Британские мореплаватели. Часть вторая 1577 – 1594 годы

24 августа мы прибыли на остров в проливе, где нашли большое количество птиц, не умеющих летать (пингвинов), размером с гусей; из которых менее чем за один день мы убили 300 и полностью ими насытились. 6 сентября мы вошли в Южное море у мыса или головного берега. На седьмой день сильный шторм отнес нас от входа в Южное море, на 200 с лишним лье по долготе и на один градус к югу от выхода из пролива».

В этот шторм «Мэриголд» затонула со всем экипажем. Два других корабля были отнесены к островам на юге от пролива.

Тем не менее, пролив длиной 575 километров был пройден за 16 дней.

Летописец:

«Из залива, который мы назвали заливом Расставания Друзей, нас отбросило назад, к югу от проливов, и мы бросили якорь среди островов, где была пресная и очень хорошая вода с травами исключительной высоты. Затем недалеко отсюда мы вошли в другую бухту, где нашли людей, как мужчин, так и женщин, обнаженных в своих каноэ, которые бродили с одного острова на другой в поисках мяса; которые вступили с нами в торговлю из-за таких вещей, каких не было у них. Мы, возвращаясь отсюда снова на север, обнаружили 3 октября три острова, на одном из которых было такое множество птиц, о котором едва ли можно сообщить – никто не поверит. 8-го октября мы потеряли из виду нашего спутника (корабль „Элизабет“). где находился капитан Винтер; который, как мы тогда предполагали, был снова заброшен штормом в проливы. По возвращении домой мы убедились, что это правда, и он не погиб, как опасались некоторые из нашей компании. Таким образом, снова достигнув широты пролива, мы поплыли, предполагая, что побережье Чили лежит так, как его описывают испанские карты, а именно на северо-запад; вдоль берега, который, как мы обнаружили, лежит к северо-востоку и востоку. Из этого следует, что эта часть Чили до сих пор по-настоящему не открыта или, по крайней мере, достоверно не описана».

«Элизабет» под командованием Джона Винтера была унесена штормом и, потеряв «Золотую Лань», была вынуждена направиться в Англию, куда благополучно вернулась через три месяца. Джон Винтер (1555 – 1638) впоследствии служил на военном флоте и закончил карьеру в чине вице-адмирала.

Как уже было отмечено, океан, который Магеллан назвал Тихим, встретил корабли штормом, который разделив их и унес далеко на запад. «Золотая Лань» боролась почти с непрерывными штормами в течение 53 дней.

Дрейк всегда надеялся встретить пропавшую «Элизабет». Из-за крайней примитивности карт, он не знал, где находится, и 29 ноября он «наткнулся» на остров под названием Ла Мокка. Здесь он стал на якорь в надежде раздобыть воды и свежих припасов, а также восстановить силы экипажа. Взяв десять моряков, он на шлюпке отправился на берег. Жителями оказались патагонцы, которые были вынуждены бежать сюда с материка, подвергшись «жестоким и крайним действиям испанцев», и закрепиться на этом острове. Они бросили свою деревню и «прижались к воде, демонстрируя англичанам большую вежливость». Они предложили англичанам картофель, разные корешки и двух овец, а Дрейк в ответ подарил им разные безделушки. Они также обещали проводить англичан к источникам пресной воды. Но на следующий день, когда моряки на шлюпке подошли к берегу и двух человек высадили с бочками, которые нужно было наполнить, другие туземцы, не имевшие в предыдущий день контактов с англичанами, приняв этих двоих за испанцев, схватили и убили их. Находившиеся в шлюпке англичане во главе с Дрейком пытались спасти своих товарищей, но не добились успеха. При этом Дрейк был ранен стрелой в лицо. Корабль, дождавшись возвращения шлюпки, сразу же снялся с якоря и ушёл.

Остров Ла-Мокка (белая стрелка), Вальпараисо (красная стрелка)

На следующий день, снова приблизившись к берегу, «Золотая Лань» бросила якорь в одной из бухт. Там один индеец приплыл на каноэ и, приняв «Золотую лань» за испанский корабль, рассказал о большом испанском галеоне, нагруженном (в современном Вальпараисо) сокровищами из Перу. За эту новость Дрейк наградил индейца различными безделушками, что вызвало восторг последнего и, доверившись ему, как проводнику, отправился в этот неизвестный англичанам порт, чтобы захватить приз, если он там окажется. Действительно, в этой гавани нашли галеон, спокойно стоящий на якоре; на борту было всего восемь испанцев и три негра. Они также предположили, что вновь прибывшее судно – испанское, и приветствовали его барабанным боем. Однако, когда английский корабль приблизился, один из не очень умных людей Дрейка начал прыгать на палубе и кричать «Сдохните собаки!». Это выдало «Золотую Лань» и почти сорвало нападение. Однако, в то время Вальпараисо не был таким важным и оживленным портом, как сейчас – «в нем не было более девяти дворов». Жители немедленно покинули селение, а англичане, взяв галеон на абордаж, немедленно начали обыски в селении.

Испанский галеон XVI века

«Со склада было взято много чилийского вина, а из часовни унесены серебряная чаша, два сосуда и богатая алтарная ткань». Всю церковную добычу Дрейк передал капеллану Флетчеру. По окончанию грабежа все испанские пленники были освобождены, за исключением Яниса Григориса, грека, который должен был служить лоцманом при заходе корабля в Кальяо (аванпорт перуанской Лимы).

«Золотая Лань» снова отправилась в плавание с испанским галеоном на буксире. Галеон дал англичанам добычу из десятков бочек чилийского вина, 25 000 унций золота и 37 000 испанских дукатов в монетах.

В другом месте, называемом летописцем Тарапака (современный Икике) англичане обнаружили на берегу «спящего испанца, у которого отобрали тринадцать слитков серебра и отпустили».

«Здесь же наши люди встретили испанца с индейским мальчиком, управлявшими восемью ламами, или перуанскими овцами, большими, как ослы, каждая из которых несла на спине два кожаных мешка, вмещавших вместе сто фунтов (45 кг) серебра. Они взяли овец вместе с их ношей и отпустили мужчину и мальчика».

Икике (белая стрелка), Арика (желтая стрелка), Лима (красная стрелка)

Продолжая двигаться на север, «Золотая Лань» подошла к селению Арика, где англичане обнаружили три барка, нагруженные серебром. Эти суда были немедленно взяты на абордаж, хотя больших усилий применять не пришлось – испанские экипажи бежали при приближении англичан. Для разграбления города у Дрейка было мало людей, поэтому он не стал задерживаться и отправился в Лиму. По пути был захвачен испанский барк с большим грузом тканей.

Погрузка награбленного с испанского корабля на «Золотую Лань». Гравюра конца XIX века

Кальяо (аванпорт перуанской столицы Лимы) был захвачен без сопротивления 13 февраля.

В этой гавани встретили дюжину или более кораблей, стоящих на якоре, все без парусов, унесенных сушиться на берег, ибо хозяева и купцы чувствовали себя здесь в полной безопасности, никогда не подвергаясь нападениям. Все корабли захватили и расстреляли. В одном было найдено полторы тысячи слитков серебра; в другом сундук с монетами и запасы шелка и льняной ткани. Дрейк расспросил экипажи о том, что они, возможно, знали о его пропавшем корабле; но ничего не мог от них добиться. Однако он узнал кое-что еще, что ускорило его отъезд. Дело в том, что незадолго до его прибытия из этого порта отплыл очень богатый испанский корабль, нагруженный сокровищами, направлявшийся в Панаму. Это был галеон «Какафуэго», что в переводе с испанского означало «Вспыльчивый».

Вскоре Дрейк погнался за галеоном, а чтобы не допустить того, чтобы за ним направились суда из Кальяо, которые могли обогнать «Золотую Лань» и предупредить галеон об опасности, Дрейк перерезал все снасти двенадцати кораблей «позволив им двигаться как хотят: в море или на берег».

Во время следующего перехода «Золотая Лань» несколько задержалась, чтобы ограбить встреченную испанскую бригантину, выгрузив с нее восемьдесят фунтов золота, золотое распятие, усыпанное изумрудами, и также «некоторые снасти, которые пригодятся на корабле генерала»

Дрейк пообещал своим людям, что тот, кто первым увидит «Какафуэго», будет вознагражден золотой цепью, которую он носил. По случайности его брат Джон, «поднявшись на вершину мачты», заметил галеон в три часа дня и таким образом, стал обладателем цепи. К шести часам к галеону подошла «Золотая Лань», откуда прозвучал приказ остановиться.

По галеону были выпущены три артиллерийских снаряда, которые сбили его бизань. Затем корабль был взят на абордаж. В его сундуках и трюмах нашли драгоценные камни, восемьдесят фунтов золота и двадцать шесть тонн серебра.

Фрэнсис Дрейк преследует испанский галеон.

«Место, где мы получили этот приз, называлось мысом Сан-Франциско, примерно в 150 лигах (830 км) к югу от Панамы… Мы продолжили свой путь и вскоре после этого встретили корабль, нагруженный льняной тканью и прекрасными фарфоровыми блюдами, а также большим запасом китайского шелка. На нем находился сам владелец этого корабля, испанский джентльмен дон Франсиско де Карате, у которого наш генерал взял золотого сокола с большим изумрудом в груди; и кормчего корабля он взял с собой, а корабль бросил».

Впоследствии Карате подробно описал свою встречу с Дрейком в письме к вице-королю Новой Испании:

«Это человек около тридцати пяти лет, небольшого роста и с рыжеватой бородой. Он один из величайших моряков, которые существуют как по его мастерству, так и по его способности командовать. Его люди все в расцвете сил и так хорошо подготовлены к войне, как если бы они были старыми итальянскими солдатами. Он относился к ним с любовью, а они к нему с уважением. Среди них были девять или десять джентльменов, младше сыновья видных людей Англии, которые сформировали его совет. Но он не был связан их советами, хотя мог ими руководствоваться. Все эти молодые джентльмены обедали с ним за его столом. Сервиз был серебряный, богато позолоченный, с выгравированным его гербом. Он обедал и ужинал под музыку скрипок. У него были всевозможные предметы роскоши, даже духи. У него было два рисовальщика, которые изобразили побережье в его собственных красках. На его корабле было тридцать крупных орудий и большое количество боеприпасов, а также мастера, которые могли выполнить необходимый ремонт».

В начале апреля «Золотая Лань» подошла к мексиканскому городу Акапулько.

«Как только мы вошли в эту гавань, мы высадились на берег и вскоре отправились в город и в городской дом; где мы нашли судью и трех чиновников, выносивших приговор по делу трех негров, которые сговорились сжечь город. Мы взяли как этих судей, так и пленных, доставили их на борт корабля и заставили главного судью написать письмо горожанам, чтобы они избегали оказывать нам сопротивление. Сделав это, они ушли на берег, а мы разграбили город; и в одном доме нашли горшок объемом с бушель (38,7 кг), полный испанских реалов, который мы привезли на наш корабль. А вот Томас Мун, один из нашей компании, взял испанского джентльмена, когда тот убегал из города; и, обыскав его, он нашел золотую цепочку и другие драгоценности, которые он взял, а джентльмена отпустил. В этом месте наш генерал, среди других испанцев, высадил на берег португальского лоцмана, которого он взял с корабля 31 января у островов Кабо-Верде. Высадив их на берег, мы отправились отсюда и приплыли к острову Канно;* где наш генерал высадился, вытащил на берег свой корабль, освободил его от груза и починил, а также снабдил наш корабль водой и дровами в достаточном количестве».

* По всей видимости, один из малых островов к югу от Калифорнийского залива – А.С.

Корабль был загружен сокровищами Нового Света, и Дрейк, посоветовавшись со своими «джентльменами», решил возвращаться домой. Путь на юг, через Магелланов пролив был опасен, как из-за сильных штормов в тех районах, так и по причине того, что «Золотую Лань» там наверняка поджидали испанские военные корабли, так как сухи о ней распространились по всему побережью.

Дрейк решил плыть на запад к Молуккским островам и 16 апреля покинул мексиканский берег.

Из-за преобладавших южных ветров кораблю пришлось семь недель плыть на север. Летописец сообщал что «Золотая Лань» «проплыла 600 лиг и добралась до 43-го градуса». Это соответствует южной границе современного штата Орегон. Там 5 июня англичане решили, что не стоит идти дальше, а следует на якоре дождаться попутного ветра. Через несколько дней ветер зашел с севера.

Акапулько (белая стрелка), Сан-Франциско (красная стрелка), Калифорнийский залив (желтая стрелка)

«Нас снесло на юг до 38 градуса, и теперь Богу было угодно послать нам прекрасную бухту с хорошим ветром, чтобы войти туда».

Это была территория современного штата Калифорния, видимо, к северу от Сан-Франциско.

Дрейк и его спутники пробыли здесь тридцать шесть дней и имели вполне дружеское общение с туземцами. При этом, на берегу было построено временное укрепление.

«Люди, населявшие окрестности, спустились вниз, и среди них был сам король, человек хорошего роста и симпатичной внешности, со многими другими высокими и воинственными мужчинами. Перед этим к нашему генералу были отправлены два посла, чтобы знаками сообщить, что их король желает, чтобы генерал послал что-нибудь ему в знак того, что прибытие новых людей будет мирным. Генерал удовлетворил их просьбу, они вернулись с радостной вестью к своему королю, который двинулся к нам со всем своим величием, народ постоянно кричал по-своему, и когда они приближались к нам, они старались вести себя в своих действиях с благообразием. Впереди был человек приятной внешности, который нес скипетр или булаву, после чего повесил себе на шею две короны, меньшую и большую, на трех цепях удивительной длины: короны были плетеной работы, искусно обработаны перьями разнообразных цветов; цепи были сделаны из костного материала, и среди них было мало людей, которым разрешено их носить. Рядом с держащим скипетр находился сам король со своей гвардией, одетый в шкуры; за ними следовали обнаженные простые люди, каждый с разрисованным лицом, кто в белый, кто в черный и другие цвета, держа в руках ту или иную вещь в подарок».

Как было сказано, король со всем числом мужчин и женщин (за исключением детей) спустился без всякого оружия. Все, которые, спустились к подножию холма, привели себя в порядок. Мужчины были почти совсем без одежды, а женщины носили одну одежду, сотканную из камыша, с оленьей шкурой на плечах. Носитель скипетра начал песню, при этом танцуя с величественным лицом. Король со своей гвардией и все сопровождающие также пели и танцевали, за исключением только женщин, которые смеялись и танцевали, но хранили молчание.

Генерал разрешил им войти за наш бастион, где они продолжали петь и танцевать достаточное время. Удовлетворившись, они сделали знак нашему генералу сесть, и перед ним король и некоторые другие произнесли несколько речей или, скорее, молений, чтобы он взял их провинцию и королевство в свои руки и стал их королем, делая знаки, что они уступят ему свое право и титул на всю землю и станут его подданными. Чтобы лучше убедить нас, король и остальные единодушно и с великим почтением, распевая песню, возложили ему на голову корону, украсили его шею всеми своими цепями и предложили ему много других вещей, как казалось, это был знак триумфа. Наш генерал счел невозможным отказаться от этого, потому что он знал, какую честь и выгоду это может принести нашей стране. Поэтому от имени Ее Величества он взял скипетр, корону и достоинство указанной страны в свои руки, желая, чтобы ее богатства и сокровища могли быть принесены для обогащения королевства».

Незадолго до отплытия Дрейк прибил к дереву табличку, «на которой были выгравированы имя Ее Величества, день и год нашего прибытия туда, а также бесплатная передача провинции и людей в руки Ее Величества, а также изображение и герб Ее Величества на монете в шесть пенсов нынешних английских денег под табличкой, под которой также было написано имя нашего генерала».

К этому сообщению летописец добавляет:

«Похоже, что испанцы до сих пор никогда не были в этой части страны и никогда не открывали земли значительно южнее и севернее этого места».

В море вышли 23 июля. Туземцы расстались с англичанами крайне неохотно, поддерживая костры на холмах, пока корабль шел на запад. А затем англичане не видели суши почти три месяца, пока 13 октября не приблизились к острову Пелелиу.

«Здесь от острова приходили в большом количестве каноэ, имеющие четыре, шесть, а в некоторых и четырнадцать человек, приносящих с собой кокосы и другие фрукты. Их каноэ были полыми внутри и вырезаны с большим искусством и хитростью, очень гладкие внутри и снаружи и блестящие, как если бы это был отполированный рог. Нос и корма одного типа, будучи большой высоты и увешанные белыми ракушками, символизирующими храбрость лодочников. По обе стороны от лодки на воде лежат два куска дерева длиной более полутора ярдов, в зависимости от размера лодки. У этих людей нижняя часть ушей оттягивается и очень низко свисает, и на нее вешаются вещи достаточного веса. Ногти на их руках длиной в дюйм, зубы черные, как смоль, и они часто обновляют их, поедая траву с чем-то вроде порошка, который всегда носят с собой в трости для той же цели.

Покинув этот остров, мы 18 октября наткнулись на множество других, некоторые из которых имели большое количество жителей. Показались Молуккские острова, и у одного из них (Тернате) корабль стал на якорь».

Там англичане провели три недели.

Остров Пелелиу (белая стрелка), остров Тернате (красная стрелка)

«Наместник здешнего короля или вице-король, увидев нас в море, без всякого страха приплыл к нам на своем каноэ и поднялся на борт. Он уверял, что король будет рад приезду генерала и будет готов сделать то, что он потребует, для чего он сам должен был в ту ночь быть с королем и сообщить ему эту новость. После этого наш генерал решил направиться к Тернате, где на следующее утро мы бросили якорь. Наш генерал послал к королю гонца с бархатным плащом в качестве подарка и знака, что ему не нужно ничего, кроме торговли и обмена товарами, которыми он владеет.

Тем временем вице-король отправился к своему королю согласно своему обещанию, показывая ему, какие блага он может получить от нас путем торговли. При этом король проникся к нам большой симпатией и послал к нашему генералу специальное послание, что он получит все, что ему нужно и что он потребует, с миром и дружбой; и более того, он отдаст себя и свой остров в распоряжение столь знаменитого принца (генерала), которому мы служили. В знак этого он послал нашему генералу подарок; и вскоре после этого лично прибыл на наш корабль с лодками и каноэ, чтобы вывести его на лучшее и более безопасное якорное место, чем то, на котором корабль находился в настоящее время. Тем временем посланник нашего генерала, прибывший ко двору, был встречен некоторыми знатными особами с большой торжественностью и доставлен к королю, с которым он был очень дружелюбен и милостиво принят.

Король, намереваясь прибыть на наш корабль, послал впереди себя четыре больших каноэ, в каждом из которых находились некоторые из его величайших дворян (люди с имуществом или состоянием), находившиеся вокруг него, одетые в белые ткани. Каноэ от одного конца до другого покрывали тонкие ароматные циновки, поддерживаемые каркасом, сделанным из тростника; под циновками каждый сидел в своем порядке согласно своему достоинству, чтобы уберечь себя от солнечного жара. Многие из них, будучи в преклонном возрасте, выглядели очень древними. Там были также разные молодые и красивые мужчины, одетые в белое, как и остальные; а другие были солдатами, которые стояли в красивом порядке с обеих сторон на других каноэ. Эти каноэ были снабжены военным снаряжением, каждый человек по большей части имел меч и щит с кинжалом, а также другое оружие, такое как копья, дротики, луки и стрелы. Подойдя таким образом к нашему кораблю, они по порядку гребли вокруг нас один за другим и, проходя мимо, возносили свое почтение с великой торжественностью. Вскоре после этого прибыл сам король в сопровождении шести серьезных и пожилых особ, которые поклонились с удивительным смирением. Король был человеком высокого роста и, казалось, был очень доволен звуками нашей музыки. Кололю, как и его дворянству, наш генерал подарил подарки, которыми они остались очень довольны.

В конце концов король попросил у нашего генерала разрешения на отъезд, обещая на следующий день подняться на борт и прислать нам продовольствие, необходимое для нашего пропитания. Так что в ту же ночь мы получили от них еду, которую они называют сагу, сделанную из верхушек некоторых деревьев, по вкусу напоминающую кислый творог, но тающую, как сахар. Из сагу они пекут лепешки, которые можно хранить в течение десяти лет, и даже тогда их можно есть. Мы получили запасы риса, кур, жидкого сахара, сахарного тростника и фруктов, а также запасы гвоздики.

Король, пообещав подняться на борт, нарушил свое обещание, но послал своего брата извиниться и уговорить нашего генерала сойти на берег. Этот брат предложил себя заложником на борту для благополучного возвращения генерала. На что наш генерал не согласился, и вся наша компания поддержала его. Но чтобы удовлетворить короля, наш генерал послал ко двору нескольких своих джентльменов, чтобы они сопровождали брата короля, оставив вице-короля заложником до их благополучного возвращения. Их принял другой брат короля и представители других государств и с великими почестями провели в замок. Местом, куда их привели, был большой и красивый дом, в котором собралось очень много человек.

Поскольку короля еще не было, на своих местах сидели 60 важных особ, все из которых, как говорили, были членами королевского совета. Кроме того, там было четыре серьезных человека, одетых до земли в красное и носящих ткани на головах, как турки. Говорят, что это были греки, которые поддерживали постоянную связь с жителями Тернате. Также в этом месте находился один итальянец. Наконец вошел король в сопровождении двенадцати копейщиков, покрытый богатым балдахином с чеканным золотом. Наши люди поднялись ему навстречу, он любезно приветствовал и угостил их. Он был одет по местному обычаю, но более роскошно, чем остальные. От пояса до земли была парча вся из золота, и очень богатая; ноги его были босы. На голове его были красиво обвитые золотые кольца, а на шее у него была цепь из чистого золота, звенья которой были огромными и складывались вдвое. На пальцах у него было шесть прекрасных драгоценностей. Он сидел в своем государственном кресле, по правую руку от него стоял паж с веером в руке, махая и направляя воздух королю. Веер был длиной в два фута и шириной в один фут, украшенный восемью сапфирами и связанный с посохом в три фута длиной, за который паж удерживал веер и махал им. Наши джентльмены, доставив послание генерала, получили разрешение уйти, и их благополучно провел обратно один из членов королевского совета. Этот остров является главным из всех островов Малуко, а его король является королем еще 70 островов. Король и его люди – мавры по религии, соблюдают определенные ритуалы в новолуния и постятся; во время поста они не едят и не пьют днем, а только ночью».

Из Тернате корабль с большим количеством ценной для Европы гвоздики, добавленной к богатому грузу, отправился к югу от Целебеса и остановился у небольшого необитаемого острова, где оставался двадцать шесть дней, очищая днище корабля. Покинув остров, англичане заплутали среди других островов и снова вышли к Целебесу, где едва избежали крушения на подводной скале. Они спаслись только благодаря тому, что облегчили корабль, сбросив в воду три тонны драгоценной гвоздики, а также несколько пушек, это позволило «сползти» с подводного препятствия.

Флагманский корабль носил название «Энн Эйджер». Вторым кораблем был парусник «Надежда Гринвея», которым командовал Кэрью Рэйли (сводный брат Гилберта). Королева пожаловала для экспедиции корабль «Сокол» водоизмещением 100 тонн которым, командовал Уолтер Рэйли, (еще один сводный брат), который, как и сам «капитан» Хэмфри Гилберт, собирался совершить свой первый выход в море. Кораблем «Рыжий Лев»» (110 тонн) командовал Майлз Морган. Остальными были «Галлеон» водоизмещением 40 тонн; «Ласточка», 40 тонн; и невероятно крошечная лодка «Белка» водоизмещением всего 8 тонн (команда всего 8 человек).