Имя ей Хель

– Доброе утро, Лирана, – вежливо поздоровалась я.

– Для тебя – «госпожа Лирана». – Она сморщила нос. – Если Хоук позволяет тебе вольности, не значит, что их буду терпеть и я.

– Вы не любите людей, госпожа Лирана? – спросила я, пытаясь угадать причины её неприязни. Слишком уж демонстративным и открытым казалось её недовольство моим появлением в замке, и я сомневалась, что дело было во мне.

Она вздрогнула, будто вопрос застал её врасплох, румянец схлынул со щёк, а во взгляде промелькнуло что-то, но тут же исчезло, не дав себя разглядеть. Лирана скривилась.

– Вы… грязные. Вы воняете. И всё время лжёте.

– Забавно, то же самое я всегда слышала про фейри, – хмыкнула я.

Лирана с оскорблённым видом выдохнула и взглянула на меня так, будто я сболтнула страшную грубость.

– А я не слышала, я знаю наверняка. А ещё я знаю, что рано или поздно ты навредишь Хоуку. Вы, люди, не умеете по-другому.

– Разве ему можно навредить? – ухватившись за её слова, спросила я как можно более небрежно.

Лирана смерила меня взглядом, полным отвращения.

– Уверена, ты найдёшь способ.

– Это вряд ли, – я придала голосу шутливый тон. – На нём же даже дракон не оставил ни царапины. Если у дракона не вышло, то куда уж мне.

Ну же, дай мне хоть что-нибудь. Как его убить?

Но Лирана предпочла оставить меня ни с чем. Вскинула брови, будто ей довелось разговаривать с самым глупым существом на всём белом свете, и отвернулась. Я с трудом скрыла разочарование.

Послышался звук шагов, и из дверей замка вышел Аркен в сопровождении Моры, Грола, Ран и Эрренда. Ран улыбнулась мне и помахала рукой, остальные сделали вид, что меня нет. От Аркена мне достался мрачный взгляд и плотоядная ухмылка. После расправы Хоука он больше ко мне не прикасался и даже не приближался, но глазел открыто, не стесняясь взглядом выражать своё неодобрение.

– Слушайте внимательно, – сказал он, поворачиваясь к страже. – Ваша задача охранять Его Величество. Лунный Хребет – опасное место, а Сыны Полумесяца, какой бы сладкий мед ни лился с их языков, вам не друзья. Зарубите это себе на носу и смотрите в оба.

Бросив на меня ещё один тяжёлый колкий взгляд, Аркен быстрым шагом скрылся в замке. Стражники побрели к лошадям. Грол взобрался на повозку. Я выбрала серую кобылу, которая показалась мне крепче и послушнее остальных.

Едва мы оседлали коней, из замка вышел Хоук. Из доспехов на нём красовался только кожаный наплечник. Оружия при нём не было. Да и вообще выглядел он так, будто собрался на утреннюю прогулку, в движениях ощущались лёгкость и беззаботность. Хоук обменялся с Лираной несколькими фразами, которые мне не удалось расслышать. Она обняла его на прощанье и поцеловала в щёку. Хоук вскочил на вороного коня и, махнув Лиране рукой, ударил того пятками, мгновенно вырываясь вперёд. Мы молча последовали за ним.

Когда мы покинули замок и выбрались на тракт, со мной поравнялась Ран.

– Здравствуй, Хель! – она приветствовала меня улыбкой.

– Расскажи мне о Сынах Полумесяца, – я сразу перешла к делу. – Добиться тут от кого-нибудь хоть каких-то объяснений – та ещё задачка.

Ран хихикнула, отчего-то смутившись.

– Они, – она замялась, – что-то вроде культа.

– Что-то вроде?

Ран пожала плечами и ненадолго замолчала, подбирая слова.

– Ну, около двух сотен лет назад небольшая группа фейри украла часть человеческих слуг и увела в горы, заявив, что люди не должны прислуживать фейри и заслуживают быть свободными. – Она засмеялась. – Как глупо! Как будто люди не сами выбирают служить нам. Им же это нравится, это единственное их предназначение. – Ран замялась, и на её лице появилась извиняющаяся улыбка. – Прости, Хель, к тебе это не относится, ты… ты явно не такая, как они. Честно, если бы не твои уши, я бы ни за что не подумала, что ты человек. Ты сильная, смелая, ты…

– Что ты имеешь в виду, говоря о предназначении?

– Люди сами приходят в эти земли, чтобы служить нам. Они хотят прикоснуться к магии и готовы за это всё отдать. Или феи приносят младенцев и воспитывают как слуг. Людей не нужно ни от чего освобождать, им это нравится.

– Прислуживать? – Я с сомнением приподняла брови.

Ран не задумываясь кивнула.

– Они делают это с радостью, они обожают нас, боготворят. Поэтому непонятно, зачем Сыны Полумесяца украли наших слуг и увели. Они ведь сделали это насильно, люди сбегали из плена Сынов, не хотели уходить. Многие возвращались и просили принять их обратно. Остальных Сыны Полумесяца заперли в своих горах. Объявили Лунный Хребет и земли за ним своими и убивали воинов, которых Верховный Король отправлял, чтобы спасти слуг и вернуть домой. Но в горах водятся драконы, да и в целом Хребет, можно сказать, сам себе крепость, так что покорить его не удавалось. К тому же совсем недавно закончилась война с Двором Лета и новые походы никого не обрадовали. В конце концов мы как-то договорились, сумели заключить перемирие. Я не знаю подробностей, это лучше спросить у Аркена, он командовал той кампанией. Мы не суёмся к ним, они не уводят наших слуг. Я слышала… – Ран понизила голос и покраснела. – Я слышала, что фейри из Сынов Полумесяца даже… спят с людьми и… и заводят детей!

Её тон меня удивил, но я не подала виду.

– А обычно фейри так не делают?

– Фу, конечно нет, ты что! То есть я слышала, что некоторые из нас используют людей, чтобы те ублажали их руками или… языком. Но фейри даже таких… свободных нравов не позволяют себе совокупляться с людьми. Это… – Ран сделала вид, что её тошнит, а потом вдруг бросила на меня испуганный взгляд, лицо и кончики её острых ушей стали пунцовыми. – Ой, что это я… Хель, прости, я не хотела тебя обидеть. На самом деле, я очень хорошо отношусь к людям, они прекрасные слуги и… то есть я хотела сказать…

– Не извиняйся. – Я равнодушно пожала плечами.

Ран смолкла и стыдливо опустила взгляд.

Что ж, это многое объясняло. В первую очередь, отношение фейри ко мне. Дело было вовсе не в том, что я слабее, дело было в том, что я низшее существо, годное разве что на роль слуги. В таком случае я ещё меньше понимала, зачем Хоук выбрал меня Тенью. Теперь это казалось не просто глупой забавой, но оскорблением всего фейского рода. С Сынами Полумесяца ситуация прояснилась лишь частично, зато порождала десятки новых вопросов. Впрочем, уверенности в том, что мне нужно вникать в хитросплетения этих отношений, я не испытывала, а потому решила пока удовлетвориться той информацией, которую удалось раздобыть. В конце концов, меня наняли не для того, чтобы решать судьбы народов, тем более что судьбы людей меня интересовали мало. Хотя мысль о том, что Дугал связан с культистами и даже сумел протащить одного из них во дворец, вызывала смутную тревогу. Если через мёртвого мальчишку Хоуку удастся выйти на Дугала, то я буду следующей. Надежд выбраться из логова фейри живой после такого я особо не питала.

Надо быть осторожной и не позволить раскрыть Дугала.

Я бросила быстрый взгляд на Хоука. Он ехал впереди и о чём-то болтал с Морой. С другой стороны его охранял Эрренд. За нами с Ран тащился на повозке Грол. Атмосфера казалась расслабленной, её дополняло щебетание птиц в ветвях каштанов, которые росли вдоль дороги. Восходящее солнце запускало пальцы в их листву, сплетая под ногами лошадей замысловатые узоры из света и тени.

На горизонте, сквозь розовую пелену утра, проступали очертания гор – туда мы и направлялись.

К Лунному Хребту мы подошли на третий день пути. Горная цепь тянулась острыми шипами в небо, которое заволокли низкие серые тучи, обещая снег. Лошади ступили на горную тропу и понесли нас наверх, в густой туман.

Хоук, который всю дорогу пребывал в приподнятом настроении, мрачнел тем больше, чем ближе мы подходили к горам. Где-то здесь погибли его родители? Я смотрела по сторонам, пытаясь разглядеть следы былой битвы, но, разумеется, ничего не находила. Время уже стёрло трагедию из памяти этих мест.

Извилистая тропа поднималась выше, становилось холоднее, и я быстро продрогла. Моих же спутников холод волновал мало. Пошёл снег. Зубы едва попадали друг на друга, и я стискивала челюсти до хруста, чтобы не привлекать лишнего внимания, но Мора всё равно бросала на меня насмешливые взгляды и ухмылялась. Не укрылась моя слабость и от Хоука.

Он задержал своего коня, пропуская Мору и Эрренда вперёд.

– Замёрзла? – спросил он.

– Нет, – проговорила я сквозь сжатые зубы, хмуро глядя перед собой, и крепче вцепилась в поводья, чтобы скрыть дрожь.

– Дай руку, – Хоук протянул мне ладонь.

– Зачем? – Я покосилась на него с недоверием.

– Давай. – Он нетерпеливо сжал и разжал пальцы.

Я подчинилась и вложила свою заледеневшую ладонь в его, тёплую. Он перехватил меня за запястье и поднёс руку к своим губам. Я, не ожидав такого поворота, попыталась вырваться, но Хоук сжал руку крепче и вскинул на меня требовательный взгляд. Я в ответ уставилась на него недовольно, исподлобья, но попытки высвободиться оставила. Завершив нашу короткую безмолвную перепалку победной ухмылкой, Хоук погладил моё запястье большим пальцем и, разомкнув губы, выдохнул тёплый воздух мне в ладонь.

Руку вдруг закололо сотней мелких иголочек, я сдавленно выдохнула, не позволяя себе удивлённо вскрикнуть. Иголочки пронеслись по предплечью, вонзились под ключицы, побежали вниз по спине и груди и вверх – к щекам и затылку. Мышцы расслабились, зубы перестали стучать, а пальцы согрелись, снова обретая подвижность. Сердце застучало быстро и сильно, кровь побежала по жилам бодрее, возвращая чувствительность ногам. Внутри меня будто развели маленький горячий костёр. Иголки скололи корку льда с позвоночника, жар согнал её с рёбер. Я вдохнула полной грудью, выдохнула, выпуская изо рта облачко пара, и прикрыла от удовольствия глаза.

Хоук выпустил мою руку. Часть тепла схлынула вместе с ним, но костёр в груди остался. Я посмотрела на свою ладонь – совершенно обычную. Но что я, собственно, рассчитывала увидеть?

– Лучше всего вливать силу напрямую внутрь. – Хоук многозначительно покосился на мои губы и хитро прищурился. – Но я подумал, что мы ещё не настолько близки. Да и ты, подозреваю, была бы против. Такого обмена, как этот, хватит ненадолго, но мы почти на месте.

– В этот раз хотя бы не пришлось пить твою кровь, – проворчала я, пряча глаза.

Ран и Эрренд, услышав это обернулись, обменялись ошеломлёнными взглядами, но ничего не сказали. Я закатила глаза: полагаю, подобные вещи между фейри и людьми тоже считались неприемлемыми.

– Когда будем внутри, держись поближе ко мне, – сказал Хоук, становясь серьёзным.

– Здесь я тебя защищаю, а не наоборот, – хмыкнула я, с удовольствием разминая согревшиеся наконец плечи и шею.

– Не доверяй никому. Ничего не ешь и не пей, – продолжил он.

– Я думала, Сыны Полумесяца любят людей. – Я приподняла брови.

– Зависит от того, что считать любовью, – хмуро сказал Хоук. – В любом случае эти горы их территория, и мы не можем нарушать условий перемирия, если хотим вернуться живыми.

– Что за условия?

– Не вступать в сражения, не прикасаться к людям, не пытаться никого увести.

– Звучит несложно.

– Надеюсь.

Внешне Хоук казался спокойным, но взгляд его стал колким, черты снова стали напоминать звериные, а воздух вокруг стал плотнее и тяжелее.

– Ты в порядке? – спросила я, опасаясь повторения «перевоплощения», свидетелем которого стала в Хрустальном зале.

– Здесь на нас напал дракон. – Хоук кивнул на покрытые снегом скалы слева, внизу зубастой пастью темнело ущелье.

Не сказав больше ни слова, Хоук ударил коня пятками, обогнал меня и снова вырвался вперёд. Я посмотрела вниз, в глубокую неровную пропасть, но увидела только тьму. Она клубилась и волновалась, меняя формы, – будто живая. В воздухе пахло грозой – странно, разве бывает гроза в снег? По спине пробежали мурашки, зашевелились волосы на затылке, мне захотелось оказаться как можно дальше от этой тьмы. Моей кобыле тоже, потому что она, замотав головой, двинулась боком и почти прижалась к скале, вдоль которой мы шли. Лошади моих спутников тоже волновались: стригли ушами и шумно дышали.

Впереди показался широкий каменный мост, а за ним – огромные, вмурованные прямо в скалу двери с высеченными на них полумесяцами. Серпы украшали самоцветы и подозрительно переливались, перемигивались, намекая, что каждый из камней полон магии и передо мной не просто дорогое украшение.

Под мостом тоже разливалась тьма, но не поднималась высоко, будто что-то держало её на расстоянии. Мы остановились у дверей. Стражников видно не было, на первый взгляд. Но оглядевшись, я заметила движение на уступах над нашими головами – лучники. Их заметила не только я – Мора, Ран и Эрренд встали поближе к Хоуку, насколько позволяло пространство, закрывая его собой.

– Король фейри прибыл, чтобы встретиться с Сынами Полумесяца! – громогласно объявила Мора. – У нас ваш человек!

Ждать пришлось недолго. Двери задрожали и медленно открылись, роняя со скал мелкие камешки и обнажая длинный коридор, освещённый мягким светом кристаллов, достаточно просторный, чтобы и лошади, и повозка прошли дальше. Никто нас не встречал.

Друг за другом мы двинулись внутрь. Пахло сыростью и чем-то сладким, отдалённо напоминающим мёд. Едва последний из нас пересёк порог, двери закрылись, оставив нас взаперти. Грол грязно выругался – ему явно было не по себе, и я не могла его винить. Мне в этом каменном мешке, пусть и не лишённом света, тоже не нравилось. В конце коридора ждали ещё одни двери – на этот раз из металла. Лязгнул огромный замок, и двери распахнулись.

В каменной пещере размером с приличный бальный зал, нас встретил десяток воинов с копьями. Уши и лица скрывали шлемы, так что разглядеть кто это – фейри или люди – не получалось. Воины расступились, пропуская высокую фейку в белом шёлковом платье, которое едва прикрывало жилистое, сильное тело. На руках и ногах у неё сияли золотые браслеты, в свете волшебных кристаллов кожа тоже казалась золотой. Из-под нижней губы выглядывали крупные клыки.

– Приветствую Ваше Величество в чертогах Сынов Полумесяца. – Она поклонилась, но не слишком низко. – Чем обязаны вашему визиту?

– Ваш человек проник в мой замок и попытался меня убить. – Хоук кивнул на повозку. – Я хочу… обсудить это недоразумение с Матерью Полумесяц.

Лицо фейки вытянулось, она бросила испуганный взгляд на повозку, тихо сказала что-то одному из воинов, он кивнул и скрылся в тенях коридоров. Фейка снова поклонилась Хоуку.

– Прошу, Ваше Величество, следуйте за мной.

Мы спешились и направились по центральному коридору, часть воинов последовала за нами, другая – занялась нашими лошадьми. Грол снял с повозки завёрнутый в простыни труп и поспешил за нами. Я подобралась ближе к Хоуку. С точки зрения возможной битвы ситуация выглядела плохо – мы оказались отрезаны от выхода, а впереди лежала неизвестность подземных ходов. Оставалось только надеяться, что нападать на нас никто не собирается. В голове промелькнула мысль о том, что Хоук мог бы и погибнуть от рук этих культистов, но я быстро её отбросила – если они убьют Хоука, остальных тоже жалеть не станут. Может, я и справилась с парочкой фейри на испытаниях, но против целой горы вооружённых воинов буду бессильна. От тёплого дыхания Ран, что щекотало затылок, стало немного спокойнее.

Коридор стал шире. С потолка свисали разноцветные шёлковые полотна, превращая пространство в подобие лабиринта. К запахам сырости и мёда примешался аромат цветов, послышались отдалённые звуки музыки. Наконец мы остановились у ещё одних дверей – из тёмного дерева. На створках замерли в хороводе искусно вырезанные фейри и люди. В центре хоровода лежала рогатая луна. Фейка коснулась полумесяца, и двери открылись, пропуская нас в просторный, усыпанный цветами зал.

Я ожидала чего угодно, но не того, что предстало перед моим взором.

Зал был полон людей и фейри.

И все они занимались любовью.

На мгновение я опешила, но фейка решительно вошла в зал и пришлось поспевать за ней. Поражённая, я старалась не смотреть по сторонам, но, куда бы ни падал мой взгляд, картина не менялась.

Они стояли, сидели, лежали на подушках и коврах. Ели, пили и совокуплялись с такой страстью, будто не существовало на свете ничего приятнее и лучше. Их была по меньшей мере сотня, сотня гибких, блестящих от пота тел, сплетённых между собой. Стонала, выгибаясь, человеческая женщина, оседлавшая фейца, руками ублажая второго. Рядом стояла на четвереньках фейка, умоляя человеческого мужчину над ней двигаться быстрее. Я отвернулась, чтобы увидеть, как сразу трое – два человека и феец – ласкают себя, глядя на занимающуюся любовью пару. Другой феец, хохоча, обливал девушку вином, а двое мужчин губами собирали вино с её кожи. На многих фейри поблёскивали такие же золотые браслеты, как на той, что встретила нас у дверей.

Не зная, куда деться, я перевела взгляд на Ран – она была пунцовой от стыда и ярости. Похожие выражения я нашла и на лицах остальных стражей. Только лицо Хоука оставалось непроницаемо спокойным, будто он шёл по совершенно пустому залу.

Наша провожатая ловко скользила между телами, переступая через них, как через незначительные преграды. В конце зала стоял высокий каменный трон, а на нём сидела фейка. Золотые волны волос скрывали то, что не могла скрыть прозрачная ткань, заменявшая ей платье. Голову фейки венчали массивные, закрученные в спираль рога. Волоокая, нечеловечески прекрасная, она взирала на оргию и вертела в руках украшенный самоцветами кубок. На коленях перед ней стоял человеческий юноша, ублажая себя. Он плакал и бормотал несвязные слова любви:

– Госпожа моя, взгляни на меня. Один твой взгляд… Твоё прекрасное тело… Я мечтаю… о… тебе… О… моя… только… А-ах! – Он кончил, забрызгав пол.

Я скривилась от отвращения. «Госпожа» на него так и не взглянула.

Фейка подвела нас к трону, ногой оттолкнула с дороги юношу и поклонилась.

– Великая Мать Полумесяц, к тебе гости.

Хоука она представлять не стала, просто распрямилась и ушла. Интересно, это можно считать пренебрежением? Или у фейри так принято?

– Хоук. – Мать Полумесяц улыбнулась так плотоядно, что у меня свело живот. – Рада снова тебя видеть.

– Не могу сказать того же, Полумесяц, – сухо ответил Хоук.

Её улыбка стала ещё шире.

– Моя дорогая Ойра расстроится, что не застала твой приезд. Надеюсь, ты задержишься достаточно долго, чтобы поприветствовать её. Малютка очень скучала по тебе весь этот год.

Я с интересом покосилась на Хоука, но он не изменился в лице.

– Будет зависеть от того, какие ответы ты мне дашь сегодня, Мать Полумесяц. Если они меня устроят, я буду рад приветствовать твою дочь, как и всегда.

Мать Полумесяц склонила голову набок.

– Ах да, мне сказали, ты пришёл ко мне, чтобы бросаться безосновательными обвинениями? Это опасный ход, мальчик. Хрупкий мир между нашими Дворами может и не выдержать.

Мальчик? Я посмотрела на Хоука, лицо его не изменилось – всё та же непроницаемая маска спокойствия.

– Сперва взгляни на тело своего Сына, а потом суди, насколько безосновательны мои обвинения.

Мать Полумесяц махнула рукой, давая разрешение. Грол вышел вперёд, положил труп перед троном и развернул ткань, открывая лицо убитого. Улыбка исчезла с её губ.

– Роан, – произнесла она так тихо, что я с трудом расслышала. Но тут она вскинула гневный взгляд на Хоука. – Ты убил его?!

– Моя Тень. – Хоук кивнул на меня. – Мальчишка попытался вонзить мне в сердце нож.

– Что за вздор? Что он вообще делал в твоём дворце? – Мать Полумесяц со стуком поставила кубок на подлокотник трона.

– Я надеялся, ты мне объяснишь. Это же твой слуга.

– Мой сын, – поправила его Полумесяц. – Это вам они слуги, здесь люди свободны. – Она обвела рукой зал. – И поступают так, как велит им сердце.

– Хочешь сказать, в моём замке этот человек оказался по своей воле?

Полумесяц вздохнула и поднесла к губам кубок. На лице её отразилась грусть.

– Я не знаю. Роан и Лето пропали шесть лун назад. Сбежали. Он… до меня доходили слухи, что они, наслушавшись сказок, хотели отправиться в Алтарун. Я думала, что так оно и случилось. Мы не искали их, потому что были уверены, что они покинули нас добровольно, каждый человек волен покинуть мою обитель и никто не вправе его удерживать. К слову, если Роан здесь, то где Лето?

– Он был один. Нанялся в замок слугой три луны назад.

– Это невозможно, – нахмурилась Полумесяц. – Лето – его возлюбленная, они были неразлучны. Она тоже человек, низкий рост, рыжие волосы, круглые бока, большие груди. Она была на сносях, когда я видела её в последний раз.

Я невольно вспомнила рыжую служанку Дугала. Может ли она быть той самой Лето? Только вот она была тощей и ребёнка при ней не было… Я нахмурилась, размышляя. Хоук покачал головой.

– Роан был один, – повторил он. – Но я велю своим стражникам прочесать замок, и если мы отыщем её живой, то вернём тебе, согласно договору.

Мать Полумесяц кивнула.

– Благодарю. Хоук, я даю тебе своё слово, что не нарушала договора и не посылала убийц. – Она приложила два пальца к груди, обозначая клятву. – Я не стала бы так рисковать своими драгоценными чадами, да и зачем мне твоя смерть? Но я не верю, что Роан мог совершить подобное по доброй воле. Он родился и вырос свободным, в этой обители. Мы не дали развиться в нём свойственному всем людям стремлению служить и поклоняться фейри. Мы научили его любви, а не унижению.

«Свойственного всем людям стремления служить и поклоняться фейри»? Так вот что они думают о людях? Что мы живём для того, чтобы прислуживать фейри? Кажется, Сыны Полумесяца мало чем отличаются от остальных.

– Но не будем о печальном. Я не хочу более омрачать себе вечер. – Мать Полумесяц махнула рукой у лица, будто отгоняя мрачные мысли. – Сожалею, что вы проделали такой путь зря. Но раз уж прибыли посреди пира, прошу, присоединяйтесь к общему веселью.

Я хмыкнула. Вот и ещё одно доказательство, что о Роане она беспокоилась не больше, чем о прибившейся к дому дворняге.

– И спасибо за подарок. – Её взгляд скользнул по мне и на лицо вернулась плотоядная улыбка.

Я настороженно взглянула на Хоука. Что за шутки?

– Прошу прощения? – Хоук выглядел не менее озадаченным.

– Ну как же, – Мать Полумесяц нахмурилась, губы недовольно изогнулись, – твоя Тень забрала жизнь моего сына, согласно договору, её жизнь теперь принадлежит нам.

Глава 11

Путь к свободе

– В договоре ничего об этом не сказано, – выступил вперёд Хоук.

– Почему же? – Мать Полумесяц раскрыла ладонь, и в ней появился свиток. Она тряхнула рукой, и свиток развернулся, скользнул вниз по трону и остановился у ног Хоука. Замысловатые руны в одной из строчек засветились золотом. – Если человек или фейри Пяти Дворов отнимет жизнь человека, принадлежащего обители, взамен убийца обязуется отдать свою жизнь в полное распоряжение Матери или Отца Полумесяц.

– Ты сказала, что Роан ушёл от вас, – покачал головой Хоук, но звучало это не сильно уверенно.

В договоре вспыхнула другая строчка.

– Человек принадлежит обители до тех пор, пока носит на теле знак Сына или Дочери Полумесяца. – В голосе Матери Полумесяц всё более явно проступало раздражение. – Роан был свободен, но он всё ещё был моим сыном.

– Но это он напал на Его Величество, – встряла Мора, выступая вперёд. – Он нарушил договор, значит, мы можем…

– Вы ничего не можете. – Мать Полумесяц поднялась с трона. – Роан не причинил вреда ни вашему Королю, ни фейри ваших Дворов, разве я не права? – Она взглянула на Хоука и, увидев в его глазах ответ, продолжила: – А вы убили его, хотя, согласно договору, должны были схватить и передать нам для наказания. Но я великодушно спущу это вам с рук, если вы исполните предписанное в договоре. В противном случае я имею право объявить перемирие нарушенным, а раз нарушено оно по вашей вине…

– Мои Дворы три дня и три ночи не смогут обращать оружие и магию против вас, – сокрушённо сказал Хоук.

– Именно, – торжествующе возвестила Мать Полумесяц. – Хоть что-то ты соизволил прочитать из нашего договора с Верховным Королём, мальчишка. За триста лет нас стало больше, гораздо больше, и мы стали сильнее. Три дня вашей беспомощности нам хватит, чтобы добраться до твоего замка и вырезать его обитателей, а потом захватить и всё Первое Королевство. Так что, мальчик, готов ты променять своих драгоценных фейри на жизнь этой девчонки?

– Вы меня убьёте? – я ответила прежде, чем Хоук успел открыть рот. Меня мало волновали политические игры, я хотела знать, что угрожает конкретно мне.

Мать Полумесяц опустилась обратно на трон и посмотрела на меня с сочувствием. Она размышляла.