон не был нарушен, – повторил Дилан с нажимом.

Мне же показалось едва заметное напряжение в его голосе. Или это просто так сказывается усталость?

– Спасибо, что посмотрели. Когда можно будет забрать материалы этого дела? – уточнила отстраненно, пытаясь понять, что еще мне резануло слух в разговоре с интуитом. Не включая свет, присела на свою кровать.

– Никогда.

– Что? – я вынырнула из своих мыслей, с подозрением покосившись на артефакт, словно он мог дать мне понять, не послышалась ли мне эта фраза, сказанная неожиданно резким тоном.

– Забудь об этом деле. И ни в какой отчетности не упоминай, поняла? – добавил он жестко.

– Я не понимаю. Если вы говорите, что закон не нарушен, то почему… – я все еще пыталась понять, что происходит.

Человек, который со мной сейчас разговаривал, не вязался с немного добродушным следователем, отстаивавшим некоторые законы, которые мы пытались продвинуть, и уже не раз помогавшим вскрыть «нарывы общества», когда я не справлялась с делами. Не думала, что когда-нибудь увижу его с такой стороны.

– Послушай, Николетта. Есть вещи, в которые тебе не стоит лезть никогда. Не стоит привлекать к себе внимание тех, чьего интереса можешь не пережить. Надеюсь, вам больше не доведется столкнуться ни с чем подобным, но если нет… Не записывай ничего, не ввязывайся в такие дела. Просто сообщай контакты этих несчастных мне, договорились? – Дилан смягчился, но от этого его слова казались еще страшнее.

– Я могу узнать, что не так с этим делом? – предприняла я последнюю попытку.

Никогда не считала себя таким уж борцом за справедливость, который бросит свою жизнь ради благого дела, но и просто так сдаваться тоже не в моих правилах.

– Нет. У тебя есть брат, племянники, друзья… Ради них – не лезь, куда не следует. Надеюсь, ты меня услышала. Доброй ночи, – сдержанно попрощался следователь. Я почти физически ощутила холод и скрытую угрозу в словах.

– Доброй… – пробормотала в уже замолчавшее устройство.

Некоторое время сидела в ступоре, пытаясь переосмыслить разговор, разложить все по полочкам. Но никак не удавалось.

А потом я поняла еще одну вещь: Дилан несколько раз повторил, что закон не был нарушен – девушке не причиняли серьезного физического вреда. Причем, ударение было именно на физическом. Значит? А демон его знает, что это значит, кроме того, что ничего хорошего…

На душе после этого разговора было мерзко. «Всех не спасешь», «они знали, на что шли», «своя шкура дороже»… Я все это понимаю, но ни демона от этого не легче! Мне есть ради кого жить, меньше всего хочется на самом деле подвергать родных опасности. Юношеский максимализм давно в прошлом, но…

– Никки? Все хорошо? – обеспокоенный голос Тони вырвал меня из тяжелых размышлений.

– А? Да, все в порядке, – я слабо улыбнулась ему, забыв, что в темноте он меня не видит.

– Ты плачешь… – Тони вошел в комнату. Пара шагов, и кровать прогнулась под его весом.

На всякий случай провела ладонью по своей щеке, но, как и думала, кожа была сухой.

– С чего ты взял? Слез нет, – заметила в недоумении.

– Для того чтобы плакать душой, не обязательно нужны слезы, – шепнул он, привлекая меня к себе в нежные бережные объятья.

– И все-то ты подмечаешь, – подколола его, расслабляясь рядом с ним, ощущая, как потихоньку оттаиваю изнутри.

– Не все. Далеко не все… Я могу как-то помочь? – и искренним беспокойством и сочувствием.

– Просто побудь рядом…

Некоторое время мы сидели молча, не размыкая объятий. Я наслаждалась его теплыми прикосновениями, слушала стук его сердца, вдыхала исходящий от его рубашки слабый запах масляной краски, и чувствовала, как понемногу успокаиваюсь.

– Я в порядке. Спасибо, – сказала уже нормальным голосом, со вздохом высвобождаясь из его объятий.

– Расскажешь?

– Знаешь, иногда действительно лучше чего-то не знать и не замечать… – горько усмехнулась я.

Глава 7

– Я бежал от взрослой жизни, ответственности, реальности, в конце концов, желая переложить ответственность за свою судьбу на чужие плечи. Но, когда тебе плохо, начинаю всерьез задумываться, так ли уж хочу держаться подальше от всего этого, – неожиданно заявил парень.

Ого, мой ли это рассеянный Тони? Краски, что ли, надышался? Нужно сказать, чтобы почаще там у себя проветривал.

– Так может, и не нужно прятаться в своем мире фантазий? Ты мог бы продавать свои картины, устраивать выставки, ты же талантище! Да и раб из тебя хреновенький, если уж на чистоту, свободный художник получился бы намного лучше, – я тут же воспользовалась возможностью немного надавить на него. Но… Это тоже уже не первая попытка.

– Просто моя госпожа недостаточно строго меня воспитывает, – фыркнул он, выбиваясь из серьезного образа.

– Тогда топай на кухню мыть посуду, – я шутливо щелкнула его по носу.

– Слушаюсь, моя госпожа, – подобострастным тоном, вставая с кровати. Даже поклонился низко, позер. И тут же добавил уже обычным голосом: – Чай или кофе будешь?

– Ммм… А у нас есть с чем?

– Какие-то конфеты шоколадные были. Тебе на прошлой неделе подарили, помнишь?

– Да, точно. Я уже и забыла о них. Тогда давай чай, сейчас приду, – решила я, откинувшись спиной на кровать.

Короткая перепалка с Тони вернула меня в привычное состояние равновесия. Даже разговор с Диланом теперь не казался таким уж тяжелым. В конце концов, будто это новость, что в некоторых случаях нельзя идти напрямую и показывать свою причастность. Да и не доверять интуиту у меня не было абсолютно никаких причин.

Я далека от мысли, что он оставит это так просто, особенно учитывая, что попросил направлять пострадавших к нему. Очевидно, что у меня просто силенок маловато, в то время, как Дилан сможет что-то противопоставить. По крайней мере, я в это верю.

Окончательно успокоившись, пошла к Тони, пить чай и есть обещанные конфеты. Пожалуй, именно такие мелкие радости и составляют простое человеческое счастье.

***

Следующее утро началось, как обычно. Я проснулась в своей кровати, одна. Если прислушаться, можно было услышать фальшивое пение Тони, хозяйничавшего на кухне.

Невольно улыбнулась, с наслаждением потягиваясь и сталкивая ногой на пол одеяло. Вспомнила, как вчера мы с ним вчера до полуночи сидели на кухне, болтая о чем угодно, лишь бы не о моей работе. Даже поделилась с ним несколькими забавными случаями из детства, когда еще у меня все было хорошо и реальность не коснулась моей жизни своей грязью.

Да и Тони рассказал, как чудил, с малых лет увлекаясь рисованием, постоянно влипая в какие-то курьезные ситуации, но стойко возвращаясь к своему увлечению. Конечно, я и не сомневалась в его талантах, что не мешало мне заразительно смеяться, представляя все это в красках.

Сладко зевнув, села на кровати и мой взгляд тут же упал на сумку со вчерашним отчетом. Настроение чуть поползло вниз, напоминая о подробностях этого дела, но вместе с тем дало мне толчок собираться быстрее, чтобы снова успеть зайти к Нейтану.

Умывшись в рекордные сроки, накинула халат и наконец-то попала на кухню к Тони, выкладывавшему на тарелку тосты с джемом. На плите снова уютно бурлил кофе.

– Привет. А где вчерашний передничек? Он мне понравился, – заметила игривым голосом, отметив, что Тони сегодня в штанах и футболке.

Вместо ответа он мне показал язык и бросился к пытавшемуся убежать кофе. Хмыкнув, я уселась за стол, сцеживая зевок в кулак, и потянула к себе теплый хрустящий тост.

– Держи, – передо мной поставили чашечку божественно пахнущего кофе. – Сегодня ты завтракаешь нормально.

Я насмешливо прищурилась, смерив его взглядом с ног до головы, пока он садился напротив меня. Весь такой серьезный, ответственность так и прет. Зацеловала бы!

– Думаешь, ты привлекаешь меня только без одежды? – задала я весьма провокационный вопрос, игриво подмигнув ему, заставив слегка покраснеть.

Зачерпнула ложечкой клубничный джем и, естественно, сладкая капля упала мне в декольте, тут же потекла по груди, заставив Тони следить за сладким следом, оставляемым ею.

– Упс… Хочешь немножко джема? – протянула я грудным голосом, облизнув нижнюю губу и чуть раздвинув полы халата, не сводя взгляда с Тони.

– Нииик… – протянул он совсем беспомощно, гулко сглотнув, почти сдаваясь.

Еще миг, и он вскочит со своего места и, повинуясь моему взгляду, припадет к груди жадным поцелуем, с наслаждением слизывая сладкую клубничную каплю…

– Нет? Ну и ладно, – отозвалась я уже обычным голосом и, потянувшись за кухонной тряпкой, стерла джем. После чего с довольной улыбкой отсалютовала парню чашкой с кофе, наслаждаясь его смятением, разочарованием и легкой обидой.

– Издеваешься, – вздохнул он печально, покосившись вниз на свои штаны.

– Ты первый начал ставить условия, – подмигнула ему. – Но сегодня действительно нет времени.

Остаток завтрака прошел без происшествий, Тони почти сразу оттаял и привычно щебетал, казалось, на сотни тем одновременно. Спокойно собравшись, по традиции повторила, как ему действовать в мое отсутствие и, подхватив свою сумку, упорхнула за пределы дома.

Сегодня удалось выскочить из дома пораньше, пока на землю еще не опустилась эта изнуряющая жара.

Глава 8

Нейтан принял мой отчет без лишних разговоров. Пролистнул, бегло пробежавшись глазами по строчкам, вылавливая самую суть. Его губы тут же сжались в строгую нитку, по лицу пробежала тень, а глаза сверкнули злой решимостью.

– Я разберусь. Давно не выезжал за пределы столицы. Пожалуй, командировка мне не помешает. Да и «сверху» давно хотели отправить кого-нибудь с инспекцией по участкам небольших городков. Они, конечно, больше рассчитывали на Адриану, но… Ладно. Пора всерьез заняться этим вопросом. Летта, приготовь, пожалуйста, основные сведения по тем делам, что нам передавали по магпочте. Только не отчеты и сканы, а… – он постучал себя согнутым пальцем по виску.

– Уверен? Там не один десяток дел. Даже если я спрессую все в один блок информации, оставив лишь названия городов, номера участков и коды, под которыми они хранятся в общем реестре, тебе будет очень хреново. И это мягко сказано, – честно предупредила его и передернулась, представив последствия передачи данных таким образом.

Нейтан поморщился, ослабив ворот рубашки двумя пальцами. Пожевал губы, устремив невидящий взгляд на все еще лежавший перед ним отчет.

– Мигрень утихнет спустя пару дней. Через неделю я о ней и не вспомню. А вот о том, что здесь описывается, я вряд ли сумею забыть. Особенно, если опоздаю… – от его негромкого голоса со сквозившей в нем терпкой горечью по телу пробежали мурашки и осели тяжестью в груди. Я как никто другой понимала, что он испытывал, поэтому не стала спорить, хотя и знала, что меня тоже ждет неслабый откат. – Сколько тебе потребуется времени, чтобы подготовить для меня блок информации?

– Часа четыре, а то и пять.

– Хм… Немало. И еще около двух, чтобы закачать эту информацию мне в память… Ментальные отпечатки тоже, на случай, если потом окажется, что информация в реестре неполная. Сама знаешь, как это бывает, – прикинул Нейт, невесело усмехнувшись.

– Тогда накинь еще час, чтобы я смогла нормализовать твои ментальные потоки, не травмировав обилием чужеродной информации. Я не самый лучший специалист в этой области, – вздохнула, понимая, что Нейтана все равно не переубедить.

– Но одна из лучших. Не стоит преуменьшать свои заслуги. Ладно, значит, решено. Сейчас иди в центр, предупреди Ванессу, что тебя сегодня не будет. Думаю, денек они с Лайзой продержатся и вдвоем. Бери все, что нужно, и возвращайся. Я пойду выбивать официальное разрешение на инспекцию участков, начиная с города, где куражились эти мрази, – мужчина с плохо скрываемой ненавистью кивнул на мой отчет.

– Хочешь поехать на этой неделе?

– Хочу поехать завтра.

– Думаешь, тебе так быстро дадут официальную бумажку? – усомнилась я, зная не понаслышке, какая это волокита. На что мой начальник лишь покачал головой.

– Разумеется, нет. У нас нет столько времени. Вернее, у них, – кивок на отчет, – его нет. Подпольную работорговлю никто не отменял. С началом работы нашего центра они научились прятаться… Официальная бумага – формальность, которую я сумею уладить.

– И как долго тебя не будет?

– Пара недель… Месяц от силы. В столице мы зачистили основные очаги, но это означает лишь, что они расползлись по другим городам. Ты же продержишься без меня, не вляпаешься никуда? – уточнил Нейтан, насторожившись.

В моей памяти тут же всплыл вчерашний разговор с Диланом. Если я расскажу о нем Нейтану, он может отложить поездку, а этого допускать нельзя.

– Буду вести себя тише воды, ниже травы. Гонять чаи с Ванессой, обсуждать преимущества природных масок для лица по сравнению с магическими, и периодически слушать рассказы девушек-рабынь об их насыщенной половой жизни, – я невинно похлопала ресницами, улыбнувшись как можно непринужденнее.

С минуту Нейтан рассматривал меня, словно что-то решал для себя. Я невольно внутренне передернулась, подозревая, что сейчас прозвучит что-то, что мне вряд ли понравится.

– Я верю тебе. И верю в тебя. Но знаю, что если вдруг что случится, ты просто не сможешь пройти мимо.

– Будто ты сможешь, – проворчала, чем вызвала его легкую улыбку.

– Верно. Потому когда-то и мимо тебя не прошел, хотя по факту тебе не особо нужна была моя помощь. Летта, я тебя очень прошу, если вдруг возникнет трудная ситуация, что бы или кто бы в ней ни был замешан, обещай: в случае нужды ты обратишься за помощью к моей сестре, – потребовал он на полном серьезе.

– Что?! Ты в своем уме?! Будто не знаешь, как я к ней отношусь! Прости, Нейт, она, конечно, твоя сестра, но это абсурд! Да и чем мне может помочь целитель? – я моментально завелась, как и всякий раз, когда он упоминал эту… эту…

– А еще она возлюбленная твоего брата, – напомнил Нейт, как будто я могла хоть на секунду об этом забыть.

– Я люблю Кайла, но ее… – я буквально кипела, фонтанируя злостью.

– А я люблю свою сестру. Понимаю – у нее весьма сложный характер…

– Так это теперь называется?! Она держала моего брата в рабстве! И только боги знают, что с ним делала! Слышала я о ее прежних увлечениях… – я не смогла промолчать, вскочив со своего места, упершись обеими руками в стол, нависая над Нейтом. Но тот оставался абсолютно спокойным.

– Но почему-то сейчас я не наблюдаю на его шее ошейника. А они все еще вместе. И живут так уже… Сколько? Три года? Четыре? Даже если не считать период, пока бегали друг от друга, делая вид, что не имеют совместного прошлого. И оба выглядят счастливыми. А уж что там происходит между ними наедине – нас не должно касаться. Но, повторюсь, сейчас речь не об этом. Поверь, в случае нужды она сумеет тебя защитить. И твоего паренька тоже. У Ланы свои секреты. Просто пообещай мне. Тебе же это ничего не стоит. Не ввяжешься в неприятности – не придется обращаться к ней, а я смогу со спокойной душой уехать.

На это я не нашлась, что ответить. На миг мне даже стало совестно. Нейтану и так придется непросто, да и демон знает, что ему предстоит увидеть в этих маленьких городках, скрывающих слишком многое, а тут еще и я со своими нелепыми претензиями.

Не то чтобы так уж ненавидела сестру Нейтана – наши отношения были нейтральными, да и виделись мы редко, но просить ее о чем-то и – тем более – искать защиты! У обычного целителя?!

Не желая продолжать этот разговор, предпочла быстро согласиться и покинуть участок. В центре Ванесса даже не стала меня особо расспрашивать о причинах моего ухода к Нейтану, отметив мой отстраненный вид. Конечно, это лишь означало, что завтра мне от нее не отделаться, но здесь и сейчас… Я была благодарна ей за это.

Передача информации прошла болезненно, как и всегда. Может, даже больнее и неприятнее, чем обычно. Но тут ничего не поделать. Я пыталась максимально облегчить мучения Нейтана, поддерживая его ментальные потоки и пытаясь вливать образы совсем по капле, обеспечивая мигрень уже себе, но в конце концов мы справились.

Честно говоря, толком не помню, как добралась домой. Кажется, меня проводил Нейтан, сдав из рук в руки обеспокоенному Тони, попрощался и, пообещав держать меня в курсе, ушел.

Перепуганный художник весь вечер не отходил от меня, окружив заботой. Помог принять расслабляющую ванну с лавандой, осторожно массажировал кожу головы, снимая самые сильные спазмы, сидел рядом со мной в полной темноте, меняя на лбу компрессы из полотенца, вымоченного в прохладном отваре каких-то трав. А после просто лежал рядом, ласково наглаживая кончиками пальцев мои волосы, пока я не забылась сном, спасаясь в нем от мигрени…

Глава 9

Следующие несколько дней прошли без особых происшествий, и я была весьма благодарна за это Вселенной. Мне хватало неутихающей мигрени, чтобы «любить» весь мир. И это всего лишь откат. Боюсь представить, каково приходилось моему начальнику.

На следующий вечер после отъезда он связался со мной и, особо не вдаваясь в подробности, сообщил, что доехал благополучно и уже просмотрел некоторые бумаги. И да, оно того стоило.

Судя по его усталому голосу, полному боли, все оказалось хуже, чем мы могли рассчитывать. Но я верила, что он со всем разберется. Как сотни раз до этого. Если в ком-то и была уверена в этом мире, то только в нем.

Мне же оставалась работа в центре. Мысли то и дело возвращались к разговору со следователем, но с каждым днем это беспокоило все меньше. Казалось, что большую часть проблемы я надумала. В конце концов, Дилан никогда не давал повода усомниться в себе, поддерживая нашу деятельность. Возможно, мне бы даже удалось убедить себя, что все в порядке и беспокоиться не о чем, но спустя три недели после отъезда Нейтана к нам в центр пришел посетитель, требовавший встречи конкретно со мной, минуя Ванессу и Лайзу.

– Что привело вас ко мне? – я бегло окинула его наметанным взглядом, зацепившись за ошейник.

– Простите, госпожа, что отвлекаю вас от, несомненно, важных дел… – начал он с должной степенью подобострастности, которая давалась ему вполне естественно. – Меня зовут Абраз, принадлежу Луи Варресу. Я бы никоим образом не хотел потревожить вас, но не всегда происходит так, как бы того хотелось…