Сезон туманов

Роман Илич

Сезон туманов

Предисловие

Мгла бескрайнего космоса. Абсолютная пустота и холод, с которыми могут поспорить только редкие островки хаоса, олицетворяющие единый порядок вселенной. Звезды и планеты. Такие похожие друг на друга, но в той же степени такие разные. И именно в этом и заключался весь их хаос. В котором неизбежно царит абсолютный порядок.

И весь этот мрак холодной пустоты мог быть нарушен только одним воистину ярким критерием – «разумом». Именно он строил машины, которые могли приручить абсолют хаотического порядка. Именно он покорял планеты и нес свой беспощадный свет к далеким звездам.

Вот и сейчас одиннадцать одинаковых, похожих на сигары кораблей приближались к цели своего долгого странствия сквозь вековые расстояния бескрайнего космоса.

Последние тринадцать лет их двигатели работали в обратном направлении, заставляя корабли гасить энергию разгона, которую они получили еще на выходе из Земной солнечной системы. Они были уже совсем близко к цели. И весь их экипаж, и все пассажиры уже находились в состоянии легкого предвкушения от скорой высадки на новый, но при этом уже обустроенный мир.

Звездная система с двойным солнцем уже давно встретила их своими красно-желтыми лучами. И теперь оставалось только достичь той планеты, на которой и будет обустроена новая колония.

Сообщение по центральному узлу флотской связи: «Всему высшему руководящему составу 14-го экспедиционного флота, немедленно прибыть в Зал Совещаний головного корабля».

– До посадки еще два месяца полета. А они уже сейчас праздновать решили. Ну и ладно. Такое особое событие требует к себе особого отношения, – медленно бормотал молодой человек, пока откручивал болты от панели системного блока, в котором он спрятал свою контрабанду.

И помогал ему в этом нелегком деле один лишь только маленький фонарик, который он робко держал в зубах. Это было очень неудобно. Губы так и норовили нажать на чувствительный сенсор выключения.

И почему тут не сделали простую кнопку? Выпендрежники, блин.

А включать свет было нельзя. Тогда его заметит Система безопасности корабля. И вот тогда ему может влететь. Не от коллег по работе, а конкретно от искусственного интеллекта управления полетом, который контролировал и корабль, и весь экипаж.

Нормальная практика в межзвездных перелетах.

Наконец-то последний болт был успешно откручен, и упавшая на пол пластина термальной защиты звонко ударилась о металлический пол отсека. А перед молодым человеком открылась воистину потрясающая картина.

Спрятанные им еще до старта бутылки оставались на месте. Их только немного дернула изморозь от системы охлаждения блока, да и пыли сверху натрусилось.

Сложив всю свою добычу в приготовленную сумку, парень поспешил вернуть панель обратно. А после спокойным шагом покинул отсек «Системной Обработки».

Мягкий свет ламп осветил его форму, с голографической нашивкой на груди «Максим Омелин». Но все звали его просто Мак.

Уже в коридоре он наконец решился на отчаянный шаг. Интерес настолько разрывал все его естество, что держаться более не было ни малейшей возможности. Это было выше его сил.

Мак достал из сумки одну из бутылок и, подняв ее перед собой, посмотрел на переливающуюся внутри жидкость на просвет.

– Феноменально, – сладостно пробормотал молодой человек, слегка встряхивая своей кучерявой головой, отчего его темные волосы вспушились еще больше. А взгляд его хитрых глаз на секунду приобрел некое подобие благородства.

Но это было только мгновением. Хоть коньяк и был хорош, его было недостаточно, чтобы изменить личность своего хозяина, которая даже не задумалась о том, что термин «феноменально» не совсем подходит к бутылке хорошо выдержанного коньяка.

Прятать бутылку обратно он не стал. В конце концов, до Зала Совещаний осталось совсем немного. Так что и так пройтись можно будет. Никому от этого плохо не станет.

Зал Совещаний встретил его ожидающим молчанием.

Овальная комната, в которой стоял такой же овальный стол. Из-за которого на Мака уставились одиннадцать пар озадаченных глаз. А точнее, взгляды были направленны не на него, а на то, что он принес. Некоторые смотрели с возмущением, как, например, главный биолог всей экспедиции Совенья Анатолиевна Бурко. Симпатичная девушка, но вот характер был кошмарный. И поэтому, Мак уже давно вычеркнул ее из своего списка «потенциальных» целей. Но попадались и завистливые взгляды. И это значило, что выпить всё-таки получиться и даже не в одиночку.

Пройдя в комнату, он демонстративно помахал всем рукой, в которой была зажата бутылка, и плюхнулся в ближайшее свободное кресло, которых, как некоторым казалось, было слишком много.

Четверо членов экипажа не пережили гибернацию. Как следствие, их места и должности перепадали на плечи выживших. Это никак не радовало Мака. Ко всему прочему, среди погибших были весьма сексапильные экземпляры, с которыми он планировал неплохо провести время в дальнем полете.

– Ты бы не пил, – посоветовала ему вечно правильная Совенья. – Хотя бы до совещания.

Мак это высказывание тупо проигнорировал, выставляя на стол бутылки и бокалы. В этот момент на Совенью окружающие посмотрели не иначе как с презрением. Повод и вправду был выдающийся. Так что почему бы и не выпить.

– А где наш капитан? – спросил Мак о своем завсегдатае-собутыльнике и начал откупоривать первую бутылку – Я, конечно, не имею ничего против того, что его работа крайне важна. Но опаздывать в такой момент как минимум свинство.

– Чья бы корова мычала, – никак не могла успокоиться Совенья.

В отличие от остальных членов экипажа, она постоянно грызлась с Маком. И причины этого точно не знал, наверное, никто. Но сплетни ходили разные. Так что в их разговоры обычно никто не встревал. Кроме, конечно, тех случаев, когда это было в крайней степени уместно.

– Совень-Совень, – промурлыкал Мак. – Чего ты бесишься, а?

– А сам-то? – Она укоризненно кивнула в сторону бутылок. – Наконец-то ты свою истинную сущность проявил.

Мака такой поворот разговора изрядно повеселил.

– Так все тут притворяются! – Он широко обвел рукой всех собравшихся. – Все притворялись «хорошенькими» ради того, чтобы отправиться в этот рейс.

Совенья обвела взглядом весь экипаж группы колонизаторской миссии. И, к собственному удивлению, не увидела ни одного возмущенного лица. А Мак тем временем продолжил.

– Через два месяца мы, моя дорогая, прилетим на новую планету, где уже есть все готовенькое для нашей спокойной жизни. И нам останется только расслабиться и получать удовольствие от наших новых должностей. Или ты скажешь, что у тебя на Земле были какие-то перспективы? Нет? Тогда ты такая же, как и мы. Свалила с нашего шарика, чтобы править на Алголите.

Совенья сперва покраснела от злости и нахальства сослуживца, но потом резко опечалилась и опустила взгляд. Мак уже подумал, что наконец раскусил эту напыщенную красотку, но Совенья сумела-таки его обломать.

– А вот мне их жалко.

– Кого? – не понял Мак.

– Первую волну колонизации. – Ее и правда печалила система колонизации, по которой они работали. – Печально все это.

Перед ними на планету отправили группу «Мертвых» кораблей. Так называли суда без экипажей на борту. В них были только пустые эмбрионы, которые за время полета выращивались и попутно генно-модифицировались для повышения шансов их выживания в агрессивной среде колонизируемого мира. В их задачу входили высадка и подготовка планеты к заселению Землянами. После чего вся планета подвергалась полной и тотальной биологической зачистке.

Так и получается, что все они были рождены только ради того, чтобы умереть во благо всех Земных ублюдков, которым надоело сидеть на родном шарике.

Совенью это немало печалило. Почему-то ей было интересно увидеть этих существ. Поговорить с ними. Узнать, как они жили. Не по записям Системы Контроля планеты. Вживую! Но это было уже невозможно. По протоколу и последовательности плана они все уже давно должны были быть мертвы.

– И вам их совсем не жалко? – спросила она снова у собравшихся. – Хоть чуточку? Вам что, плевать на тех, кто для вас там десятилетия комфорт устраивал?

– А с чего это я должен их жалеть? – возмутился Мак. – У каждого есть своя функция. Они ее выполнили. И как подобает каждому механизму, после отработки ресурса они все отправились на свалку, где им всем самое место.

– Они люди! – вскрикнула Совенья, подрываясь со стула. – Хоть и измененные, но они люди!

Поняв, что Мак просто провоцирует Совенью на нервы в надежде, что она опять убежит в свою каюту поплакаться, в ситуацию вмешался обычно молчаливый биоинженер Дмитрий Валерьевич Макаренко.

– Я бы не стал называть их людьми, – медленно пробасил Дмитрий.

Совенья от неожиданности аж присела обратно на стул. Не часто она слышала голос своего коллеги. А мрачность и сам вид этого угрюмого человека не давали ей чувствовать себя в безопасности в те моменты, когда он был рядом. Поэтому она не смогла его проигнорировать.

– То есть как это, не называть людьми? А кто же они тогда?

– Грибы, – мрачно ответил Дмитрий и, заметив всеобщее непонимание, начал скупо, но понятно объяснять всем специфику своей работы. – Если коротко, то когда первые разведывательные станции приземлились на Алголите-2, одной из их задач было обнаружение самого жизнеспособного вида на планете. Таковым оказался один из видов местных грибов. Очень опасная вещь, признаюсь я вам. Возможности к адаптации просто феноменальные… И это не преувеличение! Эта форма жизни действительно феномен, ранее не встречаемый. Именно с ним и скрещивали наших первых колонистов. Что, кстати, было не сложно. Человеческая ДНК очень сильно напоминает ДНК грибов. Так что технически первая волна колонизации – это грибы.

Мак не удержался от короткого смешка.

– А грибы умеют трахаться?

– Эти умели.

– Тогда у меня тост! – Мак налил в бокалы коньяка и встал в полный рост. – За грибные потрахушки!

Все присутствующие радостно потянулись за бокалами. Но тут шлюзовая перегородка с шипением открылась, и в Зал Совещаний вошел высокий черноволосый мужчина в военной форме. Это и был капитан корабля и по совместительству командующий экспедиции Генерал-лейтенант Конанов Ипполит Иванович.

– За что пьем? – строго спросил он.

Мак не заметил его угрюмого настроения и ответил все так же весело.

– За потрахушки грибов.

– Кого?

– Ну, первой волны колонизации, – удивился Мак. – Они же грибы.

Конанов резко выхватил бокал из рук Мака и, не взирая на все его протесты, залпом осушил его содержимое. При этом он лишь тихо добавил «уместно». А затем с такой злобой посмотрел на всех собравшихся, что радостное настроение выветрилось из комнаты быстрее, чем уходит воздух при декомпрессии.

– Короче, народ! – Он громко поставил бокал на стол. – Колонизации не будет. Планета занята.

Напряженное молчание повисло в комнате. «Планета занята» означало, что они почти триста лет летели в звездную систему, где уже есть разумная жизнь. И все, на что они надеялись, летело и смывалось в унитаз.

Только один член во всем экипаже оказался рад этой новости. На то его с собой и брали как лингвиста на подобный случай. Но стоило ему только начать что-то говорить, как его тут же перебил грозный голос капитана.

– Твоя помощь нам не понадобится. Об их социуме мы знаем все. А язык очень прост в понимании. Догадались, о чем я говорю? – Он обвел взглядом всех собравшихся. – Их язык – русский!

– В смысле?! – разъярённо взвыл Мак.

И вот тогда Конанов принялся все объяснять.

– Система Контроля не провела зачистку биосферы планеты.

– Причина? – спросил один из членов экипажа, рыжеволосый спортивный парень.

– Протокол 17/30.09. – Никто не понял, пришлось объяснять. – Недопустимые жертвы для дальнейшего развития колонии.

Совенья робко произнесла:

– Десять миллионов. – А затем добавила уже громче: – С нами летят десять миллионов колонистов. Чтобы Система отказалась от зачистки, на планете должно проживать больше людей, чем мы везем с собой!

– Они не люди, – угрюмо пробасил Дмитрий.

И Конанов ему тут же ответил:

– «Системе» плевать! Ей важен только счетчик. На то она и запрограммирована.

– Подождите-подождите, вы все! – завопил Мак. – То есть вы хотите сказать, что теоретически мы можем вернуть себе контроль над планетой. Нам только нужно просто снести показатели населения ниже уровня числа наших пассажиров?

– Ты что несешь?! – взвизгнула Совенья. – В смысле, снести?!

– Это наша планета! – резко ответил ей Мак – Что такое десять миллионов грибов? У нас есть боевые системы. Запустим, жахнем и…

– Не выйдет! – грубо перебил его Конанов. – Только сами люлей отхватим.

– Это как? – не понял Мак.

И капитану пришлось перебросить все то, что ему было известно о планете и ее жителях, на головной экран.

Вся округлая стена зала пошла рябью, а через секунду все собравшиеся узрели огромный мегаполис, построенный из красного мрамора. Мелькали изображения улиц и дорог. Затем пошли спортивные матчи и записи празднования «Дня Первой Высадки».

А Конанов тем временем продолжил.

– Люлей мы отхватим, потому что их космический флот больше нашего. И оружия у них больше, чем у нас.

Мак тихо просипел:

– Ты же сказал, что их там десять миллионов.

– Я сказал, что их больше, чем десять миллионов. А по факту их там больше ста. – Конанов громко выдохнул. – План перевыполнен более чем в тысячу раз.

– За сто семьдесят лет? – переспросил удивленный Дмитрий.

На это капитан только развел руками.

– Вот ты мне, Димон, и объясни, как это они так сильно расплодились? Первая, мать ее, волна колонизации!

Биоинженер крепко задумался, морща свой широкий лоб. И тогда, когда все уже собирались продолжить обсуждение, он громко выругался, ударяя ладонью по столу.

– Чертова Новая Голландия!

– Что? – чуть не хором спросили собравшиеся.

А Дмитрий принялся объяснять.

– Помните, как сильно всех подкосила первая колонизация? Какой шум поднялся из-за Новой Голландии.

Все одновременно кивнули, ведь шума и вправду было много. В конце концов, первая звездная система, колонизированная человеком. Но Дмитрий говорил не об этом.

– У нас тогда, говорят, весь институт на ушах стоял. В прямом смысле, на ушах! А все из-за того, что… – Он широко раскрыл свои медвежьи объятья. – Оказалось, что «генетический» принцип передачи наследственной информации, блин, не единственным.

Совенья что-то вспомнила и решила поддержать коллегу.

– Гидро-семя!

– Точняк, Совень. – поддержал он коллегу и продолжил уже печальнее: – И после этого всего, когда отправляли экспедицию на Алголит, первое, о чем думали те, кто готовил первую волну колонизаторов: а вдруг и там такая же херня будет. И вполне логично, что они создали целый комплекс мер, который поможет выжить первым колонистам несмотря ни на что.

Конанов нагнулся над столом.

– Хочешь сказать, что она с перепуга перестаралась?

Но Дмитрий не ответил на его вопрос.

– Но в таком случае, если на «нашей» планете были обнаружены стандартные, привычные нам хромосомы и колонки ДНК, система автоматически начинала работу на полную мощность. В виду потребности и легкости в производстве. Тем более, что скрещивала она их с грибами!

– И что?

– Если их назвали «грибами», то уж точно не из-за формы. Генетика – штука упрямая. А геном земных грибов схож с человеческим на все 70%. Так что подменить одно на другое было не такой уж и невыполнимой задачей. – Он резко осекся. – Я, конечно, утрирую, и на самом деле все в миллионы раз сложнее… Но у Системы было в запасе как минимум сто лет полета. И она могла успеть вывести репродуктивный и жизнеспособный вид. Это бы все объяснило.

– Так от чего же их так до хрена?

– Представь. – Дмитрий стал говорить тише. – Геном стабильный и рабочий. Все проверки и даже пробное выращивание показывают полный успех эксперимента. 70% инопланетной ДНК и остальные – Земные. И все работает, и негде не трет, не кровоточит. Что она, Система, будет делать при таком успехе?

Конанов уже все понял, и ему ничего не оставалось, кроме как признать свое поражение.

– Штамповать.

– Именно, Капитан! – голосом грозного учителя проурчал Дмитрий. – Она всего-навсего запустила нано-молекулярные 3D-принтеры и пошла себе печатать население. Погрешность в геноме – три процента. Это – цвет кожи, волосы, рост, вес… Все, что мы называем генетикой в привычной нам форме. Всего три процента. Но при тех же цифрах на Земле живут пятнадцать миллиардов таких же разных людей. Да на Алголите Система даже не напрягалась. Сотни миллиардов комбинаций генов. И даже удивительно, что их там так мало. А все из-за протокола, который появился после фиаско на Новой Голландии. Во что бы то ни стало стимулировать развитие жизнеспособной популяции.

– Это уже не важно, – медленно протянул рыжий качок. – Мы не выживем на этой планете. Биосфера нас всех просто сожрет. Там даже воздух ядовитый!

Совенья искренне радовалась увиденному на экранах и услышанному от Дмитрия. Ее порадовало то, что цель их полета не превратилась в кладбище. А трансляции с экрана все больше заставляли ее улыбаться. Почему-то ей было приятно видеть многотысячный ровный строй маленьких детей, идущих в школу, снаряженных школьными ранцами. Дисциплина на планете была на уровне военной академии. Однако ей сразу же бросилась в глаза одна странная деталь. Все молодые люди, которых она видела, были полностью белыми. Кожа была почти молочного цвета, а волосы играли всеми оттенками пепельного. От серебристо-белого до цвета свежей золы. И только пожилое поколение выглядело кое-как более привычно. Их волосы были более привычного черного и каштанового оттенков. А лица вместе с морщинами приобретали более темные тона.

«Значит, они темнеют по мере старения», подумала тогда Совенья. Словно они и вправду были ближе к грибам, чем к людям.

И что эти вот напыщенные индюки теперь будут делать? Воевать с Грибами они не способны. Поэтому надо хоть как-то им помочь не загнуться после первого контакта.

– С выживанием можно что-то придумать, – медленно, но звонко произнесла Совенья. – В респираторах, конечно, походить придется. Но все остальные проблемы можно решить имуно-блокаторами и стимуляторами.

– Никаких блоко-мудий! – продолжал кричать Мак. – Это наша планета! Моя планета!!!

– Тебе укольчик дать? – спросил его капитан, намекая на то, чтобы Мак прекратил истерить – Нет? Отлично. Тогда вот вам и работенка. Каждый пусть сейчас принимается за изучение собственного сектора ответственности. Мы же Земляне. А значит, на этой планете мы главные. Кстати, с блокаторами хорошая идея, – похвалил он идею Совеньи.

– И всем остальным также работать над тем, как нам с вами теперь руководить этой планетой. – И добавил уже тише, не скрывая улыбки. – Ведь мы же сюда прилетели в качестве руководства. Вот и будем руководить. Система Контроля это все устроит. Так что вперед, ребята. За работу!

Все начали постепенно расходиться.

Перед выходом Совенья задержалась возле стула Мака, чтобы влепить ему пощёчину. Но тот как будто этого и не заметил. Продолжал сидеть и смотреть перед собой. А через несколько минут в комнате остались только четверо. Мак, Дмитрий, Рыжий и черноволосый горбонос по имени Альберт. И, как ни странно, все смотрели именно на него.

Первым молчание нарушил Мак.

– Альбертик. Может, просветишь меня на тему того, что нам теперь делать?

– Работать-с, – сухо ответил тот, за что был тут же награжден гневным ответом.

– И как ты себе это представляешь, а? – пробубнил Мак. – Их же там хрен знает сколько!

– У нас-с есть в запасе тридцать лет, – все так же сухо произнес Альберт. – К тому моменту их-с будет уже почти двести миллионов. Но это не важно.

Дмитрий наклонился к вожаку.

– И что мы будем с этим делать?

– Работать так же, как работали-с на Земле. Все уже давно отработано. Осталось только применить-с. – Он наконец поднял взгляд на соратников. – Без паники. Мы все успеем. К тому же-с, такой вариант рассматривался-с. И наши друзья будут готовы-с.

Рыжий облегченно выдохнул.

– Значит, план у нас есть?

– План есть-с всегда. – подтвердил его слова Альберт. – Инструкции вы получите. Главное – делать все именно так-с, как и было запланировано. А в остальном-с у вас свобода действий. Помните только о главном.

Все напряглись, внимая словам руководителя их кружка.

– Через тридцать лет-с все это станет нашим. И мы не можем проиграть. Это ясно-с? – Убедившись, что все кивнули, он закончил их собрание. – А теперь-с мне надо поругаться с Кононовым и увести свой корабль на дальние рубежи-с, где я и буду выполнять свою часть работы-с. Как закончу, прилечу.

– Крутой ты мужик, Альбертик, – пробормотал Рыжий. – Хоть шепелявым стал после гибернации.

– Оно того стоит-с, – сухо ответил Альберт. – А теперь за работу.

Глава 1

Такое обыденное и частое явление, как сон без сновидений.

У всех такое было, и все с этим знакомы. Когда устаешь настолько сильно, что стоит только положить голову на подушку и закрыть глаза, как сразу же слышишь сигнал будильника. Спал ты или нет, можно понять, только посмотрев на часы. И вырубить их на хрен. Потому, что нет ничего более сильного, чем зависть безработным в утро понедельника.

И единственное, что может поднять человека с кровати в такой момент, так это стимул. Желание работать, желание не потерять работу, банальное стремление казаться лучше, чем ты есть на самом деле… Причин уйма.

Но некоторые люди идут дальше. Они придумывают для себя новые стимулы просыпаться. Не всегда хорошие и общественно принятые. Но все же эти люди могут проснуться в утро понедельника с улыбкой. И пронести эту улыбку с собой весь оставшийся день.

Молодой аналитик по имени Артур Димитриеф был как раз таким человеком.

Изо дня в день его каждое утро будил один и тот же звонок на будильнике. Он громко и монотонно напоминал ему о скором представлении «Пора ловить рыбку!».

Услышав эти слова, Артур подорвался с кровати. Времени было мало. Спустив ноги вниз и поставив голые ступни на подогретый бетонный пол, он наскоро начал протирать глаза, прогоняя из головы последние признаки сонливости.

Закончив эту простую процедуру, он наконец убедился, что видит ясно, и ничто не помешает его утреннему ритуалу пробуждения.

Потянувшись и выпрямив спину, он несколько раз напряг свое жилистое, тренированное тело, модифицированное в армейских лабораториях. После чего пригладил короткий ежик темно-пепельных волос, которые как всегда успели за ночь вырасти в разных направлениях. И наконец… Уставился в окно, за которым открывался неимоверно скучный пейзаж. Ведь через тридцать сантиметров за окном находилась серая стена соседнего дома.

Да и вообще, все его жилище было не чем иным, как обыкновенным одноэтажным бетонным кубом, внутри которого было лишь самое необходимое. Кровать, стол, пара стульев и простейший кухонный автомат. За тоненькой перегородкой мутного пластика от всей комнаты спрятался санузел, а рядом на голой бетонной стене висел маленький экран телевизора. И в комплекте ко всему этому унылому набору был столь же унылый вид из окна. Вид на стоящее рядом соседнее здание.

Так себе пейзаж. Но Артур знал секрет этого места. Он ждал, пока свершится событие, которое он, увидев раз, больше никогда не сможет пропустить.

Будильник все еще продолжал разрываться «Пора ловить рыбку». Протянув руку, Артур его выключил. Не убирая глаз от окна, разумеется. Ведь не было приметы хуже, чем пропустить утреннюю «Рыбку».

И наконец, свершилось. Началось.

Со стороны правого угла комнаты послышалось слабое шуршание. Оно приближалось, становилось все громче. И в какой-то момент, дойдя до окна, превратилось в одинокий «бульк». Звук, с которым что-то мягкое легко падает на твердое стекло. А перед глазами встала абсолютно новая картина.

– Рыбка, рыбка, рыбка…

Взмокшая от окружающей влажности и пота футболка казалась абсолютно прозрачной. Она нежно облегала и обтекала каждый изгиб, каждую ямочку и каждый бугорок тела спортсменки. Прилипнув к животу, футболка открывала вид на подтянутый пресс плоского животика, расположенного на фантастически тонкой талии. А выше мокрая ткань облегала потрясающую грудь пятого размера с маленькими темненькими сосочками. И прямо сейчас эта мокрая от пота грудь расплывалась, прижатая к стеклу окна. И лишь затем глаза замечали маленькую татуировку рыбки в нижней части тонкой шеи.

Спортсменка, проходя мимо, плотно прижалась грудью к стеклу окна. Провела грудью от одного края до другого и скрылась из виду.