Куда течет река

– Как ты себя чувствуешь, Ая? – участливо спросил Сергей Игоревич, когда она устроилась на сложенном вдвое коврике.

– Нормально, жить буду, – усмехнулась она в ответ. – Но не представляю, как вы так всё лето по стране мотаетесь.

– Мы привычные, – ответил Вася. – Папаня нас с малолетства в походы таскал.

– Зато потом весь год учебный ни соплей, ни кашля, – заметил отец близнецов.

«А ведь и правда», – подумала Майя. На её памяти мальчишки никогда не болели.

– И никакой апокалипсис нам не страшен, – подключился к разговору Жора. – Выживем в любых условиях.

– А я даже костер развести не смогу, наверное, – призналась Майя.

– Ничего, завтра возьмемся за твоё обучение, – подмигнул Вася. – И костер разводить научим, и рыбу ловить, и даже из ружья стрелять. Если папа разрешит, – добавил он, посмотрев на отца.

– Здесь нельзя стрелять. Заказник же. – Сергей Игоревич отрицательно помотал головой. – На обратном пути выберем место и потренируетесь.

– Эх, ладно… – погрустнел друг. – Тогда завтра можно на песочке поваляться, погреться и накупаться вдоволь.

– Отличный план! – поддержал брата Жора.

Майе этот план тоже нравился, поскольку включал минимум хождения по лесу.

Сергей Игоревич тем временем залил кипятком лапшу, ловко вытащил из горячих углей банки с тушенкой и открыл их. В итоге всем досталось по порции горячей лапши с мясом. Майя пыталась отказаться и ограничиться чаем с печеньем, но кто бы её слушал?

После ужина компания ещё немного посидела у костра. Ребята и их отец вспоминали разные забавные случаи из прошлых походов. Майя слушала, временами смеялась, но мысли её постоянно возвращались к странному знаку на песке. Некстати вспомнился и недавний сон. Что это? Игра воспаленного воображения? В существование какой-то странной Грани, которую предстояло пересечь, Майя не верила. Но что тогда? Мистика? В пятнадцать лет самое время верить в магию, параллельные миры и экстрасенсов. Только Майя в этом плане отличалась удивительной для её возраста прагматичностью: нельзя увидеть и потрогать – значит, и нет этого. А сны? Ну что, сны? Мало ли кому какой бред снится? Если бы каждый воспринимал сны как реальность, то психушки давно переполнились бы. Майя решила, что если повторяющиеся от ночи к ночи сны так и не прекратятся, она расскажет о них родителям. Возможно, это какое-то психическое расстройство, и давно стоило обратиться за помощью к специалисту?

Когда костер окончательно прогорел, все разбрелись по палаткам, пожелав друг другу спокойной ночи. Майя подавила порыв спуститься к реке и проверить, на месте ли «трилистник». Пусть его. Даже если и на месте, она не станет придавать этому какое-то особое значение.

Майя долго не могла удобно устроиться в спальном мешке, но усталость взяла своё, и она провалилась в сон.

***

Она проснулась резко, словно от толчка, и распахнула глаза, пытаясь понять, где находится. Через несколько секунд Майя вспомнила про поход, постаралась сменить позу на более удобную и снова заснуть. Но узкий спальный мешок и низкий потолок палатки давили на неё, не позволяя расслабиться. Что-то словно подталкивало Майю выбраться из теплого тесного кокона и выйти под открытое небо. Она нашарила в полутьме смартфон. Три часа семнадцать минут.

«Отлично, – со вздохом подумала Майя, – ещё как минимум три часа можно было бы проспать, а у меня сна ни в одном глазу». Она нехотя выбралась из спальника, натянула комбинезон и положила смарт в карман. Если не судьба больше заснуть, так хоть рассвет встретить и попробовать заснять его.

Майя любила фотографировать, даже на курсы специальные ходила, но, собираясь в поход, решила ограничиться камерой телефона и не тащить с собой зеркалку и объективы. Она осторожно выбралась из палатки, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить друзей и Сергея Игоревича.

Небо на горизонте едва начало светлеть, по реке и её берегам плыли клочья тумана. Майя поежилась и обхватила себя руками. В предрассветный час окружающий мир казался каким-то зыбким, почти нереальным. Она ощутила себя как во сне наяву, только в этот раз Майя была уверена, что бодрствует.

Природа словно замерла в ожидании нового дня: не шелестели листья, не кричали птицы, даже вода в реке, казалось, застыла на месте. Единственным звуком, нарушавшим тишину, было дыхание Майи. Она стряхнула оцепенение и осторожно спустилась на берег реки, высматривая место, где устроиться, чтобы поймать лучший ракурс. Взгляд Майи зацепился за вчерашний рисунок на песке. Девушка вздрогнула и замерла на середине вдоха. Вокруг «трилистника» четко отпечаталось множество следов. Судя по их размеру потопталась здесь то ли крупная собака, то ли волк. Майя покрутила головой в поисках животного, но, даже если оно и приходило ночью, то возвращаться пока не собиралось. Она раздумывала, стоит ли разбудить Сергея Игоревича, когда мир вокруг изменился.

На реальность наложилась картинка из сна, который Майя видела почти каждую ночь последние шесть месяцев. Получилась двойная экспозиция, как сказал бы фотограф или художник: берег неширокой спокойной речки, заросший травой и низким кустарником, ушел на второй план, и сквозь него стала видна бурная река с множеством порогов, с разбросанными по берегам камнями и хвойным лесом, почти закрывавшим сереющее небо.

Майя попятилась, но далеко уйти не смогла: за спиной словно образовалась упругая преграда. Она резко развернулась, но вместо берега реки и палаток увидела только стену густого молочного тумана. Майя попыталась двинуться вперед, но туман не позволил ей сделать и шага. Эта субстанция, словно живая, пружинила под ногами и руками и отталкивала девушку. Тогда она несколько раз позвала на помощь друзей и Сергея Игоревича, но в ответ получила только гнетущую тишину. Наверное, туман не пропускал звуки. Майя села прямо там, где стояла, и решила, что не сойдет с этого места, пока «туман» или чем бы это ни являлось на самом деле, не исчезнет.

Долго ей рассиживаться не дали. Вскоре Майя получила несильный, но вполне ощутимый толчок в спину, от которого едва не упала. Она медленно и осторожно встала, сделала шаг вперед и обернулась: туман неотступно следовал за ней. Майя решила, что это просто дурной сон. Пусть и слишком реалистичный, но всего лишь продукт переутомления тела и мозга. «Надо сделать так, как хочет этот туман, – вяло подумала она, – тогда я проснусь, и всё будет хорошо».

Майя будто наблюдала за собой со стороны и медленно двигалась к реке. Картина окружающего мира уже не двоилась, а обрела плотность и четкость, полностью превратившись в знакомое место из сна.

Дальнейшее Майя осознавала и помнила смутно. Она шагнула в темную холодную воду и сразу провалилась на глубину. Показалось, что за мгновение перед тем, как уйти под воду с головой, на берегу появился пожилой мужчина с длинными седыми волосами, такой же седой бородой и посохом в руке. Майя пыталась выплыть на поверхность, но бурный поток подхватил хрупкое тело и понес в неизвестном направлении, швыряя о камни. Очередной такой удар пришелся девушке на висок, и она перестала бороться со стихией.

Глава 2

Майя пришла в себя под негромкое бормотание. Смутно знакомый женский голос то ли напевал какую-то песню, то ли просто разговаривал вслух. Слов она разобрать не смогла. Всё тело болело, голова казалась неподъемной, а в горле словно филиал Сахары образовался. Майя с трудом разлепила веки и обвела мутным взглядом доступное пространство. Поворачивать голову она не рискнула, поэтому видела только часть низкого деревянного потолка, с которого свисали пучки сушеных трав. Потом вспомнилась причина столь плачевного самочувствия. Поход. Странный туман. Река. Она приоткрыла сухие потрескавшиеся губы, чтобы спросить, где оказалась, но из горла вырвался только хрип.

– Вернулась в себя? Это хорошо, – над Майей склонилась незнакомая женщина с длинными волосами пепельного цвета, заплетенными в тугую косу, и темными, почти черными глазами. Странное сочетание. – Лежи и молчи пока. Побереги горло. Сейчас помогу напиться.

Майя могла поклясться, что никогда раньше не встречала эту женщину, вот только голос показался знакомым. Именно этот голос говорил с ней в последнем сне.

Незнакомка вернулась быстро и помогла Майе выпить чашку какого-то травяного отвара. Даже это небольшое усилие далось с трудом. Она устало откинулась на подушку, пахнувшую травами, и закрыла глаза, снова уплывая в беспамятство. Успела только услышать как сквозь толщу воды: «Правильно, отдыхай Айяна, потом будет не до отдыха».

Следующее пробуждение вышло чуть менее болезненным. Горло почти не саднило, и тело больше не ощущалось одним сплошным синяком, до которого дотронуться страшно. Боль сосредоточилась в голове, левом плече и бедре. Майя попробовала осторожно открыть глаза и осмотреться. Хозяйки дома, что её приютила, рядом не оказалось. Сама комната была небольшой с деревянными стенами и потолком, в крохотное окошко едва проникал свет, да и само стекло показалось Майе странным – слишком мутное и неровное, больше на кусок слюды похоже. На всех стенах были вырезаны знаки, напоминавшие руническое письмо, среди них несколько раз встречалось что-то наподобие перевернутой буквы «А» и такой же «трилистник», который на песке невольно нарисовала Майя. По углам комнаты со стен свисали пучки трав, которые она заметила ещё в прошлое пробуждение. Рядом с кроватью стоял сундук, окованный железом, и деревянный стул с красивой резной спинкой. Вот и вся обстановка.

Естественные потребности организма дали о себе знать, и Майя осторожно попробовала подняться. Получилось не с первого раза, и каждое движение сопровождалось острой вспышкой головной боли. Опираясь о стену, она медленно встала и заодно смогла рассмотреть, во что одета. Сорочка длиною в пол из некрашеного льна, вышитая по подолу, на груди и на рукавах была свободной и совсем не стесняла движения. Майя осторожно сделала шаг, но не успела даже дойти до двери, как в комнату вошла хозяйка.

– Что встала молодец, – сказала она, окинув гостью взглядом, – болезнь к лежачим дольше цепляется. Но надо было меня позвать. Куда собралась?

– Туалет, – прохрипела Майя, голос еще не вернулся.

– Ту-а-лет? – по слогам повторила женщина, словно впервые слышала это слово. – А-а-а, поняла, нужду справить хочешь.

Она ловко наклонилась и достала из-под кровати глиняную тару, отдаленно напоминавшую детский горшок времен Советского Союза. У бабушки Майи такой хранился на балконе. Она иногда даже пыталась усадить на шаткую посудину кого-то из двойняшек.

Майя с ужасом посмотрела на горшок. Она даже не представляла, как сможет «справить нужду», не раздавив эту посудину и не свалившись с неё.

– Давай помогу, дитя цивилизации, – усмехнулась хозяйка.

Она подхватила Майю под мышки и поддержала, пока девушка расставалась с содержимым мочевого пузыря. Потом помогла устроиться на кровати в полусидячем положении и принесла кружку с очередной порцией травяного отвара.

– Скажите, кто вы и где я? – спросила Майя, выпив немного кислую теплую воду с насыщенным ароматом трав.

– Мы с тобой уже знакомились. Люди зовут меня Инияра. – От этих слов Майя вздрогнула и едва не выронила пустую кружку. – Ты в моем доме. Хотя теперь этот дом наш общий. Почему ты не позвала меня, когда переступила Грань, Айяна? – строго спросила она. – Я бы оплатила твой долг, а так тебе пришлось платить самой. Но может, это и неплохо, – задумчиво протянула Инияра, – посмотревшие в глаза смерти дольше и легче путешествуют по Нави.

– Я… – Майя на несколько секунд дар речи потеряла. – Да бред какой-то! Где мои вещи? Мне нужно позвонить родным и друзьям. Они, наверное, с ума сходят от беспокойства.

Инияра молча открыла сундук и достала сложенную аккуратной стопкой одежду. Майя взяла комбинезон и расправила его, надеясь, что смарт не утонул в реке. Повезло. Карман не расстегнулся, и телефон был на месте. Она ждала, пока смартфон загрузится, нервно прикусив губу. Зря. Сеть навороченный аппарат так и не нашел. Майя перезагружала смарт три раза, но без результата.

– Могу я позвонить от вас? – без особой надежды спросила она.

– Нет, – спокойно ответила Инияра.

– Я заплачу, – попыталась договориться Майя, – точнее, отец, когда заберет меня.

– Ты не понимаешь, – с усталым вздохом проговорила собеседница. – Грань закрылась две луны назад. Ты сможешь связаться с другим миром только спустя три лета.

– Какой другой мир?! Вы нормальная вообще?! – не выдержала Майя. – Если у вас телефона нет, попросите у соседей. Не в глухом же лесу вы живете?! Я помню карту. Примерно в трех километрах здесь есть деревня…

Инияра подвинула стул ближе к кровати и устало опустилась на него.

– Я расскажу тебе одну историю. Ты вряд ли поверишь в неё, но пока прошу только выслушать. Позже ты убедишься в правдивости моих слов.

– Великий Род создал множество миров, в том числе наш с тобой родной мир и тот мир, где ты жила до перехода. Конечно, миров гораздо больше, но мы можем ходить только в тот, куда ведет ближайшая Грань. Раньше многие могли войти в Навь и находить другие Грани. Потом то ли боги прогневались на нас, то ли меньше стало рождаться умельцев, но пересечь Грань теперь могут только ведающие. Как мы с тобой, Айяна. Наш род очень древний. По преданиям первая женщина рода получила искру от Великого Сварога, когда тот бил молотом по Алатырю-камню. Наша сила передается от матери к дочери, когда приходит время. Моё время придет через три лета. Так мало, чтобы научить тебя всему. Но такова была цена, и я готова её заплатить… – Инияра ненадолго замолчала.

– То есть вы утверждаете, что я ваша дочь? – спросила Майя, все больше убеждаясь, что перед ней сумасшедшая. – И почему вы называете меня Айяной? Меня, вообще-то, Майя зовут.

Инияра молча покачала головой и начала раздеваться.

– Смотри, – сказала она, приподняв левую грудь, – этот знак тебе ничего не напоминает?

Под грудью у женщины обнаружилось родимое пятно в форме шестиконечной звезды. Такое же и ровно в том же месте, как и у Майи. Девушка невольно потянулась правой рукой к груди.

– Это знак Бога Велеса, – сказала Инияра одевшись. – Великого учителя и покровителя всех ведающих. Такой знак есть у каждой женщины нашего рода. Когда придет время, и ты родишь дочь, чтобы передать знание, на её теле тоже появится этот знак.

– Если вы и правда моя мать, то почему отдали своего ребенка в чужую семью? – спросила Майя.

– Таковы были условия, Айяна. И да, я дала тебе это имя при рождении, буду и дальше называть им, – пояснила Инияра. – Ты должна была прожить достаточно долго в том мире, чтобы понять и принять его. Чтобы не ошибиться потом, когда придет время сделать выбор. Теперь же тебе предстоит понять и принять родной мир. И на это у нас с тобой гораздо меньше времени.

Инияра замолчала и посмотрела на дочь. Майя крепко спала.

– Бедное дитя, – прошептала она, поправляя одеяло и подушку, – тебе ещё так много предстоит постичь. А я так мало времени смогу быть рядом, чтобы держать тебя за руку…

***

От невеселых размышлений Инияру отвлек негромкий стук в дверь. Она вздохнула и направилась открывать. Раз в калитку сумел войти, значит, кто-то из своих. К чужаку можно было и не выходить.

– Здравствуй, Ведунья! – огромный мужчина ростом не меньше двух метров и уж точно не меньше метра в плечах уважительно склонил голову.

– И тебе не хворать, староста Федор, – ответила Инияра, прикрыв за собой дверь и спустившись на нижнюю ступеньку крыльца. – В дом не приглашаю, уж прости, не прибрано у меня.

– Ничего, хозяйка, ненадолго я, – сказал староста, огладив густую темно-русую бороду. – Говорят, дочь твоя вернулась?

– Правду бают, – усмехнулась Инияра.

– Когда сватов принимать будешь? – немного смущенно спросил он.

– С чего бы? – наигранно удивилась ведунья. – Уж костры Даждьбога давно отгорели. Время сватовства прошло.

– Так колесо лета не стоит на месте, – настаивал староста, – не за горами и новый Лельник.

– Федор, я тебя уважаю, и ты меня уважь, – серьезно сказала Инияра. – Мне Великим Велесом не так много времени отведено с дочерью провести, а успеть за это время надо многое. Три лета от сего никакого сватовства. Потом дочка пусть сама решает, кто ей мил да люб придется.

– Хорошо, Инияра Ведающая, будь по твоему слову, – согласился староста, прекрасно понимая, что спорить с ведуньей себе дороже. – Прятать-то дочку от нас не станешь? – с искорками лукавого интереса в глазах спросил он.

– Не стану, – ответила Инияра. – Ей надо привыкать к родной земле и к тем, кто её бережет. Но другим передай: непонятливых поганой метлой от дома прогоню.

Староста кивнул, поклонился и покинул ведунью.

Она села на ступеньку и положила ладонь на землю. Прислушалась. Других гостей пока не предвиделось. Инияра прошептала древний наговор, и теперь матушка-земля никого не подпустит близко к дому, а сама ведунья сможет ненадолго сходить в лес и приготовить всё необходимое для первого посвящения. Дочь уже достаточно окрепла.

***

В следующий раз Майя проснулась с ощущением, что почти здорова и желанием съесть как минимум ногу от слона. В комнате было так темно, что не видно вытянутой руки. Майя полежала, прислушиваясь к тишине дома и восстанавливая в памяти недавние события, и осторожно встала. Голова не кружилась, только немного болело плечо. Сквозь крохотное окошко пробился тусклый лунный свет, обрисовав очертания небогатой обстановки. Майя подошла к сундуку, повозилась с крышкой и аккуратно, чтобы не шуметь, открыла её. Вещи лежали там же. Майя быстро переоделась в привычную одежду и снова включила смартфон. Заряда осталось всего двадцать три процента, и сеть аппарат так и не находил. «Ладно, – подумала она, – буду им как фонариком пользоваться, пока доберусь до ближайшей деревни».

Майя твердо решила, что сейчас самое время убраться подальше от странной женщины, утверждавшей, что она и есть её настоящая мать. Наверное, её подобрали члены общины старообрядцев. Или староверцев? Майя точно не помнила, как называли себя люди, которые бросали все блага цивилизации и уходили в леса, чтобы жить дикарями и совершать странные обряды. Похоже, ей «повезло» быть спасенной именно такими кадрами. Чего только в лесу ни встретишь? Майя погасила фонарик на телефоне, недолго постояла на месте, давая глазам привыкнуть к темноте, и осторожно приоткрыла дверь.

В тесном коридорчике она снова включила фонарь, иначе рисковала на что-нибудь наткнуться и наделать шуму. Небольшое узкое помещение оканчивалось массивной двухстворчатой дверью, даже с виду тяжелой и надежной. Майя понадеялась, что дверь эта запиралась только на внутренний засов и вела к долгожданной свободе.

Ей повезло: дополнительно на ключ дверь не закрывали. Прикусив губу, Майя медленно и осторожно отодвинула засов, приоткрыла створку и выскользнула наружу. Прохладный ночной воздух остудил пылавшие щеки и растрепал длинные волосы. Она быстро отошла подальше от дома и осмотрелась, пытаясь определить, куда дальше двигаться. Повезло, что из-за облаков снова выглянула луна, помогая Майе сориентироваться. Вдалеке она заметила несколько узких столбов дыма и решила идти в том направлении. «Если есть дым, значит, там люди, – справедливо рассуждала Майя. – Должен же хоть кто-то из них согласиться помочь».

– Далеко ли собралась? – Майя не успела и нескольких шагов сделать, когда её настиг оклик Инияры.

С трудом заставив себя не рвануть в лес, не разбирая дороги, она медленно обернулась.

– Я уже хорошо себя чувствую, вот и решила не доставлять вам больше хлопот… – промямлила Майя, и сама понимая, как нелепо это звучит.

– Ещё бы ты плохо себя чувствовала, – хмыкнула Инияра. – Я в тебя столько силы земли-матушки влила… а в благодарность ты, значит, решила сбежать в ночи даже не попрощавшись? – Она не повысила голос, не ругалась, но почему-то Майя поймала себя на мысли, что готова, как побитая собака, пождать хвост и на брюхе ползти к хозяину. – Мне вот любопытно: куда ты собиралась идти? Да еще и в предрассветный час, – продолжила хозяйка дома.

– Думала дойти до ближайшей деревни и попросить связаться с родными, – честно ответила Майя.

– Да тебя бы даже на порог не пустили, приняв за нечисть. По ночам здесь не гуляют, если это не особые ночи. – Инияра покачала головой. – Эх, Айяна-Айяна, ты так и не захотела поверить… Ты в другом мире, смирись. Здесь нет этих… телефонов. Да если бы и были, то связаться с другим миром вряд ли бы смогли.

– Простите, но в это как-то трудно поверить, – дипломатично заметила Майя.

Где-то она то ли слышала, то ли читала, что с сумасшедшими нельзя спорить.

– Раз ты уже на ногах, пойдем со мной, – сказала Инияра, неспешно подойдя к дочери и взяв её за руку. Майя не стала вырываться. Почему-то легкое прикосновение немного успокоило её. – Я должна была провести ритуал вскоре после твоего рождения, но по понятным причинам не могла это сделать. Но и сейчас не поздно представить своё дитя миру и богам.

«Надеюсь, ритуал этот не включает жертвоприношение», – мрачно подумала Майя, но направилась за провожатой в сторону леса.

Они шли недолго. Инияра остановилась на берегу реки, похожей и непохожей на ту, в которой только каким-то чудом не утонула Майя. «Пожалуй, стоит поблагодарить эту Инияру за спасение. И забить на её странности. Каждый имеет право на свои причуды», – подумала она.

Берег этой реки оказался более пологим и заросшим травой. Лес здесь редел, и сквозь просветы между деревьями можно было рассмотреть темные пятна полей, раскинувшихся по обе стороны реки. Легкий ветер разогнал облака, и свет луны позволял хорошо рассмотреть пейзаж. Майя поежилась и обхватила себя руками. Слишком уж картина напоминала недавние события: та же звенящая тишина, похожая река, лес вокруг…

– Куда течет эта река? – спросила она, чтобы хоть как-то отвлечься от тяжелых воспоминаний и нарушить гнетущую тишину.

– Не знаю. – Инияра пожала плечами. Она подошла к заранее сложенному костру и подожгла сухую траву, подложенную под поленья. Кстати, безо всяких приспособлений типа спичек или зажигалки. – Кто-то говорит, что река впадает в море. Я сама так далеко не ходила. Знаю только, что в Нави эта река впадает в огромную пещеру, где живет Чернобог. Но ведающим путь в эту пещеру закрыт. Боги предпочитают покой. И беда тому, кто покой этот нарушит.

– Зачем мы здесь? – Возможно, хоть на этот вопрос она получит ответ без упоминания языческих богов и какой-то «Нави».

– Представить миру мою дочь Айяну, чтобы он принял тебя, – ответила Инияра. – И чтобы ты начала учиться видеть и чувствовать мир, как череда ведающих – твоих предков. – Костер разгорелся и хорошо освещал ту часть берега, на которой они находились. Инияра развязала шнурок на конце косы и начала расплетать волосы. – Раздевайся и разувайся, Айяна. Мы все приходим в мир без лишней шелухи. Вот и сейчас предстань перед миром обнаженной.

– А без этого никак? – Раздеваться Майе категорически не хотелось.

– Никак, Айяна. Ты стесняешься своего тела? – в свою очередь спросила Инияра.

– Да нет. – Майя пожала плечами. – Чего уж тела стесняться с такой-то внешностью… – зачем-то добавила она, расстегивая пуговицы на комбинезоне, справедливо рассудив, что так просто от неё не отстанут.

«Ладно, не перед толпой зрителей же стриптиз устраивать. И не слишком холодно вроде…» – подумала Майя.

– Что не так с твоей внешностью? – искренне удивилась Инияра.

– Да вы издеваетесь, что ли?! – Майя сорвалась на крик. – Для нормальных людей я урод! С белыми волосами, бровями и ресницами. С бесцветными глазами. С кожей, лишенной пигмента, которая моментально обгорает на солнце… ай, да что я вам рассказываю?! Можно подумать, так не видно…

– Успокойся, пожалуйста, и выслушай меня, – попросила Инияра. – Не знаю, как в том мире, откуда ты вернулась, но здесь твоя внешность – только лишнее доказательство избранности. Великий Велес всегда отмечает ведающих белыми волосами. Твой дар будет гораздо сильнее моего, – задумчиво проговорила ведунья, протянув между пальцами прядь волос Майи, – когда ты примешь наследие. Ты зря боишься насмешек, Айяна, здесь никто даже не подумает осуждать тебя за внешность. Ведающих рождается мало. Люди нас ценят и уважают. Никому и в голову не придет обидеть дочь ведуньи, или, упаси Боги, саму ведунью. Да и таким как мы покровительствует не только Бог трех миров, поэтому солнца можешь не бояться. Оно не причинит вреда твоей нежной коже. А уж брови и ресницы, если тебе так хочется, можем и покрасить.

– Легко вам говорить, вы красивая, – со вздохом сказал Майя.

Внешность у Инияры, действительно, была необычной и привлекательной: густые пепельного цвета волосы длиной чуть ниже талии, черные глаза, густые темные ресницы и брови, молочного цвета кожа и очень женственная фигура с объемной грудью и округлыми бедрами, но при этом узкой талией.