Щепотка яда на любовь

Кого «их» понятия не имела. Точнее, даже подозревала, что в данный момент никому я на фиг не сдалась. Но с тревогой следовало бороться. И я её поборола, даже свернула в проулок. Шла и раздумывала, что понадобилось от меня тому типу.

«Говоришь, что должна передать Глебу, и мы мирно расходимся…»

И что, интересно, я должна передать? Чушь какая-то. Головную боль мне добавил.

Занятая этими мыслями, я фыркала и усмехалась, совершая огромные ошибки. А ошибки состояли в недоверии к своему чутью и потери бдительности: я упустила появление трёх парней за спиной. Когда почуяла их присутствие – уже не смыться. Слева глухая стена из красного кирпича, справа двухэтажное здание, которое когда-то было жилым. Помню, в подвале находился отличный фотосалон. Сейчас же штукатурка с жёлтой краской местами осыпалась, на окнах решётки, стёкла разбиты, на дверях замки. Здание давно пустовало и меняться, судя по всему, ничего не планировалось.

В общем, кричать накричусь, но толку мало: пока прибежит кто, меня раз пять придушат.

– Мальчики, а давайте вы впереди пойдёте? – обернувшись, попытала я счастье. Вдруг всё-таки глупость и моя голова им без надобности? Улыбалась я широко, и они мне в ответ. Шансы на успех были. – Я, знаете ли, мнительная. А уж когда позади кто-то крадётся… – продолжила я одаривать их улыбкой.

– А мы уже пришли, – радостно заявил тот, что посередине. Синяя джинсовая куртка странно топорщилась с правого бока. Я повторно вспомнила Сонькины проблемы, которых с её слов нет. Видимо, всё же есть.

Я подозревала парней в коварстве, они наверняка догадались, что я раскусила их план, но мы всё равно растягивали губы до ушей. Словно встреча давних друзей.

– Да? Пришли? – между тем тоже обрадовалась я. – Вам сюда?

– Сюда, сюда, – закивал он.

– Здорово. Тогда я пойду?

Я и вправду попыталась уйти, развернулась, сделала три шага, но тут два других крупных парня ловко подхватили меня под руки. Подхватили так, что ноги перестали касаться земли, и я ими бестолково замахала.

– Это что же творится, а? Ребята…

– Форменное безобразие, – в тон мне, то есть пискляво, сообщил тип в джинсовке. – Караул! – И рассмеялся, застыв перед нами.

Я тоже застыла, насколько это возможно: поутихла и прекратила дрыгать ногами. Украв мои реплики, парень произвёл впечатление. В молчании я посмотрела на первого, на второго и на третьего. Того самого, в джинсовке, и вздохнула.

«Ну что за напасть?»

Рожи у ребят обычные, а вот взгляды безжалостные. Глаза сверкают хоть и с хитрецой, но зло. Мне бы Соню на подмогу. Она бы их заговорила. И чего ко мне все прицепились?

– Ничего не понимаю, – решила я донести до них свою проблему. Со слезами пока не выходило, надежда оставалась на тоненький голосок.

– А чего понимать? Ты тоже дошла, – опять разулыбался мой собеседник. Остальные помалкивали.

– Куда дошла?

– Сюда.

– Куда «сюда»? Мне на Декабристов. Отпустите, пожалуйста. – Я снова принялась размахивать ногами. И не то, чтобы состроила испуг на лице, а даже слёзы выжала. Они застыли и никак не скатывались. – Мне домой надо, меня ждут. Отпустите, ребят…

Отпускать никто не торопился. А руки уже болели.

– Чего вы, а? – заканючила я.

– А кто тебя ждёт? – заинтересовался парень в джинсовке. Его улыбка мне порядком надоела.

– Как «кто»? Семья.

– Брось врать.

– Почему это сразу вру?

– Потому что семьи у тебя нет.

Вот он это сказал, а я опять переменилась в лице. Можете представить, как задели данные слова?

– Семья у меня есть, – заявила я, имея в виду Соньку. – А вы бы лишний раз рты не разевали, если надеетесь культурно побазарить.

– Ишь какая, – всё-таки разинул рот парень слева.

– Какая?

– Бестолковая, – ответил он.

Благодаря Соне с такими типами я общалась регулярно, а потому, несмотря на страх, взяла и обиделась. Я же предупреждала, чтобы за речью следили. А если нет, так нет.

– Куда топала? – спросил парень в джинсовке, на что я демонстративно задрала подбородок.

– Тебя стукнуть? – вновь разинул рот тот, что слева. – Вадим, давай ей в ухо дам?

– Хочешь в ухо? – полез ко мне Вадим. Приблизился он настолько, что я разглядела тёмную радужку его глаз. И хоть в ухо получить не хотела, стойко молчала, зная, что кулаки они применяют в последнюю очередь, а нам до неё далеко. – Послушай, Ева, – догадавшись, что слова из меня не вытянет, тихо начал он, – я вот парень любопытный, но интерес мой недолог. Пока ты молчишь, я уже его теряю. А там… Вот посмотри на этих двоих, – кивнул он на друзей. Я посмотрела, те коварно улыбнулись. – Они пытать очень любят. Чувствуешь разницу?

– Чувствую, – решила я заговорить.

– Молодец. Значит, потолкуем?

– Потолкуем. Только я вам не Ева.

Парни немного растерялись, даже вернули меня на землю. Я терла плечи и косилась на всех поочерёдно.

– Как это не Ева? – очнулся первым командор, то есть Вадим.

– Вот так, – пожала плечами я. – Не Ева.

– А кто? – влез парень слева.

Вопрос компрометирующий, отвечать на него я не собиралась.

– Да она по мозгам нам ездит, – очнулся тот, что справа.

– Может, по ушам? – поправила я.

– Я тебе сейчас по ушам дам! – разозлился он, и я притихла.

Вадим, пребывавший в глубокой задумчивости, долго смотрел на меня.

– Шутишь, да? Больно весёлая?

– Нет, – спокойно ответила я. – Терпеть не могу шутки.

– А вот мне кажется…

– Креститься надо. Мне вот ничего не кажется.

Мне очень хотелось бы знать, чем закончится наш глупый диалог, но Сонька, как всегда, внесла свою лепту. А случилось вот что…

Зазвонил мой мобильный, мы дружно переглянулись. Вадим, предупредив, чтобы я не рыпалась, нагло полез ко мне в сумочку. И тут на громкой связи Соня заорала:

– Ева, я что забыла сказать… Ты ко мне дуй, про Декабристов забудь. Поняла? – Я только вздохнула, глядя на телефон в чужой руке. – И сосиски купи, не вредничай. Слышишь? Чего молчишь?

Вадим улыбался лучезарнее прежнего.

– Могу ответить? – тихо спросила я.

– Можешь, – кивнув, прошептал он.

– Соня, я тебя, конечно, люблю, – начала я высказывать подруге, – но за сосисками дуй сама.

– Почему это? – не поняла она.

– Потому. Меня сейчас на кусочки порвут, а ты говорила, что не вляпалась.

– Так я и не вляпалась.

– Ага. Вот я вернусь… Если, конечно, вернусь. То и от тебя кусок оторву, чтобы обидно не было. Поняла?

– Честно? Не очень. Ты какая-то спокойная.

– Жаль. Тогда напрягай мозги. В отличие от меня они у тебя должны лучше работать, – сказала я и снова вздохнула, потому что Вадим сбросил звонок.

– Ну и чего? – усмехнулся он.

С пояснением я не медлила.

– Я что имела в виду… Я вам действительно не Ева. Я Ева Александровна. Вот.

Все трое заскрипели зубами, а потом здоровяк справа взял и заорал:

– Да я тебя сейчас! – ещё и замахнулся.

Тоненько взвизгнув, я выставила руку, зажмурилась и упёрлась спиной в другого паренька-здоровяка.

– Не визжи, – сказал тот и попытался закрыть мне рот лапищей, но я в ответ укусила его. Он тоже завизжал, вопя: – Пусти, дура! А-а-а… Бестолочь, зубы расцепи! Я же выбью их… Мать твою!

Я не расцепила, даже крепче сжала, но додумалась распахнуть глаза.

Оказалось, вовремя. На меня летели два кулака (от обоих парней). В ужасе я ещё крепче сцепила зубы и, собрав все силы, рванула вниз, не отпуская чужой руки. Здоровяк наклонился вслед за мной. Его кулак, предназначенный для меня, прилетел в товарища. Удар вроде бы пришёлся по рёбрам. А кулак того попал в ухо первого.

Разумеется, стало шумнее. Зубы я расцепила и теперь сидела на корточках, в шоке наблюдая за парнями. Вадим, как и я, наблюдал за происходящим выкатив глаза.

– Так, хорош галдеть! – догадался вмешаться он. Взгляд и весь его вид спрашивали, мол, вы совсем очумели? Тишина поймалась мгновенно. – Идиоты! – Это утвердило мою мысль об очумелости. – А ты чего расселась? – накинулся он на меня и поднял за шиворот. – Тащите её внутрь, придурки.

Вадим пихнул меня в чужие объятия и наградил к тому же пинком под зад.

– Больно ведь, – заметила я.

– Мы сейчас такое больно покажем, – рассвирепел держащийся за ухо. У меня моментально заболели зубы, так как он обещал их выбить.

– Давайте всё мирно обсудим.

– Ага, мирно, – хмыкнул он и дал мне повторного пинка.

Я подскочила, его товарищ сцапал меня в охапку и сказал со страданием в голосе:

– Лёха, иди уже отпирай. – Я надумала заорать, но кулак перед лицом отбил глупое желание. – Только зевни.

Глава 8

Пока Алексей возился с замком, мы спокойно ждали. Дверь отворилась, и меня потащили в бывший фотосалон. Кричать здесь я тоже не рискнула. И даже не дёрнулась. Но Алексей, проходя мимо, умудрился спровоцировать меня.

Не стерпев очередного пинка, я принялась сопротивляться. Итог, конечно, оказался плачевным: я осталась без туфель, с дополнительным подзатыльником, что утихомирило мои героические порывы и направило мысли в нужное русло – на сотрудничество. Всё-таки ситуации бывали похуже. Справлюсь.

Мы устроились в тесной комнате. Судя по всему, в складском помещении. У стен пустые металлические стеллажи, один стол, один стул, на котором устроился командор. От пыли я чихнула. Парни застыли у двери.

– Рассказывай, – попросил Вадим.

Мой жалкий вид ни на кого не подействовал. Что ж, ладно. Реветь за зря не хотелось. Я вытерла слёзы, подпрыгнула и села на стол.

– Что рассказывать? Могу начать с детства, но это вам вряд ли интересно.

– Давай ей в зубы дам, – опять влез Алексей.

– Алёша, ты какой-то нервный. У тебя, случайно, никакой справки нет?

– Так! – вскинул руку Вадим, тем самым остановив Алёшу. Тот уже сделал шаг в мою сторону, а морда какая свирепая. – Ева, напоминаю: моё любопытство не безгранично. Я теряю интерес, они начинают пытать. Доходчиво?

– Очень, – кивнула я. – Только объясните, чего вам надо? Как на духу выложу.

Вадим вздохнул, глядя на мою руку, прижатую к груди.

– Дурака валяешь?

– Нет, – серьёзно ответила я. – Не валяю.

Но он не поверил.

– Алексей, покажи Еве, как мы не любим дур.

Тот вновь шагнул, тогда я заорала, съёживаясь:

– Да не шучу я! Правда не знаю, чего вам надо! А что говорить, если не знаю? Тарабарщину нести? Так вы точно дурой посчитаете!

– Алексей, назад, – внимательно рассматривая меня, скомандовал Вадим. – Рассказывай, зачем приехала?

– А я домой вернуться не могу?

– Мне казалось, не можешь.

– Почему?

– Ты ещё спрашиваешь?

Теперь вздохнула я:

– Что, все в курсе, да?

– Конечно.

– Если хотите знать, приехала ли я к Рокотову, то нет, – поспешно сказала я и уставилась на свои босые ноги. – Я приехала к подруге. Так ему и передайте.

– А ещё что передать?

– Больше ничего. Подлец он.

– Точно?

– Точно подлец. Или вы скажите, что не от него? – засомневалась я.

– А я вообще ничего говорить не должен. А вот ты, дорогуша, давай-ка поподробнее.

– Что поподробнее? – Я подняла голову и посмотрела на мужиков. – Вы спросили: зачем приехала? Я говорю: к подруге. Или это она что-то натворила? Вы из-за неё ко мне прицепились, да? Господи, опять наврала… – Я отлепила ладонь от груди и хлопнула себя по бёдрам. – Вы простите, пожалуйста. Голова у неё проблемная. Как чего захочет, так обязательно на пятки людям наступит и случайно чужое схапает. Но повторюсь: случайно. Если взяла что-то ваше, я с радостью верну. Только скажите: «ЧТО?»

Вадим закатил глаза.

– Ты много болтаешь. Тебе говорили?

– Говорили. А толку? Какая есть.

– Давай-ка вернёмся к Рокотову, – понаблюдав за мной, предложил он. – По порядку. Ты решила, что мы сотрудничаем. Так? Отвечай коротко.

– Так.

– Почему ты так решила?

– Ну… – Я помолчала, глядя на командора. У меня в мозгах всё просто укладывалось и его тугодумство поражало. – Сонька же сказала: «Я не вляпалась». А если не она, то остаётся Рокотов. Очевидно же. С такими, как вы, извините, если обидела, я дружбы не веду. По этой части хороши Сонька с Глебом.

– Кто такая Сонька? – Лицо Вадима выражало огромную печаль.

– Как «кто»? Подруга. Мы недавно общались.

Какое-то время он томился с прежней постной физиономией, но после вдруг засиял ярче серебряной монеты.

– А-а-а… – И даже повернулся к парням. – Та самая Сонька.

– Что, тоже наслышаны? – Само собой, мне это вдвойне не понравилось. Не люблю сплетни о подруге.

– Наслышаны, – рассмеялся он. – Надо бы познакомиться.

– А вот это дело не советую, – покачала я головой. – Живите спокойно. Руки у неё золотые только в готовке.

Они втроём переглядывались, я просто ждала, когда это прекратится. Больно нужны нам такие друзья.

– Так зачем приехала? – вернулся Вадим к вопросу. Его веселье меня немного приободрило.

– Не зачем, а к кому. К подруге, – без устали повторила я. – Не к Глебу. У меня с ним нет общих дел. Нет и быть не может.

– Правда? И ничего ему не привезла?

– А что я должна привезти? Гостинцы из деревни?

– И передать ничего не хочешь? – Хитрость в голосе встревожила, я нахмурилась.

– Вы явно знаете больше меня.

Он пожал плечами, мол, может быть – знает, а может быть – нет, всё равно не ответит.

– Не хочу ничего передавать, потому что нечего. Да даже если бы и было… Не хочу! – закончила я и отвернулась, вспомнив прежние обиды.

Командор задумался, глядя на окно за моей спиной. Оно было у самого потолка, мне через него не сбежать. Пока допрыгну, несколько раз шкуру спустят.

– Ну так что? – выждав, спросила я. – Отпустите?

– Не верю я тебе, – опять запечалился он. – Врёшь ты всё. А говорить по-хорошему не хочешь. Алексей…

Этот ненормальный снова попёр на меня, а я снова закричала:

– Да честное слово нечего передавать! Честно! – И тут догадалась сообщить о таинственном собеседнике. – А-а-а… Погоди, Алёша, подожди убивать! До вас со мной болтал кое-кто.

– Кто? – заинтересовался Вадим.

– А ты Алёшу отзови, скажу.

– Алексей, – махнул он ему.

Алексей встал на место, я выдохнула и поделилась недавней беседой.

– Вот ловкач, – усмехнулся Вадим, когда я замолчала. – Везде успевает. Хотя логично, старая школа. Они другой закалки.

– А что успел? И кто он такой?

Вадим как будто не услышал.

– Значит, ему всё рассказала, а нам не хочешь, – поднимаясь со стула, сказал убеждённо.

– Да что ж такое, – всплеснула я руками. – Ты чем слушал? Сколько раз повторять? Нечего рассказывать и передавать нечего! Я никак не соображу, что вам всем от меня понадобилось!

Он повернулся и на удивление терпеливо пояснил:

– Нам нужно то, что ты должна вернуть Глебу. Ну или нашептать. Так понятно? И желательно это «что-то» получить сейчас, то есть первыми. Или теперь не совсем первыми… Короче, нам это нужно. Не строй дурочку. Ты здесь неспроста, я знаю. Напрягай мозги, если не притворяешься.

– Здрасьте… Загадка на загадке. Нужно то, сам не понимаю ЧТО.

– Не верю я тебе, Ева. Не верю. Темнишь ты и много болтаешь.

– Ты уже говорил.

Вадим встал у двери, парни посторонились. Тот взялся за ручку и вдруг снова посмотрел на меня.

– Не ве-рю, – повторил обречённо и по слогам. – Алексей, обыщи.

– Что? – встрепенулась я. – Что значит «обыщи»? Как он будет обыскивать? У меня и прятать негде.

Вопросы улетели в никуда. Вадим спокойно удалился из комнаты, радостный Алёша пошёл в долгожданное наступление, третий здоровяк остался подпирать дверь. Ну и наблюдать, судя по всему. Я же завопила, в ужасе представляя обыск (лапища у Алеши!), и полезла на стол. Мой крик мгновенно вывел Алексея из себя, тот словно озверел.

Хотя куда ещё? Но, оказалось, есть куда.

Он домчался до меня и схватил за ноги. Я к тому моменту забралась на стол, кончиками пальцев едва коснулась оконной рамы.

Боже…

Сопровождала действия кряхтением и жутким криком, надеясь, что кто-то да услышит. Но этот псих потянул меня вниз, и я рухнула на колени. Слава богу на стол.

Больно, конечно, но не так сильно, как могло быть от встречи с полом. Я взвыла, Алёша стянул с меня сумку и перебросил дружку. Пока тот вытряхал содержимое, этот полез мне под подол.

– Куда? – заорала я и пихнула его ногой. Попала по свирепой роже. Он, понятное дело, завопил:

– Достала ты меня, дура бестолковая!

– Ты уж выбери: дура или бестолковая?

Я спрыгнула со стола и встала по другую сторону от зверя.

– Пусто, – сообщил парень у двери.

– Конечно, пусто. Потому что ничего у меня нет.

– Плащ давай, – зло попросил Алёша.

– Да пожалуйста, – фыркнула я. – Только без рук.

Плащ отдала, там тоже ничего интересного не обнаружили.

– А ты помаду проверь, – решила посмеяться я. – Вы что, шпионских фильмов не смотрели?

– Посмотри, – приказал Алёша. – А ты платье снимай.

– Ещё чего?

– Снимай, говорю! – рявкнул он и придвинул стол к стене так, что я оказалась неприятно зажата.

– Ладно, ладно, – запаниковала я. Можно и раздеться. Всё равно ведь не отстанут. – Отвернитесь. Чего рожи вытянули? Многого прошу? Всего лишь отвернуться.

Они, как ни странно, отвернулись. Платье я стянула и, прикрываясь одной рукой, отдала его Алёше.

– Держи. Только кроме булавки ты там ничего не найдёшь.

– А я не расстроюсь, – заявил он. – У тебя есть прочие интересные места, чтобы попрятать. И трогать их будет приятнее.

– Ты это брось, – краснея, пригрозила я. – Дурные мысли оставь при себе. Я девушка порядочная.

– А я порядочный парень.

– Вот уж сказки.

Платье, естественно, оказалось лишь платьем. Очередь дошла до меня, я совсем вжалась в стену. Не было два года мужика и не надо. Ещё два года потерплю.

– Алёша, давай договоримся, – кривовато улыбнулась я. – У меня ничего нет. Хочешь, поклянусь? Чем угодно, только не тронь.

Он почесал за ухом, посмотрел на товарища у двери.

– Выйдешь? Не люблю при зрителях.

– Что это значит? – поглядывая за плечо Алёши, заскулила я. – А? Алёша… Договоримся?

– Договоримся, – кивнул он и попёр на меня.

Стало ясно: не договоримся.

Далее наступили ужасные минуты моей жизни. Этого позора не забыть никогда.

Алексей отшвырнул стол, впечатал меня в стену, хоть я и так готовилась с ней слиться. А ещё попискивала и боролась с желанием ударить. Зубы ныли при одной мысли, что Алёша не останется в долгу и заедет кулачищем мне по физиономии.

Он наверняка бы заехал в ответ.

В общем, я попискивала, не решаясь замахнуться, а он с довольным пыхтением меня ощупывал и осматривал, но в его понимании это был обыск. Конец вообще оказался непредсказуемым.

– Титьки у тебя балдёжные, – сказал он, после чего полез целоваться.

Я и до этого момента никакого удовольствия не испытывала, так тут совсем собралась помирать. Сжала губы, вытаращила глаза. Щеки как-то сами надулись, и я испугалась забрызгать Алёшу слюной. Если бы малость помедлила, то непременно бы забрызгала, но мне удалось вовремя завертеть головой. Ему стало неудобно, он отодвинулся.

Поплевав в сторонку, я заорала:

– Последнего ума лишился? Идиот!

Алёша растерялся. Наверное, обиделся на плевки. Решив, что это с ним ненадолго и после он непременно начнёт выбирать кулак, я привычно взяла первый ход и заехала коленом по дорогому мужскому месту. Алёша сложился пополам, жалобно рыча и подвывая:

– Ну, дура! Убью же!

Солдатиком у стены была я.

– Убью! – повторил он и потянул лапища, что заставило меня действовать. Я завизжала:

– Вадим, Алёшке плохо!

Прижав ладони к груди, прошмыгнула мимо извращенца, схватила плащ и кое-как оделась. Мучилась, разбирая, где рукава.

– Вадим, – вновь завизжала я. Появляться тот не спешил, а Алексей мог вот-вот очухаться и тогда не бывать мирной беседе. – Да что за дурдом? Я ухожу. Потом не колотить!

С этими словами распахнула дверь и едва не осела на пол, потому что перед собой увидела бывшего возлюбленного, то бишь Рокотова. И физиономия у него была бледноватая.

Глава 9

С минуту мы стояли молча. Я напрягала лоб, позабыв от такого сюрприза, зачем собственно дверь открыла. А сердце скукожилось, потом расправилось и забилось часто-часто, словно у влюблённой дурочки. Глеб вроде бы тоже позабыл, что у него вертелось под черепушкой. Смотрел на меня не моргая и не шевелясь, но затем заглянул вглубь комнаты и нахмурился. Я тоже последовала его примеру, то есть нахмурилась. И не зря.

– Вот матрёшка, – насмотревшись, сердито сказал он. Вновь перевёл взгляд на меня, а у меня такое жалкое лицо было, даже учитывая сдвинутые брови.

«Ну что за чёрт», – с тоской подумала я и разозлилась на себя, на свои чувства, после и на Глеба.

Мало того, что выглядел женихом: бежевый костюм и белоснежная рубашка, то есть жил вполне неплохо без меня, так ещё матрёшкой назвал незаслуженно. Не знаю, какое приветствие мне бы понравилось, но явно не это. А вкупе с сердитым тоном и желанием меня укокошить…

В общем, чтобы скрыться с глаз, я попыталась дверь закрыть, а он хотел сделал шаг с намерением войти. В итоге ни я дверь не закрыла, ни он не вошёл. То есть мне почти удалось закрыть, но почти не считается. Жаль, ничего ему не прищемила. Он успел налечь плечом, я же навалилась спиной, только с его силой мне не конкурировать.

– Скажи на милость, ты какого хрена вернулась? – орал он, сдвигая меня с места. Дверь потихоньку открывалась, щель становилось больше, я визжала. – Мне как от вас избавиться, а? Сонька дурища, а ты ещё хуже. Вот сейчас войду и за уши обратно отправлю. А то приехала, бегите и спасайте её!

Нет, каков наглец? Я даже прекратила визжать.

– Не тронь Соньку! – повысила голос. Ноги скользили по полу, я старательно толкала дверь. Ни за что впускать его не хотелось. – И я тебя не звала. Сдался ты мне.

– Ты не позовёшь, ты же гордая и упёртая. Зато Соня… С песочницы мне нервы треплет. Надо было ещё тогда лопатой по голове ей двинуть.

– Себе бы двинул. Глядишь, мужик бы путный вышел. А так… Ни богу свечка ни чёрту кочерга.

– Вот как?

Глеб между тем налёг на дверь с такой силой, что я отскочила, но тут же вновь навалилась. Только он, подлец, успел просунуть руку и схватил меня за плечо. Я громче завизжала, понимая, что противостоять ему не смогу: он войдёт и уши мои пострадают.

Вот здесь и обратила внимание на Алёшу, о котором успела как-то позабыть. Всё это время он глухо постанывал, держась за стол и за хозяйство между ног.

– Не хочешь помочь? – крикнула ему.

– Не хочу, – замотал он головой. – Нельзя мне.

А мне настолько не хотелось сдаваться, что навернулись слёзы. Но потом ответ Алёши обмозговался. Нельзя ему… Занятно всё это, конечно. Кругом лжецы и хитрецы.

От двери я отпрыгнула с таким рывком, что чуть не лишилась плеча. Глеб влетел внутрь, а я предъявила, ткнув в сторону Алёши.

– Твои друзья?

– Кто, я? – не понял Алёша.

– Ты-ты. Одни дикари кругом. Твоих рук дело? – Я вновь накинулась на бывшего. Лицо у него было такое, что мне следовало замолчать, но я не замолчала. – Решил жизнь мне подпортить, да? Устроил спектакль, подослал друзей. Какой же ты мерзавец! Запугиваешь бедную девушку… И почему? Потому что я тебе отказала. Два года прошло, никак не угомонишься. Запугиваешь, чтобы примчалась… Какой дешёвый приём! Вот только огорчу тебя: я не испугалась. И со всеми проблемами могу справиться сама! Понял? Как пристали, так и отлипнут. Уж я бы выбралась, оставила бы их с носом. И тебе звонить не собиралась. Зря старался, так и знай!

Ткнув пальцем уже в Рокотова, я преспокойно опустилась на корточки. Внутри, конечно, всю трясло и слёзы рвались наружу, но виду я не подавала. Сгребала с пола содержимое сумочки и ругалась шёпотом. Вот так он меня любит. Облюбил. Очень по-мужски. Свинья!

Глеб стоял на паспорте, я попыталась сдвинуть его ботинок.

– Отдай, – сказала сурово.

– Это, значит, твоя благодарность?

– Отдай.

– Отдам, отдам, – странным тоном ответил он.

Стоило подумать о возможной пакости и вскинуть голову, как моё ухо оказалось в плену. Всё случилось быстро. Мне оставалось взвыть, что я и сделала, пытаясь спасти часть себя. Одно хорошо – пропала необходимость прятать слёзы.

– Милая, я бы сто лет тебя не видел, – подняв меня на ноги, ласково запел бывший. – Это ты приехала. Это вы что-то устроили. А мне снова приходится спасать ваши задницы. Что Сонька на этот раз учудила?

– Пусти, дурак. Больно же, – скулила я.

– Ну… Больно… А вот так?

– Ой, мамочка… Ай-яй! – Я запрыгала на месте, подвывая и жмурясь. Как отцепиться от Глеба не представляла, схватила за руку, но стало хуже, тогда я забила кулаками по его груди. – Глебушка, отпусти, пожалуйста. Ухо-то тут при чём? Отпусти.