Гибискус и Герда: чёрный век

– Валентюш, мне страшно… – шептала Герда на ухо Гибискусу, держа пакет с семенами, – Ты точно знаешь верный путь?

– Навигатор нам на что, – Валентин позволял Настасье держать его под локоть, смотря в телефон, – будем добираться до туда два месяца. Хорошо, когда летом печёт. Не правда ли?

До Герды внезапно дошло.

– Валентин… А ты… Вчера, помню, ты под солнцем лежал и я тебя откачивала холодной водой, – осторожно напомнила Настасья, посмотрев в испуганные глаза Гибискуса, – ты во сне кричал о помощи… И я тебя будить пыталась.

Оба остановились.

– Постой. Ещё раз. Быть того не может, чтобы мне это приснилось, – он с безумием глянул на испуганную Герду, – это было очень реалистично, в таком случае.

– Ты же лунатик, Валентюш. Тебе нельзя получать солнечный удар, иначе ты можешь сойти с ума и потерять связь с реальностью. Я в интернете читала, – она робко встала перед замершим Гибискусом, обняв его. По её щекам текли слёзы от бессилия, – пожалуйста, давай не будем уходить от цивилизации! Я буду слушаться тебя, честно-честно! Просто признай, что тебе это приснилось! Я прекрасно помню тот день, тебя даже скорая помощь откачивала!

Валентин посмотрел назад. Настасья посмотрела туда же, куда посмотрел он.

– Вот же… – Валентин взял за руку Настасью, побежав за оставленной краской.

***

Дав запеканке полностью остыть, Настасья посыпала её какао-порошком и украсила вишней без косточки. Себе она нарезала два куска, а Валентину целых шесть: чтобы дождался собы с куриным мясом и жареными овощами. Как он так много ест и не толстеет – настоящая загадка для всех.

Поставив тарелки, Герда, будучи без маски, направилась в душ: убедиться, что Гибискус не запер дверь за собой.

– Лапуль, у тебя не болит чего-либо? – Настасья обеспокоенно наблюдала, как Валентин смотрел вверх и дрочил под звуки включённого кипятка. Сам он был в маске и шапке. Герда поспешила выключить воду и залезть в ванну, несмотря на своё блекло-зелёное платье с короткими рукавами и узорами-маленькими ромашками, – Валентюш, ты меня слышишь? Э-э-эй…

Он не реагировал, продолжая дрочить.

Она положила правую ладонь на подбородок его маски, получив резкий шлепок по ладони.

– Валентюш, ты прекрасен, неважно что говорят о твоих ожогах. Ты добрый и обаятельный, кто тебя захочет предать? – Герда ласково положила ладони на его скулы, поцеловав в губы эстрадную маску, – давай я тебе сниму стресс или принесу обед.

– Я просто пы… Хотя, давай, я все равно чистый, – он осторожно отстранился от расстроенной Настасьи, выйдя из ванны, – идём.

Дойдя до кровати, Гибискус снял шапку и лёг на подушку Настасьи. У него была очень странная привычка брать подушку Герды, потому что «после моей Настасьи любая подушка пахнет кремами, шампунями, да и вообще на ней удобнее лежать» – волосы рассыпались по всей подушке, блестя на свету потолочной люстры.

– Ты меня не любишь. Ты просто пользуешься мной, – шмыгала носом зарёванная Настасья, взяв подушку и с ненавистью ударив ею по маске отвернувшегося Валентина, – что, даже не наорёшь на меня? Я так стараюсь соответствовать мужским стандартам в выборе достойной женщины, даже пятьдесят пять рецептов выучила наизусть, а ты даже этого не ценишь! Что, тебе скучно со мной?! Давай. Дава-ай. Скажи мне это, Валентин! Скажи мне в лицо, что тебе скучно со мной!

– Настя, перестань! Сейчас же! – Валентин повернулся к красной от гнева Настасье. Он хотел показать ей кулак, но передумал, – Ну скучная ты немного, и что?! Мне абсолютно комфортно с тобой!

Ещё раз ударив подушкой по маске Валентина, Настасья подошла к шкафу и начала копаться в вещах. Привстав на локтях, Валентин посмотрел на неё с равнодушием.

– Ты куда, истеричка? – поднял бровь Гибискус, сев.

Герда с бесчувственным видом вытащила чёрные джинсы, надев их под платье.

– Я ухожу. Ты мне надоел, от тебя всегда ноль эмоций и благодарности. Иди, ищи женщину достойнее меня, – найдя чёрную рубашку, она поспешила снять платье.

– Ага. Захвати мне биолакт и халву на фруктозе по пути, – махнул рукой он, подойдя к этому же шкафу, – подвинься.

Послушно подвинувшись, Герда проигнорировала поглаживание её груди – закончив проводить и хватать рукой каждую из грудей Настасьи, Гибискус подумал и достал чёрные деловые брюки вместе с тёмно-синими трусами-боксёрами.

– А ты куда пошёл? – раздражённо щурилась Настасья, наблюдая за переодеванием Валентина. Она заметно облизнула губы, вызвав у Гибискуса нервный смешок.

– Туда же, куда и ты. Хочу халву выбрать самостоятельно, – Валентин надел чёрную рубашку с вышивкой-человеческими черепами рядом с плечами, – вдруг тебя похитят, пока ты будешь идти в наш продуктовый.

– Мы живём в трёх минутах ходьбы от нашего «Белого Балтыма», Валентюш, – напомнила Герда. Переодевшись, она направилась к своей тумбе с тремя расчёсками и большим набором косметики, – тебя халва заботит больше, чем я?

– Бред не неси, пожалуйста, – раздражённо процедил он, отодвинув дверцу шкафа и достав оттуда любимый летний плащ чёрного цвета, – что скажут обо мне люди, если моя дочь пропадёт без вести?

– Ах, во-о-от как мы заговорили! – нервно хохотала Настасья, прыснув на шею духи с ароматом малины и винограда, – Сиди дома! Ты и так ходишь туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда, как муравей-труженик! Только мазолишь людям глаза!

– Ты у меня сейчас договоришься, и клянусь, ты однажды пожалеешь об этом! – Гибискус закрыл шкаф, дойдя до косметики. Найдя насыщенно-розовый цвет с едва заметным бледно-красным отливом, он снял маску и взял помаду. Настасья даже не поморщилась, облизнув губы под нервозный смех Валентина, – А если серьёзно… Зачем ты пошла куда-то? У нас всё в доме есть.

Поджавшая губы Настасья поднесла открытое зеркальце Валентину, на что он начал красить верхнюю губу. Закончив, он равномерно растёр помаду.

– Я просто сбежать от тебя хотела, – спокойно, но честно призналась Герда, – думала, тебе будет лучше с какой-нибудь богатой фифой, которая бы тебя содержала.

Гибискус молча посмотрел на неё.

Обхватив помаду покрепче, он нарисовал ею спираль, – против часовой стрелки, – на правой щеке Настасьи. Та чуть не сплюнула, не желая верить в такое унижение.

– Ты дура, нет? Я не держу тебя ради унижений или что-то вроде того. Не так уж мне с тобой скучно, – улыбнулся Гибискус, – если ты хочешь сходить в Белый Балтым, я пойду вместе с тобой.

Дошло до Настасьи, не зря этот самец ходит возле неё голодным змеем.

– Валентюш. Твой пах. Он очень тяжёлый сегодня, – подняла брови Герда, скрестив руки на груди. Эта фраза значила «заткнись, пожалуйста», – полежи и подрочи, пока я за твоей халвой схожу.

– Я хочу выбрать сам, – продолжал улыбаться Гибискус. С ожогами его улыбка всегда выглядела измученной и натянутой.

– Bievel нам на что? Я буду на связи, по фотографиям выберешь нужную халву и биолакт, – Настасья взяла красную помаду и принялась красить верхнюю губу, когда переставший улыбаться Гибискус грубо выхватил и поднёс зеркальце к ней, – сегодня я выйду без маски, чтобы не привлекать внимания. Сам знаешь, после той истории с оставленной на кладбище краской…

– Рот закрой, пожалуйста, – добрым голосом сказал Валентин, подняв уголки губ.

Равномерно растерев помаду, Настасья нанесла тёмно-коричневые тени на нижние веки, а голубые тени с блёстками нанесла на верхние веки: чтобы её не узнали как пропавшую без вести.

– Красишься как поношенная шлюха, – фыркнул Гибискус, закрыв зеркальце и вручив недоумённой Герде, – мне все равно. Я пойду с тобой. Точка.

Подойдя к шкафу, Валентин открыл верхний ящик. Рядом с аккуратно сложенными трусами лежало пять эстрадных масок.

– Держи. Сегодня ты пойдёшь в моей маске, – Валентин достал эстрадную маску, из левого глаза которого виднелся узор фиолетового гибискуса. Подойдя к красящей ресницы Герде, он положил маску на её макушку. Настасья чуть замедлила движения, чтобы маска не упала, – всех англо-швейцарок давно выловили, а твоя косметика не поможет скрыть твою красоту.

– Хорошо-о-о, – беззаботно тянула губы Настасья, докрасив ресницы и отложив тушь к остальным пяти. Аккуратно взяв маску с макушки, она поспешила надеть её, – о-о-о, аромат древесного парфюма не выветрился. Подскажешь марку?

– Пошли уже, – Гибискус взял Герду за воротник сзади, после чего отпустил и направился в коридор, – не хочу шататься здесь до темноты, когда мы можем за девять минут купить необходимое.

– Потом накупим мороженого? Закажем доставкой, сегодня это будет дёшево, – Настасья довольно улыбнулась под маской, подходя к замершей спине Валентина, – я смотрела цены сегодня утром, пока ты дрочил в ванне.

Воцарилось молчание.

Подумав, Гибискус пнул свои ботинки к двери и вручил свою маску в руки хихикающей Герде.

– Сладкий, ну ты чего-о-о? – умилялась Настасья, идя за ним следом.

Маленькая месть удалась.

Глава 6

Настасья завершила установку замка, закрепив стяжной болт и заглушки.

– Вы прекрасно воспитали Вашу дочь, Гибискус, – ворковала Зинаида Артёмовна, женщина девяносто одного года, обращаясь к правее стоящему Валентину. Последний пил растворимое кофе с топлёным молоком, приподняв маску, – спасибо, что согласились помочь мне отремонтировать мою развалюху. Мой Аркашенька будет в восторге!

– Папа, я закончила, – Герда подёргала ручку вверх-вниз, демонстрируя результат. Ручка не отвалилась, отчего Настасья гордо выпрямилась.

– Молодец. Остальное я сделаю сам, – кивнул Валентин, глядя на подходящую к нему Настасью. Он повернулся к недоумённой Зинаиде, – Зинаида Артёмовна, я же не тиран какой-то. У меня куда больше опыта в ремонте, чем у моей дочери.

– Да я и не говорю чего-либо… – мило улыбалась Зинаида, рассматривая их чёрные водолазки и джинсы с серебристыми цепочками по бокам, – У меня булочки с абрикосовом джемом есть, вчера испекла. Будете?

– Я не против, – радостно улыбнулась Герда под маской «отца», обняв в ответ обнявшего Гибискуса, – сколько можно взять?

– Сколько хотите. У меня их тридцать пять штук, девятнадцать можете забрать в дорогу, – Зинаида поправила свои седые кудри до чуть ниже плеч, влюблённо хлопая ресницами при виде Валентина в вязаной шапке, – это самое малое, что я могу для вас сделать. Пенсии очень крошечные, а ремонтников за бесплатно не позовёшь…

– Зинаида Артёмовна, мы не откажемся от Ваших булочек с абрикосовым джемом. Приносить радость людям, находящимся на мили, это наша работа, – счастливо улыбался Гибискус под маской, гладя Герду по голове, – я не настолько идеальный отец, каким я, наверное, многим кажусь… Скорее, это Герда стремится к новым познаниям.

Настасья облизнула губы – скорее, она стремилась к новым знаниям только ради того, чтобы Валентин покорно стонал под ней.

– Не хочу подводить папу, он очень мне дорог, – Герда повернулась к отчего-то красной в щеках Зинаиде, – кстати, можно попробовать Ваш пирог с курицей и шпинатом? Пожалуйста?

– Герда, это невежливо, – строго произнёс Гибискус, убрав руки с Настасьи. Та чуть вжала голову в плечи, уязвлено ойкнув губами. Он повернулся к нечитаемой Зинаиде, – простите её, пожалуйста.

Зинаида растерянно заморгала.

– А я и не запрещала прикасаться к моему пирогу… – промямлила от испуга Зинаида, переведя раздражённый взгляд на Герду, – Дам Вам семь кусков в дорогу, если вам понравится.

– Как пожелаете, Зинаида Артёмовна, – кивнул Гибискус, уходя на кухню. Герда молча последовала за ним, как утёнок за матерью, – Герда, не отставай. Нам нужно закончить всё как можно скорее, если мы хотим вернуться домой к девяти.

Конечным итогом было установление нового унитаза.

Перекрыв воду и смыв унитаз, Гибискус слил всю оставшуюся в бачке воду в ведро и вытер остатки тряпкой. Маленьким трубным ключом он открутил подводку к унитазу, прикреплённую к левой нижней части бачка.

Валентин серповидным гаечным ключом открутил два болта, крепящих унитаз к полу. После открутки болтов он позвал Герду, и когда та помазала обезболивающим кремом его руки и лицо, он отозвал её и поднял старый унитаз. Удалив оставшиеся переходники и оставив только слив в канализацию, куда будет установлен новый унитаз, он выбросил старые болты.

Вставив два новых болта ноль целых восемь десятых сантиметров в отверстия по бокам слива так, чтобы головки болтов были внутри слива, Гибискус установил болты вертикально вверх и напротив друг друга. Затем он положил новую прокладку, – восковое кольцо, – на слив плоской стороной вверх из-за её конусной формы.

– Герда, принеси мне кусок пирога, пожалуйста, – вежливо попросил Гибискус, устанавливая унитаз путём его надевания на слив. Он услышал удаляющиеся шаги Настасьи до того, как убедился, что болты попали в оба отверстия унитаза. Когда Валентин начал давить на унитаз, чтобы уплотнить прокладку перед сливом, Настасья уже шла к нему с куском пирога на тарелке.

– Папа, держи, – влюблённо произнесла Герда, когда Гибискус встал и слегка приподнял маску. Отойдя и отвернувшись от унитаза, он наклонился и откусил средний кусок.

– Спасибо. Не хотелось трогать еду после унитаза, – слегка улыбнулся Валентин, после чего отвернулся и продолжил давить на унитаз, – всё будет хорошо, Зинаида Артёмовна. Постараюсь закончить к семи-восьми вечера.

– Да я вас обоих и не тороплю… – растерянно произнесла Зинаида с таким видом, словно пыталась понять смысл увиденного. До этого она засматривалась на накаченную фигуру Гибискуса, румянясь в щеках, – Мой Аркашенька заканчивает работать в восемь часов. Если процесс затянется, не страшно. Он у меня добрый.

– А как Вы познакомились с Аркадием Сергеевичем, Зинаида Артёмовна? – подняла брови Герда, встав, – Вы очень красивая пара. Тем более, у вас очень чувственные фотографии… Кто-то из Вас увлекается эстетикой?

– Он был моряком, а я продавщицей мясного отдела. Моряки из мяса не едят чего-либо, кроме рыбы. Вот… Вышел он отдохнуть у нас в городе, сразу побежав покупать свинину для спагетти и котлет, – вспоминала Зинаида при взгляде на Настасью, скрестив руки на груди, – у нас были хорошие друзья-фотографы с многолетним стажем работы… Во-от.

– Как вы поженились, если он был моряком? – не поняла Герда.

– Он увидел меня и тут же бросил море. Ему же было пятьдесят два года, без жены и детей. А мне было пятьдесят, трое выросших детей и два развода с мужьями-тиранами, – Зинаида поставила правую руку на пояс. Для её возраста она очень утончённая, в розовых резиновых тапках, блекло-темно-розовом платье почти в пол и с короткими рукавами. Нюдовый макияж смотрелся на ней великолепно, что даже Герда ей позавидовала, – сейчас Аркаша работает сварщиком. Что ещё делать, если пенсии крошечные? Мне он не даёт работать, потому что я экономная.

– Понятно… – решила закончить разговор Настасья, повернувшись к Валентину. Последний надевал гайку с шайбой на болты и затягивал их, стараясь не усердствовать.

– Тебе же семнадцать, да? На кого учишься, милая? – Зинаида с непонятной неприязнью смотрела на Герду, несмотря на улыбку.

– Мы с папой приехали сюда недавно. Я пока изучаю колледжи и выбираю новую специальность, однако я не против пойти на лесное дело или на архитектора. Моим третьим вариантом является техническое образование, благодаря которому я смогу пойти работать на любой завод, – оживлённо улыбнулась Герда, обращаясь к кивнувшей Зинаиде, – скорее всего, я пойду получать средне-профессиональное техническое образование, поскольку мой папа учит меня чинить что-либо… Думаю, благодаря этому я смогу легче понимать чертежи.

– Выбери что-нибудь женское, Герда. Я не хочу, чтобы ты работала с грубыми и неотёсанными мужчинами, – Гибискус вставил два болта длиной в семь сантиметров и с диаметром резьбы пятнадцать миллиметров в маленькие отверстия внизу бачка унитаза. Положив резиновые шайбы под головки болтов, он надел шайбы и гайки снизу бачка и крепко затянул их, – работай с женским коллективом, где не будут шутить про тебя сальные шутки.

– Разберёмся, – Настасья закатила глаза, что заметила Зинаида, – пап, тебе принести чего-нибудь попить? Или можешь снова пирог откусить.

– Нет. Спасибо, Герда, – Валентин надел прокладку из пенорезины на место соединения бачка и унитаза, – посидите где-нибудь на кухне или в гостиной, пожалуйста.

– Ла-а-адно, – незлобиво протянула Настасья и ушла на кухню, когда Зинаида хотела возразить.

Делать было нечего – расстроенная Зинаида ушла в гостиную, смотреть телевизор.

Гибискус прикрепил бачок на унитаз и закрутил болты на унитазе, сжимающие прокладку между бачком и унитазом. Затем, он надел шайбы с гайками на болты внизу унитаза. Ровно придерживая бочок, он закрутил гайку серповидным ключом и придержал болт отверткой – старался не перетягивать, боясь трещин на унитазе.

Валентин прикрутил смывную ручку к арматуре через дырку в бачке, присоединив рычаг к цепочке чашки.

– Папа, отдохни немного. Пора мазать обезболивающий крем на всё твоё тело, – мрачно пояснила Герда, держа в левой руке тюбик крема. Испытывающий голод и жажду Гибискус прикрутил новое сиденье на унитаз, зная, что скоро закончит.

– Давай потом. Мне осталось сделать совсем чуть-чуть, – не значащим чего-либо голосом отказался Валентин, начав прикручивать новую подводку от крана к нижней части бачка.

– Без «потом». Потом придёт Аркадий Сергеевич, ванну он может занять к моменту адской боли во всём твоём теле, – Герда подошла к Гибискусу, слегка потянув его за край шапки, – давай я тебе что-нибудь принесу, хотя бы.

– Я же сказал, потом, – ворчал Валентин, не отрываясь от дела, – и да, Зинаида Артёмовна права. Тебе надо где-то учиться, пока социальная опёка не взялась за расследование.

Настасья отпустила шапку Гибискуса, закатив глаза.

– Я знаю-ю. Давай я буду учиться на программиста, например, – предложила она, спрятав руки за спину и отставив левую ногу назад, – дизайн это не моё-ё.

– Ты пойдёшь учиться на дизайнера по отраслям. Точка, – едва не просипел он, – это достаточно женская и очень востребованная работа. Собирать и разбирать компьютеры я тебя научу.

– Гибискус, черт побери, – Настасья обречённо вздохнула, – можно я стану художественным фотографом?

– Ни за что, – хмурился Гибискус, почти закончив процесс, – ты на этом не заработаешь, уж слишком большая конкуренция в сфере фотографий.

– Ты совсем в меня не веришь?! Я могу быть не хуже других фотографов, а тем более моделью плюс сайз, – грозно прошептала Настасья, смотря на затылок работающего Валентина, – тогда я хочу быть моделью!

– Губу закатай. Ты и так модель. Как бы тебе сказать… Модели это жертвы мужских фетишей, понимаешь? Но если ты попытаешься стать знаменитой, ты станешь посмешищем, и всё ради гниения твоего тела в стенах любого здания, – негромко прошептал Валентин, остановившись и положив руки на талию Герды. Та сжала руки в кулаки, – Герда. Наш мир очень опасен, грязен и омерзителен. Пойми, ты англо-швейцарка, возможно, последняя в своём роде. Когда я был Рудовым, я объехал почти весь мир… Я требовал найти мне любую англо-швейцарку, но как таковую мне и моему отцу не нашли. Помнишь, когда Алексей Соколов Сергеевич в тысячу восемьдесят девяносто девятом году вылавливал настоящих англичан и швейцаров, заставляя их сношаться ради появления «идеальных людей»?

– Ну да. Все эти дети пропали без вести вместе с их биологическими родителями, когда наши пытались их спасти… – Настасья сломано, но уверенно посмотрела в глаза Валентина.

– Моя семья и я, раньше, владели тремя сектанскими подвалами, и для контента у нас было пять процентов англо-швейцарских людей по крови, – убрав руки, Гибискус повернулся к унитазу, – пусть моя кожа адски болит. Этим я все равно не искуплю былые грехи, лишь бы подрочить на групповые изнасилования любой англо-швейцарской девушки.

Округлив глаза, Герда отошла от Валентина и нечаянно выронила тюбик.

Бледная и потрясённая, она с едва ли не нервным смешком пошла смотреть телевизор вместе с Зинаидой.

Валентин открыл воду, проверил наличие протечек и смыл три раза. Унитаз стоял слегка неровно, из-за чего пришлось отрегулировать все отклонения с помощью резиновых прокладок.

Выровнив, отпилив лишнюю длину болтов в полу и надев на них защитные колпачки, Гибискус уплотнил основание унитаза герметиком для создания водонепроницаемой прокладки и придания ему стабильности. Валентин надел на бачок крышку и выдохнул с облегчением: унитаз готов к использованию.

– Зинаида Артёмовна, я закончил. Проверяйте, – обратился он к хозяйке квартиры, стоя на пороге в гостиную и глядя на спинку бледно-елового по цвету дивана.

– Уже иду, дорогой! – позитивно выдала она, как и Настасья не отрываясь от сопливой мелодрамы про подростков.

Довольная проделанной работой, Зинаида набрала большой пакет с приготовленной ею едой и отдала Гибискусу.

В без пятнадцати восемь вечера, Валентин и Настасья находились в пятьдесят первом автобусе. Гибискус играл на скрипке задумчивую мелодию с нотками оживлённости, под беззвучные аплодисменты уставшего народа: его мелодия убаюкала не только пожилых людей, но и находящихся малышей в трёх колясках. Герда, сидя в одном сидении от ровно стоящего Валентина, осторожно прижимала стопами пакет и держала на коленях сухой цемент – завтра им предстоит отправиться делать бесплатный ремонт.

Выйдя на нужной остановке, оба решили зайти в хлебопекарню – всего двадцать минут потратили, чтобы дойти до неё.

Гибискус взял слойку с куриным мясом и шпинатом, пончик, капучино с молоком, сосиску в тесте и кекс с шоколадной крошкой.

Герда взяла два пончика с шоколадной глазурью, расстегай с горбушей и капучино с молоком. Она хотела взять хлеб отсюда, чтобы частично освободить себя от готовки – но Валентин отказался, всегда едя всё приготовленное Настасьей.

Сидя за столом, они не смотрели друг на друга. Гибискус доедал пончик, пока Герда смягчала кусок расстегая горячим напитком.

– Сладкий, как я могу учиться при отсутствии выходных? – негромко осведомилась Настасья, рассматривая ожоги на подбородке и «губах» Валентина.

– Я и не хочу, чтобы ты где-то училась. Для женщины образование это не главное, – спокойно признался он, – где ты будешь работать, когда ты до сих пор находишься в розыске?

– Тогда-а… – не знала как начать Настасья, на что Валентин не дал договорить.

– Нет. Если ты сменишь внешность, это не сработает. Мои друзья и коллеги оставят твоё ДНК и установят твою личность. Неважно как ты будешь выглядеть, на тебя начнётся усиленная охота… Даже твой потенциальный муж может попытаться продать тебя кому подороже, если я не успею вовремя вмешаться, – Валентин отпил средний глоток, – сама знаешь, я не вечный.

– И что мне делать тогда? – Герда пристально глянула на Гибискуса, держа капучино руками, – Мне так и ходить с тобой по всему городу, без образования и денег?

– Зачем вообще тебе деньги? Они все у меня, – Валентин достал дебетовую голубую карту из правого кармана, зажав в двух пальцах. Он заметил, как Настасья ладонью «стукнула» по столу, – пока всё не уладится, мы продолжим путешествовать вместе. Тебе скоро восемнадцать, верно? Не вижу смысл тратиться на твоё обучение, когда ты скоро будешь есть за троих.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.