bannerbanner
Искушение для искусителя
Искушение для искусителя

Полная версия

Искушение для искусителя

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
3 из 4

Ева встала и начала ходить по кухне. Она всегда начинала мерить шагами комнату, когда нервничала.

Я перехватил ее и взял за руки.

– Успокойся. Я обещаю тебе, что с Никой все будет в порядке. Я сделаю все, чтобы…

– Что здесь происходит? – удивленный Иер замер в дверях.

– Привет, любимый, – Ева тут же бросилась к мужу.

– Привет, милая, – он обнял ее и чмокнул в макушку. – Верховный, – кивнул мне.

– Привет, Иер, – я подошел, и мы пожали предплечья. – Уверяю тебя, мы просто разговаривали о вашей дочери.

– Ева снова паникует? – он улыбнулся. И тут же скривился из-за болезненного тычка по ребрам.

– Да. Но я обещал присмотреть за Никой, – я честно пытался не засмеяться, глядя на гневно сопящую в объятьях Иера Еву.

– Я и не сомневался, – откликнулся черт. – Только не переусердствуй.

Что-то в его тоне заставило меня насторожиться. Мы встретились взглядом, и я понял, что в отличие от бывшей души, Иер о печати уже узнал.

– Постараюсь, – кивнул я в ответ на невысказанный вопрос.

– Вот и славно. Поужинаешь с нами?

– С удовольствием!..

Лекция третья: физика тела


На второй день лекции Верховных я ползла как беременная черепаха. Идти не хотелось совершенно. Но выбора у меня уже не было.

Вчера я долго рассматривала появившуюся слева чуть ниже груди печать Асмодея. Никогда раньше не видела этого символа (если честно, я ни одной печати Верховных никогда не видела). Между двумя кругами располагались буквы «A S M O D A Y»5. А внутри меньшего из них – странная искривленная стрелка, пересекающая линию с маленькими перпендикулярными зарубками. Весь рисунок был диаметром с мой мизинец.

И казался удивительно правильной частью меня…

Черная татуировка Асмодея не давала мне покоя всю ночь. Нет, она не болела и не жгла. Но она постоянно заставляла думать о том, кто ее оставил. О том, как Верховный прижимал меня к себе. Как мягко поцеловал… Рррр! Леший!

В очередной раз задумавшись о странном поведении Асмодея, я не заметила демона, стоявшего у ворот университета. И естественно врезалась в него!

Чешуйчатокожий парень недобро на меня глянул и отошел, ругаясь себе под нос.

А я, буркнув «извини», вошла на территорию «Центрального университета адских наук, пыточных дел и демонических изощрений».

Во дворе сегодня было оживленно. Судя по носящимся туда-сюда по каменным дорожкам дъяликам, у одного из их потоков сегодня какой-то внеплановый зачет. Рядовые служители Ада всегда очень нервно воспринимают сессию. Отчего страдают все вокруг. Так что не удивлюсь, если они сегодня снова разрушат статую-другую из-за своих «шалящих нервишек».

Я прошла мимо фонтана грешной любви (так почему-то его называла моя мама), представляющего собой небольшой круглый бассейн со скульптурной композицией в виде пары в центре, и свернула к учебному корпусу чертей.

Вообще студенческий городок состоял из центрального административного центра, трех учебных корпусов и библиотеки. Все здания были выдержанны в одной стилистике средневековых человеческих построек. Стены из темного камня, высокие шпили башен с узкими окнами-бойницами и все в таком духе.

Наш корпус оригинальностью не отличался. Хотя, насколько я знаю, только у нас на стенах красовались изречения о душе.

Вот, например, между двух колонн: «Это только кажется, что за всё платят деньгами. За всё действительно важное платят кусочками души»6.

То ли цитаты из людских книг, чем-то позабавившие Верховных, то ли отрывки из чертовских трактатов. Я никогда не интересовалась. Но постоянно удивляюсь некоторым из них.

«Судить следует только душу – за то, как она пользовалась сосудом плоти. Сам сосуд, конечно, не подлежит приговору7». Зачем это написано там, где чертей учат души выменивать на желания?

Или вот, самое яркое: «Только человек может отдать душу за то, что ему даже не нужно, и верить, что совершил выгодную сделку».

Ну, с последним я хотя бы могу согласиться…

Я бросила взгляд на огромные часы, украшающие холл, и хлопнула себя по лбу. Расчиталась тут! Еще немного и снова пришлось бы нестись по коридорам.

Я быстро пересекла мрачный холл и поднялась на третий этаж. До лекции Люцифера оставалось еще минут пять. Так что сегодня я все же не бежала сломя голову, а спокойно успела занять свое место…


Занятия у Верховных прошли на удивление спокойно и интересно. Сегодня черти давали план работы по своим спецкурсам.

Демоны, я и подумать не могла, что по каждому из семи грехов будет столько материала. Казалось бы, ну что там такого? Грех он и в человеческой Африке грех. Ан-нет!

У одного только Люцифера: «понятие греха и искушения», «что есть гордыня», «гордыня с точки зрения человеческих религий», «гордыня и прочие пороки», «гордыня как инструмент влияния на любое сознание»… И это только начало длинного списка!

А у Сатаны и Вельзевула свитки с темами были в два раза длиннее, чем у Люцифера!..

А еще сегодня отбирали студентов для персональных занятий. Дедушка Фер, естественно, предложил мне пойти к нему. Но, судя по полному отсутствию удивления на лице, прекрасно знал, что я откажусь. И нисколько не обиделся. Только понимающе хмыкнул и пожелал удачи.

Что ж впереди ждала самая сложная на сегодня лекция…


Асмодей опаздывал. Мы честно тихо ждали… Ну минут, наверное, десять. А потом занялись своими делами.

Так что влетевший в аудиторию еще минут через пятнадцать Верховный застал нас за самыми разными действиями. Кто-то из ребят играл в карты, кто-то нагло курил в окошко, а кто-то страстно целовался на последних партах. Были и персонажи, соревнующиеся в скалолазание по шкафам. Но все замерли, когда поняли, что появился преподаватель.

Немая пауза затянулась. Глядя на ошарашенное лицо узревшего все происходящее Асмодея, я порадовалась, что в отличие от большинства тихо сидела на своем месте и в сотый раз перечитывала буддийскую легенду.

– Какого лешего? – подозрительно мягко поинтересовался наставник.

Народ начал приходить в себя. Не рискуя смотреть на Верховного, но бормоча что-то напоминающее извинения, черти быстро разбежались по своим местам.

– На будущее. Если я опаздываю, вы сидите и ждете. На своих местах. Тихо. Спокойно. Как мыши под веником. Ясно?

Студенты почти синхронно кивнули.

– Ну что ж… Я могу рассчитывать на то, что услышу сейчас развернутые аргументированные ответы на заданный на прошлой лекции вопрос?

Народ молчал. Асмодей хмыкнул и прямо из воздуха вынул наш журнал.

Демоны, только не меня. Только не меня.

– Что ж… Посмотрим… – протянул он. – Предположим… Эрик?

Я облегченно выдохнула, наблюдая за тем, как в центре аудитории поднимается из-за стола высокий долговязый черт.

– Слушаю вас, – подбодрил его Асмодей.

– Я считаю, Верховный, что ближе к грехопадению был первый из…

Ответ Эрика получился длинным и нудным. И совершенно не устроил нашего учителя.

Асмодей мучил ребят одного за другим, заваливая кучей вопросов. А потом просто заявил:

– Курс, вы меня разочаровываете снова и снова. Я все еще жду ответ на свой вопрос. И надеюсь получить его хотя бы на зачете. Ну а теперь сегодняшняя тема.

Он спрыгнул со стола, на котором сидел во время опроса. И начал расхаживать между рядами.

– Сегодня мы будем говорить об азах. Об основах. О физике тела. О проявлении желания. Мне интересно, знаете ли вы как по внешним признакам определить, возбужден ли ваш собеседник?

Если честно, услышав тему, я немного расстроилась. Что тут может быть нового? По-моему, любой понимает, возбужден его партнер или нет.

А Асмодей, проигнорировав растерянные шепотки, продолжил:

– Господа знатоки, начнем с самого простого. С мужчин. Перечислите мне признаки сексуального возбуждения сильной половины?

– Стояк! – крикнул кто-то с галерки. В аудитории послышались смешки.

– Печально, молодой человек, что головы у вас способны работать только посменно! – Даже не повернувшись в сторону выкрикнувшего, сказал Асмодей. – И еще печальнее, что сейчас работает явно не та, что на плечах. Еще!

Народ давился смехом, пока пунцовый юморист с задней парты не знал, куда себя деть. А Верховный продолжал ходить между рядами и требовать ответ.

– Учащенный пульс, – сказала, наконец, чертовка, сидящая на первой парте в ряду у двери.

– Уже лучше. Еще!

Но аудитория молчала.

– Что же вы за искусители такие! Хриплый голос! Расширенные зрачки! Легкий румянец! Учащенное дыхание! Вы что, дамы, мужчинам выше пояса вообще никогда не смотрите?! А вы, черти, кровь прилила и все, остальные ощущения исчезли?!

Верховный злился. И уже почти кричал. А мы пристыжено молчали.

Не знаю, как остальные, но я себя чувствовала полной идиоткой. Мало того, что в последнее время я будто сама не своя. Мямлю, краснею, смущаюсь… Никогда раньше не вела себя так глупо! А теперь еще и понимаю, что на его занятиях я теряюсь и не могу ответить на самые элементарные вопросы. Демоны…

– Ника!

От неожиданности я подпрыгнула на месте.

– Да, Верховный.

– Прекрати витать в облаках и марш к моему столу!

– Но…

– Быстро!

Не желая злить и без того взбешенного наставника, я быстро сделала то, что он просил.

– Итак, женщина обыкновенная. На вид двадцати пяти человеческих лет. Хороша собой. Представим, что ее соблазняют. Возбуждают. Собираются затащить в постель. Как хотите называйте, только включите, наконец, мозги. Как по ее виду понять, что процесс пошел?

Я остолбенела. Да и остальные студенты растерялись.

Асмодей, видя, что курс отчаянно тормозит, подошел ко мне и встал за спиной.

– Хорошо, – пробормотал, положив руку мне на поясницу.

Я почувствовала, что краснею.

– Итак, все просто. Милый румянец у нас уже есть, – он провел тыльной стороной ладони по моей щеке. – Кто еще что заметил?

– Учащенное дыхание, – крикнула сидящая в ряду у окна Кира.

– Верно, – рука Верховного переместилась с щеки на мою шею. – Еще.

Незаметно от всех он кончиками пальцев исследовал мою спину. Едва касаясь, рисовал линии вдоль позвоночника и на пояснице, изредка заступая за пояс брюк.

– У нее зрачки расширились, – крикнул еще кто-то.

Но мне все труднее было сосредоточиться. Я боролась с собой, пытаясь не растечься лужицей от невероятно приятной ласки Асмодея.

Нет, нет, нет. Я не здесь. Мне все равно. Меня совершенно не возбуждают его руки, медленно ласкающие мое тело. Мне совершенно наплевать на то, как я на него реагирую. И вообще… О демоны, надо представить что-нибудь мерзкое…

– Хорошо. Еще.

Тишина.

– Ну же. Внимательнее.

– Набухшие соски, – смущенно пробормотала девчонка, сидевшая за партой прямо передо мной.

– Верно, – рука Асмодея прошлась по моему боку, кончиками пальцев задев грудь. – И легкое смущение – это тоже признак возбуждения. И сжатые бедра. И покусывание губ.

Леший, я только сейчас поняла, что все это время кусала губы.

– Еще что-то?

Но все молчали.

– Странно, что никто из вас не заметил признак, присущий только чертям. Часто, когда мы возбуждены, наш хвост ведет себя своевольно. Если партнер далеко, то он оплетает наше бедро. А если близко… – он не договорил.

Я чувствовала затылком, что Верховный улыбается. И поэтому боялась посмотреть вниз.

Забери меня Высшее! Я знала, что увижу, как мой хвост оплел бедро Асмодея. И что кисточка сейчас, едва задевая, щекотала живот искусителя.

Мне хотелось провалиться сквозь землю. Верховный опять опозорил меня перед всем курсом!

– Что ж, студенты. Лекция показала, что очень маленький процент из вас подходит для похоти, – Асмодей отошел от меня. – Ника, поздравляю, я с радостью беру тебя в ученицы. А еще Верону, Эву, Олью, Киру и Кярэна.

На деревянных ногах я дошла до своего места и села. Народ вокруг выглядел расстроенным. Последнее заявление Асмодея перечеркнуло мой позор.

– Теперь общие лекции у вас будут раз в две недели. Индивидуальные занятия начнутся через неделю. Свободны.

Ребята начали уходить. Верховный то же вышел, даже не взглянув в мою сторону.

Я же, оставшись одна, какое-то время просто сидела, пытаясь унять сердцебиение.

И только когда смогла спокойно дышать, я собрала вещи и вышла из аудитории.


Во дворе, сидя на лавке, меня дожидался Оливер. Ну здорово… Как будто лекции Асмодея на сегодня было мало…

Мой наверно уже бывший парень расположился спиной к корпусу чертей, так что я решила попробовать незаметно прошмыгнуть мимо него вдоль зданий.

Мне почти удалось. Я уже была у ворот, когда Оливер меня заметил.

– Ника!

Я сделала вид, что не слышу.

– Ника! – он поймал меня за руку. – Прошу, давай поговорим!

Я тяжело вздохнула.

– Хорошо.

Оли увлек меня на скамейку у фонтана. Сел рядом и взял за руки.

– Прежде всего, я хочу извиниться перед тобой, – пристыжено глядя в сторону, начал он. – Я вел себя ужасно…

Оливер был очень красивым мужчиной. Ростом выше среднего он всегда выделялся в толпе.

Девчонки бегали за ним с детства, ведясь на ангельские голубые глаза и скульптурно очерченные скулы. А мне всегда нравилось смотреть на него. Зарываться пальцами в локоны цвета горького шоколада. Целовать тонкие губы…

Но не теперь.

Ненормальное желание близости с Асмодеем словно выжгло мои чувства к Оливеру.

А может Верховный и не при чем. Просто после последних событий я сама увидела, что внешняя красота этого черта скрывает внутреннее уродство.

– Прости, Оли, но я не могу.

– Ники, я знаю, что я облажался. Сам не понимаю, что на меня нашло! Любимая, все о чем я прошу – это еще один шанс.

Он смотрел на меня преданным взглядом оголодавшего кота. Но я не верила. Ни единому слову, ни единому жесту.

– Нет.

Я встала со скамьи, но он снова не дал мне уйти.

– Конечно, ведь Верховный – более выгодная партия. Не так ли, Искуриус? – прошипел он, стиснув мое предплечье так, что затрещали кости.

– Ты делаешь мне больно, – процедила я.

– Не глупи, дофин. Ему даром не нужна такая как ты. Особенно после истории с твоей матерью.

– Иди ты к лешему! – Я влепила ему пощечину.

Оливер тут же меня отпустил, и я развернулась, чтобы уйти. И заметила стоявшего у корпуса демонов Асмодея. Верховный внимательно за нами наблюдал.

О нет!

– Ты еще пожалеешь о том, что выбрала его! – бросил Оливер мне в спину и ушел.

Я не ответила, продолжая смотреть на Асмодея.

«Умоляю, наставник, не вмешивайтесь!» – мысленно кричала я.

Верховный проследил взглядом за Оливером, а потом посмотрел прямо мне в глаза. Я скорее почувствовала, чем поняла, что он хочет что-то сказать и тут же перестроила слух8.

– Это его последняя ошибка, Ника, – едва слышно проговорил Асмодей. – В последний раз я позволяю тебе его защитить.

И он тоже ушел.

Я тяжело опустилась на скамью. Да что же это за день сегодня такой…

Лекция четвертая: план индивидуальных занятий


Не желая тратить время на борьбу с пуговицами, я стянула с Верховного рубашку через голову. Тот в ответ рванул молнию моего платья и стащил его с плеч.

Я с радостью избавилась от раздражающей ткани и поцеловала Асмодея. Довольно улыбнувшись ему в губы, провела ладошками по широкой груди, накаченному прессу и схватилась за ремень.

Глухо зарычав, Ас разорвал мое белье. И не дав закончить с брюками, повалил на кровать.

Я приподнялась на локтях, прикусив губу, наблюдая за тем, как он медленно опускается рядом. Верховный страстно поцеловал меня. Так, что если бы я не лежала, то непременно бы упала. И начал мягко поглаживать внутреннюю сторону бедра.

Я выгнулась ему навстречу, но получила лишь легкий укус в шею.

– Ас!

Усмехнувшись, искуситель опустился ниже и поцеловал ключицу. А потом его губы начали неторопливо ласкать мою грудь, изредка покусывая разгоряченную кожу.

Верховный аккуратно зажал мой сосок, одновременно ощутимо куснув второй, и я вскрикнула от удовольствия, зарывшись пальцами в его волосы.

Асмодей начал целовать мой живот. Медленно. Слишком медленно спускаясь все ниже и ниже.

Я заерзала, желая большего. Но Верховный лишь улыбнулся, не прерывая ласки.

А потом его палец резко скользнул в меня.

От неожиданности я вскрикнула. Асмодей тут же отстранился.

– Ас?

Искуситель, внимательно наблюдая за моим лицом, мягко ввел в меня еще один палец. И начал медленно двигать ими.

Инстинктивно я подалась навстречу, вызвав его улыбку. Кажется, ему доставляло удовольствие наблюдать за тем, как я схожу с ума от желания.

Удерживая мой взгляд, Асмодей снова переместился. Наклонившись, он медленно провел языком между моих ног. А потом его губы накрыли самое чувствительное место моего тела. Я застонала от наслаждения.

Ласки Асмодея походили на изощренную пытку. И он пытал меня до тех пор, пока я не начала умолять его о большем.

Растворившись в ощущениях, я кричала. Просила. Молила. И он, наконец, сжалился надо мной. Быстро стащив брюки, он лег на меня и поцеловал. А потом резко вошел одним яростным толчком.

Я закричала в голос, вцепившись ногтями в его спину. Выгнулась, желая чувствовать его каждой клеткой своего тела.

– Ника, – прохрипел Верховный, ускоряясь.

– Ас… – простонала я, когда волна сильнейшего в жизни оргазма почти лишила меня чувств…


Я резко села на кровати. Одеяло собралось в ногах… Майка мокрая от пота…

Сон. Это всего лишь сон!

Я рухнула на подушку и прикрыла глаза рукой. Испытать оргазм во сне… С Верховным… Докатилась…

Я снова встала и на нетвердых ногах поплелась в ванную.

Скинув одежду, зашла в недавно установленную душевую кабину и блаженно прикрыла глаза, когда тугая струя воды ударила по загривку.

С этим надо что-то делать. Мы не виделись неделю, но я все равно постоянно думала о Верховном. И далеко не как о преподавателе.

А теперь еще и этот сон! И когда! За несколько часов до нашего с ним первого индивидуального занятия…

Я простояла в душе не меньше часа. Но обычный способ успокоиться и расслабиться на этот раз меня подвел.

Демоны, надеюсь, я справлюсь…


В маленькой аудитории, в которую мне велели явиться, было тихо. И довольно-таки пусто. Только столы да стулья. И ничего больше. Даже портреты на стены поленились повесить.

Я немного нервничала перед первым занятием с Асмодеем. Хотя «немного» – неправильное слово. А кошмар как нервничала! И, наверное, поэтому споткнулась и только чудом не упала между рядами.

Решив не искушать судьбу, я села на вторую парту второго ряда (из трех возможных) и стала ждать.

Верховный пожаловал минут через пять. Увидел меня, довольно хмыкнул и сел на стул перед моим столом.

– Добрый день, наставник, – неуверенно поздоровалась я.

– Привет, Ника, – рассматривая меня, откликнулся он. – Вытяни руки на стол.

Побоявшись разозлить Асмодея глупыми вопросами, я, молча, выполнила указания.

– Хорошо. А теперь давай вспомним все, что наболтал вам Люцифер. Пересказывай.

– Все? – спросила и получила в ответ недовольный взгляд. – Да, наставник, – исправилась и начала: – Главные грехи. Термин, которым в католическом богословии называют основные пороки, лежащие в основе множества других грехов: гордыня, алчность, зависть, гнев, похоть, чревоугодие, лень или уныние. В восточной христианской традиции их принято называть семью смертными грехами. В православной аскетике им соответствуют восемь главных греховных страстей: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордость…

Пока я говорила, Асмодей начал поглаживать мою руку. Усилием воли я заставила себя не обращать на это внимание.

Верховный довольно улыбнулся и поднял мою ладонь. После чего, не разрывая зрительного контакта, поцеловал запястье. Я замерла.

– Ника, продолжай рассказывать, – велел он, потеревшись о мою руку, словно сытый кот.

– Что… Что вы делаете? – запинаясь, спросила я.

– Ты должна уметь игнорировать свои чувства и желания. Должна уметь не реагировать на чужие провокации. И этому мы и будем учиться. Будем учить тебя не реагировать на таких, как я, – он поцеловал мою ладонь. – Я жду продолжение лекции.

Огромных усилий мне стоило начать говорить. Мысли разбегались и единственное, о чем я могла думать, это прикосновения Асмодея.

Верховный явно издевался. Он ласкал каждый пальчик моей руки. Прикусывал подушечку, а потом мягко ее посасывал. И каждое его прикосновение посылало разряды по моему телу.

Демоны, да я бы и подумать не могла, что такие прикосновения могут дарить такие ощущения.

Внизу живота появилась тяжесть, дыхание перехватило. Я сжала бедра, пытаясь контролировать разгулявшееся желание.

Получалось плохо. И Верховный это видел. Он снова вернулся к запястью, и я не выдержала. Одернув руку, прошептала:

– Прекратите…

– Ника, ты должна научиться контролировать себя, – невозмутимо ответил он, откидываясь на спинку стула.

– Это… слишком.

– О, до «слишком» еще очень далеко, – он хищно улыбнулся.

Кажется, я выбрала не того наставника.

– Мы закончили на сегодня? – все еще пытаясь успокоиться, спросила я.

– На сегодня да. И, Ника, ты выбрала меня. Помни об этом.

И, поднявшись со стула с гипнотизирующей грацией хищника, Асмодей ушел.


На этот раз во дворе университета меня ждала мама. И в отличие от Оливера эта умная женщина стояла прямо у учебного корпуса чертей.

– Привет, что ты тут делаешь? – я чмокнула ее в щеку.

В конце концов, есть мааааленькая доля вероятности, что она пришла не ко мне.

– Жду тебя.

Демоны!

– Мам, ну мы же все уже выяснили. Поздно отступать, – тут же ощетинилась я.

– Дочь, хочешь учиться – да, пожалуйста. Я даже рада, что на тебе печать именно Асмодея, – мама бросила взгляд на мой левый бок, и у меня отвисла челюсть. – Думала, я не узнаю?.. С этим вредителем ты хотя бы поймешь, что все это – не безудержное веселье. А теперь идем.

– Куда?

– Для начала в костюмерную. А потом я покажу тебе похоть во всей красе.

И мама первой двинулась в сторону ворот университета.


Я никогда не была у людей. Да я даже в костюмерной никогда не была! И поэтому ужасно нервничала сейчас. А вот маман выглядела совершенно спокойной. И даже не убила меня, узнав про печать…

Поплутав по узким улочкам города, мы вышли к огромному зданию, напоминающему ангар.

– Знакомься, главный вещевой склад Ада, – мама улыбнулась.

Внутри костюмерная оказалась разделена на зоны по векам. В каждой такой зоне было несколько помещений: комнаты с бесчисленными стойками с костюмами и аксессуарами, примерочные и места для макияжа.

– Я только одного не могу понять. Зачем нам костюмерные, если мы можем сами менять свой облик при помощи наруча, – высказала я мысль, давно не дававшую мне покоя.

– И чему вас сейчас только учат? – мама закатила глаза. – Дочь, во-первых, это очень энергозатратно. Наруч не всесилен. Да и твой резерв ограничен. То есть создать что-то мелкое проблемы нет. А вот полный комплект доспехов рыцаря средних веков… Можешь потом сутки проспать, восстанавливаясь. И не спрашивай почему. Сомневаюсь, что даже Асмодей сможет объяснить, как устроены нарукавники.

– Я все же спрошу у него.

– Спроси. Ему полезно напрячь мозги… Но есть еще и во-вторых. Что гораздо важнее. Историческая точность. Костюмерши специализируются на определенной эпохе. И иногда даже стране. И создают твой образ так, чтобы никому и в голову не пришло, что ты не человек. Представь, сколько времени уходило бы на подготовку к таким заданиям, если бы черти сами выискивали описание костюма, прически и прочего?

– Я вообще не очень понимаю, зачем нужно это погружение в эпоху, – призналась я.

– Задания бывают разные. Иногда черт отправляется на вызов. Ну, знаешь, когда человек чертит пентаграмму, расставляет свечи и ждет, – я кивнула. – А иногда Ад посылает нас за… хм… В общем подтолкнуть человека к сделке. Мы с твоим отцом как-то были во Франции. Нам поручили подписать договор с ведьмой. Мы сначала ее искали, а потом твой отец в лоб сообщил ей кто он такой и что предлагает.

Мама редко рассказывала мне о своих первых месяцах в Аду. Я знала историю отношений родителей, но в сокращенной версии. Когда я подросла, Люцифер, конечно, раскрыл некоторые моменты, о которых мама умолчала. Но я подозревала, что не все.

И про задание во Франции я никогда не слышала, поэтому спросила:

– И чем все закончилось?

– Договор мы подписали, – мама отвела взгляд, но я заметила промелькнувшую в ее глазах боль. Ясно, значит, есть в этой истории еще что-то, о чем мне никто не скажет.

На страницу:
3 из 4