Синяя ворона Лейнсборо. Значит, напарники

Объятия Кэса стали сильнее. Будто действительно веря, что я могу улететь, он крепче сжал меня за талию, притянул еще ближе.  Расстояние между нами, и так совсем крошечное, теперь исчезло. Волосы парня касались моего лица, его дыхание согревало губы.

В отличие от меня, Кэс не переодевался, и от него все еще пахло пирожными и лимоном, правда, теперь к этому аромату примешался горький запах спиртного.  Сочетание оказалось неожиданно будоражащим и даже пьянящим.

«Интересно, каким будет вкус у этого поцелуя?».

Закрыв глаза, я встала на носочки, потянулась вперед и…

– Кар!

Звук раздался над самым ухом. Громкое, противное карканье мгновенно разрушило очарование момента, заставив меня испуганно шарахнуться в сторону.

– Доброе утро, – сказал Кэссиэн, и с этими словами волшебство окончательно развеялось.

На его губах снова играла почти привычная насмешливая ухмылка, в глазах заплясали огоньки. Убрав руки в карманы, он окинул меня изучающе-липким взглядом с ног до головы. Все было как обычно. Как всегда.

– Доброе, – мне пришлось стиснуть зубы едва не до хруста, чтобы не выдать обуревающих чувств.

На усевшуюся на ветке здоровенную ворону я впервые покосилась с приязнью. Боги, какую бы ошибку я могла совершить, если бы не она!

Тоже покосившись на черную птицу, Кэс спросил:

– Выспалась?

– Да, вполне, – опасаясь, как бы блондин сейчас не выдал очередную шутку, я предпочла кивнуть и поскорее сменить тему. – А сейчас собиралась завтракать. Ты будешь?

Причем спросила только из вежливости. Если час назад мне было страшно и скучно есть в одиночестве, то такой, насмешливый и наглый, Кэссиэн изрядно нервировал, вынуждая следить не только за каждым словом, даже взглядом.

– С превеликим удовольствием. Есть хочу так, словно месяц просидел в пещерах, – немного переигрывая, заблистал он энтузиазмом

Обратно в дом мы возвращались в молчании. Правда, если для меня оно было неловким и смущенным, то парень выглядел вполне довольным жизнью и даже принялся что-то насвистывать.

Сейчас я бы никогда не сказала, что именно этот Кэссиэн раненым зверем метался по спальне матери, рассказывал историю своей семье, а потом спал со мной в обнимку.

«А может, именно в этом и дело? Вчера Кэс позволил мне увидеть слишком много и теперь… жалеет? Злится? Боится?».

Конечно, на испуганного блондин походил меньше всего, но я запомнила, как вчера он отчаянно не желал моей жалости. И тогда получалось, что все его колючки – лишь попытка сохранить образ самоуверенного и непоколебимого нахала.

«Точно также, как и при разговоре с отцом!».

Мысль догнала меня так резко, что я едва не споткнулась. В самом деле, ведь в то утро я поразилась умению парня сохранять спокойствие в ответ на самые острые и болезненные уколы.

Теперь уже внутри зашевелилась обида. Осознавать, что, несмотря, на вчерашние признания, я в глазах Кэса такая же надменная аристократка с ледяными глазами оказалось неприятно.

«Ничего, больше я не позволю цеплять на меня чужие ярлыки. С этого дня, разговаривая со мной, ты будешь видеть только меня».

Очередное обещание вырвалось само собой. Причем несмотря на то, что свидетелей у него не было, я собиралась сделать все возможное и невозможное, чтобы сдержать его. Пусть даже Кэссиэн будет против, пусть вновь скрывается за масками, вчера мне удалось разбить его лед один раз, значит, сделаю это снова.

За размышлениями мы незаметно пришли в столовую. Слуги успели расстараться, накрыв такой стол, будто рассчитывали не на двоих, а минимум дюжину едоков. Посреди стоял мой заботливо собранный букет, источающий приятный освежающий аромат.

Я украдкой покосилась на Кэса.

– Садись, куда хочешь, – жестом предложил он. Сам, однако, не занял место во главе стола, а предпочел сесть так, чтобы было видно и весь стол, и меня, куда бы я ни села. – Это ты приказала букет собрать?

– Я  его и собрала, – оценив маневр парня, я отогнала подальше робость и села рядом с ним. – Нравится?

«Давай же, ты ведь разбираешься в цветах. Так пойми, что я хочу тебе сказать!».

– Сама? – чуть приподняв брови, Кэс куда внимательнее посмотрел цветы. Даже немного голову склонил и прищурился, точно они немного слепили. Кивнул своим мыслям и снова поглядел на меня. – У тебя прекрасный вкус. Впрочем, иного я от тебя и не ожидал.

Я едва удержалась от раздосадованной гримасы. Ответ парня оказался вежливым и галантным, но совершенно пустым! И вот как понять, о чем он думает в это мгновение?

– У тебя прекрасный повар. Хотя со стряпней тети Марты не сравнится, – когда слуги подали вторые блюда, забросила я очередной пробный камень.

«Ну, давай же, улыбнись. Я ведь знаю, что ты не такой. Вчера в пекарне ты был совсем другим. Мы оба позволили себе быть другими. Настоящими».

– Я уже сбился со счету, сколько раз пытался убедить ее работать у меня, – пожал блондин плечами. – Аж немного ревную ее к Лейнсборо, так она любит этот город и хочет радовать его жителей.

– Зато так каждый может попробовать ее поистине удивительные пирожные. А тебя она и так любит больше всех, – вспомнив, как вчера женщина все норовила подсунуть парню кусочек повкуснее, хихикнула я.

– До сих пор не понимаю, за что она так ко мне прикипела, – тоже улыбнулся Кэссиэн и принялся помешивать сахар в кофе. – Другая на ее месте меня бы и за милю к своей кондитерской не подпустила. Я же не рассказывал, как мы познакомились?

– Нет, – покачав головой, я с любопытством уставилась на парня. Неужели все-таки получилось расшевелить его? – Расскажешь?

– Я тогда только приехал в Лейнсборо, месяца еще не прошло, – охотно принялся рассказывать он. – Мы с ребятами вместо урока истории шатались по округе, они мне рассказывали, что тут у них да как. Ну и завалились мы к тете Марте. И дернул кого-то язык поспорить, что мне слабо с ее прилавка что-нибудь утащить, прямо у нее из-под носа. А ты меня знаешь, я брошенные вызовы не игнорирую, – почему-то рассмеялся Кэс. – Я не помню, что ей тогда наплел, но в тот раз в кассе у нее точно был недосчет. А самое смешное знаешь что? Она мне в следующий раз это припомнила. И даже не отругала. Я еще тогда подумал, что за странная женщина. Но когда она стала так сильно выделять меня из всех, я совсем сломался. Может, ты, как девушка, объяснишь ее логику?

История была веселой и забавной, а самое главное, Кэссиэн не только улыбнулся, но и рассмеялся. Улыбка изменила его лицо, сразу сделав его более открытым и добрым. Перемены коснулись и взгляда, теперь мне казалось, что в глазах парня сияют крохотные искорки.

– Разглядела в тебе оптового покупателя? – изобразив глубокую задумчивость, с серьезным видом предположила я. – Ну, или ей просто нравятся светловолосые парни.

– Может, я похож на ее первую любовь? – он аж задумчиво поглядел в потолок, точно люстра могла подсказать, верна ли догадка.

– Подари ей цветы – и узнаешь, – предложила я в шутку. И тут же мысленно дала себе подзатыльник. С него же станется сейчас обернуть мои слова против меня же!

– Только если букет будешь составлять ты, – поднял Кэс руки вверх. – А то у меня всегда цветы во что-то похабное складываются.

Предложение оказалось неожиданно заманчивым. Я представила, как вместе с Кэссиэном брожу по саду, указываю на нужные цветы, рассказываю их характеристики, а парень хохмит в своей излюбленной манере. И отвесила себе очередной подзатыльник. Кажется, если так пойдет и дальше, у меня вся голова будет в ментальных шишках!

– Посмотрим, останется ли время, – уклончиво отозвалась я в итоге. – Нам же теперь к Турниру готовится, и так изо всей кутерьмы неделю пропустили.

– Ну, нас ждут до-о-олгие томные осенние вечера, думаю, пару часиков уделить сможем, – игриво подмигнул он. – Где-нибудь между тренировками и восстановлением твоей репутации. Ах, да, ты же уроки совсем не пропускаешь. Трудно будет подстроиться под твой плотный график.

На этот раз шутка Кэса оказалась не по адресу. Стоило вспомнить про учебу и мое настроение покатилось вниз. Опять разбираться со слухами и встревать в скандалы… А ведь после нашей совместной пропажи вся школа наверняка на ушах стоит.  Повезло еще, что директор позволил пропустить сегодняшний день, авось, самые ярые сплетницы успеют наговориться в наше отсутствие, а завтра им наскучит трепать одну и ту же тему.

– К слову, о репутации, как именно ты будешь ее восстанавливать? Просто зайдешь в класс, тыкнешь в меня пальцем и объявишь – любите ее? – старательно скрывая волнение за сарказмом, хмыкнула я.

Впрочем, в душе нисколько не сомневаясь, что с Кэссиэна станется именно так и поступить. А что самое обидное, глупый и базарный прием сработает безотказно. Чтобы угодить своему божеству, ученики тут же бросятся носить меня на руках, чуть ли не обсыпая цветами.

– Нет. Ты сама это сделаешь, – огорошил меня Кэс.

– Я?! Как? – я ошарашено уставилась на парня. – Конечно, твоя уверенность льстит, но для всех остальных я по-прежнему синяя ворона.

На последних словах мой голос дрогнул. Засунув руку в карман, я нащупала украшение и покрепче его сжала, напоминая себе, что не все оказалась таким плохим, как выглядело.

– Вот и начнем с того, о чем я говорил еще в пещере, – закатывая рукава, точно мастер, готовящийся к трудной работе, деловито произнес блондин. – Лекция первая, вводная: забей на то, что о тебе думают другие. Ты девушка, безусловно, привлекательная, умная и тут еще должен быть длинный список твоих достоинств, но всегда, запомни, всегда найдется человек, который скажет: «Ой, ее синие волосы – это кошмар какой-то! Вот в наше время девушки не позволяли себя такой вульгарности», – он очень натурально прокряхтел эту реплику. – Или что-то в духе: «Девушка-маг? Вы что! Да она будет устраивать цунами из-за любой чепухи! Такой не место в центральном департаменте!». Ты никогда не сможешь всем нравиться, и твоей вины в том нет. На зеркале себе это напиши, не знаю. Чтоб каждое утро смотреть и повторять про себя не меньше десяти раз!

Он шутливо-строго погрозил пальцем.

Честно признать, стоило Кэсу упомянуть о лекции, как моя поза рефлекторно изменилась. Я выпрямилась, сложила руки на столе и даже подумала пойти за тетрадью. Правда, иллюзия разбилась быстро. Учитель из парня вышел совсем не строгий, но удивительно доходчиво и весело все объясняющий.

– Поняла, – я кивнула головой.

– Так что брось терзаться, что там о тебе думают в классе. У тебя есть Найра, Эрма и Ланвен, помнится? Вот если нужно чье-то мнение, лучше слушай их. Нервы целее будут.

– Проблема не только в этом, – серьезно произнесла я. – Я знаю, что люди не обязаны любить меня и не жду этого. Но мама всегда говорила, что воспитанный человек не выставляет чувства напоказ, но в Лейнсборо никто даже не пытается сдерживаться. И я не знаю, как поставить на место обидчиков, не превратившись в склочную особу.

– Очень верно подмечено, леди Вердкурт, – с умным видом похвалил Кэс. – Это целое искусство. По-хорошему, каждый человек в меру своего характера и возможностей ищет свой способ. Я могу тебе предложить только те способы, которыми пользуюсь сам. Например, согласие с оппонентом. Если кто-то упрекает меня, что я наглец и ловелас, согласие невероятно сбивает с толку. Ведь если я это признаю, и не как изъян, а просто как факт, значит, не вижу ничего зазорного. Очень часто людей это сбивает с толку, потому что, продолжая такой спор, они неизменно будут как бы соглашаться со мной же. А этого им и не надо. Подкрепляет этот способ смех. Если ты можешь посмеяться над собой, ситуацией, да чем угодно, и искренне, а не наигранно, то, как минимум, зрители спора будут на твоей стороне. Как говорится, нужно рассмешить людей, чтобы отвлечь их от намерения тебя повесить.

Совет оказался здравым. В самом деле, меня ведь саму так восхищала именно невозмутимость Кэса, его способность оборачивать все в шутку. Даже то злополучное соревнование взять! Я заставила Кэссиэна проиграть, думала, что унижу, а он, как ни в чем не бывало, отправился исполнять загаданное желание. Да еще и так, что о моей победе никто не вспомнил, зато все только и обсуждали сумасшедший забег.

– У меня не получится, – вспомнив, каким огнем сияли его глаза, я вздохнула. – Ты словно веришь во все сказанное, твоя энергия завораживает, а вот я в глубине души все равно боюсь, и это чувствуется. Разве не поэтому тебе самому так нравилось меня дразнить?

– Мне нравится тебя дразнить именно потому, что у тебя все получается, – внезапно серьезно возразил парень. – Нужно просто побольше практики, найти свой стиль. Предлагаю начать прямо сейчас.

– Что? Сейчас? Но я не готова, – замотав головой, я запоздало сообразила, что вряд ли вообще сумею подготовиться хоть когда-нибудь.

Как ни крути, по предмету «у кого язык острее» учебников нет, а даже если Кэссиэн напишет шпаргалку, универсальных ответов  там не окажется.

– Ну, давай попробуем, – глубоко вздохнув, я спрятала дрожащие руки под стол.

«Теперь главное, не забыть, что это тренировка и не принять слова блондина излишне близко к сердцу».

Кэссиэн допил кофе, прокашлялся, окинул меня взглядом в поисках вдохновения и задорно улыбнулся.

– Что же, домашняя девочка, думаешь, повезло на отборочном, и на Турнире тоже удача будет на твоей стороне? Да все знают, что все призовые места уже заняты выпускниками лучших школ. У тебя ни-че-го не получится.

– Я не думаю, я в этом уверена, – для начала оказалось совсем не сложно, и я даже ослепительно улыбнулась. – А на счет призовых мест, посмотрим, что скажешь, когда я буду позировать для фото с кубком чемпиона.

Он кивнул, приободряя, и продолжил:

– Кубок чемпиона? Смешно. Да ты дальше первого поворота не дойдешь – с такой-то боязнью запачкать свою форму.

– Ох, ты все еще помнишь тот случай на тренировке? – приложила я ладони к груди и сложила брови домиком. – Мне та-а-ак неловко, что тебе пришлось так надорваться из-за меня. Зато теперь девочки считают тебя человеком, на которого можно положиться! К тому же грязевые ванны очень полезны для здоровья. На острове Айл-Лойал за них берут баснословные деньги, а ты бесплатно искупался.

– Какая забота, – закатил глаза Кэс. – Прямо умираю от умиления. Впрочем, такая благородная и вся из себя правильная леди Вердкурт обязана заботиться об окружающих, да? Ходишь тут вся такая, задрала носик и гордишься, какая ты возвышенная. Голова не кружится от этой высоты?

Я открыла рот, уже собираясь ввернуть что-то насмешливо-дерзкое, да так и застыла. Из парня получился отличный  учитель и всего за пару реплик он таки умудрился загнать меня в угол.

Согласится с тем, что я действительно лучше остальных? Это отдавало снобизмом и излишним самомнением. Высмеять титул? Пожалуй, только так и можно было выйти из ситуации, но против подобного протестовало все мое естество.

Что бы я ни говорила, в душе я гордилась фамилией и всегда с уважением думала о том, к какому роду принадлежу. Трепать же фамильную честь на потеху толпы казалось глупым и унизительным.

– Зато не вижу грязи под ногами, – чтобы не молчать, я ляпнула первое, что пришло в голову.

Увы, прозвучало жалко и неубедительно. Радостно блеснувшие же глаза Кэса окончательно дали понять, какую ошибку я сделала, уступив «поле боя».

– Разве ж истинно благородные люди боятся запачкаться? Их величие не в красивых одеждах, не даже в словах. Им лучится сама душа, оно чувствуется в каждом шаге и жесте. Достаточно просто посмотреть на человека, чтобы его почувствовать. И тебе до такого еще о-очень далеко.

– Что поделать? Значит, буду учиться и стремиться к совершенству, – философски вздохнула я. – По сути, вся наша жизнь – поиск новых знаний. Быть же идеальным слишком скучно.

– Вот с этим я точно спорить не стану, – откинувшись на спинку стула, Кэс довольно улыбнулся. – Я же говорил, что у тебя получается. Бастьен, подай пирожные Марты! – И уже обращаясь ко мне, вкрадчиво добавил: – Ты заслужила этот сладкий приз. Хотя, если бы не спасовала на «грязи», кушала бы сладкое уже сейчас!

Губы сами собой растянулись в широкой улыбке. Чего скрывать, ругаться не по-настоящему, зная, что в действительности меня вовсе не хотят обидеть, оказалось даже весело. Особенно же льстила самолюбию одобрительная улыбка Кэссина и отразившаяся в его глазах гордость.

– Прошу. Сладкий приз для леди, – Бастьен поставил передо мной тарелку с круглым желтым, удивительно напоминающим медаль пирожное

– А такие мы еще не пробовали, – я азартно схватилась за ложку.

Бастьем тем временам поставил между нами еще одно блюдо с пирожными. Заварные, желейные, слоеные, красные, белые, зеленые, от изобилия лакомств разбежались глаза. Правда, второй «медали» среди них не оказалось.

Нос пощекотал сладкий аромат корицы и ванили.

«А ведь это одно из любимых Кэса».

Я покосилась на невозмутимого парня, а потом взяла нож и разрезала пирожное пополам.

– Разделим нашу победу?

Определенно, маму при виде подобного надругательства схватил бы удар, но мне с каждым часом все больше нравилось нарушать правила.

– Почту за честь, – не без толики сарказма кивнул Кэссиэн. Вооружившись десертной вилкой, он прямо из той же тарелки отломил от пирожного кусочек и отсалютовал мне. – За маленькие победы.

– За победы, – я невольно проследила, как парень отправляет крохотный кусочек в рот, особое внимание уделив разбитой губе.

Должно быть,  Кэс все же нанес примочку, и ранка выглядела меньше, но у меня внутри все равно всколыхнулось буря.

Очень хотелось спросить, знает ли лорд Норфолк о Турнире и если да, как отреагировал на участие сына, но портить едва наладившую атмосферу не хотелось. Тем более, если ответ окажется отрицательным, вряд ли Кэс вообще признается.

– Как закрепишь на практике эти два способа, перейдем к следующей лекции, – беззаботно продолжая поедать пирожное, добавил он. – Там посложнее, будем отрабатывать контратаки против слухов.

– Ой! – стоило парню упомянуть про слухи, как в памяти что-то щелкнуло. – Кэс, а тебя следователи допрашивали? Что ты им сказал?! А то я соврала родителям, будто  вечером просто отправилась погулять по лесу и случайно столкнулась с тобой.

Он свел брови, поднял глаза, вспоминая. Пауза затягивалась, я беспокойно поерзала на месте. А Кэс вдруг лукаво покосился на меня и рассмеялся.

– Выдыхай. Я в принципе ничего не говорил о том, как мы пересеклись, мол, все потом. Так что выкладывай в подробностях, что ты там наплела, чтоб мы в показаниях не разнились.

Видение того, как вдобавок ко всему прочему, меня клеймят еще и лгуньей, растаяло, и я деловито принялась пересказывать легенду.

– Ну, как-то так. Хотя на самом деле я не уверена, будут ли нас вообще допрашивать. Родители не позволят лишний раз меня волновать, а в люто-волков все равно не поверили. Одна надежда на директора.

– Я бы на него тоже не сильно рассчитывал, – неопределенно протянул Кэссиэн. – Я парней предупрежу. Может, сможем какое-никакое дежурство организовать…

Если первая часть фразы вызвала у меня вздох, то вторая заставила взглянуть парня с неподдельным уважением. Раньше то я считала и Кэса, и его свиту одинаковыми шалопаями, жаждущими исключительно развлечений, но как оказалось, в нужные моменты блондин умел извлекать пользу из своего окружения

– И будем платить им зарплату пирожными тети Марты. А тому, кто высмотрит что-то подозрительное – премия в виде торта, – с весело заблестевшими глазами предложила я.

– Пирожными девочек своих угощать будешь, а парням я другую награду подберу, – многозначительно усмехнулся блондин.

– Ох, Найра с Эрмой, должно быть, с ума сходят! – при мысли о подругах внутри зацарапалась совесть. – И про Турнир они еще ничего не знают.

– После обеда сможем их навестить. Как раз занятия закончатся, – кивнул парень.

– Эрма точно придет в восторг от пирожных в нашу честь, – вспомнив, как очаровали подругу иллюзии на вечеринке, улыбнулась я. – А ведь это была лишь проба. Что-то мне подсказывает, дальше тетя Марта будет закреплять успех и нас ждут пряники в полный рост.

– Не вздумай предложить это ей! – Кэс едва не подавился, и схватив стакан с соком, сделал несколько жадных глотков.

Я сперва удивленно покосилась на него, не понимая, чем вызвана такая реакция, а потом вспомнила Латою с Марлой. А ведь с помешавшихся одноклассниц станется приобрести хотя бы съедобную версию своего божества. И хорошо еще, если просто в спальне поставят и будут любоваться тайком, а не вздумают есть у всех на глазах!

Бурное воображение мгновенно нарисовало эту картину, и я захихикала. А заметив кислое лицо Кэса, захохотала уже вслух.

– Посмотрю я на тебя, когда от твоей копии будут поедать то голову, то руки, – фыркнул он.

Вот только тренировка не прошла зря, и шутка благополучно пролетела мимо моих ушей.

– Вряд ли такие пряники окажутся дешевыми. Не-е-ет, их смогут позволить себе только настоящие фанатки, – от смеха у меня даже слезы на глазах выступили.

– Например, Ланвен? – вернул себе глумливую ухмылочку Кэс.

– Ланвен мне его и подарит, – решив во что бы то не стало победить в этом поединке, я дурашливо показала парню язык.

– И будет у него аж две Санвиталии. По-моему, у парня точно от такого счастья что-то слипнется, – расхохотался он над своей же шуткой.

Из фразы Кэссиэнв определенно следовало, что одна Санвиталия у Ланвена уже есть, но эта мысль отчего-то вызвала внутри протест. Я сама не понимала, чем обусловлены мои эмоции, зато точно знала, что обсуждать это прямо сейчас совершенно не хочу.

– Посмотрим, – в итоге неразборчиво буркнула я.

Даже передернула плечами, словно отгоняя появившуюся тень Ланвена, а взглянув на опустевшую тарелочку, продолжила.

– Приз съели мы, только вот настоящие герои сейчас зализывают раны. Кэс, как там Ханд с Хеном? Может, принесем им что-то вкусненькое?

– Вкусненькое мясо с кровью? – продолжал веселиться парень, но, увидев мой опешивший взгляд, добавил: – Шучу. У них сейчас особенное меню, но можем просто заглянуть к ним. Они же ждут тебя, я им твое обещание передал вчера.

– Отлично! – просияла я. – Тогда веди!

– Прошу, – встав, Кэс подал мне руку.

В коридоре мы задержались на пару минут, чтобы накинуть плащи, а потом вышли на улицу.

Псарня примыкала к дому и представляла собой довольно большое пространство. Одна часть отводилась под открытый тренировочный полигон. За ограждением искусственные препятствия и тренажерные снаряды выглядели сиротливо, но, судя по вытоптанной траве, занимались с собаками часто и подолгу.

Мы обошли полигон и приблизились к служебному зданию, откуда тут же вышел слуга – пожилой мужчина, но не кажущийся хилым. Что логично, ведь наверняка нужно немало сил, чтобы заниматься с такими крупными псами. Раскланявшись, он сообщил, что собаки хорошо покушали и самочувствие у них уже лучше, а затем пропустил нас внутрь. Подхватив из корзинки лакомства, какие-то маленькие сухонькие гранулки, Кэс дал мне пару горстей, насыпал еще себе в карманы, и повел дальше.

Дом оказался разделен надвое, и пока мы шли по жилой части, парень рассказывал, что Рив (тот самый встретивший нас слуга) здесь и обитает, совсем рядом со своими подопечными, готовит для них, ухаживает и занимается прочими вещами, связанными с овчарками.

– Вот здесь они обитают, – отворил передо мной очередную дверь Кэс.

Если проводить экскурсию в доме парень отказался, то о псарне рассказывал с удовольствием. Казалось, находиться здесь ему куда приятнее, он даже держаться стал по-другому. А уж когда мы пришли к вольерам, за которыми в тепле и сухости отдыхали овчарки, совсем расцвел. Впрочем, это и не мудрено. Будь моими единственными друзьями собаки, я бы тоже дневала и ночевала возле них, старательно избегая купленного тираном-отцом особняка.

«А ведь это та же клетка».

Я внезапно посмотрела на дом совсем другим взглядом. Непривычным к роскоши лейнборовцам богатое трехэтажное здание точно виделось королевским дворцом, но по сравнению со столичными поместьями оно казалось убогой конурой. Да и сам  парень наверняка ощущал себя прикованным на невидимую цепь псом.

– Псарни изначально не было предусмотрено, ее достроили по моему проекту, – вырвал меня из размышлений гордый голос Кэса. – Ну и Рив помогал. Он все-таки больше знает, что нужно собакам.

Честно признаюсь, к будкам я подходила, затаив дыхание и ужасно опасаясь того, что увижу. Как ни крути, а люто-волк серьезный противник и наверняка успел прилично потрепать овчарок, до последнего пытающихся исполнить приказ хозяина и выиграть ему драгоценные мгновения для бегства. Но куда сильнее беспокойства о псах меня грызла тревога об их владельце.

Пусть сам Кэс старательно изображал невозмутимость, я помнила, с какими глазами он рассказывал о мамином подарке. И понятия не имела, как он отреагирует, если раны все же окажутся слишком серьезными…