Тридевятое царство. Серия «Сказки и фантастика». Выпуск 2.

Ей не давали никаких лекарств, только теплое бодрящее питье и протирали лицо влажным полотенцем. О Ши увидела, как собиралось все больше народу, вся школа бросила свои дела и спешила помочь несчастной. Во всеобщем внимании О Ши чувствовала себя словно обнаженной, но не стыдилась своих слез, криков, боли. Она была снова маленькой девочкой, грудничком, которая находилась на руках большой семьи. Да, она не умела выразить свои чувства, потребности, проблемы, она только кричала, но окружавшая её семья должна была понять и помочь. И семья помогала. Каждый по очереди подходил, брал её за руки или обнимал, гладил по щеке говорил какие-то удивительно простые, забытые, но поистине волшебные слова.

– Успокойся! Ты не одна!

– Ты у друзей! Мы всегда будем рядом!

– Боль пройдет! Впереди у тебя счастье!

И почему-то она верила каждому слову. Стало лучше

– У нее чистая душа, поэтому её так сильно скрутило, – сквозь туман О Ши слушала как Ольга обсуждала с кем-то её состояние. – Хорошо, что её вчера пропарили и промяли.

А потом Ольга подошла и взяла О Ши за руку:

– Я за тебя отвечала в этот важный для тебя момент. Значит, мы теперь сестры!

Вдруг О Ши успокоилась. Она сделала попытку подняться, но сил не было.

– Не надо вставать, – сказала Ольга. – Это твое место, здесь ты нашла твою душу. Здесь тебе надо провести ночь. Под звездами.

Действительно, уже высыпали звезды. Их было очень-очень много. Столько звезд О Ши не видела за всю свою жизнь. У нее словно улучшилось зрение – так что она могла видеть невообразимую глубину космоса.

Люди разошлись. О Ши завернули в спальный мешок морской пехоты («Откуда он у них?» – успела подумать она). С ней осталась только Ольга. Она лежала рядом и смотрела на звезды. Держа своей рукой руку О Ши.

Когда О Ши не вышла на связь, Андре Регул запаниковал, стал искать к кому обратиться и, в конце концов, добился, чтобы его соединили с Советом Школы-Счастье. Ответил ему Иван IV.

– А старших никого нет?

– Я могу ответить на все ваши вопросы.

– Где сейчас О Ши, моя подчиненная?

– Она отдыхает после процедуры.

– Что вы с ней сделали? – в голосе Андре помимо его воли послышалась угроза.

– Сделали это с ней давно, – ответил мальчик. – Недостаток родительской любви, детские психические травмы, травмы в подростковом возрасте, страх перед изнасилованием, неудачные отношения с мужчинами, бесплодие. Это все копилось в её душе и прорвалось сегодня в хороводе. Хорошо еще, что её в бане размяли – могло быть хуже.

Начальник из далекой Метрополии ошалел от такого разговора и озадаченно спросил:

– Ты, мальчик, откуда такие слова знаешь?

– Мне помогает мой взрослый друг – Иван Третий.

– Могу я с ним самим поговорить.

– Он и говорит с вами. Просто он… умер.

– Так… – Регул раздул ноздри как разъяренный бык. – Теперь я понимаю, как вы довели О Ши до нервного срыва. Хотя она давно была к этому расположена и говорила странные вещи во время прошлого разговора.

Мальчик молчал, поскольку собеседник не задал вопроса, на который надо было отвечать.

– Когда я могу с ней поговорить? – Андре устало опустил голову.

– Я думаю, что завтра она уже будет здорова и сможет вам позвонить, – сказал мальчик. – Я передам ей, что вы звонили. У вас больше нет вопросов?

Он собрался отключить связь, но Регул его остановил.

– Погоди. А этот твой друг… Иван Третий… он тот самый, что подавал проект об экспедиции к Альфа Центавра?

– Да, мы с ним вместе его сделали.

– И вы все умеете говорить с умершими?

– С умершими говорят только те, кому очень надо. Умерших не следует лишний раз беспокоить.

– И тебе было очень надо? Полететь на звезду Альфа Центавра? – недоумевал Андре.

– Я, наверно, не доживу до готовности экспедиции, – сказал Иван IV. – Но надо смотреть в будущее, предвидеть мечты следующих поколений и заложить основы для их исполнения.

– И ты думаешь, что поколения будущего захотят полететь к звездам?

– Как только создадут на нашей планете Царствие Божие, они несомненно захотят отправиться дальше во Вселенную.

– А кто мешает создать Царствие Божие? – задал провокационный вопрос собеседник из Метрополии.

– Стремление людей к паразитизму и безответности. Стремление жить за счет других людей, социальных слоев, стран и народов, за счет природы. Потреблять, ничего не давая взамен. Как только мы это преодолеем, наступит Царство Божие.

– В прежние времена это назвалось «коммунизм».

– Это одно и то же.

– И ты думаешь, что на этот план тебе выделит грант Метрополия?

– Конечно, нет. Но иначе к нам не приехала бы О Ши, – признался мальчик.

– Зачем вам О Ши?

– Она хорошая.

Беременность под звездами

О Ши смотрела на звезды, и её израненная душа исцелялась, словно сбрызнутая мертвой и живой водой.

– Никогда я так долго не смотрела в небо! – призналась она Ольге.

– Это здорово, правда? – откликнулась девушка.

– И никогда у меня не было сестры.

– У меня тоже! У меня три брата. А теперь еще ты, сестренка.

– Звезды посылают свет так далеко, – сказала О Ши. – Для чего? Неужели для нас.

– Звезды хотят, чтобы их увидели, – подтвердила Ольга. – А для кого-то и наша планета – такая же далекая звезда. И на нее кто-то смотрит из космоса. Ты бы хотела, чтобы они нас увидели?

– Нет! – внезапно горячо отреклась О Ши. – Я не хочу, чтобы звезды на меня смотрели и видели такой жалкой, мелочной и жестокой. Сначала мне нужно стать другой.

– У тебя получится, – поддержала её Ольга.

О Ши не знала, что в эту секунду внутри нее зародилась новая жизнь.

Читателю полезно знать, что цивилизация далекой планеты довольно трудна для понимания белковых форм жизни. То, что мы пытаемся описать, как ползущую змею – это может оказаться непрямолинейный алгоритм, реализованный на полупроводниковой основе. И когда в известной сказке мы слышим: «Колобок, колобок, я тебя съем!», то колобок может быть квадратной формы или даже петлей Мебиуса. А съедание его скорее напоминает обработку рашпилем или даже лепку из глины, когда из скатанного в ладонях шарика вытягивают колбаску или лепят человечка.

Дни текли за днями. О Ши все больше погружалась в простую и понятную жизнь Школы-Счастье. Она в самом деле была проста – так всегда бывает, если не хитрить и не пытаться обмануть и обобрать других.

Беременные из второго класса делились с ней тем, что знали. А она даже не догадывалась, насколько это для нее своевременно.

– Беременность – это не только вынашивание тела ребенка, это вынашивание судьбы. Здоровье, удача и счастье ребенка зависят от того, насколько счастлива будущая мама в первые два месяца беременности.

– Это недоказуемо! – смеялась от счастья О Ши.

Беременные переглянулись:

– Вообще-то доказуемо.

– Есть такой параметр – частота дыхания матери в покое. Это наиболее точная характеристика её состояния.

– Чем реже дыхание – тем дольше проживет малыш, тем меньше для него опасность несчастных случаев и болезней.

– Даже несчастной любви.

– Это доказано статистически.

– Не значит, что нужно стараться реже дышать. Нужно к зачатию прийти в самой лучшей форме.

– Ах, девочки! – шутила О Ши. – Я в такой форме, я так счастлива, что мимо мужчин проходить боюсь – от взгляда забеременею.

Все смеялись.

Ольга рассказывала:

– Когда мама была беременна мною, она преподавала в шестом классе геометрию и алгебру. То есть аналитические разделы ее мозга работали, выделяли гормоны так назовем – гормоны логичности плюс эндорфин от удовольствия – и в этой гормональной среде формировался мой мозг. С тех пор любые задачки по математике я щелкаю как орешки. То есть мама управляет способностями ребенка.

– А моя мама беременная смотрела сериалы по телевизору, – сказала гостья из Метрополии. – Наверно, поэтому мне обычная жизнь кажется пресной и скучной по сравнению с телевизором. Казалась скучной, пока я не приехала к вам.

А психолог обращала внимание:

– Ребенок в животике мамы все слышит и чувствует все вокруг на полевом уровне. И все, с чем мама встречается и радуется – будет радовать его всю жизнь. А что её тревожит и пугает – будет тревожить его.

– Если мама говорит с папой и чувствует любовь…

– Да, выделяется окситоцин – и ребенок тоже чувствует любовь, едва услышит папин голос.

– Удивительно интересно!

Акушер клонила в свою сторону:

– А роды знаешь что такое? Для ребенка – это первый выход в свет! И к нему надо правильно готовиться.

Педагоги и психологи убеждали:

– Очень важно выстроить точную траекторию развития, чтобы ребенок не терял времени впустую – на обиды, капризы, страхи. Научился ходить на два месяца раньше – ему открывается большая площадь мира. Научился говорить на полгода раньше – для него полгода это треть жизни, как много он успеет узнать за это время, да такое важное время, когда ребенок – гениальный ученик.

– Так как избавиться от капризов? – спрашивала О Ши, сама бывшая капризным ребенком. – Шлепать или не шлепать?

– Раньше мы говорили – шлепать, потому что ребенок на мать не обижается, а принимает как есть, – говорили психологи. – Нормально выстроенная иерархия и уважение старших позволяли не терять время на капризы.

– Но? – ожидала продолжения женщина.

– Но двадцать лет назад изменились мы, изменилась педагогическая реальность. В условиях гармоничного общества у ребенка не возникает потребности капризничать, обижаться, манипулировать родителями.

– Почему? – интересовалась О Ши.

– Известно же – мысли в воздухе носятся. У нас теперь такие мысли в воздухе не носятся. Их некому думать. И дети считывают другие мысли – уважения к старшим, заботы о младших, любви, радости, счастья.

– Вот так все просто?

– Вот так все просто.

Физика и веревочка многомерности

Андре сам дозвонился до О Ши.

– Как успехи?

– Дошла до четвертого класса. Плетем с пятилетками какие-то веревочки, учимся вязать морские узлы. И как всегда за всем этим стоит философия – понимание многомерности мира. Ведь из одномерной веревки получается трехмерный узел или двумерное макраме. Как ты думаешь, наша трехмерная реальность свита из какой-то одномерной веревки?

– Думаю, из нашего одномерного внимания, – ответил Андре. – Мы же ощупываем мир фрагмент за фрагментом, а потом собираем целую картину.

– Ответ принимается! – рассмеялась женщина.

Андре было приятно видеть её счастливой, но где-то внутри сверлил червячок зависти – он сделать её такой счастливой не смог.

– А тебе нравится в Школе.

– Здесь интересно. Каждый день что-то новенькое. Но главное – это ощущение, что новое будет возникать бесконечно. Что предела нет.

– Ты понимаешь, что бесконечная (пусть и в ментальном пространстве) колония не может быть частью конечной Метрополии? – жестко спросил Регул.

– А ты понимаешь, что только признал ограниченность возможностей Метрополии в отношении Тридевятого царства? Ладно, не будем цапаться!

– Ты узнала что-то про их оружие?

– Пока я узнала, что Школа является еще и воинским подразделением и базой подготовки призывников, – доложила О Ши.

– Почему Школа – это воинское подразделение? – не понял Андре

– Так-то логично, – пояснила О Ши. – Война – это способ воспитания противника, чтобы у него не стало желания воевать. То есть война – это педагогика. Про оружие узнаю позже. Завтра мне расскажут, как устроена их физика?

– Разве физика может быть другой? Разве наука не объективна? – уточнил Андре.

– У науки могут быть слепые пятна. Как в глазу. Глаз ведь смотрит вперед и построен по законам оптики, так?

– Так.

– Почему тогда мы чувствуем взгляд на затылке?

– Понял. Продолжай наблюдение. Если найдешь что-то ценное в результатах или методологии – применим на пользу Метрополии, – после секундной паузы Андре продолжил с легким сарказмом. – Приглядела себе там кого-то?

– Здесь нельзя кого-то «приглядеть», – в тон ему ответила О Ши. – Здесь связывают свои судьбы на всю жизнь. И ты не имеешь права задавать мне такие вопросы.

Введение в физику для О Ши и для детей шестого класса делал Иван IV.

– Физика – наука объективная, её измерения точны, её теории строги и элегантны – что, кстати, для маловеров может служить указанием на разумность создания Вселенной и неслучайность её законов. Ничто не отменит закона Ома и уравнения Бернулли, теории фотоэффекта и принципа неопределенности. Но по сравнению с физикой Метрополии наша физика имеет две особенности.

Особенности эти мы можем прочитать в учебнике:

«1) Знание законов природы нравственно обусловлено: нельзя обрести могущества больше, чем можешь использовать во благо человечества, биосферы и Вселенной.

Исключение: можно обрести могущество большее, чем можешь использовать во благо, если степень безнравственности и злонравия такова, что Вселенная согласилась на самоуничтожение данной цивилизации.

2) Мысль (информация) может воздействовать на материю, переводя её из одного возможного состояния в другое.

Следствие: появляется особый раздел физики – физика мысли и её взаимодействия с материей».

О Ши как прилежная ученица подняла руку для вопроса:

– Получается, нет необходимости в громоздкой научной аппаратуре – ускорителях, облучателях, телескопах. Это все – как бы орудия пытки Природы, чтобы вырвать у нее знания. А можно просто спросить – и тебе ответят.

– Именно так, – согласился Иван IV. – Томас Эдисон провел тысячу опытов для подбора материала нити электрической лампочки – какой безумная растрата сил, средств и времени. А Менделееву его периодическая таблица просто приснилась. Мухаммад получал Коран напрямую от Всевышнего. Я тоже спрашиваю у Ивана Третьего все, что мне необходимо для понимания. Тут важно, чтобы получатель знания был подготовлен – владел терминологией области и её проблемами.

Руку поднял мальчик:

– Но ускорители все же необходимы.

– Для чего? – спросил Иван IV.

– Чтобы задать вопрос Всевышнему должно быть что-то, чего мы не понимаем, что нас удивило.

– Согласен.

О Ши спросила:

– А может быть такое, что исследователь спрашивает, а ему не отвечают?

– Отвечают всегда, но бывает, что исследователь не хочет принимать ответ и воспринимает это как отсутствие ответа. Знания могут не давать, если помыслы исследователя недостаточно чисты. Либо он сам чист, но общество либо человечество в целом не готово использовать эти знания во благо. Знание – это всегда оружие, это возможность управления, это власть.

– С этим понятно. Теперь другое – как может информация управлять материей? Вам это привычно, а мне в диковинку.

Дети стали наперебой предлагать свои примеры:

– Вот кошка лежит. Ты говоришь ей «кис-кис». Она к тебе бежит. Это волшебное слово, потому, что кошка его знает.

– То есть изменилось информационное состояние кошки, что вызвало изменение её положения в пространстве, – согласилась О Ши. – Но это действует только для существ, обладающих поведением.

– Или возьмем растения. Мы бросим семечко, чтобы на этом месте вырос кедр или яблоня – и через тридцать лет наша мысль воплотится.

– Тоже верно. Процесс воплощения может быть долгим, но неотвратимым. А как насчет совсем неживого – камня, например?

– Но неживое же всегда в окружении живого!

Иван IV с улыбкой наблюдал за беседой и решил, что пора вмешаться.

– Это все были фундаментальные примеры для понимания основ. Дальше уже идет технология применения. Ребятишки, вас уже водили на шахту?

– Нет.

– Давайте сходим и покажем нашей гостье.

– У вас есть шахта? – удивилась О Ши.

– Да! – подтвердил Иван Четвертый. – Мы добываем уран. И радий.

– Что? – это восклицание стало для О Ши привычным за последние дни.

Операция «Уран»

– Но добыча урана – это же огромное производство, огромное количество радиоактивной воды! – восклицала О Ши. – У вас здесь, наверно, жуткий радиационный фон! Из-за этого вы все мутанты-телепаты?

– У нас другая технология, – успокоил её Иван IV. – Мы не поднимаем урановую руду на поверхность и не обогащаем её. Мы сразу достаем из нее уран.

– Как?

– Так же как вызываем дождь – создаем центры конденсации.

– Это тоже какая-то машина древних?

– Нет, это мы сами создали.

Урановой шахтой оказался небольшой сарайчик, который накрывал обычный колодец из бетонных колец, над которым стоял деревенский ворот.

– И все? – разочарованно протянула О Ши.

– А вы ожидали многотонные самосвалы с рудой? – улыбнулся Иван IV.

– И как все это работает? Какой глубины колодец?

– Колодец глубиной двадцать метров и служит он, в основном, для защиты от радиации. Уран, все-таки! Туда вниз опускается кассета – типа тех, что рассаду выращивают. Сверху на них капает вода и происходит кристаллизация – растет сталагмит урана.

– А откуда уран в воде? – спросил кто-то из ребятишек.

– Вода поднимается из глубины по капиллярам. Капилляры – это корни фикуса. Они в природе вырастают до 120 метров. Мы над ними немного поколдовали, подкормили, договорились, они дотянулись до 200 метров. Там есть небольшое количество урановой руды. Использованная вода снова уходит вниз и образует замкнутый контур.

– А где же здесь невидимая машина?

– Она действует на всех этапах процесса. Внизу она помогает освободиться из руды именно атомам урана, повышая эффективность в миллион раз. Создавая в воде центры притяжения. Она помогает воде подниматься по капиллярам, увеличивая силу поверхностного натяжения. Но это всего на 15%. И в пленочке воды на сталагмите помогает прикрепиться к кристаллу атомам урана, а остальным пройти мимо. Это тоже миллион раз.

– Сколько же вы получаете кристаллического урана?

– Кубический сантиметр в год. 19 граммов.

– Всего?

– Приходится быть экономными. Если вы заметили, мы во всем экономны. Стараемся делать вещи, которые служат долго. Туалетную бумагу, которой так гордятся в Метрополии, не производим из принципа. Нечего зазря переводить ресурсы, если можно подмыться или использовать природные материалы.

– А откуда ты знаешь, чем гордятся в Метрополии?

– Я там был, участвовал в олимпиаде по физике.

– И как выступил?

– Победил. Предлагали остаться в университете.

– Но ты не остался?

– У нас лучше. А, кроме того, их физика устарела и топчется на месте. А объяснить атеистам их ошибки не удается.

– Но мне же ты объяснил. Я поняла.

– Вы не такая, как они.

– Чем же?

– Вы понимаете, – тавтологии Ивана не пугали.

– Ну да, – улыбнулась О Ши и уточнила. – А как же вы используете уран?

– Мы делаем боевые дроны.

– Так! Мне нужно поговорить с Ветром! И Ольгой!

Комары

– Вы что, ребята, со мной делаете? – выговаривала собравшимся О Ши. – Вы не понимаете, что я – чиновник Метрополии? Высокопоставленный чиновник. Это среди вас я такая дурочка, которая всем восхищается и смотрит, открыв рот. А там, – она указала рукой в неопределенном направлении, – там ждут моего отчета. И по его итогам будут принимать решения. Серьезные решения.

Ветер и Ольга вздыхали, но ждали, когда гостья выговорится. Иван IV с отсутствующим видом смотрел в окно.

– Вот зачем вы мне показали шахту? Я ходила мимо этого сарая и ничего не знала ни про какой уран! Я бы уехала – и никто бы ничего не узнал. А теперь я не могу это скрыть, сразу стану сообщницей. Вы представляете, как там все охренеют при слове «уран»? Меня и так уже спрашивали – надо ли арестовать? Надо ли бомбить? Они же на все готовы, им не впервой. А я вас люблю!

О Ши заплакала.

Ольга гладила её по голове и успокаивала:

– Не расстраивайся ты так. Тебе вредно в твоем положении.

– В моем положении вредно слать липовые отчеты начальству! – в сердцах выпалила О Ши.

– Я не про это, – мягко сказала Ольга. – Ты же беременна!

– Как я буду выкручиваться… – продолжала О Ши и вдруг споткнулась. – Что ты сказала?

– Ты беременна. Я вижу. Я же акушер.

– Да как это может быть? Я же ни с кем уже три месяца… после развода.

– Бывает, сперматозоиды сохраняются в половых путях женщины несколько месяцев, – пояснила Ольга. – А может быть партеногенез, «непорочное зачатие», когда дочь – генетическая копия мамы. Но это пока не доказано наукой.

– По-моему, вы меня просто хотите отвлечь от темы, – заявила О Ши. – Объясните мне, что это за боевые дроны?

– Это чисто оборонительное оружие! – уверил её Ветер.

– Вот бестолочи! – возмутилась О Ши. – Неужели неясно, что оборонительное оружие – это такое же преступление перед Метрополией, как наступательное? И зачем вам для дронов уран?

– Уран – это источник энергии. И в дроне его – микрограммы. Да и сами дроны – малюсенькие, – Ветер протянул вперед руку, на которой сидел… комар.

– И какие задачи способны выполнять эти крохотули? – поинтересовалась инспектор. – Следить за передвижениями войск?

– О, нет! – помотал головой Ветер. – Они совсем примитивные. У них даже нет глаз. Их задача – выводить из строя живую силу противника.

– Вот же … – слово, которое вырвалось у О Ши, не стоило произносить при детях. Он бросила взгляд в сторону Ивана и пробормотала. – Извините!

Ольга взяла её за руку:

– Этого не надо! – хотела добавить «в твоем положении», но промолчала.

– И как дрон выводит из строя живую силу противника? – уточнила О Ши.

– Дрон-комар знает только три команды: «Подъем!», «Отбой» и «Свои». Дроны сидят в траве и по команде «Подъем!» поднимаются в воздух. Энергии им много не нужно, они фактически плавают в воздухе как воздушные шарики, и садятся на кожу людей. Когда люди их рефлекторно прихлапывают, то вводят себе под кожу сильное седативное, которое усыпляет взрослого индивида на 1—2 часа.

– Но они же и своих покусают! – воскликнула инспектор.

– Для этого есть команда «Свои!», – Иван Четвертый устал отмалчиваться. – Все свои знают эту команду. Чужие – нет. И не умеют пользоваться мыслью для управления дронами. Так что через полчаса после команды «Подьем!», можно собирать трофейное оружие и связывать пленных для дальнейшего конвоирования.

– Вот для этого вы с детьми узлы изучаете? – догадалась О Ши.

– И для этого тоже! – подтвердил Ветер.

О Ши покачала головой – все с самого начала было перед глазами, но сложить части пазла она не сумела.

– А какое количество живой силы может вывести из строя ваша комариная эскадрилья?

– Сейчас у нас 5 миллионов дронов, – сказал Ветер. – Думаю, оккупационную армию в один миллион человек мы можем нейтрализовать.

– А как вы производите этих комаров? Под микроскопом крылышки приделываете?

– Конечно, нет! – запротестовала Ольга. – Мы их выращиваем. Так же как кристаллы урана. Только из другого материала – из пластика.

– У вас и нефть где-то здесь добывается? – насторожилась О Ши.

– Нефть у нас добывают, но не здесь, на Севере. А пластик мы делаем сами – из органики, – она переглянулась с мужской половиной. – Из микроволокон конопли, скрепленных фекалиями и обработанных…

– Вот же блин! – в очередной раз вырвалось у О Ши.

– У нас все из этого пластика – пуговицы, ложки, стройматериалы, – вставил Иван IV.

– То есть комары – это реально дерьмодемоны? – нашла слово немцуженка.

– Можно и так сказать! – согласилась Ольга.

– Но это устаревшая система, – начал было Ветер. – Сейчас разрабатывается.

– Стой! Я не хочу знать! – подняла руку инспектор. – Я с этим-то не пойму, что мне теперь делать? – и вдруг распалилась – Что вы будете делать, если вас будут бомбить? Как вам помогут боевые комары? Они вас всех убьют!

– Мы не окажемся там, куда попадет ракета, – успокоила её Ольга. – Мы просто будем в другом месте по своим делам.

– Но ракеты разрушат школу, лабораторию, шахту, в конце концов.

– Есть и другие системы защиты, – сказал Ветер. – Мы же управляем погодой.

– Не надо! – остановила его О Ши. – Если я не знаю, из меня этого не вытащат даже под пыткой.

– Что мне делать? – она обернулась к Ольге. – И как ты узнала, что я беременна?

– Это видно! – Ольга нежно поцеловала её в лоб. – Когда женщина беременна – её хочется целовать и гладить по животику.

– И это точнее любого теста?

– Это точнее любого теста.

Абсолютное оружие

Андре Регул с нетерпением ждал разговора с О Ши.

– Что-нибудь узнала?

– Я узнала, что беременна, – сказала женщина.

Это было даже удобно – перевести разговор на личное, чтобы не упоминать служебное.

– Как так? Ты же говорила…

– У меня никого не было после тебя. Я не знаю, что это такое! Ольга говорит, что могли сперматозоиды остаться. Мы же не предохранялись, я же считалась бесплодной. А может я от воздуха забеременела, от Школы. Я никогда в жизни не чувствовала себя в безопасности, всегда была в стрессе, всегда настороже. А здесь расслабилась – и вот. Андре! Это твой ребенок! Это чудо! Ты мне веришь?