Планта свиней. Часть 3

Шмаль складывал пачки в пакеты под кровать в своём доме. Некоторую часть добычи он закопал в нехоженом безгибридном месте.

Оксане Марихуане признался сразу, что периодически грабит мафиозный склад.

Жена была в шоке, но увидев деньги, быстро успокоилась.

– Со мной не пропадёшь, – говорил заносчиво Шмаль, а Оксана Марихуана гладила ему живот и расчёсывала хвост перед сном.

***

Лёгкий бизнес внушал уверенность в завтрашнем дне.

Чёрный кот всё-таки купил себе рыболовецкое судно, а также он приобрёл приличный участок земли в посёлке, где сразу началось строительство нового дома.

Конечно, не всё было гладко. Потому что возникли трения с городской администрацией. Но нельзя забывать, что именно бизнесмен Шмаль обеспечил работой целый посёлок морских свинок; а если гибридных свинок не занять делом, то эти парни упрямо ступали на криминальную тропу.

Неудобные вопросы удалось решить финансовыми вливаниями в чиновничьи карманы – после чего строительство пошло полным ходом.

Масол тоже обновил жилплощадь, купив двушку в «Приморском парке», совсем рядом с большим казино.

За наличными парни наведывались не чаще одного раза в две недели. Случались и казусы. Однажды Шмаль забыл на складе отвёртку, которой подцеплял люк в самом углу каменной комнаты. Когда Гарри обнаружил инструмент, неизвестно как попавший в хранилище, произошёл грандиозный скандал.

Но горячие споры собачьего племени быстро погасли, поскольку в последний раз сопровождал доставку наличных названый брат Гарри, по имени Корягин. Пёс породы французского бульдога в тот день неприлично набрался крымского вина, взяв всю вину на себя. Он любил вечерами вырезать из дерева разнообразные поделки. В его арсенале находилось с десяток резаков и отвёрток, которые он мог нечаянно обронить.

С тех пор любители лёгких денег стали осмотрительней. Только в крайнем случае они посещали секретный склад.

Для прикрытия тёмных делишек волк открыл сувенирную лавку. Иногда торговал в ней сам, но чаще в магазине работала семейная пара кабанов.

***

Шмаль смотрел в водную даль, пока рыболовецкое судно не превратилось в слабо различимую точку…

Он доверял капитану Омке и приходил к причалу, пожелать удачной охоты и счастливого возвращения.

Солнце уже припекало. Над головой кружили громкие чайки. Две из них приземлились совсем рядом с чёрным котом. Чайки скандалили и кусались, бегая на жилистых лапах по ещё не прогревшемуся асфальту.

– Что вы постоянно орёте? – морщился чёрный кот.

Он с детства недолюбливал пернатую братию. Хотелось броситься и схватить птицу за хвост, чтобы отделить перья от туловища.

Шмаль надел солнцезащитные очки и отправился прочь от берега.

Пройдя всего полсотни шагов, заметил весёлую толпу гибридов из своего посёлка, которая двигалась ему навстречу. Шумной компанией к морю шли морские свинки: две мамаши и четверо ребятишек. Детки были годовалые, крохотные, всего по колено чёрному. С соседями Шмаль жил в согласии. Он хорошо знал мужей этих мамаш, только что ушедших в море.

– Доброе утро, – приветствовала первая свинка.

– Здравствуйте, Шмаль. А мы купаться идём, – сказала вторая мамаша.

Малышня окружила чёрного. Все ходили возле него на цыпочках и радовались.

– Ишь чего удумали! – весело скалил морду Шмаль.

Дети цеплялись за его шорты. Их пальчики соскальзывали. Малыши падали и снова подпрыгивали, стараясь дотянуться до ремешка на поясе, чтобы потом забраться на плечи уважаемого кота.

Один из мальцов кусал Шмаля за лапу в щиколотке. Молочные зубы у малыша уже выпали, а новые настоящие резцы ещё не пробились. Потому чёрному было совсем не больно, а скорее щекотно.

– Как вы только успеваете следить за пузатой братвой? – улыбался Шмаль.

– Тяжело с ними. Но дети сытые, это главное, – отвечала первая мамаша. – Пусть балуются. Мы их очень любим. Всё прощаем.

Чёрный гладил малышам взъерошенные макушки. Дети любили дядю Шмаля. Ещё год назад их отцы промышляли исключительно криминалом, а сегодня они настоящие моряки. Платил чёрный своим рыбакам не скупясь. «Верещагин» приносил хороший доход, которым кот щедро делился с работниками. Деньги он мог позаимствовать и у мафии. Шмаль слыл котом нежадным.

– Как твои детки поживают? – спросила вторая свинка.

– Подрастают. Игривые они, – ответил чёрный.

Семь месяцев назад Оксана Марихуана родила двух распрекрасных котят: девчонку, которой дали имя Мила, и мальчика, названного Вуком. Дети были здоровыми, в меру шкодливыми и невероятно хитрющими. Киса занималась с котятами всё свободное время: читала сказки, учила писать-считать, а Шмаль рассказывал им небылицы, гуляя по берегу моря. Но авторитетное прошлое он умело скрывал, считая, что не время знать детям всю правду о родителях.

– Мне пора, – попрощался со свинками чёрный. – Всё дела-дела, знаете ли. Решаю вопросы: встречи, тёрки, разборки, а ещё котята…

Мамаши закивали, отцепляя озорных свинок от авторитетного соседа.

Малыши что-то кричали, тоже прощаясь с чёрным, затем побежали к берегу, чтобы искупаться.

– Чуть не забыла, – окликнула вслед первая свинка. – К тебе какой-то кот приехал. Ждёт тебя. Мы его возле твоего старого дома встретили. Странный он.

Шмаль пожал плечами, мало ли кто его может искать.

Чёрный прибавил ходу. Но всё-таки интересно, кто из котов к нему пожаловал?

Знакомых у Шмаля на новом месте совсем немного: Масол, капитан Омка, другие свинки. Ещё он общался на рынке с нутриями и бобрами. Директора рынка знал, пса по имени Карасёфф. Были и другие знакомцы – и не одного кота.

Подходя к покосившемуся дому, откуда Шмаль мечтал переехать в новый дом, он заметил странное существо.

В высокой траве у забора сидел действительно кот.

Шмаль подошёл к нему совсем близко и услышал знакомый голос.

– Здравствуйте, босс, – сказал кот.

Чёрный снял очки, протёр глаза, потом посмотрел на солнце, весь сморщился и чихнул.

Расправив усы, Шмаль сделал серьёзную морду и, наконец, ответил:

– Какими судьбами, бродяга?

В траве у забора сидел лысый администратор из «Молока». Рамзес, который был худ, а скорее тощ, но пока ещё без синяка.

Глава 3

Жуткое предчувствие и странные сфинксы

Масол приближался к тому моменту в своей жизни, когда смело мог заявить: «Ну наконец-то я счастлив!»

Желания его были бесхитростны и понятны.

Ему не требовались дворцы и богатство земных царей. Его не интересовали звания и награды. Но всё-таки хотелось существовать среди прочих гибридов достойно, чтобы не перебиваться в безденежье от зарплаты до зарплаты. И, безусловно, Масол мечтал о свободе – полной, безоговорочной, никем не контролируемой свободе.

Всем волчьим нутром он желал предаваться сладостному безделью, чтобы ни человек, ни бывший зверь, ни потусторонняя сущность не смели тревожить его. Нельзя сказать, чтобы Масол был лентяем или паразитирующим гражданином, но справедливости ради надо признать, что работоспособностью он никогда не отличался; впрочем, как и другие гибриды. Разве что бобры были склонны к бесконечному строительству.

В новой квартире, где помимо двух комнат была ещё кухня и совмещённый санузел, он затеял грандиозный ремонт. Для модного апгрейда стен, пола и потолка он нанял бригаду работящих бобров, говорящих на свистящем наречии, прибывших в Крым из какой-то западной страны.

В поисках заработка бобровые семьи перемещались на тысячи километров по всему свету. Иногда они сплавлялись по рекам, чаще передвигались привычным способом: на автомобиле или поезде.

С помощью шустрых лап и гигантского желания трудиться три бобра, во главе с бригадиром Густавом, ремонтировали хату почти месяц. Ялтинская квартира ещё не сдана под ключ, но уже сейчас сияла нордическими красками скандинавского минимализма с глубокими смыслами, заложенными в каждый предмет.

Сам Масол снимал неподалёку комнату в коммуналке. С соседями не общался. Жил скромно и незаметно. Копил деньги на яхту. Экономил. Потому что для кругосветного плавания требовалось купить сложное оборудование, которое тоже требовало немалых вложений.

Иногда Масол приезжал к Шмалю в гости.

Дружба между котом и волком выглядела противоестественно и подозрительно.

Первое время, завидев в посёлке серого гибрида, морские свинки поднимали невероятный шум, собираясь группами, чтобы изгнать чужака. Но чёрный кот сумел втолковать капитану Омке, что Масол – настоящий друг, что волки бывают разные. Конечно, в своём большинстве они гибриды злобные и мстительные, но Масол – это совершенно другой типаж.

Волк приехал к Шмалю точно к завтраку. Передвигался он на двухместном мопеде, скорость которого невелика, зато на данное транспортное средство не нужно учиться в автошколе, а значит, не требуются водительские права.

Оставив мопед во дворе, Масол вошёл в дом своего подельника.

Рядом со Шмалем на пошарканной кухне, за скрипучим столом сидели два удивительных кота. Одного гостя звали Рамзес, второго – Эхнатом. Оба гибрида были сморщенные, страшные, но отчего-то невероятно довольные. Рамзес был абсолютно лысый. У Эхнатома росли реденькие рысьи пучки шерсти на кончиках ушей, чем кот породы сфинкса безмерно гордился.

– Познакомься, это наши земляки, – важно сказал Шмаль, приглашая волка к столу. – Это мой кореш Рамзес, имеющий общий бизнес с толстым Абрамяу, а это…

Чёрный немного смутился, запамятовав имя второго сфинкса, которое всегда забывал.

– Эхнатом, – мякнул Рамзес, представив своего родственника.

Масол деловито кивнул и присел на табуретку за стол.

Перед ним тут же вырос полный стакан местной чачи.

– Виноградная? – поинтересовался волк.

– Обижаешь… вишнёвая! – со знанием дела ответил чёрный кот.

Водка в тамошних краях была эксклюзивной редкостью, очень дорогим напитком для важных персон. Водку можно купить исключительно в ресторанах или у контрабандистов. В основном антропоморфные крымчане употребляли разнообразные вина и, конечно же, крепкую домашнюю чачу.

– Вы с этого… как его… – принюхивался к напитку Масол.

– С Якутска мы. В «Молоко» работали, – вежливо подсказал Рамзес, переведя взгляд на второго лысого кота. – А Эхнатом – мой двоюродный брат. Он ещё молодой парнишка. Но, как известно, симбиоз неопытности и решительности открывает беспримерные возможности… Не правда ли, босс?

Шмаль сделал маленький глоточек и ответил:

– Ты, земеля, не мути здеся. Говори, зачем пожаловал?

Рамзес сидел в шлёпках и шортах оранжевого цвета. Синяка у него не было, но имелась знаменитая татуировка на груди: профили трёх бородатых вождей из прошлого продолжали пристально вглядываться в даль, выискивая несбыточную цель уже не только для людей, но и для гибридов.

– Бедствуем мы и страдаем душевными недугами, – поджав уши, признался Рамзес. – В Якутске работы не сыскать, вот и решили к тебе, к лихому боссу податься. Мы ведь помним тебя. И любим только тебя. Тут дело такое…

Рамзес стал жевать свои тоненькие губы, будто ему неловко в чём-то признаться.

– Бля, богатырь, – поддержал Шмаль, – ты не тушуйся, говори, как есть.

Лысый кот тяжело вздохнул.

– Что-то с нашими мозгами случилось. Отключились они. Частично. Помним, что из Якутска мы. Про «Молоко» помним. Ещё тебя никак забыть не можем. А вот как ехали в Страну Крым и что с нами в пути случилось, вот хоть тресни – будто и не было долгой дороги… А ещё я детство своё стал забыть. Даже маму… Вот и братец мой не даст соврать. С памятью у нас полная беда.

Эхнатом тоже был в шлёпанцах и шортах, только синего цвета. На его груди красовалась татуировка в виде египетской пирамиды со всевидящим глазом над острой вершиной. Ниже наколота группа крови и надпись латинскими буквами.

– Всё верно говорит Рамзес, – пискляво подтвердил Эхнатом. – Ехали мы в поезде. В правое окно посмотрим – там зелёная тайга, в левое оконце взглянем – там лес густой. Вот, бывало, ползёт поезд где-то, а мы размышляем только о лихом Шмале. Будто нам заняться больше нечем. Только о чёрном коте все мысли, словно нас заставляют о нём думать. И вот что я скажу вам, товарищи: горюет Якутск без Шмаля… Ох как горюет!

Волк усмехнулся. Коты – гибриды забавные, с причудами, но эти двое были сказочными чудаками.

Зато Шмаль был в восторге. Ему очень нравилось, что Якутск без него страдает.

– Это факт наивернейший! В унынии пребывает сибирская земля без чёрного босса, словно отца потеряла, – поддакивал Рамзес. – Вот мы к тебе и пришли, Шмаль… Ты помоги нам обжиться на новом месте.

Чёрный важно расправил усы.

Эхнатома он никак не мог вспомнить, будто у самого память отшибло. Да и Рамзес какой-то странный, будто его подменили. И вроде татуировка у него прежняя и подхалимничает он качественно, но что-то с ними не складывалось. Вероятно, Шмаль сам страдал забывчивостью. Всё-таки время прошло. К тому же официанты в «Молоке» носили фартуки, халаты и шапочки. Кто из них кто – Шмаль не разбирал и в прежнее время. А имена у них – так форменный кошмар!

– Скажу сразу: официанты мне не нужны. И кабака у меня здеся нету. И у моего подельника тоже нету, – сморщил морду Шмаль и, покосившись на волка, спросил: – Масол, может, ты кабак собственный откроешь? Будешь в нём туристов кормить и братву по ночам собирать. Всё польза.

Волк перестал нюхать чачу, сделал один огромный глоток, опустошив стакан полностью.

– Ох, хороша! – причмокнул Масол. – Нет, земеля. Никаких кабаков не предвидится. Я больше поэтому… ну, по морским странствиям сориентирован. План «А» – купить яхту, план «Б» – отправиться в кругосветное плаванье и план «В» – вернуться живым и здоровым.

Лысые коты негромко рассмеялись, но заметив суровый взгляд Шмаля, сообразили, что волчья мечта – настоящая мечта и ничего смешного в морских желаниях нет.

– Абрамяу тебе привет передавал, – смущённо пробормотал Рамзес, понимая, что зря хихикал. – Тяжко Абрамяу без твоей дружбы. Обижают его почём зря. То полиция, то мафия наведывается. А Буч… так тот совсем озверел. Оброк требует, будто он хозяин города.

Чёрный навострил уши. Его усы подпрыгнули, став жёсткими, упрямыми, злыми.

– Оброк требует? Да что же ты такое несёшь? – забегал глазами Шмаль. – Ведь у Абраши Гомвуль в побратимах. А Гомвуль у нас князь сибирский. Какой ещё оброк может быть при таких друзьях?

– Я ничего не выдумываю, – немного испугался Рамзес, – Я не вру… Братец не даст соврать.

– Да как так? – подскочил с места чёрный кот. – Слышь, Масол, там наших бьют! Если твой дружок Гомвуль не справляется, то всё – конец нашему договору!

Масол Гомвуля знать не знал. Они даже никогда не встречались. Но про нового князя Страны Сибирь бывший полицейский, безусловно, слышал. А ещё он точно знал…

В общем, чтобы не расстраивать Шмаля, волк утаил одну грандиозную историю, произошедшую с князем Гомвулем Первым.

Самый крутой волк в Сибири давно лишился княжеского титула. Гомвуля не спасла даже колдовская вакцина императора Варакина, которая оказалась не так волшебна, как предполагалось… Масол и словом не обмолвился о свержении княжеской власти. Расстраивать плохими новостями Шмаля, значит, забыть о походах на мафиозный склад. А нет похода на склад – значит, нет денег, а нет денег – прощай кругосветка!

Шмаль завертелся вьюном.

Он обошёл взад-вперёд кухню. Зачем-то заглянул в холодильник, который купил сразу, как появились свободные деньги. Потом он схватил гранёный стакан.

– Оброк, говоришь! – зашипел чёрный.

Шмаль присел на стульчик, сложил лапы на коленях и вдумчиво задышал, как учила его верная жёнушка.

– Вот так, вот так, – заглядывая в обезумевшие глаза Шмаля, вкрадчиво говорил Масол. – Надо успокоиться. Бешенство – оно это… оно токсично. Надо принять неизбежность. Неизбежность ведь, знаешь какая…

– Неизбежность – она неизбежная… – продолжил мудрую мысль чёрный; потом тяжело вздохнул и спросил: – Чего там с Гомвулем и другими случилось? Выкладывайте уже…

После того, как Шмаль уехал из Якутска, с четвёркой генно-модифицированных гибридов, то есть с Барсом, Сашкой, Ковачом и Гомвулем – произошло неприятное событие. Препарат доктора Варакина, по неизвестной причине, перестал на них действовать, вернув поумневших и могучих антропоморфов к прежним настройкам. Ковач отправился в армию, Барс со своими друзьями прожигал молодость в «Молоке», Сашку понизили в звании до барона и отправили на китайский фронт, а Гомвуль вернулся в полицию снова работать с Зубовым в «уголовке».

На место князя претендентов так и не нашлось. После долгих уговоров, в которых живое участие принимал сам император Варакин, на трон сел прежний государь.

Витольд зарекался, что ни за что не вернётся во дворец, но сложная обстановка в Стране Сибирь подвигла его всё-таки покинуть Сергелях и возглавить противоречивую державу, полную неразберихи и ложного ликования.

Поговаривали, что доктор Варакин, по какой-то причине, сам посодействовал переменам. Ходили слухи, что он медикаментозно вмешался в модифицированный гибридный мир, изменив четырёх гибридов и лично приостановив массовое производство препарата, для которого уже было построено три фармакологические фабрики.

Но как бы трагично ни виделся рассказ, на самом деле все четыре гибрида оказались счастливы после возвращения к прежней жизни.

Ковач любил воевать. Диверсионные вылазки в тыл врага для него слаще любого десерта.

Барс теперь в авторитете. Его умственные способности обнулись, вернее, стали прежними, ещё допрививочными, но его рост, его размеры остались выдающимися. Силой он обладал не кошачьей, и девчонки влюблялись в него, как в супергероя из старых человеческих фильмов.

Сашка тоже попал в свою стихию вечного боя. Фронтовое братство и кабаньи песни в окопах, когда пули свистят возле ушей, – вот о чём всегда он мечтал.

Лишь Гомвуль с горечью вспоминал свою тягу к книгам, потому что сейчас он был предан работе сыщика, не понимая, с какой целью штудировал литературу ещё совсем недавно…

Шмаль вдумчиво пускал жирные кольца. Он размышлял. В его помутнённом чачей разуме свербела, жужжала, хлюпала и рождалась одна отчаянная мысль.

– Масол, нам срочно надо в Якутск! – твёрдо заявил чёрный кот и потянулся к бутылке. – Ты слышал, что парни говорят: без Шмаля Стране Сибирь – полная кабзда! Так что собирай чемодан, завтра выезжаем!

Волк рассеянно чесал лапой нос, не зная, как отказать авторитетному коту.

– Необходимость в нашем скором отъезде – она это… она поспешна… И это… и лишена здравого смысла, – рассуждал Масол. – Я разочарую тебя, Шмаль, но я никуда из этой, как её… из Страны Крым не уеду.

– Ёлы-палы! А почему, собственно, ты не хочешь в Якутск? – искренне удивился чёрный.

– Да потому что в Ялте меня всё устраивает, – осторожно говорил волк, при этом протяжно и вожделенно вдыхая вечерний воздух. – И магазин сувениров мне нужен, и наша общая подработка, и море, и солнце, и много чего ещё.

Шмаль хлопал глазами. Ведь дело чести – спасти друга! Он так воспитан, он по-другому просто не умеет жить! К тому же чача – сладкая, а порой и горькая – закипала в его крови, призывая к немедленному действию.

– Ну как знаешь, – снова подскочил со стула чёрный кот, будто во дворе его ждал поезд, курсирующий по маршруту «Ялта – Якутск».

Шмаль огляделся, выискивая необходимые в дороге вещи. Но вместо сумки, пары носков, майки, напильника и любимой жилетки он увидел Оксану Марихуану и своих маленьких котят.

– Чего мы здесь празднуем? – строго задала вопрос киса.

Она зашла в дом тихо, по-кошачьи.

Оксана Марихуана хмурилась длинными бровками, а котята прятались за маму, разглядывая двух лысых, татуированных котов. Малыши хорошо знали волка Масола, но эти два уголовника – а именно так котята представляли себе криминальный элемент, мотавший сроки где всегда лежит снег, – виделись им невероятно жуткими зэками.

– Мама, а почему дяди лысые? – тихо, почти шёпотом спросила девочка Мила.

– Не бойся их, детка. Это всего лишь физиологические особенности данного гибридного вида, – ответила Оксана Марихуана. – Меня больше интересует: куда это засобирался твой отец?

Шмаль будто протрезвел. Его словно окунули в холодную воду. Нет-нет, не в холодную – а в ледяную!

– А чего я такого сделал? – развёл лапы чёрный и премило улыбнулся. – Мы только разговариваем. Пьём немного и треплемся… О том о сём.

– Мама, а на лысом дяде есть какие-то рисунки. Я тоже хочу рисунки! – указал тонким пальчиком на Рамзеса Вук.

– Твои физиологические особенности не позволяют заниматься всякой ерундой, – одёрнула котёнка Оксана Марихуана. – Возьми в шкафу карандаши и бумагу и пойди-порисуй в другой комнате – порадуй маму.

Казалось, что киса сейчас врежет Шмаля по бесстыжей морде. Сдерживая себя, она скрестила лапы на груди, глаза её недобро щурились.

– Мама, а можно я лучше дядю разукрашу? – продолжал указывать пальчиком Вук. – В шкафу бумаги мало, а на нём вон сколько места.

Киса сразу узнала Рамзеса. Второй лысый кот, очевидно, был родственником старшего официанта из «Молока», что неважно в столь щекотливой ситуации.

– Какой бережливый котёнок… весь в отца, – похвалила сына Оксана Марихуана. – Конечно, мой мальчик, рисуй сколько хочешь… Только возьми чернильную ручку. Дяде жуть как понравится.

– А знаете, я не против, – улыбался Эхнатом. – Меня тоже можно использовать вместо бумаги. Пусть детишки играют…

Вук очень обрадовался двум подвижным холстам и тут же побежал в комнату за шариковой ручкой, а Оксана Марихуана в приказном тоне сказала:

– Масол, присмотри за детьми. Мне нужно поговорить со Шмалем.

Волк лишь пожал плечами.

– Сейчас быстренько перетрём, пацаны, и я вернусь, – двигая за женой, важничал чёрный.

Шмаль послушно отправился в другую комнату. Разговор предстоял нелёгкий.

Они закрылись в спальне.

Мебель повсюду была старая. На окнах выцветшие занавески. На стене висел телевизор, настроенный на любимый канал «В мире животных».

– А они изменились, – намекая на сфинксов, сказала киса.

– Ты тоже заметила? – обрадовался Шмаль, что его не будут пилить.

– Трудно не заметить… Правда, кто из них более чокнутый, я ещё не разобрала, – хмурилась Оксана Марихуана. – Но полагаю, что подбивают они тебя совершить глупый поступок.

– Ничего у них не выйдет, – полез обниматься чёрный, но киса остановила его.

– Говори, Шмаль, чего эти лысые тебе напели? Кого в этот раз спасти надо?

Врать, например, полицейскому или следователю – это одно, а вот обманывать родимую жёнушку – совершенно другое. Потому пришлось признаться, ничего не тая.

– Буч! – бросил лишь одно слово Шмаль.

Лицо кисы напряглось, словно в комнате запахло пахучими мандаринами. Оксана Марихуана ненавидела мандарины, как и другие цитрусовые плоды.

– Буч Абрашу обижает. Рамзес говорит, что оброк с него требует, – скалил клыки чёрный. – Как мне устоять против такой обиды? Вот я и занервничал.

Шмаль хлопал по карманам в поисках сигаретки и дико вращал глазами. Авторитетный кот не привык держать ответ, но сегодня был особенный случай. Оксану Марихуану он любил, а его ненаглядные котята для него самые родные комочки в мире.

– Мы договорились с тобой, Шмаль, – шептала киса. – Ты обещал, что будешь мне верен, что никогда не бросишь меня…

– Я и не думал… Я и не бросаю, – тоже шёпотом уверял чёрный кот.

Оксана Марихуана всё-таки дала обнять себя.

– Кто он тебе, этот Абрамяу? Разве ты забыл, как он использовал тебя? Ему верить нельзя, Шмаль. Понимаешь – нельзя ему верить!

– Он – мой друг, – всхлипнул чёрный. – А ещё Рамзес сказал, что Барс снова отупел. Он, наверное, сидит на улице голодный, холодный, смотрит на луну и так жалобно мяукает: бо-осс… бо-осс…

Киса была прекрасным психологом. Манипулировать влюблённым котом очень легко, если знать его привычки и слабые места. Но Оксана Марихуана тоже любила своего мужа, потому решила не давить на него.

– Знаешь, что мы сделаем?

– И что мы сделаем? – мякнул Шмаль.

– Через год мы достроим дом, наши дети пойдут в школу, а потом мы решим, как поступить… Понимаешь, Абрамяу – он очень хитрый кот. Он выкрутится. Он откупится… Потерпи немного, всего один годик. А затем ты вернёшься в Сибирь. А когда окажешься в Якутске, то сразу найдёшь злобную росомаху и накажешь Буча… Только детей надо в школу пристроить. В хорошую школу. Они ведь кровинушки наши.

Шмаль хлюпал носом, посматривая на закрытую дверь.

Из кухни доносился задорный смех и звон стаканов. Не терпелось присоединиться к веселью. А что Абраша? Так он может и обождать: здеся Оксана Марихуана права на все сто.

– К детям пойду, – утирая щёки, сказал Шмаль. – Соскучился по ним – по моим малюточкам.