Колонисты Пандоры 2

– Поговори мне! – рыкнул в ответ дед.

Закончив осмотр охотничьей винтовки, выданной внучку, дед разрядил её и поместил в потайной ящик, находящийся внутри нашего жилого контейнера.

– А если остальные охотнички начнут себе полосы колоть на запястьях, как это делают молодые добытчики из Серебрянки и Долгопрудного? Ты тоже себе руки поганить начнёшь? – родственник продолжил ворчать.

– Не, не начну – пообещал я.

А сам начал подсчитывать в уме, сколько вправе наколоть себе полосок. При этом вспоминал всех ящеров, что завалил за пять сезонов охоты в степи. Сразу возник вопрос – надо как-то выделять полоску, за патриарха убитого лично мною во время прошлого сезона?

– Да уж, не начнёшь, – недоверчиво проворчал дед и снова размахнулся, чтобы дать леща, но бить не стал, – Знаю я, как только меня не станет, ты с дружками все руки себе исколите охотничьими татуировками. И даже не подумаете, что степняки, от которых эта мода пошла, колют полоски на запястье не за ящеров, а за поверженных в бою врагов. Или после осуществления кровной мести.

– Я в курсе. Видел на запястьях их клановых воинов, – бурчу в ответ.

Дед покивал и принялся придирчиво осматривать несколько рядов морозильных контейнеров, поставленных штабелями на площадке, находящейся возле нашего жилища. Продолговатые контейнеры, в каждом из которых вмещалось по две тонны мяса, сдавал в аренду торговец Бабаев. За это он получал пятипроцентную скидку и гарантию, что мясо не уйдёт другому торгашу.

Оторвав меня от возни с квадроциклом, дед указал на лавку, вкопанную рядом с входом в наш дом. Не став заставлять ждать, я вытер измазанные машинным маслом руки о рабочий комбинезон и уселся рядом со стариком.

– Ярослав, – сказал дед, и сразу стало понятно, что сейчас начнутся нравоучения, – А скажи-ка мне, какие цели у тебя имеются в жизни?

Услышав вопрос, я призадумался. Ибо нельзя отвечать сходу, что первым делом мне хочется накопить имперских кредитов на собственную винтовку. Если, конечно, не хочу получить очередной подзатыльник.

Так и что же ему соврать? Что я не отказался бы стать официальным следопытом посёлка? Ну, или про то, что в будущем хочу осуществить его давнюю мечту, накопить кредитов на реактор с реальным защитным периметром, с парой боевых турелей и силовыми полями, имперского класса? Это, наконец, позволит перенести поселковые контейнеры и жилые блоки на другой берег реки.

А пока я раздумывал, по центральной улице посёлка прошла Алиса с парочкой подружек. Вид камуфляжных комбинезонов, обтягивающих молодые тела, сразу обновил список моих желаний, вытеснив из сознания всё несущественное. Дед это заметил и хмыкнул.

– Значит, молчишь, – сказал он и покачал головой, – Ну, молчи. А я вот тебе, что скажу Ярик. Поставь перед собой такую важную и главное, трудновыполнимую цель, чтобы ты сам захотел к ней идти напролом, несмотря ни на что.

– И где я найду такую глобальную цель?

Выслушав вопрос, дед демонстративно вздохнул.

– Да их вокруг тебя пахать, не перепахать. Выбирай любую, – пробурчал он и указал контейнеры с мясом, похожие на гробы, – Вот, например, это. Где-то на орбите красной луны, прямо сейчас, в похожих на эти контейнеры имперских капсулах гибернации, лежат миллионы землян, так и не увидевших после эвакуации небо Пандоры. Разве это не глобальная цель, не дать колониальному кораблю превратиться в вечное кладбище и дать не испорченным Пандорой людям новую жизнь?

– Ну, ты дед загнул. Космос, это же так далеко. И крепостным колонистам туда попасть нереально, – произношу в ответ и тут же получаю заслуженный подзатыльник.

* * *

Почувствовав сотрясение в районе затылка, я вывалился из воспроизведённой имплантом записи и не почувствовал своего тела. Казалось, что вокруг больше нет ничего – ни веса, ни гравитации, ни чувств. И только впереди, на пределе видимости, помаргивала точка неяркого света.

Однако кое-что меня порадовало. Если я мыслю, то значит существую. Потом в сознании снова родился вопрос деда, заставивший задуматься. А чего же я, собственно, хочу добиться?

Банально выжить? Тогда с учётом всех последних злоключений, я делаю явно что-то неправильно.

Внезапно сознание спроецировало прекрасное лицо Ветки. Затем я вспомнил, как она кружилась в боевом трансе на краю обрыва, готовая прыгнуть за мной.

Хочу ли я быть с ней? Несомненно. И сделаю всё, чтобы она стала моей.

Но должен ли я хотеть чего-то большего?

Задав себе этот вопрос, я призадумался. В этот момент светящаяся точка начала приближаться, превращаясь в белый потолок, словно вытесанный из цельного куска неизвестного материала. Вслед за этим начал возвращаться слух, и я услышал голоса зарканцев, по всей видимости, стоявших рядом.

– Слухи о чудесном спасении примитива? Всё это правда или просто преувеличение раненых солдат, побывавших в эпицентре сражения? – задававший вопрос человек, сделал это подчеркнуть безучастно.

А я сразу узнал голос учёного техника, который сканировал меня перед посещением совета мудрейших.

– Их рассказы вполне правдивы, – подтвердил второй участник беседы. По характерному голосу узнаю эмпата, также осматривавшего меня перед советом, – Я в тот день дежурил на форпосте и прибыл туда одним из первых с группой быстрого реагирования. Успел принять участие в последней фазе сражения. И лично наблюдал, как через четыре часа после того, как каверна прекратила стонать и осыпаться, по вертикальной стене взобрался древний патриарх. Он был весь изранен и едва дышал. Но перед тем, как закопаться в грунт и впасть в спячку, ящер подошёл к мастеру охоты Варису и, раскрыв пасть, выплюнул тело умирающего примитива.

– Случаев подобного поведения патриархов в базе данных звёздного дредноута не зарегистрировано, – констатировал техник.

– То, что произошло четыре дня назад, вообще уникально, – ответил эмпат. – Насколько я знаю, после получения первой порции информации, аналитики сразу пришли к выводу, что не стоит защищать периметр провалившейся части плато, находящейся над каверной.

– Да. Они посоветовали командору отвести все подразделения и не отправлять в заранее проигрышный бой новые силы, – подтвердил техник, – Вместо этого глава военной фракции приказал продолжить сражаться тем, кто уже был задействован. А затем развернул все подразделения, отправленные на подкрепление к каверне.

– Чёртовы полумеры, – недовольно прорычал эмпат.

– Они самые.

– Из-за этого, наша группа едва не погибла в полном составе, помогая отступающим солдатам.

– Несмотря на просчёты командора, вы должны признать, что рекомендации учёных аналитиков были вполне логичными. Если бы командор позволил отойти своим солдатам, то звероводы тоже смогли бы отступить, не опорочив своей чести. После этого подразделения могли перегруппироваться и пополнить ряды жителями, способными держать оружие в руках. А дальше, используя огневую мощь плазменных турелей и огромные запасы энергии накопителей дредноута, дети Зарканы смогли бы оперативно истребить тварей каверны, на подходе к городу. Несокрушимые городские стены помогли бы исключить прямое вторжение, – пафосно воскликнул техник.

– Вот именно, если бы да кабы, – собеседник резко прервал говорившего. В этот момент я краешком глаза заметил его синее одеяние, – Однако вышло, как вышло. Если честно, когда я почувствовал ментальный удар, пришедший из глубины лабиринта, то подумал, что всем пришёл конец. Такой ментальной мощи, направленной против нас, дети Зарканы не ощущали никогда. По преданиям предков, даже космические левиафаны, просто внушали ужас и трепет, а эта волна заставила замереть всех и прекратить сопротивляться.

– Телепатическая волна, которая так никого и не подчинила, – поправил техник.

– Я уверен, что создавшее волну существо, просто не смогло контролировать энергетический всплеск и перегорело. Ваши коллеги знают, что у неопытных ментатов такое случается, – облачённый в синее замолчал, будто что-то, вспомнив, – Показания приборов контроля ментальной активности, всё подтвердили. Существо выжгло само себя, а потом твари обезумели и начали нападать на всё, что движется. Именно это нас и спасло. Военные со звероводами сдержали неорганизованный прорыв, а потом просто отстреливали тварей как в тире. При этом большую часть орды уничтожили и сожрали сами твари. Ранее я не припомню, чтобы они убивали друг друга. Это отвратное зрелище останется со мной на всю жизнь.

После откровений эмпата в помещении повисла долгая пауза, которую прервал учёный. При этом он ткнул рукой в мою сторону.

– А этот примитив не может быть замешан в подобном исходе сражения?

– Нет. Это исключено, – мигом ответил эмпат, – Конечно, он по стечению обстоятельств и своей глупости, побывал в эпицентре событий и едва не погиб. Но мизерные показатели его ментальной активности, ясно дают понять, что примитив никак не замешан в столь благоприятном для нас исходе.

Услышанное мнение и явное пренебрежение вызвало у меня искреннее возмущение. Но если честно, то подобные выводы пока меня устраивали. А ещё я узнал, чем завершилось дело, и был рад, что чудом остался жив.

– И всё-таки я подозреваю, что у примитива имеется некая генетическая аномалия. Она позволяет на микро-периоды значительно повышать ментальную активность, – неожиданно признался учёный и это меня насторожило.

– Я в это не верю. И советую, перед тем как утверждать подобное, сначала сделать серию тестов и исследований.

– Обязательно сделаю. Если он выживет, конечно.

Внезапно послышался сигнал вызова. Техник подошёл к стене и взглянул на небольшую панель.

– Что, опять она? – поинтересовался эмпат.

Не нужно быть гением, чтобы понять о ком речь.

– Да. Сегодня пошли четвёртые сутки, как дочь главы совета пытается прорваться в медицинский отсек дредноута.

– Так впусти её. Пусть посмотрит на своего поломанного примитива. Может, наконец, успокоится и найдёт себе новую игрушку.

Следом донёсся шум открывающейся перегородки и продолжающая диалог парочка, вышла из отсека. Я же попытался повернуть голову и осмотреться, но она стала буквально чугунной. Попробовал шевельнуть рукой, но и это не вышло. В итоге я добился только боли, окутавшей всё тело. Основной удар пришёлся по кровеносным сосудам. Казалось, что по ним начала течь не кровь, а расплавленный свинец. Захотелось узнать, что со мной произошло, но интерфейс импланта не отвечал на запросы.

А буквально через несколько минут, когда боль немного отступила, в отсек вошла она. Сквозь мутную преграду стенки медицинской капсулы я не рассмотрел ничего кроме копны волос. Однако присутствие Ветки сразу придало сил.

– Скажите, как идёт процесс восстановления? – спросила девушка у техника, явно продолжая начавшийся до этого разговор.

– Пока ничем порадовать не могу. Количество болезнетворных нанитов, попавших в организм пациента, просто зашкаливает. Если честно, то наши учёные не понимают, почему он до сих пор жив. Концентрация превышает все разумные нормы в сотни раз.

– Почему он до сих пор дышит?

– Только по одной причине – 99,99 % всех болезнетворных нанитов нейтрализованы, и прямо сейчас находятся в состоянии своеобразного стазиса. Однако, как только мы начинаем выводить часть из них вместе с кровью, то они сразу оживают.

– А если вывести наниты с помощью гемодиализа?

– Я пробовал очищать кровь поэтапно. Результат близок к нулю. Выяснилось, что большая часть вторженцев начинает концентрироваться в костной ткани человека. Всё, что удалось добиться во время эксперимента – это кратковременная остановка сердца.

– Значит, надо искать иные пути, – проговорила Ветка.

– Сегодня утром, произошло то, что может вызвать положительную динамику. Биосканер медицинской капсулы зафиксировал частичное возрождение колонии полезных нанитов, находившихся в теле пациента до заражения. Они стали снова откликаться на контрольные сигналы и как мне кажется, начали процесс перепрограммирования своих болезнетворных коллег. Поэтому концентрация нанитов в костной ткани совсем не случайна. Колония использует их как строительный материал и не только принялась латать ими повреждения скелета. Мне кажется, они заменяют костную ткань на более прочный и гибкий композитный материал.

– Получается, что прямо сейчас у него внутри начался процесс апгрейда? – удивлённо произнесла Ветка.

– Да. Но по моему мнению, это происходит очень несвоевременно. Колония полезных нанитов пошла неправильным путём. Вместо того чтобы восстанавливать организм целиком, происходит узконаправленный процесс строительства. А между тем сканер каждый день фиксирует постепенное ухудшение состояния пациента.

Услышав неутешительный диагноз техника, я невольно вздрогнул и почувствовал, как зашевелились пальцы на ногах. Воодушевившись этим, снова попытаюсь повернуть неподъёмную голову и чуть не вырубаюсь от болевого шока.

– А вы можете оставить нас одних? – попросила Ветка собеседника.

У меня в глазах как раз перестали расходиться кровавые круги. Не сказать, что стало лучше, но боль немного отступила.

– Да, конечно. У вас две минуты – согласился техник, а далее раздался шум открывающейся переборки.

– Мне хватит одной, – ответила Ветка.

А через секунду я увидел её лицо, склонившейся над вытянутой полусферой медицинской капсулы.

– Ярослав, знаю, ты меня слышишь, – заявила девушка.

Мне хотелось хоть как-то показать, что это правда. Но я не смог даже на миллиметр, сдвинуть веки или шевельнуть пальцем.

– А теперь слушай и запоминай. Несмотря на рассуждения аналитиков и уже четвёртый день заседаний в зале заседаний совета, я уверена, что именно ты остановил вторжение тварей. Сначала твои ящеры поддержали военных своей безумной атакой. Затем ваша фаланга влезла в лабиринт и что-то сделала с его хозяином. Выходит, именно ты спас долину и теперь не имеешь права умирать, – всё это девушка проговорила скороговоркой, а потом вдруг зло рыкнула, – Сейчас расскажу, что должно заставить тебя подняться. Если я тебе не безразлична, конечно. Завтра на рассвете состоится мой церемониальный поединок с Каем. Коли ты на него не явишься, то я совершу самую главную ошибку в жизни. Ну а теперь мне пора идти готовиться к церемонии.

Резко развернувшись, Ветка исчезла из поля видимости. После чего снова зашуршала переборка отсека. После наступления полной тишины, я вдруг почувствовал, как начали сжиматься мои кулаки. Когда это произошло, перед глазами всплыл интерфейс импланта.

Тут же выяснилось, что до поединка осталось чуть больше десяти часов. Я же сжал зубы и мысленно зарычал.

Глава 5. Дредноут

Постепенно начала возвращаться чувствительность. Конечности откликались на команды, но необычная тяжесть так и не позволила поднять даже руку. Казалось, что гравитационные браслеты включены на максимум, и я вешу больше пяти центнеров.

Из показаний медицинского ассистента, понятно только одно. Все перипетии происходят не из-за ран, а потому что идёт процесс перестроения костной ткани. Ещё и организм крайне истощён.

Пока я просматривал данные, обнаружил две всплывшие иконки, обозначенные зарканскими иероглифами. Имплант тут же перевёл текст. Из него следовало, что я недавно принял через неизвестный канал, некий информационный блок, который благополучно инсталлирован в цифровое ядро вживлённого в меня устройства.

Но сейчас не до этого, поэтому прячу иконки подальше, оставляя все разбирательства на потом. Снова берусь за ассистента и приказываю выдать список рекомендаций, способных восстановить подвижность.

Мой внутренний медицинский помощник немного затормозил, но и в итоге выполнил запрос. После этого я получил доступ к медкапсуле и загрузил в её процессор список необходимых действий. А пока происходило взаимодействие, неожиданно понял, что имплант легко взломал оборудование зарканцев, используя откуда-то взявшиеся в его памяти коды доступа.

В результате, получив доступ к своей медицинской карте пациента, я сразу выяснил, меня тут не лечили. Скорее над моим организмом ставили ряд экспериментов. Все рекомендации медкапсулы напрочь игнорировались. Более того, необходимые для жизнедеятельности питательные вещества вводились с явным опозданием и не в недостаточном объёме. Вместо этого техник наблюдал за процессом постепенного увядания организма, собирал кучу анализов и всё тщательно протоколировал.

Это навевало на весьма нехорошие выводы. Похоже, кто-то влиятельный из совета решил со мною тихо покончить. Правда, непонятно зачем и кому это нужно?

А пока я изучал свою виртуальную карту, медкапсула запустила процесс синтеза всего необходимого для восстановления. При этом пару раз система пыталась ввести ограничение на использование некоторых редких ингредиентов, взятых из местного хранилища, но я их успешно отклонял.

Когда всё было готово, активировался процесс переливания, полученного иммуносупрессора. Поначалу всё шло нормально, но как только кровь совместно с нанитами начали осваивать целебную сыворотку, стали накатывать волны нестерпимой боли, хаотично атакующие тело.

Сердце бешено колотилось, в глазах сверкали молнии, а тело выгибалось дугой на протяжении нескольких минут. В конце концов, более восьмисот миллиграммов состава были успешно введены в моё тело, и его состояние начало стабилизироваться. Именно в этот момент в отсеке появился техник.

Если бы я заранее не отключил передачу данных, в местный центр автоматического контроля пациентов и не вырубил аварийную индикацию на медкапсуле, то он сразу бы заметил цветомузыку, бушующую на панели управления. Однако, когда зарканец вошёл, на сенсорном дисплее привычно перемаргивались зелёные и жёлтенькие огоньки. А голографическая проекция визуализатора, крутила старую запись полного сканирования организма подопытного пациента.

Подойдя вплотную, молодой учёный протёр стенку капсулы рукавом белого комбеза и быстро осмотрел меня. Затем он достал из кармана небольшую капсулу с оранжевой жидкостью и, встряхнув её, воткнул во внешнее гнездо встроенной капельницы.

После этого тонкий палец скользнул по зелёной панельке, и я услышал шипение вакуумного инъектора. Не ожидая ничего хорошего, я через ассистента блокировал процесс ввода неизвестного состава в кровь, а затем перенаправил переливание в запасной блок пустых ампул, предназначенных для взятия анализов.

После того как капсула опустела, техник вытянул её из гнезда и спрятал в карман. Затем он посмотрел мне в глаза и внезапно заговорил:

– Я заметил повышение мозговой активности, поэтому знаю, что ты меня слышишь. Хочу признаться, на этом твои мучения закончены. Сейчас начнут отключаться доброкачественные наниты, и ты уснёшь навсегда. А завтра мы с коллегами препарируем редкого пациента, пока твое сердце будет продолжать биться. Надеюсь, мы найдём генетическую аномалию и узнаем, как ты проделал тот фокус в лабиринте, – учёный вздохнул и покачал головой, – Одно жаль, твоя хозяйка своей активностью не позволила окончить серию моих экспериментов.

Выговорившись, техник ушёл, а я лежал некоторое время не шевелясь.

Значит, фракция учёных аналитиков узнала о моих успехах и собралась препарировать чужака? Ай, как же нехорошо поступать подобным образом с тем, кто хоть и случайно, но спас долину от нашествия тварей.

Пока я лежал, от ассистента пришло сообщение о возобновлении процесса перестроения костной ткани. А затем он сообщил, что тело пока слабо, но готово к использованию.

После этого капсула открылась. Спустив ноги с анатомического ложа, я встал на ноги, и едва не упал от необычной тяжести. Однако уже через минуту смог сделать пару шагов, и держась за стену, стал разглядывать своё отражение, появившееся на глянцевой поверхности переборки.

Видок оказался так себе. По всему телу свежие шрамы, выглядевшие так, словно меня основательно пожевали. Всё уже затянулось, но участки свежей кожи, диссонировали с сохранившимся степным загаром.

Подойдя к переборке вплотную, я выглянул наружу через прозрачную полосу. За ней располагался светлый и совершенно пустой коридор с длинными рядами отсеков, расположенных с обеих сторон.

Дотронувшись до панельки, успеваю заметить промелькнувший запрос на взлом. А уже через мгновение переборка с шелестом распахнулась, выпуская меня наружу.

Однако уже через пару секунд я вернулся назад, чтобы извлечь из медицинской капсулы мензурку с оранжевой жидкостью.

Продвигаясь по коридору, я заглядывал в отсеки. Там стояли капсулы с лежащими зарканцами. По всей видимости, это солдаты, находящиеся на излечении после недавнего сражения.

А в конце коридора обнаружилось то, что я искал. В отдельном помещении располагалась станция, отображающая состояние всех пациентов. Ещё в наличии имелась парочка антигравитационных каталок и несколько шкафчиков, по всей видимости, принадлежавших обслуживающему персоналу.

Взломав несколько отсеков, я обнаружил комбинезоны и лёгкую обувь. Белые комбезы брать не стал. Выбираю серый и быстро натягиваю его на измученное тело.

Во время прошлого пребывания в городе я десяток раз замечал людей в сером. И все они были либо работягами с поясами для инструментов, либо водителями транспорта.

Не собираясь останавливаться, я убрал все следы взлома и начал продвигаться дальше, попутно вскрывая все встречающиеся переборки. И уже за третьей меня ожидал небольшой сюрприз. Цвет стен изменился на тёмный, и они стали похожи на те, что я видел в зале заседания совета старейшин. Обычные переборки с прозрачными полосами тоже больше не попадались. Следующая встреченная на пути преграда была больше похожа на литую сейфовую дверь.

Положив руку на панель, я внезапно почувствовал укол несильным разрядом тока, и инстинктивно её одёрнул. При этом на чёрной панели остался пиксельный отпечаток пятерни, от которого во все стороны побежали светящиеся точечки.

А затем перед самым носом появилось сообщение:

«Получен доступ на вспомогательную орудийную палубу левого борта»

Немного опешив от прочитанного, я на мгновение замер. И в этот момент толстенная гермопереборка с шипением ушла в стену, открыв вид на длиннющую галерею, будто искусно вырезанную в цельном куске тёмного сплава.

Имплант тут же обрисовал внутреннее пространство, как орудийный отсек, простирающийся на восемьсот метров. А потом начал выявлять отдельные элементы, среди которых выделялся ряд из двух дюжин электромагнитных орудий.

Каждое из них весило сотни тонн и даже издалека выглядело устрашающе. Снизу поднимались элеваторы, подающие заряды большого калибра, а сверху, прямо к разгонным электромагнитным катушкам, подсоединялись силовые троллеи. Разумеется, в линейном отсеке всё было автоматизировано и присутствие живого персонала не требовалось.

Об этом свидетельствовали выгравированные зарканскими иероглифами предупреждения и табличка на стене. Там был изображён перечёркнутый человеческий силуэт, облачённый в нечто похожее на боевой скафандр.

– Куда я на хрен попал? – вполне разумный вопрос сорвался моих с уст, и эхом прокатился по освещенной дежурными огоньками галерее.

Ранее я видел электромагнитные пушки на картинках в имперской сети. Но орудия такого класса обычно использовались, только на тяжёлых крейсерах, линкорах или боевых орбитальных платформах, кружащихся вокруг густонаселённых планет центральной части Аратанской империи.

Тут же пушки находились в подземном комплексе под городом зарканцев. Первые догадки, что это вовсе не подземелье, появились у меня мгновенно. Решив проверить догадки, я развернулся и, пройдя через пару переборок, обнаружил ещё одну толстенную преграду.

«Получен доступ во вспомогательный отсек энергетических накопителей».

Прочитав новое сообщение, я осмотрел ещё одну длинную галерею с рядами тритиевых батарей, поистине монструозных размеров.

Снова развернувшись, прошёл ещё дальше и обнаружил грузовую платформу. На ней поднялся на восемь уровней и оказался перед очередной бронированной преградой.

«Получен доступ в отсек постоянного хранения, боевых, разведывательных, ремонтных и инженерных ботов».

Быстро глянув на очередное сообщение, я зашёл в новую галерею, тех же размеров, что и предыдущие. Помещение было разбито на сектора, предназначенные для хранения космических контейнеров.

Однако внутри мало чего осталось от прежнего технологического изобилия. По всей видимости, всё, что здесь когда-то хранилось, давно использовали наверху. Шарообразный разведчик Ветки, наверняка когда-то базировался именно здесь.

Мне безумно захотелось осмотреть предметы, оставшиеся в контейнерах, но нельзя отвлекаться, а то зависну здесь надолго. Найдя новую подъёмную платформу, я поднялся ещё на четыре уровня и оказался перед входом в жилой отсек экипажа.

На стене были выгравированы зарканские иероглифы и схематическое изображение боевого космического корабля. Название гласило: