Солнце, сердце и любовь

– Почему странно…Это их взгляды на мир…Они верили в это.

– А во что верим мы? …И стала ли лучше жизнь от нашего неверия ни во что? – задумалась Юлия.

Роман Григорьевич посмотрел на нее с восхищением.

«Она смотрит вперед, словно сфинкс» – промелькнуло у него в голове.

Юлия опять заговорила, глядя в даль:

– Трудно сказать, поняли ли они загробный мир…

– Во всяком случае, они создали это пространство… и были близки к его пониманию.

– Да! … И как просто!

Роман Григорьевич в запале продолжал:

– Освобождение духа, …страх,…жертвенность – вот основы их буквы смерти. Они твердо верили в это, когда создавали «Книгу мертвых».

– Наверно, вы правы…

– Ясно одно, египтяне были более гармоничны, воспринимая правильно дух и материю.

Они замолчали и смотрели друг на друга.

– Много впечатлений за один день, – закончил Роман Григорьевич, – Сегодня у вас был день перемены обстановки, перелет…Вы устали…

– Да, конечно. … Боюсь, что сегодня трудно будет уснуть… Но все так удивительно интересно…вы меня заинтриговали.

– Для удивлений у вас еще все впереди, но после перелета вам надо отдохнуть, – прощаясь, Роман Григорьевич ласково посмотрел на собеседницу.

Она ответила ему приятной улыбкой.

На следующий день Роман Григорьевич также собственноручно привез Юлию Борисовну в офис, посадил в свое кресло и долго знакомил с документами, планами, распорядком торгпредства и прочими обязательными инструкциями.

Он обратил внимание, что поток малоизвестной информации ее немного перенапряг. Временами она слушала отрешенно, глядя с интересом в окно.

Роман Григорьевич понимал ее состояние, зная, что пейзаж сада помогал немного расслабиться.

– У вас необычный взгляд, Юлия Борисовна, – неожиданно для себя произнес он.

– Вам показалось…

– Не скажите…

– И стоит ли придавать значения взглядам, – чувствуя, что ее наставник уловил отсутствие внимания к делам, произнесла Юлия.

– Возможно,…однажды, правда, это было очень давно,…я видел что-то подобное…

– Когда же это случилось?

– В начале моей деятельности за границей. Из-за этого моя карьера могла неудачно завершиться. Тогда это было весьма характерно, хотя теперь показалось бы даже непонятным и странным.

– Вы удивительно умеете интриговать…Расскажите, пожалуйста…

– В нашем офисе появилась новая переводчица, которая приехала по срочному запросу после окончания института Мориса Тореза… На вид ей было не более 20-ти. Она показалась мне холодной, невзрачной и совершенно неинтересной…Но буквально через несколько месяцев она изменилась, словно расцвел оживший яркими красками неказистый зеленый бутон.

– Так бывает у женщин.

– Теперь-то я понимаю, …но тогда все было странно и даже удивительно… особенно в развороте будущих событий…

– Каких событий?

– В конце 70-тых для того, чтобы работать заграницей, надо было иметь разрешение, так называемой «инстанции».

– Это что еще такое?

– То есть проверки биографии, родственников, связей с заграницей, моральных качеств и т.д.

Юлия Борисовна с недоумением посмотрела на него.

– У Наташи, так звали эту переводчицу, после года работы – это разрешение закончилось. Для переводчиков не женатых, как правило, разрешение давалось на год и не более. Но заменить ее было некем, и она продолжала работать на стройке в нарушение разрешенных сроков пребывания в стране. Через три месяца все-таки приехала замена – переводчик постарше ее с женой и ребенком.

Наташе надо было оформлять выездную визу и срочно отправляться на родину. Оформлением виз для сотрудников было поручено мне. Я подготовил все необходимые бумаги и намеревался отвезти их в префектуру.

Неожиданно она доброжелательно подошла ко мне с просьбой:

– Роман, давай я сама отвезу документы на визу, тем более хочу, чтобы новый переводчик поработал сегодня самостоятельно.

Предложение не вызвало у меня никаких возражений, тем более, что всегда не хватало времени на эту обязанность, и я охотно согласился… Через несколько дней она сообщила, что благополучно получила визу…И вот накануне ее отъезда, как сейчас помню, это было в выходной день…

Занимаясь домашними делами и подготовкой к завтрашнему рабочему дню, я услышал, как под дверь подсунули какие-то бумаги. Обычно в это время приносили газеты, и я спокойно бросил их на диван, увидев среди них небольшой конверт.

Продолжая заниматься бытовыми делами, я спокойно пошел на кухню… Спустя час я сел на диван, открыл конверт и обомлел …Содержание помню почти наизусть:

«Роман, прости меня и не осуждай строго. Когда ты будешь читать это письмо, я уже буду далеко отсюда. Уехала я раньше намеченного срока и в несколько другом направлении. Сообщи, обо мне куда надо и не пытайтесь искать: я уже в другой стране.

Еще раз прости.

Наташа»

После этого письменного признания, я долго не мог сообразить, что делать. Потом побежал к начальнику отдела кадров…И тут началось! …Помимо нарушения сроков пребывания в стране, непонятное исчезновение сотрудницы, благодаря моему попустительству по оформления ее визы в другую страну… Тогда мне казалось все было, как в кошмарном сне: безрезультатные поиски в аэропорту, возмущение начальства в моей беспечности, собрание коллектива с бурным осуждением моего поведения…И дальше все наворачивалось, как снежный ком…Я не находил себе места и ждал команды разгневанного начальства о досрочном возвращении в Москву, …видимо, навсегда.

– Но вы же были не виноваты.

– Это сейчас, кажется так, а тогда все было по-другому, … я только и слышал: «Как вы могли?». …К тому же я был молодым членом партии…

– Наверно, это было не очень хорошо.

– Не знаю хорошо это было или плохо, только тогда у меня не было никакого желания уезжать из страны.

– Что же ее подвигло к этому ее?

– Как я потом узнал – это была любовь.

– Это возможно…не случайно, вы обратили внимание на ее взгляд.

– Да-да… Я с этого именно начал…

– …Начали вы, Роман Григорьевич, не совсем в ту степь… Мои глаза наполнены скорее отсутствием любви.

– Что так? – удивился он.

– Я обрубила все свои любовные связи, включая бывшего мужа…

– Извините, что разбудил ваши воспоминания, но ваш возраст, как мне кажется, неотделим от этого красивого чувства…

– Да? …А себя вы не сбрасывайте со счетов?

–Спасибо, что вселяете надежду… Я, по правде сказать, считал себя переростком в этой области.

– Ну-ну, Роман Григорьевич…Вы еще в хорошей форме и к тому же многие женщины предпочитают зрелые отношения.

Он немного не понял прилагательное «зрелые», но машинально сразу преобразился.

– Интересно, как сложилась судьба этой девушки, – задумчиво произнесла Юлия.

– Не знаю…

– Женщине там хорошо, где ее любимый…

– Любовь…сильный фактор, …но в ее возрасте чувство еще хрупкое…

– Для женщины не такое уж хрупкое.

– Вам видней…Вообще же с некоторых пор меня тревожило другое…Как-то странно, но мне тогда было трудно представить, чтобы воспитанная в духе советского времени молодая девушка в одночасье покинула страну.

– Вам мужчинам этого не дано понять.

Роман Григорьевич, не обращая никакого внимания, на слова Юлии продолжал:

– В России время от времени возникают волны миграции. Жизнь в нашей стране постоянно не удовлетворяла кого-то и заставляла искать новые места обитания. Вспомните сколько выехало недовольных переворотом в 17-том, …высылку в 20-тых, …нападки на евреев в 70-тых…и малозаметная эмиграция 91-ого…И важно, что страна предавала свои идеи, надежды и чаяния наиболее продвинутых своих граждан.

– Вы очень глубоко копаете.

– Да это только кажется на первый взгляд… Вспомните Герцена, Тургенева, родоначальника символизма Мережковского, Бунина…

– Ну, это уж это вы притянули за уши.

– Возможно, …но вы не дослушали конец истории относительно меня… Тогда будут понятны мои рассуждения…Ведь скоро обо мне забыли и я благополучно продолжал работать.

– Вы везучий, – весело отреагировала Юлия.

– Буквально через две недели также тайно и безвозвратно уезжает на Запад приехавший переводчик с семьей, потом работающий по контракту ведущий специалист медик из городского госпиталя и еще один специалист с другого контракта…И все они, кроме переводчика, хотели продолжать работать, но «инстанция» не давала добро.

– И вы что же тоже собрались? – смеясь, отозвалась Юлия.

– Просто люди из КГБ приехали на место, чтобы разобраться в ситуации.

– И что же, разобрались?

– Видимо, … Меня и всех окружающих подробно опрашивали и заставили писать объяснения. Я написал честно про себя, что «доверял», «не придал значение» и т.д. и т.п.… А многие начали врать и изворачиваться, хотя многое знали и замечали ее связи с иностранцами… Там были «серьезные ребята», сопоставили все по минутам и до мелочей. В результате, полетели головы покрупней. И такая мелкая сошка, вроде меня никого уже не интересовала.

– Выходит, вы родились в рубашке.

– Что-то в этом роде…А непосредственный начальник, с которым Наталья работала, был наказан и выслан из страны, также как и работник отдела кадров. Потеряли свои должности и консульские работники… Впоследствии я узнал, что отец Натальи умер от сердечного приступа…Так что тогда это было …совсем не просто.

– Что же все-таки двигало этими людьми?

– Вот вопрос… Думаю, что не только лучшая жизнь, как говорили тогда.

– Я, наверно, тоже бы сбежала, как вы говорите.

– Не спешите с выводами… Нельзя отделять время и ситуацию…Я вам надоел своими воспоминаниями, – задумчиво заключил Роман Григорьевич.

– Так вы не хотите завершить свой рассказ? – игриво заметила Юлия Борисовна.

– Говорить, собственно, нечего. Я сам не знаю конца этой истории.

– Когда-нибудь все узнаете, – весело взглянула она на него.

Роман Григорьевич улыбнулся и как-то необычно посмотрел на свою коллегу. Он ловил себя на мысли, что какая-то неведомая сила безудержно влекла его к этой малознакомой ему молодой жизни. Он не понимал, что именно, но эти светло-рыжие волосы, яркие глаза или широкие губы манили его все больше и больше. Подобно «Царю Султану», он чувствовал, как «взыграло в нем ретивое».

Он даже испугался и решил отмахнуться от всего этого.

– На сегодня вам, видимо, достаточно…я отвезу вас домой, – произнес он тихо.

– …Еще есть время, …я прогуляюсь по саду, сказала она, думая, что он последует за ней.

Но Роман Григорьевич намеренно не пошел, сославшись на дела. В окно он видел, как она ходила по саду, внимательно рассматривала деревья и цветы.

Позднее в машине он даже подчеркивал, что вынужден находиться с ней рядом, отвозить и привозить ее из гостиницы, благодаря необходимой на первых порах опеке из-за незнания страны.

Перед тем, как войти в гостиницу она вновь необычно посмотрела на него.

«До чего же он старомоден, но мил…» – подумала она.

– Завтра выходной…Я вас прошу, покажите мне достопримечательности Каира, …вы же их хорошо знаете…

– Принято, – стараясь быть безразличным, сухо ответил он.

– Тогда жду вас в 11.

Она выговорила это, как знающая цену своей власти женщина, и Романа Григорьевича это не обидело.

Юлия Борисовна, конечно, обратила внимание, как загорались его глаза при взглядах на нее. Повинуясь непонятной воле, она невольно принимала его благожелательные надежды.

«А что…это может быть и подспорьем при обретении нового статуса и определенных знаний», – почти хладнокровно подумала она.

Глава третья – Загадочный Египет

Следующим днем они ездили по городу, прогуливались по паркам и площадям, обедали в ресторане с национальной кухней. Вечером Роман Григорьевич предложил посмотреть световое представление в Гизе у подножия Великого Сфинкса.

Приехали на место, когда солнце уже почти спустилось за горизонт.

В облике освещенного огнями загадочного сакрального символа было что-то более сверх естественного, нежели могла позволить неординарная режиссура спектакля. Рассчитанное на неожиданный ежеминутный успех представление изобиловало световыми красками и таинственными тенями. Могучий из глубины веков голос придавал красочному действу космический смысл. Отражающийся свет на комплексе громадных пирамид представлялся в форме огненных языков пламени. Как это ни странно, Роман Григорьевич незримо ощущал в этом свете источник солнечного луча, проникающего в его сердце все глубже и глубже.

Наедине с Юлией на фоне символического сакрального камня и профиля сфинкса он ощущал необычный прилив энергии, которая загадочно и неведомо влекла его к рядом сидящей женщине.

Теперь он окончательно понял, что Великий Сфинкс как бы направлял его.

Еще в юности этот образ удивил его в стихах Блока.

"Шевельнулась безмолвная сказка пустынь,

 Голова поднялась, высока.

Задрожали слова оскорбленных богинь

И готовы слететь с языка…"

Юлия была однозначно похожа на египетскую царицу. С наступлением темноты стало немного прохладно, и Роман Григорьевич предусмотрительно захватил для нее свой красивый теплый свитер. Она с удовольствием его одела и одарила хозяина теплой улыбкой. Время от времени он ловил ее восхищенный взгляд, и эти искры отдавались в его сердце.

"Преломилась излучиной гневная бровь,

Зарываются когти в песке…

Я услышу забытое слово Любовь

На забытом, живом языке…"

Когда в первый раз Роман Григорьевич увидел сфинкса в Гизе у подножия пирамид, он не мог отделаться от ощущения, что это все виденное находилось в глубине его души уже давным-давно. Сфинкс привлекал его внимание непонятно настойчиво и с несказанно яркой силой, как будто хотел что-то сказать, объяснить.

Странные сны и отголоски этих снов он чувствовал всю свою жизнь, ощущая невообразимую значимость в разгадке прошлого, неотделимого от необычной цивилизации.

Будто эти сохранившиеся каменные скульптуры говорили, что цивилизации рождаются и умирают безвозвратно, возрождаясь с новой силой и в новых формах. Но для них отпущен определенный срок, после которого останутся только камни.

Роман Григорьевич взглянул на свою спутницу, она смотрела вдаль так отрешенно, будто вспомнила о чем-то. Вдруг она посмотрела на него, как бы случайно, но смотрела так, будто читала его мысли.

А в его ушах, вновь прозвучало:

"Но готовые врыться в сыпучий песок

Выпрямляются лапы его…

И опять предо мной – только тайный намек —

Нераскрытой мечты торжество."

После представления под впечатлением увиденного пошли к машине.

Луна красовалась ярким вертикальным яйцом. В нежном черном облаке она давала рыжий ореол, который кружил голову. Роман Григорьевич остро ощущал, как чувства натянутой струной обострились в нем и невольно обнажались в желании.

В машине несколько минут ехали молча.

Юлия первая произнесла:

– Сфинкс смотрит на Восток сказочно загадочно и высокомерно…такой спокойный…уверенный в своем величие…

– Он загадочен. Как и сама природа. Послушайте Федора Тютчева:

"Природа – сфинкс. И тем она верней

Своим искусом губит человека.

Что может статься, никакой от века

Загадки нет и не было у ней."

– Вы любите поэзию? – восхищенно посмотрела Юлия Борисовна

Роман Григорьевич вздохнул.

– Поэты чувствуют больше сердцем, нежели разумом…Мне кажется, что Тютчев и Блок были уверены в том, …что сфинкс знает истину…

– Какую истину? – весело откликнулась она.

– Основную истину, что время движется не только вперед…

– А мне кажется, сфинкс замер, подчеркивая этим самым какую-то отправную точку.

– Вы необыкновенно проницательны, Юлия Борисовна…Египтяне были очень мудрыми: они знали, что время не всегда идет только вперед. Оно идет по кругу и возвращается в исходное положение через вполне определенное время. Просто сказать, но трудно осознать это…опасное – «вперед» … Да и что это собственно такое?

– Интересно…опасное «вперед» … Говорят, сфинкс построен четыре тысячи лет до новой эры.

– Древние египтяне вовсе не считали время неопределенным и неизвестным символом. Для них оно было очень просто и ясно и вовсе не терялось в понимании возможностей человеческой жизни или существования бабочки, которая живет несколько дней или часов… Несомненно, что осознание окружающих жизней в мире – это философия высшего восприятия, и она зависит от уровня понимания природы, которая является одной из истин или базовых аксиом осмысления самого себя.

– Но как связать время и куда смотрит Сфинкс? – допытывалась Юлия.

– Лев смотрел на созвездие Льва, – почти прошептал Роман Григорьевич.

Юлия не поняла этой фразы, но оттого внимательно смотрела на спутника. Он повернул голову к ней и твердо произнес:

– Сфинкс у трех пирамид в Гизе вовсе не стерегущий человекоподобный образ…Он должен спасти человечество, во время апокалипсиса, символически перепрыгнув на другую планету.

После паузы Роман Григорьевич пояснил:

– Стрела времени превращает сегодня в завтра. Она меняет циклы. Создает приливы и отливы…И Великий Сфинкс, смотрящий на восток, где в дни равноденствия встает солнце – знак времени…Сфинкс знает многое. Его молчание знак и смысл. Если он заговорит, мир изменится. В библии упомянуто о нем: «Глаз вопиющего в пустыне».

Юлия Борисовна недоуменно молчала.

– А вы знаете, что при динозаврах луна была ближе и вращалась медленней? – продолжал Роман Григорьевич, – Она отдаляется и уменьшает период вращения примерно на 4 секунды в год. Значит, раньше полнолуния были ярче и их туманящие голову феерии были эффективней.

– Вы конченый романтик…

Роман Григорьевич, не слыша, продолжал:

– Наша галактика имеет ось и также вращается с подобным зодиакальным циклом… Сфинкс обозначает льва и, наверняка, построен в период знака Льва …По зодиаку за ним идет Дева, потом Весы, Скорпион, Стрелец, Козерог и в настоящее время человечество переходит в стадию Водолея.

– Это вы не выдумали?

– Сейчас объясню…Полный галактический зодиакальный оборот происходит за 25920 земных лет. Кстати, 25920 дней это средняя продолжительность жизни человека, примерно 71 год … Временной период прохождения каждого знака соответствует 2160 годам…И, следовательно, Великий Сфинкс сооружен как минимум 12 с половиной тысяч лет назад или 10,5 тысяч лет до Рождества Христова…

– То есть, вы хотите сказать – почти в два раза больше, чем говорит наука.

– Возможно, даже он построен и ранее в предверие эры Льва…Здесь следует упомянуть стихийное наименование Зодиака…Лев – это знак огня. Мне кажется, это был период рассвета предыдущей цивилизации. По всем признакам на рубеже Дева-Весы на земле произошел какой-то земной коллапс или катаклизм солнечной системы. Известны вековые изменения климата через 1800-1900 лет. Да и ученые подтверждают, что в этот период климат Сахары резко изменился.

– Это какой коллапс?

– Падение крупного астероида или сильное землетрясение, которое повлекло за собой всемирный потоп, … он-то и погубил прошлую цивилизацию.

– Верится с трудом, …но я что-то об этом слышала?

– Вспомните такие названия, как Атлантида, Лемурия, Сиберборея…Далекие отзвуки древнейшей шумерской цивилизации, которая утверждает о существование еще одной планеты в нашей солнечной системе – Нибиру.

– Да, вы что?

– Шумеры утверждали, что нашу землю навещали похожие на людей существа с этой планеты – анунаки, которые были исполинами от пяти метров и выше… Существует предположение, что именно они создали человека, который в отличие от них тогда жил не более 50 лет… Сами же они жили 300 000 земных лет.

– Это ужасно, – вырвалось у Юлии.

– Вы не представляете всех ужасов, которые могли происходить на нашей планете…В том числе людские жертвоприношения…Да и наш Сфинкс арабы зовут –Абу Хои, что означает – Отец ужасов… В его облике просматривается негроидный тип лица… Сейчас остались одни легенды.

– В этом что-то есть, – задумчиво произнесла Юлия.

– Осколки цивилизаций находят под водой… И кстати, нижняя часть Великого сфинкса имеет следы длительного пребывания в воде… До 1926 г Великий сфинкс был погребен в песке по горло… Думаю, вряд ли его специально закапывали, а только водная стихия способна сделать песчаный намыв.

– Интересно, – Юлия Борисовна искоса посмотрела на романтика.

Ободренный Роман Григорьевич продолжал вещать свои предположения:

– Наследие шумеров, рассвет египетской цивилизации, с которой практически начинается наша история, приходится на 4500 – 4000 годы до нашей эры…Странно, но остались фараоны, которые тоже быстро утратили свои уникальные способности…А знаете, что построивший дворец Карнак в Луксоре фараон – Эхнатон имел рост 4,5 метра, а знаменитая Нифертити была поменьше – 3,5 метра.

– Да, действительно странно, если это так.

– Возможно, это было сделано неземным разумом.

Юлия в раздумье молчала.

–А ведь само Рождество Христово, от которого ведется летоисчисление, приходится на начало знака Стрельца – тоже огненного знака… Какой-то качественно духовный скачек. В 21-ом веке нам предрекают конец света.

– Да, и календарь майя интересует всех.

– Есть предположения, что планета Нибиру имеет траекторию громадного вытянутого эллипса и она очень редко появляется вблизи известных планет солнечной системы…и место ее было между Марсом и Юпитером… И как ни странно она должна появиться на нашем небе между 2100-2158 годами.

– Ну, вы просто аналитик…и так много знаете.

– А ведь период прошлого катаклизма практически совпадает Козерог-Водолей – тоже, как и Дева-Весы переход стихий «земля-воздух»…

– А почему именно эти четыре знака определяют стихии?

– Конечно, могу. Сначала был огонь, который смешал все вещества, после остывания затвердела земля, потом образовалась воздушная атмосфера. При некоторой стабилизации и понижении температуры из атмосферы вылилось много осадков, в большей степени водных.

– Как у вас просто, – удивилась Юлия.

– А все истинное – просто, только скрыто от торопливых глаз.

Юлия обиженно отвернулась.

– Все эти домыслы слишком примитивны…четыре стихии, а почему не пять или семь.

– Вот видите, как будто специально пропустили шесть.

– Так к слову пришлось, – глядя в окно, буркнула она.

– Интересны по этому поводу мысли Пифагора, который полагал, что первые четыре цифры являются основными в математическом описании окружающего мира.

Подобно стихиям один + два + три + четыре в сумме дают мистическую декаду – 10, некий новый уровень числа. Не буду комментировать, но человечество научилось использовать лишь двоичный код.

– Вы подозрительно все знаете, – засмеялась Юлия.

Роман Григорьевич замолчал, и она повернулась и приблизила к нему лицо.

– Вы лучше помолчите, как камень…

Роман Григорьевич, сам, не понимая себя, положил ей свободную от руля руку на бедро:

– Юля, вы мне льстите.

Она не отстранилась от руки, но он скромно сам убрал ее.

– Вы наверно, все знаете…

Молча ехали несколько минут, и Роман Григорьевич произнес:

– Существуют две наиболее важные движущие силы в жизни: любовь и смерть… Любовь – это вдохновение и конец старого, и начало нового, прежде всего новой жизни физической и духовной…

Юлия Борисовна задумалась и как бы про себя сказала:

– Вы правы… Это рождение и защита от грядущего близкого тебе ребенка.

– У вас есть дети?

– Дочка…Она осталась в Москве с мамой.

При прощании Роман Григорьевич поцеловал Юлии руку и почувствовал, что это было ей приятно.

На следующий день Юлия и Роман Григорьевич уже чувствовали некую близость друг к другу. Они чаще улыбались и не редко отвлекались, забывая о делах. Движения Юлии стали необычно привлекательны. Она была осторожна и в то же время неудержимо и стремительно впитывала глазами окружающую новизну.

Роман Григорьевич как бы невзначай заметил, глядя на нее:

– Египтяне почитали кошек.

Она поняла эту фразу, и глаза ее заблестели.

Юлия почувствовала пристальный взгляд Романа Григорьевича, и ей захотелось немного отпарировать:

– А скажите откровенно, – она специально заглянула в его глаза, – Была ли у вас… настоящая любовь?

Роман Григорьевич задумался.

– Любовь…всегда настоящая…

Юлия оценила эту фразу. Она опять загорелась.

– Имеется в виду большая любовь!

– Большая звучит тоже неопределенно…

– Не придирайтесь! …И все-таки, – наступала она.

– Пожалуй, самая неожиданная… она нахлынула внезапно и спонтанно. Как будто небеса повернулись ко мне лицом.

– Ну вот…и как же это произошло? – восторженно откликнулась она.

– Я только что вернулся из первой заграничной командировки, знакомился с новым коллективом, где было много молодых людей и девушек. Особенно мне понравилась одна. Стройная, с нежным взглядом, облаченный в строгие крупные очки. Какая-то скрытая энергетика… Смотрела и разговаривала смело и без комплексов. Я же был застенчив, потом положение женатого в то время обязывало внешне не проявлять своих чувств.