Город мертвой ночи

Вдруг парень увидел, что девушка принесла с собой небольшую тарелку. На ее белой глади лежала не картошка или бургер, а настоящая, боевая граната.

Она была похожа на стандартную Ф1. Но при этом ее размер был несколько меньше. И она была покрыта чем-то скользким, чтобы ее лучше было.… Нет. Этого не может быть.

Зрачки Максимова расшились до предела. Сердце колотилось, как бешенное. Он ужасом смотрел на девушку, которая отрешенно наблюдала за боеприпасом, лежащим прямо перед ее лицом, как кусок прожаренного стейка.

– Ты что собираешься делать? – Протянул парень. Только это опять не подействовало.

Как ни в чем ни бывало, обычным движением руки, дама в сером вырвала из гранаты чеку, которая по идее должна отделяться с солидным усилием, чтобы не было само подрыва. Но в руках молодой женщины такое действие казалось весьма простым.

Потом она спокойно поднесла гранату ко рту и проглотила ее, вытянув вперед шею.

Затем девушка тонкими пальцами зацепила стакан воды, который стоял тут же. Она сделала пару глотков, посмотрела на часы, спрятанные на запястье под балахоном, и удовлетворительно кивнула.

Где-то в ее желудке раздался резкий щелчок. Произошел довольно мощный взрыв.

Небольшой град из останков человеческого тела и крови разлетелся в разные стороны. Оторванный плечевой пояс с красными внутренностями упал на мрачный стол. Ноги вместе с областью таза отлетели куда-то в неизвестном направлении.

Лицо девушки застыло в легкой улыбке, словно так было задумано ранее. Глаза разорванной на части гостьи уставились на Сергея, как два немигающих угля.

Сам же Сергей отскочил в сторону. Или его отбросило взрывной волной…. Он точно не понял. Главное, что он сидел на холодном полу, а его стул валялся поодаль.

Парень услышал истошный крик, переходящий на визг. Крик обескураживал, вынося мозги, как ужасающая сирена.

И лишь спустя несколько долгих секунд, мужчина осознал, что кричит непосредственно он.

Клерк никогда в жизни не видел ничего подобного, и никогда в жизни не орал так истошно. Поэтому он резко замолк, испытывая глубочайший шок от произошедшего.

Но состояние Максимова не разделил никто из присутствующих. Все они, как ни в чем, ни бывало, сидели за столами в комнате, которая (казалось) стала гораздо больше, чем раньше. Кто-то перемещался из одной стороны помещения в другую. А кто-то о чем-то переговаривался. Слов было не разобрать.

Спокойная атмосфера спокойного кафе в простой будничный день. Как будто никто не слышал чудовищного грохота взрыва. Как будто никто не видел, как внутренности несчастной вывернуло наизнанку.

Сергей дышал отрывисто и глубоко. Его легкие разрывались на части. Он ощущал, что глаза практически покинули свои впадины.

Сухой страх душил и парализовывал. Как при просмотре самого неприятного ночного кошмара. Только еще сильнее.

Забыв обо всем, он понял, что будет бежать. Как только его хоть немного отпустит тяжелейший шок, и он снова сможет шевелить ногами. Главное, чтобы его не заметили. Главное, чтобы он не привлек к себе внимание пепельных людей. А иначе невозможно представить, что эти спокойные с виду особи могут с ним сделать.

Понемногу приходя в себя, парень услышал резкий возмущенный голос. Голова, в судорожном припадке повернулась к барной стойке.

Около высокого, деревянного постамента стояла молодая дама. Вся в сером. С пепельным цветом кожи и глаз, и отрешенным выражением лица.

В руках у нее была идеально белая, небольшая тарелка, на которой ничего не находилось. От этого она казалась странно-голой и неестественной.

– Мой заказ не сработал, – говорила дама. Ее голос был довольно громкий, но полностью лишенный эмоций.

На нее в упор смотрела почти такая же девушка, но более высокого роста, с немного полноватой фигурой.

Кроме серого балахона на работнице кассы был небольшой колпак, напоминающий русский народный кокошник. Часто такой вид колпаков называют «головной убор „Буфетчица“».

Правда, вопреки ожиданиям, этот атрибут общественного питания не делал продавщицу доброй, обаятельной или теплой. Она была таким же, как все, пепельным человеком. Только со странной штукой на волосах зачесанных назад.

– Вы точно применили заказ, как указано в правилах пользования? – Чуть более грубым голосом отвечала буфетчица.

– Именно так. Но он не сработал должным образом.

– Тогда вы можете отправить претензию в наш главный офис, согласно положению «О жалобах и предложениях».

На некоторую секунду обе женщины замолчали. Сергей пристально смотрел в их сторону. «Беги!» – Шептали его губы. «Беги, пока они тебя на хрен… Не того», – говорил мозг. Но его никто даже не попытался выслушать.

– Извините. Но я спешу. Не могли бы вы мне исправить заказ? – После некоторого молчания произнесла клиента.

– К сожалению, это запрещают делать наши корпоративные правила, – отозвалась буфетчица.

Посетительница не спешила никуда уходить. Еще несколько секунд она молча смотрела вглубь бара, собираясь со своими мыслями.

– Если вы не окажете мне услугу сейчас, то у вас возникнут проблемы. Я буду жаловаться на вас лично, – наконец-то произнесла она.

– Хорошо, – после некоторого раздумья заявила буфетчица. – Я предоставлю вам компенсацию. Но только в качестве исключения.

Женщина в колпаке резко «нырнула» под стол. Через мгновение она достала оттуда увесистый, серый дробовик.

– Господи, нет! – Успел выкрикнуть Сергей.

Холодный ствол буквально уперся в лицо недовольной гостьи. Раздался оглушающий выстрел. Небольшая голова худощавой девушки, будто кровавый арбуз, разлетелась на части, орошая все вокруг своим содержимым.

Напряженное тело в балахоне еще какое-то время неподвижно стояло. Потом из его рук выпала круглая тарелка, разлетевшись на куски с грустным звоном. После чего, само туловище упало назад с глухим стуком свалившегося мешка.

Внутри Сергея будто что-то оборвалось. Что-то рухнуло, полностью отключив сознание. Он будто провалился в черную пустоту. А когда парень пришел в себя, то осознал, что находится в нескольких десятках метров от злополучного кафе.

Даже издалека зловещая табличка «Суицид бар» манила своим желтым светом. Максимов постарался отвернуться, чтобы ее не видеть.

Похоже, что он как-то выскочил из этого злополучного заведения. И судя по трясущимся ногам, сделал он это с применением всех своих сил. Примерно так поступают спринтеры, которым надо пробежать небольшую дистанцию за крайне короткое время.

После такого выброса адреналина его терзало полное опустошение, смешанное с депрессивной печалью.

Не понимая, что делать дальше, парень медленно поплелся в сторону своего дома. В голове будто сломались все ориентиры и рамки. Деваться было попросту некуда.

Хотя, дом вряд ли бы подарил успокоение. Но он все равно шел туда. Ведь это задача, которая прописана по умолчанию. И она остаётся тогда, когда все иные задачи полностью отменены.

Едва волоча ноги, Максимов осматривал свою куртку. Твердые кусочки костной ткани и плоти прилипли к одежде. Он постарался их как можно скорее стряхнуть, чтобы никогда в жизни не вспоминать обо всем увиденном.

Кругом не было никого. Темная пустота. Непонятная сырость. Окна домов, свет от которых ничего не освещает.

И только где-то за спиной находился проклятый офис населенный страшными куклами. А рядом с ним бар, полный пепельных людей, жаждущих своей собственной смерти. Людей, которые вместо нормальной еды предпочитают боеприпасы разрывного типа.

Осознание этого сводило с ума. Хотелось потерять грань реальности, и впасть в бесконечную кому безумия. Но разве легко это сделать по собственному желанию?

Люди сходят с ума по воле судьбы, болезни или обстоятельств. Но когда сам лично захочешь свихнуться, у тебя это вряд ли получится.

В нашем организме стоят мощные «родовые настройки». Их установил кто-то поумнее нас. Не так-то просто свернуть им шею. Но с другой стороны, очень легко одновременно.

Мы полны странных парадоксов и аномалий. Также как этот город полон темных закоулков, где неудачливого прохожего поджидают зловещие видения и непонятные существа.

Некоторое время Сергей шел, низко опустив голову, как будто его только что бросила девушка. И теперь он вынужден был возвращаться домой в лапы к собственному одиночеству.

Потом он медленно выпрямился. Начал на ходу вглядываться в окружающий пейзаж. Все было таким же, как раньше. Но нет.

Более темные дворы. Странное небо без облаков, словно сделанное из натянутого брезента. Отсутствие многих небольших построек, которые раньше здесь определенно были.

Но зато окна. Светлые окна со своим негасимым светом, как поется в известной песне. Максимов испытал резкое желание подскочить к первому попавшемуся дому и начать, как сумасшедший тарабанить в окно первого этажа. А потом, заливаясь слезами, рассказать все подробности кошмара, увиденного сегодня.

Но разве это сработает? Нет. Он уже надеялся на свой старый офис. Он уже надеялся на любимый бар, который по совместительству был центром быстрого питания.

Теперь он надеется на окна. И неизвестно, что именно может скрываться за этими уютными окнами. Неизвестно какая гадость живет там, изображая для стороннего наблюдателя теплый, семейный быт.

А если нет? Если там нормальные люди, которые пришли с работы и пьют кофе? Если один он видит всю эту чертовщину? То, что тогда?

Его просто заберут в психиатрическую больницу, где сделают из него живой, говорящий овощ. Или на крайний случай, просто оторвут от общества, повесив на всю жизнь на шею ярлык психопата.

Не так все просто в этой сложной ситуации.… Надо идти домой, чтобы окончательно во всем разобраться. Только дом. Пусть даже со странной пылью и весь в руинах.

Вдруг Сергей понял, что подошёл к проспекту. Эта широкая улица с многополосным движением и кучей светофоров. Обычно здесь приходилось по утрам ждать своей очереди, чтобы перейти дорогу. Настолько сильным было движение людей, машин и всего прочего транспорта.

Сергей не любил ходить на работу через проспект. Но теперь огромная улица была полностью пуста. Ее широкая асфальтовая гладь, будто огромная, черная река простиралась куда-то вдаль.

Прекрасно была видна недавно обновлённая разметка. Фонари горели своим едким светом. На проводах от трамваев висели капли.

Сергей осторожно ступил на проезжую часть. Для него было странно делать это без команды нового светофора, оснащенного светодиодами.

Но светофоры молчали. Вокруг было пусто. Поэтому офисный клерк быстро осмелел, выйдя на середину некогда кипящей дороги.

– Вот как? Какого же фига… – Произнес он и зачем-то усмехнулся. – Проспект без машин. Аха-ха-ха! Без машин проспект! Да здесь даже в два часа ночи «гонщики» всякие носятся. А теперь? Теперь ни одной чертовой тачки! Ни одного чертова прохожего! Ни одного, чтоб его, гаишника!

Парень поднял голову вверх и закричал что есть силы.

– И ты хочешь, чтобы я в это поверил!? Больной, повернутый ублюдок! Кто бы ты там не был.… Но ты меня не проведешь! Я понял, что это обман. Обман для идиотов. Но я не идиот! И тебе меня не…

Сергей резко замолк, взглянув направо. То, что он увидел, заставило его прищурить глаза в огромном недоумении.

Машина. По проспекту навстречу передвигалась большая, черная машина наподобие Тойоты Камри.

Только вместо того, чтобы нормально разъезжать на колесах, транспортное средство катилось как снежный шар, брошенный с горы.

Создавалось такое впечатление, что слова Максимова действительно кто-то услышал. И они крайне сильно «кого-то» разозлили.

Поэтому он вытащил из своего пыльного кармана одну машину и швырнул ее Сергею, чтобы тот поспешил заткнуться.

При этом сам автомобиль не желал останавливаться. Он вел себя так, будто его окружала вода или невесомость.

«Тачка» довольно медленно билась боком о твёрдый асфальт. Затем она высоко подскакивала. Потом преодолевала некоторое расстояние, чтобы удариться снова.

Может быть, она была просто резиновой? Глупым муляжом для нагнетания страха. Нет.

Судя по ударам, ее сделали из стекла и железа. А судя по тому, что при каждом ударе в сторону разлетались твердые осколки, она действительно билась о дорогу, без каких-либо навороченных трюков.

– Нет.… Нет. Машины так не ездят… Машины не могут так делать! – Воскликнул парень.

Только это нисколько не замедлило легковушку бизнес класса. Она была все ближе и ближе. Ее удары и звон разбитого стекла слышались все отчетливее.

И вот от нее до Сергея осталось совсем немного. Мужчина даже разглядел мелкие детали корпуса.

Резким рывком своего тела он отпрыгнул куда-то на обочину, сильно ударившись боком. Машина совершила ещё несколько поворотов. За ее движением с ужасом следил Максимов.

Но дорога в этом месте не была идеально прямой. Поэтому автомобиль вскоре зацепился за угол стеклянного здания, напоминающего офис.

Раздался мощный взрыв. Столб белого огня поднялся в воздух. Стекло и куски металла обильно разлетелись в разные стороны.

– Господи, – успел выдохнуть Максимов, утыкаясь в мокрую землю.

Неожиданно он почувствовал удар в левое плечо. Проткнув куртку и слегка повредив кожу, в него впился остроконечный кусок черного стекла.

Сергей долго не решался его вынимать и вообще поднимать голову. Когда он наконец-то совершил это, то вокруг снова была ноябрьская ночь. Царила полная тишина. Ни машин, ни прохожих не было.

– Ах, черт… Оно меня так просто не оставит. Надо домой. Закрыться в доме, чтобы меня не нашли… – Со страхом произнёс парень, отряхивая одежду.

Затем он извлек из плеча неприятный осколок. Казалось, что тот шевелился у него в руке, как небольшая рыбешка. Но Сергей быстро выбросил его в кусты, чтобы не поддаваться мрачным иллюзиям.

Собравшись с силами, парень пошел дальше. На этот раз, стараясь ни о чем не думать и даже не смотреть по сторонам лишний раз. Далее путь был относительно спокойным. И вскоре он добрался до двора, из которого сегодня неудачно пытался отправиться на работу.

На душе стало немного легче. Еще недавно он даже представить себе не мог, что будет так радоваться возвращению в это грязное место. Но теперь все полностью изменилось. И Максимов был готов жить даже в самых ужасных условиях, лишь бы черные наваждения не терзали его несчастную психику.

Глава 7. Замечательный сосед

Неизвестно, было ли это на самом деле или это лишь инфантильная иллюзия воспалённого разума. Но Сергей испытал некое тепло. Некрашеные качели в его дворе, около которых он во время вылазки к банкомату видел подростков, казались до боли родными и милыми.

Лавка, где часто любили заседать сварливые бабки, манила его приятными воспоминаниями. Точнее, никаких воспоминаний, по сути, и не было. Но ему почему-то казалось, что они есть.

И от этого становилось приятно. А ведь он даже не родился здесь. Он не жил здесь в подростковый период. Да он даже не водил сюда сексуальную стерву Марину!

Просто снимал скромную коробку из бетона пару лет. И этого вполне оказалось достаточно. А вы говорите, высшие ценности. Великие идеалы…

– Фуххх, – выдохнул Максимов.

Он понимал, что состояние облегчения временное, обманчивое и лживое. Но так хотелось в него окунуться хотя бы ненадолго. Пусть даже путем циничного самообмана.

По мере того, как парень приближался к подъезду, страх перед съемной квартирой становился все больше. Какой гигантский контраст. Такая легкость в мокром, наполненном гнилыми листьями дворе. И такой ужас в относительно нормальной квартире. Но надо было идти дальше. Путей для отступления просто не оставалось.

Почти подойдя к старому щиту домофона, Сергей услышал странные звуки, доносящиеся издалека.

Кто-то кряхтел, пыхтел, ходил и вроде бы матерился на парковке. Там, в толще разного рода машин, на которые Максимов поначалу даже не обратил внимания.

Нельзя поддаваться на эту провокацию. Надо скорее забежать в дом. Надо как можно быстрее забаррикадировать двери. Тогда оно точно не пролезет вовнутрь.

Возгласы, сопение и шум нарастали. Сергей отчетливо слышал хриплую ругань. Это не могло оставить нервы не тронутыми.

– Заткнись, ублюдок! – Машинально проронил он. – Я тебя не боюсь, тварь! Мне плевать.

Максимов тут же заткнул рот рукой. Ему неожиданно захотелось взять любой предмет, который только попадется на глаза, и изничтожить каждого, кто притаился среди машин, провоцируя его страх.

– Не бузи! Ты чего так разговариваешь??? – Произнес в ответ сдавленный возглас.

Сергей замер. Неужели живая, человеческая речь?

– Серёжка, это ты что ли? Напился? Что не так?

Максимов присмотрелся к груде припаркованных железяк. Он сделал пару шагов вперед, чтобы рассмотреть хоть немного того, кто чуть не довел его до разрыва сердца.

Перед глазами отчётливо вырисовывался полноватый силуэт небольшого роста. Этот силуэт также начал движение. И вскоре Сергей распознал в незнакомце Вадимыча.

Застарелый, советский гражданин лет пятидесяти пяти. Он любил возиться в своей машине, пытаясь довести ее до несуществующего идеала. Кроме того, Вадимыч часто находил себе собеседников в толпе людей. И без их ведома становился для них давнем приятелем.

Максимов был одним из этих «счастливчиков». Обычно парень старался проскочить мимо Вадимыча как можно скорее, чтобы тот окончательно не достал рассказами про «светлое прошлое».

Но теперь мужчина был, как никогда раньше рад видеть этого старого автолюбителя, и слушать его однообразный треп хоть до самого утра. Если утро, конечно, вообще когда-то настанет.

– О, здорова! – Крикнул Вадимыч, подойдя немного ближе. – Вот капец же, делают, как попало. Одна финтифлюшка сломалась. Весь агрегат меняй! А стоит то сколько! Как будто не на Ладе, а на Феррари по городу катаюсь. Никакой зарплаты не напасёшься…

– Да. Да! – Воскликнул Сергей глядя в морщинистое лицо собеседника, который вытирал руки о сероватую тряпку.

– Ага. И я о том же. В Советском Союзе и запчасти были копеечными. И машин меньше было. А сейчас черте что натворили. Не власть, а банда проходимцев.

Сергей некоторое время не мог сформулировать вопрос. Поэтому ему пришлось узнать много не самых приятных вещей про ориентацию сегодняшнего правительства страны. Причем, критике подвергалась далеко не только политическая ориентация, как таковая, но и кое-что более глубокое.

– Стой, стой, Вадимыч! Я это все понял, – улучив момент, произнес клерк. – А ты не видел, не чувствовал здесь, сейчас или раньше кое-что странное?…

– Почувствуешь тут! – Оживился пенсионер. – Ни черта уже не почувствуешь! Прошло время, когда нормально жили. Прошло. Больше, ни свободы, ни отношения нормального не будет. Только олигархи. Введут закон, что у кого деньги есть, тот человек. А у кого нет, тот собака. И будешь на цепи, как бульдог лаять.

– Нет. Я не совсем то имею в виду, – Сергей посмотрел по сторонам, будто за ним пристально наблюдали. – Ты не видел здесь странных людей, вещей. Типа… (черт, что я несу) привидений, что ли? Или я даже не знаю.

Вадимыч резко затих. Такого поворота событий он даже не планировал ожидать.

– Чего? – Произнес дед, потирая лысину.

– Ну, мне кажется, что в городе происходит… колдовско какое-то. На работе, в баре, в квартире. Я вижу, в общем, кошмары. Хотя, точно не сплю. И думал, может у всех так. Такая болезнь или не могу сказать…

Парню было до ужаса тяжело выдавливать из себя слова. Но он собрался с силами, чтобы получить хоты бы призрачную возможность прояснить ситуацию.

– Этого я не знаю, – ответил старик, нахмурившись. Потом он вдруг резко улыбнулся и взглянул Сергею прямо в глаза. – Подожди, постой. А ты ничего не пил, не употреблял в последнее время?

Конечно, Максимов прекрасно знал, что он не мог до этого момента накачаться какими-либо «веселыми» веществами. Да если бы это было на самом деле так, то вряд ли он смог бы увидеть все в таком свете.

Нет, даже от самых тяжелых смесей и таблеток галлюцинации не могут быть настолько отчётливыми. Как бы не ругали наш мозг, но он является неплохим компьютером. И грань реальности в нем прописана более чем твердо.

– Да не.… Это вряд ли. Это не из-за этого… – Отозвался Сергей, смотря на мокрый асфальт.

– Как не из-за этого? А из-за чего тогда? Почему я здесь ничего не вижу, а ты вон не в себе весь? Значит, есть какое-то объяснение.

– Какое-то. Но не такое простое, как кажется.

Сергей понял, что ему стоит идти туда, куда он собирался. Необходимо как следует обдумать, почему проклятый мир вокруг видят лишь некоторые люди, а не все поголовно.

– Стой. Ты что идешь, куда-то что ли? – Завялил Вадимыч, когда парень уже намеревался его покинуть.

– Да, – коротко отрезал молодой человек.

– А может того? Ко мне зайдем. Расскажешь, что ты там вообще усмотрел такого, что на тебе лица нет. У меня чай есть на травах. Он сразу всю дрянь из башки выгоняет.

В любой другой день Сергей бы не за что не пошел домой к этому старому зануде. Но теперь перспектива оказаться в нормальном доме, а не в бункере, заваленном пылью, манила его приятными мыслями.

И вообще, ему более чем необходима была поддержка. Поддержка любого человека, даже если тот живет прошлым и обожает забивать мозги информационным мусором.

– В смысле, к вам в квартиру? А, конечно. Давайте. Я не против, – протараторил Максимов, подсознательно ругая себя за такой ответ.

– Ага, в нее, а куда ж еще? Ладно, сейчас закрою машину и пойдем. Чайку выпьем. А то холодно на улице, как не знаю где.

Вадимыч растворился в темноте. Какое-то время его не было, но зато была отчетливо слышна возня, несколько минут назад привлекшая внимание Сергея.

В скором времени мужчина, потирая руки, снова приблизился к собеседнику. Он произнес что-то похожее на «Давай» и быстрыми шагами направился к дому.

Двое за несколько секунд преодолели двор, вплотную приблизившись к двери подъезда. Домофон звучно пискнул, открывая свои стальные врата.

И вот они уже пробирались по темноватой лестнице к уютной, согласно надеждам Сергея, квартире, где просто обязан был закончиться весь сегодняшний ужас.

***

Простая кухня была обставлена не хитрыми, староватыми предметами интерьера. Шкафы на стене для хранения всяких припасов. Дребезжащий и немного поцарапанный холодильник. Чайник в углу на столе. Небольшая печь для выпечки, напоминающая микроволновку. И, конечно же, газовая плита, явно не новой модели.

Все это отдавало каким-то студенческим настроением, настраивало на нужный лад и прибавляло сил жить.

Сергей спокойно «тянул» горьковатую жидкость из кружки, глядя в чернеющее окно. Казалось, что ему действительно становится легче. И что все постепенно возвращается на места.

– Вот как бывает, а ты говоришь, – «проповедовал» Вадимыч. – Я раз тоже на даче с мужиками коньяка выпил. А он то ли разбавленный чем, то ли паленый.

Смотрю, будто в бане есть кто-то. Человек какой-то. Женщина вроде. Я туда ломанулся того, посмотреть чтобы. Мы-то баб с собой не брали. Откуда им тут взяться?

Захожу. А там и правда, дамочка. Да не одна, а несколько целых. И все голые. Сидят, вот так на меня смотрят, как ты сейчас.

Я-то мозгами понимаю, что такого бывать не может. Но оно прям реально все, как наяву.

И главное, вижу, что глаза у них у всех неживые. С того света эти барышни вернулись. Меня такой страх взял, что я как сумасшедший минут пять орал.

Меня потом еле в порядок привели. И с тех пор больше ничего не из магазина не пью совсем. А то так и с умом расстаться недолго.

– Да.… И правда, бывает, – спокойно ответил Сергей, понимая, что единичное видение старика и целый круговорот его собственного кошмара – мягко говоря, разные вещи.

Но спорить не было сил и желания. Поэтому Максимов решил для себя, что у него просто был плохой день. И что гораздо лучше быть обдолбанным наркоманом, чем свидетелем адских картин, происходящих в реальном мире.

Это не плохо его успокаивало. Вообще, сумасшествие всегда успокаивает. Оно не требует объяснений и ответов. Оно просто есть. И им можно прикрыть все что угодно, как ковром прикрывают мелкий мусор.

Примерно то же самое решил сделать Сергей. К счастью, это довольно неплохо получалось. Он еще какое-то время слушал россказни Вадимыча про его бурную молодость, и не только.

Парню уже начало казаться, что после работы он действительно принял успокоительное, чтобы Лидия Леоновна от него отвалила. Таблетки оказались просроченными или не совсем такими, как надо. В итоге, все вышло… как вышло.

Оставалось лишь только прийти в себя, успокоиться, напиться противного чая из какой-то соломы, и все точно изменится к лучшему.

Квартира вновь станет такой же нормальной, если она вообще таковой являлась. На работе будут находиться живые люди. В баре окажутся студенты, клерки и завсегдатые алкаши. А Лидия Леоновна получит свои деньги и спокойно от него отвалит. По крайне мере, на ближайшие тридцать дней.