Записки (не)правильной ведьмы

Знакомая попросила меня встретиться с ее «избранником». В кавычках, так как он не был уверен в том, что ему в ближайшее время стоит сочетаться браком, он встречался с девушкой, но вел себя галантно, не настаивал на близости. А знакомой очень хотелось, чтобы он сделал ей предложение. При встрече я посмотрела в глаза молодому человеку и увидела его дом изнутри, таким каким он будет лет через пятнадцать. Я видела всю обстановку, вплоть до ковров на полу, мебель, двух мальчиков, похожих на него, и гостей, преимущественно мужчин, знала его род деятельности. Видела и женщину, что являлась в будущем его супругой, но смутно, так что лицо было не разглядеть. Выйдя из транса, я честно ему описала все увиденное. Молодой человек не удивился, оказалось я точно назвала то, чем он зарабатывал на жизнь, описала гостей, которых он узнал, а обстановка действительно является такой, какой он хотел бы ее видеть в своем доме, на момент нашей встречи не существовавший. Знакомая на меня сильно обиделась, ведь я не оправдала ее надежд. Но искажать те видения, что предстают перед внутренним взором для ведьмы неприемлемо, даже для неправильной.

«Картинка» отличается статичностью. Это образ, который можно описать, но нет возможности наблюдать хотя бы какие-то действия, можно «прочитать» эмоции, но нет действий или движения.

Наконец, «безOбразное» знание-предсказание схоже с продуктом мышления, хотя таковым его назвать сложно в силу отсутствия очевидных логических операций на пути к его получению, а главное неименением предпосылок к его получению. Самый простой вариант – знание предстоящей погоды. Однажды, находясь в редакции газеты, совершенно случайно, и среди незнакомых людей, я была свидетельницей разговора о том, что сейчас начнется дождь, а они хотели сбегать в обед в расположенный неподалеку продуктовый магазин. За открытым окном и правда слышались раскаты грома и сверкала молния. Я посмотрела на небо и успокоила женщин – пока я не дойду до дома, дождь не начнется, а идти мне полчаса. Сотрудницы редакции обрадовались – значит мы успеем сбегать в магазин. И стали спешно собираться. Надо ли говорить, что дождь начался ровно тогда, когда я вошла под крышу своего дома.

Более сложные знания-предсказания касаются тех моментов, о которых в отличие от погоды, вообще трудно предполагать. Один молодой человек, обеспеченный, образованный, спортивного телосложения и явно обладающий отличным здоровьем, как-то решил узнать, что ждет его в будущем. Про будущее я рассказываю лишь при необходимости, когда нужно попытаться избежать опасности. Попробовала «отвертеться» – все хорошо в будущем. Он настаивал. Я отнекивалась. Называл различные сферы – карьера, деньги, семья, у меня было четкое желание игнорировать любопытство. Однако парень не унимался. Стал спрашивать, как у него со здоровьем. Тут я «выпала» из реальности, а затем вынуждена была признать – все хорошо со здоровьем, но скоро будет черепно-мозговая травма. Через пару недель он пришел снова, с забинтованной головой. Как оказалось, он шел по улице, один. И вдруг к нему внезапно сзади подбежал человек, а дальше последовал удар по голове арматурой. В тот момент, когда его сознание еще не отключилось, он вспомнил мое предостережение, а как только его выпустили из больницы, он пришел рассказать о случившемся. Спасло его то, что был в зимней меховой шапке, что смягчила удар, и то, что услышал шаги начал оборачиваться и удар потерял свою смертельность. То знание о сотрясении мозга, что я получила никак не базировалось на имеющемся знании о данном молодом человеке, врагов он себе не успел нажить, и то, кто его ударил, так и осталось тайной.

Глава 5 Детектор лжи

Во время отпуска, что проходил на удивление размеренно и скучно, я решила попробовать пройти конкурс на должность полиграфолога. Это была солидная коммерческая организация, с высокими зарплатами и рейтингом. Правда располагалась она так, что добраться можно было легко на личном автомобиле, а вот общественный транспорт туда не доезжал. Фирма жида несколько обособленной жизнью – так как у них были специальные места для отдыха, свои кафе и т.д. В общем, как позже я поняла на собеседовании, все делалось для того, чтобы человек приезжал на час до начала рабочего дня, чтобы «приготовить все к работе», а по факту засветить перед камерами свое рвение быть ответственным, обед проводить на работе, пусть и в кафе, но со своими же сотрудниками, так как куда-либо еще успеть пообедать даже на машине трудно, а затем уйти с работы примерно через час после окончания рабочего дня. По факту двенадцать часов каждый день, чтобы показать служебное рвение. Выходные, правда были.

На первом собеседовании меня ожидали две женщины-психолога, по крайней мере они так представились. Обе были чуть старше пятидесяти. И одна из них собиралась идти на повышение с должности полиграфолога. Кабинет был маленький. Такой, что, мне не страдающей клаустрофобией было неуютно. Потолок лишь в одной части этого маленького кабинета был стандартный. Во второй половине комнаты можно было находиться только сидя. Даже при своем маленьком росте мне приходилось нагибаться.

Первое собеседование, с перерывом на тестирования за компьютером началось в девять утра. Вышла я оттуда в половине третьего. Дня, если что. Сначала мне пришлось заполнить очень подробную анкету, исходя из которой я должна была знать где я находилась каждый день в своей жизни, начиная с момента окончания школы. Пришлось писать, копаясь в прихваченных с собой документах и собственной памяти. Затем полтора часа, и это на максимальной для меня скорости, я писала тесты.

Затем меня вызвали на собеседование. Перекрестный допрос я видела только в кино. Полагаю, что именно он стал прототипом для того, что называлось собеседованием. Я отвечала вежливо и корректно. Я видела, что они действуют без азарта, и захотелось удивить этих двух дам, привыкших решать судьбы кандидатов. Когда меня спросили, знаю ли я принцип работы полиграфа, то я ответила, что да, читала.

– Сколько людей Вы сможете проверить за день на полиграфе? – спросила блондинка, чуть более мягкая на вид по характеру.

– Рекомендуется две-три проверки, если хотите получить точный результат, – ответила я.

Тут мои собеседницы переглянулись. Брюнетка, звали ее Галина Ивановна, кивнула.

– Да, именно так. А почему? – задала уточняющий вопрос.

– Много времени на подготовку уходит, надо все узнать о человеке, чтобы вопросы были подобраны в соответствии с индивидуальными особенностями и биографией, а также целью проверки на полиграфе.

Женщины были спокойны и собраны. Я говорила то, что написано в любой инструкции, и ничего нового они для себя не услышали. Мне захотелось их вывести из этого равновесия и отстраненности. Я не выдержала. Прорезалось мое, как бы сказали психоаналитики, Эго.

– Я могу за день шесть-семь человек за день, если без полиграфа. Так быстрее получится. – проговорила я совершенно уверенным и спокойным тоном.

Женщины переглянулись.

– Это как? – спросила крашеная блондинка, ее звали Фарида Иршатовна.

– Да просто, – пожала плечами я, – по глазам.

Мои собеседницы засомневались. К тому времени я успела немного устать от многочисленных вопросов на которые отвечала в письменной, печатной и устной форме.

– Расскажите обо мне – предложила Фарида.

И я начала сой рассказ. Глядя ей в глаза, я рассказала ей о том, сколько было беременностей и сколько детей, какие отношения в семье, как они вместе обедают, чего она боится и за что корит себя. Когда вышла из транса, в который ненадолго погрузилась, то увидела, что Фарида плачет. Слезы текли у нее по щекам. Галина Ивановна смотрела со страхом. Отказаться она уже не могла – формально она была начальницей Фариды. Да и так, не хотела проявить свой страх открыто.

Я подошла поближе к ней, посмотрела в глаза. Страх стал сильнее. Более того, я заметила, что она как-то сжалась, а губы беззвучно шевелятся, как будто она про себя что-то проговаривает. Мысленно я удивилась, но вид подавать не стала. Посмотрела ее личную жизнь. Поняла, что лучше не озвучивать. Там были вещи, о которых ее коллегам знать не стоило. Совсем не стоило. И тогда я начала рассказывать про ее работу, ну и вообще все те официальные вещи, что принято рассказывать о себе, но знать которые, я не могла. Видела я обеих женщин впервые в жизни, не знала о них ничего, даже фамилии.

По окончании рассказа Галина выдохнула. Я не рассказала то, чего она не хотела бы, чтобы слышала Фарида и ее любознательная секретарь.

– А то, что я молитвы читала, не мешало? – задала она как по мне странный вопрос.

– Нет, конечно, – ответила я. Не буду же объяснять двум взрослым женщинам, что скоро бабушками станут, что сила настоящей ведуньи с нечистью не связана. Она от природы заложена.

В половине двенадцатого меня отправили на проверку интеллекта. Отмечала нужные ответы я быстро, даже время еще оставалось. Через пять минут, это было впервые, когда меня оставили без тестов и вопросов, после проверки моих ответов Галина зашла в кабинет, где я сидела и посмотрела на меня огромными глазами. Оказалось, что я не сделала ни одной ошибки. Учитывая мою склонность к точным наукам, это было неудивительно. Но не для меня.

Затем подошла Фарила.

– А не могли бы Вы «посмотреть» одного кандидата? – спросила она меня.

– Могу. Мне его глаза нужны, и хорошо бы образец почерка – ответила я сразу обеим на их вопросительные взгляды. Мужчина сидел в коридоре на диване. Я прошла мимо него, глядя точно в его лицо. Под моим пристальным взглядом он поднял глаза на меня, и пару секунд был контакт глаз. Не замедляя шаг, я прошла в другой кабинет, где меня уже поджидали Галина и Фарида. Тот самый кабинет, где я рассказала им самим о них.

– Мужчине около сорока лет. Хороший специалист в своем деле, мастеровитый. Женат. Очень большие проблемы с деньгами. В работе сильно нуждается, чтобы расплатиться с долгами. Боится, что не примете. Не судим, не привлекался, приводов не имеет. Алкоголик. Очень большие проблемы дома. Легко поддается влиянию друзей, а друзья у него разные, есть и очень нехорошие.

– Какие друзья у него судимые? Или пьющие? – наконец спросила Фарида.

– Разные. И те и те. Сам он на преступление не способен, если только его не подбить.

– А украсть он может? – спросила Фарида.

– Не склонен, но если будет безвыходная, по его мнению, ситуация, то да. У него проблемы с деньгами.

Как оказалось, я попала в цель. Возраст сорок лет. Не судим, не привлекался, жена алкоголик, сын выбросился из окна. Они начали спорить только по поводу алкоголика. Мол закодировался.

– А сколько раз он кодировался? – задала резонный вопрос. Галина и Фарида понурили голову. Забегая вперед, скажу, это была третья попытка завязать с пьянством с помощью кодирования.

– Нам на работу его брать? Или нет? – раздался уж совсем странный по моим меркам вопрос.

– Так ведь это Вы решаете! Я-то тут причем. Меня попросили, я Вам про него рассказала. А решение сами принимайте.

Вторая встреча произошла через пару дней. Мне позвонила Фарида и сказала, что со мной хочет встретиться владелец фирмы. Что он слишком заинтересовался моими способностями. Ладно, подумала я. Съезжу, посмотрю на хозяина.

Владимир Витальевич был пунктуален, и прибыл на нашу встречу даже раньше меня. Когда я приехала и поднялась в тот самый маленький кабинет под самой крышей, он уже ждал меня, сидя в удобном, но небольшом вращающемся кресле, которое предназначалось специалисту- полиграфологу. Мне поставили другое кресло, которое стояло на четырех ножках, а не вращалось.

Не нужно быть оракулом, чтобы понять. Он ждал рассказа про себя. Несколько секунд контакта глазами и сказала первое, что было сразу понятно.

– Вы тоже писали тесты. Но не такие, какие писала я, а тесты на допуск к несению службы с оружием. Носили военную форму несколько лет. На Ваших погонах были звезды. Ушли, потому что не видели перспектив, потому что деловая хватка нуждалась в применении. Вы хотели роста, динамики, изменений. А армия на тот момент Вам этого дать не могла. Да и сокращение было. Поэтому отпустили Вас на гражданку легко, а Вы своего не опустили.

Потом в общих чертах я рассказала ему как он ведет свои дела, чего требует от своих работников. Он был доволен. Очень доволен. Чтобы не портить впечатление, я рассказала только позитивные моменты. Не хотелось портить впечатление от приятной беседы. Думала, что больше я туда не приеду.

Третья поездка в эту фирму была вызвана моим любопытством. Иначе бы не поехала. Мне предложили попробовать себя в роли полиграфолога на том самом современнейшем приборе, что я видела в кабинет. Соблазн был велик.

Поднимаясь по лестнице на нужный этаж, я сразу заметила Его. Моего будущего «клиента». Причина была банальной. Он возвышался над всеми и выделялся среди остальных как Шрек среди людей. Нет, кожа по цвету была обычной, черты лица тоже вполне, но вот общее впечатление… Он был выше остальных минимум на голову. Лысый внушительный череп был пропорционален широким плечам, короткой мощной шее, да и вообще весь торс выглядел более чем внушительно. Я угадала. Его вес был явно около двухсот килограмм прокачанных боями и штангой мышц. Я сразу подошла к нему и назвала имя и фамилию – «Анатолий Чуднов?». Да, именно. Я угадала.

Мужчина был общительным, коммуникабельным и очень позитивным. Пока я включала полиграф и пыталась разобраться в том, что мне делать, задавала ему вопросы. И, конечно, его было бессмысленно проверять на полиграфе. Человека что на протяжении двадцати пяти лет непрерывно все свободное время уделяет спорту проверять на полиграфе глупо. Тяжелоатлет, имеющий награды, борец, поклонник восточных единоборств и русского кулачного боя, он пробовал все, что было связано с силой, мощью, борьбой и победой над соперником с помощью рук.

Анатолий без колебаний, даже с удовольствием сел на стул «подопытного» и в течении нескольких минут помогал мне закрепить на нем все нужные датчики. Почему помогал? Да потому что я физически не могла дотянуться, или путалась с непривычки. Ну а для него такая процедура, видимо, была не первой.

Казалось Анатолий высечен из скалы, настолько твердыми ощущались его мышцы, когда я вынуждена была касаться его рук, груди и лодыжек. Действительно, раз так надо, мы провели с ним «пробное» тестирование, где мужчина как мог мне помогал. Вопросы я составила на основе его биографии и рассказов о себе. А потом я отнесла полученный результат расшифровывать своим «наставницам» – Фариде и Галине. Когда они услышали, что тех, кто занимается восточными практиками не тестируют на полиграфе, то были удивлены. Оказалось, что теорию я знаю лучше, хотя и не умею как они работать с прибором.

Последняя встреча вызвала у меня неудовольствие уже тем, что о ней попросили. Четвертое собеседование, ну или четвертый этап отбора был воспринят мной как наглость. В конце концов, это был отбор на довольно среднюю, по крайней мере, в первое время зарплату, с ненормированным рабочим днем и ненормальным стремлением превратить сотрудников в трудоголиков. Да, корпоративный дух это хорошо, как и слаженный коллектив, и все остальные «плюшки», что обещались мне Фаридой и Галиной. Мне даже обещали бесплатное обучение в Питере с обязательством проработать в фирме затем пять лет, а не всю оставшуюся жизнь, пока не выгонят, но…

Вот эта четвертая встреча и стала этим «но». Из отпуска вышел менеджер, что должен был стать моим начальником. Как я поняла из сбивчивого рассказа Фариды по телефону, моими «начальниками» становились она, Галина, этот самый менеджер Кирилл, ну и естественно, владелец фирмы. И теперь Кирилл, очень хотел со мной переговорить.

Вот этого самого разговора и не случилось. Кирилл оказался высоким нескладным юношей, немногим более двадцати лет. «Чей-то сын, на худой конец, племянник» – пронеслось у меня в голове. Кирилл, который было шел по направлению ко мне, ощутил мой взгляд, непроизвольно поднял глаза и … попятился назад.

Он вышел полубоком из кабинета, где я его ждала и больше не зашел. Повернуться ко мне спиной и уйти он не рискнул – видно учил правила поведения при встрече с опасным хищником и почувствовав себя кроликом перед удавом, уж с тигрицей сравнивать себя не стану, мгновенно ретировался. Из своего кабинета он позвонил Фариде, что сидела вместе со мной и с нетерпением ждала моей диагностики. Так вот, Кирилл оправдался тем, что у него срочно возникли какие-то дела, и он не сможет подойти, но просил дать мне в руки мою анкету, вдруг я захочу уточнить желаемую мной зарплату.

И Фарида и Галина были разочарованы «бегством» Кирилла. Я пожала плечами, пояснила, что он просто напугался, что я все про него сейчас узнаю. Хотя, чего там узнавать-то… Рассказывать женщинам о том, что я успела поймать взгляд на несколько секунд я не стала. Ни к чему им знать от меня дополнительные подробности про этого «горе-менеджера», горе он для тех, кто является его подчиненными и начальником. Для коллег – просто «пустое место». Но нет, не стала тратить свое драгоценное время на даже на короткий рассказ. Я просто взяла анкету и исправила сумму зарплаты и на время испытательного срока и после него. Посчитав количество тех, кто будет ставить мне задачи, я умножила обе суммы на три. Больше мне не звонили оттуда, чего я собственно последним своим действием и добивалась.

Глава 6 Саратов 6.1 Дорога в Саратов

Поездка планировалась более чем скучная. На две недели «В деревню, в глушь, в Саратов!», как писал А.С. Грибоедов. При этом именно в этом городе обещали очень комфортные условия проживания, и не обманули.

Поехать решила на автобусе – несколько сот километров, несколько часов в пути, но зато вволю нагляжусь на дорогу. Микроавтобус марки «Мерседес» тоже обещал быть комфортным и мягким, и заранее скажу, оправдал ожидание.

Я взяла с собой пару сумок – одна, как я называю «косметичка», там все, что помогает чувствовать себя красивой и уверенной, что необходимо и ведьме, а вторая с дополнительной обувкой и одежкой. В длинной темной юбке и черных сапогах на тонкой шпильке, темно-коричневой кожаной облегающей куртке я действительно походила на ведьму. Была середина осени, а значит последняя возможность походить на шпильках в этом году.

Мое место было впереди от всех пассажиров, одиночное, располагалось справа от водителя, первое от входа. Очень удобно – никого нет рядом, чтобы раздражать запахами, сопеньем или ненужными разговорами. Водитель ехал не один, со стажером, примерно такого же возраста мужчиной. Внешне им было обоим за сорок.

Едва я успела удобно расположиться на своем «вип-месте», как в автобус поднялся стажер и попросил уступить ему место – мол привык ездить там. Надо сказать, что билеты были проданы не все и почти половина мест оставались незанятыми. Но стажер не на ту нарвался. Он получил категорический отказ.

Я не видела смысла уходить с удобного, купленного заранее места туда, где я не буду видеть дорогу так хорошо, а значит и контролировать ее.

Стажер смирился и сел на одно их боковых сидений напротив водителя. Наверняка оба потом не пожалели о том, что оставили мне возможность контроля.

Дорога предстояла дальняя, и водитель обмолвился, что немного переживает за поездку. Говорил он стажеру, но я слышала их разговор отлично, и вмешалась. Пообещала, что в поездке все будет более чем отлично. Мужчины удивились, но спорить не стали.

Когда мы выезжали с автовокзала, водитель пояснил стажеру – сейчас будут проверять документы на выезд. Я снова вмешалась – «не будут». Нас действительно не проверили. Через несколько десятков метров стоял проверяющий все рейсы пост.

– Здесь всех проверяют – заявил водитель.

– И здесь нас не остановят – ответила я.

Нас не остановили, все внимание проверяющих захватил другой автобус, а нас как будто не заметили.

Водитель удивленно повернулся ко мне.

– Все просто – пояснила я – если я еду на машине, то транспорт пропускают без проверки. Не важно, номера какого региона и побрит ли водитель. Исключение составляют машина в списке штрафников, где водителя хорошо знают и поджидают. За всю жизнь ни одну машину, если я ехала в ней не проверили ГАИ.

Аргументов у водителя не нашлось. Сразу оговорю, что за всю нашу многочасовую поездку, а выехали мы утром, приехали вечером, ни один пост ГАИ нас так и не остановил.

В дороге мы проезжали мимо нескольких мест аварий. Однако к тому времени, как мы проезжали, все машины уже были на обочине, без человеческих жертв, и не мешали нашему проезду.

После пары часов комфортной езды водитель уже поглядывал в мою сторону с большим удовольствием. Мои слова сбывались. Когда он и стажер выходили из микроавтобуса, то меня просили проследить «за порядком», спокойно оставляли свои вещи и автобус под мой «присмотр».

Была и еще одна деталь, что заставляла водителя и стажера все чаще и чаще оглядываться на меня. Он ехал в Саратов не первый раз, но у него всегда были пару человек, что входили дополнительно во время поездки на маршруте. В этот раз количество голосующих на дороге с просьбой подвезти было таким, что водитель иногда вынужден был разводить руками – показывая, что мест нет.

Пассажиры, что садились в дороге, спрашивали

– Сколько за проезд?

– Как обычно – отвечал водитель, поясняя мне, что понятия не имеет, сколько спрашивать за проезд, так как ранее у него не было никогда такого количества тех, кто просил подвезти на этом маршруте.

К середине поездки он продал собрал толстую пачку денег и глядел на меня с удивлением, недоверием и, пожалуй, каким-то суеверным страхом.

В дороге обходилось не без забавных случаев. На очередной остановке в маленьком населенном пункте к автобусу, со стороны водителя подбежал довольно прилично одетый мужчина и спросил

– Шеф, подвезешь?

– А куда надо? – интересуется водитель.

– Нет, ты скажи, возьмешь или не возьмешь меня? – настаивает мужчина

– Да ты скажи, куда тебе надо, а я отвечу, еду я туда или нет– пытается прояснить ситуацию водитель.

Пара минут проходят в такой вот беседе. Наконец, водитель, понимая, что мужчина явно со странностями, соглашается его подвезти. Лишь бы прекратить этот странный разговор. Однако финал оказывается явно неожиданный. Мужчина радуется согласию водителя, произносит совсем уж удивительную фразу:

– Ты меня тогда подожди, я сейчас за деньгами сбегаю, и поедем. Время стоянки в этом населенном пункте уже заканчивалось, поэтому водитель проследил взглядом за удаляющимся странным мужчиной, затем сверил часы – время стоянки подошло к концу, и пробурчав, что не может ждать, у него график, тронулся с места. «Неудавшегося» пассажира он запомнил надолго, и забыв, что я слышала весь их разговор и даже наблюдала за «переговорами», позже рассказывал этот случай, как один из самых забавных из случившихся в дороге.

Водитель и правда в дороге начал рассказывать про себя, про свою жизнь. Без прикрас. О том, какие опасности подстерегают водителя в дороге, и как он постоянно думает о доме в каждом рейсе. О том, как однажды его жизнь спасли женщины-пассажирки, не побоявшиеся кинуться на убийцу. Об этом расскажу подробнее.

Он был возле автобуса, на одной из стоянок. К нему подошел совершенно незнакомый мужчина и задал какой-то шаблонный вопрос. Может о том, куда едет или сколько в дороге, а может и попросил закурить. Сам вопрос водитель не запомнил, потому что не ожидая ответа, мужчина выхватил откуда-то нож и вонзил в грудь водителя. Это было настолько неожиданно, что и сам вопрос, и лицо нападавшего смазались, оставив лишь смутные воспоминания, следом он услышал женские крики, а потом провалился в темноту. Как оказалось, нападение видела одна из пассажирок автобуса из окна. Смелая женщина вскочила, закричала «водителя убивают» и выскочила из автобуса, размахивая как обычно тяжеленькой дамской сумкой. За ней следом, поддержав спутницу выскочили еще несколько женщин. Они все кинулись на убийцу, били его сумками, кулаками, чем придется. А одна из оставшихся в салоне вызвала скорую помощь и полицию.

Нож прошел возле сердца. Еще бы несколько миллиметров и спасти водителя бы не удалось. Убийцу пришлось вырывать из рук разгневанных женщин. Они продолжали наносить ему удары со всех сторон, и он, бросив нож, просто прикрывал голову.

Водитель рассказывал о том случае с глубокой благодарностью к защитницам и восхищаясь их смелостью. Я слушала и тоже восхищалась смелостью тех женщин, то не струсили и спасли человеческую жизнь, не дав нанести второй удар ножом, что мог бы оказаться смертельным.

Время за разговорами и музыкой пролетело быстро. Водитель и стажер, ставшие на несколько часов моими собеседниками, по мере нашей поездки удивлялись все больше. Еще бы – никто ни разу не проверил автобус из нескольких постов ГАИ, даже там, где останавливают всегда. Не было поломок и аварий, что мешали бы продвижению по маршруту – ведь все сломавшиеся машины уже были на обочине, количество перевезенных пассажиров на маршруте не поддавалось подсчету, если только по проданным билетам, но никак не по памяти, денег было заработано много за рейс.