Чужое тело

Занятия самбо и рукопашным боем в школе проложили Сереге-большому дорогу в Войска Дяди Васи, сначала рядовым, а умение не только быстро бегать и метко стрелять, но и шевелить мозгами проложило дорогу в воздушно-десантное училище.

Распад Союза встретил Серега-большой офицером ВДВ. Офицером отправился и на первую свою войну в одну маленькую, но гордую республику, после которой, наверное, и появилась у него некая отстраненная пустота в глазах. Офицером и вышел же в отставку, когда с какого-то перепугу министр обороны сократил ВДВ чуть ли не вдвое. И поехал Серега на заработки в Москву, лучшей доли искать, благо руки у него были золотые и головой не обижен.

Конечно, без приключений не обошлось. Как и что было, Серега-большой рассказывал скупо, но с той поры очень сошелся с Петром Сергеевичем, работой доволен был и менять не собирался.

– Кость, ты как? – неуверенно спросил Серега-большой.

– Да жить буду, ничего страшного! – отозвался Костик бодро.

– Вот и славно, – ответил на это Валерий Алексеевич. Статью он чуть уступал и Костику, и Сереге. Чуть пониже ростом, чуть поуже в плечах, но дядька спортивный. На вид ему лет тридцать пять, сколько точно, никто не знает, может, к сорока ближе. Бывший мент, откуда-то его Петр Сергеевич нашел и сразу, не чинясь, назначил своим замом по боевой и стрелковой подготовке, да и по остальным вопросам тоже. Заданные обязанности Валерий Алексеевич хорошо тянул, в спаррингах наравне с нами, с молодыми, стоял, а еще у него народу знакомого много везде и всюду, и знал он если не все обо всех, то многое о совершенно разных. Да и сам мужик более чем нормальный, практически любой вопрос с ним можно было решить. Денег не брал, иногда брал коньяк, причем сам выпивал очень редко. Но в напитках разбирался хорошо… Именно от него пошел наш фирменный коктейль, с легкой руки Сереги прозванноый «Неспин», основанный на коле, кофе, коньяке и еще каких-то травках, который возвращал потребляющему его бодрость на пару часов.

– Какие люди! – как родному обрадовался мне Александр Вербицкий, мой коллега. По уровню он сильно ниже Сереги и Валерия Алексеевича, но чуть меня повыше, ему-то как раз со мной стоять в паре хорошо. – Проходи, чувствуй себя как дома…

– Да запросто…

– Ладно, хватит разговоров, – подвел черту Валерий Алексеевич. – Саш, тебе Сергей пойдет. Сергей… Который большой. Ты со мной достоишь, Константин, отдыхать. Продолжаем. Полторы минуты свободного спарринга.

Александр, действующий мечник из клуба какой-то там исторической реконструкции, привык размахивать тяжелым железом в виде специально затупленного меча и копья, или чем они там машут, и на этой почве наработал себе неплохие физические кондиции. Но вот рукопашка пока ему не очень давалась…

Пропустив пару ударов в корпус, Вербицкий хорошо отработал мне по ноге, и в этот момент зазвенел будильник. Я присел отдохнуть на лавочку.

– Три минуты отдыха, потом еще по три минуты, – сообщил нам Валерий Алексеевич, тяжело дыша. Серега погонял его хорошо.

Вновь зазвенел будильник, мы с Вербицким встали друг против друга. На этот раз мне повезло больше. Озадачив своего противника широким замахом правой, я с левой ноги обозначил ему замах в голень, а когда Вербицкий опустил глаза вниз, то сорвал дистанцию, схватил его за плечи и усадил на свое колено. Получилось хорошо, прямо в пузо, которое реконструктор напрячь не успел.

– Эк! – выдохнул Вербицкий.

Костика в это время обрабатывал Валерий Алексеевич. Костику приходилось тяжко, Валерий Алексеевич обрабатывал оппонента по полной, легко в голову, грудь, ноги, грудь, голову, прокатывался как катком.

С подоконника звякнул будильник.

– Хорошо, – подвел итог Валерий Алексеевич. – Отдых три минуты, потом силовая по самочувствию. Сергей, – это мне, – ты к «груше». У тебя все никак удар не идет, будто девушку гладишь!

Вздохнув, я приступил.

После тренировки домой пешком. Костик занят на дежурстве, у него снова ночная смена в «Васильке», с ним сегодня в паре Серега-большой стоит. Зачем Петр Сергеевич связался с этой дурной дискотекой на окраине, я просто не понимаю. Все время там что-то происходит. То бандюки приедут и в «шашечки» играют на джипах, то наркоманы устроят массовый торчок-шоу, закинувшись таблетками прямо посреди пати, то просто дерутся все против всех.

Хозяин дискача, пожилой кавказец Ашот, потом клялся-божился, что ни ногой не пустит хулиганов-дебоширов, да только если слишком строгий фейс-контроль, то вообще никто внутрь не пройдет, прибыли хозяину не будет… Потому приходится делать послабления, фильтруя уж совсем отмороженных, которые, к слову, совсем не желают мирно отправляться восвояси, а с допущенными решать быстро, не давая мелкой неприятности развиться в большую проблему. Вот потому-то там стоят самые-самые, Костик, Серега-большой, Олег, Генка. А такие, как я или Вербицкий, на подхвате там в лучшем случае.

От нашего спортзала до метро недалеко, а вот на метро ехать уже далече.

Попрощался с Вербицким, который решил продолжить распитие пивка у палатки. Он кого-то из своих друзей ждал, собрались на какой-то там древнеславянский праздник, через костры прыгать, наверное.

Сел на лавку в конце вагона, положил рюкзак на колени и не заметил, как задремал.

И проснулся.

Лежу и смотрю в потолок. Ночь, на стенах трещат факелы, пахнет смолой и чуть-чуть еще чем-то, непонятно. В углу курятся благовония в большой бронзовой чаше. Над ними видны красные отблески огня.

На вышивке все тот же парусник плывет по волнам. Только теперь огонь от факелов бросает на него отблески, и кажется, что парусник плывет по алому морю и паруса у него тоже алые.

Повернул голову влево, потом вправо.

Никого нет.

Хотя как это нет?

Вот двое негров сидят у дверей, водят головами, смотрят на факелы и на меня. Пока никак не реагируют.

Нет, заметили. Поднялись с колен, один подошел к факелу и что-то такое с ним сделал, так что он загорелся еще больше, а второй тихонько скрипнул дверью и выскользнул из комнаты.

Второй все шел по кругу комнаты, запаливал факелы лучиной. Я за ним следил, поворачивая голову. Шею немного сводило, но все равно тело работало. Ничего вроде бы не болело.

Так, снова. Как меня это все достало.

Я попытался приподняться.

Выходило. Хотя слаб еще, да и одеял на меня навалили целую гору, как бы не задохнуться под ними окончательно. Тяжелые… Так, одеяла нафиг. Первое, и р-р-раз!

Ну заслаб я тут, во сне. Ручки-ножки тонкие, движения какие-то не сильные. Еле шевелюсь. Второе одеяло тоже нафиг! Ух, и тяжелые же. Как маты спортивные, да и те легче будут, пожалуй. Третье, вот мы его сейчас…

Подняв голову, я увидел шагах в трех перед собой человека. Вполне европеоидное лицо, разве чуть смугловатое и раскосое, одет в свободную грубую рубашку белого цвета, зеленый, расшитый желтыми нитями жилет, черные вязаные колготки и грубые башмаки с большими пряжками.

– Ваше высочество. – Человек склонился в поклоне. Слуга он, получается? Хотя вот что-то лезет на язык слово «лакей». Ну совсем таких в исторических фильмах показывали! А колготки эти называются «лосины», или как-то так. Мужчины в древности такое носили, пока джинсы не придумали.

– Чё это ты? – спросил я. Голос мой звучал как-то странно.

– Ваша высочество, за доктором уже послали. Чего изволите?

– Пива, – наудачу попросил я. Откинул последнее одеяло и встал на ноги.

Ох, а слуги-то тут высоченные! Как я встал, так сразу и понял, что гляжу на него снизу вверх.

Лакей склонился в поклоне и куда-то смылся, только его и видели.

– Ничего себе. Сон в руку, – сказал я вслух. И пошел к двери.

Не дошел, конечно. Стало плохо, стало сводить ноги на холодном полу. Нет, не то что на холодном – пол был просто ледяной, как будто по снегу бегаешь. Надо бы тапки какие-нибудь поискать, что это я? Вот, скажем, под кроватью?

Я подошел поближе, стараясь ступать ребром стопы, наклонился, отдернул покрывало, посмотрел.

Да нет ничего, кроме ночного горшка. Золотой, причудливый такой, в виде держащих вазу пузатых толстяков с веселыми улыбками и зубастыми ртами.

И пыли-то, пыли… Все в пыли. Сантиметровый слой.

Ругнувшись, повернулся к выходу.

В этот момент двери распахнулись, влетел уже знакомый мне толстяк-покемон в пышных штанах и безрукавке.

– Ваше высочество! – с порога гаркнул приодевшийся толстяк и поспешил ко мне.

– А ну стой где стоишь, дон Педро! – предупредил его я.

Толстяк затормозил буквально в метре от меня, раскинул руки широко-широко.

– Выше высочество, как вы себя чувствуете?

– Холодно, – буркнул я.

В дверях показался слуга, которого я за пивом отправил. В руках он волок серый кувшин с широким горлом.

Накатила внезапная слабость. Поднялась с ног, правую ногу свело, потом левую тоже, я резко наклонился, вытянулся на носках… Перед глазами медленно уплывало в темноту лицо толстяка.

Темнота.

И новая морда у меня перед лицом, рябая. Над ней шапка-пидорка, под ней кофта с высоким горлом. И еще что-то у меня в нагрудном кармане шарит.

Вытянул левую руку, от которой Рябой увернулся, но вот правую в печень он как-то не ожидал.

– Уп…ц, – сказал Рябой, выронил обратно мой кошелек и начал заваливаться на меня. Не, ну совсем как «груша», разве что та не бледнеет при удачном попадании и на тебя не валится. Хотя на Серегу-большого однажды завалилась, он как раз нам какой-то удар показывал…

Я убрал кошелек обратно, столкнул Рябого вбок, поднялся.

– Э, да ты чё, граждане, он человека… – Я посмотрел влево. В проходе вагона стоял парень, суховатый и худющий, чернявый. – Э да ты чё его ударил, мы помочь хотели…

– А ну, подставляй хохотальник… – Я выхватил из рюкзака тонфу, защелкнул рукоятку и пошел по направлению к Чернявому. Раз, два, три шага…

Чернявый что-то буркнул и стал отходить назад, голову наклонив и спрятав руки за полами куртки. Все дальше и дальше. В вагоне еще трое сидят, но они-то не помощники, бабка вообще прыжком к дверям и бормочет что-то себе под нос.

Заметил что-то в глазах у пассажира, тот глядел мне за спину.

Оборачиваться не стал, уклонился вправо, едва не свалившись на лавку, пропустил летящее тело и в пролете ткнул его коротким концом тонфы под ребра. Рябой споткнулся, согнулся, пытаясь вздохнуть, а я подхватил его свободной рукой за воротник и перекинул мимо себя, в сторону оживившегося Чернявого.

Оба гопника полетели друг на друга, а потом поезд стал тормозить и вылетел на станцию метро.

Закашляли громкоговорители.

– Осторожно, двери…

– Привет, уродцы! – сказал я, хватая рюкзак и прыгая за дверь.

Двери закрылись, с той стороны к стеклу прилипло лицо Чернявого, он ножом постарался расширить дверь, но поезд уже тронулся.

Я запихнул дубинку обратно в сумку и привалился к колонне.

Постоял немного, унимая дыхание, потом отлип от колонны, забросил сумку на плечо, улыбнулся менту, который уже с подозрением пытался вычислить степень моей алкогольной подогретости и кредитоспособности, и потрусил к противоположному направлению поездов. Станция как раз в другом конце города, еще и обратно ехать надо будет.

Сны, будь они неладны.

Глава 3

Знаешь, нас наконец настиглиЛюди, которые играют в игры.Гости из будущего

Ночь я проспал как убитый, без снов, и проснулся часов в двенадцать. И часа через полтора в голову полезли не всякие приятные мысли. Что бы со мной было, если б не заснул в метро?

– Гомосеки, – сказал я громко в пространство, забрасывая в кипящую воду пельмени.

Кошелек бы точно вытащили, а на конечной станции меня бы менты приняли. Остался бы гол как сокол да еще и в КПЗ. Замечательно день провел.

Открыл холодильник, ткнулся рукой в прохладную бутылку ненастоящего «Гиннеса», вытянул ее наружу. Внутри еще пять таких же осталось. Пока пельмени готовились, закончил с одной бутылкой, потянулся за второй… И к вечеру стало уже совсем хорошо. В смысле нажрался.

Мысли как-то по кругу катались.

Не-не, ну не бывает же так, а? Так не бывает. Так только в книжках бывает. В дурных фантастических книжках, коих у меня целая полка. Да еще и, дурак, их у Мишки беру, на прочтение. Скоро звездолеты будут сниться. Бластеры. Лазеры. Ракеты. Виктория Харрингтон уже снилась раз, с котом и без одежды.

С этими мыслями я отхлебнул еще пива, сморщился. Меня сразу замутило, все же больше я выжрал, чем хотелось бы, и меньше, чем моглось.

Снова пробуждение.

Парусник тот же. На этот раз день.

Вот и негры в набедренных повязках с опахалами. И европейского вида слуга, снимает и выносит в коридор прогоревшие за ночь факелы. В окна через неплотные шторы пробиваются лучи утреннего солнца.

– Привет, уроды, – громко сказал я в пространство, прям в балдахин с парусником. – Вы что же за такое мое личное наказание? И за что?

– Ваше высочество! – воскликнул слуга. И все рухнули на колени, морды в пол, задницы вверх.

– Где пиво? – спросил я, скидывая с себя тяжелые душные одеяла.

– Ваше высочество! Мастер Клоту запретил! – ответил слуга, чуть оторвав лицо от пола. Сказал, и опять глаза в пол.

– …ему в…! – ответил на это я. – Неси быстро, холодного! А ну!

Слуга с места сорвался в полет.

Не высплюсь, так напьюсь.

– А вы, четверо с ларца, одинаковы с лица, быстро объясните, что тут творится…

– У-у-у… – завыли все четыре негра. В унисон хорошо попали, надо сказать.

– Молчать! Так… Говорить будешь… Вот ты! – ткнул я босой ногой в того, кто был ко мне поближе.

– Аыу… – начал подвывать негр. Остальные молчали, уткнув лица в пол.

– Ну так. Что тут за концерт самодеятельности? Вчера из-за вас, недоумки, меня чуть не ограбили. А что сегодня? Короче, хватит мне уже сниться. Или снитесь что-нить поприятнее. Например, бабы с сиськами. Сиськи – это всегда хорошо. Когда они красивые. Сиськи приносят радость и счастье. Когда видишь сиськи, то становишься умнее и добрее.

Дверь распахнулась, влетел слуга с пивом.

– Во, то, что надо. – Я уселся на кровати, принял кувшин, принюхался. Холодное, вот как пальцы холодит, но выглядит… Странно. Пена не очень большая, тяжелое, на вид вязкое какое-то. Ну да ладно, вроде бы пивом пахнет.

Обхватил поудобнее, сделал большой такой глоток.

Пиво как пиво, кислющее, но пить можно. Липкие струйки потекли по усам, голова закружилась… Отхлебнул я хорошо, слишком.

Отставил кувшин в сторону, отдышался.

Шаги по коридору за дверью.

О, снова толстяк в безрукавке.

– Выше высочество! – С порога склонился в поклоне толстяк.

– И тебе доброе утро, – сказал я.

– Ваше высочество, как вы себя чувствуете?

– Как чудак, – ответил на это я. – Что тут происходит-то, а? И ты кто такой, откуда взялся? Вообще, это все откуда?

– Ваше высочество, вы долго болели. – Еще раз склонился в поклоне толстяк.

– Ты тоже здоровым не выглядишь, – на всякий случай сказал я.

– Вы долго болели, ваше высочество, – повторил толстяк, нисколько не сбившись с мысли. – Я ваш врач, мастер Клоту, из Альтзора. Это ваши покои, ваше высочество. Вас сюда перенесли после того, как вы не проснулись. Я, ваш верный слуга, неотступно находился при вас. Три дня назад началось улучшение. Вести о вашем скором выздоровлении отправлены вашей царственной матушке, которая гостит в Империи. Смею заметить, что пиво вам еще рано…

– Ты еще что умное скажи. – Я сделал еще один глоток и замер, унимая начавшееся головокружение. – Альт-Трезор это где?

– С другой стороны Неделимой Империи, ваше высочество. – Еще раз поклонился мастер Клоту. – Я добирался с караваном из столицы. В море неспокойно, пираты с Белых Скал все чаще и чаще подходят к побережью. Многие купцы идут по Королевской дороге.

– Очень хорошо. – Сон так сон. Не буду спрашивать, где же такое Полуденное море, а то так разговор долго продлится. – Поесть у вас есть что? Честно говоря, проголодался.

– Конечно, ваше высочество! Но смею вам напомнить, что в вашем положении надо есть острое, дабы взбодрить кровь. Вы так долго лежали…

– Сколько же я лежал?

– Пять лет, ваше высочество.

– Вот это да. – Я запил новость пивом. И не такое уж оно и противное, хотя и крепкое! – Слушай, мастер, как там мой обед, раз уж это сон?

– Сон, ваше высочество? Что вы имеете в виду? – Мастер Клоту склонился как мог ниже.

– Да ничё, не важно. Где еда-то? А кстати, ну-ка… Обратись ко мне по полному титулу!

– Его высочество наследный принц Соединенного Королевства Ильрони и Альрони Седдик Шеен Ильрони, лейтенант королевской гвардии, опекун гильдии врачей, герцог Ильрони, граф Штатский… Это сокращенное титулование вашего высочества.

– И это все? – глупо спросил я.

– Мои глубочайшие извинения, ваше высочество! – В пояс поклонился мастер. – Я не силен в дворцовом этикете, и мой удел – пробирки да микстуры. Но вы можете приказать позвать сюда распорядителя церемоний, он ответит много лучше, чем скромный доктор…

– Позже, – бросил я. – Где еда-то, мастер? Кушать охота. Этим… – я потряс пиво, – сыт не будешь. Что закусить есть?

– Что закусить, ваше высочество? – переспросил мастер.

– Закусить… – Я вдруг понял, что меня могут просто не понимать. Что еще закусить? Закусить удила или заесть что?

– Мясо есть? Фрукты там какие? Хлеб? Мастер, высочество моё тут кормить собираются или надо пройти куда, а?

– Ваше высочество, прикажете подавать сюда?

– Подавать, – разрешил я. – А заодно и расскажете мне, что тут такое творится. Подробно…

– Один момент, ваше высочество! – Мастер Клоту выглянул за дверь, что-то там скомандовал.

В коридоре послышались шаги и пыхтение. Несколько слуг внесли в комнату доски, перевязанные алой тканью. Ткань развернули, доски шустро собрали. Получился невысокий, но удобный стол, почти на уровне кровати. Единым взмахом застелили стол алой скатертью, поставили неудобный стул с высокой спинкой и подлокотниками.

Пришел еще один слуга, принес бронзовую миску… Не, судя по важному его лицу – чашу, с чистейшей и холоднейшей водой, бока чаши подернулись росой. Водрузил на стол, рядом широким жестом высыпал горку малиновых лепестков.

– Это что, еда? – спросил я, усаживаясь на стул.

– Нет, ваше высочество. – Мастер Клоту как-то странно на меня посмотрел. – Этим омыть лицо. Утреннее умывание, ваше высочество.

Я поплескал из чаши себе на лицо, потом опустил туда руки, побултыхал, поискал, чем бы вытереть.

– Розой, ваше высочество, – подсказал мне мастер Клоту.

Попробовал лепестками, только разбросал их по столу. Потом просто руками стер наиболее большие капли.

– Итак, где еда?

– Несут, ваше высочество. – Выглянул за дверь мастер Клоту.

Целая процессия слуг стала расставлять на столе многочисленные кушанья. Тройка широких плоских тарелок, накрытых высокими крышками, пузатые чашки-горшочки, длинная двузубая вилка, нож, похожий на маленький кинжал, две ложки, одна обычная и одна с острым краем. Золотое все, поди ж ты! Налили какое-то горячее питье в высокую золотую кружку, обмотали кружку полотенцем и торжественно водрузили у меня перед носом.

Еда. Приятного аппетита типа.

Но вот как-то даже не знаю, хочу ли я есть. Не понять. Вроде бы…

Прислушался к себе.

Не хочу. Или все же хочу? Нет, скорее хочу, чем не хочу… А, пошло б оно все. Приятного аппетита.

Схватил кружку, памятуя про вазу для умывания, поглядел на неё со всех сторон, принюхался. Вопросительно посмотрел на мастера Клоту.

– Это утреннее питье, ваше высочество. Такое пьют в Неделимой Империи. Настойка ароматных трав. Пьют горячим.

– Спасибо. – Я принюхался, потом отставил в сторону. Жаль, что кувшин с пивом под шумок куда-то унесли.

Решительно поснимал крышки с тарелок. На одной целиком зажаренный заяц, кокетливо держащий во рту яблоко, на другой россыпью каша, гречневая, кажется, на третьей сваренные овощи, с виду один в один как кабачки. Отдельно лежат круглые булки-плюшки, варенье в прозрачной чашечке, целый чайник с настойкой, которую пьют в Неделимой Империи, и так, по мелочи. Какие-то судки, мисочки, тарелочки.

– Это на какую р… рт… – Да что же такое снова, ваты в рот напихали, пока спал! – На сотню, что ли?

– Нет, ваше высочество! Это легкий завтрак… Я не силен в этикете, еще раз прошу меня простить…

– Присоединяйтесь. – Широко я повел рукой. – Эй, вы, су… Слуги! А ну, еще один стул для достопочтимого мастера! Живее! И еще чашку. Мастер, по-видимому, это варенье…

– Но, ваше высочество…

– Давай, хватит ерунду городить. Не люблю завтракать в одиночестве.

Слуги метнулись, принесли стул, расставили дополнительные тарелки-чашки, положили вилки, нож, налили в питье в кружку.

Мастер Клоту неловко уселся, осторожно взялся за предложенную чашку, налил себе, пригубил.

Некоторое время ели молча. Мастер Клоту явно стеснялся, крутил в руках то вилку, то ложку. Я же все никак не мог примериться, вилки, ложки и ножи были здоровенные, как будто для гигантов сделаны. Сначала схватил нож в правую, вилку в левую, попытался отрезать кусок, едва не вывихнул себе руки. Что вилка, что нож крайне непривычны, вилка двузубая к тому же, и сама на небольшой кинжал походит. Отложил вилку, тупым, гнущимся ножом откромсал большой кус заячьего бока, разломал руками вдоль булки, сделал себе бутерброд, откусил. Мясо нежное, тает во рту, но вот только пресное все, что мясо, что хлеб. Без соли они его тут готовят, что ли? Сморщился, глотнул настойки. Вкусная, сладкая и чуть жжется. Похожа на чай с медом и мятой, меня таким от простуды отпаивали в детстве.

– Мастер, не стесняйтесь. Пробуем… Кушаем. И рассказываем, потихоньку так.

– О чем, ваше величество?

– Как это о чем? – Я куснул бутерброд, запил настойкой, поглядел на внимательно меня слушающего мастера Клоту. – Как это о чем, мастер? О том, где это я.

– В королевском замке, ваше высочество, – осторожно ответил мастер.

– Хорошо. А где это?

– В столице, Ильрони.

– Это столица Соединенного Королевства?

– Да. – Брови мастера взлетели вверх. – Ваше величество, вы потеряли память?

Мастер поглядывал на меня с опаской, но пока что руки вязать не бросался.

Я поморщился.

Сцена начинала напоминать Мишкину фантастику, а не бредовый сон. Фантастика, где не бластеры, звездолеты и Галактическая Империя, а мечи, замки и колдовство. Фэнтези то есть. Хотя… Колдовства вроде пока не продемонстрировали, зато негры есть, стоят по углам, опахалами машут. Если негры есть, значит, это черное фэнтези, верно?

Да что за мысли-то дурные в голову лезут?

– Считай, что да. Рассказывай, если что-то не ясно, я спрошу. Рассказывай.

Королевство это называлось «Соединенное Королевство Ильрони и Альрони», располагалась на континенте. Столица – город Ильрони, город-порт. Из окна видны корабли, грубые такие парусники меж длинных просевших крыш складов. Склады черные, а паруса белые-белые, как пух, а вдалеке за ними нестерпимо блестит вода.

Еще виден форт, закрывающий бухту. Стены конусом поднимаются наверх, подпираемые круглыми башнями с плоскими площадками наверху. Там что-то стоит, какие-то сооружения, не то пушки, не то катапульты.

Между окном и портом вниз спускается город. Крыши домиков, крытые лазурной черепицей, протискиваются через сплошные заросли зеленых крон, деревья и лоза сплелись в один сплошной зеленый ковер, лишь изредка прорезаемый светло-серыми дорогами. Между городом и портом виден гребень стены, на которой вспыхивают на утреннем солнце шлемы стражников. За стеной город продолжается, но уже гораздо более пестрым одеялом. Меньше зелени, больше длинных крыш складов и пестрых крыш домиков попроще.

Пахнет хвоей и еще чем-то морским. На небе легкие кучерявые облачка, в мою сторону дует ветерок.

Жары особой нет, терпимо, жить можно. Особенно когда стоишь с глиняной кружкой, полной ароматного чаю, и глядишь с высоты неясно какого этажа на море.

Соединенное Королевство – монархия. Не знаю, какая именно. Абсолютная, конституционная, консервационная или еще там какая. Правит король. Есть разные там графья, бароны и даже три герцоги. Благородные рыцари разъезжают по дорогам на конях и тычут копьями друг в друга за прекрасных дам. Крестьяне трудолюбиво пашут и стога сгребают. Купцы богаты, горожане уважительны к власти и не бунтуют. Соседи далеко, на границы не покушаются.

Ну и конечно, я наследник престола. А как же во сне-то, во сне мы все принцы или короли! Вот и я тоже принц, будущий король. Лет пять назад уснул, да так, что не проснулся. Сначала просто за уши щипали, потом по щекам били, воду в лицо лили, потом прибегли к более радикальным методам.

Не просыпался, так и спал.

Тогда кинулись по докторам. Придворных докторов разогнали, а кого и казнили под горячую руку, стали приглашать со стороны. Ну, и приглашенные ничего не могли сделать, и потихоньку доктора перестали сюда ездить, ибо случай безнадежный, а если не ко двору придешься, так тут и казнить могут. Опустили уже было все руки, но вот нашелся мастер Клоту, непризнанный гений. Выписали издалека, добирался он тоже долго. Но все же добрался, уже год тут обретался. Весь год меня лечил, что только ни делал, и вот наконец-то вылечил, слава Светлым богам!