bannerbanner
Общество сороки. Одна к печали
Общество сороки. Одна к печали

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
3 из 5

– Отлично, пойдем, посмотрим открытые корты, пока не стемнело. – Бонни хватает меня за руку, тащит через ряд двойных дверей во двор.

У меня такое чувство, будто я на ускоренном курсе об Иллюмен Холле, пока она вываливает на меня лавину каких-то установок и правил, проводя одновременно экскурсию по территории. Бонни, кажется, знает тут всех… хотя, опять же, эта школа намного меньше моей прежней школы в Саванне. Всего несколько сотен учеников в сравнении с парой тысяч.

Оказывается, тут имеется целая куча спортивных команд, к которым я могу присоединиться, клубов, членом которых могу стать, любые внеклассные занятия, какие только можно придумать. Бонни мила и дружелюбна, и я расслабляюсь в ее компании. Впервые за долгое время я смеюсь и нормально болтаю. В последние дни я чувствовала себя одеревеневшей.

– Окей, и один последний момент, прежде чем мы пойдем в ОКС. Немного странная традиция Иллюмен Холла.

– Я тебе доверяю, – отвечаю я, смеясь.

Она улыбается мне, и мы направляемся обратно к главному зданию школы. Эта часть территории Иллюмен Холла, сразу за домом, очень ухожена: сплошные фигурно постриженные изгороди и ровный газон. Мы придерживаемся песчаных, посыпанных гравием дорожек, которые вьются через парк. У одного из фигурных кустов неряшливый бородатый парень в облегающей джинсовой рубашке и заляпанных грязью брюках подрезает ветки.

– Кто это? – спрашиваю я Бонни.

Она щурится в сторону живой изгороди.

– А, это, если не ошибаюсь, внук мистера Тавистока. Эд, кажется? Они отвечают за территорию. Хотя они оба такие жуткие, что я бы предпочла не пересекаться с ними. Жена мистера Тавистока исчезла при загадочных обстоятельствах, и говорят, что ее тело не нашли лишь потому, что он знает все укромные уголки школы. – Бонни передергивает плечами, но на лице у нее улыбка.

Эта история не кажется мне забавной, но я выдавливаю улыбку, чтобы у нее сложилось впечатление, что я легко ко всему отношусь.

Солнце висит низко в небе, отбрасывая оранжевые отсветы на серый кирпич школы. Повсюду вокруг море, и ветер играет моими волосами, бросая их вокруг лица.

Если смотреть с этой точки, школа, благодаря всем пристройкам и дополнениям, представляет собой мешанину стилей. Стеклянный купол столовой и башня в дальнем конце, которая будто вышла из сказки. Бонни замечает мой взгляд.

– Это крыло художественных классов. Ну, первый этаж.

– В таком случае отстойно, что я не выбрала изобразительные искусства!

Бонни передергивает плечами.

– О, совсем даже не отстойно. Это место тоже страшное. Клянусь, если идти мимо него ночью, оно гудит, словно какая-нибудь штуковина из «Черного зеркала» [7]. Я по возможности избегаю его. Ладно, вот мы и пришли! У тебя есть пятьдесят пенсов или что-то в этом роде?

– Чего?

– Мелочь. Монетка.

Мы подошли к большому пруду с пожелтевшими лилиями и нежно журчащим фонтаном в центре. Приглядевшись внимательнее, я вижу, что каменная кладка, окружающая пруд, и дно самого бассейна укрыты монетками, яркими булавками и другими блестящими безделушками. Бонни некоторое время качает в руке серебряную монетку, а потом кидает ее в воду. Затем скрещивает пальцы и говорит:

– Не трону сорок, и сороки не тронут меня.

Она поворачивается ко мне, ее круглое лицо светится ожиданием.

– Так у тебя есть подношение? – спрашивает она.

– Эм, извини… нет. Не ношу с собой налички.

– Подойдет любая блестяшка… Заколка, серьга или типа того.

Моя рука взмывает к сережке: изящные кольца, подаренные Бренданом. Как будто я брошу их в школьный пруд! Внезапно я чувствую тоску по Лидии. Она бы посмеялась вместе со мной над тем, насколько это абсурдно. Она гоготала из-за женщины, гадавшей на картах Таро в центре Саванны. Эта традиция показалась бы ей еще более нелепой.

– У меня ничего нет, – повторяю я.

– О, ну ладно. – Бонни грустнеет. – Не говори потом, что я тебя не предупреждала. Все делают это.

Она вовсе не шутит. Когда мы поворачиваем обратно к школе, оказывается, что за нашими спинами успела выстроиться небольшая очередь. Ученики готовятся отдать фонтану свои подношения.

– Приду и сделаю это в другой раз, – обещаю я, изо всех сил пытаясь не закатывать глаза.

– Я бы вернулась на твоем месте, – произносит Бонни. – Что бы ты ни делал в этой школе, лучше не ссориться с сороками.

6. Одри

После жутковатой сцены у фонтана Бонни ведет меня обратно ко входу в Дом Гелиоса. Я чувствую себя измотанной попытками узнать побольше об этой школе. Кажется, все тут настолько сроднились с местными традициями и обычаями, что они для учеников естественны, как родной язык. А я чувствую, как барахтаюсь в непонимании. Мы даже не добрались до этого дурацкого ОКС, так что я до сих пор понятия не имею, что это.

Когда я, наконец, возвращаюсь в комнату, Айви уже там. Она хорошо поработала: ее сторона комнаты полностью преобразилась. На кровати – новое фиолетовое покрывало, такое темное, что кажется почти черным, а стол завален книгами и с угла освещен старой потрепанной лампой. Все аккуратно разложено, а над столом висит календарь, покрытый маленькими цветными стикерами.

Она явно гиперорганизованна, а я – определенно нет. Я не неряха, но у меня такое чувство, что она будет смеяться над моими валяющимися на полу вещами. Айви сидит на подоконнике спиной ко мне. Она даже не оглядывается, когда я вхожу. Холодный порыв ветра из открытого окна ударяет меня, на полу виднеется влажное пятно, оставленное прошедшим дождем, залетевшим в комнату.

– Можешь закрыть? – спрашиваю я, подавляя дрожь, бегущую вверх по рукам.

Она не двигается. В замешательстве я присматриваюсь и вижу, что Айви высунула одну руку в окно. У ног ее стоит пустая тарелка, вся в крошках. Наконец, она отвечает:

– Мне показалось, что я увидела гнездо за окном. Я хотела оставить птицам еды. Тут тебе зачтется, если ты относишься к ним хорошо.

– Это я уже слышала, – бормочу. – Очень мило с твоей стороны, – добавляю немного громче.

– Я вообще милая, – отвечает Айви не терпящим возражений тоном. Она закрывает окно. Ветер растрепал ее прямой, словно булавочная головка, боб, а капли дождя осели на темно-коричневых прядях крошечными бусинами.

– Это странное место, – начинаю я, пытаясь завязать новый разговор.

– А ты чего ожидала? Разве тебе не выдавали какой-нибудь ознакомительный проспект?

– Ага, я по возможности не читаю это дерьмо, – признаюсь. – Люблю открывать все новое сама, понимаешь?

Она смотрит на меня так, будто я призналась, что прилетела с Марса.

– Нет, не понимаю. Если бы я переходила в новую школу, то хотела бы знать о ней все. Терпеть не могу неведения. – Айви откидывает покрывало и устраивается под одеялом. К моему удивлению, через мгновение она продолжает, отвернувшись лицом к стене: – Свет выключают в десять. Перед этим, вероятно, пройдет с проверкой кастелянша – учти, если вдруг тебе захочется убрать свои вещи.

– Спасибо? – отвечаю я, и в голос прокрадываются вопросительные интонации.

Она не отвечает.

Я вздыхаю. Не знаю, то ли из-за усталости, то ли из-за желания еще немного пораздражать соседку своими коробками, но я решаю, что уже слишком поздно распаковывать их.

Плюхаюсь на постель, вперив взгляд в спину Айви. Волна раздражения накрывает меня. Я не хотела, чтобы все сложилось так. Не хотела начинать свой первый день и знакомство с соседкой по комнате наперекосяк. Я вроде как надеялась, что мы подружимся. Особенно после того, как я покинула всех своих близких друзей.

«Пусть катится», – замечает тоненький голосок в моей голове, и я знаю, что это правильно.

Все это должно было стать новым началом. Папа постоянно твердил мне, что Иллюмен Холл гордится своей теплой и дружелюбной атмосферой, тем, что воспитывает ярких граждан для будущего. Бонни и Араминта кажутся милыми, но хотелось бы мне знать, что такого я сделала, чтобы так быстро вызвать неприязнь Айви. «Может, мы будем паразитировать друг на друге».

Что за чудесная мысль.

Переодеваюсь, натягивая шорты и майку на тонких бретельках от Victoria’s Secret, и забираюсь в постель. Мгновенно по телу начинают бежать мурашки. Возможно, мне придется потратиться на теплую пижаму, чтобы жить тут.

Вынимаю телефон, легко пробегаю пальцами по трещинам на экране. Повреждения лишь поверхностные, но они ужасно раздражают, и завтра мне придется написать отцу, чтобы он выслал замену. Не тот поступок, который соответствует установке «упрячь свою дочь в школу-интернат, чтобы она стала более независимой», как он надеется, но папа это переживет. Воспользовавшись минуткой, просматриваю личные сообщения, сториз в «Инстаграме», проверяю «Ватсап» и «Снэпчат». Дома уже полдень, и социальные сети активизировались. Странно думать, что в тот момент, когда мой день заканчивается, их – только начинается.

Но такой вот компромисс. Оставить свою прежнюю жизнь позади значит оставить позади и призраков, а это точно того стоит.

Я слышу легкий кашель и, повернувшись, вижу, как Айви садится на постели. У меня такое чувство, что она наблюдала за мной, хотя ее взгляд сосредоточен на книге, которую она держит в руке: «Рассказ служанки». Обязательное чтение для урока английского, полагаю.

Кто-то очень тихо стучит в дверь, и в приоткрывшейся щелке появляется лицо.

– Все в порядке, девочки?

– Все хорошо, мисс, – отзывается Айви.

– О, Айви… как чудесно, что ты стала префектом в этом году, хотя никто в этом и не сомневался. И теперь ты на шестой ступени… я так тобой горжусь.

Я борюсь с желанием закатить глаза. Почему все вокруг, кажется, молятся на эту девушку?

Затем взгляд учителя обращается ко мне. Она тепло улыбается, но меж ее бровями появляется маленькая морщинка, когда она переводит взгляд с меня на мои простыни. Я смотрю на свое постельное белье: оно вовсе не вызывающее, просто мой любимый масляно-желтый комплект, купленный в «Антропологии» и украшенный нежным цветочным принтом. Ведь в своде правил не может быть запретов на восхитительное, украшенное цветами белье?

– Мы ведь еще не знакомы? Прошу прощения, в первые дни я такая рассеянная, – говорит женщина.

Я качаю головой. После минутного колебания спускаю ноги с постели и подхожу, чтобы поприветствовать учителя как подобает. Если это та самая кастелянша, о которой говорила Айви, мне нужно поладить с ней.

– Я Одри Вагнер, – представляюсь я.

Хмурое выражение исчезает с ее лица, и она улыбается мне в ответ.

– Наша прекрасная новенькая! Здравствуйте и добро пожаловать. Я миссис Парсонс, кастелянша Гелиоса на этот год. И, полагаю, вы будете заниматься математикой в моем классе? Вы ведь идете по программе бакалавриата?

Я киваю. Для меня было проще перевестись по интернациональной программе бакалавриата, чем по этой странной системе обязательных экзаменов GCSE [8]. В Иллюмен Холле есть программы по обоим направлениям.

– Да, – говорю я. – Приятно познакомиться.

– Значит, завтра у вас вводная лекция, так что я не удивлена, что вы еще не знаете правил Иллюмен Холла. – Миссис Парсонс протягивает руку ладонью вверх. Я смотрю на нее, чувствуя себя глупо. Она шевелит пальцами, и когда я не сдвигаюсь с места, вздыхает: – Никаких телефонов в школе с понедельника по пятницу.

– Вы не можете взять мой телефон! – восклицаю я, прижимая его к груди.

– Обещаю, он будет в полной безопасности… Мы храним их запертыми в стеклянном шкафу так, чтобы вы их видели. Вообще-то, идемте со мной.

Я оглядываюсь на Айви за… не знаю… поддержкой? Помощью? Но она прилежно читает свою книгу. Миссис Парсонс уже опережает меня на несколько шагов, поэтому я бегу, чтобы догнать ее. Она останавливается перед дверью, над которой висит табличка с надписью «Кастелянша». Прямо за дверью – застекленный стеллаж с выгравированными именами под каждой ячейкой. Теперь я вижу, что то, что сперва приняла за почтовые ящики, – это маленький зоопарк для телефонов.

– Я знаю, вы, ученики, относитесь к этим штукам как к собственным детям! Так что вот они. Это для вашего же блага. С тех пор как мы ввели эту инициативу, продуктивность студентов выросла на тридцать процентов. Подумай о чтении, которым можно заняться вечерами, как делает мисс Мур-Чжан.

На этот раз, когда она протягивает руку, я неохотно кладу в нее телефон. Разбит экран или нет, а это все же моя связь с внешним миром.

– Мы все должны делать это, – добавляет миссис Парсонс, указывая на стеллаж. Конечно же, над именем Айви лежит тонкий черный смартфон. Я с трудом сглатываю, наблюдая, как кастелянша запирает мой сотовый в маленькой ячейке с моим именем.

– Вы получите его обратно на выходные, но убедитесь, чтобы он был здесь заперт к понедельнику. А теперь, когда вы знаете правила, если мне придется просить вас снова, вы получите штрафные баллы. Но я уверена, у нас не будет проблем. – Должно быть, она видит потрясение на моем лице, потому что кладет руку мне на плечо. – Жизнь в Иллюмен Холле не похожа на жизнь где бы то ни было. К этому нужно привыкнуть, но вы привыкнете. И если у вас возникнут какие-то проблемы, вы знаете, где меня найти.

Я поворачиваюсь на пятках и иду обратно в свою комнату. Весь мир словно в тумане.

– Ты могла бы предупредить меня, – бросаю я Айви, вернувшись.

– Я тебя предупреждала. Не моя вина, что ты предпочла не слушать. – Она демонстративно вставляет наушники.

– Сука, – неслышно выдыхаю я.

Затем хмурюсь. «На чем Айви слушает музыку?» Бросаю еще один взгляд и вижу, что она сидит на постели, набирая сообщение.

На телефоне. На совершенно новом айфоне.

– Где ты это взяла? – спрашиваю, повышая голос. – Эй! – окликаю снова, потому что соседка игнорирует меня.

– Что? – Она, наконец, поднимает взгляд, вынимая наушники, рот ее кривится в раздражении. Ну и пусть. Мне нужны ответы.

– Где ты взяла этот телефон?

Айви хмурится.

– Мой телефон? Купила в магазине.

– Ну да, окей, но как он оказался у тебя тут? Я видела твой телефон в шкафу, в кабинете миссис Парсонс.

Впервые Айви смотрит на меня с чем-то похожим на жалость.

– О, дружочек. Никто не отдает свой настоящий телефон. А теперь, пожалуйста, прекрати мне мешать. Мне нужно дослушать.

Я едва не зову миссис Парсонс, чтобы сдать Айви… но на самом деле понимаю, что не сделаю этого. И Айви тоже понимает. Это просто еще одно правило этого места, которое я должна усвоить.

Может быть, Теодор был прав. Мои семь месяцев неудач начались.

7. Айви

Одри, наконец, бросает попытки поговорить и поворачивается ко мне спиной, натянув до подбородка шикарное желтое одеяло. Даже представить себе не могу, сколько оно может стоить. Смотрю на собственное одеяло и ковыряю его растрепанный край.

Вздыхаю. Теперь жизнь в младшем классе шестой ступени уже не похожа на ту, ради которой я приложила столько усилий. Да, у меня есть значок префекта, и я очень горжусь этим, но это должен был быть МОЙ год. Год, в который я преуспею во всех предметах, когда зароюсь в учебу, по-настоящему сосредоточившись. Отличный аттестат – ступенька в жизнь и карьеру, о которой я мечтаю. То, что меня заставили делиться этим – вот это реально дерьмово. Как и мое отношение к происходящему. К тому же невозможно забыть, что последние свои дни Лола провела в этой самой комнате.

Я знаю, что в ней должны звучать отголоски ее смеха, и боюсь, что однажды ночью закрою глаза и услышу их. Я пытаюсь думать о чем-нибудь другом. Ничто не идет на ум. Мой телефон вибрирует. Тянусь под подушку и вытаскиваю его. Это Тедди.

Привет, проныра [9]. Просто хотел пообщаться. Я знаю, ты сейчас, наверное, не спишь, погруженная в свои мысли. Если я тебе нужен, ты знаешь, я тут. Давай пообедаем завтра у бассейна? Мне кажется, мы уже несколько недель толком не оставались вдвоем, и я скучаю. Было приятно увидеть тебя на собрании. Кончай заморачиваться и спи. Целую.

Бесит, как хорошо он меня знает. Я собираюсь набрать ответ, но замечаю, что он снова печатает. Затем останавливается.

Жду еще чуть-чуть, бездумно пялясь в пустое окно сообщений, и курсор пропадает. Ложусь на спину и принимаюсь пялиться в потолок. Луна бросает на него тени через щель в занавесках. Расстроенная, я закрываю сообщения. Затем замечаю уголок розового флаера, который я сунула в чехол для телефона. Хмурясь, разворачиваю его. Появляется сообщение от Тедди, у него сверхъестественное чутье на подходящие моменты.

П. С. Ты уже смотрела сайт?

Я начинаю печатать:

Как раз собиралась.

Делаю глубокий вдох, открываю браузер и ввожу адрес. Это простая страничка с одним лишь жутким заголовком: «Я ЗНАЮ, КТО УБИЛ ЛОЛУ» – и ссылкой ниже.

Меня передергивает. Я щелкаю по ссылке, и она перенаправляет меня в приложение для подкастов. Принимая во внимание совет Тедди не заморачиваться, нажимаю «Подписаться» и щелкаю, чтобы прослушать первый эпизод.

ПОДКАСТ «КУЛ?»

СТЕНОГРАММА

ЭПИЗОД ОДИН


[Вступление] Тихий, низкий ритм, словно стук сердца.


НЕИЗВЕСТНЫЙ ГОЛОС

Добро пожаловать, любопытствующие, в первый эпизод подкаста «КТО УБИЛ ЛОЛУ?». Я – ведущий, НЕИЗВЕСТНЫЙ ГОЛОС. «Н» – для краткости, и я проведу с вами следующие несколько недель, погружаясь в тайну смерти Долорес Рэдклифф, любимой ученицы знаменитой и загадочной школы-интерната, Иллюмен Холл. Всем своим друзьям она известна как Лола, ее смерть полицией Кента была официально признана несчастным случаем. Но у меня есть все причины верить, что это было нечто гораздо более зловещее. И я также верю в то, что тот, кто это сделал, еще не закончил.

Подписывайтесь и слушайте, как я зацепка за зацепкой неустанно работаю над тем, чтобы собрать воедино эту запутанную головоломку – неразгаданную тайну того, КТО УБИЛ ЛОЛУ?


[Интерлюдия] Тридцать секунд мелодичного звона.


Н

С чего начать? Я думаю, будет справедливо сказать, что все мы – студенты и сотрудники Иллюмен Холла – были опустошены, когда в начале лета тело Лолы выбросило на берег на вечеринке в честь окончания семестра.

К настоящему моменту большинство из вас уже слышало эту историю, но если вы жили на необитаемом острове, или оказались из тех несчастных студентов, которые должны были отправиться домой перед печально известной вечеринкой, или если вы подключились к нам из-за пределов вакуума Иллюмен Холла, позвольте дать вам немного предыстории.

Лола Рэдклифф была одной из сияющих звезд Иллюмен Холла. Семнадцать лет, популярная, красивая, с начищенным до блеска значком старосты, готовая к выпускному году. У нее было все, чего она хотела. И, конечно же, тот, кто отбрасывает такой свет, всегда оставляет в тени ревнивые взгляды…

Вечеринка в честь окончания семестра в Иллюмен Холле – это кульминация года и начало лета. Вне всяких сомнений, Лола планировала быть там. Мы знаем, что она покинула дом, одетая в винтажное коктейльное платье Lanvin. Мы знаем, что она села в свою машину и что камеры наблюдения, а также дорожные камеры отслеживали ее вплоть до залива Уинферн, что всего в нескольких милях от пляжа, где проводилась вечеринка.

Она заранее отправила сообщения, подтверждающие, что она планирует встретиться со своими друзьями у костра, так как на вечеринке не разрешалось пользоваться телефонами.

Но вместо этого ровно в одиннадцать сорок семь вечера на пляже оказалось лишь ее тело.

Позвонили в полицию, допросили всех, кто присутствовал там, задали вопросы ее друзьям и семье, и в конце концов коронеры признали смерть Лолы несчастным случаем. Они считают, что она упала со скалы, и на этом зыбком основании делают вывод о том, как она оказалась в воде. Но почему они так уверены в этом? Те, кто ее знал, утверждают, что она не стала бы гулять по скалам в одиночестве глубокой ночью. Каждому студенту Иллюмен Холла внушается, как это может быть опасно. А Лола была далеко не глупа.

Часто в подобном обвиняют парня девушки. Но Лола была светской бабочкой, и ни один парень не смог привязать ее к себе, она всегда привлекала мужские взгляды, даже тех парней, которые не могли позволить себе любить ее.

Друзья иногда даже более опасны, чем возлюбленные. А как насчет известной сплетни, будто бы Лолу видели плачущей в туалете шестой ступени? Неужели зависть заставила кого-то перейти черту?

Или Лола просто оказалась не в том месте не в то время? Знаете ли вы, что в ту ночь у скал было замечено несколько подозрительных личностей? Что, вы думаете, полиция должна сказать об этом?

Я знаю, что-то не складывается. Я недоволен. Я не удовлетворен. И я не оставлю это просто так.


[Интерлюдия] Играет драматичная музыка.


Мы поговорим с ведущим следователем.


МУЖСКОЙ ГОЛОС

В нашем расследовании мы проверили все. А теперь извините, меня ждут важные дела.


Н

Поговорим с семьей Лолы.


ГОЛОС МОЛОДОГО ЧЕЛОВЕКА

У нее не было проблем с психикой. Она всегда была счастлива, словно солнечный зайчик. Мы не можем этого понять.

Н

С ее учителями.


ГОЛОС ДРУГОГО МУЖЧИНЫ

Она признавалась мне, что знает: ее родители хотели, чтобы она поступала в университет, но она мечтала об актерской карьере, и я поощрял это. У нее был огромный потенциал.


Н

С ее друзьями.


ГОЛОС МОЛОДОЙ ЖЕНЩИНЫ

Я просто не понимаю. У нее были планы. Мечты. Она бы так не поступила. Я знаю.


Н

Но как вы думаете, хотел ли кто-нибудь ее смерти?


ТА ЖЕ МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА


[Долгая пауза]


Конечно, нет. Но она была такой необузданной и беззаботной, понимаете? Она была светом. Маяком. Однако свет притягивает не только хорошее, но и плохое. И она любила опасность.


[Интерлюдия] Играет тихая музыка.


Н

Иногда полиция довольствуется простыми ответами. Но те из нас, кто знал Лолу, не могут просто стоять в стороне. Слишком много вопросов осталось без ответов. Слишком много бессмыслицы.

И, конечно, возникает вопрос о загадочной татуировке в виде сороки. Что, если ее смерть имеет отношение не к Лоле, а к той школе, которую она так любила? Каждого ученика в Иллюмен Холле предупреждают, как опасно злить сорок, но к этому относятся как к забавной традиции, части очаровательной школьной атмосферы.

А что, если за этим стоит нечто большее?

И что, если смерть Лолы – не самоубийство, а убийство?


[Интерлюдия] Играет драматичная музыка.


Н

Спасибо за то, что присоединились ко мне в этом вводном эпизоде подкаста «КУЛ?», в котором мы докопаемся до сути того, что случилось с Лолой Рэдклифф – вместе.

На следующей неделе я организую интервью с ведущим детективом и поделюсь тем, что узнал о татуировке сороки. Все не то, чем кажется. Разве вы не хотите знать, кто на самом деле контролирует эти коридоры? Ручаюсь, это не миссис Эббот и не ее банда префектов.


[Интерлюдия] Звук нарастает.


Оставайтесь на связи, чтобы услышать второй эпизод «КТО УБИЛ ЛОЛУ?»


[Конец] Играет музыка.

8. Айви

По всему парку утренняя роса осела на верхушках поздних летних цветов и застыла на аккуратно подстриженной траве. Свежий туман витает над крышами зданий, и свежий воздух проникает в мои легкие, когда я выхожу и делаю глубокий вдох. Я люблю бывать на улице, будь то дождь или солнце. Сама возможность смотреть в небо и вдыхать свежий воздух – как наркотик. Мгновенный удар дофамина. На самом деле ничто не сравнится с этим. А когда ты едва спал – как я прошлой ночью, после того, как прослушала подкаст, – помогает освежиться.

Мои подошвы стучат по лесной тропинке, что ведет вниз, к берегу. Верхняя губа солона от пота, сердце бешено колотится. Бегать тут – гораздо лучше, чем бегать по улицам Лондона. Тут мне даже не нужно включать музыку – хотя я все равно бегаю в наушниках, на тот случай, если вдруг встречу кого-нибудь, чтобы со мной не пытались заговорить. Гораздо лучше слушать пение птиц, слышать, как волны ударяются о скалы, когда я подбегаю к берегу. Мне нравится это ощущение воздуха, свистящего в ушах и проникающего в волосы, нравится работать руками, нравится, как адреналин наполняет тело. В девять лет я взяла приз за первое место в кроссе на чемпионате школ штата среди младшеклассников, обогнав всех детей моего возраста и старше в каждой школе нашего региона. Мама все эти годы хранила все медали и кубки, хотя я уверена, сегодня они пылятся в какой-нибудь коробке.

Этим утром я выбрала свой любимый маршрут, вокруг естественно-научного корпуса, через лес, по узкой полоске земли, что отделяет школу от острова, затем, наконец, вдоль берега к заброшенной часовне. Еще рано, так что тут по-настоящему тихо. Я оставила Одри посапывать в постели. Ручаюсь, она не заходила на сайт прошлой ночью в отличие от всех остальных студентов. Если бы заходила, не спала бы так крепко. Она сбивает меня с толку. Как можно быть настолько невежественной и не хотеть ничего знать?

На страницу:
3 из 5