Не держи меня

Осторожно оцениваю отек тканей. Аккуратно прощупываю мышцы.

– Боль я испытываю только одну.

– Признавайтесь, – не отрывая изучающего взгляда от мужской руки, настаиваю я.

– От вероломного удара по моей самооценке.

У меня даже дыхание сбивается. Вот такой он прямолинейный, да?..

– Подобные раны я лечить не умею. Это вам к другому специалисту.

– Лечить не умеете, а наносить вы профи, – с наигранной обидой в голосе замечает Роберт. – Кстати, нерасторопный у вас администратор. Кофе нам так и не принесли.

Я на мгновение отвлекаюсь, переставая обследовать его руку, и шире распахиваю глаза.

– Не нам, а вам, – парирую я непоколебимо.

– У вас очень нежные руки, Лена. Или мне необходимо обращаться к вам официально? Гелена Ильдаровна?

Какой же он бескомпромиссный. И не отвечу ведь, что мне все равно, как он будет ко мне обращаться. Это прозвучит странно.

Когда наши взгляды встречаются, я ловлю себя на мысли, что Роберт… не так молод, как мне показалось изначально. Две глубокие морщины уже испещряют лоб. Сеточка мелких лучиков обрамляет внешние уголки лукавых глубоких омутов. Цвет его глаз поначалу кажется непроницаемо-черным, и только тщательно приглядевшись, мне удается отметить неяркие согревающие крапинки.

Ресницы у него, как смола: настолько чернючие, что мне остается лишь мечтать о таком насыщенном естественном оттенке. Брови широкие, а испытующий прищур окончательно ставит меня в тупик.

Нос у Роберта прямой, не большой и не маленький. У меня есть все основания полагать, что его лёгкая небритость приводит в восторг впечатлительных барышень. Как только я, задумавшись, перевожу взгляд на твердые мужские губы, дверь за спиной их обладателя медленно распахивается.

– Я принесла кофе, – с осторожностью бросает администратор Катя, приближаясь и тем самым рассеивая нашу с мужчиной странно-осязаемую хрупкую связь.

– Поставь, пожалуйста, на стол сбоку.

Катя одаривает Роберта вежливой улыбкой и выходит из кабинета. Катюша у нас модница. Девушка, что называется, «лицо» нашего заведения: смазливая мордашка, длинные ресницы, раскосые зеленые глаза, грудь третьего размера, тонкая талия, стройные ноги. С каким-то тайным злорадством я отмечаю, что Роберт на нее даже не посмотрел, лишь выплюнул в сторону снисходительное «спасибо».

Я ощущаю себя в зрительном плену. Зачем же он так настойчиво блуждает взглядом по моему лицу и плечам…

– Вы так и не сообщили мне, как я могу к вам обращаться.

– Я сообщила об этом вчера, – его голос выводит меня из задумчивости, и я вновь приступаю к своим обязанностям. – Впрочем, если вам нравится, можете обращаться ко мне Гелена Ильдаровна.

– А просто Гелена можно? – кривит рот в дерзкой ухмылке.

– Не нужно, Роберт… – я закусываю нижнюю губу, слишком поздно соображая, что не помню его отчества. А Вова же называл! – Простите, не запомнила вашего отчества.

– Просто Роберт. Мне будет приятно.

– У вас так мало приятного в жизни? Хорошо. Мне не сложно.

– Расскажите, что конкретно вы сейчас делаете? – расспрашивает он, внимательно наблюдая за действиями моих смуглых пальцев на своем бронзовом загаре.

– Пытаюсь расслабить ваши мышцы.

Роберт о чем-то задумывается, а после… его лицо озаряется сияющей ликующей улыбкой.

– В какое время у вас работает массажист?

Я сначала не улавливаю истинного смысла его вопроса, но когда отвечаю, что до половины девятого вечера, Роберт плотоядно смыкает губы.

– А если мне срочно нужно будет расслабить забитую мышцу, а массажиста не окажется на месте, я могу обратиться за помощью к кому-то из медицинских работников?

Ступор. Вглядываюсь и дальше, силясь поймать в глубине его глаз пляшущие золотистые искорки.

Я в проигрыше. Снова. Естественно, если он заглянет с подобной просьбой, я не имею права отказать! Я на рабочем месте!

Вслух признаю свое поражение:

– Да, Роберт, если вам понадобится срочная помощь медперсонала нашего клуба, вы получите ее обязательно.

– Прелестно, – роняет он с ликованием и демонстрирует ряд идеально ровных зубов.

Да уж. Пользоваться ими умеет филигранно. Уверена, у него еще и когти острые, и из своего плена Роберт так просто не выпускает.

Я осторожно укладываю его руку на стол, поднимаюсь.

Что ж, рукой двигает, кровоподтеков нет, это уже большой плюс, – думаю я про себя. Все не так плохо, как было заявлено с самого начала.

Далее выполняю все необходимые манипуляции, после чего фиксирую конечность с привлекательными пальцами и считаю, что мое дело сделано. Остались разъяснения.

– Разрыва нет, но можем перестраховаться. Отправить вас на дополнительные обследования?

– Не сто́ит. А зачем фиксировать руку? – уточняет он недовольно.

– Лишним не будет.

– Как дальше?

– При легком растяжении отдыха вам будет вполне достаточно. Руку держать в покое.

Даю наставления и предлагаю беречь себя.

– Гелена Ильдаровна. А во сколько вы заканчиваете работать?

Глава 10

– Это имеет какое-то отношение к вашей травме? – недоумеваю я вслух, поднимаясь.

Мужчина же, наоборот, лениво опирается на спинку стула, расслабленно вытягивая вперед ноги.

– Абсолютно прямое. Мне нужно понимать, до которого часа квалифицированная медицинская помощь еще действительна.

– Роберт, у вас слишком довольное лицо и слишком непрозрачные намеки.

– Счастлив, что мы друг друга понимаем, – стоит на своем и тут же вновь уточняет: – Так во сколько?

– Давайте так: чего вы хотите? – складываю руки на груди и делаю шаг вперед. Смотрю на мужчину сверху вниз, а он, задрав голову, невозмутимо очерчивает взглядом контур моих губ.

– Ужин. Встречу. Свидание – называйте как хотите.

– Предлагаю один раз обсудить и больше к этому вопросу не возвращаться. Мне это неинтересно. У меня есть мужчина. Поэтому свое свободное время я посвящаю только ему. Без исключений.

– Это похвально, – доносится до меня скупое замечание. Равнодушие, сквозящее в нем, выходит за пределы приличий. Роберт поднимается.

Да-да. И плохишей когда-то ждут неудачи.

– Я даже ему немного завидую. Такой спец дома, – сдерживая рвущуюся улыбку, ехидно замечает мой посетитель.

Чуть не выдаю, что мы не живем вместе, но вовремя закрываю рот. Пусть Роберт думает что угодно.

– За сим яростное преследование следует считать оконченным?

– Ну что вы, Гелена. Вы немного преувеличиваете. Да, кстати. Пожалуй, с машиной я всё-таки… – он берет театральную паузу. Как еще руки заламывать не стал? – Перегнул.

– Согласна.

– В качестве извинений предлагаю подбросить вас до места, чтобы вы смогли её забрать.

– Не стоит, я доеду на такси, – гордо заявляю я, а в уме уже подсчитываю оставшуюся наличность и деньги на счету на случай, если папа решит перекрыть мое финансирование. А он может. Папа у меня очень сложный человек.

Он не преминет воспользоваться моей слабой стороной.

– Я вызову, – упорствует мужчина.

– Ро-берт, – проговариваю его имя, намеренно растягивая. – Я сама. Теперь вы совершенно свободны. И берегите руку.

Он взирает на меня с любопытством. Как будто был точно уверен в собственном обаянии и легкой победе. Как будто раньше смотрел на меня сквозь искажающее стекло, а теперь вдруг разглядел по-настоящему.

– Так может, всё-таки…

– Нет, – не поддаюсь я. – Не может. Всего доброго.

– Хорошего вечера, Гелена.

Я ещё долго смотрю вслед этому мужчине, отчего-то вспоминая аромат лемонграсса, который услышала в день нашей первой встречи…

***

– Я приеду сегодня, – режет Аяз несокрушимой уверенностью.

– Зачем?

– Не глупи, Гелена, тебе не идёт прикидываться дурочкой. Нам нужно поговорить. Ты остыла?

– Нет. Все еще кипяток, рискуешь обжечься, – нагло заявляю я.

Как у него все просто! Захотел – приехал. Захотел – о сыне промолчал. Захотел – избежал объяснений. И не беспокоится человек!

– Хочешь, сама ко мне приезжай.

– Ты шутишь?

Нет, он в самом деле считает, что я примчусь к нему?

– Тогда перестань паясничать. И жди меня.

Отключается.

Я бы хотела поступить по-детски и заявить, что встречи не получится, но решаю поговорить вновь. Потому что понимания у меня ноль.

Недавно звонила Вика – моя подруга, с которой мы сдружились ближе к окончанию университета. Она тоже ординатор. Новости Вика принесла печальные. Они с мужем расходятся. Подруга увидела в его телефоне красноречивое смс от помощницы. Постоянные задержки ее супруга на работе, вечное недовольство, ссоры… в общем, я и сама была бы рада сжаться в комок и поплакать от собственных бед, вот только слез нет. Да и пришлось мне в этот раз выслушать рыдающую подругу. Говорит, измену не простит. Хоть и любит. Сокрушалась, что она, по его словам, плохая жена и все ее время уходит на учебу и подготовку к экзаменам. А муж не прекращает нападки, что он для нее пустое место и она больше благоволит свои учебники.

Такие они все простые, я не могу! Да вы сами-то попробуйте анатомию человека выучить! Вас от капли крови поголовно выворачивает наизнанку! Вика будет отличным специалистом! Она любит свое дело и готова отдавать всю себя, полностью погружаясь в детали и новшества в медицине! Ну что в этом плохого?! Нет же, надо мужику сопельки подтирать. Он же сам сгладить семейные углы не в состоянии, проще жену обвинить.

– Ой, Викусь, может, ну этих всех мужиков, а?! Давай у меня как-нибудь соберемся?

– А давай. Только я сейчас не могу…

– Ну и ладно, к выходным придумаем что-нибудь! – соглашаюсь я, и мы еще минут двадцать болтаем, посыпая голову пеплом. Не, не себе. Сильной половине человечества. Я кратенько упоминаю приставучего «мистера совершенство» с привлекательной ухмылкой, пляшущими в глазах звездочками и красивыми пальцами. Вика хмыкает.

– А мне твой Аяз никогда и не нравился, – нескромно заявляет подруга и тут же обрывает меня на полуслове: – Так! Про моего вообще молчи!

Мы синхронно смеемся в трубку, и на всю квартиру раздается громкий звонок. И еще парочка ударов в дверь.

Приехал все же.

– Викусь, я побежала, у меня тут… гость на пороге.

– Этот, что ли? С красивыми пальцами? – недоумевает Вика. – Прям такой настойчивый?

– У него еще и запястья крепкие. Ммм какие, – шучу я, упоминая о растяжении, и тут же становлюсь серьезной. – Нет. Это Аяз. Он грозился сегодня в гости заехать. Вот. Сдержал слово.

– Смотри-ка, какой надежный. Слово как кирпич.

– Хватит иронизировать. Пойду открою. И мы с тобой условились встретиться на следующей неделе, да?

– Да. Беги. На связи!

В душе становится совсем темно и грустно. Не хочу сейчас с Аязом разговаривать, но нужно все выяснить до конца.

Делать нечего. Иду открывать.

– Привет, – спокойно здоровается он, как только я распахиваю дверь, и глазами сканирует пустоту за моей спиной. – Можно?

Глава 11

– Входи. Ты ведь для этого приехал.

Не вопрос. Утверждение из моих уст звучит довольно уверенно, хотя ни о какой уверенности и речи не идёт.

Я запуталась. В своих ожиданиях. В своих стремлениях.

Я правда была убеждена, что люблю Аяза. Нежной, обдуманной, загаданной любовью.

А все оказалось… Даже не выдумкой. Больше похоже на самообман. Когда видишь то, что хочешь. А не то, что есть на самом деле. И да, нам бы не мешало кое-что прояснить.

Я не согласна на его условия. На отсутствие чувств со стороны будущего супруга, на неуважительное отношение, пренебрежение и снисходительность.

Я ждала другого от навязанного брака, в искренность и крепость которого сама поверила.

Отодвигаюсь с прохода, опуская взгляд в пол.

– Входи.

Запираю за ним дверь. Душа в трещинах, словно выкрашена старой краской. И нуждается в небольшом ремонте. Ну то есть во встряске.

– Чай, кофе? – роняю я беззаботно. Вернее, пытаюсь напустить на себя равнодушный вид.

Но… как могу.

Встаю спиной к Аязу, достаю кружки, включаю чайник.

Жду. Нетерпеливо, хоть и стараюсь не показывать, как трясутся пальцы.

Мужские руки внезапно обвивают мою талию, Аяз мягко привлекает меня к себе.

– Ну прости, – шепчет мне на ухо, шумно выдыхая, а его огонь сегодня на меня не действует. – Я хотел как лучше. Хотел, чтобы ты не злилась, хотел, чтобы ты не знала, не расстраивалась, не сомневалась, не обижалась, не нервничала, не терялась в догадках.

Сама не знаю, что именно хочу от него услышать. Во всей этой истории меня больше всего интересуем… мы.

– И как? Получилось? – язвлю я с новой силой. Стараюсь отодрать от себя его руки. Как прилипли, вот точно! Не пускает.

– Гелен…

– Не держи меня.

– Гелен!

– Отпусти!

Аяз выполняет сорвавшуюся с моих губ эмоциональную просьбу, позволяя отдалиться. На его лице нечитаемое выражение. Маска.

Он недоволен. Это как минимум. Но меня больше не старается уколоть или высмеять. Слушает внимательно.

Мы смотрим друг на друга долго. Неприкрытое столкновение выливается в ощутимое противостояние.

– Чай, – Аяз отмирает первым. Сам тянется наверх, приоткрывая дверцу, достает упаковку черного чая. Я подавляю в себе желание предложить ему пакетик. Аяз в жизни не пил пакетированный чай. Брезгует.

– Я знаю, что вышло некрасиво. Но я реально не хотел тебя огорчать. Кроме того, на тот момент, когда мы встретились, я с ребенком не общался.

Вышибает из меня дух этими словами.

– Почему? – несдержанно отзываюсь я.

– Пожалуйста, не проси все рассказать в подробностях. Там вообще история не очень приятная, мне совсем не хочется ею делиться. С ребенком я общаюсь чуть больше года. И… на себя его даже еще не записал.

– Вот как, – недоуменно произношу я. Не в силах отреагировать адекватно. Не в силах переварить. – А… Как… как происходит ваше общение? Как часто вы видитесь? Какую роль в твоей жизни играет его мать?

Аяз больше не пытается меня обнять, сам заваривает чай, молчит какое-то время.

Кажется, мы оба не знаем, что сказать, как перешагнуть ту грань, которую преодолеть пока что не представляется возможным.

– Я приезжаю. Видимся там… у них… Раз в неделю стабильно, иногда два.

– А она?

На моем запястье горит тяжелая хватка. Аяз медленно, но настойчиво притягивает меня к себе.

– Гелена. Ты моя невеста. Я планировал с тобой заводить настоящую семью, детей.

– С ней тоже планировал, – упираюсь ладонями ему в грудь. Принять не могу, хоть и оттолкнуть не получается.

– Да. Но она отказалась.

– То есть ты не знал о сыне, когда мы с тобой познакомились.

– Я… не знал. Нет.

Глаза его честные, слова звучат искренне, идут от сердца. Я совсем теряюсь.

– Расскажи мне немного о них.

– Сына зовут Клим.

Оу. Аяз явно не сам выбирал это имя. Значит… не врет. Получается, его мнение и вовсе не учитывалось.

– Ему пять. Почти. Ну точнее, где-то четыре с половиной. Ну там… – он взволнованно играет пальцами в воздухе, – с небольшим. Он очень спокойный, задумчивый, любит задавать вопросы. Обычный ребенок. Немного стеснительный.

Я молчу.

А что сказать-то?

Даже не понимаю, о чем спрашивать еще.

– Когда мы познакомились, вы уже разошлись. И потом ты узнал о сыне. Правильно я понимаю?

– В принципе да, – подтверждает Аяз и встает рядом со мной. Мы смотрим в одну сторону. Он скрещивает руки на груди – я улавливаю боковым зрением.

– И? Как ты узнал?

– Гелена. Какое это уже имеет значение? Так получилось. Она с самого начала не хотела, чтобы я общался с ребенком. Потом передумала. Сообщила. Познакомила нас. Я… ну не смог я тебе рассказать.

– Аяз. Ты мне не казался слабаком раньше. Я не знаю, как на это реагировать. Не готова к такому обману. Ты скрыл от меня все это. И это тот же обман.

– Ты хочешь уйти от меня?

– Я… – закусываю нижнюю губу. – Я… подумываю об этом, – признаюсь безрассудно. – Извини. Сейчас сложно реагировать. Ты сказал, что не любишь меня. Что я нужна тебе для галочки, а чувства – что-то эфемерное и лишнее.

– Да, я искренне считаю, что браки, заключенные разумом, намного крепче, честнее и долговечнее.

– Говоришь, как об инвестиционном проекте.

– Если я не мастер писать стихи, это не значит, что я не понимаю, о чем говорю. И я сказал, что чувства, которые ты ждешь от меня, они угасают позже. Тебе со мной было хорошо. Признаюсь, когда я только помышлял о свадьбе, я вообще не собирался привязываться к будущей супруге. Но ты, – он поворачивается ко мне, – ты меня к себе привязала.

– Что у тебя с этой женщиной? – проясняю я непоколебимо.

– Нам приходится общаться. Это естественно. И я не говорил, что не люблю тебя. Я сказал, что любовь – не самая лучшая основа брака. И да, я так действительно считаю. Возможно, так и было бы. Но теперь все иначе…

Громкая мелодия прерывает откровения жениха. Аяз тянется к телефону и недовольно глядит на экран.

Он не успевает смахнуть вызов, я выбрасываю руку и накрываю его пальцы своими. Разворачиваю экраном к себе.

«Дилара».

Аяз так дернулся… это настораживает. В глазах его паника.

О знакомых с таким именем он мне не рассказывал никогда. Ни о ком с работы.

Догадаться несложно.

– Это она? – вынуждаю я его признаться, вытягивая правду. – Скажи мне, Аяз.

– Да! – нехотя отзывается он.

– Если вас ничего больше не связывает, поставь на громкую.

Глава 12

Аяз подвисает. В эту минуту он выглядит настолько растерянным, что при других обстоятельствах мог бы вызвать у меня улыбку.

Не мигая он смотрит в мои глаза. И слова не может вымолвить. Ну же. Не теряйся. Давай… давай же.

Я от болезненного предвкушения даже тихонько ударяю пальцами снизу по руке Аяза.

– И что молчим? Отвечай ей, – решительным взглядом указываю на смартфон.

– Что… прям вот так, что ли?

– А в чем проблема? Она ж по делу звонит?

Звонит – слишком громко сказано, потому как вызов ожидаемо прерывается.

А. Ну да. Отличный ход. Прикинуться жирафом, до которого очень долго доходит суть слов. Оригинально же. Надо бы взять на заметку.

И отплатить ему той же монетой.

– Гелена, – возникает Аяз, поспешно пряча телефон в карман, – я все понимаю, тебе неприятно, но давай мы просто обговорим… на каких условиях ты согласна принять новости. Так, чтобы тебе было комфортно.

Это звучит уже намного лучше. Но я ведь не проглочу просто так «нелепое недоразумение»!

– Аяз! Ты себя слышишь?! Ты врал мне! Намеренно вводил в заблуждение! Ты мной не дорожишь, не беспокоишься о моих чувствах, и ты… ты…

Тут в памяти всплывает недавний разговор, когда Аяз был зол, резок и крайне убедителен.

Я осекаюсь, осознавая, что потрясенно уставилась на жениха. Подбираю неграциозно упавшую на пол челюсть. На всякий случай отхожу на несколько шагов назад. Быть такого не может! Он ведь говорил недавно совершенно другое.

– Попробуем-ка ещё раз, – отодвигаясь на очередные пару шагов назад от Аяза, я напускаю на себя невинный вид. – Вы с ней были вместе несколько лет назад. Я правильно поняла?

– Да, все верно, – подтверждает он, неосознанно закапываясь во лжи все глубже.

– И ты предлагал ей серьезные отношения. Но она отказалась. Про беременность она не сказала. Ты узнал о ребенке лишь год назад.

– Все так, – вновь соглашается жених, самолично продевая голову в петлю.

– А когда сватался, ты о ребёнке ничего не знал. И никого, – в последнее слово я вкладываю особый смысл, – не обманывал.

– Да, Гелена, да! Все именно так и вышло. Я узнал позже, но тебе уже не хотел рассказывать, чтобы ты перед свадьбой не…

– Тогда как ты мог моему отцу сообщить о ребенке, о котором ещё не знал?! – срываюсь я и несдержанно повышаю голос, слегка подаваясь вперед.

– Не понял, о чем ты…

– О том, что в ресторане ты сказал, что мой отец в курсе! И ты с ним все обсудил заранее! И про сына ты знал еще два года назад! Зачем ты мне врешь, Аяз?!

Возмущение, обида и разочарование не позволяют успокоиться.

– Я не вру, ясно?! Я рассказал ему, когда узнал!

– А со мной ты поговорить не пробовал?! Или я для тебя всего лишь предмет мебели? Удобно, недорого, привезут и соберут другие! А ты продолжишь к бывшей девушке мотаться в перерывах между работой и пока я дома пылиться буду?! Мне не нужен такой брак! Я соглашалась на него с другими вводными! А в этом болоте ты сам скоро захлебнешься! Не верю ни единому твоему слову!

– Гелена! Мне нужна только ты! Она мне не нужна! Да, я любил ее, сильно, признаю, но перегорело всё уже, понимаешь? Не нужна она мне, а ты нужна! Тебе что, со мной было очень плохо?! Чего-то недоставало?! Да! Прости! Я утаил правду! Потому что не смог тебе все это преподнести! Ну просто не смог! Я не знаю, что мне еще сделать! Ты ждешь, что я на коленях ползать начну?!

– Я жду хоть крупинки твоего уважения и честности! Но ты и сейчас не собираешься признаваться, что все это время ты просто изменял мне! Тогда женись на ней! Я-то тебе зачем?!

– Я твоему отцу рассказал обо всем, когда узнал! Сразу!

– Перестраховался? Молодец. Только ты не в ту сторону речь толкнул. Мне нужно было рассказать! Мне! Если ты со мной жить собирался, а не с ней, меня нужно было в известность ставить! Я бы поняла! Мы бы смогли прийти к какой-то договоренности! А ты все сделал по-свински! И доверять тебе я больше не могу!

– Гелена! Я готов признать вину! Готов ее загладить! Только подскажи как. Я немного разберусь в сложившейся ситуации, и мы вместе придем к какому-то соглашению! Ребёнок есть, и я не могу от него отказаться! Не могу, понимаешь?! И я не буду выбирать между ним и тобой! Потому что я… – он сглатывает громко и дальнейшее признание жениха слышится едва различимым шелестом ветра, – я тебя люблю.

Надежда ярко пылает на его лице. Во взгляде плещется неозвученная вина. Руки Аяза безвольно свисают вдоль туловища. Почему-то от него веет безнадежностью.

– Мог бы быть и поубедительнее. А ей ты тоже в любви признавался так невыразительно и вынужденно? Или мне одной очень везет?

У меня такое чувство, что все мои планы и мечты оказались украдены. Этой самой женщиной. Диларой.

И имя же ещё, как назло, такое красивое…

– Аяз. Оставь меня, пожалуйста. Иди, – прошу я жениха. И, судя по всему, уже бывшего.

Устало опускаюсь на диван, тянусь к пульту. Не собираюсь включать телевизор, но руки хочется чем-то занять.

На душе горько. Аяз даже не собирается мне ничего объяснять. Видимо, я не достойна услышать правду. А в том, что её еще не озвучили, я абсолютно уверена.

– Мы хотели чай пить. Пойдём, – умоляюще смотрит он на меня снизу-вверх: присел передо мной на колени. Задрав голову, ждёт моего ответа. Тянется к ладони, но я тут же отнимаю руку, как ошпаренная, и тогда Аяз хватается за мои бедра.

– Гелена, просто я не предполагал, что ты будешь настолько разочарована. Ну прости.

– Ты спрашивал, как загладить свою вину? – не глядя на него, интересуюсь я.

– Именно.

– Уходи. Я рассчитывала услышать правду. Но ты мною не дорожишь совсем, чтобы ее открыть.

Выгнать Аяза мне не удается. Не меряться ведь с ним силой. Он остается. Всячески пытается смягчить разлад, но у него это выходит из рук вон плохо. Я надолго закроюсь то в ванной, то в гардеробной.

Разговор не поддерживаю принципиально. Просто молчу в ответ на любые попытки Аяза заговорить со мной. Уходить из дома мне уже нет смысла: поздно, завтра рано вставать.

Поэтому я, стараясь не обращать внимания на очевидное раздражение и беспомощность мужчины, начинаю собираться на утро.

– Пойдем. Закроешь за мной, – объявляет он неожиданно. И поверженно.

– С радостью. Кстати, за весь вечер ты не получил ни одного смс, ни единого звонка. Звук отключил?

– Да, чтобы нас никто не беспокоил.

– Даже сейчас ты не понимаешь, как отвратительно это звучит?

– Да почему отвратительно?! Я хотел побыть с тобой.

– Успокоить, внушить «нужные» мысли, – иронизирую я. – Сочувствую, что не получилось.

– Ты сейчас очень перегибаешь палку, Гелена.

– Аналогично. Ты ее перегнул еще два года назад. Пойдем, я провожу.

К отцу у меня тоже остается много вопросов… И я их задам обязательно.

Глава 13

– Зачем тебе? – строго интересуется Акрам. Его голос доносится из динамика немного приглушенно.

Мне не хочется лишний раз напрягать братишку и настаивать на своем, но больше обратиться за помощью не к кому. У Акрама очень серьезные проблемы в семье, здоровье его любимой женщины и еще не родившейся дочери в большой опасности, хоть и кажется, что все идёт по плану. Зорине категорически запрещено рожать. Но беременность уже наступила, и о смертельной напасти они с Акрамом узнали совсем недавно. Я как могу приободряю их обоих, вселяю надежду, что все будет хорошо, да и сама стараюсь в это верить и настраиваться на лучшее, вот только… возможностей для этого у меня остается всё меньше.