Крестницы Президента

– А Машка? Что с ней?

– Её забрали свои. Тебя не нашли, да и времени у них на это не было, когда они поняли, что местные у них на хвосте.

– Твои?

– У тебя не было столько времени. Я это понял. Ты бы просто, не выжила, не доехала даже до границы. Тебя откинуло взрывной волной слишком далеко, но автомобильное сиденье и твоя концентрация, дали мне шанс вытащить тебя с того света. Но для этого мне нужно было пошуметь, чтобы Ваши быстрее ушли.

– А "Лучник"?

– Уууу, этот орёл двинулся головой

– В каком смысле?

– Он сидел на том что осталось от машины и просто выл. Он так бы там и остался, если бы его не выключили уколом.

– А женщина, что мы переправили?

– Я отправил её назад. Я не могу просчитаться. Слишком многое поставлено на карту.

– Сколько я здесь?

– Больше месяца

– Что?

– У тебя слишком серьёзное ранение в совокупности с осколками в теле и ожогами. Тебе нужно в Москву, но я пока даже не вижу, как это сделать.

Мы замолкаем.

– Туська, ты справишься. – говорит Боб.

Он уходит, а я остаюсь наедине со своими мыслями

29. Госпиталь

В Москву я попадаю только через три месяца. С самолёта сразу в военный госпиталь, на операционный стол. Вставать мне разрешили только через месяц. И только через шесть месяцев после взрыва я смотрю на себя в зеркало. Если я скажу, что я в шоке. Нет. У меня нет эмоций от слова совсем. На меня смотрит женщина, изуродованная ожогами и шрамами. И только сейчас по щекам бегут слезы. Да я не плакала именно с того момента как потеряла папу. А вот сейчас слезы текут просто ручьём самопроизвольно, без каких-либо эмоций. И не потому, что я уродина, или от жалости к себе, нет. Они текут от безысходности.

В этот момент заходит врач и замирает. Он сообщает мне что меня переводят в другую клинику для реабилитации. А через месяц, если все показатели будут в норме, сделают ещё две операции. И потом опять реабилитация. Пока я перемещаюсь между клиниками, приходит новость, что Американцы покинули Афганистан закончив на этом операцию «Страж свободы». Ну вот, значит все идет по запланированному плану. Но если кто-то радуется этому событию, то я точно знаю, что Пентагон не простит нам поддержку талибов.

30. Возвращение

Через три месяца в палату входит непосредственный мой начальник и застывает в дверях.

– Не нравлюсь? – спрашиваю я.

Он молчит и только протягивает мне трубку телефона, после чего выходит и плотно закрывает за собой дверь.

– Ало!

– Ну что, крестница, как твоё здоровье? Ничего что я на «ты»?

– Здравствуйте.

– Привет! Как ты себя чувствуешь? Готова встать в строй?

– Готова! – даже я слышу уверенность в своем голосе.

– Это другое дело. Рад тебя слышать живой. Выздоравливай. И не о чем не думай. Ты молодец. – говорит глава нашего государства.

– Спасибо.

– До встречи. -и отключается.

А моя улыбка только становится шире.

Полковник возвращается, забирает телефон и ставит на пол дамский, модный саквояж.

– Тут вещи, документы на машину, она на больничной парковке. И ключи от новой квартиры

– Зачем?

– Хочешь в таком виде вернуться в старую?

– Нет.

– Я тоже так подумал. Пластическую операцию, предварительно разрешат тебе делать месяца через три, может чуть раньше. Мы готовимся к войне, поэтому ты нужна будешь в строю. Готова?

– Абсолютно.

– Я в тебе и не ошибся. Тебе нужно восстановить свою форму. Поэтому ждём тебя на базе через неделю.

– Если сегодня меня выпишут, завтра буду

– Не торопись. Осмотрись. Привыкни. Сотовый тоже в сумке. О том, что ты в строю, пока никто не должен знать, пока не сделаешь внешность. Думаю, что тебе и самой, жалость к себе не нужна. – говорит он.

– Не нужна – подтверждаю я.

– Будут вопросы, звони на прямую мне. Нужные контакты все в телефоне. До встречи.

– До свидания.

Он уходит, а следом заходит врача с выпиской.

– Вы должны наблюдаться в клинике. Раз в неделю проходить осмотр и сдавать анализы. Поликлиника находится на территории больницы. Ваш терапевт будет вас ждать на следующей недели. Всего вам доброго и не болейте.

– Спасибо.

Врач уходит, а я переодеваюсь в Спортивный костюм. На голову кепку и модную маску на лицо. Смотрюсь в зеркало. Очень даже ничего.

– Да, день полон сюрпризов.

Достаю адрес нового жилища, документы на машину и приятно удивляюсь. Подарок в виде гелендвагена, удивляет и заставляет улыбнуться еще раз.

– Жизнь продолжается. – говорю я себе и той безысходности нет и следа

31. Новая жизнь

И вот я сижу на пороге своей новой квартиры прижавшись спиной к входной двери. И столько вопросов о моем завтра.

Но завтра приходит первая новость, меня отправляют в международный учебный центр, в Гудермес. И три месяца я должна провести там.

Масштабы, оснащение и методы подготовка меня поражают. Я попадаю в группу специального назначения, где наставниками являются профессионалы мирового уровня. Общаемся мы на английском, да и моя изуродованная внешность не особо притягивает окружающих к общению, что облегчает мне нахождение. Я овладеваю опытом вождения " Чаборз". В подготовку входит 10-ти километровый участок с 37 препятствиями по пересечённой местности с преодолением горных рек. Но для меня это не сложно, В Узбекистане Боб нас не щадил, а мы ведь тогда были совсем ещё не опытны. Да, у каждого из нас была своя физическая подготовка. Но меня опять же подготовил мой наставник, когда начал брать с собой с 14 лет, на подобные мероприятия. Я была лучшей по тактической стрельбе. Профессионально владела боевым ножом.

Я свободно перемещалась по территории базы, на меня особо никто не обращал большого внимания и свободное время я была предоставлена сама себе, я слушала, запоминала, иногда пользовалась диктофоном.

– Я не должна себя выдавать, – повторяла я как мантру.

Чеченский я начала учить ещё с того времени как Апти первый раз при мне выругался, на своём языке, когда мы его освобождали из плена. После чего я поставила себе цель, знать родной язык любимого мной мужчины.

Как-то меня вызвал к себе Мартынов и заходя в здание, в дверях столкнулась с Апти.

На мне была защитная маска и кепка.

Апти прошел мимо, но резко обернулся, сканируя меня:

– Да нет. – произнёс он и двинулся дальше.

А я стояла и через окно первого этажа, смотрела как удаляется мой любимый мужчина. Не узнал, даже не прочувствовал, с тоской в голосе произнесла я вслух.

Вот с этой тоской в глазах я и зашла в кабинет начальника университета.

– Вижу, что вы соскучились по дому. Вы прекрасно прошли подготовку. Могу сказать, что Вы одна из лучших в своём деле. Сейчас вы нужны родине, но, когда вы захотите посвятить себя своей семье, я бы хотел предложить вам работу в нашем университете в качестве инструктора. Я понимаю, что ещё рано собирать камни, но знайте. Ваше место инструктора вакантно для вас всегда.

– Спасибо.

– Завтра ваш рейс на Москву. Все документы в этой папке.

– Спасибо. Могу я обратиться с просьбой?

– Конечно.

– Передайте пожалуйста вот эту вещь Рамзану Ахматовичу. И выкладываю на стол из кармана диктофон.

– Что это?

– Я думаю, что он должен об этом знать первым.

Забираю папку и выхожу из кабинета, а следом и из здания. Я улетаю в Москву. Перед вылетом меня никто не останавливает, не возвращает.

32. Пластика

Меня готовят к пластической операции. Я уже знаю, что моя внешность будет другой и операция к сожалению, будет не одна. Все это время я должна проводить в клинике и сколько это продлится, никто не даёт определенных сроков.

Вот тут и приходит главная новость. Президент объявляет о начале СВО.

Я в клинике, я могу только наблюдать со стороны, что там твориться на поле боя через призму телевизора. Теперь я понимаю о какой войне шла речь. Но прежде чем помочь нашим ребятам, мне нужно закончить тут. Все это так долго, операции, заживление и снова операции. Смены повязок и это противный запах в носу.

Перед началом первой операции со мной конечно согласовывали мою внешность, мы даже обсуждали мои пожелания. Но сейчас, когда сняли все повязки, когда все швы зажиты и отшлифованы. Я остаюсь довольна той, кого вижу в зеркале.

– Ну что, привет, новая личность. – говорю, глядя в зеркало

Хотя нет, личность как раз старая, этикетка новая. Мне отдают все документы, уже с новой фотокарточкой. Вроде только последнюю повязку сняли, а на столике лежат новые паспорта.

– Оперативно. Значит нужно поторопиться. – говорю я себе.

Звонит телефон, и я слышу голос начальника.

– Ты сейчас домой сначала?

– Нет, собираюсь на базу. Что-то случилось?

– Вот и хорошо. Тут и встретимся. – и отключается.

Значит что-то серьёзное. И тут у меня сердце делает такой кульбит, что все органы падают вниз. Это второй раз за мою недолгую жизнь, и я ни хочу думать ни о чем плохом, но точно понимаю, что это связано с Апти.

33. Снова в строй

Я гоню машину так, что за мной уже целая вереница машин гаи. В какой-то момент они теряются из вида, а я, едва заглушив двигатель срываюсь со стоянки и бегу в управление.

– Готова к работе? – спрашивает он сходу, когда я залетаю в кабинет руководителя.

– Что с ним?

– Нужна твоя помощь.

– Я готова. – говорю я.

– Тогда в паре с Багирой готовьтесь. Она введёт тебя в курс дела.

Я оборачиваюсь и только сейчас вижу полные слез глаза Машки, при этом она смотрит и улыбается.

– Разрешите?

Спрашивает Багира у начальника и получив одобрительный кивок, срывается с места и обнимает меня. Я прижимаю её к себе, я так рада видеть её живой и невредимой.

– Спасибо тебе. – говорит она, еле слышно давая волю слезам.

– Пообщайтесь. -говорит полковник и выходит из кабинета.

– Туська , спасибо тебе. Ты мне теперь как сестра. Я так рада, что ты жива. Это ничего что другая внешность, привыкнешь. Главное жива. – тараторит Машка без остановки. Она говорит и говорит, но я мысленно уже не тут. Что с ним? Где он? Жив ли?

– Машка завязывай. Я тоже рада тебя видеть в здравии. Давай о деле. Теряем время. Все рассказы и эмоции потом.

– Наши ребята попали в засаду, хорошо спланированную. У них есть максимум два – три дня. Но там эта сука, и она не одна. Она их держит как наживку, выманивая наших. Уже целый отряд погиб, пытаясь добраться до наших.

– Нам надо на место. Оценить обстановку. Тут мы только теряем время. – говорю я

– Через час вылет. Ждали только тебя.

– Значит я к себе, готовиться.

34. Специальная операция

Мы попадаем в подразделение " Ахмат", где нас встречает "Комбат"

– Счёт жизни наших ребят идёт на минуты, а Вы губы красите. – говорит действующий генерал.

– С губами разберемся потом, ведите в курс. – говорю я

И мне подробно расставляют наши задачи

С Багирой планируем работать в паре, но к нам присоединяются " Оса" и "Ёлка». Каждая из нас уникальна в своём. И я на правах старшего группой, распределяю наши роли и обязанности. Никто не знает, что я знаю Чеченский и при нас все общаются достаточно свободно. Я отбираю пять человек из солдат "Ахмат" и комбат не против. Единственное что он просит взять ещё людей. Я ему объясняю, что подразделение должно быть поблизости, так как наша задача, решить их проблему, но выводить людей из окружения будут они сами.

– Работать мы будем с самого утра. – говорю я.

– Вы понимаете, что мы теряем время. – кричит генерал.

– Я понимаю, но не буду подставлять под пули ни ваших людей, ни своих. Пара часов ничего не решит, но даст нам возможность лучше подготовиться.

Он ругается, клянет меня, не зная, что я понимаю все, что он говорит. Я перебиваю его и на чеченском обещаю, что ни один его солдат не погибнет, если он даст мне возможность работать.

Пока он приходит в себя от шока, я покидаю его штаб.

Мы попадаем на позиции поздно ночью. Мы то знаем, что "Сова" предпочитает работать вечером, ночью и в пасмурную погоду. Поэтому мы не можем дать ей возможность работать в благоприятных для неё условиях. Мы распределяем все роли, позиции и последовательность наших действий. Я уверенна, что она уже в курсе кто ведёт на неё охоту.

Прошу бойцов "Ахмат" устроить максимальный шум с первыми лучами солнца, что бы противник подумал, что наши пошли на штурм для освобождения наших ребят. Но это должна быть максимально громкая имитация штурма.

И вот каждый из нас на своих позициях. Я настраиваюсь на «Сову», пытаюсь определить ее место дислокации.

Вижу первые лучи солнца, и ребята нас не подводят. Такое чувство, что вся армия собралась в одном месте и штурмует позиции врага. Я чувствую "Сову", мне даже кажется, что я слышу её дыхание. Я дышу с ней в такт и когда замечаю её прицел, останавливаю даже ритм своего сердца и делаю выстрел. Я знаю, что враг, а она именно враг, по-другому я её не воспринимаю, уничтожен. Я даже уверенна, что больше, не один наш солдат не пострадает от ее пули.

Каждая из нас выполнили свои задачи. Я даю отмашку "Ахматовцам", что теперь в работу вступают они. И они не подводят. В прицел я вижу, как освобождают наших ребят. Чувствую, что Апти там и он живой. Делаю выдох и покидаю позиции. У нас ещё есть работа, но в другом направлении. Нам нужно снять пару украинских снайперов, которые так же мешают нашим ребятам. Мы упаковываемся в БТР, но не успеваем отъехать. Как открывается дверь и запыхавшийся Апти оглядывает нас взглядом.

– Не она. – говорит он кому-то. – Она не знала чеченского. – и захлопывает дверь со всей силы.

Багира смотрит на меня и молчит.

– Сейчас не время для сентиментов.

Она отворачивается и я вижу, что ей обидно за Апти. Нам нужно очень много времени, чтобы рассказать друг другу о многом. А сейчас этого времени нет. Но оно у нас будет, и я уверенна, что мы обязательно увидимся.

Единственное, что я тогда даже не догадывалась какой это будет для нас сюрприз.

35. Встреча

Через месяц нас награждаете Министр обороны, а утром я вылетаю в Грозный. И тут меня ждёт первый сюрприз. Привозят меня в огромный дом, это даже не дом, дворец. Меня встречает хозяин дома со своей семьёй, а семья у него очень большая. Меня знакомят с каждым из членов семьи. И разговаривают со мной на чеченском языке, как будто никто не допускает даже мысли, что я могу их не понимать. Мы проходим в дом и в огромном зале я вижу Апти. Он смотрит в окно и слегка повернув голову с абсолютно безразличным лицом слегка кивает, здороваясь. Хозяин дома обращает на это внимание и ухмыляется. Я даже не заметила, что детей уже нет, и только хозяин дома с женой и я с Апти находимся в комнате.

– Я должен сказать тебе спасибо за свою семью и за своих детей.

– Это мой долг!

– Только ли долг? – спрашивает он.

– Когда на карту поставлена жизнь человека, а тем более ребенка, и в твоих руках эта жизнь, причины, по которым ты принимаешь решение, в тот момент не имеет значение. Триггер срабатывает автоматом. Как нас учили наши наставники: в нашей работе есть и будет неотвратимость наказания преступников за совершенные преступления.

Я вижу боковым зрением как напрягаются мышцы Апти, он разворачивается, но остается на месте.

Я стою к нему боком, и он не может меня разглядеть. Но в том, что в его голову забрались какие-то сомнения, я чувствую.

– Чем я могу тебя вознаградить? Я знаю, о чем ты мечтаешь, но я не могу этого тебе дать.

– Это не мечта, это следствия любви.

– А если ради любви придется сменить веру?

– Бог един, – отвечаю я. – И, если мой мужчина скажет, что для него это важно. Я не буду возражать ему.

Повисает долгая пауза.

– Хочешь я сделаю тебя своей женой? Смеётся хозяин дома, при этом смотрит на Апти. – Ты красивая молодая женщина, и раньше была красивой, а сейчас просто глаз не оторвать.

Вижу боковым зрением как Апти идёт в нашу сторону. При этом смотрит на мать.

Жена хозяина дома даже не реагирует на его слова, только улыбается.

– Для меня было бы большой честью стать – я делаю небольшую паузу и вижу, как уже все напрыгаются, а на лице женщины уже нет улыбки.

– Вашей сестрой. – продолжаю я.

Хозяин дома смеётся так громко и так искренне. Я вижу, что он понял, что я в игре.

– Женщина ты можешь удивить. Такими способностями даже не владеет моя любимая жена.

36. Предложение

– Апти, сынок. Может ты тоже поблагодаришь эту красивую девушку за своё спасение. Кстати, хочу тебя с ней познакомить: это наша гостья. Я смотрю на Апти и не вижу никакой реакции на лице, пока он не слышит моё имя:

– Наталья, Таша, Туся и в конце концов просто "Узбечка"

Я вижу, как Апти оживает, вижу его эмоции, с которыми он борется и на его лице застывает сначала вопрос, потом он внимательно в меня всматривается, просто сканирует и когда наши глаза встречаются, его лицо озаряет счастливая улыбка. Он делает шаг в мою сторону и останавливается, смотрит, мысленно спрашивает о разрешение отца.

– Да иди уже. Ожил наконец. – смеётся отец Апти.

Апти в один миг оказывается рядом и обнимает, прижимаясь лбом к моему лбу. Глаза становятся влажными и по щекам стекают слезы. Он закрывает глаза и шепчет:

– Я думал, что потерял тебя. Потерял навсегда. Но Аллах милостив. – говорит уже громко и смотрит на отца.

– Я не смогу расстаться с этой женщиной, отец. Извини.

– Я это уже понял. Я даю тебе свое благословение, сын.

– А как же Абидат? – восклицает мать.

– С этим я разберусь сам. Хвала Аллаху, у меня ещё есть сыновья. Не могу же я разлучить сына и свою названную сестру. – и смотрит на нас так по-доброму, продолжая улыбаться.

– Тут Апти отступает на один шаг и спрашивает:

– Туська, ты согласна выйти за меня замуж и стать моей женой? – тут мать ему отдает бархатную коробочку.

– Я так боялась тебя потерять. – шепчу я и уже по моим щекам стекают слезы. – Я согласна.

– Я клянусь, ты никогда об этом не пожалеешь. – говорит Апти.

– Я люблю тебя! – произносит он.

– Я Люблю тебя! – отвечаю я.

– Но помни женщина, ты мне дала согласие стать, как и твой муж, одной веры. Я все к этому подготовлю.

– Я никогда не отказываюсь от своих слов, и если мой муж скажет, что это для него важно, я сделаю так как он хочет.

А вечером мы улетаем в Москву.

Только в Москве Апти мне рассказал, что Рамзан его настоящий отец. А вот настоящая мать, погибла вместе с дедом Апти. Но жена отца приняла Его и любит как родного сына. В коробочке оказалась красивая подвеска на цепочке, и я узнала, что этот подарок утром подарил глава семейства своей жене. Когда она не растерялась и протянула сыну. Муж сказал, что она самая мудрая женщина во всей Республике. И уже вечером он тоже признался ей в любви. И подарил новый подарок.

37. Свадьба

Мои командировки сократились в разы. Я занимаюсь своей непосредственной работой. Меня перевели в отдел пресс атташе при министерстве иностранных дел. И во всех моих поездках, Апти меня сопровождает, чтобы в свободное время побыть вместе.

– Какую свадьбу ты хочешь? Спрашивает Апти и улыбается.

–Ты какой-то загадочный. Рассказывай!

– Отец показал твоему «Крестному» наши фотографии. – смеется Апти , а я аж замерла в ожидании продолжения. Я же понимаю о каком «Кростном» идет речь.

– Отец сказал, что мы хотим пожениться, но для этого невеста, то есть ты, должна сменить веру и стать мусульманкой. – и Апти уже просто смеется в голос и до слез.

– И? Не тени? – требую продолжения я

– Красивая у меня крестница правда? Повезло твоему сыну. – говорит Первое лицо государства.

– И? – опять спрашиваю я, потому что Апти продолжает смеяться

И все вопросы по смене веры у отца отпали сами собой. Вот тут уже и я начинаю смеяться в голос.

– Апти, подожди. Но если для тебя это важно. То я сделаю все так как скажешь.

– Что правда, ради меня сменишь веру?

– Как тебе объяснить? Понимаешь, я ведь родилась и выросла в Узбекистане. Вот если ты мне предложишь сменить пол, я откажусь однозначно, потому, что в нашем союзе, все-таки мужчина ты, а я женщина. И как женщина, я поступлю так как ты решишь при выборе моей веры, если это действительно для тебя важно.

– Как тебе это объяснить, любимая моя женщина. Этот вопрос был важен моему отцу, но он уже передумал, а для меня важно, чтобы ты была всегда рядом. И все мои решения, мы будем обсуждать вместе, только лишь по той причине, что Всевышний создал для меня такую мудрую жену! Так какую свадьбу ты хочешь?

– Апти, ты мужчина и как решишь, так и будет. Но если тебя интересует моё мнение, я хочу: остров, море, скромная церемония и наше счастье на двоих.

Он обнимает меня

– Туська, все будет именно так, как ты захочешь.

Я настолько счастлива, что судьба подарила мне такого мужчину. Он знает, что его слово всегда в приоритете для меня, но еще ни один раз он не принял решения, не спросив моего мнения. Мы действительно понимаем и чувствуем друг друга на каком-то молекулярном уровне.

Апти съездил к отцу поговорить о торжестве, о том, как мы хотим провести церемонию бракосочетания и тот дал своё согласие, сказав, что на остальных детях он оторвётся за нас. Апти предположил, что отец так быстро согласился, благодаря тому, что узнал кто мой «Крестный».

Свадьба наша действительно прошла на острове. У меня было простое летнее платье, единственное, оно действительно было белое, на этом настоял Апти и я не была против. Волосы мне заплели в косу и украсили цветами. Апти одел светлые брюки и рубашку из легкого льна. Он был такой красивый на этой церемонии, что я засмотревшись, чуть не пропустила главные слова. Все было очень скромно, но мы были по истине счастливы. Наш праздник длился неделю, но эта неделя была самой фееричной. Его шикарная фигура, красивая внешность сводили меня с ума. Мы покидали наше бунгало только перекусить, после чего упивались снова и снова друг другом. Я никогда не думала, что можно любить своего мужа сильнее того, на сколько сильно я любила его.

38. Новость

– Отец приглашает нас в гости, практически месяц будут идти дни рождения у братьев, смысла нет летать туда-сюда. Может тебе взять отпуск?

– Аптишка, это даже не обсуждается. Если есть причина не отрываться от тебя целый месяц, два, три, то я согласна. Тем более я соскучилась по юмору нашего папы.

– Я никогда не перестану благодарить Всевышнего за свою жену. Я люблю тебя, жена.

– Я люблю тебя, муж. – отвечаю я ему тем же.

В самолёте меня что-то беспокоит, и я не могу уловить причину. Апти замечает мою нервозность.

– Что-то не так, любовь моя?

– Что-то меня тревожит, и я не могу уловить причину беспокойства.

– Не волнуйся, скоро прилетим и ты отдохнешь. Ты просто устала и тебе надо расслабиться.

Мы приезжаем на место, нас встречает большая и шумная наша семья. Все рады нас видеть и это взаимно.

Прежде чем переодеться, я иду в женскую комнату, чтобы проверить свою догадку о причине моего беспокойства. На тесте я вижу две полоски и слезы счастья заполняют мои глаза. Я не тороплюсь выходить, я наслаждаюсь этой мыслью о маленьком счастье, которое зарождается у меня под сердцем. Не знаю сколько времени я отсутствую, но, когда выхожу, вижу беспокойство во взгляде Апти. Он видит мои заплаканные глаза и его беспокойство сменяется страхом.

– Туська, что случилось? Только не молчи!

– У нас будет ребенок. – и снова слезы счастья льются по моему лицу.

Страх в глазах Апти исчезает моментально, заполняя глаза счастьем.

– Как ты это делаешь?

–Что? Вообще то мы в этом процессе участвовали вдвоем.

– Как ты умудряешься влюблять в тебя еще сильнее, даже когда знаешь, что уже сильнее любить тебя нельзя.

И все праздники мира, меркнут перед праздником счастья, которое мы ощущаем вдвоем.

Когда меня привозят в роддом, Апти находился в командировке и когда я сообщила, что начались роды, он первый вызвал скорую и его братья сопроводили нас в больницу под звуки серены и сигнальных маячков.

У меня еще не отошли воды, когда появился Апти. Он взял меня за руку и мне стало как всегда намного увереннее, в том, что все пройдет хорошо. Потому что рядом с моим мужем, по другому просто не могло быть.

– Но как ты успел? – спрашиваю я.

– На сверхзвуковам стратегическом харлее, – говорит свою излюбленную фразу Апти.

– Жена, сейчас сын, но скоро давай сюда вернемся за дочкой.

– Можно я сначала сына рожу, – спрашиваю я мужа.

– Можно. Но с дочкой, затягивать не будем. – говорит Апти.

– Я не против, но не надо прекрываться детьми, если тебе нравится сам процесс. – смеюсь я и Апти уже смеется в голос.