Легенда о Вороне и Лотосе

– Я слышала, что у Учения были давние разногласия с наместником Шаньлу.

– И поэтому решила вмешаться в наши планы? Сначала ты посылаешь нам весть о тайных хранилищах господина Цзюэ, а потом распускаешь слухи по городу. Кажется, госпожа Гао просто решила убрать его нашими руками.

Тот же тон, теплый, почти дружелюбный, будто он был старым знакомым, которому и правда было любопытно узнать о моих планах.

– Разве вы не собирались убрать его?

– Сегодня я хотел бы послушать о том, что собиралась сделать ты. Зачем тебе это, госпожа Гао?

– Месть.

– За кого ты мстишь?

– За свою наставницу.

– Зачем ты хочешь вступить в Учение Лотоса?

– Чтобы отомстить.

– Наместнику Цзюэ?

– Не только.

– И зачем Учению принимать тебя?

– Я буду верно служить вам.

– Ты могла обратиться к Цзе Цзину, чтобы он попросил за тебя.

– Цзе Цзин в Южной провинции.

– Поэтому ты решила показать нам все, на что способна?

– Раз на встречу со мной приехал сам советник Ду, это было не напрасно.

– Кто твои родители?

– Мой отец был кузнецом. Когда мне исполнилось тринадцать, половину моей деревни унесла черная болезнь. Я осталась сиротой и встретила Цзе Цзина, он принял меня в Союз Лунного Серпа.

– Где располагалась твоя деревня?

– Близ Хаовеня.

– Как звали твоего отца?

– Гао Лу.

– Сколько было у тебя братьев и сестер?

– Трое. Все погибли.

– Почему ты покинула отряд Цзе Цзина?

– Я больше не могла оставаться в горах. Я направилась к своей наставнице.

– Как ее имя?

– Юэ Гуан.

– Первый Цветок Хэши?

– Да.

Больше он не спросил. Они уже знали о ее смерти.

Несколько минут советник Ду пристально смотрел на меня. На секунду мне даже подумалось, что я бы узнала его в толпе. Вэй-гэ. Те же глаза, та же спокойная манера, лишь между бровей пролегла глубокая нить, и его взгляд уже не был взглядом юноши, только постигающего земной путь, его взгляд отяжелел.

– Где наместник Цзюэ?

Он больше не смотрел на меня. Решение уже было принято.

– Здесь.

– Чего ты ждешь от Учения?

– Того, что и все. Справедливости.

– И что для тебя справедливость?

– Наказание по закону.

– И какое наказание должен получить наместник Цзюэ?

– Он должен предстать перед судом за свои преступления.

– Передай наместника Стражу Цзяню, и завтра с рассветом мы отправимся в Учение.

– Благодарю, советник.

Я отдала поклон и, забрав знак Серпа, поднялась.

В павильон вошел слуга. Он принес свежий чай и какие-то бумаги. Я вновь поклонилась, но, казалось, советник Ду уже забыл о моем присутствии.

3

– Что это?

Девочка задрожала от страха. Наместник Цзюэ лежал безжизненной грудой под ворохом тканей в комнатке сяо Хуа.

– Госпожа Жоу, я ничего не знала! – Она кинулась в ноги хозяйке и зарыдала.

Она делала все, как я сказала. Дрожала, плакала. Уверяла, что ни разу в жизни не видела чужую девушку, спрятавшую самого господина Цзюэ в весеннем доме.

– Госпожа Жоу, я правда… правда… ничего…

Цзянь Фэн поморщился от слез сяо Хуа и жестом приказал госпоже Жоу увести девочку.

– Хорошо ты его.

Он рассмеялся и, наклонившись над наместником Цзюэ, брезгливо поморщился.

– Отвезем его Главе, пусть сам разбирается. Ну что, попытал тебя Ду Хувэй?

Цзянь Фэн широко улыбнулся.

– Как видишь, ни следа от пыток.

– Надо было тебя предупредить… – Цзянь Фэн почесал затылок, притворяясь, что его мучит совесть, – если хоть одно твое слово окажется ложью, отправишься не на Гору Лотоса, а прямиком духом по ветру.

– У меня нет причин лгать Учению.

– Ну тогда от сердца отлегло. Было бы жаль терять красивую сестру по Учению в первую же ночь.

Он и правда несколько минут разглядывал мое лицо. Теперь, когда между нами не было вуали, он казался куда дружелюбнее.

– Сяо Фэнь или я должен звать тебя красавица Фэнь?

– Как пожелает Страж Цзянь.

– Фе-е-е… – он скривился. – За скромность полагаются вечные муки.

Но пока к мукам и покаянию готовилась хозяйка Золотого листа. Она вернулась с бледным лицом и бросила на меня недобрый взгляд.

– Господин Цзянь, – она смиренно обратилась к Стражу Учения, опуская глаза, – я виновата, не уследила.

Цзянь Фэн лишь кивнул. Но я не собиралась отпускать эту госпожу так легко.

– Страж Цзянь, – я повернулась к Цзянь Фэну и улыбнулась, – мы должны взять сяо Хуа с собой.

– Кого?

Взгляд госпожи Жоу метнул в меня тонкие иглы.

– Эту девочку, которая плакала.

– Зачем?

– Сяо Хуа принадлежит Золотому листу, вы не можете забрать ее, – отрезала госпожа Жоу. Если бы у ее взгляда были когти, я бы уже умерла от удушья.

– Она пригодится Учению. – Я улыбнулась, и лицо когда-то знаменитой красавицы начало краснеть под слоем пудры. Она злилась.

– Кто вы такая, чтобы вмешиваться?

– Меня зовут Гао Фэнь, не думаю, что мы встречались раньше.

– Лучше нам не встречаться вновь.

– Надеюсь, судьба будет к нам благосклонна, – в ответ пропела я и, повернувшись к Цзянь Фэну, повторила: – Сяо Хуа нужна нам.

– Нужна так нужна.

Сяо Хуа была нужна мне. Госпожа Жоу ничего не знала об этой девочке, поэтому не стала бороться со мной. Когда в комнату вернулась моя маленькая заплаканная сообщница, хозяйка лишь отрезала:

– Собирайся, господин Цзянь забирает тебя в Учение, – и вышла, оставляя за собой шлейф пряных духов.

– Вы забираете меня, правда? – Сяо Хуа несколько секунд стояла в двери, не отрывая от меня взгляда, а потом бросилась обнимать.

Она так удивлялась, будто это не было нашим уговором. Так смотрела на меня, словно я собиралась подарить ей лучшую жизнь. Я не увозила ее в безопасное место, я даже не знала, что ждет ее там. Она была лишь маленькой пешкой, которой воспользовались бы все, кто мог, если бы знали о ней чуть больше. Но пока знала лишь я, поэтому и забирала ее с собой. Я не была спасительницей, не была лучше хозяйки Золотого листа, все, что у меня было для нее, – слова:

– Ты не должна бояться. Страх – это поражение.

– Спасибо, спасибо, спасибо!

Она не слышала. У меня ничего не было для нее.

4

Ту короткую ночь я провела в комнате сяо Хуа. Она собрала свои вещи за десять минут и потом еще час сидела на пороге, глядя в небо.

– Оно такое же было.

– Какое?

– Звездное. Видите, госпожа?

– Какая я тебе госпожа?

Я села рядом с ней и тоже посмотрела на темное полотно, разлитое над крышами.

– Тогда как мне называть вас?

– Зови Фэнь-цзе[12].

– Сестра… – медленно протянула сяо Хуа. – У меня никогда не было сестры. У отца была только я. Когда… когда меня забрали, ночь была такой же. – Ее голос притих.

– Разве не все ночи одинаковые?

– Совсем нет! Они разные! Сегодня видно созвездие Журавля, а завтра уже…

Я присмотрелась. Это было вовсе не созвездие Журавля. В ту ночь мигали лишь звезды, разделенные черной пустотой, все по одиночке, сами по себе.

«Когда видно созвездие Ворона?» – где-то сквозь липкий туман воспоминаний пробирался голос детства.

Я растерянно смотрела на карту с сотнями точек. Бай Син называл их звездами и был уверен, что я смогу запомнить все их странные пересечения.

«Ворона?» – переспросила я в надежде, что он сдастся и решит не мучить меня вопросами.

Но он был непреклонен. Он сидел напротив меня и ждал.

«Летом?» – Я не решалась поднять на него глаза.

«Весной», – шепот, Вэй-гэ пытался спасти меня.

«Весной», – пробормотала я.

«Верно, в каком месяце?»

Я закрыла лицо ладошками и замерла. Если бы можно было, я бы просто убежала, но тетушка Цзюань взяла с меня обещание, что я не буду отходить от Бай Сина.

«Чжу-эр, созвездие Ворона особенно ярко в начале весны».

Я кивнула.

«Я покажу тебе его в следующий раз».

Я кивнула.

«Смотри сюда…» – он показал мне на карте странную четырехугольную фигуру.

«Совсем не похоже», – прошептала я, а когда подняла глаза, то заметила, что он смеется надо мной. Уголки губ выдали его. Я все-таки убежала.

– А потом я всегда смотрела на небо, чтобы вычислить… – Сяо Хуа все еще что-то рассказывала мне.

Не знаю, что на меня нашло в ту ночь, но я повернулась к ней и сказала:

– Если ты не хочешь, можешь не ехать со мной.

Но она была еще слишком юна, чтобы знать цену свободе.

– Куда ты, туда и я, Фэнь-цзе!

Она уцепилась за одно единственное дуновение доброты. Она не знала, что доброта – крючок, пронзающий легкие.

Когда звезды поглотил рассвет, мы покинули весенний дом госпожи Жоу и каменные стены Шаньлу. Мы отправлялись на Гору Вечного Лотоса, в самое сердце Учения.

5

Годы стерли мою память. Я совсем не узнавала дорогу ко Дворцу Безмятежности. Будто лошадь отца не срывала землю в такт нашего дыхания, будто я не бродила здесь с тетушкой Цзюань в поисках волшебных цветов. Мы так и не нашли их, а я потеряла деревянную заколку, вырезанную отцом. Я пыталась заглушить слезы печеньем, а отец смеялся. Все смеялись, все говорили, что поляны на горе волшебные и все потерянное возвращают сами. Я не верила им, но на следующее утро заколка и правда лежала у моего изголовья. Это было давно, больше здесь не было волшебства. Это был лишь бамбуковый лес, подозрительно тихий, да струящиеся дороги между пропастью и небом. Гао Фэнь не могла узнать здесь ни одной пяди земли, и все-таки шестилетняя У Минчжу отчаянно хотела бросить мерзкую лягушку в белоснежную спину Бай Сина за то, что подступы к Учению так изменились.

Когда-то мне снилась эта дорога, даже эти высокие ворота, распахивающиеся перед нами. Когда-то все это мне снилось. И все-таки я забыла.

Сердце Снежного Лотоса начало медленно распускаться лучами белого солнца.

На первом уровне располагались конюшни и жилища стражи. Чуть выше начинались покои младших адептов, на третьем уровне – учеников, уже перенявших основные техники Учения. Чем выше ты поднимался, тем тише и холоднее становился воздух. На последнем уровне жили Стражи Учения, а дальше открывался Дворец. Выше Дворца было только Священное Озеро. Я слышала, что там цветет Бессмертный Лотос, сорванный Небесным Правителем из пруда своего Дворца, но подняться туда, на вершину, мог лишь Глава Учения.

Стоило нам спешиться, как к советнику Ду тут же подошел человек в белом одеянии. После низкого поклона он что-то торопливо произнес и отступил на два шага. Советник Ду, не сказав ни слова, ушел.

Цзянь Фэн махнул мне рукой и поманил за собой.

– Мне велено отвести тебя к Старухе Вэнь.

– Старуха Вэнь?

– Увидишь.

Страж Вэнь. Я видела ее лишь несколько раз. Она была верной соратницей Бай Фэна и старейшим Стражем Учения. Я называла ее призраком и всегда пряталась, лишь только завидев ее неизменно белые одежды. Призрак Вэнь и правда пугала. Ее волосы были белее снега, но глаза еще холоднее. Я столкнулась с ней в первый раз совсем малышкой. Удивленно потянулась к ее волосам, но тонкая сухая рука вцепилась в мое запястье.

– Прочь.

С тех пор я боялась попадаться ей на глаза и всегда звала Призраком. Один раз я даже проговорилась. Она прошла мимо сада, где я сидела под присмотром молодых господ, и я испугано спряталась за спиной Бай Сина.

– Что случилось? – Его ровный голос не мог меня напугать сильнее, чем та женщина.

– Призрак Вэнь, – прошептала я.

– Ты не должна так называть госпожу Вэнь, Чжу-эр. – Ду Хувэй покачал головой, когда я выглянула из своего укрытия.

– Почему?

– Тогда она и правда станет злым…

Он хотел сказать что-то еще, но замолк под взглядом Бай Сина.

– Почему?

Ду Хувэй уже не хотел говорить, он вновь нацепил бесстрастное лицо и вернулся к своей каллиграфии.

– Не верь всему, что говорят. – Бай Син так и не повернулся ко мне, а я так и не выпытала, что еще они знали про Призрака Вэнь.

– Кто это? – прошептала сяо Хуа, дергая меня за рукав.

– Тебе, маленький цветочек, нужно просто молчать и делать как говорит старушка, – рассмеялся Цзянь Фэн.

– Она очень строга?

– Ты ничего не знаешь о старушке Вэнь и старике Лоу?

Сяо Хуа покачала головой. Прежде чем он начал выдумывать байки, чтобы напугать девочку, я ответила первой:

– Это два старейших и почитаемых Стража Учения.

– Да ты ничего не знаешь, малышка Фэнь! Это же главные драконы Лотоса! Одним своим взглядом юношей и бледных дев они превращают в острые клинки!

– Как? – пролепетала сяо Хуа.

– У тебя будет шанс узнать, если, конечно, тебя не проглотят раньше!

Кажется, Страж Цзянь любил Призрака не больше моего.

Вслед за Цзянь Фэном мы поднялись выше. Сяо Хуа держалась за мой рукав и постоянно оглядывалась. В ее маленькой головке любопытство боролось со страхом.

– Как красиво, – прошептала она.

Здесь не было ничего красивого, только бесчисленные покои юных учеников и сад, извивающийся между тремя ручьями.

Восхищение сяо Хуа иссякло, когда мы вышли к плацу, на котором тренировались ученики, и ее пальцы сильнее вцепились в меня. Тонкие фигурки в белом будто заведенные механизмы отрабатывали одно и то же движение несколько сот раз. Между рядами ходила высокая стройная девушка с высоко задранным подбородком.

– Сильнее. Почувствуйте движение энергии ступней. Нет, резче.

Если когда-то Призрак Вэнь была молодой воительницей, она выглядела так. Ученица? Подражательница? Элексир молодости?

Заметив Цзянь Фэна, девушка чуть опустила свой подбородок, но приветствовала его холодно:

– Страж Цзянь!

Молодые воины замерли в поклоне.

– Тан-Тан, ты все хорошеешь!

Цзянь Фэн усмехнулся, а девушка побелела.

– Где твоя наставница?

Тан-Тан проигнорировала вопрос и уставилась на сяо Хуа:

– Кого это вы привели?

Девочка опустила глаза, и губы ученицы Призрака Вэнь чуть искривились. Потом очередь дошла и до меня. Вот только я уже давно не боялась хмурых взглядов. Она могла смотреть на меня так хоть до вечера, я знала, что стоит ее смутить – и она отступит. Я улыбнулась ей, будто встретила давно потерянного друга. Ее подбородок потянулся вверх.

– Имя?

– Меня зовут Гао Фэнь.

– Наставница в Беседке Первого Ветра. – Она отвела глаза быстрее, чем я рассчитывала.

Беседка Первого Ветра. Я видела это место лишь дважды. Выступ у пропасти. Красота, уходящая в смерть. Смерть, расправляющая крылья. Однажды я забрела туда и чуть не сорвалась. На долгие годы в ладонях Минчжу опечатался страх перед дышащей холодом пастью бездны.

– Отведи их.

– Зачем?

– Советник Ду так сказал!

При упоминании Ду Хувэя Тан-Тан почтительно прекратила пререкания, и ее личико чуть осунулось. Цзянь Фэн махнул рукой, давая понять, что на этом его миссия закончена.

Тан-Тан обернулась к своим ученикам:

– Продолжайте!

Заведенные белые фигурки тут же вновь принялись рассекать воздух, а их наставница бросила через плечо:

– Идите за мной.

Пока мы шли, я изучала ее походку и шаг. Было интересно посмотреть на нее в бою, но что-то в движении ее рук говорило мне, что ей не хватает баланса. Она будет слишком торопиться.

Еще в двадцати шагах до пропасти холодный ветер начинал обволакивать землю. Это дорога снилась мне сотни раз, когда я замерзала в снегах Драконьих Гор. Этой дорогой я прощалась со своим страхом.

У беседки на краю пропасти кружил ветер, тонкими веерами касаясь одежды. Мраморное лицо, закрытые глаза, тонкие, сильные руки. Все та же. Вдыхающая страх Призрак Вэнь.

Тан-Тан почтительно поклонилась наставнице и что-то проговорила, я разобрала только: «Советник Ду… прислал…»

Глаза открылись, ветер утих, напоследок взбивая мои волосы волнами.

– Проходи.

Ее взгляд на моем лице. Ее холод потянулся к моим зрачкам.

Я сделала шаг и вошла в беседку.

– Гао Фэнь приветствует Стража Вэнь!

Ветер сорвался и закружил вокруг беседки, отрезая нас от Тан-Тан и сяо Хуа.

– Гао Фэнь… – Она больше не смотрела на меня, только холод тянулся из пропасти. – Как ты связана с Трехлапыми Воронами?

Призрак Вэнь слишком хорошо чувствовала энергии, она слишком ненавидела моего отца и Учение Ворона. Я знала, что попытаться подавить бурлящую энергию ян, знак потомков Трехлапого Ворона, значит навсегда лишить себя силы. Поэтому я выбрала ложь.

– Ничего не скроется от глаз Почтенного Стража! Я выросла близ Хаовень.

– Все твое тело пропитано энергией ян.

– Когда я родилась, мать купала меня в источниках, омывающих корни священных деревьев.

Хаовень славилась своими источниками и сильной энергией ян. Готова ли была Страж Вэнь верить этому объяснению, другого я не могла ей дать.

– Тогда почему ты здесь? Почему не отправилась на Гору Ворона? Их техники подойдут тебе лучше.

– Я слышала, их Глава жесток и коварен, я не хочу иметь ничего общего с ними.

– Каждое твое слово будет проверено, за каждое ты ответишь жизнью.

Я знала.

– Я бы не посмела соврать Стражу Вэнь.

– Если я узнаю хоть о малейшей возможности твоей связи с Дворцом Крыла, эта пропасть будет выслушивать твои объяснения. Ее ледяные пары уже однажды остудили кровь, которая была горячее твоей.

Она ненавидела моего отца. Она и старик Лоу. Эти двое, почтеннейшие и достойнейшие старейшины, ненавидели Учение Ворона. Я знала, что у них бы поднялась рука убить моего отца. Раненый, лишенный силы, его не нужно было сбрасывать в пропасть. Все было гораздо проще. Быстрее. А его наследница сама прыгнула отсюда. Почтенным старейшинам даже не пришлось марать руки криками У Минчжу.

– Дворец Крыла такой же мой враг, как и ваш. Поэтому я здесь.

Дворец Золотого Крыла где-то за другим концом горизонта. О нем говорили все реже и реже, и за последние несколько лет я смогла собрать лишь крупицы: мой дядя вернул все Учение к прежнему порядку – почитанию Девяти Священных Воронов-Солнц, мой брат рос его воспитанником, а имя моего отца было стерто с древа семьи. Закрытые, притаившиеся, выжидающие. Вороны будто растворились в небе, и только чистое дыхание ветра подгоняло облака. Я знала: мой дядя ни на что не способен без меча Трехлапого Ворона, даже открыть Запретные Залы Предков. Он искал меня ради меча. Но не знал, что найти меня сложно и ни к чему не приведет.

– И Тан проверит, на что ты способна. Тебе не дозволено подниматься выше. Девочку, что ты привела, отправят на кухню.

– Сяо Хуа способна обучиться.

– Нет.

Ветер стих. Разговор был окончен. Тан-Тан уже стояла рядом.

– Пусть она живет с тобой.

– Но… – Подбородок Тан-Тан с возмущением поднялся и тут же покорно сник. – Слушаюсь.

6

Простота и строгость. Кажется, Тан-Тан гордилась, что в ее комнате практически не на что было оседать пыли.

– Ты спишь здесь. Наставница проявила к тебе милость, ты должна ценить это.

Конечно, милость. Твоя наставница хочет, чтобы ты не спускала с меня глаз.

– Когда ты проверишь мои навыки?

– Во-первых, называй меня Старшей, во-вторых, нетерпеливость – потеря достоинства.

– Как только ты одолеешь меня, я тотчас признаю тебя Старшей, Наставницей, кем пожелаешь.

– Я слышала, что ты устроила в Шаньлу. – Тан-Тан начала угрожающе надвигаться. – Не знаю, что ты задумала, но ты слишком нетерпелива. Пока наставница не решит, что ты готова, можешь и не мечтать стать одной из нас.

– Ты верно сказала, ты ничего не знаешь о моих планах, так почему ты так волнуешься? Я всего лишь хочу проверить, на что способна лучшая ученица Стража Вэнь.

– Увидишь.

Ложь.

Я уже поняла, что Призрак и ее ученица так просто меня не отпустят.

Я просчиталась. Я должна была заставить Цзянь Фэна пообещать взять меня к себе. Попасть в паутину старухи Вэнь – трата времени. Ду Хувэй сделал это специально, чтобы избавиться от меня. Это был мой просчет.

Прошла неделя.

Тан-Тан следила за каждым моим шагом. Она не допускала меня к тренировкам и только выше задирала подбородок.

– Я еще не знаю твоих способностей.

И она не хотела их проверять.

– Тебе придется подождать еще несколько дней, мои каналы энергии не восстановлены полностью.

Эту ложь она выдумала на второй день, чтобы я не могла заставить ее обнажить меч.

Я лишь бродила по второму уровню да приглядывала за сяо Хуа, которая попала в распоряжение к старушке Цай.

– Помой, высуши, нарежь… – А между этим какое-то клокочущее бормотание.

Первый раз заметив меня на кухне, старушка Цай удивленно выпучила глаза и начала махать руками.

– Прочь! Прочь!

На второй день я вместе с сяо Хуа принесла воды.

– Прочь! Чужим не место.

– Это для цзунцзы[13] со свининой в лотосовых листьях? – Я указала на готовящийся соус.

– Ты знаешь блюда восточной провинции?

Настороженный взгляд старушки постепенно терял свои шипы. Услышав, что мать моей наставницы была из восточный земель, тех, что омывает большое море, она чуть смягчилась. Вскоре я узнала, что те места были родиной мужа старушки. С тех пор я получила негласное разрешение приходить на кухню и мешать своими пустыми разговорами. Сяо Хуа перестала дичиться госпожи Цай, а я узнала о том, какие блюда любит Страж Вэнь, Страж Лоу, и о безмерном почтении к первой ученице И Тан.

Тан-Тан обходила стороной хозяйственные места и заметила меня в парах кухни только на шестой день. Мне торжественно было запрещено заходить туда вновь. Но в тот же вечер сяо Хуа принесла мне весть: через день стражи собирались на четвертом уровне для оценки молодых бойцов. Я собиралась вырваться из этой паутины раньше, чем мог надеяться Ду Хувэй.

7

В то утро И Тан встала за час до зари. Я выскользнула за ней. В полумраке умирающей ночи ее меч блистал звонким пером. Хороша, но предсказуема. Теперь я понимала, почему она отвечает за младших учеников. Биться с ней не было большим делом. Слишком прилежная и старательная. Ее энергия не звенела на кончике лезвия. Она даже не заметила меня. Бессмысленно.

Когда И Тан вернулась в комнату, я уже лежала в кровати. Рядом стоял пустой кувшин вина. Она брезгливо отодвинула его.

– И где только отыскала?

Я что-то пробурчала ей в ответ и отвернулась к стене.

Через пять минут Тан-Тан вышла, со спокойной душой оставляя меня во власти похмелья.

С первыми лучами ученики выстроились в ряды и отдали поклон И Тан. Призрака Вэнь нигде не было видно, я могла действовать. Мне хватило десяти минут, чтобы в первых же покоях отыскать белые одежды адепта и вернуться. Я успела влиться в конец потока, когда фигурки стройными рядами двинулись вперед.

Я шла опустив голову, не привлекая внимания. Помню лишь, что мы поднимались по широким ступеням и влажный от росы воздух оседал на волосах. В тишине звенели только наши шаги и трель одинокой птицы. Она затихла, и мы оказались в долине.

Недалеко стояли отряды учеников высшего уровня, на их одеяниях была другая вышивка. А потом появились они. Все почтительно застыли в поклоне.

Я догадалась, что мы приветствовали Стражей Учения. Должно быть, здесь собрались и Призрак Вэнь, и старик Лоу, и советник Ду, и Цзянь Фэн.

– И Тан привела доверенных ей учеников! – Я не видела, как Тан-Тан склоняется перед Стражами, но ее голос был слишком напряжен.

Потом по рядам пошла волна. Первая пара новичков обнажила мечи. За стеной белых спин мне не было видно ни одного движения, я закрыла глаза и начала прислушиваться. Только шум боя стих быстрее, чем я собрала картинку.

– Что там? – Я тронула за рукав стоящего впереди ученика.

– Все. Е Жую повезло, будет сражаться со старшими.

Я не знала ни Е Жуя, ни в чем состояло его особое везение.

– Со старшими?

– Кто одолеет своего, сможет вызвать кого-то из старших. Чем ты слушал?

– А-а-а… Ты такой внимательный!

Кто-то рядом дернул меня за одежду.

– Тише.

Очередь до нас дошла лишь через час. Чем меньше оставалось перед нами учеников, тем лучше я видела лица Стражей и движения младших адептов. Они и правда были юны, но прилежны. Мне выпало сразиться с незнакомым парнем, нервно сглатывающим при каждом шаге. Мы подошли к старшему ученику и с поклоном приняли мечи.

– Я никогда не видел тебя, сестра, – чуть хмурясь, произнес мой противник, отходя на несколько шагов.

Ему не повезло. Он только успел атаковать, как я обошла его кругом и выбила меч.

Ему не повезло. А мне все еще сопутствовала удача. В тот момент, когда мой противник остался обезоруженным, Стражи не смотрели на нас. По всем рядам прошелся шум и будто ветром скосило головы. Даже Ду Хувэю. Я почувствовала, как моя кровь леденеет. Интуитивно я сделала три шага назад и склонилась. Прежде чем я увидела край белого одеяния, я уже знала, что это он.