Фея Сью (которая, на самом деле, не была феей), котёнок Драм, и кое-кто ещё. И мысли о том, как это – быть настоящей Сью?.. А кроме них – ещё много мыслей

– Я… Я бы с радостью… – замешкался котёнок, – Но я… я… я… я не знаю, где у меня левая лапка… – и Драм стыдливо опустил голову.

– А, ну так это ничего!.. – сказала Сью и подняла свою левую руку, – Вот – видишь? Вот с этой стороны левая рука.

Драм помедлил чуть-чуть и слегка приподнял от земли ту свою лапку, что была, на самом деле, правой, а из-за того что Драм стоял лицом к Сью, оказалась с той самой стороны, с которой она поднимала свою руку. Это котёнка немного запутало.

– Да нет, нет! – засмеялась тогда Сью, – Это у меня с той стороны левая лап… ой, то есть рука!.. Я уже совсем запуталась… А у тебя она как раз с другой стороны. Ведь ты ко мне лицом стоишь.

Драм совсем не понял уже где и что, и от чего это у него левая лапка находится не там, где надо, всего лишь из-за того, что он стоит лицом к Сью… И он начал в смятении оглядывать сам себя, как мог, чтобы понять – что же и где не так.

– Со мной что-то, наверное, не так… – пробормотал он, – Раз я… так… Я… Я просто сам ещё себя не видел. Я наверное странный, да?.. Хотя мне, вроде бы, многие говорят что я кыш… Но… – не переставал оправдываться перепуганный котёнок, – Вы извините меня, что я такой....

– Да нет – с тобой совершенно всё в порядке!.. – поспешила заверить Сью, – Ты просто себя ещё не знаешь хорошенько, вот ты и подумал, что у тебя что-нибудь не так. Со мной тоже так было. Чтобы быть уверенным, что с тобою всё верно, так надо успеть себя хорошо изучить! Ведь, пока ты себя хорошенько не знаешь, так каждый тебя может, вот так же легко, даже и сам того не желая, убедить в том, что ты какой-то неправильный! – рассмеялась девушка, – Тебе нужно побольше насмотреться в зеркало!.. Ну, это уж мы, я надеюсь, устроим. А вообще – всем нужно всматриваться в себя, и как можно больше. Сначала – чтобы найти недостатки, потом – чтобы разглядеть достоинства. А теперь – ты мне скажи: что мне сделать такое, чтобы ты, тоже убедился, что я тебя слышу? Ну?.. Попроси меня что-нибудь сделать?

– Ну… Ну… – начал думать котёнок, воодушевленный тем, что с ним всё, оказывается, нормально, – Ну… А Вы можете полетать над домом?..

– Ну!.. – засмеялась Сью, – Я-то, конечно, могу, но… Но мне для этого, пока что ещё не хватает веры. Я, знаешь ли, часто летаю во сне и вполне даже чётко и прекрасно абсолютно понимаю – как это делать. Но, вот, что мне мешает взлететь наяву – так это такой недостаток моей веры, что тянет меня вниз. Я слишком много сомневаюсь, знаешь ли. И это мне очень мешает. Я много раз так пыталась – вот, встанешь и приготовишься, и соберешься взять и взлететь. А понимаешь, что только твой страх-то тебе и не даёт. Не даёт, да и всё тут!.. И, что самое смешное – так это ведь именно страх того, что ты не сможешь взлететь, который тебе взлететь и мешает!.. Вот, ведь, бывает же такое!.. А ведь и в Библии Бог говорит своим апостолам, что если бы в них, было веры всего лишь, хотя бы, с горчичное зерно, то ничего бы для них невозможного не было!.. Вот, и горе бы сказали перейти отсюда туда, и она бы перешла! Так, в том-то и дело, понимаешь ли, Драм, что страх – это ужасно большая стена, что отделяет нас от счастья… Тебе тоже стоит потом почитать Библию и ты сам убедишься. Её тоже стоит всем, всем изучать! Точно так же, как и себя. Но только гораздо важнее изучать её, чем самого себя. Ведь она – как самое чистое и верное зеркало для нас. Без неё мы можем пытаться изучить сами себя, но изучим совсем и неверно… Так я же про что – я не смогу, наверняка, сейчас взлететь из-за своего страха, Драм. Я не птичка, к сожалению. Птички летают – а я нет. Птички легче людей. В них меньше сомнений. Ты загадай мне чего-то попроще, Драм!

– Ну… Ну, тогда топни своею… – Драм хотел уж было сказать "левой", но потом не решился, ведь и сам мог бы потом запутаться и опять не понять – где, какая нога, – Своею ногой!

– Конечно же! – весело кивнула Сью и топнула правой ногой. – Вот!.. Теперь ты веришь?..

– Угу… – робко кивнул ей котёнок.

– Ну, тогда иди скорее сюда! У меня ведь мороженое в сумке!.. А я и забыла!.. Оно так совсем растает, Драм – нужно поторапливаться! Ведь мне ещё нужно зайти в магазин трав за углом и забрать свой заказ. А потом уж идти домой.

Драм побежал было к Сью, а потом, на середине пути остановился и оглянулся назад. Ему стало грустно покидать то родное место, где он провёл свои первые дни… Он мысленно попрощался с ним и сказал: "Прощай, куст!.. Прощай, дом! Прощай, газета на окне!.." И возможно, подумал он, что они так же поймут, что он это сказал, как и Сью поняла сегодня его, а он понял сегодня Сью. А потом он вспомнил ещё кое о ком. Он поглядел на чужую взрослую кошку, что сидела неподалёку и нахмурившись вылизывала лапу.

– Прощай, хорошая, добрая взрослая кошка!.. – сказал он уже вслух. – Спасибо тебе большое за всё, что ты сделала! Я никогда этого не забуду… И постараюсь когда-нибудь отплатить!..

Большая кошка перестала вылизывать лапу, поглядела куда-то перед собой и наконец-то сказала дрожащим голосом, со своей привычной грубой интонацией:

– Да брось ты глупости! Ишь, чего вздумал – платить!.. Не в магазине. Давай, бывай. Оревуар, бонжур, может ещё свидимся… – и, не глядя совсем на котёнка, она стала опять нервно лизать лапу.

Котёнок, не зная от чего улыбнулся. И побежал дальше к Сью.

– Ну вот! Садись сюда ко мне и пойдём по делам, а потом домой. Так мы с тобой быстрее доберемся, чем если ты пойдёшь пешком. – и Сью, присев на корточки, раскрыла перед ним свою сумку-шопер, и маленький котёнок влез туда и уселся удобно на упаковке с макаронами. Теперь он выглядел ну совсем как прекрасный павлин. Ведь сзади него торчал хвост из перьев зелёного лука. Павлин ещё раз с любовью взглянул на свой родной куст, вздохнул грустно и сладко, и поглядел в ту сторону, куда шла Сью. А Сью шла в небольшой магазин, где продавали специи, травы и прочие полезные штуки.

– Вот, кстати… – сказала Сью, – Сегодня ко мне в этот магазин пришёл маленький заказ, и в нём, среди прочего есть семена горчицы. Их можно есть и проращивать. И ты, как раз-таки, я надеюсь, сегодня посмотришь – какие они маленькие!.. Махонькие, ну совсем!.. А ведь, представь – что и столько у нас веры нет, раз мы ничего-то особенного сделать не можем… И вот… Вот представь что из этих семян, из маленьких – может огромное дерево вырасти! Представляешь?.. Вот, мы с тобою, надеюсь, попробуем прорастить несколько штучек. Пойдём. – Сью с трудом открыла тяжёлую дверь из двойного стекла и на ней зазвенели длинные палочки, что подвесили у входа для того чтобы узнавать о пришедших посетителях. Но палочки, очевидно, не сработали достаточно хорошо, ведь в магазине в обозримом пространстве никого на было. – Здравствуйте… – неловко сказала Сью, чтобы не стоять молча и подозрительно. В ответ, сначала, была тишина, а потом послышалось какое-то копошение и шум в подсобке. И наконец из неё показался парень – продавец, лет двадцати трёх. Он довольно-таки сильно согнулся, чтобы пройти сквозь проем двери в зал, ведь был высокого роста.

– Извините, я сразу Вас не услышал… – сказал он, запыхавшись, – У меня только товар привезли и я на приемке завозился.

– Да ничего, ничего. – кивнула Сью.

– У вас заказ?

– Да, заказ. Вам как… Номер сказать?

– Да, последние три цифры пожалуйста…

– Ага, сейчас… Сейчас… – Сью и молодой человек не смотрели друг на друга, от слова совсем – он что-то там искал у себя в компьютере, а Сью – в телефоне.

"Наверное, – подумал котёнок, – они очень смущаются. Ведь иначе уж это никак объяснить нельзя. Вот на меня Сью ведь смотрит во все глаза!.. А на него, почему же нет?"

Сью назвала парню свои три последних цифры, и тот сказал: "Да, ага… Сейчас", и не глядя на Сью резко исчез в своей подсобке и начал там снова чем-то шуршать. А Сью, между тем, отошла несколько в сторону от прилавка и начала разглядывать специи на соседней полке. Затем парень вышел с коробкой и двумя пакетиками из подсобки и сказал: "Вот. Три ведь?"

– Да, три. – ответила Сью и не глядя на него начала собирать свои покупки в целофановый продуктовый пакет. – Спасибо большое…

Но тут разговор наконец-то пошёл хоть в какую-то ещё сторону кроме заказов Сью. Молодой человек, очевидно, заметил головку котёнка, которая любопытно высовывалась из сумки Сью и улыбнулся очень даже сильно, хотя и смущенно всё ещё, и, кажется, сам того не ожидая сказал: "Ой, какой!.."

А всё потому что котёнок, который был вежливым, сказал тоже спасибо большое, вслед за Сью (ведь теперь у них со Сью должна была быть общая еда, а значит – и общие покупки). И сказал он это очень громко и хорошо, чтобы его не сочли некультурным.

Сью поглядела туда, куда смотрел парень продавец, чтобы понять – о чём это он. И тоже улыбнулась.

– Да… – и опять смущенно опустила взгляд.

– Какой маленький! Это ему сколько?

– Ему… – Сью не знала что сказать.

– Мяу!.. – мяукнул котёнок, и это значило: "Да мне нисколько ничего не надо. У нас и так уже в сумке достаточно много еды, нам, должно быть, хватит."

– Ну, немного. – улыбнулась Сью. – Я точно не знаю. Мы с ним только что на углу встретились.

И молодой человек, тогда, посмотрел наконец-то на Сью, да как-то так хорошо, хорошо посмотрел, что котёнку аж даже приятно за неё стало.

– А… У Вас, теперь будет жить? – узнал парень.

– Угу… – кивнула Сью, опустив голову и глядя на своего маленького приятеля в сумке, – Надеюсь.

И молодой человек всё смотрел на неё как-то так хорошо, хорошо. И маленький котёнок, который умел, теперь уже, общаться с людьми и без слов, и понимать кое-что просто по взгляду, услышал в этом взгляде очень много чего хорошего. Ему показалось, что парень продавец сказал много всего прекрасного. Он сказал, например: "Какая же Вы, оказывается, добрая, милая девушка!", и ещё "И симпатичная ещё", и "И скромная", и " И великодушная"… И что-то там ещё – что точно котёнок уж и не запоминал. Тем более что и не всё, что он сказал, кажется, можно было бы перевести на простой человеческий язык. Такой это был светлый, тёплый и мягкий хороший взгляд. Такой – словно лампочку над тобою включили, и над Сью, что тебя держит подмышкой в сумке, тоже – ведь парень продавец выше её, и из-за того этот взгляд светит сверху.

Сью тоже этот взгляд явно услышала, но только, от чего-то, не разулыбалась в ответ, хотя ей, видимо, очень хотелось. Сью сдержала улыбку, напрягшись для этого изо всех сил. И даже, как будто бы и не посмотрела на молодого человека и его лампочку-взгляд. От чего?..

– Ну, малой, будут тебя теперь к лотку приучать и воспитывать вовсю!.. Готовься! – шутливо сказал тогда молодой человек Драму, но кажется, что сказал что-то, одновременно, и для Сью. Что-то такое, хорошее.

– Да, да уж это да… – закивала головой Сью и засмеялась тоже. Но всё ещё глядела только на котёнка. – Ну, спасибо Вам большое… Извините – задержали… У Вас же там… это… Приемка…

– Да ничего, ничего!..

– Ну, не будем хоть дальше задерживать!.. До свидания! Спасибо, ещё раз, большое!..

– Да не за что. Заходите ещё!

Сью неловко и даже не с первого раза открыла тяжёлую двойную дверь, стараясь всё не глядеть на парня, что улыбался ей вслед, и, наконец оказавшись снаружи, засеменила вдаль по улице немного нервничая и всё так же опустив голову, и совсем не оглядываясь.

Отчего же это так?.. Котёнок вертел головой, то заглядывая в лицо Сью, то оглядываясь на уплывающую вдаль стеклянную дверь, за которой остался магазин и полки с травами и молодой человек со взглядом-лампочкой. Он все пытался понять – что же это такое происходит?.. И за этим занятием он даже не заметил, как снова прошёл (а вернее – скорее проехал в сумке с продуктами) мимо своего родного куста, с которым только что прощался, и мимо дома с газетой на окне.

Часть 2. Весьма содержательный разговор, на который даже не жалко целой прецелой главы.

Когда котёнок и Сью шли домой – между ними произошёл такой разговор:

– А… от чего Вы не ответили ничего совсем этому парню?.. – спросил Драм, – Ведь он так хорошо Вам сказал!..

– Что сказал?.. – нервно спросила Сью, глядя в сторону.

– Ну… То. Всё. Про Вас… Хорошее. Разве же Вы не слышали?..

– Я… Я… Давай на ты, Драм! Мы не должны быть с тобой в таких уж натянутых отношениях, если собираемся жить вместе и быть хорошими друзьями! – заявила Сью очень громко – почти вслух, и зашагала быстрее. – Друзья должны обращаться друг к другу на ты.

– Ну хорошо… На ты… – начал, наконец-то, снова Драм, – Так почему же ты к нему никак не обратилась?.. Почему же ты ему ничего не ответила?.. Ведь можно было бы тоже сказать ему что-нибудь приятное в ответ. Точно так же, как он – глазами. Ведь это очень бы хорошо получилось. Ведь вы бы прекрасно поговорили!.. Наверное он этого тоже хотел. Что же так?..

– Ну… Ну… – Сью скривила лицо и немного помяла пальцы рук между собой. – Я… Ты понимаешь, Драм… Ведь он просто услышал то, обо мне, что… Что я ему не хотела сказать. Вот от этого чуть и не завязался разговор… Видишь ли… Ты оказался таким словом… Такой фразой, даже может быть, что показала ему кое-что, что, вроде бы есть во мне… Но я… Не уверенна. Ты кое-что обо мне перевёл для него, что… Что, возможно и не совсем так. Ты, как бы сказал ему, тем, что ты есть в моей сумке, что я такая… Ну, добрая, знаешь, хорошая… Заботливая, что ли… Ну, и так далее. Удивительно много ты, кажется, ему… как ни странно… сказал. Но я не хотела бы продолжать этот разговор. Мне кажется, что… Ты знаешь, мне очень хотелось. Мне очень хотелось бы, часто и… И даже, наверное, постоянно в моей жизни мне хотелось, чтобы хоть что-то, да объяснило другим что-то такое вот обо мне. Ведь оно, вроде как и живёт во мне – вот такое, словами никак сильно и не объяснимое. Но, вот – какой-то мой поступок мог бы, например, перевести… Взять, да и перевести эти необъяснимые словами понятия на язык чужого сердца. И сегодня, вот, это вроде бы и случилось. И иногда, если честно, случалось и раньше. Но так получалось и… И… Получается до сих пор, что я… я… Я боюсь, в этот момент, того что кто-то это поймёт. Жду, да хочу, чтобы кто-нибудь понял, а вот, как только чуть начнут понимать, так я и боюсь. И хочется мне поскорее убежать и стереть это слово или фразу, что им перевело что-нибудь в жизни, из их памяти. Ведь, возможно – оно не верно. Я… Я, вроде хорошая, я вроде стремлюсь и… стараюсь хорошею быть. И – я имею ввиду всё вот это – хорошая, добрая, щедрая. Но мне всё время кажется, что этого уж недостаточно. Мне кажется, что я ещё имею слишком много недостатков, пороков и, знаешь ли, изъянов в себе, чтобы это всё было правдой. Пусть даже человек увидит во мне и всего только маленькое проявление доброты или щедрости, или ещё чего-нибудь такого хорошего. Но ведь это же сразу говорит ему обо мне хорошо. Ты понимаешь, мне очень не хочется обмануть в чём-нибудь людей. Возможно что мне стоит сделать всего только мелочь какую-нибудь хорошую, а остальное всё в жизни моей будет плохое, но человек посторонний не будет ведь знать обо всём этом плохом. Он только увидит мою эту мелочь хорошую и за неё меня станет считать и саму хорошей полностью. А ведь у меня ещё есть полно всего плохого, кроме этого!.. Но это так – для примера. Конечно же у меня и не так уж страшно много чего-то плохого в жизни, но я всё равно, всё считаю, что и этого достаточно для того чтобы не считать меня окончательно хорошей. Вот, например у меня вещи где-нибудь не прибраны дома, в комнате. И они там лежат и никто их, наверное, и не увидит, и о беспорядке, мною устроенном, никто бы и не догадался. А вот, пошла бы я где-то по улице, и спасла бы, допустим, ребёнка из-под колёс какой-то машины. И все бы тут стали меня, конечно же, хвалить, и говорить – какая я хорошая. Ну – это я как пример, разумеется, говорю. И мне, всё равно бы, наверное, было не по себе, ведь я бы считала себя очень плохой из-за того что у меня вещи дома раскиданы. И мне бы хотелось всем тем, кто меня бы хвалил, или просто смотрел на меня так – с уважением, объяснить – что я совершенно не такая!.. Ведь это выходит обман! Мне, понимаешь, нужно чтоб всё, видимо, в моей жизни было, ну совсем идеально, чтоб я уж тогда точно могла бы принять вот такое хорошее к себе отношение. А иначе – никак. Будь хоть какая-то крошечная во мне доля не очень-то хорошего, так я уж и понимаю, что из-за неё я и не достойна вся, целиком хорошо называться. Для этого мне бы нужно все свои изъяны изжить. Да не все и не всегда пока получается. Хотя я и стараюсь… Видишь ли, даже если и в настоящем ты всё-всё уже в себе вычистил, всё-всё подлатал, да исправил – так у тебя ещё в прошлом какие-то часто грехи есть, что тут же всплывают в твоей памяти, как только тебя кто-нибудь вдруг захочет как хорошего человека оценить… И, может быть, полюбить. Ты, тут же считаешь обманом что ты такой хороший. Ведь когда-то ещё ты был плохим. Это сложно всё сразу объяснить, но как-то так…

– Ты, что, была плохой когда-то?.. – удивился Драм, – Ты не похожа на плохую.

– Была. – кивнула Сью, сжав губки, – Ты знаешь – в каждой человеческой жизни однажды придёт момент, когда дьявол станет этого человека искушать и подталкивать делать какие-то плохие дела – у каждого это свои. И только человек может решить – поддаваться ли ему на это подстрекательство, или нет. Увы не все и не всегда могут сразу отказаться, и выдержать, и не поддаться на искушение. Кто-то оказывается слишком слаб перед ним. Пока ты ещё не крепок и неопытен, пока ты ещё не знаешь Бога очень хорошо и очень крепко с Ним не дружишь, пока ты ещё не знаешь – насколько же сильна Его любовь и не понимаешь, что если Им что-то запрещено, то только для твоего же блага, то ты можешь поддаться на то искушение, что придёт в твою жизнь, и сделать что-нибудь плохое. И я поддавалась. Бывали и такие времена в моей жизни, Драм… И я делала то, чего не стоило бы делать. Но ведь это же так сложно удержаться, когда тебе протягивают какую-нибудь вкусную на вид пироженку или конфетку, например!.. Правда, Драм? Тебе ведь дарили, наверное, в жизни чего-нибудь вкусное?

– Ну… Некоторое время назад мне подарили очень вкусные кости от рыбы. – кивнул котёнок, – Они были в целофановом пакете и очень вкусно пахли!..

– Ну вот. Так представь, что тебе дарят вкусные кости… Вернее что это ты так думаешь, пока тебе их дают, что они будут вкусные. Ты слышишь прекрасный аромат, но ты понимаешь почему-то, что эти кости наверное есть нельзя. Ведь кто-то хороший сказал однажды всем, всем людям, и кошкам, и птицам, и всем, всем, всем, что этого делать нельзя и это плохо. Но так тебе хочется!.. Ведь, кажется – так тебе будет вкусно если попробуешь!.. И что же? Ты пробуешь и тут же понимаешь, что эти кости ужасные на вкус. Они встают у тебя комом в горле, они ужасно горчат, да к тому же – кислые, острые, приторно сладкие и страшно отвратительные на вкус!.. И что же? Ты тогда думаешь: "Зачем же я не послушался того, что мне говорилось! Зачем же я скушал эти кости и теперь у меня болит живот и ужасный вкус всё держится во рту!.. Зачем?!." Вот так и с грехом. Тебе хочется его совершить, какой бы это ни был грех, ведь тебе кажется – что-то ты такое получишь хорошее от этого. А получаешь всегда только плохое. В этом тоже большая польза веры – ведь если ты веришь Богу достаточно сильно и веришь тому, что Им сказано – то ты и не будешь совершать греха. И не придётся тебе самому ощутить его вред, чтобы понять – насколько он вреден. Это похоже на то, как если бы родители сказали своему ребёнку: вот в этой вот баночке яд. Не пей из неё, ведь тебе станет плохо и придётся потом ехать в больницу и тебя в ней лечить. А ребёнок бы выбирал – поверить родителям и продолжать жить припеваючи, просто не трогая баночку, или решить что это просто родители такие жадные, что не хотят ему позволить какую-то вкусную газировку из баночки выпить, сказав, что она плохая… И всё-таки попробовать… Ну и отправиться потом на больничную койку. Да и то – на больничную койку – это ещё если после порции яда ему выжить удастся. Вот и все дела…

– Так, получается… – снова вернулся к прежнему вопросу котёнок, – Ты никогда и ни с кем так не станешь общаться из-за того что боишься кого-нибудь обмануть?

– Когда-то – возможно… И с кем-то. – задумалась Сью, – Но уж и не знаю даже – когда и с кем. Наверное это не совсем правильно. Но лучше уж так, чем потом считать себя виноватой. Ведь люди так часто всё понимают совсем, совсем не так, как ты бы хотел им сказать. Они слышат слова (даже конкретные, ясные слова!), но их понимают по своему…

– Да, да… – вздохнул котёнок. – Вот я сегодня тоже пытался сказать людям "здравствуйте", сказать им что я хотел бы с ними очень познакомиться и подружиться. Но люди, почему-то, пугались. Я сначала встретил хорошую бабушку, что со мной говорила. Она шла по-над домом и спросила о том, " а кто тут такой хорошенький?!." А я с нею сильно и не поговорил, получается. Ведь я её первую видел из людей, кто со мной говорил. И испугался, что она станет меня за что-нибудь вдруг ругать. Ведь я тогда ещё боялся людей… Мне взрослая кошка сказала, что я должен их опасаться…

– Должно быть – она много чего уж от них натерпелась. – заметила Сью грустно.

– Не знаю. – ответил котёнок. – Она и сама всё время какая-то жёсткая. Возможно что если она встретит людей, то уж это ещё им плохо придется!.. Она очень грубо всегда говорит… И… такое ощущение, что она всегда только и ждёт, чтобы кого-нибудь чем-нибудь уколоть. Она, словно бы, просто всегда наготове для того чтобы как-нибудь тебя обидеть… Такое вот у меня впечатление…

– Да, да… Всегда готовится всех уколоть чем-нибудь тот, кто всегда готовится к тому, что все всегда готовятся к тому, чтобы уколоть чем-нибудь его. Это так происходит, когда кого-нибудь не раз уже ранили и он совершенно отвык от того, что может быть по другому…

– Ну, может быть… – пожал плечами Драм. – Так вот – она мне сказала остерегаться людей, ведь, наверное – она их сама очень боится. И я их остерегался. Хотя знал уже, что есть люди хорошие. Ведь, вот – один из них взял и увёз мою маму в большом пребольшом джипе в какой-то лучший мир… Мне это сама взрослая кошка и сказала. Она пришла и говорит, что "твою маму в переулке унёс на тот свет большой джип. А в нём был богатый человек." Вроде – так. Возможно что он был хороший от того, что он был богатый. – задумался в этот момент маленький котёнок, – А кошка, наверное, встречает на улице всё только больше бедных людей. И они не такие хорошие. Вот ты, тоже, наверное, богатая, Сью?.. Ведь ты очень даже хороший человек… Пока что.

– Нет, Драм. – покачала головой Сью, – Я совсем, совсем не богатая. Да и богатые люди редко бывают лучше бедных. Скорее – наоборот. Вот, даже Христос говорил, что богатому сложно войти в Царство Небесное…

– А почему? – узнал Драм. Кто такой Христос, и что такое Царство Небесное – он уже знал, ведь мама кошка ему об этом рассказывала не один раз. Но только он до сих пор ещё не мог понять, что его мама, как раз, отправилась именно в это Царство. Он слишком плохо понял всё то, что сказала ему взрослая чужая кошка.

– Наверное потому, Драм, что богатство – это такая очень, очень тяжёлая штука. Она очень сильно тянет душу человека вниз – к земле. Вот видишь – я сейчас иду с тяжелою сумкою в руках?.. И я иду тяжело и медленно. А не будь у меня этой сумки, так я бы бежала вприпрыжку! И, может быть, даже смогла бы взлететь. А с этой сумкой – и ноги-то от земли еле отрываю! Так и с душой. Богатство – это такая тяжелая ноша, которая тянет её вниз и не даёт ей взлететь. Но только из-за того что в этой ноше есть много чего приятного – ну, есть много вкусной еды, Драм, красивых жилищ, отличной одежды, удобных машин, большого уважения от всех-всех людей… И ещё много золота, за которое всё это можно купить… Так человеку и очень жалко с этой ношей расставаться. Он хочет, наоборот – увеличивать её ещё и ещё… Ведь ему всё кажется – мало. Он уже еле идёт, едва тащит за собой эту ношу, а всё не может удержаться перед соблазном набрать к себе в сумку ещё и ещё. Вот, понимаешь… И человек… Человек, он ведь чувствует что ему, при этом, чего-то, да и не хватает. Он чувствует, что что-то такое, самое прекрасное, остается для него неизвестным. Он ощущает, что тот самый полёт, от которого его удерживает ноша, ему как раз и нужен… Но он не осознаёт, что хочет именно его. Он только понимает, да и то – смутно, что он чего-то такого хочет… а чего – не поймёт. И он начинает искать это "что-то" в своём же тяжёлом мешке. Ведь он убеждён, что именно в нём находится всё – всё ценное, что есть на свете и всё то, за что можно купить себе всё самое ценное. И он не находит. Он берёт из мешка то одно, то другое… Он берёт, часто, плохие вещи. Ведь там иногда оказываются и те пороки, которые не стоило бы и совсем в руки брать. Но он их, многие, перебирает и пытается воспользоваться, чтобы получить то счастье, которого ему не хватает. Ты понимаешь – те люди, что любят наживать богатство – они так привыкли к той мысли, что брать себе больше – это всё, что нужно в жизни, что им никак не приходит в голову такое, что можно ещё что-нибудь отдать, и тогда тебе станет лучше. Понимаешь?..