Ты родишь мне от бывшей

– Даже если ваша с Валентином клиника пойдет по миру и закроется, когда я ее ославлю?

Судя по виду Марии, она такой вариант даже не рассматривала. Подавшись ко мне, Клинская с жаром заговорила:

– Я была отрицательно настроена с самого начала! Но Валя пошел против моего слова. Назар помог достать крутое оборудование. Ты же знаешь, в нынешних условиях это почти невозможно. Вот все и было сделано так, как хотел Лукинский. Я думаю, что он просто желал получить напоминание о своей любимой. И вот придумал такой извращенный метод. Но я прошу тебя, Еся… Не разрушай то, что является всей моей жизнью! С тобой поступили очень подло, но знаешь скольким женщинам помогли в «Медивэдж»?

Конечно, Мария думала только о себе. А я – планировала сосредоточиться исключительно на своей особе. И больше ноги моей не будет в этой чертовой клинике!

– Я благодарна тебе за то, что ты открыла мне глаза на все, что творится с моей беременностью, Мария, – проговорила я, поднимаясь из-за столика. – Но дальше действовать я буду исключительно так, как необходимо мне.

Я уже собралась уйти, когда Клинская схватила меня за руку.

– По документам комар носа не подточит, Еся! Оба эмбриона ваши! А в случае, если начнутся разборки, Валентин скажет, что просто перепутан биоматериал… Подумай, нужно ли тебе становиться матерью под фанфары новостных каналов, которые ухватятся за возможность прополоскать грязное белье известных в бизнесе людей?

Выдернув пальцы из захвата, я поправила сумочку на плече и просто ушла. Вступать в полемику с той, кто несколько месяцев держал в секрете обстоятельства, которые можно было вовремя исправить, я не собиралась. А ответ планировала спросить с главного человека, который и окунул меня в океан лжи и грязи.

С Назара Лукинского.

Приехала в офис мужа как снег на голову. От секретаря узнала, что Назар проводит совещание, и даже на мгновение мелькнула мысль, какого именно рода переговоры он мог устроить. Так и представляла себе Яну Горюнову, которую Лукинский разложил на рабочем столе. Ведь он получал где-то свою порцию секса, не так ли? Мужчина, которому нет и сорока, просто не может вдруг в одночасье превратиться в монаха.

Однако, выяснилось, что он действительно был на самом обычном совещании.

– Я сообщила ему, что вы приехали, Есения, – с улыбкой сказала секретарша. – Назар Михайлович сейчас прервется и придет. Воды? Чая? Может быть, есть какие-то особые пожелания?

Я помотала головой, присаживаясь в кресло. Особые пожелания были у меня только одни – чтобы все это закончилось и мне сказали, будто история с подсадкой эмбриона от Яны Горюновой – первоапрельская шутка.

– Еся… Что-то случилось? Что-то с детьми? Идем в мой кабинет.

Назар появился рядом неожиданно, несмотря на то, что я ждала мужа. Но, видимо, так глубоко погрузилась в свои размышления, что перестала замечать происходящее. А мысли мои пронизывали бесконечные вопросы: как повести разговор с мужем? Я хотела лишь одного – вывалить ему на голову все, что узнала благодаря Мэри, и потом схватить и трясти, пока не услышу хоть какое-то вразумительное объяснение.

Отвечать я не стала. Просто поднялась и прошла в кабинет мужа. Он проследовал за мной, озадаченный и хмурый. Значит, Клинская не стала звонить ему и сообщать, что все мне рассказала.

– Еся, не молчи! Ты бы наверняка не стала приходить, если бы не было важной причины. Что случилось? – чуть ли не взмолился Назар.

Я повернулась к нему и решила тут же начать беседу, не устраивая танцев с бубнами:

– Я все знаю, Лукинский. Один из детей, которых я ношу, биологически не мой. Кого именно должна я родить тебе и твоей любовнице? Сына? Дочь?

Мой голос сорвался. Назар побледнел почти до синевы. Его глаза округлились, а зрачки расширились. Схватившись за узел галстука, он дернул его в сторону и прохрипел одно-единственное слово, прозвучавшее так, словно было приговором:

– Откуда?

Все мои силы разом иссякли. Желание подлететь к мужу и лупить его так, чтобы он хоть на миг прочувствовал сотую долю того, что испытывала я сама, растворилось. От меня осталась лишь оболочка, совершенно пустая и бездушная. Такое жуткое предательство, от которого волосы вставали дыбом, пережить было невозможно.

– Кто из детей не мой? – выдавила я из себя, безуспешно хватая ртом воздух.

Напрасно старалась втянуть в себя хоть порцию кислорода – в легких образовался смертельный вакуум.

– Еся… они оба твои. Слышишь? Оба твои! – вскричал Лукинский, не заботясь о том, чтобы нас не услышали.

Он бросился ко мне, но я выставила перед собой руки и заорала, что есть мочи:

– Не смей!

Назар приостановился в полуметре. Его глаза вращались, а на лице было такое выражение, будто ему только что сообщили самые страшные известия на свете.

– Есения, они оба твои… Кто тебе все это наговорил? А? Кто?

Рвано выдохнув, я подошла к первому попавшемуся стулу, на который и рухнула. Ослабевшие ноги меня не держали.

– Почему ты это сотворил со мной? Зачем? Для чего ты вообще пошел на то, чтобы я выносила ребенка? Нашего с тобой, я имею в виду. Ты ведь просто мог нанять суррогатную мать для вас с Яной!

Я не сдержалась и эти слова сорвались с губ криком, что доносился, казалось, из самой преисподней. Пусть все кругом слышат… Пусть знают, какое непростительное преступление совершил Назар Лукинский!

– Есения, послушай… Я хочу знать, откуда ты все это взяла! – с нажимом проговорил муж.

Он уже взял себя в руки – бледная синева сошла с его лица, Назар смотрел на меня пристально и въедливо. Я тоже мысленно приказала себе собраться, а когда почувствовала толчок в животе, будто бы кто-то из детей делился со мной силенками, вскинула подбородок.

– Мне рассказала Мария Клинская. Врать она не станет – ей просто незачем. Даже напротив, в интересах Мэри было все сохранить в тайне, но совесть ей, в отличие от твоей, не позволила.

Переведя дыхание и получая мрачное удовлетворение от того, что Лукинский снова посерел, я продолжила допрос:

– Кто из детей не мой? Я в курсе, что в лаборатории это знают! Ты тоже наверняка обладаешь этой информацией. Как ты вообще на это пошел? А твоя Яночка? Она справилась с раком и просто ждет, когда ей выносит ребенка твоя дура-жена? Кого вы планируете у меня забрать после родов? Сына? Дочь? Может, обоих?

Я стала переходить на истерику, которая меня охватила и выкручивала изнутри все суставы. Каждая жилка была напряжена до предела. Словно в тумане, я наблюдала за тем, как Назар делает в мою сторону неуверенный шаг, затем другой. Потом опускается передо мною прямо на пол и смотрит в мои глаза с немой мольбой во взгляде. А когда начинает говорить, я не верю ни единому чертову слову!

– Ты все не так поняла… – забормотал он, впиваясь в мои ноги пальцами.

Я стала машинально скидывать его ладони, но все было безуспешно. А Лукинский продолжал говорить жуткую ложь:

– Я должен был тебе все сказать сразу, Еся… Да, мы взяли другой материал, но лишь потому, что из наших эмбрионов лишь один был более-менее жизнеспособен. Я упросил Клинских подсадить второго ребенка. Да, он биологически мой и Яны… Но она ничего не знает об этом… Мы с ней не виделись несколько лет, Еся…

Верила ли я ему? Отнюдь. Теперь все задержки на работе, все слова, которые мне говорил Назар о том, как он очертя голову окунулся в дела, чтобы всем нас обеспечить, носили совершенно определенный оттенок. Оттенок его измены.

Все же оторвав руки Лукинского от своей одежды, я встала и заходила по кабинету. Назар так и остался сидеть на полу и это выглядело бы даже смешно, если бы не чувство ужаса, которое я испытывала.

– Хорошо. Допустим, вы с Яной не виделись и она ни о чем не знает… Как ты планировал интегрировать второго ребенка в нашу семью? Представим, что я не пошла на узи и ничего не узнала, а в назначенный срок родила бы мальчика и девочку… один из которых был бы на меня совершенно не похож. Ты думаешь, что я дура и не стала бы ни о чем догадываться?

Я сложила руки на животе и взирала на Лукинского так, что мне казалось, будто еще немного и испепелю собственного мужа.

– Яна светленькая. Я и ты – нет. Вероятность, что наш с нею ребенок будет блондином – минимальна.

– Кто это? Кто из двух детей не мой?

– Я не скажу!

Он легко поднялся на ноги и стал на глазах превращаться в того, кто готов отвоевывать свои позиции до конца.

– Ты станешь относиться к одному из детей не так, как должна это делать настоящая мать, – проговорил он, вынося меня на новую волну эмоций, которая была размером с десятиэтажный дом. – Пойми, Есения… Неважно, чей и кто из детей по биологическим меркам. Ты их настоящая мама! И сына, и дочери!

Я прикусила нижнюю губу. Мы подходили к тому, на что я особенно хотела получить ответ. Что будет после родов?

– То есть, через три месяца я рожу и мы просто станем воспитывать этих детей так, будто они оба наши? – уточнила я.

Даже примерять на себя эту роль не хотела. Конечно же, стоит только малышам появиться на свет, я выясню, кто из них Янин, если, конечно, не удастся сделать это раньше. Но сейчас, когда об этом зашла речь, я желала лишь понять, на что рассчитывал и продолжает рассчитывать Назар.

– Да. И уверен – когда ты родишь и приложишь их к груди, забудешь обо всем.

Очень мило! Посмотрела бы я на Лукинского, если бы он вынашивал ребенка, который биологически принадлежал мне и одному из моих бывших мужчин! Хотя, я была честна с мужем – его любила так, как никого до сих пор. И не было в моей жизни человека, ради которого я бы пошла на настолько жуткий подлог.

– То есть, твоя Горюнова останется в неведении, что у нее родился ребенок? – спросила я.

Лукинский покачал головой.

– Да. После того, как узнала, что у нее рак, она сильно переменилась. Сначала сохранила яйцеклетки, потом решила, что рассчитывать на материнство не стоит. И даже если ребенка выносит другая, она не станет брать на себя настолько большую ответственность. Вот и отдала яйцеклетки клинике, чтобы их использовали как донорский материал.

Он подошел ко мне ближе, обхватил за плечи и заставил посмотреть на себя. Я только и могла, что бороться с туманом, который заполнил сознание, от чего оно стало уплывать.

– Яна морально готова к тому, что ее дети будут бегать по этой земле, – усмехнулся Назар. – Так что не забивай себе этим голову.

Не забивай голову. Он так и сказал! Хорошо хоть не попросил меня не париться по тем поводам, которые совершенно никакого значения не имели. Но как у Лукинского вообще язык поворачивался убеждать меня в нормальности происходящего?

– Первое – я хочу знать, мальчик наш с тобой или девочка, – начала я, и муж тут же насупился. – Второе…

– Что это поменяет? – перебил он меня. – Ты пойдешь и попросишь убрать сына или дочь, когда выяснишь это? Невозможно на таком сроке избавиться ни от одного плода, Есения!

Чертов Назар, как же он меня бесил своим отношением, как будто я была инкубатором на ножках! Но взывать к его моральным качествам смысла я не видела. Они попросту отсутствовали у мужа.

– Я хочу знать это хотя бы для того, чтобы принять решение. И попросить во время родов унести и не показывать мне того ребенка, который мне не принадлежит!

Говорила это, а у самой в горле ком стоял. Даже представлять подобного не хотелось. Что куда-то унесут малыша, которого я девять месяцев носила под сердцем, а я и знать не буду, где он и что с ним…

– Это бред, Еся! – отрезал Лукинский. – И теперь хрен ты у меня узнаешь это до кесарева! И во время родов я буду рядом и не позволю тебе отречься ни от одного ребенка! Они оба твои. ТВОИ! Как ты этого не понимаешь?

Все было бесполезно. Я прикрыла глаза, когда перед ними замелькали разноцветные пятна. Передо мной стоял бездушный монстр, который заигрался в господа бога.

– Запомни, Лукинский… Только я решаю отныне, что делать с моим телом и детьми, которые живут во мне! Если захочу, чтобы тебя не было рядом во время родов – ты на пушечный выстрел к операционной не подойдешь! А я захочу – раз ты угрожаешь мне такими вещами!

Глаза Назара недобро сверкнули. Он заложил руки в карманы брюк, отошел и, устроившись за столом, проговорил холодно и спокойно:

– Я буду присутствовать при родах, Есения. А если ты попробуешь сделать то, что пойдет вразрез моим планам, как бы тебе не пришлось вообще остаться без детей. А сейчас поезжай домой. Ты меня утомила.

Домой я вернулась в полном прозрении относительно того, что именно из себя представляет Назар. Он играл в судьбы, выбирал, кто родится и у кого. Он готов был забрать у меня даже моего ребенка, если откажусь подчиняться его правилам. Значит, выход был лишь один – сделать все так, чтобы пострадать в будущем как можно меньше. А в то, что обойдется без страданий, мне верилось мало.

Первым делом, оставшись в одиночестве, я просмотрела все социальные сети Лукинского. Только на одном фото, на которое я раньше не обращала внимания, отыскала Яну. Да и то она там не была в центре снимка и осталась, скорее всего, после того, как Назар прошерстил и убрал все напоминания о прошлом, только потому, что Горюнова не привлекла его внимания. Но я же помнила, что когда мы только познакомились с Лукинским, у него имелись фотографии бывшей невесты. Для меня это вообще было совершенно нормальным – когда два человека подходили к какой-либо вехе в жизни с определенным багажом. Изжившими себя отношениями, воспоминаниями в виде снимков. Без подобного еще ни у кого не обходилось, вот и Яна, которая мелькала в альбомах Назара, являлась для меня абсолютно обыденной частью жизни Лукинского.

Но, как оказалось, он убрал ее отовсюду – только в какой период сделал это, я не знала. Да наверно это было не так и важно. Главным являлся тот факт, что за меня все решили и рассказали, что будет происходить, если я нарушу чужие планы.

Сунув руку в карман перед тем, как снять жакет, я отыскала то, о чем уже успела забыть. Визитку того мужчины, который расспрашивал меня о здоровье, когда я потеряла сознание. Когда вытащила, изучила ее подробнее. Заведующий отделением хирургии Платонов Артур Константинович. Кандидат медицинских наук. Далее – его номер телефона.

Внезапно мне пришла в голову мысль, в которой было столько фатализма, что ему могли позавидовать даже очень верящие в судьбу люди. Все произошло неслучайно. Наша встреча состоялась не просто так, особенно если учесть, в какой момент моей жизни она случилась.

Занеся номер Артура в телефон, я порвала визитку на клочки и выбросила в мусорку. А в записной книжке обозвала его просто – заведующий клиники «Эйр». Теперь если Назар пороется в моем мобильнике, он вряд ли предъявит мне претензии по поводу того, что я звонила хирургу.

Номер Платонова я набрала после некоторых размышлений. Думала в основном о том, что будет, если встречусь с Артуром, а это станет достоянием для Лукинского. И решила – плевать. Он ведь должен понимать, что наблюдаться и дальше в клинике «Медивэдж» я не стану.

Когда же услышала от Платонова, что он очень переживал из-за того, что не остался и не настоял на том, чтобы меня отвезли на осмотр, я заверила его, что со мной все в порядке, после чего попросила о встрече.

А через час ехала с водителем в небольшое кафе, где мы договорились увидеться с Артуром. Сегодня был поистине день открытий и рандеву.

Вываливать на голову Платонова всю неприглядную правду было, пожалуй, не особо хорошей идеей. Но я не смогла удержаться. Как только мы присели за столик, я взяла и поведала этому человеку, который появился в моей жизни столь нежданно и внезапно, обо всем, что успело меня потрясти за считанные секунды. Он слушал, не перебивая, лишь только хмурился все сильнее по мере рассказа.

– Вообще-то это уголовно наказуемое дело, – выдал он свой вердикт, когда я замолчала.

Артур потер подбородок, вытащил свой телефон и какое-то время что-то в нем искал. Потом поднял на меня взгляд.

– У «Медивэдж» очень хорошая репутация. Очень странно, что они на такое пошли.

Я пожала плечами, заметно успокаиваясь. Сам факт того, что меня кто-то выслушал и не стал заверять в нормальности происходящего, заметно исправил мое моральное состояние. Да и мысли о ребенке, который принадлежал Яне и Назару, уже не приносили такого деструктива. Банально, знаю, но ведь малыш ни в чем не был виноват. И за него тоже приняли решение, когда он родится и кто станет его мамой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.