Срезанные цветы

– И с женой Лизой, – добавил он. – Но ее уже допросили ваши оперативники, а я вот удостоился беседовать лично с вами, – невесело усмехнулся Замоскворецкий.

– Как давно вы знакомы с Вадимом Кустодеевым?

– Я познакомился с ним на дне рождения своей матери.

– Когда это было?

– Полтора месяца назад.

– Сколько раз вы после этого встречались еще?

– Ни разу.

– Вот как?

– А почему вас это удивляет? Мы все занятые люди. У меня к тому же семья – жена, дети, которым я должен уделять внимание.

– Детей на свадьбе нет?

– Нет, они еще маленькие и остались с тещей и тестем.

– А с прежним женихом сестры вы часто встречались?

– Кого именно вы имеете в виду?

– А что, у Аллы было много женихов?

Замоскворецкий пожал плечами.

– Насколько мне известно, помолвка у нее была только с Мишей Кругловым, но они давно расстались.

– Вы хорошо знали Круглова?

– Я бы не стал этого утверждать, – и, видя вопросительный взгляд следователя, он пояснил: – Иногда Алла с Мишей приезжали на дачу к моим родителям на шашлыки, пару раз я встречал его в гостях у тетки.

– И все?

– Я уже не помню, прошло года два.

Наполеонов кивнул.

– А с другими поклонниками сестры вы были знакомы?

– К счастью или сожалению, нет, – ответил Замоскворецкий.

– Из всего этого можно сделать вывод, что вы были не слишком-то близки с сестрой.

Свидетель усмехнулся:

– Близки мы с Аллой были в детстве, когда вместе проводили лето на даче у бабушки с дедушкой. А позднее у нас у каждого началась своя взрослая жизнь.

– Скажите, Геннадий Владимирович, вы сегодня ничего подозрительного не заметили?

– Вроде нет, – проговорил он растерянно.

– После загса вы сразу поехали в ресторан?

– Нет, сначала заехали домой к тете с дядей. Я имею в виду, только близкие родственники и свидетели.

– А начальник Аллы?

– Начальник?

– Ну да, Петухов.

– А, этот тип в роговых очках?

Наполеонов едва заметно кивнул.

– Да, он был с нами.

– Мне кажется, что вы его не слишком жалуете? – усмехнулся следователь.

– Правильно вам кажется, я не люблю индюков.

– Индюков? Фамилия у него Петухов.

– Неважно, какая у него фамилия, – парировал Замоскворецкий, – этот тип – вылитый индюк. Слишком много о себе думает и постоянно себя выпячивает.

– А вы знаете, что Алла Полетова была беременна?

– Аллочка?

Наполеонов кивнул.

– Нет, я этого не знал.

– Но вас это не удивляет?

– А почему это должно меня удивлять? – ответил свидетель вопросом на вопрос.

– Ну…

– Алла была взрослой женщиной, у нее был мужчина, за которого она собиралась замуж, и вполне естественно, что у них были интимные отношения, от которых появляются дети.

– Многие люди предохраняются…

– Если не хотят детей.

– Алла хотела?

– Я у нее об этом не спрашивал. Но племянников, то есть наших с Лизой сорванцов, она обожала.

– А как относился к ее возможной беременности Петухов?

– Какое, собственно говоря, индюку до этого дело?! – нахмурился Замоскворецкий.

– Он был начальником Аллы.

– И что с того?

– Ничего, но беременность могла помешать ее карьере.

– Я так не думаю.

Наполеонов не видел смысла в продолжении спора и пододвинул свидетелю протокол для подписи.

– Все? – спросил тот, подписав.

– Пока да.

– Пригласить отца?

– Думаю, с вашим отцом поговорят оперативники. Пригласите-ка мне лучше индюка.

Мужчины одновременно хмыкнули, и Наполеонов поправился:

– Петухова Сергея Денисовича.

– Как скажете.

Петухов без стука буквально влетел в кабинет и начал с порога:

– Что вы себе позволяете?!

– Проходите, Сергей Денисович, присаживайтесь.

– Вы мне зубы не заговаривайте!

– Да я вроде не деревенский коновал, – нежно улыбнулся ему следователь.

– Что?! – оторопел на минуту Петухов.

– Ничего, присаживайтесь.

– Вы не имеете права держать нас здесь! Я буду жаловаться.

– На здоровье.

– Что вы хотите этим сказать?!

– То, что вы можете жаловаться куда угодно и сколько угодно. А если вы хотите поскорее уехать домой, то просто ответьте на мои вопросы.

– Я…

– А где ваша белая гвоздика?

– Что?

– У вас на лацкане была белая гвоздика.

– Была! Отвалилась! Что с этого?!

– Ничего. Как давно вы знаете Аллу Полетову?

– Мы работаем вместе пять лет, – смирился Петухов.

– И какие у вас отношения?

– На что вы намекаете?!

– Ни на что, просто спрашиваю, не было ли у вас, например, конфликтов с Полетовой?

– Не было у меня с ней конфликтов! Включите логику, господин следователь, – проговорил он ехидно, – если бы мы с Аллой были в плохих отношениях, разве она пригласила бы меня на свадьбу?

– В жизни бывает по-всякому, – отрезвил свидетеля Наполеонов.

– У нас с Аллой иной раз были производственные споры, – нехотя признал Петухов, подумав о том, что следователь может получить информацию от работников турагентства.

– То есть вы все-таки ссорились? – уточнил следователь.

– Не ссорились, а иногда спорили, – напыжился Петухов.

– Вы не могли бы привести пример своих споров?

– Могли бы. Например, в каких отелях бронировать номера, в какие страны отправлять своих клиентов и так далее.

– Понятно. Вам нравилась Алла?

– Конечно, нравилась, иначе я не стал бы с ней работать.

– Как женщина?

– Как человек! Как ответственный и способный работник.

– Сергей Денисович, вы женаты?

– Что?! При чем здесь это?!

– Ни при чем. И все-таки.

– Нет, не женат и не был. Чего вам еще от меня надо?

– Вы не знаете, Алле никто не угрожал?

– Нет, я ни о чем таком не слышал.

– А какое у Аллы в последнее время было настроение?

– Радужное! – рявкнул свидетель.

– То есть она выглядела довольной жизнью?

– Да.

– Вы были знакомы с ее прежними поклонниками?

– Был знаком с Кругловым. Алла собиралась за него замуж, но потом у них все распалось.

– Почему?

– Откуда мне знать?!

– Может быть, из-за Кустодеева?

– Нет, его тогда еще и в перспективе не было. Они с Мишей расстались уже года два назад.

– И больше Алла ни с кем не встречалась?

– Если и встречалась, то меня не информировала.

– Возможно, до вас доходили какие-то слухи?

– Я сплетни не собираю! – отрезал Петухов.

– И тем не менее?

– Алла не монахиня, – неохотно ответил Петухов, – были у нее поклонники, но насколько эти отношения были серьезными, не знаю и знать не хочу.

– А сегодня, Сергей Денисович, ничего не показалось вам подозрительным?

Петухов снял очки, покрутил их в руках, протер стекла вынутым из кармана белоснежным платком и снова надел.

– Нет…

– Никто из посторонних не входил в зал?

– Я не уверен, что запомнил всех гостей.

– Алла танцевала с кем-нибудь из гостей?

– Нет. Впрочем, со свидетелем.

– С Плетневым?

– Да, с ним.

– Алла выходила из зала?

– Вроде нет. Только вот когда ее… – запнулся Петухов.

– А вы заметили, когда именно Полетова вышла?

Петухов покачал головой, вздохнул и проговорил удрученно:

– Я вообще узнал о том, что она вышла, только когда ее нашли.

– Вы так были заняты?

– Не иронизируйте! Я просто танцевал, веселился! Почему я должен был следить за невестой?! Для этого у нее имелся жених.

– Я и не говорю, что вы были обязаны следить за нею. Просто странно…

– Что странно?!

– Девушка пригласила вас на свою свадьбу, а вы на нее, так сказать, ноль внимания.

– Ну знаете ли! – Свидетель вскочил с кресла.

– Сидите, сидите, Сергей Денисович. Я всем такие вопросы задаю.

– И что, все видели, когда именно Алла вышла? – не мог успокоиться Петухов.

– Нет, не все.

– Ну, вот видите.

– Сергей Денисович, прочитайте протокол и распишитесь.

Петухов нервно поправил очки и уткнулся в бумаги. Через некоторое время он проговорил недовольно:

– Все правильно, – и поставил свою подпись.

– Если вам не трудно, Сергей Денисович, пригласите, пожалуйста, Анастасию Витальевну Светлову.

– Не пойму, почему вы не пригласили ее первой, – пробурчал Петухов.

– А надо было?

– Естественно! Чему вас только учат в ваших институтах!

Наполеонов в ответ нежно улыбнулся свидетелю, и тот как ошпаренный выскочил из кабинета. В дверь тихо постучали.

– Войдите.

В комнату вошла стройная блондинка в длинном платье цвета бледной морской волны. Она сделала несколько шагов, процокав высокими каблуками.

– Анастасия Витальевна Светлова?

Она кивнула.

– Садитесь.

Тихое шуршание ткани было похоже на звук набежавшей на берег волны.

– Вы близкая подруга невесты?

– Да.

– И это вы нашли Аллу?

Девушка прижала руку ко рту и тихо всхлипнула.

Наполеонов заметил, что от помады на ее губах почти ничего не осталось. Видимо, она уже не первый раз касается губ руками, а о том, чтобы поправить макияж, и думать забыла.

– Анастасия Витальевна, я понимаю, как вам тяжело, но это важно для следствия, расскажите, пожалуйста, как это было.

Светлова тяжело вздохнула и заговорила:

– Сначала все было так хорошо, весело, и ничто не предвещало… – Анастасия всхлипнула.

Наполеонов подал ей бумажную салфетку.

– Спасибо.

– Продолжайте, пожалуйста.

– Юлия, сестра Вадима, пригласила его танцевать.

– Это огорчило Аллу?

– Ну, что вы, – удивилась свидетельница, – конечно, нет. Просто Алла решила воспользоваться паузой и поправить макияж.

– Почему вы не пошли вместе с ней?

Светлова недоуменно посмотрела на следователя, потом проговорила тихо:

– Я же не знала…

– Чего не знали?

– Что ее убьют!

– Я не об этом. Обычно подруги ходят в дамскую комнату вместе.

– Нет, – она покачала головой. – Вернее, когда как.

– Вы не знаете, на свадьбе не было посторонних?

– По-моему, нет, но лучше об этом спросить у родственников.

Наполеонов кивнул.

– У Аллы были враги?

– Нет, – покачала головой девушка.

– Ведь Вадим не первый, за кого она собралась замуж.

– Вы имеете в виду ее помолвку с Мишей?

– Да.

– Просто они оказались разными людьми…

– И расстались мирно?

– Вполне.

– Кто был инициатором разрыва?

– Алла.

– Должна же у нее была быть для этого какая-то причина?

– Понимаете, я не знаю, как вам объяснить…

– А вы попробуйте.

– Просто Алле стало с Мишей скучно.

– Скучно?! – удивился следователь.

– Ну да. Миша – он очень правильный.

– Это плохо?

– Кому как, – пожала плечами девушка.

– В чем заключается его правильность?

– У него все четко по плану. Он любит порядок до такой степени, что не дай бог, если туфли помещены не на ту полку или тарелка не там стоит. Сначала Аллу это смешило, потом стало раздражать. И настал день, когда терпение ее лопнуло.

– Она сказала, что свадьбы не будет?

– Да, – кивнула Настя.

– И как на это прореагировал Круглов?

– Сначала он подумал, что она шутит, потом пришел в недоумение, и закончилось все тем, что он стал отчитывать Аллу за неправильность ее поведения.

– А Алла?

– Она посмеялась и сказала, что он непременно найдет себе девушку, которая будет такой же правильной, как и он сам.

– Круглов смирился?

– Сначала он обиделся на Аллу, сказал, что она наплевала ему в душу. Но потом позвонил и сообщил, что он в ней разочаровался и рад их разрыву.

– Даже так?

– Да.

– Больше они не встречались?

– Нет, – покачала головой Анастасия.

– А у Аллы вскоре появился другой любимый человек?

– У нее было несколько парней, с которыми она встречалась, но кратковременно, ничего серьезного. Пока не встретился Юра. Алла вроде бы увлеклась им, но… – Девушка замолчала.

– Что не устроило вашу подругу в этом человеке?

– Понимаете, Юра, он не мог сидеть на месте, менял работу, увлечения.

– То есть был совсем неправильный – полная противоположность Круглова?

– В некотором роде да, – нехотя согласилась Светлова.

– Долго продолжался их роман?

– Видите ли, Алла уже встречалась с Вадимом, а Юра все не отпускал ее.

– Как это не отпускал? – не понял Наполеонов.

– Юра шантажировал Аллу.

– Шантажировал?! Чем?

– Может, я неправильно выразилась, – забеспокоилась Светлова, – он угрожал ей, что если она его бросит, то он покончит с собой.

– А Алла?

– Она его успокаивала, уговаривала, пыталась достучаться до его разума.

– Достучалась?

Светлова пожала плечами.

– То есть?

– Она просто перестала отвечать на его звонки, вернее, сменила телефон.

– Он не пытался прийти к ней на работу?

– Она не говорила ему, где работает.

– Он мог прийти к ней домой.

– Алла давно живет отдельно от родителей, она снимала квартиру. Поэтому съехала с прежней и сняла другую.

– Даже так…

В кабинете воцарилось молчание, а потом Наполеонов спросил:

– А вы не думаете, что он мог выследить Аллу?

– Навряд ли. И потом, поверьте мне, Юра не из тех, кто способен убить. Он может угрожать, канючить, но не более того.

– Вы знаете его адрес?

– Да, он жил возле метро на Безымянке. Первый дом из красного кирпича у дороги, третий подъезд. Квартира на первом этаже, окна смотрят в палисадник. Номер я не помню, но можно спросить в любой квартире там, где живет Юрий Сергеевич Калинкин. Он живет с мамой и бабушкой.

– Вы были у них вместе с Аллой?

– Да, то есть я стояла на площадке, пока Алла зашла на несколько минут.

– Она взяла вас в качестве группы поддержки?

– Примерно так.

– Понятно. А что вы можете сказать о начальнике Аллы Петухове Сергее Денисовиче?

– А что вы хотите узнать о нем?

– Как Алле работалось под его началом?

– Хорошо работалось.

– Они ссорились?

– Нет, не думаю.

– Наверное, я старомоден, но мне кажется странным, что он все еще не женат…

Анастасия невольно фыркнула. Наполеонов не понял, что могло ее рассмешить, и спросил:

– Сергей Денисович никогда не пытался ухаживать за Аллой?

– Нет, конечно! – снова улыбнулась девушка.

– Почему «нет, конечно»?

– Вы сами ничего не заметили?

– А что я должен был заметить?

– Видите ли, если Алла и ссорилась с Петуховым, то только из-за мужчин.

– То есть он ревновал ее?

– Да нет же! Иногда он срывался, и его мужчины мешали работе.

– Его мужчины?

– Да! Петухов Сергей Денисович любит не женщин, а мужчин.

– Бог мой! Я слепец! – Наполеонов стукнул себя по лбу.

– Так что он никак не мог ревновать Аллу и очень дорожил ею как толковым замом.

– Ну, что ж, спасибо, что просветили.

Светлова пожала плечами.

– Скажите, Анастасия, а с Вадимом у Аллы все складывалось хорошо с самого начала?

– Да, они очень подходили друг другу, – голубые глаза девушки наполнились слезами.

– Не плачьте, пожалуйста. – Наполеонов протянул ей очередную бумажную салфетку.

– Я сейчас, – пробормотала она.

– Анастасия, мне показалось, что родители Вадима несколько странно отреагировали на сообщение сына о браке.

– Да нет, просто они такие люди.

– Зато сестра совсем не такая.

– Да, Юля другая…

– А Женя Мартынова?

– Мне показалось, что она неровно дышит к Вадиму.

– Мне тоже так показалось, – задумчиво проговорил Наполеонов.

– Но у нее не было ни одного шанса.

– Из-за Аллы? – быстро спросил Наполеонов.

– Ну что вы, – отмахнулась девушка. – Из-за нее самой. Алла здесь ни при чем. Разве такой мужчина, как Вадим, может заинтересоваться такой девушкой, как Женя?

– В жизни всякое бывает, – заметил следователь.

Светлова пожала плечами и проговорила:

– Здесь не тот вариант.

– Возможно… Но, вероятно, сестра Вадима Юлия была бы не против женитьбы брата на своей подруге?

– Откуда мне знать, что думала Юлия.

– А как она относилась к Алле?

– Сдержанно. Но уж убивать ее из-за этого Юлия бы не стала.

– Скорее всего, – согласился Наполеонов. – Анастасия, а что вы можете сказать о Геннадии Владимировиче Замоскворецком?

– О Гене? – удивилась девушка.

– Да, о нем.

– Гена очень хороший человек, любящий сын, отец и муж.

– Какие отношения у него были с Аллой?

– Какие у них могут быть отношения? – недоуменно пробормотала Светлова. – Родственные.

– Родственные отношения бывают разными.

– Хорошие были у них отношения. В детстве они дружили, потом стали реже видеться, у всех свои дела.

– Понятно…

– А! – догадалась Настя. – Наверное, Гена приставал к вам с генеалогическим древом.

Наполеонов кивнул.

– Не берите в голову. Гена помешан на составлении родословных. Это у него и работа, и хобби.

– А вам он, если не секрет, составлял его?

– Да чего мне составлять-то, – отмахнулась Настя, – у нас все были из крестьян. После революции прапрадед перебрался в город, встретил суженую, ну и…

– А я уж подумал, что Геннадий Владимирович только моей родословной заинтересовался.

– Его могла привлечь ваша фамилия.

Наполеонов кивнул.

– Да, он что-то говорил мне об этом, – и придвинул к ней протокол.

Светлова, не читая, подписала его.

– Как я теперь буду жить без Аллы? – снова всхлипнула Анастасия.

– Я думаю, что ее родителям сейчас намного тяжелее, – заметил следователь.

– Да, – согласилась свидетельница, – я завтра же поеду в больницу к тете Свете. Сегодня меня к ней все равно не пустят.

Когда Светлова ушла, в кабинет заглянул Ринат и сказал:

– Всех отпустили, остался только тамада.

– Зови его.

Ипполит Матвеевич Табуреткин вошел в кабинет торопливым шагом и спросил:

– Я сяду?

– Да, конечно, присаживайтесь.

– Вроде я вам все уже рассказал.

– Придется повторить под протокол.

– Понимаю.

– Тамада – это ваша официальная работа?

– Можно сказать и так, – кивнул Табуреткин, – до этого я был массовиком-затейником, а начинал свой трудовой путь конферансье.

– Ипполит Матвеевич, вы ездили с молодыми в загс?

– Нет, я сразу приехал в ресторан к оговоренному сроку.

– Было ли что-то необычное на этой свадьбе?

– Убийство, – вздохнул тамада.

– Я имею в виду до случившегося.

– Я понял. Только ничего не припоминаю. Хотя, – неожиданно сказал он, – невеста отказалась от выкупа.

– Какого выкупа?

– Ну, знаете, на свадьбе принято просить за невесту выкуп у жениха и дружков, его сопровождавших. А Алла наотрез отказалась, сказала, что она не корова.

– А жених?

– Он согласился. И вообще эта пара отвергла все шутки, прибаутки, можно сказать, оставила меня без работы, и я выкручивался как мог, стараясь хоть где-то вклиниться.

– А как на это реагировали гости?

– Да никак не реагировали, – махнул рукой тамада.

– Но, насколько я понимаю, пир все-таки был горой? – спросил следователь.

– Да, веселились от души, но на спиртное особо не налегали.

– Странно…

– Что странно? – заинтересовался тамада.

– Вы вот говорите, что на спиртное гости не налегали, но никто из них не приметил на свадьбе постороннего.

– Может быть, его и не было…

Следователь терпеливо ждал, когда тамада продолжит свою мысль.

И тот проговорил:

– Ведь в туалет мог пройти кто угодно и не из этого зала.

– Да, мог, – не стал спорить Наполеонов. Но свои мысли он оставил при себе.

– Ипполит Матвеевич, а вы не заметили, к невесте никто не подходил? Может, кто-то пытался вызвать ее на улицу?

Тамада помотал головой:

– Нет, ничего такого не было, я бы точно заметил. Подходили только свои.

– Может быть, Алла была чем-то встревожена?

– Если и так, то по ней этого не было заметно. Она выглядела очень счастливой, – грустно вздохнул Табуреткин. И добавил: – Она была очень красивой.

– А каких-либо ссор или просто недоразумений между кем-то из гостей вы не заметили?

– Нет. – Табуреткин пригладил свои усы и проговорил, глядя куда-то поверх головы следователя: – Мне только показалось, что сестра жениха недолюбливала невесту…

– Показалось?

– Конечно, – кивнул тот, – в этом деле нельзя быть уверенным.

– Возможно, она хотела выдать за брата свою подругу? – спросил Наполеонов.

– Милую девушку Женю? – Глаза тамады осветились мягким светом.

– Милую? – переспросил Наполеонов.

– Конечно, Женя очень мила, просто от природы ей не досталось ярких красок, и никто не научил ее, как быть привлекательной.

– А это возможно?

– О! Вы не знаете возможностей современной косметологии, – усмехнулся Табуреткин.

– Да, в этом я некомпетентен, – признался следователь.

– В наше время любая девушка может выглядеть привлекательной.

– Странно, что яркая Юлия не преподала ей несколько уроков красоты.

– Я думаю, что Женя просто не интересуется всякими новомодными ухищрениями.

– Даже ради завоевания любимого мужчины?

– Вы имеете в виду Вадима Кустодеева? – Темно-серые глаза тамады стали серьезными.

– Да, мне показалось, что Евгения неравнодушна к нему.

– Наверное, так и есть. Но у Жени, скорее всего, занижена самооценка, и она считает себя недостойной его внимания.

– Вы еще и психолог? – улыбнулся Наполеонов.

– Без этого тамаде нельзя, – развел руками Табуреткин.

– Значит, по-вашему, Евгения Мартынова не могла завидовать Алле Полетовой и питать к ней недобрые чувства?

– Ни в коем разе! – воскликнул тамада. – Скорее всего, Женечка даже испытывала по отношению к Алле благодарность.

– Вот как?!

– Конечно, ведь та делала Вадима счастливым, а для таких чувствительных девушек, как Женя, счастье любимого гораздо важнее собственных переживаний.

– Вы мне, Ипполит Матвеевич, изобразили из Мартыновой прямо какую-то тургеневскую девушку.

Табуреткин развел руками:

– Что же я могу поделать, Александр Романович, что есть, то есть.

– А у следствия вот ничего нет, – вздохнул следователь, – ни синицы в руках, ни даже журавля в небе.

– Я бы на вашем месте, если позволите… – осторожно начал тамада и посмотрел на Наполеонова.

– Да, да, конечно, – энергично кивнул тот.

– Я бы получше расспросил официантов в другом зале, администратора, охранников и прочий обслуживающий люд. Может, кто-то что-то заметил.

– Пожалуй, так мы и сделаем, – вздохнул следователь.

Он не стал говорить тамаде, что именно этим в данный момент и занимаются оперативники.

Когда следователь уже садился в машину, к нему подошел Геннадий Владимирович Замоскворецкий.

– Минуточку!

– Вы что-то вспомнили?

– Да! То есть нет, Александр Романович, я хотел, чтобы вы все-таки подумали над составлением родословной. Вот моя визитка.

– Благодарю, – буркнул Наполеонов и скрылся в салоне автомобиля.

Глава 2

Время близилось к девяти вечера, когда Наполеонов позвонил на стационарный телефон Мирославы. Перед этим он безрезультатно минут двадцать звонил на сотовый.

Трубку взяли быстро, и приятный мужской голос проговорил:

– Детективное агентство «Мирослава» слушает.

– Привет, это ты, Морис? – спросил Шура.

– Да, у телефона Морис Миндаугас.

– Ладно, брось ты, ради бога, свои официальности. Это Шура. Где Мирослава?

– Она в саду.

– А ее сотовый? Я битый час звонил, хоть бы кот отозвался.

– Наверное, где-то на втором этаже, потому что звонка не было слышно.

– Понятно, – вздохнул Шура.

– Мне позвать ее? – спросил Морис.

– Нет, будь другом, скажи ей, что я минут через сорок подъеду.

– Хорошо.

– Эй, подожди, не клади трубку! – поспешно проговорил Наполеонов.

– Да, я слушаю.

– Морис, вы уже поужинали?

– Да, – несколько растерянно проговорил Миндаугас.

– И все съели?

– Ну…

– У вас хоть что-то есть в холодильнике? Я умираю с голоду, – жалобно вздохнул Шура.

– Ах это, – пришел в себя Морис, – не волнуйся, приезжай. Мы накормим тебя.

– Спасибо, добрая душа, – облегченно выдохнул Шура и положил трубку.

А Миндаугас еще несколько секунд слушал короткие гудки, потом растерянно посмотрел на трубку и только после этого осторожно положил ее на место. Мирославу он нашел возле пруда. Она пересаживала какое-то растение.

– Шура звонил, – сказал Морис.

– Угу.

– Он скоро приедет.

– Угу.

– Я пойду приготовлю мясо и нарежу салат.

– Угу.

Только тут он заметил, что в зубах Мирослава держит какую-то тонкую веревочку. Морис подошел и взял ее.

– Спасибо, – проговорила она, – а то у меня руки грязные.