Дочь шторма, невеста огня

От одного воспоминания о сальной ухмылочке на бородатой альфардовской роже ее передернуло.

А потом, когда вышеозначенный охранник, будь он неладен, явил свой лик и назвался, ее передернуло еще раз. Да так, что едва хватило сил удержаться на месте.

Эйнтхартен! Ее, прости Хладная, телохранитель – сынок Альфарда и наверняка такой же похотливый недоумок с манией величия! Лично у Киары не было сомнений, что найдется достаточно поводов отправить на больничную койку этот дар Пресветлой богини.

А лучше сразу упрятать в морге, чтобы точно не приполз назад.

Впрочем, тут же стало как-то жаль прятать в морге такие… впечатляющие виды. У Киары зародилось черное подозрение, что Алистер, прекрасно знающий ее вкусы, подбирал охранничка именно с этим расчетом. Боевик оказался высоченным плечистым парнем с непослушной черной шевелюрой и большими зелеными глазами, особенно яркими на фоне не по-имперски смуглой коже. Удивительно, откуда взялся такой ладный сынок у бородатого шкафа Эйнтхартена и его чванливой белобрысой женушки – ту при дворе именовали не иначе, как «моль».

«Что ж, – резюмировала Киара, – хоть смотреть на него приятно. Но, Бездна, мне же его еще и слушать придется!»

Надо заметить, Маркус Эйнтхартен оказался на удивление молчалив и стоически вытерпел ее истерику, временами с переходом на личности. Альфард на его месте закипел бы вмиг, и как ни хотелось Киаре и дальше цепляться к треклятой фамилии, трезвым умом она понимала, что сыну не обязательно быть копией папаши.

Но это понимание ничуть не меняло сути: ее так называемый телохранитель не имеет ни особого опыта, ни мало-мальски приличного звания, ни репутации. Мальчишка сорок девятого года выпуска, с ума спятить! Как бы ни плевала Киара Блэр на чужое мнение, а все же одна мысль об унизительном хихиканье за ее спиной заставляла нутро кипеть, а силу, вместе с раздражением, рваться наружу.

– Почему ты еще не дома? – хмуро осведомилась Киара, влетая в отсек морга, закрепленный за их отрядом. Торчать в кабинете Дальгора и любоваться на его снисходительно-довольную рожу, украшенную витиеватой татуировкой Круга, больше не было сил.

– Так тебя жду, милая, – хмыкнула Арделия Вальдини, пожав плечами. – Беспокоилась же. Ну, Дальгор сильно зверствовал? От работы хоть не отстранил? И что произошло вообще?

– Ох, Делли, слишком много вопросов, – проворчала она, усаживаясь на краешек секционного стола рядом с коллегой и по совместительству закадычной подружкой. – Меня не отстранили, наоборот – дело всучили. Расследуй, Киа, ни в чем себе не отказывай. И все бы оно ничего, но Алистер отомстил по высшему, чтоб его, разряду! Подсунул боевика в нагрузку!

– Боевика? Бездна, это в самом деле неприятно, – искренне посочувствовала Делли. – Но есть же такая практика – припрягать боевиков, когда расследование сопряжено с повышенной опасностью. Ты же знаешь наше высокое начальство, этих мудозвонов с генеральскими чинами! Заклинатели – зажравшаяся элита, некросы – меньшее зло, а боёвка – панацея от всех бед. Прям как подорожник!

Киара улыбнулась было, но тут же помрачнела вновь.

– Мой подорожничек носит фамилию Эйнтхартен, он капрал, и чтоб меня в Инферно, если ему больше двадцати пяти. Ну и кто кого охранять будет?!

– Зеленоглазый брюнетик, шесть с лишним футов роста? – не оценила ее трагедии Делли, приторно и с явным намеком улыбаясь. – Твой любимый цвет! Твой любимый размер! Слушай, так Алистер тебя защитить хочет или обженить?

– С малолетним боевиком? Мой кот не допустит такого вероломства. И вообще, без брюнетиков забот хватит, потому как дельце мутное – дальше некуда… Не спрашивай пока, сама еще толком не разобралась.

– Ну, гриф секретности пока не навесили, так что обращайся, – приободрила капитан Вальдини, коротко стиснув холеные пальцы на ее плече. – Выглядишь не очень. По кабакам вечером не пойдем?

– Да я на ногах не стою, какие уж тут кабаки? Слепки уже Стэн снял, я только жмуриков вскрою – и домой, навстречу тепленькой постельке.

– Ладно, в другой раз. – Она широко зевнула, прикрывшись ладонью, и соскочила со стола. – У самой не ночка – дурдом. Пойду-ка я просплюсь… Не громи морг, принцесса! И пацана не обижай. Что-то мне подсказывает, что он не так-то прост – учуять выброс девятого уровня, да еще и скоренько от него закрыться.

Киара хмыкнула, задумчиво глядя ей вслед. Вот эта весьма интересная информация в деле точно не указана. При таком раскладе, пожалуй, к Эйнтхартену и впрямь следует приглядеться.

⁂

Не нужно иметь большого ума, чтобы понять – Киара Блэр от него не в восторге. И если припомнить выражение красивого личика, когда он назвал свое имя, закрадывалось подозрение, что отсутствие этого самого восторга вызвано его родством с Альфардом Эйнтхартеном.

Своя боёвка уже привыкла, что Марк и сам не дурак пройтись по собственному происхождению, да и помпезные отцовские мантии на каких-либо публичных мероприятиях высмеивает вместе со всеми. У остальных же сразу возникают мыслишки, что либо он в свое время папеньке надерзил, либо способности так себе – вот и запихнули его в полицию, чтобы не позориться перед честным людом. Ни разубеждать первых, ни доказывать что-то вторым Марк не стремился. Для повышения самооценки вполне хватало серебряного диплома Академии и звания магистра боевой магии, полученного собственным трудом, а не потому что является сыном лорда.

Да и мало ли Эйнтхартенов во всей Эрмегарской империи и за ее пределами? Тот же прадедушка, мир его праху, целибата не соблюдал и благосклонно одаривал своей фамилией каждого нагулянного бастарда. Дедушка Аргус регулярно заводил интрижки на стороне, порой даже с одобрения бабушки. Она, к слову, куда больше тянет на человека, родством с которым можно и пощеголять. Морелла Рагнар – грозная заклинательница Светлого Круга, чуть не до самого восьмидесятилетия исправно гонявшая по полигону едва ли не половину нынешних архимагов. В Академии по сей день судачили, как до недельного похмелья нажрались все студенты (и половина преподавателей), когда Грозная Морел решила отойти от дел и заняться наукой в более приятной обстановке, то бишь в загородном поместье с видом на Ледяное озеро.

Марк был искренне рад, что сие памятное для Иленгарда событие произошло задолго до его рождения – бабкой своей он хоть и восхищался, но боялся ее до ужаса. Как и дедушка Аргус, человек военный и отнюдь не мягкий, могущий в случае чего приложить крепким словцом. Как при этом они умудрились настряпать аж четверых детей, оставалось загадкой. Папенька, старший и, по мнению самой леди Мореллы, самый неудачный из всех, искренне предполагал, что без пары бутылок синтарийского виски в покои дражайшей супруги Аргус Эйнтхартен не входил.

Киара чем-то крепко ее напоминала – то ли манерами, то ли силой, веющей от нее, то ли тяжелым характером вкупе с независимостью. Это качество свойственно всем магичкам Эрмегара – боги одаривают своих детей силой так, как им того хочется, не различая пола, расы, положения в обществе и кровного родства. А с волей богов сложно не считаться…

Дорога в морг показалась Марку бесконечной – насчитав три поворота, он всерьез подумал, что заблудился. Нужный отсек тоже нашелся не сразу. Услышав голоса Киары и, кажется, капитана Арделии, он понял, что пришел на место. Но заходить не торопился – являться посреди девичьего разговора как-то неприлично, особенно если те девушки – грозные некромантки с регалиями.

Марк привалился спиной к стене, невольно прислушиваясь к доносящимся из-за тонких стен голосам. По обрывкам разговора стало понятно, что главным предметом обсуждения является именно он. Немудрено и ничуть не удивительно – сам он, к примеру, тоже вряд ли бы удержался и не поделился впечатлениями о Киаре Блэр с Эстер. Или с Хейдаром, тот, поди, позовет сегодня выпить: в последнее время он все страдал по некой девице, сердце которой оставалось холодно как лед. Вследствие чего количество выпивки, потребляемое им, превышало все разумные пределы.

То, как открылась дверь, легко скрипнув, он услышал не сразу. Но успел выпрямиться прежде, чем капитан Вальдини заметила его.

– Капрал Эйнтхартен! Насколько я поняла, вам поручено охранять нашу Киару, а не подпирать стены морга.

– Решил не мешать вашей беседе, капитан. Дела некромантов мне не слишком интересны.

– О, ты еще успеешь проникнуться, – усмехнулась она. – Иди уже к нашей фее, а то нафеячит опять невесть чего. И будь так любезен: отправь ее спать, когда закончит. А то к обеду свалится там, где стоит.

«Такую отправишь…» – скептически подумал Марк, но в ответ все же кивнул. Уж он-то прекрасно понимал, что с их работой сон (ну и приличный кусок мяса с кровью) – единственный способ восстановить физические, магические и душевные силы.

Морг со времен его прежних визитов не изменился – все то же просторное, на удивление теплое полуподвальное помещение, те же нескончаемые ряды стазисных холодильных камер и несколько рабочих отсеков; арсенал инструментов по-прежнему впечатляющий, на зависть какой-нибудь камере пыток.

– А, опять ты, – флегматично протянула Киара, одарив его мимолетным взглядом. Она сидела на ближайшем к входу столе и изучала содержимое тоненькой черной папки. – Сядь пока куда-нибудь… сейчас найду, чем тебя занять.

Бегло проглядев еще пару листов, она захлопнула папку и, легко соскользнув со стола, подошла к нему. Машинально Марк отметил, что она довольно высокая – куда выше, чем можно ожидать от девушки столь хрупкого сложения.

– Возьми это, – чуть раздраженно велела Киара, видимо устав стоять с протянутой рукой. – Почитай. Хоть сможешь при надобности сделать вид, что действительно оказывал помощь следствию.

Отказываться Марк не стал, да и чем еще заняться в морге, не являясь некромантом?

Дельце и на первый взгляд выглядело крайне дурно. Явно ритуальное убийство с типичными красивостями в виде отсутствия крови, изуродованных лица и тела, зашкаливающего энергетического фона… Как итог – полное отсутствие каких-либо улик. В общем, увлекательное чтиво, половину слов из которого он понимал только потому, что в Академии посещал факультатив по некромантии. Исключительно ради интереса, никаких способностей к этому виду магии у него не было – природный дар, узкая направленность и никакого тебе выбора профессии.

На Киару он все-таки вполглаза посматривал – чтение чтением, но приказ дан весьма четкий: охранять девицу от любых напастей. К тому же кто откажется полюбоваться красивой девушкой? Даже если она с убийственной серьезностью выкладывает на стол инструменты, больше напоминающие пыточные. В какой-то момент Марк снова поймал себя на увлеченном разглядывании длинной стройной ножки, мелькающей в разрезе платья.

– Ну вот, спрашивается, в чем разница?.. – услышал он ехидный голос и спешно поднял голову. – С Тангримом хоть студенческие байки потравить можно.

– О да, такое трепло, как Дориан, во всей империи с трудом сыщешь. Впрочем, до моего батюшки ему еще пилить и пилить.

– Ничего не скажешь, – Киару заметно передернуло, – твой батюшка умеет бесить похлеще дюжины Дорианов.

Она стянула перчатки и бросила их на третий от входа стол. Первые два заняли трупы, и сложно было не заметить, что левитировали их не глядя, с оскорбительной, идеально выверенной небрежностью. Только правая рука Киары – тонкая, но жилистая, испещренная сложным узором защитных рун – едва заметно шевелилась, задавая направление.

– Раз и два, – пробормотала она негромко. – А работы на битый час. Чтоб тебе икалось, полоумный ты сукин сын…

Киара с сердитым вздохом оглядела себя и решительно направилась к Марку. Повернулась спиной.

– Расстегни.

Марк несколько оторопело кивнул – кому, спрашивается? – и, помедлив, с изумляющей его самого покорностью принялся расцеплять непослушными пальцами серебряные крючки, заменяющие на платье пуговицы. Крючков тех было просто до Бездны много, но, к счастью, его остановили на первой дюжине.

– Благодарю.

Вроде как предполагалось, что его попросят выйти. Или хотя бы отвернуться. Но куда там! С хладнокровием, достойным профессионального головореза, эта невозможная девица выбралась из платья и преспокойно утащила свой кукольный нарядец к столу, где оставила перчатки.

Недаром родная боёвка (обычно в лице девчонок) едко шипела, что стыд у некроманток отсутствует напрочь. Хотя вот этой некромантке стыдиться вовсе нечего. Все, как говорится, при ней: стройная изящная фигурка, длиннейшие ноги, тонкая талия, высокая грудь…

…белье, слегка страдающее минимализмом.

– Чего ты так уставился? – неподдельно изумилась Киара, с подчеркнутой аккуратностью укладывая платье вдоль стола. – Синтарийский шелк. Полтора золотых за ярд! Не хочу испачкать.

Марк открыл рот, силясь не выглядеть полным идиотом и придумать подходящий случаю ответ. Ответ никак не измышлялся, а предатель-взгляд то и дело переползал с унылых стен морга на полуголую девчонку, выхватывая то ритуальный кинжал в набедренных ножнах, то беззащитно-острые ключицы, то руны, чернеющие на белой коже…

Медленно, но верно закралось подозрение, что над ним издеваются. От неловкости и покрасневших щек спасло воспоминание о не менее нескромной Элси, с которой ему довелось жить в общаге, – в Академии не особо заботились о таких глупостях, как различия по полу, возрасту и факультету.

– Никогда не думал, что мне доведется полюбоваться на некромантскую роспись в морге. Но зато теперь понятно, почему коммандер Дальгор так настаивал на охране.

– И почему же? – без особого интереса переспросила Киара, стягивая волосы в небрежный пучок.

– Потому что у тебя начисто отсутствует инстинкт самосохранения.

– Я сейчас делаю что-то рискованное? Не думаю. Умение вывернуть зарвавшегося ухажера кишками наружу, знаешь ли, здорово облегчает жизнь. – Она в задумчивости остановилась возле шкафчика, ютящегося в дальнем углу отсека. – Так уж и быть! Раз уж ты такой целомудренный, позаимствую у Фалько рубашку.

По-хорошему, отвернуться и впрямь стоило бы. Как минимум из уважения к девушке, пусть оно ей и не требовалось. Но заставить себя отвести взгляд и не смотреть на то, как длинные пальцы ловко застегивают мелкие пуговицы на рубашке, Марк не смог.

А уж когда она наклонилась над одним из трупов, тонкая и собранная, несмотря на весьма фривольный внешний вид, все, на что его хватило, это несусветно глупое:

– Помочь?

В общем-то, подобная фраза не так уж безосновательна – вопреки мнению, что боевики при виде трупа тут же падают в обморок, морг не вызывал в нем желания бежать без оглядки. Иленгард – огромный город, где помимо добропорядочных граждан живут преступники и сумасшедшие всех мастей. А потому для полиции трупы разной степени разложения и расчленения так обыденны, что не пугаются и работники канцелярии.

Вот только даже самому распоследнему боевику, едва дотянувшему до звания мастера, известно: приближение к трупу напрочь исказит магический фон. А такое при ритуальном убийстве непростительно.

– У бедного трупа от твоей помощи весь фон перекосит к демоновой бабушке. Так что спасибо, но вынуждена отказаться.

Марк, уже понявший всю абсурдность своего предложения, послушно кивнул и отошел к дальнему столу, снова берясь за дело. На этот раз честно стараясь прелестями своей инфернальной принцессы не любоваться.

Киара тем временем старательно вымыла руки в стоящей здесь же небольшой раковине, повязала поверх белоснежной рубашки рабочий фартук и парой шустрых, отточенных движений вскрыла первую девушку. Узоры при этом оказались повреждены; после секундного замешательства Марк решил, что так оно и надо. Уж некромантам-то виднее, что с телами делать и как их кромсать.

– Патологий не выявлено, – диктовала Киара с неподражаемой гримасой смертельной скуки на лице. Зачарованная перьевая ручка шустро скользила по листу чародейской бумаги, фиксируя протокол. – Некромагические эманации присутствуют, предполагаемый уровень – четвертый…

Что бы там Марк ни говорил о своей стоической переносимости трупья и всяческой расчлененки, лицезрение некромантки, тщательно ощупывающей голыми руками чужие склизкие внутренности, все же вызывало дурноту. Посему он решил не отшибать себе аппетит вконец, а заняться-таки делом. В прямом и переносном смысле.

Нел Гриер, проститутка из борделя госпожи Зельды, была убита вечером третьего числа месяца Хеттис по имперскому календарю, аккурат перед полнолунием. Обескровленное тело обнаружила городская стража, на место преступления вызвали дежуривший в тот день отряд некромантов во главе с капитаном Фалько. Согласно отчету, причиной смерти стала кровопотеря, к которой, в свою очередь, привели не столько множественные порезы-письмена, сколько «некромагическое воздействие неустановленного генеза». Отличий между первой жертвой и второй, Алис Орош, молоденькой девчонкой из Нижнего, было немного: рисунок на изувеченном теле на первый взгляд тот же, хотя Марк со времен факультатива по теории некромантии усвоил, что в подобных делах важны как раз мелочи. Собственно, одно заметное отличие все же имелось: рот Нел разрезан от уха до уха, в то время как лицо Алис убийца оставил нетронутым.

– Киара, – позвал Марк, – почему жертвы отличаются друг от друга, уже известно? Обычно серийные убийцы точны в деталях.

Не переставая деловито копошиться в развороченной грудной клетке трупа (вот уж воистину мерзость, даже для привычного полицейского), Киара ответила:

– Это прежде всего указывает на ритуальное убийство. Но если на первом трупе все было совсем непонятно, то сейчас серийка начинает подозрительно смахивать на откорм нежити.

Она выпрямилась и раздраженно сдула со лба волосы, выбившиеся из пучка. Марк едва подавил желание протянуть руку, чтобы убрать непокорную прядку.

– Смотри: когда я делала Константину костяного дракона, мне нужно было хотя бы восемь жертв, и первая жертва – она для Хладной госпожи, а остальные уже на откорм дракона. По тому же принципу осуществляется стандартное поднятие нежити уровнем от восьмого и выше: прежде всего изволь ублажить Госпожу и получить дозволение на свои грязные некромантские делишки.

Было странно слышать, как кто-то вот так запросто зовет императора по имени. Хотя в этом и нет ничего такого удивительного: его величество – фанатичный маг-теоретик, а уж некромантия и вовсе его известная слабость. И то, что император обращался за поднятием сильнейшей нежити не к кому-нибудь, а к Киаре, тоже многое говорит о ней (а заодно и о придворном некросе Лейернхарте – тот, казалось, хорошо умеет только наряжаться и делать окружающим мелкие гадости).

И вот вскрытие было завершено, все положенные документы заполнены, их копии отправлены в канцелярию, а проекционные кристаллы запечатлели каждую деталь. Киара, наконец, разрешила подойти ближе к трупам. Сделала она это так, словно оказывала невероятную честь, но Марк только закатил глаза: он успел понять, что подобные эксцентричные жесты – все та же часть натуры, на которую стоит обращать внимания примерно столько же, сколько на регулярную болтовню начальства о чести, долге и образцовом поведении.

– Ну и фонит от них! – изумился он, приблизившись к столам.

– Ты что, чувствуешь их энергетический фон?

– Самую малость. Наличие темной энергии, ничего больше.

– Эй, осторожно! Еще немного – и я решу, что ты небезнадежен, – поддела Киара на удивление беззлобно.

– Скорее бракован, уж как для боевика. Ну и безнадежен тоже, – отмахнулся Марк и, все же не сумев не поморщиться при виде вскрытого тела, склонился к одному из них. А потом удивленно присвистнул: – На них же Отвращение! Кто-то очень не хотел, чтобы девочки заговорили. И как ты собираешься их допрашивать?

– Это всего лишь заклинание, – пожала плечами Киара, будто сообщая нечто очевидное. – Достаточно вычислить матрицу, понять его структуру, как оно работает, и дальше понемногу разрушать плетение. Это очень кропотливая работа, да и силы надо влить немерено… само собой, у классика такое не выйдет. И не каждому природнику хватит терпения и занудства.

Марк понимающе кивнул.

– А что на них за письмена – так и не удалось выяснить?

– Эта маньячина переложила традиционное начертание графических заклятий в неведомый подлунному миру язык собственного изобретения. – На бледном невозмутимом лице некромантки отразилось нечто сродни мучению. – Контекстно-свободная, чтоб ее, грамматика. Есть знакомые закорючки, но на выходе получается полная… Бездна. Как представлю, сколько времени придется убить на дешифровку, – выть охота.

– Ну, учитывая, что этим делом без меня ты не занимаешься, выть будем на пару, – заключил Марк. – И начнем не сегодня. У меня приказ отправить тебя спать.

Кажется, Киара всерьез хотела возмутиться подобному обращению. Но потом с какой-то тоской и усталостью оглянулась на трупы, глянула на любовно разложенное платье и, пробормотав что-то себе под нос, отправила тела Нел Гриер и Алис Орош в стазисные камеры.

– Надеюсь, домой ты меня провожать не собираешься?

«Собираюсь!» – хотелось ляпнуть Марку.

До демонов не хотелось думать о том, как Киара, такая красивая в своем не оставляющем простора для воображения платье, в одиночку разгуливает по улицам Иленгарда. Нелепо, ведь никакого права на подобное собственничество у него нет. Что не мешало испытывать странную, непривычную и уж точно не подходящую для нескольких минут знакомства ревность. Подавить это мелкое, но очень злобное чудовище в себе удалось с трудом. И с крайне фальшивой улыбкой ответить:

– И в мыслях не было.

Оправдание для самого себя нашлось тоже – охрана охраной, а от основной работы его никто не отстранял.

Глава 3

Снилось что-то мерзкое, непонятное, не имеющее формы и каких-либо смутных очертаний. Удушливая тьма, паника колет тысячей мельчайших иголок, костлявые ледяные пальцы впиваются в горло…

За окном уже вечерело, когда Киара проснулась с неизбежным осознанием: выходной пошел Энобусу под хвост.

«Выброс девятого уровня, Дальгор, пацан из боёвки, кошмары. Разве может быть день еще хуже? – мысленно вопрошала она, меланхолично почесывая щеткой чем-то недовольного кота. Не иначе как Зейра забыла покормить бедолагу. – О, точно. Для полноты картины осталось, чтобы наша горе-стряпуха что-нибудь приготовила».

Бусик решительно отпихнул щетку лапой, и Киара несильно шлепнула кота по носу.

– Тихо, не дочесались еще.

Бусик утробно мявкнул, демонстративно поворачиваясь к щетке пушистым хвостом. Его тут же развернули обратно и хитрой подсечкой уложили на бок.

– А нефиг сыпать шерстью на мои тряпки, протокольная ты морда! И не гляди так, будто ты здесь хозяин!

Получилось не очень-то убедительно: уж кто-кто, а вельможный господин Энобус был непоколебимо уверен в своем авторитете среди домашних. Как и те самые домашние, впрочем.

Закончив с кошачьей шубой, Киара кое-как подавила желание рухнуть обратно на подушки, неохотно повернулась к прикроватному столику и пододвинула к себе стопку писем. С готовкой и уборкой у Зейры было не ахти, но вот немалое количество корреспонденции, получаемой на имя магистра Блэр, она исправно сортировала по важности и складывала на стол. Зейра, пусть и катастрофичная в быту, отличалась редкой заботливостью и неукротимым желанием помочь, где надо и где не надо.

Сверху лежало письмо с оттиском императорского перстня. Константин, пожалуй, чуть ли не единственный человек (точнее, маг), пишущий ей просто так. И то не всегда: в конце этого письма имелась приписка о большой нужде его величества в незаурядных талантах магистра Блэр, что предвещало появление квоты на нежить высокого уровня. Видят боги, такое случалось редко, и дело даже не в сомнительной нравственности сего действа, а, скорее, в нехватке материалов. Вампиры, например, получаются только из мертвых некромантов; из всех прочих выходят банальные упыри. А химеры, такие, как вендиго, делаются из частей тел магов и оборотней. И если почившими магами разжиться несложно, то с оборотнями – стабильная нехватка. В империи не так уж много зверолюдей, а Альянс Прайдов своих мертвецов жертвует союзникам редко, неохотно и в большой секретности.

Вести из родного захолустья ничем особенным не отличались. Кузен Вал сухо отчитывался о прибыли, полученной за предыдущий квартал, благодарил за новых клиентов, вежливо звал Киару погостить в ее же собственном доме… невзначай справлялся, не нашла ли беспутная кузина хоть какого-никакого завалящего муженька. Она невольно поморщилась: к бракам, заключенным до тридцати лет, маги зачастую относятся с презрительным недоумением. Самой Киаре всего-то тридцать два, и замужество ее совершенно не интересовало. Возможно, через пару десятков лет, если детей захочется. Детям необходима полная семья и хорошая наследственность.

(Ну да, у нее самой не было ни того, ни другого.)

Письма Мирейи, сумбурные и оживленные, всегда приносили радость пополам со щемящей тоской. В них чудился шелест волн, бьющихся о скалы, запах соли и цветов, шум вересковых пустошей…