Элуран

Взгляд зацепился за невысокий силуэт, мелькнувший в дверном проёме и мгновенно исчезнувший где-то в лавке. Нахмурившись, Нино вышел из-за стола и выглянул в один из проходов. Никого. Наверное, просто показалось из-за усталости и недосыпа. Стоило на следующий день вывесить табличку «выходной», которая не использовалась уже долгие годы. Всё равно от одного пропущенного дня не будет много убытка, да и, возможно, получится разузнать у Вито о чём он договорился вчера с Рикертом, раз вышел такой довольный. Он не был против подработки, она никогда им не помешает, но сам Рикерт не внушал доверия всем своим видом, да и его родители тоже. Либо у Нино было помешательство и он зря накручивал себя.

По плечу кто-то потихоньку похлопал, заставляя Нино резко вздрогнуть. Он обернулся и, заметив перед собой Анию, с облегчением вздохнул.

– Прошу, Ания, не пугайте так, это было слишком неожиданно, – криво улыбнувшись, выдал Нино и взглянул вниз. – Вы что-то хотели?

Девушка расплылась в широкой и довольной улыбке, запрокинув голову чуть назад – от такого положения болела и ныла шея, но она не обращала на это внимания.

– Извините. Просто я не могла вас дозваться, так что ничего другого не оставалось, как достучаться до вас в прямом смысле. Я не думала, что это вас так испугает, – Она наклонила голову вбок, но через пару секунд развернулась на маленьких каблучках и пошла в зала с травами. – Я вчера забыла мыльнянку, вот и зашла к вам.

Нино обошёл один из стеллажей, опередил Анию и вошёл в зал с травами. Он направился к нужной полке.

– Разве вам не было бы ближе зайти, к примеру, в другие лавочки, которые рядом с вами? Всё-таки не думаю, что бегать туда-сюда из центра города в восточный жилой район удобно, учитывая удалённость. И, кстати, Ания, вам нужен корень или листья? Или и то, и другое?

Валенти зашуршал пакетиками и деревянными коробочками с низкими бортиками. Он успел забыть, что всё лежало вперемешку, а таблички далеко не всегда соответствовали порядку на полках, а среди мешочков с мареной могли затесаться пакетики с плауном, так что приходилось внимательно смотреть на этикетки, чтобы ничего не перепутать.

– Увы, но в других лавках мыльнянки не было, а в палатках покупать совсем не хочется, мало ли, что они могут насыпать. А мне, пожалуйста, только корни.

Нино усмехнулся и продолжил свои поиски, какая наивность, честное слово.

– Ну так и в лавках могут насыпать неизвестно чего и вы этого знать не будете, так что разницы нет, где покупать, здесь больше вопрос цены и месторасположения, ну и ещё чего-нибудь. Надеться на а чью-то чистую совесть – не самая лучшая идея, особенно на совесть торговцев.

Тишину прерывало шуршание бумажных пакетов и редкий скрип ящичков по полкам. Ания и Нино обдумывали что-то своё.

– Тогда можно считать, что и на чистоту вашей совести тоже не стоит надеяться? – с улыбкой выдала Ания, подойдя ближе к Нино и пристроившись где-то сбоку. Этот вопрос должен был чем-то задеть молодого человека и девушка ждала ответа, стараясь как можно незаметнее следить за ним.

Ухмылка стала чуть шире и заметнее, а сам Нино медленно повёл плечами и посмотрел на полку ниже, стал искать на ней, на двух других не было и на намёка на мыльнянку. Забавный вопрос. Будь он чуть вспыльчивее и глупее, то непременно стал бы разъяснять, что они совсем не такие, отстаивать свою честь и так далее в подобном духе. Но цель этого вопроса была и так ясна, девушка просто хотела его чем-то кольнуть. Это не было неприятно, наоборот, даже вызывало интерес.

– Не могу утверждать, что нам можно полностью и без вопросов доверять, но точно могу вас заверить, что мы не видим смысла обманывать покупателей. Зачем самим же себе подсыпать отраву в еду? Один человек заметит, что его обманули и расскажет об этом, в первую очередь, своей семье и знакомым, те ещё кому-нибудь и дурная слава разнесётся так по всему городу и всё меньше людей захочет у нас что-то покупать, опасаясь, что их тоже надуют. В самом лучшем случае – разгневанный посетитель вернётся, потребует нормальный товар и вернуть деньги. Всё равно это убытки, а убытки нам совсем не нужны. Наценка на товары есть у всех без исключения, думаю, вы это и сами прекрасно понимаете, – Нино фыркнул и неожиданно для себя стукнулся лбом об полку, но нужный пакетик всё-таки нашёл. – Пройдёмте к кассе.

Ания осмотрела стеллаж сверху вниз и фыркнула, щурясь. В зале полумрак, на полках бардак. Может быть огонь, колышущийся в лампах был красивый, но, пожалуй, только поздним вечером или ночью. Было трудно понимать то, что при свете дня здесь используют не окна, которых и в помине нет, даже не электричество, а лампы с огнём. Хотя, с другой стороны, это было наверняка не так дорого, учитывая нынешние цены на электричество, но духота в помещениях стояла неимоверная, казалось, что на жаркой и пыльной улице было свежее, чем здесь.

– С вас тридцать пять вранов, леди, – Нино отдал пакетик девушке.

– Секундочку, – пробормотала Ания и стала искать монеты в карманах пиджака. – Кстати, Нино, посетители вас не часто подгоняют, если вы что-то долго ищите?

– Нет, впрочем, пару раз в год такое случается, и то совсем не критично, но с вами я соглашусь, порядка здесь не хватает, как и женской руки, – Он улыбнулся, видя, как девушка удивлённо приподняла вверх брови и словно округлила глаза, – Да-да, ваш намёк про беспорядок был настолько прямой, что не заметить его было невозможно. Ах да, заглядывайте ещё, буду очень рад вас видеть.

Ания кивнула и, неразборчиво поблагодарив молодого человека, ушла из лавки. Ей казалось, что щёки ужасно горели, а лицо покраснело, ей было до ужаса стыдно за собственное поведение и слова, стоило потом зайти и извиниться, да и лишний раз увидеться с Нино Ания была совсем не против.

Проводив девушку взглядом до того момента, пока она не скрылась из виду где-то на улице, Нино метнулся к складной лестнице и с силой дёрнул за верёвку. Ему даже показалась, что та медленно, но противно зашелестела, будто была готова порваться в любой момент, но верёвка не порвалась. Стоило лестнице встать на место, как Нино мигом взбежал на второй этаж и заглянул в спальню, где и обнаружил Вито и Ала, неохотно беседующих, пока брат безуспешно пытался протереть старый саквояж тёмно-серой тряпкой. Тряпки всё-таки не удалось отстирать от чёрной копоти, заполонившую несколько дней назад весь кабинет. Смотрелась эта пытка саквояжа смешно, хотя и глупо в определённой степени.

– Да оставь ты этот бедный чемодан в покое, сам его почищу, лучше замени меня в лавке, иначе я там помру от жары! – Нино плюхнулся на место рядом с братом, точнее на другую часть кровати, заставляя Вито подпрыгнуть и даже откинуть чемодан с тряпкой от неожиданности на пол. – Ты чего так пугаешься?

– Может не стоит так неожиданно приземляться и орать? – ответил вместо Вито Александр и отодвинул от себя ногой чемодан. – И он не может поработать – решил наведаться к своей бывшей пассии, но я могу помочь, – Александр позволил себе ехидно улыбнуться, видя, как Вито скривился. – И ты чего такой красный, неужто так спёкся внизу, даже не вылезая на улицу?

Нино коснулся лица и почувствовал, что от него шёл жар. Он замотал головой так, что несколько прядей выбились из причёски и упали на лоб, спохватившись, он стал их тщательно приглаживать назад.

– Да как сказать, там не так всё и плохо, если подумать, – забормотал Нино, прекратив гладить волосы. – Просто влюбился, наверное.

Если Александр на такое заявление лишь пожал плечами и кивнул в знак понимания, то Вито, успокоившийся после неожиданного визита младшего братца, пододвинулся к нему и, схватив за плечо, резко наклонил Нино вниз, посмеиваясь.

– Да ладно тебе, у тебя наверняка просто жар, – Он приложил запястье к лбу Нино и усмехнулся, – вон, какой горячий, тебя просто лихорадит и ты наверняка где-то подцепил простуду. Так что лежи, отдыхай и выздоравливай, а вместо тебя мы с Алом поработаем.

Вито выпустил близнеца из своей хватки и, прихватив с собой пиджак, почти вышел из комнаты, но в последний момент остановился и посмотрел через плечо. Александр тоже решил проверить температуру Нино, но не ради шутки. Состроив торжествующее выражение лица вместе с самодовольной улыбочкой, Ал сел рядом с Нино и обнял свой любимый хвост.

– Температуры у него нет, так что твоё подобие шутки не удалось, – Ал взглянул на Нино. – Скажешь хоть, как её зовут и сколько лет, хотя бы на вид? Или всё в секрете держать будешь?

Младший Валенти лишь пожал плечами и сначала даже не знал, что сказать по поводу возраста приглянувшейся ему девушки. Восемнадцать? Вряд ли, скорее ей было пятнадцать, ну максимум шестнадцать. Может так казалось из-за роста или личного восприятия, но Нино не знал точно, почему ему так казалось. Единственное, что он знал точно об этой девушке, так это её имя, где её можно увидеть и кем работает её отец. Если так подумать, то не так уж и много информации, но с другой стороны для двух коротких встреч этого вполне достаточно.

– Знаю только, что её зовут Ания и её отец держит аптеку ближе к центру города. А возраст… даже не знаю, что сказать, возможно, ей лет пятнадцать. Но это только на вид, так я в этом не уверен, может она и старше.

В воздухе неожиданно повисло молчание. Нино и Вито смотрели на полуоборотня, ожидая от него ответа, а он всё продолжал сидеть, обнимая свой хвост и почти уткнувшись в него лицом. Но он всё-таки оторвался от хвоста и стал хлопать, сначала медленно и тихо, после чего хлопки стали громче и это сопровождалось тихим смехом. Валенти не знали, как на это реагировать, они не двинулись со своих мест и ничего не говорили, ждали объяснений.

Угомонившись, Ал смахнул с глаза выступившую от смеха слезу и взглянул на Нино.

– Мои поздравления, мои поздравления, но если ей пятнадцать, то придётся до совершеннолетия подождать ещё четыре года, ну может три. Но всё равно, ты же ведь хороший парень и потерпишь столько? – Он чуть пихнул плечом южанина и вскочил с кровати. – Да и будет печально, если ты потерпишь отказ, когда предложишь ей встречаться. И, кстати, её отец достаточно неприятный человек, по крайней мере при взгляде на несимпатичного ему человека такую рожу состроит, будто бы тот у него что-то украл и он про это знает.

Взяв со стола платок, Александр принялся на ходу его завязывать на лице, протискиваясь через Вито, который загородил выход из комнаты.

– Очень незаметный намёк на самого себя, знаешь ли, – тихо пробурчал Нино, глядя в сторону коридора, где Александр и исчез. – Да и без разницы, какой отец, я же не с ним встречаться буду, в конце-то концов.

– Это тебе так только кажется, глупенький Нино. Как только отец прознает, что за его драгоценной дочуркой ухаживает юноша – спокойствие пропадёт бесследно, будто его и не было вовсе. Сам понимаешь, могут и по шее дать, если с дочкой что-то случится. Да даже если и не случится ничего дурного, то никто не отменяет возможности быть побитым кем-то в подворотне по заказу этого самого папаши. Всё-таки отцам много что не нравится в ухажёрах дочерей: голос, происхождение, финансовое положение, внешность… этот список можно продолжать ещё очень долго, но это слишком утомительно, – Вито накинул на плечи пиджак и прислонился к косяку. – Так что лучше каким-нибудь образом завоевать доверие отца или её матушки, если та будет против подобных встреч, а ещё есть неплохой вариант – просто не попадаться ему на глаза, но это совсем неэффективно: вскоре вам всё равно придётся встретиться, а встреча может оказаться полным провалом.

Нино шумно вздохнул, сгрёб все подушки и одеяла, имеющиеся на двух кроватях, и обложился ими со всех сторон для большего удобства.

– Ты говоришь это с таким видом, будто в этом замечательно разбираешься и перевстречался чуть ли не со всеми девушками в Книттельдорфе, – Нино фыркнул, заворачиваясь в одеяло. На удивление, на втором этаже была приятная прохлада, пока на первом стояла изнуряющая жара. – И иди уже к своей Мириам, иди и не сварись в пиджаке.

Вито не стал отвечать на недовольное бурчание младшего брата и лишь махнул рукой в знак недолгого прощания. Удостоверившись, что письмо лежало во внутреннем кармане пиджака, Вито выскользнул из комнаты и спустился на первый этаж. В такое пекло вылезать из дома, а точнее только его второго этажа, не очень хотелось. Но дела беспощадно вытаскивали из дома и даже никакая лень и вредность не могли этому помешать.

Выйдя на улицу, Валенти повернул направо и стал неспешно обходить прохожих и заигравшихся детишек, изредка приходилось жаться к стенам домов, когда мимо проезжали машины. Конечно, нужно вводить ещё больше налогов и всяких запретов, заниматься какими-то постоянными ненужными реформами, а не ставить указатели и дорожные знаки и делить дорогу на пешеходную и на проезжую части в жилых районах города. Был только один плюс из всего этого, да и то совсем недолговечный, – машин было крайне мало и не приходилось часто жаться при грохоте этих жестянок куда-то к зданиям и вдыхать выхлопы.

Восточный жилой район медленно сменился торговой площадью. На площади было шумно, пыльно и слишком многолюдно, особенно в праздники пройти здесь было непосильной задачей и всегда толпа уносила куда-то в сторону, словно бурным водным потоком. Можно было, конечно, найти здесь что-то полезное и даже по хорошей цене, но пока найдёшь, можно уже сбиться с ног и махнуть на всё рукой, в самом крайнем случае – можно было купить кучу ненужных вещей, стоящих здесь в три раза дороже. Так что для Валенти торговая площадь была точкой отсчёта, куда и сколько нужно потом идти, здесь просчитывать путь было удобно за счёт самой площади и её ответвлений.

Молодому человеку удалось добраться до какого-то здания и отделиться от толпы, чтобы осмотреться. Нужно было найти дорогу, ведущую к промышленному кварталу, миновать заводы и пойти к небольшому жилому району, где жили рабочие со своими семьями, ну и квартиросъёмщики. Там были одни из самых дешёвых квартир в городе: воздух загрязнённый и тяжёлый, квартирки микроскопичные, транспорта, кроме грузовиков, там не было.

Вито решил проведать совсем другое место – ателье, где Мириам чаще всего работала у своей родственницы. Потом придётся делать приличный крюк через несколько других кварталов, но стоило исключить несколько мест сразу, чем потом носиться по всему городу.

Как только удалось высмотреть дорогу к фабричному району, Вито перевёл взгляд чуть левее, взглянул на узкую улочку между двумя большими зданиями и пошёл туда, безо всякого стеснения распихивая мешающихся людей. Может быть это и некрасиво, но собственное время ему было дороже.

Прорвавшись к дому, в котором разместилось множество дорогих магазинов с одеждой и украшениями, Вито оглянулся и только потом прошмыгнул в щель между зданиями. Если не хочется опаздывать из-за толп народа, заполонивших почти все улицы, то самым простым способом передвижения были катакомбы, но если не было времени теряться и блуждать по бесконечным коридорам, полными чьих-то гробов и скелетов, то куда проще и эффективнее было пролезать между домами и ходить дворами, правда в таком случае можно без труда посадить пару-тройку пятен себе на одежду.

Вито вышел во внутренний двор и оглянулся. Исключительно по большому ящику, обитому истёршимся красным бархатом, он смог определить нужное себе направление и повернул налево. В голове проскользнула мысль, что эту коробку могли и переставить, но молодой человек не придал этому особого значения. Если даже это и так и он потом зайдёт не в тот район, то ничто не помешает ему развернуться и пойти обратно.

По дороге в цветочную лавочку Амели не встретилось ничего интересного, все дома были похожи друг на друга, за исключением некоторых, совсем старых, которые ещё не снесли. Взгляд лишь изредка цеплялся за вывески на первых этажах, где устроились какие-то лавочки и мелкие магазинчики. Вообще во многих частях города хватало всего: магазинов, мастерских, школ и библиотек, было даже несколько небольших парков и парочка мелких дешёвых театров, но народ всё равно стекался в центр города, в старый район, на главную и торговую площади, хотя ничего там примечательного не было, кроме архитектуры зданий и их истории. Единственное, что входило в исключение – театральный квартал. Кроме дорогих, но как говорил сам Ал, неимоверно красивых театров, там было ещё несколько ателье и магазинов с какой-то известной маркой одежды, ко всему этому можно было добавить ещё и множество всяких ресторанов, увеселительных заведений и лавочек с особыми продуктами, как правило, импортными. Лучше было проходить там внутренними дворами, заваленным всяким хламом, либо быстро проходить по улицам, стараясь не обращать ни на кого внимания. Стоило только скользнуть взглядом куда-то в сторону людей, то можно было без труда заметить чей-то брезгливый или насмешливый взгляд – это неимоверно раздражало. Выгляди хоть десять раз ухожено и опрятно, но на тебя всё равно косо посмотрят из-за неимения какой-то дорогой вещи или побрякушки. Можно было махнуть на всё это рукой и послать всех куда подальше, но в глубине души это всё равно цепляло, злило и обижало. Валенти фыркнул и мотнул головой, желая отделаться от неприятных, навязчивых мыслей.

На улице стояла неимоверная жара, воздух был сухой и резал глотку. Вито не покидало ощущение, что он сварится в этом пиджаке, но потерпеть можно, даже если это будет стоить рубашки, прилипшей к телу от пота. Он собственного одеколона становилось плохо, тошно. Брызгаться им в жару была не самая лучшая идея, но привычка была сильнее.

Незаметно для себя миновав несколько улиц, Вито повернул за угол и пошёл вдоль длинной улицы, усаженной хлипкими деревьями, ещё подпёртыми и привязанными к высоким колышкам. Может быть лет так через двадцать они дорастут до пятого этажа и закроют окна собою, зелёной копной листьев, где лишь изредка будет мелькать кошачий хвост или восседать воробей, изредка стуча по стеклу. А может через двадцать лет этих домов и не будет, как и этих деревьев, кто знает. Взгляд быстро забегал по домам. Одна мелкая вывеска, вторая покрупнее, третья, где-то вместо вывески была дверь, залепленная разноцветными бумажками.

Всё, всё не то!

Вдруг в почти прозрачной двери мелькнула девушка с вазой, полной цветов. Валенти резко остановился, вернулся к двери и тихо проскользнул в помещение – колокольчик, висевший над дверью, даже не шелохнулся. Послышался глухой гул, тяжёлая ваза была поставлена на пол, а девушка с облегчением вздохнула, разгибаясь. Она развернулась и, увидев неожиданно пришедшего знакомого, подскочила на месте, вызывая у Вито приступ хохота.

Амели хмыкнула и обошла юношу, стараясь сделать непроницаемое лицо.

– И что на этот раз понадобилось, Валенти? – девушка даже не обернулась, она нашла для себя куда более нужное занятие в виде полива мелких растений в горшках, чем разговор со знакомым.

– Ох, стоило мне расстаться с Мириам, так всё, здравствуй, холодность! Тем более ты сама знаешь, что не я так решил, – казалось, Вито совершенно не обращал внимания ни на поведение Амели, ни на её тон, зато без всякого стеснения развернул её к себе, заставляя воду вылиться из лейки на пол. – Мне нужны розы, вон те, персиковые с белыми краями, пятнадцать штук и без шипов.

Девушка вывернулась из рук Валенти, кинула лейку в угол и подошла к цветам. Вито улыбнулся – Амели была темнее тучи и это выглядело забавно.

– Ты обычно каллы брал и лилии, если мне не изменяет память, – прошипела Амели, выбирая розы с бутонами покрепче. – Если собрался к Мириам, то скажу по секрету – она видеть тебя не хочет.

– Брать лилии жарким летним днём для леди – убийство и самоубийство в чистейшем виде, особенно душной ночью, когда их аромат заполняет всю квартиру и терпеть его просто невыносимо, а мучить Мириам этим я не намерен, – услышав недовольное фырчанье он усмехнулся и отошёл к столу, заваленному всякими разноцветными лентами, газетой, блестящей бумагой и ножницами. Вместо кассы было несколько маленьких картонных коробочек, в которых хранилась мелочь и пара смятых купюр в пять корнов. Годы идут, а ничего не меняется. – Так что я брал их только в холода, а дарить каллы нет никакого желания, да и розы выглядят красивее на мой взгляд. И прекрати шипеть, ты похожа на маленькую обиженную девочку. Хотя, нет, вру. Больше на змею.

– Теперь я понимаю, почему Мириам рассталась с тобой, – Амели щёлкнула ножницами, – грубиян.

– Кто потерял своё было радушие и перестал называть меня по имени? Конечно А-амели-и, – с шипящим хихиканьем выдал Валенти, нависнув над девушкой, за что получил по лицу стеблями цветов, на которых ещё были острые шипы. Он почувствовал, как несколько острых шипов чуть рассекли кожу на лице и как мелкие царапины засаднили. – А так обращаться с посетителями не советую, распугаешь всех.

Он отошёл от Амели подальше, насколько это позволяло узкое, вытянутое помещение, заставленное огромными вазами и горшками с цветами. Иногда приходилось смотреть под ноги, чтобы не наткнуться на мешок с землёй или с удобрением, пол практически всегда был влажным и с лужами круглый год, а в помещении была приятная прохлада даже в безумную жару. Но сейчас это был скорее минус, чем плюс. По телу теперь пробегала дрожь, а зубы норовили пуститься в пляс, хотелось поскорее вернуться на жаркую улицу, как бы парадоксально это ни звучало.

Как только Амели положила цветы на стол и стала отрезать шипы, Вито кивнул на край стола и попросил перевязать цветы широкой зелёной лентой. Эти двое молчали.

Вито не собирался разговаривать с подругой Мириам, если она так этого не желает. В общем-то, они никогда особо не были дружны, знали друг друга и всё, ну и ещё Вито чаще всего брал у неё цветы лишь по причине их дешевизны и хорошего качества, изредка Амели даже делала скидку, но эти случаи можно было пересчитать по пальцам одной руки. Да и какой-либо личной симпатии Вито к ней никогда не испытывал. Он не мог не сделать комплимент какой-нибудь миловидной, интересной или привлекательной даме, даже если она шла в сопровождении мужчины и со стороны это казалось бы наглым. Только вот в данном случае не тянуло сказать комплимент: не хотелось лишний раз слышать высокий, визгливый голос Амели, на волосы Вито старался лишний раз не обращать внимания, хотя у него это не выходило должным образом: тёмно-русые, какого-то даже серого цвета, сечённые почти на всю длину, и при этом скрывали оттопыренные и неаккуратные уши. Ни внешность, ни характер ему не нравились.

Амели в свою очередь не хотела даже видеть Валенти чисто из собственной антипатии к нему, которая ни на чём толком и не обосновывалась. Она иногда ловила себя на мысли, что завидует подруге. У неё есть ухажёр, да, может быть и не очень-то богатый, но он часто носил ей цветы без всякого повода, она точно могла сказать, что раз месяц он дарил ей цветы, а в какие-то периоды он заглядывал в магазинчик чуть ли не каждый день, да и сама Мириам всегда хорошо о нём отзывалась. Да, это была именно зависть и сейчас, где-то в глубине души она радовалась, что подруга разбила отношения в пух и прах, только вот эта радость сейчас притупилась – она вспомнила, как Мириам говорила, что молодой человек уже какой раз при встрече заводит тему про возобновление отношений и сейчас он понесёт эти самые розы Мириам, а не какой-нибудь новой девушке. Но ей не было стыдно от понимания того, что она радовалась горю Мириам и при этом успокаивала подругу каждый раз. Она не считала, что поступала как-то неправильно или лицемерно.

– С тебя девяносто семь вранов, – она окинула беглым взглядом Вито, – и скидку в этот раз я тебе не сделаю, как и всем бывшим ухажёрам своих подруг.

– Ну знаешь ли, ты всё равно делала скидку раз в год, раз на сотый или двухсотый, так что я ни на что не надеялся, можешь не прыскать в мою сторону удобрениями… ой, желчью, – он хохотнул и, достав из кармана пиджака мелочь, стал считать её. – Помнится, столько роз с точно такой же лентой я брал вранов так за семьдесят пять, может даже меньше. Неужто цены подскочили даже на цветы?

– Инфляция, – Амели раскидывала монеты по номиналу в коробочки, – в то время как в газетах продолжают писать, что с экономикой всё в порядке. Оно и видно, как всё в порядке, у всех этих политиков карман всегда набит деньгами.

– Что поделать, так было, есть и будет. А нам лишь остаётся ругать правительство, короля, состояние внешней и внутренней политики и вдобавок неведомые силы с магией, но работать на своих местах придётся.

– Ты всё так же горазд болтать, Валенти, не меняешься.

– Ну, что поделать, не меняюсь, значит не меняюсь, – южанин взял букет и проследовал к двери, пихнул её локтём. – Хорошего дня.

Вито вышел на улицу. Лицо обдало горячим, сухим и пыльным воздухом, но после прохладного цветочного магазина это было блаженством.

Пройдя ещё несколько улиц и остановившись у перекрёстка, молодой человек опёрся плечом о здание и посмотрел на развилку. Вито не требовалась никакая остановка, он замечательно помнил, куда ему нужно. Небольшое ателье, но на удивление уютное, находилось где-то на улице справа, однако там работали только над пошивом женской и детской одежды, а если пойти налево – было ателье ещё меньшего размера, состоящее из двух мелких комнатушек, заваленных тканями, катушками с нитками и прочими материалами, манекен же словно не знал, куда ему пристроиться среди всего этого и просто валялся на многочисленных коробках. Там шили исключительно мужскую одежду и несмотря на сомнительный вид портного, у которого в подручных был парнишка лет семнадцати, к качеству работы нельзя было прицепиться, да и цены не кусались.